– Я называю его Путем Воды, – сказал однажды Змей. – Он не просто совмещает в себе все пути Храма, но и совершенствует их. Следуя по нему, ты не учишься ярости, хитрости или стойкости. Ты учишься быть собой. Божественным отражением себя.

И Амэя училась, училась прилежно и долго, как советовал ей отец.

– Я наконец-то отмыл статую, – сказал Змей, вырвав Амэю из воспоминаний.

И действительно, статуя Ллира была чистой и обновленной. Кажется, Змей не только вымыл ее, но и подкрасил.

Амэю всегда забавляло, что только в храме ее отца можно было встретить статую бога в человеческом облике. Словно бы только Змей признавал людскую натуру Ллира, словно только он видел в нем что-то человеческое.

– Тебе нужно снять эти одежды, – сказал Змей. – Церемониальный наряд лежит в сундуке.

Амэя подошла к статуе Ллира, открыла сундук и достала черные одежды. Она скромно отошла за угол и переоделась. Из прежнего наряда осталась только соломенная шляпа, да и с той Амэя срезала полупрозрачную ткань. В храме Змея ей не от кого прятаться.

Когда Амэя вышла из своего укрытия, отец отвел ее в комнату.

Там все осталось так же, как и было больше века назад. Та же кровать, только белье чистое. То же кривое окно. И тот же стол, на котором Амэя оттачивала каллиграфию.

– Тот, кто хорошо владеет пером, просто не может отвратительно бить мечом, – говорил Змей.

Амэя посвящала письму столько же времени, сколько и фехтованию. Ремесло, требующее усидчивости, давалось сложно, но в конце концов, девушка познала его.

– Можешь отдохнуть, – сказал Змей и обнял Амэю. – Здесь тебе незачем бежать. Боги присмотрят за тобой.

Амэя поклонилась отцу, но тот снова обнял ее, теперь уже крепче. Змей тяжело вздохнул, чуть отстранился и поцеловал дочь в лоб.

– Я скучал по тебе. Больше не покидай старика так надолго.

Змей оставил Амэю одну. Та села за стол, откупорила банку с чернилами и написала три слова на куске бумаги. «Разбитое не собрать». Амэе нравилось это выражение.

Сев на кровать, девушка поняла, насколько устала, и решила поспать. К тому же, ей не доводилось отдыхать в нормальной постели уже почти месяц, так что греховно было отказывать себе в удовольствии.

Проснулась Амэя чуть за полночь от шороха. Кто-то явно бродил по ее комнате, но кто-то маленький. Послышалось фырканье, и на кровать девушки запрыгнула лиса. Амэя не дрогнула, хоть и потянулась за мечом.

– Кто ты такая? – спросила девушка.

Лиса фыркнула еще раз и спустилась на пол. Она подошла к окну, встала на задние лапы и посмотрела на Амэю. Девушка поднялась с кровати, накинула черный халат и аккуратно, чтобы не спугнуть, приблизилась к лисе.

– Что ты хочешь мне показать?

Лиса прыгнула из окна, но она не упала на землю. Ее подхватил ветер, и она, точно плывя, мягко опустилась на траву и побежала вперед.

Амэя схватила свой меч, надела шляпу и выпрыгнула вслед за лисой. Девушка побежала туда, где, как ей казалось, скрылся зверь.

Лиса то пряталась за деревьями, ныряя в тени, то появлялась вновь. Она оборачивалась, чтобы убедиться, что Амэя идет за ней, и принюхивалась, чтобы найти верный путь. Девушка брела за зверем около часа, пока не вышла к обрыву. Внизу текла река Кирин, отделяющая провинцию Неба от провинции Зимы. Амэя еще никогда не спускалась вниз, даже во время войны, когда ее мучила жажда. Спуск слишком крутой, если оступиться, то ухватиться будет не за что. Падение с такой высоты если не убьет, то определенно выбьет дух, а в потоке недолго и голову раскроить о выступающие камни. К реке можно спуститься, но с берега на востоке. Там в небольшой хижине даже живет лодочник, перевозящий людей и грузы, Амэя встречала его, когда окровавленная бежала от Изама. Но с этого обрыва вниз спустится только сумасшедший.

