– Понял. Счастливо Стефо.

– И тебе удача, Ром.

Баул получился не маленький. Всё, что смог выцыганить у стефо поместилась маленькая подушка, набитая сухой травой, солдатское одеяло, синее с тремя полосками, постельное бельё, столовый набор в удобном кофре, килограмм десять еды. Всё упаковал в наматрасник и с трудом взвалил баул на плечи. Наверно, Стефо был прав. С таким мешком можно и нарваться. Или бродячие джипсы или ещё какие бродяги. Мало ли их в округе, как шакалов, бродит?

И как в воду глядел. Увязались трое пацанят. По виду те же джипсы, но из какого табора – кто их разберёт. Себя то они, понятно, идентифицируют запросто, но для постороннего – одним миром мазаны.

Резко ускориться с таким баулом нечего было и думать. Груз для тела был, хоть и подъёмный, но не малый. Опять же трещина в ребре, да и день длинный – набегался сильно. Значит убежать нечего было и думать. На перекрёстке двух улиц, засыпанных мусором так, что больше на тропы похожие замер ржавый шагатель. Здоровая, прямоходящая машина на дух ходулях с кабиной наверху и движком, практически паровым за спиной. Судя по тому, что корпус открытой кабины был пробит во многих местах и на месте содранной синей краски яркими мазками проступала ржавчина, стоял он тут очень давно. Видать под бомбёжку попал. Быстрый осмотр показал, что силовая установка была безжалостно обобрана, но корпус, возвышавшийся на полтора метра над землёй был вполне крепким. Бросив баул у правой стопы и пользуясь тем, что от преследователей меня скрыл незначительный поворот и угол дома, заскочил в кабину и приготовил нож. «Со мной был нож, меня так просто не возьмёшь» – мелькнули строки песни знаменитого барда и присел за бортом, глядя в удачно попавшуюся дырку на уровне глаз. Преследователи не торопились и дали мне время осмотреться в засаде. Я практически не дышал чтоб не выдать себя.

Рифлёный металлический пол кабины был сильно замусорен. Павшие и прогнившие листья, несколько осколков яичной скорлупы потемневшие от времени в углу, видать птичке понравилось такое гнездо. Мусор, что ветер надул, покрывал дырявым ковром всё вокруг. Кресла небыло – его, судя по всему, аккуратно сняли и унесли. Единственное, что тут забыли люди – обрезок трубы, аккуратно прислонённый в углу кабины. Труба была медная и успела сильно позеленеть. Пожалуй, это будет кстати. В дырке кабины увидел, как недалеко мелькнули джипсы. Они оглядывались, не видя меня, и шли аккурат к брошенному мешку.

При ближайшем рассмотрении, я бы дал им лет по пятнадцать-шестнадцать. Мои ровесники, но не более. Раздолбаи! Никто их не учил, как надо ходить по чужой территории. Даром, что двое, но всё равно умудрились устроить «толпу». Нельзя так. Джипсы подошли к мешку и не глядя по сторонам, уставились на него. Совсем не пуганные. Тот, что повыше потыкал рыжим носком ботинка в неожиданную «добычу» и для меня это как будто послужило сигналом к атаке.

Оба парня отвлеклись на скрип кабины, которую внезапно покинуло не самое тяжёлое тело, но самому высокому это не помогло. Инерция прыжка и масса трубы были на моей стороне. Негромкое бздынь после того, как труба упёрлась в шапку парня и тот закатывал глаза. Его я выбрал первой целью не только за рост и более крепкое телосложение. Шапка. Зимняя ушанка горных стрелков дивизии Астильба не хуже шлема прикрывала голову. Но только не от такого – рубящего, в прыжке, когда на трубу ещё и масса тела наваливается. Бок пронзила боль в треснутых и отбитых рёбрах, но постарался на неё не отвлекаться, а то мне кранты.

Второй от неожиданности дёрнулся назад, запнулся о торчащий из-под расползшейся мостовой корень и упал на пятую точку. Но как он там дальше себя поведёт? Может и ножом пырнуть или полоснуть по ногам. Повезло опять – труба, просвистев, угодила точно в лоб. Оба без сознания, но на всякий случай трубу я подобрал первой.

