Зак с шумом вылез из-за стола, едва его не опрокинув, и гневно вперился в меня, сжав кулаки.

– Тихо-тихо, – Ив встал следом за ним, чтобы оградить меня от возможных последствий, – остынь. Тия, ну зачем ты грубишь? – вскинулся он на меня.

– Он первый начал! – Теперь ревность взыграла во мне. Я понимаю, что они друзья и всё такое, только вот, почему я-то вдруг теперь крайняя? И ещё: я заметила, что рядом с Заком Ив совсем не такой, как со мной наедине: ведет себя так, будто боится лишний раз слово сказать. Странно… Они что-то ещё от меня скрывают? Я должна выяснить это любой ценой.

– Почему бы нам прямо сейчас не пойти развеяться в бар в соседнем квартале? – смеясь, заискивающе предложил Ив. И у меня как гора свалилась с плеч, потому что мысль вертелась та же.

Заказав соджу с пивом для разгона, мы ещё некоторое время провели у кафе. Хмель, вкупе со свежим воздухом, здорово дал в голову. Расслабившись, мы с Заком извинились друг перед другом. Но, как правило, хмель вызывает не только чувство эйфории. В один момент я вновь оказалась в шаге от вспышки агрессии со стороны Господина На Вечер. Господин На День, уже не стесняясь, притянул меня за плечи и медленно раздвинул губы языком – будто нарочно дразня. И ситуация снова накалилась.

– Ребята, я понимаю ваши внезапные чувства, но мне то зачем на это смотреть? – проныл он.

– Что? Я не понимаю, чем ты опять недоволен? – взбунтовалась я, нехотя оторвавшись от губ Ива.

– Перестаньте оба, лучше взгляните на небо: сегодня оно необычайно красиво… – неожиданно мечтательно произнес Господин На День. И, обменявшись колючими взглядами, мы повиновались его словам, чтобы увидеть, как город объял кровавый закат.

В баре "Американский Треш" мы появились, когда Нью-Йорк утонул во тьме. Все трое ввалились туда в обнимку, громко споря, смеясь и привлекая внимание. Пристыдившись и изрядно пошатываясь, мы прошли внутрь. В таком месте я была впервые, но много слышала о нём. Поговаривали, что оно дьявольское. Особой роскоши там не было: обычная стойка справа протяженностью во весь зал, дальше —только игровые автоматы. Впереди – то есть, посередине – находились "редбульные" круглые столешницы с высокими стульями; слева у стены – ряд игровых компьютеров, а чуть подальше – места с деревянными скамейками и прямоугольными тёмными столешницами. Вокруг было много света и разных перемигивающихся огней. "Никакой романтики, – мысленно отметила я, – только суета и крики".

– Если хотите, тут есть зал-бильярдная, там спокойнее, – известил Зак, видимо, заметивший мое изумление.

– Ничего, здесь для начала надерёмся, – поддерживая нас с Заком за плечи, вдруг твёрдо решился Ив. Обернувшись ко мне, он придвинулся и, словно игривый щенок, облизал мою щёку, после чего тоже самое сделал и с Заком.

– Фу-у-у, что творишь! – рассмеялся тот.

– Я намекаю на текилу, что непонятного! – прыснул Ив.

Зак нашёл единственное свободное место, которое как раз было за круглой столешницей в конце зала. Хорошо, что стула было четыре – хотя бы есть, куда деть сумочку.

– Погодите, я сейчас приду к вам, – Господин На День обхватил мою талию и взгромоздил на высоченный стул, на который сама бы я не смогла залезть в нынешнем состоянии.

– А меня? – Господин На Вечер обиженно выпятил губу, когда тот уже ушёл. – Ну, вот, – с мнимой грустью произнес он и, попытавшись устроиться, едва не рухнул вместе со своим стулом, но лихо опустился на обе ноги, а крышку от него удержал правой рукой между коленями.

– Вау! – поспешила оценить я.

– Годы практики в стриптиз-шоу, – удовлетворённо хмыкнул он.

Отвлекшись, я услышала лишь часть его слов: прямо сейчас под начавшийся трек Monsta X – Shoot Out в баре появились еще одни посетители. Их было трое, и один из парней выделялся особенно: статный и широкоплечий, он выглядел гораздо крупнее своих друзей. У него были идеальны даже пропорции лица – таких смазливых редко увидишь в барах ночного Ист-Сайда. Он скинул со своих плеч кожаную косуху и тут же передал её огненно-волосому приятелю с дерзкой улыбкой на лице. Третий – блондин – в поисках свободного места обвёл взглядом бар с таким выражением, будто был пупом всея земли.