И, видимо, лиса не понимала всей опасности. Она подошла к самому обрыву, обернулась в последний раз и спрыгнула вниз. Амэя вскрикнула, подбежала к уступу и, взглянув вниз, увидела лису, сидящую на широком выступе. Зверь хитро смотрел вверх, словно улыбаясь, и махал хвостом, а рядом с ним стоял небольшой алтарь в форме дома.

Размеров выступа хватило, чтобы туда встала Амэя. Сначала она робко проверила его на прочность, надавив одной ногой, а затем спустилась. Девушка села напротив лисы, а когда та отошла в сторону, лучше рассмотрела алтарь. Возле маленькой деревянной постройки стояли выжженные палочки благовоний, а к домику были привязаны красные лоскуты ткани. Словно дан огня разорвал здесь свою одежду и ее куски принес в дар какому-то богу.

От этой мысли сердце Амэи сжалось. Почему-то она догадывалась, что это был за дан, и какому богу он приносил жертву. Сама теория о том, что Изам мог проходить здесь, да еще и заключил сделку с Сорой, казалась девушке несуразной, но оттого и правдивой. Это походило на Изама, он любил импульсивные и дерзкие поступки, последствия которых не мог представить.

А Амэя не могла представить, что именно с Изамом ей придется состязаться в скорости и выносливости. Она не думала, когда просила Змея приютить неопытного юношу, что он направит оружие против нее. Ох, как же тогда грохотало! Амэя и Изам сражались как боги. Они летали над кронами деревьев, от их ударов расходились такие волны, что сбивали падающие капли дождя.

В ту ночь бушевала буря, и на то была воля двух смертных воинов, не поделивших одну легенду о Нефритовом мече.

На эти мысли Амэю натолкнули куски ткани. Страшно подумать, о чем она будет думать, когда встретит Изама. Как она сможет его остановить, если простое воспоминание о бывшем ученике Змея вводит ее в ступор?

Амэя сняла красную полосу ткани и повязала ее себе на запястье. Небольшое напоминание о том, с кем она сражается. И для чего это делает. Лиса села рядом с Амэей.

– Зачем ты привела меня сюда? – спросила девушка.

– Я ее попросила, – ответил другой голос.

На уступе появилась богиня Сора. Она прикрывалась синим веером с рисунком облаков и заходящего солнца, а ее красное платье даже в таком слабом свете было ярким пятном в темном лесу.

Амэя внимательно рассмотрела глаза богини. Темные, они выделялись на лице, покрытом белилами. Особенно их подчеркивала тушь. Амэя долго не могла отвести взгляд, словно завороженная.

– Впервые встречаешь богиню? – спросила Сора.

– Впервые встречаю тебя, но ты не первое божество на моем пути.

– Кого тебе доводилось встречать до этого?

– Я видела Королеву Зимы. Однажды столкнулась с Кинрой. И дважды имела дело с Лгуном.

– Значит, избранница богов. Можешь и меня записать в свой список, Парящий Меч.

Амэя вздрогнула. Ее не называли так уже почти двадцать лет, она и позабыла про это имя. Парящий Меч и Бессмертный Посох. Так прозвали Амэю и Изама на поле боя. Она – разящий клинок, не знающий преград. С мечом Амэя была призраком, вихрем, ветром. Он – копейщик, способный за секунду ударить трижды. Его стальное оружие отбивало все снаряды, летящие в Изама, и ни одна стрела не могла найти его сердце.

– Я слышала, ты ищешь Нефритовый клинок, – сказала Сора. – Могу я поинтересоваться, зачем он тебе?

– Можешь. Дело в Изаме.

– А, Бессмертный Посох.

– Он считает, что, заполучив меч, сможет победить богов. Он хочет занять их место.

– А ты хочешь его остановить?

– Боги нужны людям. Ни Изам, ни другой смертный не сможет их заменить. Это все равно, что заменить снег зерном. Такова природа, и если так получилось, что Волчья стая живет на Туманном острове, то пусть так и остается.

– И ты не собиралась повернуть меч против моих детей?

– Любой герой жаждет победить одного из твоих потомков. Разве они не опасны? Разве они не опаснее, чем ты сама?

– Многие из моих детей несут смерть, это правда, но каждого из них я люблю. – Сора выдохнула. – Наверняка, ты слышала о свитках Ши Ань.

– Это лишь легенды.

– Не легенды, а забытая истина. Три свитка Ши Ань скрыты по всей Нэннии, и имя им: «Метод», «Вера», «Книга». Где последние два, я не знаю, но первый всегда со мной.