— Я зашла. Тут эта ехидная мышь. Я у неё спросила какого, она начала нести словесную метель с отсылкой на несколько моих личных дел. Я немного рефлекторно попробовала её придушить. Больше ничего не помню. И так каждый раз, когда с ней пересекаюсь, — задумчиво сказала озлобленная блондинка и попробовала рвануть в сторону противницы, но я погасил этот импульс, немного надавив её на плечи. Кажется, успокоилась.

— Я всегда с собой ношу газовый баллончик и шокер, — медленно произнесла Оля и поставила на пол шерстяную тушу, которая сразу начала гладиться о её ногу.

— Зачем? — уточнил я. — Не хотелось бы становиться опять твоей жертвой.

— Будешь смеяться, но как раз из-за Верониченьки я и ношу с собой средства самообороны. Ну не только из-за неё, ещё есть По… Неважно. Когда она меня первый раз увидела, то рванула ко мне и так «обняла», что я упала в обморок. Для неё разницы между «придушить» и «обнять», кажется, нет. Так что, для сохранения своей жизни я теперь вооружена. Прятки от неё не спасают, физически развита я слабо на фоне этой чокнутой акселератки.

— Ага. Родственница. Мы с тобой как-то через неё пересекались или обо мне от неё узнала?

— Нет, конечно. Буду я ещё с ней разговаривать о семье её отчима. Дюжину лет или больше наше общение сводится к моей попытке выжить, а потом её бесчувственное тело охранять, пока она очухивается.

— Ты! — снова рванула вверх Ника, но я её ещё больше вдавил в кресло.

— То есть, тебя шестилетнюю двухлетка придушила? — не понял я. Не скрою, моя сестра пошла в свою мать, но какой-то такой уж силой не обладала, вроде бы, в столь нежном возрасте.

— Трёхлетка. Мне тоже никто не поверил, пока съёмку со скрытой камеры не посмотрели. Машина смерти в розовом платьице! До сих пор кошмары снятся с ней. И так каждый год на дне рождения деда она пытается ко мне подойти и атаковать, — затараторила Ольга Олеговна, а я видел на её лице нескрываемый страх.

— Ложь! В первый раз мне она показалась куколкой. Потом меня отругали. Во второй раз она начала убегать при виде меня. Я погналась. Лет шесть назад она попробовала помахать ручками со мной, я думала, что спарринг. Но да, каждый раз после встречи с ней я просыпаюсь в неожиданных местах. Значит, всё-таки это вина лабораторной мыши? Придушу! — словно соревнуясь с родственницей, проговорила моя сестра и снова попытала рвануть, но вложила намного больше силы. Пришлось приложить ещё больше силы уже мне, принуждая е к миру.

— Так, ты её детский страх, а у тебя самой-то откуда к ней столько негатива и это обидное прозвище? — спросил я.

— Негатива? Я просто пыталась к ней подойти и обнять. Это приятно. Обнимашки, пусть и принудительные, что в этом плохого? — подняла на меня огромные невинные голубые глаза сестра, словно высматривая реакцию.

— Об этом позже. Прозвище откуда?

— Оно внутрисемейное. Полностью она Младшая Лабораторная Мышь. Так взрослые говорили, я только повторила. Мышка — милая кличка. Но она плохо на меня реагирует, так что даже крыса!

— Ладно, дальше копать не буду. Тогда следующий вопрос. Ты почему приехала сюда? — поинтересовался я, открывая некие скрины на компе.

— Живу я здесь. Некоторые вещи хотела взять, всё-таки холодает. Да и тебя проведать, — но тут она осеклась, увидев картинки, которые я открыл. — Откуда это у тебя?

— Я источник не выдам, но на мне этот план реализован. Это что за *цензура*?

— Это мой личный дневник!

— Вот дура, сказала бы, что это выдуманная книжка… Вероничка, ты как и брат, тупая, — проговорила Королёк.

— Оль, будешь обзываться, я перестану её сдерживать, — пригрозил я, а беловолосая сразу напряглась и потянулась к кармашку.

— Ага. Значит, вот кто тебе картинки дал. Если применила это, значит, вы уже… — как-то резко расслабила плечи Ника, даже обмякла. — А, всё равно ты, Миша, будешь моим. Мама обещала!

