– Оставила дочь на бабушку, – констатирует Максим, направляя машину к подножию зеленого холмика. – Рад, что ты воспринимаешь наше общение за работу.

– Я воспринимаю наше общение за вынужденную коммуникацию, – поправляю я, – за которую мне заплатят.

Впереди появляется большой белый шатер и несколько гольф-машин, выстроенных в ряд. Легкое волнение щекочет мое горло. Сейчас бы очень не помешал стакан воды. Максим останавливает машину рядом с другими, и мы выходим. Наши взгляды встречаются, когда мы, поравнявшись, идем к шатру плечом к плечу.

– Не нервничай, – хмыкает Максим. – Тебе не идет.

– Ты думаешь, мне есть какое-то дело до незнакомых людей, которых я должна обманывать?

– И, тем не менее, ты волнуешься. – Максим вдруг берет меня за руку и ведет за собой. – Не надо, всё будет в порядке.

– Что ты делаешь?! – шикаю я, попробовав вырвать руку. Но он так крепко держит её! – Максим, отпусти меня!

– Ты – моя девушка, – останавливается он и поворачивается ко мне лицом. – «Влюбленные» голубки не расстаются друг с другом, а это, – поднимает он наши сцепленные руки, – единственное, что мы можем себе позволить и продемонстрировать. Проценты, – напевает Максим, – не забывай о них. Идем!

Козел. Я и без этих процентов чувствую себя продажной девицей.

Внутри шатра играет негромкая музыка. Здесь стоят несколько круглых столиков с белыми скатертями… Идеальная сервировка, цветы в вазах, столы с пирожными и алкогольными напитками в самых разных хрустальных бокалах, стулья в белых чехлах.

– Мы что, на чью-то свадьбу приехали? – бормочу я, глядя на девушек и женщин в светлых нарядах. Почти на всех светлые легкие платья и сарафаны, а на головах…шляпки? – Здесь что, маленькая Англия что ли? Или просто «Шляпная вечеринка»?

Взгляды всех моментально устремляются на нас. Совершенно необдуманно, моя рука сжимает теплую мужскую ладонь. Замечаю боковым зрением, ухмылку Максима. Должно быть, моя реакция забавляет его скудное чувство понимания.

Сказать, что я разительно отличаюсь от всех присутствующих дам – ничего не сказать. По их утонченным движениям, порхающим, как бабочки, взглядам и фальшивому аристократичному внешнему виду, который ограничивается разве что шляпками, а в некоторых случаях и кружевными перчатками (матерь божья!), становится понятно, что сюда они приехали не клюшкой махать.

– Максим! – будто подпрыгивает на месте улыбчивая шатенка в льняном сарафане на широких лямках в виде сплетенных между собой кос. На вид ей лет сорок. Однако, когда женщина подходит ближе, я понимаю, что значительно преуменьшила её возраст. Она обнимает Максима, а он не спешит отпускать мою руку. Должно быть, со стороны мы выглядим смешно. – Как я рада тебя видеть! Ты впервые опоздал! – смотрит она него. – Уже начала подумывать, что ты не приедешь.

– Я никогда не пропускаю игру в этот день.

– Но опоздал впервые! – как бы подмечает она, заглядывая в его глаза, будто хочет там что-то найти. Выглядит это нелепо. А ещё она нарочно игнорирует мое присутствие, несмотря на то, что Максим продолжает держать меня за руку.

– Боюсь, что это из-за меня, – вмешиваюсь я, опустив голову на его плечо. Минуту назад я нервничала перед встречей с неизвестностью, а теперь эта самая неизвестность решила меня наглым образом не замечать. – Мы были немного заняты и не заметили, как пролетело время.

Взгляд женщины плавно переключается на меня. Лицо у нее гладкое, кожа белая без единого изъяна. Она похожа на фарфоровую куклу, в глазах которой скрывается безжизненная холодность.

– Да, Сара, это Азалия, – Максим поднимает очки на голову и смотрит на меня. – Моя девушка.

Не успеваю насладиться окаменевшим от удивления лицом этой Сары. К нам подходит высокий мужчина с ухоженной белой бородой и густыми блестящими волосами. Они с Максимом жмут друг другу руки.

– Добрый день, – улыбается он мне. – Петр!

– Азалия! – представляюсь я, протянув ему руку. Но вместо рукопожатия, мужчина оставляет на моих пальцах легкий поцелуй. – …Приятно познакомиться.

