Бодрым шагом мы возвращались по тому же самому пути, по которому некогда шли в Апологетику. Когда проходили “Зеркало”, я сильно напрягся, ожидая чего угодно. Шёл не оборачиваясь, а голова сама пыталась обернуться. Казалось, что в спину кто-то пристально смотрит. Но как только мы прошли уничтоженный лагерь учёных, неприятное ощущение исчезло, и мне стало спокойнее. Добраться до дома Райли мы уже не успевали. Сумерки пожирали город буквально на глазах. Поэтому Райли приняла здравое решение, переночевать в бывшем жилище Гудвина. Как только мы заперли двери, на улице стало совсем темно. Конечно же, определённые сомнения преследовали меня в те минуты. А может быть не стоило отпускать дрон? Сейчас я уже был бы на Периметре. Да, был бы. Вот только неизвестно, живым ли? Зато сейчас я до сих пор жив. Окончательно развеял все мои сомнения разговор с Элекеном, состоявшийся у меня незадолго после того, как мы остановились в доме Гудвина. -Писатель! Писатель! Ты жив? Приём! -Да, Элекен, я жив. -Ты где?! В районе школы был зафиксирован мощнейший криптоимпульс. Я думал, что ты погиб! -Нет, мне удалось выбраться. -Тогда, как же это понимать? Почему дрон приехал один, без тебя? -Видите ли, случилась небольшая неприятность. На крутом повороте я не удержался, и свалился с него. Пытался догнать, бежал за ним пару кварталов. Но куда там. Ваши дроны чертовски резвые. Не беспокойтесь за меня, я тут нашёл себе убежище, поэтому… -Писатель, ты всё испортил! Почему дрон приехал пустым?! -Я же только что объяснил. Я не удержался, упал… -Да мне плевать на тебя! Я хочу знать, почему он приехал пустым?! -А я не понимаю, кто Вам дал право разговаривать со мной в подобном тоне? У нас был уговор. Я должен был вытащить вашего дрона из школы. Я его вытащил. Я выполнил свою часть уговора. А теперь Вы на меня орёте. Элекен заметно осёкся. -Да ты! Ты… Да, ты прав, Писатель. Я приношу извинения за резкость. Действительно, уговор есть уговор. Но я немного не так видел его исполнение. Дрон вернулся неполным. Я знаю, что ты старался его достать, но, увы, получилось так, что в твоих стараниях не было смысла. То, чего я ждал, я не получил. Возможно, ты не понимаешь, о чём я говорю, но тебе и не нужно это понимать. Твоя миссия завершилась. -И? И Вы меня выпустите из города, как обещали? -Нет, Писатель, ты мне больше не нужен. На тебя было затрачено очень много сил и средств, но, к сожалению, ты не оправдал моих надежд. Печально. -Но я старался, чёрт возьми! -Согласен. И наградой за твои старания будет жизнь. Пусть короткая, нелёгкая, и в границах Тенебрариума, но всё-таки жизнь. Живи, Писатель, и наслаждайся остатками своей жизни. -Погодите! А как же моя книга? -Книга? Она дописана. Больше мне ничего от тебя не нужно. -Да, дописана. Но у неё нет самого главного. Названия! А книга без названия, как человек без имени! -Пф! Название – это пустяк. Я сам его придумаю… -Чего же тогда всю книгу сам не написал? Нет, Элекен, без названия моя книга не заработает. Я создал код. Но ключ к этому коду скрыт в названии. Которое знаю только я. -Ах ты хитрец, -Элекен рассмеялся. -Браво, Писатель, ты умеешь блефовать. Но я всё равно тебя не выпущу. Извини. -Не хочешь выпускать – не выпускай. Я уже обжился в Иликтинске. Мне тут хорошо и комфортно. Как-нибудь проживу… Можно задать последний вопрос? Уж больно любопытство гложет. Что за штуковинку твой дрон пытался вытащить из школы? Мне пока непонятно, что это за хрень, и как её применить, но в хозяйстве всё пригодится. -К-ка-акую штуковинку? -собеседник едва не лишился дара речи. -Цилиндр, похожий на термос. Робот так крепко вцепился в него своей клешнёй, что я едва оторвал. Наверное, он был ему очень нужен… -Где? Где капсула?! -Да вот, у меня в руках. Если нужна – готов с радостью обменять. Выпусти меня из города, и она твоя. Как тебе такая сделка, уважаемый куратор? -Ты играешь с огнём, Писатель. Ты балансируешь на краю. -Знаю. Но ты не оставил мне выбора, Элекен. Я догадывался, что ты убьёшь меня, когда получишь эту вещь. Теперь, после нашего разговора, я понял, что так бы ты и поступил. Мои последние слова стали бы названием моей книги. Но раз уж я зажат в