…Искрящиеся дивным светом глаза блеснули в ночи, преисполненные желания и радости. Руки подобно рыбам очень нежно, но настойчиво вошли в гладь океана белых волос, а щёки ощутили обратное прикосновение, от которого мурашками покрылось тело, а едва сдерживаемый стон вырвался наружу, повторённый нежными устами возлюбленной…

Анриш едва не задохнулся от внезапности видения, что едва не лишило его возможности стоять на ногах. Раньше он никогда не испытывал ничего подобного, да и с женщиной быть ему не доводилось. Неужели, всё это проделки вошедшей «ведьмы»? Но тут же он устыдился собственных мыслей.

Жрица быстро отвела взгляд, сбитая с толку излишним вниманием к своей персоне, к которому, вероятно не была привыкшей. «Никакая не ведьма – просто напуганная девчонка, да к тому же очень хорошенькая» – услышал парень в голове собственные мысли. А вот взгляд отца, обращённый на юную жрицу, ему совершенно не понравился.

Келбер смотрел с прищуром, подозревая и одновременно испытывая свою «жертву» – а иначе девушку сейчас и назвать было нельзя. Грозный, с лицом, изломанным шрамами, наполовину спрятанными густой тёмной бородой, пронизанной сединой, как и некогда смоляные волосы на голове, старейшина солнечных не создавал впечатление мягкого, доброго человека. Напротив, он был суров, и высокий рост в три аршина только добавлял Келберу строгости, и вид его был донельзя непреклонен.

– Смотри на меня! – громко приказал он Темире, что с завидным упорством изучала пол Латрапиуса, только бы не смотреть в глаза этого страшного во всех смыслах человека. От него так и веяло холодом и неприязнью.

Таргон, старейшина лунных, не вмешивался, предпочтя пустить дело на самотёк. Но, к достоинству девушки, она всё же смогла пересилить себя, и два зелёных озера поднялись навстречу жаждущего выяснить правду мужчине. И тогда Келбер продолжил.

– Скажи, жрица, ты знаешь, что случилось с нашим братом? Кто его погубил?

Темира отрицательно качнула головой, не отводя взгляда, и на этот раз старейшина солнечных ей почти поверил. Но не до конца. Как и девушка, не сводя с неё внимательных глаз, он обратился к Таргону:

– Прикажи доставить сюда тело Гойда. Я хочу его увидеть.

– Боюсь, тебе не понравится… – начал вилять тот, представляя, что сейчас начнётся. – Тело находится в стадии разложения, и я считаю не лучшей идеей…

– Ничего. Мы выдержим. – стальным голосом заверил его Келбер. – Приказывай.

7

Тяжёлый ящик, служивший гробом для весомого мертвеца, с трудом несли несколько мужчин лунной общины. Он поскрипывал на добротных цепях, в зловещей тишине затаивших дыхание встречающих, и Темира боялась дышать, боялась ещё раз увидеть жуткого покойника, нашпигованного булыжниками, потому как чуяла: он здесь не к добру.

Смрадный запах разлагающегося тела ударил в нос, но девушка и не думала защищаться от него, напуганная предстоящей «встречей». И вот мужчины водрузили гроб на несколько стульев посредине Латрапиуса, чтобы всем было хорошо видно того, кто в нём лежит.

– Подойди, дитя. – эта просьба, обращённая к Темире, прозвучала вовсе не как просьба. Скорее приказ, и девушка побоялась ослушаться, сделав неуверенный шаг к гробу.

Но и сам Келбер подошёл ближе, уставившись на того, кто был членом его общины всего несколько дней тому назад. Другие братья тоже поспешили за своим предводителем, и Анриш, не желая оставаться в стороне, пробрался к тому месту, где стояла ни жива, ни мертва Темира. Ему отчего-то очень хотелось быть к ней ближе, и даже столь непосредственная близость мертвеца не отбивала этого желания.

Девушка же, не отрываясь, смотрела на мертвяка.

Гойд стал ещё страшнее, непригляднее. Кожные покровы его естественно потемнели, став багровыми, синюшными, закрытые плоскими камнями глаза создавали впечатление одетой маски, что только придавало ему ещё более ужасающего флера. А на торчащих осколках ребер копошились какие-то насекомые. Темира застыла, как вкопанная, не в силах сдвинуться с места, её воображение слишком уж разыгралось, рисуя ужасающие картины, как вдруг…

Багровая длань покойника схватила девушку за запястье, потянув на себя. Не удержавшись на ногах, она рухнула прямо в гроб, понимая, что ей конец.