– Азалия, это мой дядя, – поясняет Максим.

– О! Наконец-то я с вами познакомилась! Максим так много о вас рассказывал.

Он сжимает мою руку, видимо, приказывая заткнуться. Но эта Сара обливает меня ледяной водой своих синих глазищ, явно давая понять о своем ко мне отношении.

– Это моя девушка, – говорит Максим своему дяде, улыбка которого становится ещё шире.

– Чудесно! – радуется тот, хлопнув в ладоши.

– Дорогой, успокойся, – сквозь натужную улыбку, говорит ему Сара. – Не радуйся раньше времени. Давайте выпьем коктейль и попробуем новые закуски? Максим, – с лисьей хитростью в глазах, произносит она, и берет его под руку, вынуждая отпустить меня. – Пойдем к остальным? Мы тебя уже сто лет не видели и ужасно соскучились.

– Идите-идите! – кивает им Петр. А сам подходит ко мне и предлагает свою руку. – С радостью познакомлю вас со всеми этими снобами.

– О! Вы так любезны! – подыгрываю я и беру его под руку. Взгляд Максима более чем предостерегающий. Мол, будь собой, но держи себя в руках. – Ведите!

Из пятнадцатиминутного хождения от одного столика к другому, я четко понимаю, что мало кому нравлюсь из женщин. Они все как будто на одних и тех же курсах по развитию внутренней Ледяной Королевы побывали. Сдержанные, неулыбчивые и лишенные эмоций. На их фоне взрослые и солидные мужчины выглядят, как маленькие и счастливые дети! Именно с ними мне удается найти общий язык и, возможно, всеобщая женская неприязнь ко мне от этого лишь усиливается.

Максим протягивает мне розовый с белой пенкой коктейль, когда мы с Петром останавливаемся у столика с десертами. К нам тут же спешит его жена Сара и ещё одна девушка по имени Лола, чье кремового оттенка короткое платьице обтягивает бедняжку так сильно, что слышен треск ткани. И как она только дышит в нем?

– Возьми, – говорит мне Максим тоном, не терпящим возражений. – Выпей.

– Не хочу, спасибо. Я не пью коктейли, – говорю я. – Ну, ты же знаешь.

– Клубничный с ромом – твой любимый, – настаивает Максим.

– Я ненавижу коктейли, – сквозь улыбку говорю ему. – Лучше принеси мне виски или чистый ром.

– Прекрасный выбор! – кивает Петр.

– Разве приличным и воспитанным девушкам свойственно употреблять грубые мужские напитки? – вставляет свое слово Сара, косо глянув на меня. – По-моему, крепкий алкоголь лишает женщину природной женственности.

– Лишить женщину женственности может только она сама в силу разных причин. Но уж точно не стаканчик виски со льдом, – с улыбкой отвечаю я. Смотрю на Максима, чьи губы застывают в кривой полуулыбке. – Убери это от меня подальше и принеси нормальный напиток, пожалуйста.

– Я с вами полностью согласен! – кивает Петр, не обратив внимания на холодный взгляд жены и этой Лолы. – Позвольте мне пойти на риск и предложить вам настоящий домашний виски?

Гладкое лицо, не выражающее ничего, кроме холода Атлантики, вдруг розовеет. Ресницы так часто хлопают, что ещё чуть-чуть и как в песне Сара взлетит. Мне с трудом удается подавить смешок, ведь рисованная аристократичность сего мероприятия рушится на глазах простой и незамысловатой обыденностью повседневной жизни.

– С удовольствием.

Петр уходит за виски, а Максим, продолжая улыбаться, наклоняется к моему уху и шепчет:

– Если лизнешь этот чертов коктейль, не подавишься. Возьми уже!

– Ты сам сказал, чтобы я была собой, – с той же фальшивой улыбкой шепчу я, чувствуя на себе взгляды двух ледышек. – А меня наизнанку выворачивает от алкогольной порнухи под названием «Коктейль».

Максим смотрит на меня, продолжая прятать за вынужденной улыбкой свое раздражение.

– Ты точно с приветом.

– Но ты меня обожаешь, верно? – смеюсь я и опускаю голову на его грудь. Мой взгляд как бы невзначай натыкается на обалдевшие лица уже нескольких женщин. Эта Лола и Сара стоят впереди, а ещё троица занимает задние ряды. – О! Любимый, – выдавливаю я с трудом, – мы же не одни. Забываю с ним обо всем!