– Привет, – произнес мужчина, и в его голосе я расслышала раздражение. Все еще злился на меня? – Куда?

– Все туда же, – ответила я, стараясь не смотреть на мужчину.

– Там отвратительно готовят мясо, – сухо заметил он.

– А в «Мельнице» ценник не подъемный для простых помощников со средней зарплатой. – Спорить я тоже умела.

– В этот раз плачу я.

– Ни за что на свете. Иначе тебе придется тащить меня туда силой.

– Ты всегда такая?

– Какая? – изобразила удивление, подметив, как тяжело ему бороться и держать себя в руках.

– На каждое мое слово у тебя припасено десять, – ответил он, притормаживая у светофора.

– Только рядом с тобой.

– Мне не нравится твоя новая стрижка. Прежняя была лучше. – Интересно, он сказал это, чтобы задеть меня или действительно так и есть? – Неестественный цвет.

– У твоей подружки в прошлую пятницу тоже было мало чего естественного, – вот я и проболталась.

– Ревнуешь? – Марк долгое время молчал, а потом взглянул на меня.

– Нет! – кажется, я слишком резко ответила. – Зачем мне ревновать? Между нами ничего нет, пара ужинов и не более, – вот, я не вру. – Это еще ничего не значит. Ведь так?

Нервный смешок сорвался с губ.

– Скажи, что я делаю не так?

– Не так? Все не так, Марк. – В груди бешено забилось сердце. Вот он, тот самый момент, чтобы признаться ему, что нам пора заканчивать общение. – Нам стоит перестать видеться. Ни к чему хорошему это не приведет.

От следующего маневра сердце чуть не вылетело из груди стремительной пулей. Марк резко свернул на обочину и затормозил. Вслед нам просигналили несколько автомобилей, проезжая мимо. Марк не обращал ни на кого внимания. Он яростно сжал руль, и я заметила, как отчетливо проступали через кожу натянутые сухожилия и раздутые от напряжения вены.

– Думаю, с ужином ничего не получится. – Его голос был настолько холоден, что меня начало трясти от страха. – Аппетит пропал.

– Тогда я пойду? – спросила, ожидая, что он отключит блокировку дверей и мне позволят покинуть салон.

– Я отвезу тебя домой, – отрезал он.

Остаток пути мы провели в полной тишине. Марк управлял автомобилем ровно, не совершая больше резких манёвров и спустя некоторое время, которого я практически не заметила, мы въехали во двор. Марк припарковался уже в привычном для него месте, но не торопился разблокировать двери.

– Лера…

Его голос был тихим, почти шепот. Я обернулась. Марк Громов не смотрел в мою сторону: его взгляд был устремлен далеко вперед.

– Я хотел дать тебе время, понимая, что ты тяжело переживаешь развод. Старался реже появляться на глазах, не беспокоить, надеясь, что со временем ты сама пойдешь мне навстречу. Но после твоих слов, я понимаю, что совершил ошибку.

Марк замолчал, а я боялась пошевелиться, ожидая продолжения. На моих глазах собрались слезы, и я почувствовала, как на щеке появилась первая мокрая дорожка. Мужчина обернулся ко мне, и я пропала. Утонула в его темных как ночное небо глазах.

– Если ты считаешь, что между нами нет ничего, то стоит сделать хоть что-то, что связало бы нас, – произнес он. Но значение его слов дошло до меня позже, лишь после того, как я отчетливо расслышала щелчок ремня безопасности.

 Марк приблизился ко мне, протянув руку к лицу. Его длинные пальцы убирали мокрый след от слез, а после горячие губы прикоснулись к моим губам. Поцелуй, словно прикосновение крыльев бабочки, был невесом и нежен.

Я закрыла глаза, боясь упасть на самое дно его необычного, волшебного и такого пугающего взгляда, отдаваясь во власть губ. Так никто меня не целовал. Никто и никогда. Будто мой первый поцелуй, самый первый и самый яркий, поражающий воображение, зарождающий тугой узел внизу живота. Я не знала, да и не хотела знать, сколько он длился. Мгновение или вечность? Одно лишь было мне понятно – я желала, чтобы поцелуй не прекращался никогда.

Все прекратилось так же резко, как и началось. Марк отпрянул от меня, возвращаясь на прежнее место.

Сквозь звенящую тишину я расслышала, как щелкнули замки блокировки. Оставаясь под впечатлением, не произнося ни слова, вышла из машины и направилась к своему подъезду. По пути я несколько раз оборачивалась назад, чтобы удостовериться – мне не снится, и Марк все там же, и смотрит на меня.

Взбежав по лестнице, отыскала ключ, ворвалась в квартиру и остановилась перед окном. А если все-таки сон, иллюзия, обман? Мне было так страшно приближаться к окну, но я должна убедиться, что все это правда. Открыв штору и взглянув вниз, отыскала его автомобиль.

Марк смотрел на меня, я смотрела на него.

Прошлой ночью мне не удалось поспать. Никогда бы не подумала, что один поцелуй может вызвать такую палитру эмоций в голове, отчего она готова взорваться. Порция обезболивающего лекарства и крепкого чая, душная маршрутка, и на работу я приехала ровно в девять. По пути повстречалась Элла, которая торопилась с парковки, догоняя меня около входа в офис.

– Привет! Что-то ты жутко выглядишь.

– Плохо спала. Голова болит, – почти не солгала, умолчав о причинах.

– Таблетку? – поинтересовалась она и потянулась к своей сумке.

– Спасибо, уже приняла.

Коллеги не задают вопросов, когда видят мой вид, переглянувшись между собой. Работай я в женском коллективе, меня бы уже пытали о том, что случилось. Но парни тактично молчали, уткнувшись в мониторы. Кажется, даже начальник солидарен с ними, и в течение дня практически не загружал работой. В обед я отказалась собираться у бухгалтера и сбежала в кофейню через дорогу, в которой заказала кофе с ломтиком тоста. Аппетита нет, сил тоже. Телефон молчит.

В какой-то момент порывалась позвонить Ирине и рассказать ей все, о чем умолчала ранее, выплеснуть свои переживания, но сомнения погубили секундный порыв. Следующей безумной мыслью стало желание самой позвонить Марку или написать ему сообщение, но я вовремя себя отговорила. Я уверена, что сейчас совершенно неподходящий момент для выяснения отношений.

– Как же все бесит, – прошипела, посматривая на безжизненный телефон.

Во второй половине дня на смену апатии пришло раздражение, и рабочий процесс закипел. Пожалуй, такой подход моим коллегам тоже не понравился, и уже через час все, кроме начальника, разъехались на встречи, переговоры, бросив Сергея держать оборону одному.

– Ты распугала парней, – отшутился начальник, сбегая с кипой бумаг к Сан Санычу, сказав, что отнесет их сам.

С печалью взглянув на молчащий телефон, ровно в шесть отправилась на остановку. Еще один день прошел.

Спустя почти полтора часа изматывающей качки в маршрутке, поднялась по лестнице на свой этаж и попыталась воткнуть ключ в замочную скважину, но дверь легко поддалась и с тихим скрипом отворилась. Неужели забыла закрыть? Или приехал Антон за вещами?

Зайдя в квартиру, наткнулась на пару туфелек у порога. Хлопнула дверью. На шум, который я устроила, из комнаты вылетела неожиданная гостья.

– Привет.

Я посмотрела на девицу, вторгнувшуюся на чужую территорию без приглашения. И не только в квартиру, но и в постель к моему бывшему мужу она умудрилась без проблем залезть. Любовница, разлучница. Множество названий для таких девиц, как Яна Кузьмина.

– Не ждала гостей.

– Я заехала за кое-какими вещами Тоши. Он сам не смог, – ответила она, возвращаясь в комнату. – Тоша дал мне ключи.

– Какие вещи понадобились Антону? – поинтересовалась, надеясь поскорее выгнать девицу.

И почему он сам мне не позвонил и не попросил их подготовить, а дал ключи пигалице?

– Его научные работы, – гордо произнесла Яна, а я усмехнулась про себя.

Как же по-особенному прозвучало то, что Антон даже сам не написал, а готовили для него студенты. Бумаги, которыми восторгалась Яна, сложно было назвать научными трудами.

– Они в том ящике. – Я махнула в сторону шкафа, где хранились все бумажки бывшего мужа, и Яна проследовала к ящику.