– Отдай… моё… сердце! – утробно завопил он, и перед глазами Темиры всё поплыло. И она потеряла сознание.

***

Чего Анриш не мог ожидать, так это то, что его безвременно почивший брат по клану Гойд надумает вскочить из гроба. Да не просто вскочить, а для начала вусмерть напугать несчастную девчонку-жрицу, схватив её за тонкую белую руку и потянуть на себя.

Испугаться он не успел, потому как инстинкт тут же заставил его выхватить хорошо наточенный меч и со всего размаха рубануть по давно остывшей закостенелой конечности, отсекая её. Но девушка, уже будучи в беспамятстве, не могла подняться сама, и тогда молодой воин подхватил её на руки, спешно относя в сторону от гроба, и от внезапно ожившего мертвеца.

Другие же воины, последовав его примеру и выхватив мечи из ножен, были начеку, и не зря. Потеряв свою «добычу», да в придачу ещё и руку, тело мертвеца резко дёрнулось, затем резво подскочило, оказавшись в вертикальном положении, и, выставив перед собой руки, начало бросаться на всех подряд. Камни с грохотом высыпались из распоротой груди на пол, а невидящие глаза, подернутые мутными бельмами, источали настоящую злобу.

– Всем приготовиться! – крикнул Келбер, но все и так приняли боевую стойку, готовые отразить нападение.

Несмотря на свою гибель, Гойд оказался весьма увертливым и сильным, бывшие его братья по ордену наступали по одному, боясь нечаянно задеть своих. Лунные же даже не пытались вмешиваться, поражённо уставившись на живой труп, не в силах поверить в это и вполне не напрасно опасаясь за свою жизнь.

Но мертвяк не чувствовал боли. Он безбоязненно бросался на своих, и уже сшиб двоих с ног, размахивая целой рукой и культей, и с каждым оказанным сопротивлением его агрессия только возрастала.

Тогда Келбер пошёл в атаку, разъярившись не на шутку, и, вонзив в разодранную грудь мертвяка свой меч, он вдруг почувствовал, что земля уходит из-под ног. Это мертвяк, железной хваткой вцепившись в его горло, поднял его в воздух, продолжая душить, и старейшина практически не мог ему сопротивляться.

Внезапно действо нарушил громкий женский голос, произносящий какое-то заклинание, и все машинально повернули головы в сторону стремительно вошедшей и приближающейся к ним женщине в длинном сером одеянии.

Светловолосая, высокая, статная Верховная Мать, вытянув руку в сторону ожившего трупа, воздействием едва видимой силы, выражающейся в синих вихревых потоках, бесстрашно шла на него. Гойд взревел, но его хватка ослабла, и Келбер, схватившись за горло, рухнул на пол. Мертвяк же попытался двигаться в направлении жрицы, но словно завяз в невидимых для всех сетях, и, постепенно ослабнув, опустился сначала на колени, затем повалился весь, и замер.

Некоторое время все с тревогой наблюдали за ним, но тот более не шевелился, и Верховная Мать рискнула подойти ближе, чтобы толкнуть его носком сапога.

– Мелисса, – прохрипел, поднимаясь на ноги, Келбер, с недоверием косясь на свою спасительницу, с которой был явно знаком.

Та, недовольно откинув белые спутанные волосы назад, горделиво вскинула голову.

– Какое право ты имел притащить сюда одну из моих жриц, без моего ведома? – прошипела она, сверкнув удивительно синими глазами, наполненными живой энергией, плескавшейся в них.

– Лучше ответь, каким образом одна из твоих девчонок смогла оживить то, что давно мертво?! – не оставаясь в долгу, произнёс в ответ Келбер.

Они оба, не сговариваясь, вернулись взглядами к телу Гойда, всё так же неподвижно лежавшему у их ног.

– Она полна магии. Лунной магии! – вновь завелась Мелисса. – И наш клан не виновен в смерти вашего воина, Келбер. И мой тебе совет: сожгите его как можно скорее, пока кто-нибудь ещё не вздумал поделиться с ним своей силой, только уже осознанно. Таргон!