Интересно, что такая яркая троица вообще тут забыла? Только я задалась этим вопросом, как блондин остановил свой взгляд на мне. Душа ушла в пятки – с его глазами было что-то не то: радужка нежного голубого оттенка, а зрачки – то ли вертикальные, то ли еще какие, но неестественные уж точно. "Линзы? – пришла догадка. – Наверное, хочет закадрить кого-нибудь своими необычными глазками".

Свободные места оказались только у стойки. Как раз между двумя стульями находился мой Господин На День. Те вежливо подождали, пока он оформит заказ, и затем проводили его оценивающим взглядом. Увидев, как он пошатывался, они прыснули со смеху. Блондинчик вновь вперился в меня взглядом и проследил, как Ив приблизился ко мне.

Принявшись поглаживать мои бедра, а потом и вовсе их обхватив, он, стараясь перекричать шум, громко произнёс: – куколка, прости, что так вышло, я хотел провести это время наедине с тобой! – И этим вновь привлек к себе внимание блондинчика: вздернув бровью, тот что-то шепнул крепышу, находившемуся между ним и огненно-рыженьким. Теперь тот тоже уставился на меня. И, видимо, заметив мой застывший взгляд, вдруг подмигнул и ухмыльнулся краешком губ.

– Ничего страшного. Надеюсь, ты сильно не надерёшься, а то как мне тогда с тобой быть? – отведя от них взгляд, я погладила Ива по волосам. Поймав мою руку, он с пылкостью прижал её к своему рту.

– Он уже пьян, – наблюдая за другом, изрёк Зак и тут же икнул от собственного не очень трезвого состояния.

– Завали хлебало! – посмотрев на него, очень громко произнёс Ив без тени раздражения и рассмеялся.

Пока он взбирался на стул, я то и дело ловила на себе обалдевшие взгляды уже всей троицы за стойкой. Мне сделалось стыдно, и я почувствовала, как кровь прилила к щекам.

Тут же к нам подошла официантка – она разместила на столе «Хосе Куэрво», тарелку с нарезкой лайма и солью и три стопки – всё как полагается. Первый тост Зак провозгласил за встречу. Второй предложил Ив: за меня, "такую необычную и прекрасную" и ещё добавил типа того, что я появилась в их жизни так внезапно, как снег в июне. "Кто бы говорил", – фыркнула я. После первых двух стопок мои господа предались воспоминаниям и то и дело ржали как сумасшедшие, опустошая стопку за стопкой, правда, не забывая и обо мне. Текила в бутылке таяла на глазах, а мой мозг уже отказывался улавливать каждое их слово.

После седьмой стопки меня вдруг замутило, и я подумала, что прямо сейчас мне может понадобиться уборная. Не говоря ни слова, я слезла со стула и, успешно оказавшись на ногах, направилась в коридор, который мигал синими стрелочками. Как выяснилось, он располагался перпендикулярно двум залам. Буквально влетев в туалет, я сразу же принялась освобождать желудок от кислоты у первой раковины.

– Эй! Ты что творишь! – грубый мужской голос позади заставил содрогнуться мои плечи. Обернуться сил не было – настигшие спазмы стремились вытолкнуть из меня всё без остатка. "Неужели ошиблась дверью?" – родилась ужасающая мысль в затуманенной голове.

– Вот чёрт! Напилась, что ли? – позвал голос уже мягче, и затем я ощутила, как мои волосы собрали с лица и принялись удерживать их.

Когда я закончила, мне заботливо протянули салфетку. Было очень стыдно. Я обернулась, чтобы извиниться, и обомлела, когда увидела перед собой крепыша.

Я в ужасе расширила глаза. Божечки, ну почему именно он?! Этот красавчик не должен был застать меня за таким нелицеприятным занятием.

– Тебе уже лучше? – поинтересовался незнакомец и, сдернув бумажное полотенце, заботливо протянул его мне. – У тебя ещё тут осталось, – он показал пальцем где-то у рта. И я, ещё больше испугавшись от мысли, что теперь ему снова приходится наблюдать мою блевотину, поспешно оглянулась к зеркалу.