Они лежат на покрытой мусором и опавшими листьями мостовой, а я стою, облокотившись на покрытую трещинами каменную стену и перед глазами всё плывёт. Тошнит и только порывы ветра приносят некоторое облегчение. Сглотнул вязкую, тягучую слюну и принялся за мародёрку. Выгреб всё в шапку своей первой цели. В карманах парней была мелочь типа складных ножей, кстати, неплохие навахи. Ещё был клубок верёвки, кастет из меди с какими-то буквами, зелёная бутылка, заткнутая обструганной пробкой, в которой оказалась вода и у дылды – пятёрка продчеков обжорных рядов. Пара сушек не в счёт. Небось на этом перекусе могли весь день жить. Подхватив баул, я с трудом передвигая ногами и периодически отдыхая направился к закладке с дробовиком и домой. Да, пожалуй, теперь домом я буду называть эту коморку в старой котельной.

Дома же дел было навалом. Во-первых, задача воды так и не была решена. Из реки пить я не самоубийца, а колодца в окрестностях не наблюдалось. В принципе, до войны в городе была не самая плохая система водопровода и канализации, разрушенная бомбардировками. Кроме того, диверсанты невмерлов, пробиравшиеся в город под видом беженцев, регулярно травили систему водоснабжения. Так что город быстро вернулся к проверенной системе колодцев. Канализацию же травить смысла небыло, так что она продолжала работать исправно, даже несмотря на то, что некоторые части были разрушены. Всё это всплыло в голове старой памятью как справочник. Поисковики регулярно находили колодцы и обозначали на карте. Такие карты были ценным ресурсом для тех, кто жил в развалинах и добывал то, что потом можно было превратить в еду, одежду и другие полезные в быту вещи.

Разумеется, колодец обнаружился довольно быстро. Опыт Рома подсказывал – нужно осмотреть подвалы ближайших домов. Близость реки не давала строить глубокие подвалы, но неглубоких хватало. И логика подсказывала, что колодец должен быть близко к паровому котлу. Так и оказалось. Административное, трёхэтажное здание до войны было пристанищем руководства. Кабинеты с комнатами отдыха на втором и третьем этаже несли следы былой роскоши. Первый этаж был отдан служащим попроще. А вот в подвале были необходимые запасы, в том числе уходящая в глубь земли труба колодца, выложенная красным кирпичом и прикрытая полусгнившим деревянным щитом. На вале над колодцем был намотана тронутая ржавчиной цепь, к которой крепилась кадка литров на пол сотни. В былые времена её поднимала электролебёдка, которая ржавела рядом с колодцем. Да и бадья была изрядно прогнившая. Сырость за столько лет упорно ела окружающие предметы. А опыт подсказывал, что колодец неплохо очистить, вычерпав старую воду, которая давно застоялась. Нашедшимся тут же оцинкованным ведром пришлось черпать воду, которая сильно пахла тиной. И занимался я этим до первых звёзд. Вручную. Кляня всё на свете и поминутно хватаясь за отбитые бока и пережидая резь в треснутых рёбрах. Здоровья мне это не прибавит, но вода нужна до зарезу. Всё, что было в трофейной бутылке я уже выпил. Обычно, после таких нагрузок с утра всё болит, но у меня болело уже с вечера. Ещё повезло, слив в канализацию был рядом. Просто дыра в полу, прикрытая ржавой решёткой.

Ужинать сил небыло. Пришлось заставить себя открыть банку консервы и затолкать в себя хотя бы половину. При травмах полезно обильное питание. Вторую половину с недоеденным крекером просто бросил на верстаке.

***

Иногда такое случается. Кот набрёл на подвал, где остались старые запасы человеков. Нет, ему не интересны были дырявые мешки с крупой или протухшие лари с овощами. Иногда в таких местах кот находил высокие банки. Прозрачные, с яркой блямбой крышки. Ели такую банку сбросить с полки на пол, и она разбивается, то из неё вытекает белая тягучая и потрясающе вкусная штука. Надо только чуть подождать, кода вытечет побольше и подальше, чтоб не порезать язык о маленькие осколки от банки. Никто коту не мог сказать, что в банках было сгущённое молоко, но какие-то молочные ассоциации сгущёнка всё же вызывала у кота и он подрагивал от ожидания удовольствия, когда ждал вытекающую субстанцию.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».