Я хотел сказать «твою мать», но в данной ситуации это всё же явно не подходило.

— Что обещала? — дежурно переспросил я, итак зная ответ.

— Ты будешь моим мужем!

— Нет.

– *цензура* ответ. Это не обсуждается! Заводи себе сколько угодно этих, — тут она вытянула руку и показала на ООК, — но ты принадлежишь мне.

— Покажи купчую, — надменно сказала Ольга Олеговна.

— Тебе не понять. Он мой по праву моего рождения. Я рождена только для того, чтобы мама вынудила моего деда свести родителей. А с детства меня приучали, что этот чурбан мой жених. Даже по документам у меня фамилия Дроздова, но официально мы с ним не брат и сестра, так как отцовство у твоего дяди!

— В курсе. И да, я не претендую на брак с ним. Только здоровое высокое потомство, — сказала Королёк.

Ника к моему удивлению облегчённо выдохнула и сказала:

— Тогда ладно. Играйся. Это тебе на день рождения и на новый год.

— Спасибо. Нам надо поговорить и уладить разногласия. Кажется, недопонимания, из-за которых я изучала психологию, можно легко уладить.

— Дашь себя обнять?

— Да, Ника.

— Отпусти меня.

— Отпусти её.

— Вы уверены? — переспросил я.

— Да, — хором ответили девушки.

Ну, я и убрал руки от Ники.

— Вероника, — с доброй улыбкой развела руки в стороны беловолосая коротышка.

— Мыыыыш-каааа! — произнесла первый слог невинно добро моя сестра, отойдя на два метра от меня, а второй слог прорычала и в ту же секунду оказалась за спиной Ольги Олеговны и взяла её в сонный захват. — Он мой! Не тро…

Королёк достала из кармана какой-то баллончик и пшикнула из него, опрыскав и себя, и Нику.

Обе медленно осели на коврик.

Мурзик подошёл к ним и тоже мгновенно лёг спать.

Я подошёл и посмотрел на надпись и инструкцию оружия самозащиты.

«безвредно для млекопитающих!»

Ну, ок.

Я сгрёб все три туши и оттащил на кровать. Немного подумал и достал из-под кровати верёвки и с чистой совестью ушёл спать на кухню.

Что же у них за единый предок, от которого вся дурь идёт?

Когда я узнал, что эти две родственницы, пусть и весьма дальние, у меня немного отлегло. Это значит, что в мире встретить нормальную особь женского пола можно. Просто подальше от этой семейки. Моей, блин, семейки.

Спать на кухонном диванчике было очень неудобно. Но из-за недосыпа всё же удалось отправиться в мир Морфея.

Я встал ранним утром, частично из-за позыва природы, частично из-за угрызения совести и мысли, что матрас от моей кровати сушить долго. Всё-таки осень на дворе, причём весьма дождливая в последние дни.

Я взял с полки в коридоре фонарик и начал пробираться в свою же комнату.

К моему удивлению я застал разговор:

— Если у тебя нет планов его забирать. То ладно. Только обещай.

— Даю слово. Только дети.

— А почему ты не хочешь просто клона завести? Твоя мама не самый лучший пример, но современные технологии могут дать нужный ген, чтобы ребёнок был высоким. Хочешь, дам свою кровь. Я-то вон какая!

— Нет, короче. Я в своей жизни хочу попробовать всё. Любовь, беременность, роды и материнство. Но становиться женой этого дебила? Твоё право отнимать не хочу.

— Если бы этот придурок нас не связал, мы бы не поговорили. Кстати, это же тот трос, который я украла у отца?

— Да, в твоей комнате вместе с дневниками и почти просроченным снотворным был.

— Ладно. Сама я не решилась бы на этот план. Прощаю.

— Спасибо. Кстати, потом покажу тебе ролик с отчётом по выполнению плана. А ещё есть видео, где Миша со своими цифро…

Я быстро вошёл в комнату и спросил:

— Вы уже встали? Сейчас я вас освобожу.

— Ненавижу!

— Идиот!

— Хррыыыы!

— Мурзик, а ты-то чего злой? — не понял я тушу, которая лежала на Ольге Олеговне и утробно рычала на меня.

Беловолосая быстро вскочила и убежала в сторону уборной.

А вот Ника отвела глаза в сторону окна и сказал: