Когда она уснула.

Гордон подкрался к ней в комнату, закрыл дверь на ключ и приблизился к ее постели. Кери проснулась мгновенно, ощутила его запах, не ждала подвоха, когда он наклонился к ней. Она доверяла ему, но он кровожадно вцепился зубами в ее выпирающую ключицу. Раньше он любил ее целовать, сейчас высасывал жадно по каплям кровь, когда в воздухе застывает приятная симфония душераздирающего крика Кери.

Он напирал…

А после случилось то, что случилось.

«Слабая обнаженная кукла» — последняя его фраза. Она попалась в руки искусному любителю сломанных игрушек. Он, как хищник, выжидал удобного момента, когда жертва полностью расслабится и продолжит жевать травку, и напал одним прыжком.

Укус на ключице затянулся шрамом, воспоминания стали настоящим проклятием, клеймо пользованной игрушкой не стереть.

Ее боль останется с ней всегда.

Но плачет она не из-за «испачканного» тела, смерть Гордона пошатывает ее стержень жизни.

Кери не скрывает своей потери. Разрывает глотку, кричит. Это единственное, что может ей помочь. Пусть все знают, что она разрушается. Пусть все знают, что она не забыла. Пусть услышит Симона, что она оплакивает смерть ее брата. Ее насильника.

Кто-то ломится ей в дверь, что-то кричит, но она не перестает проклинать себя и Гордона.

Стрикен ползет. Он не может оставить Кери одну со своими страданиями. Собирает все оставшиеся силы, встает и бежит к двери на неустойчивых ногах. Вылетает из комнаты и чуть не бывает сбитым с ног Симоной с двумя Псами. Увидев последних и вспомнив сон, Стрикен застывает на месте и дает им пройти.

Симона видит несколько зевак на этаже возле выбитой двери Кери. Жестом приказывает Псам растолкнуть всех на ее пути. Псы выполняют свое задание аккуратно и быстро, и Симона видит Рика, обнимающего и успокаивающего Кери. Она не может бороться с истерикой одна.

Ради нее он выбил себе плечо. И сейчас остается рядом с ней, хоть та без умолку бормочет о Гордоне.

Обычная пешка, не представляющая угрозу раньше, сейчас готова свергнуть королеву.

Но это всего лишь Шах, Кери Андерссон. Мат обязательно будет за Симоной.

========== Глава 12 ==========

Постояльцы до конца не оправляются от вчерашней ночи, как их огорчают печальной новостью о смерти Хвороста с раннего утра. Звонок на подъем дают на час раньше. С опухшими глазами и сонными лицами постояльцы выходят в коридор, не соображают, что происходит.

Кери подбрасывает в сторону от этого тревожного звонка. Она буквально вырывается из крепких объятий Рика, со страхом огладывается. Прошлое словно захватило настоящее: четыре года назад таким образом сообщили о смерти Гордона.

Рик просыпается и с трудом раскрывает веки. Он почти не спал целую ночь, беспокоился о самочувствии Кери. Он смотрит на часы, понимает, что что-то произошло. Помогает Кери выйти с ним коридор. Именно здесь четкий голос Адама объявляет о кончине Хвороста.

Стрикену становится не по себе. Его сон, воспоминание Хвороста… Его страдания были предсмертными. От этого понимания пробуждаются мерзкие мурашки и волосы встают дыбом. Хворост, наверное, корил себя, что все это время доверял страшным бессердечным людям всю сознательную жизнь. Он грезил о скором выздоровлении, мечтал выйти на свободу: на чистый свет. Хворост никогда не отличался непослушанием. И в нем не бурлил бунтарский характер, как у Рика. Так почему его убили? За что?

Всех постояльцев просят спуститься на первый этаж, попрощаться с Хворостом. С Гордоном такого не было. Тело его, как преступника, мгновенно сожгли. Такие люди не достойны слез и страданий, но Симона и Кери до сих пор чувствуют себя ужасно после объявления его расстрела. Говорят, Симона видела, как расправляются с ее братом. Она уверенно держалась на ногах, хоть и коленки немного подрагивали. Выражение лица излучало безразличие, когда внутри буквально все переворачивалось. Таким образом, она облегчила мучения Гордона. Если бы она рыдала и кричала, он бы тяжело умирал. Симона разделила его страх, «перестала жить» вместе с ним.

