После чего они отправились в заданные координаты, в которых, по данным разведчиков, и находилось их логово, место, где они проводили свои тайные операции по уничтожению знати Династии Форгол’Атал. Для Серого владыки не было большим трудом сражаться с культом, ведь в его руках был меч с собственным сознанием и волей, из-за чего Дейвенскард часто находился в раздумьях о том, что меч однажды может свести его самого с ума, превратить в нестабильную ненавистную версию себя. Но Алый жнец только отчасти был божественным, душа и сила Ал’кири, его первой старшей вестницы, что была способна подчинять себе любые энергии и наделяла меч своим сознанием.

Он чувствовал ответственность и бремя Ал’кири, он видел в её глазах фанатичное согласие и сам недоумевал, зачем столь молодой, столь могущественной чародейке становиться бездушным клинком, которым обычно убивают собственных врагов. Белая накидка — Фрагмент летописи прародителя Ваятеля, что был создателем всего сущего. Что там написано, мог прочесть только сам Дейвенскард, будучи проводником самого Ваятеля.

Мааль’сайра — старшая дочь убитого Владыки богов Храйана, именно её стараниями был сотворен Т’Сараан — «Мир-Странник». Она сотворила множество рас, но таллауров она создавала с одной лишь целью, чтобы они возглавили её войско в грядущей войне аспектралов, что готовила миру новые испытания и разочарования. Дейвенскард на время обуздал волю Алого жнеца и смог договорится с душой, находящейся в фиале на рукояти клинка.

Его раздирало чувство, что он еще не выполнил свое предназначение: он нашел ту единственную, которой не будет страшна смерть, и, смотря на неё, идущую впереди, облаченную в Черные доспехи с тёмно-зелеными вкраплениями, понимал, что страх её потерять все равно держался в его мыслях.

— Сказки и домыслы, помнишь же, что меня убили прямо в сердце, не в какое-то другое место, я, пролежав в этой хладной хризалье долгих пять человеческих лет, и потом обнаружила, что мою дочь похитили и сделали своей марионеткой, — презрительно добавила Най’Ата, на секунду сверкнув глазами цвета изумруда, что заметил Дейвенскард, но решил ей об этом не говорить.

— Ная, заканчивай уже, твою дочь не вернет даже моя машина и даже воды Адраггора, в которые я безуспешно пытался положить тело Шалии, я думал, что уж исток душ-то точно может её вернуть назад. Но, видимо, клинок был пропитан ядом наподобие того, что убил моего отца, — задумчиво пробормотал Дейвенскард.

— Я все-таки знала! Ты воплощение Кайара — Ваятеля, даже цвет глаз выделяет тебя из множества, только я, похоже, начинаю чувствовать, что такое быть Аспексисом Судьбы, чувствую твою судьбу, и она неразрывно связана с судьбой Ал’кири, твоей старшей ученицы, которая была до Асемели, — ободряюще ответила Най’Ата.

— Ал’кири, она пожертвовала собой, чтобы слиться с этим мечом, став его сознанием, ты помнишь её второе имя, надеюсь, когда я учился в Академии, она была ученицей Карсахалла, — тяжело вздыхая, рассказал Дейвенскард.

— Алый жнец, да, я помню, как её звали, её возможности управления энергией поистине впечатляли, я едва не поругалась с ней перед тем, как меня отчислили из Академии, — глядя небесного цвета глазами без зрачков, ответила Най’Ата.

— У тебя, Ная, охрененная память, а если учитывать, чье ты дитя, не удивительно, что тебе удается сочетать крионическую силу с яснознанием, — сказал Дейвенскард.

Они добрались до заброшенной шахты, где предположительно скрывалась целая секта подражателей Культу Падших. Не один не должен был уйти из этих шахт, не одна душа не должна покинуть этот мир, и пуститься в потоки Адраггора, ведь тогда дело его отца не имело бы смысла. Этого хотел его меч, и сам он внутри чувствовал настойчивое желание раздробить их черепа, высосать из них всю кровь и пожрать души, чтобы не дать возможность найти новую жизнь, уйдя в Адраггор.

