Эта же идеальная основа изучения эволюции и работы органов чувств и мозга в различных живых системах с целью познания закономерностей психического отражения являлась причиной того, что результаты выполненных в данной парадигме исследований были лишь развитием естественнонаучных основ материалистической линии философии. В этих исследованиях мозг, например, изначально берется как орган, отражающий идеальное, носитель души, ума, образов и т. д., как данность налично существующего органа в филогенезе и онтогенезе, а затем изучаются закономерности психического отражения через его идеальную сущность. Мы же считаем, что предметом изучения должны стать закономерности образования этой данности, являющейся человеку как идеальное.

Итак, основной вывод из наших рассуждений. В течение веков понятия души и мозга, как ее носителя, претерпели множество изменений. Но неизменным всегда оставалось главное: понятие души рассматривалось как данность человеку, а изучение души мыслилось посредством тех различных форм, являющихся человеку законченной результативной стороной, которые, полностью соответствуя эмпирическому стилю мышления человека, образовывали исходные опоры, положенные учеными в основу построения различных подходов к изучению психического отражения.

УД 62[5] 12.01.77

В обсуждении приняли участие:

В. В. Давыдов (В. Д.),

A. И. Миракян (А. М.),

B. В. Рубцов (В. Р.)

В. Д. – Мне очень важно просто поговорить с тобой о некоторых вещах. Ты уже видел мои пометки? Общее впечатление такое: читать очень трудно, очень тяжело.

A. М. – Написано очень сложно.

B. Д. – Да, но дело не в стилистических погрешностях или в качестве языка. Речь идет о чисто понятийных вещах. Скажу прямо: это требует серьезного разговора.

Твоя первая же идея сразу у всех выбивает почву из-под ног, у всех. И эту идею ты весьма понятно продемонстрировал. Затем логика нарушается.

Аршак, ты показываешь, что кроме Аристотеля, который вырвался из сферы психического при его объяснении, кроме Гегеля, который понял Аристотеля (я потом скажу, что он не только понимал Аристотеля, но и развивал его идеи), все остальные пытались представить себе психическое через наличность психического. Поэтому, даже говоря о том, как развивается психика, они брали за исходное наличность психического. Аршак и показывает, как по-разному понималось само психическое «от Эмпедокла до наших дней». Но дело не в этом, здесь логический ход. Этот ход Аристотеля понят Гегелем: психическое не в его наличности, а в его возможности. Как возможно психическое? Как оно становится?

Психическое, как возможность… И Аршак развивает на многих страницах очень трудного текста одну простую мысль: психическое, сознание и душа есть сам переход, сам переход! Основной пафос статьи: когда оно есть – эмпирически фиксируемое и оформляемое в понятиях – его уже нет. Есть переход – энтелехия. Аршак показывает, что было только два мыслителя, которые, – один по существу, а второй в оценке (хотя я немножко не согласен, Гегель не только в оценке) – пришли к этой идее. Ко всякому нусу (я нарочно употребляю «нус», чтобы было нейтрально) как превращению телесного в духовное, когда духовное есть – тоже нет, когда телесное есть – тоже нет! И (здесь нейтральность!) сам акт, сама акция, сама констатация и сама плоскость превращения есть особый тип действительности, которую Аристотель назвал «энтелехией». Ни это, ни это, ни то, а сам процесс перехода есть процесс превращения телесности в духовность – нус, и это есть его подлинная действительность, его деятельная действенная форма! (…Кстати это абсолютно новое решение спинозовской проблемы, с этой точки зрения формально существуют не две, а три субстанции).

Что такое «нус»? (Я нарочно употребляю нейтральный термин). Переход, перерождение, возможность рождения, возможность расчленения. Когда есть действительность, нус состоит в том, чтобы разорвать ее! Чтобы сделать несоединимым соединимое и показать, как на новом уровне оно соединяется, – действительность перехода. Гегель сказал – становление. Это мистическое представление… У меня масса возражений, но главное не в этом. Главное, Аршак показал, что мы не решим исходного вопроса «что исследовать», если не представим, что объектом исследования является само превращение.

В. Р. – Да, превращение.

В. Д. – Берете полюса – теряете понятийную устойчивость, теряете чувственную изменчивость! И отсюда (мне это понятно, у меня это более застывшее понятие, у тебя же гораздо глубже) превращение возможности в действительность, превращение материи в определенность, в оформленность вещи, становление действительности из возможности – вот что такое твоя область духа! Вот где работает психика! А остальное есть субстанциональные и понятийные характеристики.

Я попытался выразить дух, направленность работы. Что же такое суть психики? Психики, подлинно фиксирующей абсолютную изменчивость, подлинно фиксирующей абсолютную гибкость, подлинно фиксирующей постоянную возможность возможного. Почему? Она передовик фиксации возможного перехода. Это будет устойчивым. Как возможна фиксация неустойчивого? Ненатуралистическое признание возможности определения неустойчивости. А как оно возможно? Как возможно ощущение как буквальное соединение с неустойчивостью? Как возможность формы, как возможность начала формы, как форма начинает действовать, как деятельная действенность начинает существовать. Вот как он ставит вопрос! В этом суть психического!

Так я попытался обобщить свои ощущения.

A. М. – А каково Ваше отношение к этим идеям?

B. Д. – Каково мое отношение? Я бы ничего не понял, если бы не считал, что это более тонкое, более понятийно отработанное предчувствие, которое есть у меня самого. Для меня это в более рассудочных, более определенных категориях выражается так: создание основ ирреактивной теории поведения. Блестяще!

Знаешь, что я тебе посоветую? Это не опубликуешь в «Вопросах…» как теоретическую статью – никто не поймет. Это можно подать как историческое исследование. Тогда я бы взялся отредактировать, отрецензировать: как вопросы истории. Нужно срочно давать в «Вопросы психологии»! Некоторые скажут: «Нам это не понятно!», а я им скажу: «А если вы дураки? «Вопросы психологии» давно уже стали непонятным журналом, и я давно уже сам его не понимаю…»

Я потом тебе подробнее объясню, почему я это все так понял, почему везде я пишу: NB! NB! «Очень важно!», «Очень важно!»… Приедешь ко мне, я тебе расшифрую многие тексты, покажу многие вещи и у Гегеля, и у Аристотеля, которые ты не используешь… Я понимаю, что всего не используешь, для этого нужно книжку писать. Ну, конечно, сейчас статья, диссертация, а книги будешь потом писать.

Статья написана в 1977 году. В объеме 12 страниц она была доложена на V Всесоюзном съезде Общества психологов в июле 1977 г. в Москве. Несмотря на положительное выступление по докладу М. С. Шехтера на заседании симпозиума, его председатель, Ю. Б. Гиппенрейтер в отчете о работе съезда дала докладу отрицательную оценку. В ее отчете говорилось, что «при обсуждении доклада было отмечено отсутствие в содержании позитивных идей»[6].

Судя по содержанию и форме предыдущих докладов, доклад, который мы предлагаем вашему вниманию не вписывается в этот ряд докладов и по своему содержанию, и по форме его изложения, так как в нем мы попытались показать те общие основы, исходные предпосылки, на которых строится изучение явлений психологии восприятия и восприятия движения, в частности.