— Мне все равно, — изрекает она. — Я все равно лучше тебя умею писать.

До конца урока они еще немного читают по очереди. Стрикен иногда так увлекается, что порой не слышит того, как Иса останавливает его. Он читает и читает. Проглатывает глазами слово за слово, строчку за строчку, страницу за страницу.

Наступает время перемены, которая длится десять минут. Стрикен делает вид, что продолжает читать книжку, а сам украдкой поглядывает за Алисой. Ему интересно, кого она рисует на этот раз. Ее картинам пусть далеко до идеала, но у нее есть огромный потенциал и талант. Говорят, сам Гордон обучал ее этому искусству. Алиса замечает, что за ней наблюдают, отворачивается, прикрывает рисунок рукой, а когда начинается следующий урок, вообще, прячет его в тетрадь.

— Сегодня вы должны переписать текст, который недавно читали.

Стрикен совсем расстраивается. Он громко вздыхает и облокачивается головой об руку. Он, конечно, обещал Грегеру Гао, что при следующей их встрече научится понятно для всех писать, но он так ленится. Одна только мысль, сколько предстоит переписать, приводит его в уныние. Алиса довольно улыбается его реакции.

Проходит минут десять, а Стрикен уже устает.

— Почему писать так трудно и скучно? — жалуется Стрикен, тяжело вздыхает. Его кисть уже начинает побаливать, буквы выходят кривыми, непонятными, и Иса, как строгий учитель, заставляет его писать снова и снова одно маленькое простое предложение.

— Все дети твоего возраста уже пишут по две страницы сочинения, учась в школе. Ты немного от них отстаешь, — отчитывает его Иса.

— Он сильно отстает от них, — вставляет свои пять копеек Алиса.

Стрикен злится в душе. Он хочет сказать ей что-то колкое, от чего ей станет также дурно, но не может произнести и слова, которое способно ранить ее. Не хочет ее обижать.

— Я ненавижу писать. Это глупое занятие! — восклицает Стрикен и отбрасывает ручку в сторону. Отворачивается от Исы, скрещивает руки на груди. Почему он должен заниматься тем, что ему не нравится?

— Ах так? — восклицает Иса, приближается к нему и приглаживает волосы Стрикена. Он любит, когда она так делает, поэтому пытается извернуться, но ничего не получается. — Значит, сегодня история отменяется.

-Что? Это как?.. — недоумевает он. — У нас по расписанию нет никакой истории.

— Я хотела рассказать тебе, что же произошло в Исландии. — Глаза Стрикена тут же ярко загораются. Он так давно просил ее об этом, что это почти превратилось в мечту. — Я подумала, что будет здорово порадовать тебя, как ты меня своим послушанием и упорством, но, увы, сегодня ты меня огорчил.

— Нет! — возмущается Стрикен. — Вот, Иса, посмотри, я уже пишу. — Он подбирает с пола ручку, кладет палец на нужную строку и усердно начинает выводить буквы. — А пока я переписываю, ты можешь начинать.

Иса прыскает в кулак. Широко улыбается. Гладит по голове Алису, которая сжирает Стрикена недовольным взглядом. Она вспоминает те дни, когда она обучала Гордона с Кери, которые так мило переглядывались на уроке, которые перекидывались записочками, которые помогали друг друг другу на уроке. Когда они сдавали экзамены, будучи взрослыми, шепотом подсказывали друг другу ответы на языке Виктора, а она делала вид, что не понимает, что происходит. Но самым любимым ее учеником являлся Виктор, великий лентяй и бездельник, который часто не выполнял домашнее задание и умудрялся прогуливать уроки, но чудесным образом запоминал всю информацию на лекциях.

Иса обучала Виктора три года. Когда она прибыла в Дом Уродов, ему уже исполнилось одиннадцать лет. Стрикен похож с Виктором в одном: такой же смышленый, который любит добиваться своего.

— Что ты знаешь сейчас про Исландию?

— Что ее не существует. Остров есть, а людей там нет. И границы закрыты. Но что там произошло, я могу только догадываться.

— Катастрофа, случившаяся в Исландии, произошла относительно недавно. Три года тому назад. Взорвалась электростанция. СССМ пытался помочь людям, но было поздно. Взрыв был сильный, да и сама электростанция была огромной. Люди гибли тысячами каждые два часа из-за высокой радиации. Это была великая потеря для целого мира. — Иса выдерживает недолгую паузу. О чем-то задумывается. Говорит ему или нет? — Правда, выжал один молодой мужчина. Он пересек воды Атлантического океана на доске, которая держала его на плаву. Приплыл к берегам Фарерских островов, пробежал три километра до одного маленького городка, каким-то образом забрался на крышу невысокого дома и начал кричать. Он говорил, что на границу Исландии высадились Белые люди, врачи, развернули палатки и обязали прийти всех на вакцинацию от какого-то опасного вируса. Те, кто шел туда, больше не возвращались. Этот мужчина до жути боялся крови и боли, поэтому остался дома. И несколько десятков человек не соизволили тоже появиться, тогда Белые люди схватились за оружия и начали стрелять по ним. Он чудом выжил.

— Но этого не может быть. СССМ никогда не станет стрелять в людей, государство заботится о нас.

— Конечно, Стрикен. Этот мужчина подвергся радиации, которая вызвала галлюцинации, к тому же, как выяснилось, с рождения он был… как бы это сказать тебе, — задумывается, скривив губы, — он состоял в больнице для слабоумных. Например, в свои десять он не мог говорить и писать. Прямо как ты, в свои семь лет не можешь написать элементарное предложение.

Стрикен опускает голову, смотрит на свои руки.

— Неужели я слабоумный?

— Ты невежа и лентяй. Вот ты кто! — восклицает Иса. — Продолжай писать.

— Хорошо, — вздыхает Стрикен. — Но все равно, это так скучно.

Он пишет молча недолго, примерно пять минут. Задается вопросом:

— А где теперь обитает этот мужчина из Исландии?

— В Норвегии.

— Что? — громко изумляется Стрикен. Разве Норвегия пригодна для жизни ддля людей?

— Он решил отдалиться от общества, и глава территории Великобритании не мог противиться с его решением. Он построил ему маленькую хижину и подарил снегоход. И раз в месяц снабжает его всем необходимым.

— СССМ очень добор.

Стрикен тратит двадцать минут, чтобы буквы были похожи на буквы и чтобы Иса одобрительно кивнула и погладила его по голове. Кисть правой руки настолько болит, что Иса жалеет его и оставшиеся десять минут позволяет отдохнуть, но с одним условием: он должен будет до завтрашнего дня переписать весь запланированный текст.

— Завтра увидимся, дети! — машет рукой, лучезарно улыбается, когда заканчивается учеба.

— Ты ведь расскажешь мне немного про Старых людей? — вопрошает он, излучает огромную просьбу.

— Расскажу, но на уроке истории.

— Ну, это мы еще посмотрим, — тихо хихикает Стрикен. Он прощается с Алисой и вылетает из классной комнаты, бежит в свою.

До обеда остается немного времени. Самое время, чтобы преподнести подарок Бакстеру, который он делал на протяжении двух дней на совместном времяпрепровождении. Стрикен слышит, как Бакстер и Кери переговариваются за стенкой (их комнаты соседние).

Он молниеносно хватает подделку и выбегает из комнаты. Останавливается напротив двери Бакстера, стучится, заходит. Бакстер опирается о подоконник, на кровати располагается Кери. Они перестают разговаривать. Бакстер недоумевает, чем вызван такой яркий блеск в глазах Стрикен. Тот не может спокойно стоять на одном месте. Его рвет от нетерпения. Переступается с ноги на ногу на месте, будто стоит на раскаленных углях.

— Почему ты такой возбужденный? — недоумевает Бакстер, приподнимает удивленно бровь.

— Ты ненавидишь солнце, потому что оно тебя убивает. Но, если тебя будет согревать ненастоящее, мое, ты полюбишь его! — на одном дыхании выдает Стрикен, подбегает к Бакстеру и вкладывает в его ладонь самодельную плоскую модель солнца на веревочке. Бакстер может повесить его на лампу и любоваться им.

Бакстер смотрит ошарашенно на подарок, после его взгляд смягчается. Он завлекает Стрикена в объятия и благодарит его. Кери улыбается.

— А о чем вы говорили? — интересуется Стрикен.