Сам Дейвенскард просто хотел поквитаться, с создателем этой секты, тем, кто был ответственен за попытку государственного переворота в его империи — дворянином, что осмелился взять власть в свои алчные, жаждущие власти и знаний руки, но теперь, когда он стал врагом империи, тот больше не являлся таковым. Дейвенскард не мог позволить ему ускользнуть и обратиться за помощью к настоящему культу, что мог бы доставить много хлопот, ведь они уже нанесли удар по царству Ро’Кайн и не станут останавливаться, пока вся империя не исчезнет со всех карт. А на её месте возродится империя почитателей падших, Аспектралов, предавших своих собратьев из-за силы, которую нес в себе Новоиспеченный Ваятель. Исток, который он сотворил, манил их своей чарующей силой, но воспользоваться они, ею так и не смогли.

Най’Ата четко видела, как группа сектантов с искаженными рядом патрулировала окрестности шахты, она понимала, что, возможно, они уже знают о том, что на их святилище вскоре будет совершенно нападение небольшого отряда. Она поспешила расстрелять часовых, благо в умении метко стрелять ей не было равных, затем начала использовать стрелы, которые при касании с землей замораживали все, что находилось в небольшом радиусе, чтобы ликвидировать отдалившиеся группы патрулей. После чего она вернулась на позицию, где её ожидал их небольшой отряд, и рассказала в подробностях об этом.

— Эй, чего это у вас мины такие кислые, как будто пережрали неспелых хулгюфов? Я засекла как минимум пять групп патрулей, убив две, а также прикончив меткими выстрелами всех часовых, не думаю, что внутри теперь нас будут ждать большие сюрпризы, — оглядевшись по сторонам, рассмеялась Най’Ата. — Еще я заметила, что искаженцы свободно ходят с ними прямо как домашние животные, подчиняются им, и меня навело это на мысль: возможно, эта секта, как бы это помягче… дочерняя организация Культа Падших, и им дали свободу действий, поэтому они такие спокойные, а значит, они готовят что-то масштабное, что-то, что может убить царя этих земель.

— Алый жнец общается со мной и говорит, что внутри не меньше шести сотен душ, не слабо разрослись они за все то время, что мы за ними гоняемся, — разочарованно ответил Дейвенскард.

— Ты зассал шести сотнен убогих? — насмешливо спросила Най’Ата. — Ты на себя не похож, Рейн, с тобой все в порядке? Мы ведь убивали и тысячи, и две таких же, и они были гораздо более обученные, чем те, что сидят и срутся под себя от страха в глубине шахт.

— Меня беспокоит не это, дорогая моя Най’Ата, в глубине шахты я чувствую энергию, равная которой течет по моему клинку, и если их ритуал достигнет успеха, ждать нам новую Черную химеру или еще что похуже, — беспокойно ответил Дейвенскард.

— Хорошо, Рейн, и что же ты предлагаешь? Если нельзя ворваться к ним внутрь и всех их перебить, то что тогда мы сделаем, просто уйдем? Оставив твое царство на их совести? — разъяренно спросила Най’Ата, затем продолжила тем же тоном: — Эти паразиты уничтожают нашу империю у нас под носом, нельзя позволять им делать то, что им заблагорассудится, таких мразей следует убивать на месте!

— Не беспокойся, моя ледяная королева, я знаю, что делаю, я размышляю, как можно еще использовать комбинацию из Алого жнеца и сил, что мне недавно открылись. Не беспокойся, наши враги сегодня еще узнают на себе нашу мощь, и не только — они прочувствуют на себе всю мою кипящую внутри ярость, узрят мой гнев воочию, ибо, похоже, настало время, когда мой Аспектрал жаждет их крови, а-а-а…

Над Дейвенскардом сгустился черный туман, из которого горело четыре кроваво-красных глаза, каждый из которых смотрел прямо на Най’Ату и заставлял её содрогаться от немыслимого ужаса.

— Что, надеюсь, ты теперь поняла, над чем я работал все это время? — сквозь сгусток черных как уголь теней с горящими красным цветом глазами прорвался голос Дейвенскарда.

— Ты, надеюсь, знаешь, как это существо контролировать? И понимаешь, к чему все ведет? — с недоверием спросила Най’Ата у Теневого воплощения Дейвенскарда, державшего Алого жнеца, горящего всеми шестью цветами Аспексиса.

— Не бойся, моя прекрасная царица, я контролирую эту форму. Это стало возможно после моего эксперимента с ямой Адраггора, и теперь подобную форму я могу принимать по желанию, правда, не часто, иначе мне грозит безумие Ваятеля, — эхом пронесся голос Дейвенскарда, находившегося внутри сосредоточения.