угол, то буду царапаться до конца. Хочешь получить этот “термос”? Приди и забери его у меня. Но тебе придётся убить меня лично, а не при помощи своих автоматических пушек. Я знаю, что обречён. Мне просто хочется поглядеть тебе в глаза перед смертью. Окажи мне такую любезность… -Я услышал тебя, Писатель. Мне нужно подумать над твоим предложением. До связи. -Жду с нетерпением, -я выдернул наушник. -Сумеречная ты задница! -Всё плохо? -осторожно спросила Райли. -Напротив, дорогая, -улыбался я, вытирая пот. -Всё хорошо. Всё очень хорошо! Глава 27. ЛИЛА В ту ночь мы проболтали, почти до утра. После всех произошедших с нами событий, я был слишком перевозбуждён, чтобы спать. Уж больно много всего произошло в столь короткий период времени: Прощание с друзьями, сражение с суларитами, смерть Тины, встреча с АлХезид и опасный разговор с Элекеном. И всё это в один день. Так сразу всё в голове и не уложишь. Поэтому, мы последовательно всё обсудили, затратив на это практически всю ночь. Усталость я почувствовал лишь в конце следующего дня – так долго держало меня напряжение. Больше всего я боялся ответа Элекена. Шантаж самого главного сумеречника – это, конечно же, круто. Я прямо-таки чувствовал, как крепко прижал его “хозяйство” клещами. Но воодушевление этим временным превосходством быстро сошло на нет, когда я начал всецело осознавать незавидный факт. Стоит мне ослабить захват, как Элекен откусит мне голову. Возможно, даже в прямом смысле слова. Элекен – уже не человек. Он монстр, который ни перед чем не остановится. Единственная, кто может спасти меня от него – это Лиша. А она улетела, и вернуться не обещала. Райли попыталась убедить меня, что слову АлХезид можно смело верить. Это не пустой звук. Но я уже давно не верил всем этим словам, произнесённым “сказочными” существами. Они все мне что-то говорили, но до сих пор никто реально мне не посодействовал. В общем, на Лишу я надеялся слабо. И в тайне умолял её не появляться перед Элекеном раньше времени, чтобы он не раскусил мой хитрый блеф. Я ждал, что Элекен ответит уже на следующий день. Но он не ответил. Не ответил и через день. В итоге, он молчал десять дней. Десять самых лучших дней, которые я провёл в Иликтинске. За этот небольшой отрезок времени произошло несколько значимых и интересных событий. Но все их я описать уже не смогу, дабы не растягивать свою неприлично-длинную эпопею ещё дальше. Остановлюсь на самом потрясающем и захватывающем приключении, пережитом мной в самые последние дни пребывания на иликтинской территории. Событие это определённо стоит того, чтобы посвятить ему целую главу. И я уверен, что вы, дорогие читатели, непременно согласитесь со мной, когда о нём узнаете. Сейчас я поведаю вам о своём последнем приключении. Это история о том, как я познакомился с Лилой.

Итак, на следующее утро мы вернулись в наш дом. Я подразумеваю дом Райли. Но мне приятнее называть его “нашим”. В жилище Гудвина было очень холодно, и я простудился. К счастью, не сильно. Когда мы дошли до планетария, заметили, что цветы Флинта погибли от заморозков. Хорошо, что Флинт этого не увидит. Он бы расстроился. Хоть я всё ещё волновался по поводу Элекена, настроение моё было приподнятым. Не терпелось поскорее встретиться с Никаноровым и Котей. Наверняка они не ждут моего возвращения. Вот сюрприз будет! Сюрприз действительно получился. Вот только непонятно, для кого больше? Сначала я предложил Райли заглянуть к шаману, так как мы всё равно проходили мимо его дома. “Вот старик обрадуется!” -предвкушал я нашу встречу. “Да и Райли, получается, не обманула его, обещав вернуться”. Но на входе нас никто не встретил. Потоптавшись в подъезде, я осторожно позвал хозяина. Он не ответил. -Не случилось ли с ним чего? -произнесла Райли. -Если бы случилось, вокруг бы шастали экрофлониксы, -ответил я. -Не понимаю, чего он молчит? Давай войдём в квартиру, что ли? И мы вошли. Старик Аверьян лежал на кровати, прикрывшись лоскутным одеялом. Это была иллюзия, значит он не умер. -Здравствуйте, Аверьян Васильевич, -поздоровался я. -Не ожидали нас увидеть? А мы вернулись! Никаноров пошевелил бровями, и начал медленно выбираться из-под