– Напомните, пожалуйста, Сергей, о чем я говорил, а то запамятовал, – удивленно попросил Нестеров.
Почти все столы были заняты. Народ, возвращаясь из поиска и узнавая о радостном событии – открытии столовой – спешил сюда удостовериться. Человек сто жадно прислушивались к разговору.
– Ну… что на любом корабле есть пищевые автоматы. И еда, набор чего-то там, ну вы сами знаете, нам точно подойдет, – довольно отвечал сытый Сергей. – Поэтому я решил попробовать, раз нашел. Похожа на овощной суп-пюре, правда без соли и вкус противный. Терпеть не могу сельдерей и горох, но на безрыбье, как говорится, и карась за лосося сойдет.
Пошутив, Сергей расхохотался, а жевавший народ таращился на этого отчаянного «смельчака».
– А вы чем занимаетесь по жизни? Любезный? – уточнил пожилой мужчина в твидовом пиджаке и даже с шелковым шарфиком на шее.
Заподозрив неладное, Сергей набычился и был краток:
– Бизнесом.
А все, кто слышал в тоннеле лекцию Нестерова о пищевых автоматах, молча переваривали тот факт, что этот на редкость невнимательный бугай, переврав чужие слова и откинув самое важное, абсолютно не сомневаясь, наелся неизвестной бурды, которая в принципе могла бы оказаться смазкой для роботов или деталей, да мало ли чем еще…
Обменявшись со мной и Улей веселым понимающим взглядом, Глеб сделал вывод:
– Повезло… нам, с тобой, Сергей.
Кроули, насмешливо хмыкнув, добавил:
– Признаю свою ошибку, тебя никак нельзя в космос выкидывать, ты самый ценный член нашего похищенного общества. На таких и держится порой судьба всей цивилизации…
– Нет, всего рода человеческого! – улыбнулся Игорь, взлохматив ладонью кудрявую макушку.
И тут его в очередной раз стукнуло током, теперь от собственной тарелки. В итоге он снова вступил в перепалку с женой, которая ворчливо вспомнила всю технику, которую он испортил своей повышенной статичностью. Они ссорились, не повышая голоса, занудно, наверняка привычно и по давно известному им сценарию.
– Вы что-то нашли и сломали? – заинтересованно прервал супругов Глеб.
– Двумя этажами ниже мы нашли странную комнату. Вся белая, стены гладкие, полированные, – раздраженно ответила Лена, ее, наверное, на самом важном месте прервали.
Зато Игорь с удовольствием продолжил рассказывать:
– Любопытное помещение. Там темно, а всего шаг туда сделал – и стены светиться начали. И все такое белое, даже глаза режет. Энергия внутри настолько густая… как возле электростанции, даже волосы дыбом от напряжения.
– Любопытно, – нахмурился Глеб, обменявшись взглядами с Кроули. – Завтра покажешь!
– А зачем? Там все равно пусто, ничего кроме белых стен и потолка нет. После Игоря там наверняка больше ничего не работает, – с легким ехидством отмахнулась Елена.
– Вдруг вы пропустили светящиеся точки активации? – на ломаном русском предположил Кроули.
Из-за преобладания среди нас русскоговорящих общались мы в основном на русском. Но старались переводить и на другие языки, чтобы все «пассажиры» были в курсе происходящего. Переводчиками работали стюарды.
После безвкусного, но сытного ужина мы решили, что пора отдохнуть. Народ уже веселее расходился по каютам, преисполненный надежды на спасение. Я слышала, как Толик делился с кем-то очередной историей про пришельцев, заверяя, что обычно те свои жертвы возвращают домой, иначе как бы мы узнали про НЛО. Пусть это глупо и наивно, но мне дико хотелось ему верить.
За прошедшие с момента похищения сутки я вымоталась до предела. Уля тоже держалась на чистом упрямстве, как и большинство из нас. С ног валились даже самые стойкие.
Я думала, что усну сразу, но мысли в голове возились… разные… беспокойные. Да и мигрень тихим гулом продолжала терзать мозг. Я перевернулась набок, посмотрела на подругу. Удивительно, как легко она уснула при свете, слабом и сером, но все-таки. Выключить его мы не смогли. Я пыталась считать баранов, но в мыслях нет-нет, да возникал вопрос: что было бы, если бы я прислушалась к своей интуиции и отказалась лететь? Одинокая слеза скатилась по щеке.
Судорожный вдох-выдох, чтобы не разбудить Ульяну, и я решила больше не гадать. Уже случилось. Лучше подумать, как жить дальше. Вспомнила детскую присказку: «Сплю на новом месте – приснись жених невесте!» и вымученно улыбнулась. Вскоре, наконец, расслабилась…
Кажется, лишь на миг прикрыв глаза, я провалилась в сон, в котором было что-то тревожное и пугающее. Что-то огромное, темное. Неприятное, засасывающее чувство, словно я угодила в воронку, оно било по нервам, и я проснулась – резко вынырнула из кошмара.
Интуиция верещала сиреной. Заполошно оглядев каюту, я с облегчением увидела спокойно посапывавшую подругу и ничего подозрительного. Это все напряжение! Устало упав на подушку, прикрыла глаза рукой и заставила себя дышать ровно, чтобы привести нервы в порядок и успокоить сбившийся сердечный ритм. Что мне приснилось, не могла вспомнить. Тоскливо посмотрев на ставший бесполезным телефон, лежавший у матраса прямо на полу, попыталась понять, сколько часов проспала? Как вообще теперь определять время и нужно ли нам теперь знать, сколько прошло часов? Мы ведь в космосе, здесь нет ночи и дня. Здесь ничего нет. И это испугало еще сильнее! Зачем нас похитили? Что от нас хотят эти роботы? Если для опытов над людьми, то почему хозяева «тарелки» сразу не появились? Или же они пока лишь наблюдают за нами, а самое страшное впереди? А рефреном этому терзали мысли о родных, оставшихся там, на Земле!
В темном хаосе мыслей заснуть было сложно…
В очередной раз я проснулась от того, что меня мягко трогала за плечо Ульяна:
– Ира, просыпайся. Глеб зовет на завтрак.
Ох уж это захватывающее время романтики… когда влюбленные ищут путь к сердцам друг к друга и не в состоянии прожить без предмета своего обожания лишней минутки. Я почувствовала себя третьей лишней, но было приятно ощущать Улькино хорошее настроение. Только бы вместе с ней в Глеба не влюбиться, а то он один такой – весь из себя бесподобно мужественный. К тому же заботливый, ответственный, ну и красивый.
Народу в столовой было немного, только ранние пташки. Завтракая в компании с капитанами Майклом и Дереком за одним столом, мы делились впечатлениями о каютах, когда к нам подошла взволнованная и растерянная Елена:
– Вы Игоря не видели? Я проснулась, а его в каюте нет. Нигде не могу его найти. Где он может быть?
– Он выходил из каюты ночью? – Глеб стал задавать встревоженной женщине вопросы, а мы с Улей дали ей воды.
Дальше быстро организовали поисковую группу, куда вызвались мы, капитаны, Глеб и еще двое активистов. Искали долго, по всем уже хоть немного изученным уровням. Пока не догадались спуститься на два этажа вниз и заглянуть именно в ту белую комнату.
Там, на полу, сжавшись в позе эмбриона, лежал Игорь. Когда Дерек Сандерс перевернул его на спину, мы с Улей вскрикнули. Кошмар! Что с ним произошло, если его было не узнать?! Багровые от кровоизлияния глаза, спекшаяся кровь, которая вытекла из носа, ушей, рта и даже слезных каналов – жуткая кровавая маска, безмолвно говорившая, что смерть случилась несколько часов назад. Все тело Игоря, пальцы, руки, ноги, было настолько скрюченным, что он походил на сломанную игрушку, побывавшую в руках какого-нибудь больного на всю голову психопата. А кудрявые некогда волосы антеннами торчали в разные стороны.
Елена, увидев мертвого мужа, заверещала и бросилась к нему, рухнула на колени рядом. Мы еле успели схватить ее за руки и оттащить от мертвеца.
– Вдруг заразный, – пытались мы с подругой вразумить обезумевшую от горя женщину.
– Нет, не похоже. Это скорее последствия удара током… – тихо, задумчиво предположил Глеб, – высокого напряжения…
Майкл Кроули сказал, чтобы не устраивать панику, сообщать остальным пассажирам, где мы обнаружили Игоря и особенно в каком состоянии, не стоит.
– Среди нас есть квалифицированный врач, мистер Штольман, он помогал раненым… – Кроули мрачно взирал на каждого из нас, угрюмо и растерянно топтавшихся в этой белой жуткой комнате. – Надо позвать его, чтобы уведомил всех о несчастном случае. Игорь умер… к примеру, от инфаркта. В конце концов, у нас уже есть три трупа с таким диагнозом. Еще один мало кого удивит. – Отметив серое, отчаянное лицо супруги Игоря, он поторопился мягко к ней обратиться: – Если, конечно, миссис Элен не против. Мы все понимаем, но психика у большинства людей и так на грани, а если кто-то узнает об очередной смерти, да еще столь загадочной и непонятной, начнется паника.
