Виктор Сильвестрович появился спустя четверть часа. Он мгновенно оценил обстановку, чертыхнулся, вышел из комнаты и вернулся со старой простыней. Ловким движением он обернул ее вокруг торса гостя и порекомендовал лечь.

Олесь растянулся на кушетке, а хозяин сел рядом на табурет. И только тут Олесь заметил в его руках папку.

– Вот ты, как мне сказал твой батька, борешься с диверсантами.

«Твою дивизию, – подумал Олесь, – вот это влип. А что, если этот словоохотливый дед расскажет соседям о том, что к нему в гости…»

– Не переживай, – словно услышал его дед, – я об этом узнал не вчера, а год назад.

«Слава Богу, – подумал Олесь, – не придется шифроваться».

– Так вот… – произнес старик.

– Виктор Сильвестрович, – прервал его Олесь, – но здесь я на отдыхе, приехал позагорать, покидать удочку…

– Так ты рыбак?

– Да.

– А где она, твоя удочка?

– Непременно куплю.

– Но так не бывает, чтобы рыбак приехал на рыбалку и не привез с собой хотя бы пару своих удочек…

– Виктор Сильвестрович, ну, забыл я дома удочки…

– Хорошо, забыл, а на какую рыбу ты собираешься рыбачить?

– На днестровскую.

– То есть на пресноводную?

– Да?

– А ты уже ловил пресноводных?

– Да.

– А на что они клюют?

Олесь наморщил лоб, словно пытался вспомнить, но ничего из этого не получилось.

– Виктор Сильвестрович, не знаю, на что она клюет, но непременно узнаю. Когда окажусь рядом с Днестром.

– Поздно будет, – сказал старик, – своей некомпетентностью ты вызовешь удивление, а если тебя будут искать, то подозрение.

– Ладно, сдаюсь, готов выслушать вас…

– Правильно, я тебя не буду долго мурыжить… В Днестре ловят сазана, карася, плотву, тарань, а также щуку и судака. Знаешь, чем первые три отличаются от последних двух?

– Нет.

– Последние хищники, а значить диапазон средств, на которые их можно ловить иной. Их можно ловить, в том числе, и на мясо первых. Но я предпочел бы, чтобы ты купил блесну. А карась, сазан и плотва предпочитают червя, опарыш и пареную кукурузу. В качестве прикормки используют все виды каш. Понял? Видишь, я вооружил тебя необходимой информацией, чтобы ты не выглядел чужаком среди рыбаков. А как ты думаешь, зачем я это сделал?

– Не знаю, – схитрил Олесь.

– Да все ты знаешь.

– Да откуда?..

– Оттуда, оттуда. Вот как мы перед оккупацией Одессы работали. Нам поступало много сигналов от населения. Сигналы бросовые, если к ним не относиться внимательно. Например, некий мужик стал рыть погреб, а потом созвал соседей, чтобы обмыть это сооружение. Но так как был очень жаден и скуп, всем это показалось подозрительным. Мы проверили и выяснили, что там схрон, в котором сидел его брат-дезертир.

– Н-да, – неопределенно отреагировал на это Олесь.

– Или вот еще…

Тут старик заглянул в папку, и Олесь понял, что этот эпизод должен войти в книгу, которую пишет хозяин квартиры.

– Послушай внимательно. Поступил сигнал о некоем пастухе. Охрана станции остановила его. Он сказал, что ищет пропавшую корову. Его отпустили. А ночью кто-то пускал ракеты для того, чтобы обозначить цель. Нас срочно бросили туда, мы блокировали место вокруг станции и нашли того пастуха. У него был пистолет и ракетница. О чем это говорит?

Олесь пожал плечами.

Старик снова открыл папку, достал лист бумаги и произнес.

– Пауль Леверкюн в книге «Немецкая секретная служба во времена Второй мировой войны» подчеркнул, что советская контрразведка была более информирована и успех ее работы зависел…» Как ты думаешь, от чего?

– Ну откуда я могу это знать, – произнес Олесь со вздохом.

– Так вот, успех этой работы зависел от участия в ней населения. Теперь понял? Ну и лады. Что думаешь делать завтра?