Помимо Симоны за расстрелом наблюдали некоторые постояльцы. Все происходило глубокой ночью, но совы, окна которых выходили на внутренний двор, видели все.

Рик наблюдал с четвертого этажа, как Роберт направлял автомат на Гордона. Под преступником была постелена прозрачная кленка длинной в два метра, чтобы кровь не пачкала снег и не тревожила некоторых впечатлительных постояльцев.

Кери не видела расстрела, но отчетливо слышала глухой звук дроби автомата. Она схватилась за голову и забилась поплотней в угол. Слез не было. Была только невероятная слабость и дикое чувство голода. Кажется, она не ела около двух дней.

На протяжении года Кери насильно кормили. Она отказывалась от еды, выплевывала ее, мотала головой из стороны в сторону, плотно сжимала губы, когда видела перед собой блюдо. Даже порой вызывала рвоту, чтобы все проглоченное вышло наружу. Доходило до случаев, когда ее кормили из трубочки, привязанную к кушетке.

Симона активно с ней работала, но Кери упорно не принимала психологической помощи. При каждом удобном случаи Кери пыталась убить себя. Больше пяти раз она пыталась умереть, пока не приняла того факта, что она должна жить. Мучится. Испытывать только отрицательные эмоции: боль, отчаяние, одиночество. Весь тот тяжелый год она не проронила ни слова. Но однажды к Кери ворвался Стрикен и обвинил ее источником всех его дурных снов.

Несмотря на свой явно юный возраст, пятилетний Стрикен перестал что-то более говорить, хоть Кери очень сильно его разозлила. Он увидел перед собой исхудавшую осунувшуюся фигуру, белую, как чистый лист, забившийся в любимый угол. Без всяких слов и колебаний он пролез через скрещенные руки на ее коленках и обнял ее. Кери не оттолкнула малознакомого Стрикена. Его тепло успокаивало ее. А после произошло невероятное. Перед ней расстелилось воспоминание. Она видела маленького Гордона, не желающего умываться и чистить зубы. Воспоминание принадлежало не ей, а Симоне. Стрикен ухватился за ее страдания и разделил непростую участь с Кери.

В тот момент душа Кери окончательно приняла смерть Гордона.

Виктор, Энди и Стрикен, члены Четверки Глупцов, помогли Кери победить тот мрак, которым она обволокла свое тело и окутала все пространство вокруг себя. Возвратили ей стимул жизни.

Рик буквально несет Кери на себе. Она хватается за его руку и висит на ней. В ней почти не осталось сил, да и в нем тоже. Но Рик счастлив, что ночью она не оттолкнула его. И выбрала именно его, а не какого-то там Бакстера. Этот дурак убивал Рика взглядом и долго не уходил, пока не понял, что Кери не нуждается в его помощи, что она находится в надежных руках.

Постояльцы входят в столовую и выходят. Их кухни доносился такой приятный запах вкусной еды, что живот Виктора сильно заурчал. Он так и не притронулся к вафлям вчера, все думал о произошедшей чертовщине. Постояльцы второго этажа останавливаются, и людям третьего приходится сделать тоже самое.

— Что ты видишь, Рик? — вырывается тихий, хриплый голос Кери. Последствия от вчерашних криков не заставляют себя ждать. Чудом, она не потеряла голос.

Рик щурится и приподнимается на носочки. Вздыхает.

— Поставлено что-то вроде гроба. Прямо у главной двери. Вижу бледное лицо Хвороста.

— Это все?

— Впереди стоят из второго. К тому же Псы пока не подпускают к телу Хвороста. Они явно кого-то ждут.

— Ты поднесешь меня к нему? Хочу попрощаться с ним. Я почти его не знала, но одно знаю точно. Он был хорошим человеком.

— Не сомневайся во мне.

Роберт громко просит всех собравшихся подождать, но ждать приходится недолго. Не проходит и минуты, как к ним из Центра Здоровья направляется весь персонал Белых Людей, но впереди всех шагает не Тинн Фаллов, как главный врач, а верховный представитель правительства, Грегер Гао. Его приход несколько смущает постояльцев, но они рады его видеть. Он появлялся несколько раз в этих черных каменистых стенах, когда Эмма Миллер никогда не навещала их. Белые Люди останавливаются напротив постояльцев, Грегер Гао подходит к гробу.