одеяла. Казалось, что он ещё добром не проснулся, но я-то знал, что он никогда не спит. Это была защитная реакция. Он был настроен недоверчиво и даже враждебно. -Аверьян Василич, Вы что? Не признали? -Ты кто такой?! -вдруг крикнул он. -Я тебя не звал! -Чего это он? -удивилась Райли. -Радуется так? -Скорее наоборот, -пробормотал я, и вновь обратился к старику. -Вот так приём. Я-то думал, что Вы по мне скучаете… -Райли! -выкрикнул шаман. -Что за тварь ты сюда притащила, чёртова курва?! Та, естественно, ничего не поняла. -Уведи его немедленно! Иначе я за себя не ручаюсь! “Дед спятил от одиночества”, -подумал я, и обратился к нему очень осторжно. -Альма, успокойтесь. Это я – Писатель. Ваш друг. -Писатель ушёл! А кто ты – я понятия не имею, чёрная тварь! -Да что с Вами? Неужели я так сильно изменился? -На! -он кинул мне зеркало. -Сам посмотри. Поймав его, я взглянул на своё отражение. Из зеркала на меня пучеглазо взирало Хо. -Уй, ё-о-о! -от неожиданности я тут же уронил зеркало на пол, и оно рассыпалось на мельчайшие осколки. -Что? Сам себя испугался, урод? -скривился Никаноров. -Да это же не я там, в зеркале! Опять Вы смотрите на меня, как на монстра. Я – Писатель. Поверьте! Мы с Вами беседовали. Вы мне рассказали про свою жизнь, про своих детей. Вы меня учили. -Если ты – Писатель, то я не понимаю, во что ты превратился. Но теперь ты внушеашь лишь страх. -Мне пришлось многое пережить. Столько сил было потрачено впустую. Никто мне не помог. Видимо, придётся остаться в этом городе навсегда. -Нет, я не верю, что ты – Писатель. Слишком уж ты ужасен. Как будто бы из самой преисподней вылез. -Но это – я. Позвольте мне доказать Вам, -я протянул ему руку. -Не-ет, нет! И не проси! -отстранился он. -Будешь лезть, я потрачу все свои последние силы, но испепелю вас обоих, так и знай! -Вот так, значит? -я убрал руку. -В таком случае, я тоже Вас не узнаю. Тот альма, которого я знал раньше, белый шаман, был смелым человеком. И я брал с него пример. Этот пример помог мне выжить в центре города и на Раздольненском озере. Но того альмы больше нет. Вместо него здесь поселился трусливый старикашка, который боится ответить мне на рукопожатие. Нет, это не мой друг Аверьян Васильевич Никаноров. Мы ошиблись, Райли, пойдём отсюда. -Это кого ты назвал “трусливым старикашкой”?! -он даже закашлялся от возмущения. -Не знаю, -ответил я. -Вам решать. -Давай сюда свою лапу! Мне на всё наплевать. Никогда не боялся чудищ. А сейчас и подавно. -Замечательно, -стараясь не думать про Хо, и излучать как можно больше доброжелательности, я взял его за руку. Он зажмурился, потом приоткрыл один глаз. -Ёлки-моталки… Неужто и впрямь Писатель? -И почему мне постоянно приходится Вас в этом убеждать? -рассмеялся я. -Нет, ну вот сейчас ты выглядишь как тогда, а раньше был чёрти что и сбоку бантик. Бесом каким-то хвостатым. -Это всё потому, что Вы долго меня не видели. Поэтому, ложные образы снова начали преобладать. -Писатель, -нижняя губа старика затряслась, он мелко-мелко заморгал. -Как же я рад, что ты вернулся. Уж и не чаял свидеться. -А я-то как рад! -И Райли пришла. Слово своё держит крепко. Я-то, дурак старый, на неё обзываюсь… -Всё в порядке. Она всё равно Вас не понимает. -А можно мне с ней переброситься… На пару словечек? -Запросто. Райли, подойди. -Нет, -запротивелась та. -Не хочу. Зачем это? -Иди! Это недолго. Она взяла мою руку и я соединил их. -Здравствуй, Райли, с возвращением, -поприветствовал её растроганный Никаноров. -Здравствуйте, Аверьян Васильевич, -неожиданно, та назвала его по имени-отчеству. -Спасибо. -Тебе спасибо, дочка. Что вернулась. А что с твоим глазиком? Почему он угас? -Да так… Повредила. Не беспокойтесь. -Как же так-то? Но хорошо, что ты живой вернулась. Ведь думал, что не вернёшься… -Я обещала. И выполнила. -Ты молодец. -Всё, -не вытерпев напряжения, я разорвал цепь. -Поговорили и хватит. Извините конечно, но долго работать проводником я не могу. -Да мы уже поговорили, -Райли отправилась к выходу. -Буду ждать тебя не улице. -Ну же, расскажи, как ты сходил? -обратился ко мне старик. -К сожалению, без особого успеха. Я так и не знаю, как выбраться из города. А ещё мы потеряли