– Поеду куда-нибудь купить удочку, а потом на пляж…

– Правильно.

– Может, лучше это сделать на Привозе?

– Нет, Привоз теперь не тот. Его почти переделали в какие-то бутики. Съезди на седьмой километр. Да, на пляж иди либо утром, либо вечером, а иначе тебе будет совсем плохо, – и старик указал Олесю на его сожженные плечи.

Яркое солнце заглянуло в окно гостиничного номера, напомнив Павлу Алексеевичу, что он не в Москве. Насокин вскочил с кровати, переоделся в шорты и майку, сложил в пакет полотенце и отправился на улицу. Было еще прохладно, но это была уже та прохлада, которая вот-вот перейдет в жару.

Вчера Наталья рассказал ему, как добраться до пляжа. Выходило, что это всего две трамвайные остановки. Но разве это расстояние для москвича? И Павел Алексеевич пошел пешком.

Песок на пляже был причесан то ли граблями, то ли специальной машиной, людей было немного. Павел Алексеевич разделся, и пошел в море.

Купание в соленой воде взбодрило его. На берегу он проделал несколько упражнений и почувствовал себя молодым и энергичным. Натянув на еще влажное тело шорты и майку, решил вернуться к себе.

В номере он принял душ, смыв соленую воду, позавтракал нарезкой, что была в холодильнике, и, взглянув на часы, отправился в отдел международных связей Одесского института государственного управления.

Наталья была на месте. Они пошли в здание административного корпуса, посидели немного в приемной директора института, поскольку тот проводил совещание с заведующими кафедрами.

Вскоре из кабинета вышли несколько человек, и секретарша пригласила Насокина к директору Николаю Михайловичу. Директор принял его радушно, хотя по протоколу и статусу мог этого и не делать. Он отпустил Наталью и лично повел гостя ознакомиться с институтом. Начал он с демонстрации выдающихся выпускников, фотографии которых висели в коридоре вуза.

– Все они учились у нас, – сказал директор, – а сейчас занимают ключевые должности не только в коммерческих структурах, но и в органах власти юга Украины. Каждому из шести тысяч обучающихся гарантируется высокое качество обучения и возможность развить свои управленческие таланты.

– Ваши корни в системе ВПШ? – спросил Насокин.

– Мы не скрываем этого, даже гордимся, – сказал директор. – Именно это позволило нам стать головным вузом в сфере подготовки управленцев, качественное системное и практико-организованное управленческое образование дает существенное преимущество перед образованием, которые получают студенты в прочих вузах.

Поднялись на этаж выше, и директор, остановившись возле фотографий профессуры, продолжил экскурсию.

– Мало того, что наши образовательные программы сформированы с учетом опыта ведущих иностранных институтов-партнеров, мы также учитываем требования рынка труда, потребностей органов власти, ведущих предприятий. Преподаватели нашего вуза, специалисты, практики, – все они одновременно и ученые, и тренеры управленческих дисциплин, консультанты, руководители успешно работающих предприятий. У нас 85 % преподавателей – доктора и кандидаты наук.

Директор достал из кармана лазерную указку, и красное пятнышко выделило в тексте под фотографиями следующий фрагмент: «Обучение в институте ориентировано на овладение новейшими технологиями менеджмента, информационными и социальными технологиями; методов бизнес-анализа, прогнозирования рисков и сценариев развития».

Директор выключил указку и двинулся по коридору дальше.

– Мы вот уже пять лет держим первое место среди высших учебных заведений гуманитарного профиля Одесского региона.

Дабы не выглядеть букой, Насокин решил время от времени прерывать монолог директора института.

– Ваша основная специальность? – спросил он.

– Менеджмент, – почти без паузы ответил директор. – Мы включили в подготовку блоки экономических и правовых дисциплин, ну и, разумеется, специальные технологии. Все это формирует способность к ведению бизнеса, развивает психологию менеджера и гибкий стиль управления. У нас прочные связи с ведущими предприятиями Одесского региона, что дает возможность нашим студентам проверить свои знания на практике.