Тинку. -Как потеряли? -Погибла она. -Вот так дела. А почему тогда я её чувствую? Мне показалось, что она с вами вернулась, но войти в дом побоялась. -Её с нами нет. Вчера Тина героически погибла на другом конце города. -В это просто не верится… Почему же она… Ай, ну ладно. Не буду тебя больше травмировать своими сомнениями. Она ведь была тебе очень дорога. -Не то слово. Но Вы правы. Чем больше это муссируешь – тем больнее становится. Расскажите лучше, как здесь дела обстоят? -На букву “Ха”, но не в смысле “хорошо”. -Это почему? -Крысюки стали всё наглее. Их уже почти не пугает моё присутствие. Обнаглели, сучье отродье. Днём-то я их, как видишь, держу в узде. А ночью они вылазят аж до лестницы. Всё ближе и ближе к дому подбираются. -Почему же они перестают Вас бояться? Никаноров развёл руками. -Н-да, новости не из приятных… -кивал я. -Но ты пока не боись, Писатель. Пока что я этих тварюг сдерживаю. Днём можете ходить на родник смело. За это я вам ручаюсь. Вот ночью… -А ночью мы никуда не ходим. -До вашего дома я их и не пропущу. Ежели чего, окажу им встречу, как немецко-фашистским захватчикам! -он рассмеялся и закашлялся. -Вы здоровы? -осведомился я, хотя спрашивать о здоровье у призрака было как-то нелепо. -А? Да всё хорошо, сынок, всё нормально. Эт я так. Прилягу пожалуй. Чего-то подустал. А ты не уходи. Давай ещё поболтаем? -Вы лежите, Аверьян Василич, отдыхайте. Я потом приду. Обещаю. -Ну хорошо, хорошо. Приходи обязательно. Буду тебя ждать. Состояние старого шамана вызвало у меня лёгкую тревогу. Райли тоже заметила ухудшение его самочувствия. -Дедушка выглядит неважно, -сказала она, когда мы шли до дома. -Да. Он сильно сдал. -Это нехорошо. Другой защиты от экрофлониксов у нас нет. -Согласен. И надеюсь, что состояние альмы вызвано хандрой от пережитого одиночества. Теперь, когда мы вернулись, он должен воспрянуть духом. -Я тоже на это надеюсь… Эх, дом – милый дом. Мы подошли к воротам, испытывая ощущение, будто отсутствовали целый год. Какова была моя радость, когда выяснилось, что Котя не покинул жилище. Он подъел остатки провизии, и уже начинал голодать. Думаю, ещё пара дней, и он бы ушёл. Но мы вернулись вовремя. Однако, как и с альмой, встреча с элгером не обошлась без странного эксцесса. Заслышав, как в дверном замке завозился ключ, Котя бросился нас встречать, сшибая мебель. Не успела Райли открыть дверь, как он чуть не сбил нас обоих с ног, громко урча от счастья. И вдруг, бросившись ко мне, он затормозил и отпрыгнул, словно я ударил его током. Скоблясь когтями по полу прихожей и повалив вешалку, с которой свалилась шляпа Ковбоя, элгер помчался прочь от нас, метнувшись по лестнице на второй этаж. -Не понял, что это было? -удивился я. -Ну, наверное, он и рад нас снова увидеть, и, вместе с этим, обижен, что оставили его одного так надолго, -рассеянно предположила Райли, входя в дом и поднимая вешалку. -Котя! -позвал я. -Эй, дружок, ты чего? Выходи! Элгер опасливо высунулся с лестницы. -Это же я! Иди сюда, парень, я тебе вкусненькое принёс! Очень неуверенно, Котя всё же подошёл ко мне. Ему потребовалось не менее получаса, чтобы поверить, что вернулся именно я, а не кто-то другой. Немного передохнув, Райли отправилась на охоту. Я вызвался пойти с ней, но она меня не взяла, попросив вместо этого сходить за водой. Заодно, она зачем-то велела мне “поискать грелки”. Обычные резиновые грелки. Вечером мне станет понятно, зачем они ей понадобились. А пока, взяв две канистры, я бодрым шагом направился к роднику. До поворота шёл легко, но стоило приблизиться к лестнице, как в душе зашевелилось что-то тяжёлое. Здесь не было ни мясника, ни экрофлониксов, но тяжесть становилась всё ощутимее. Поскрипывая снежком, я прошёл развалины и оказался в голом, облетевшем лесу. Теперь этот участок леса, лишившись листвы, просвечивал насквозь. Как бы не получить “привет” от “Сивки”. Впрочем, про “Сивку” я позабыл сразу, как только увидел вокруг родника многочисленные следы экрофлониксов. Следы совсем свежие. Они были тут не больше пары часов назад. Родник обледенел по краю. Хрупая и скользя, я осторожно подошёл к открытой воде, и начал наполнять ёмкость. А сам оглядывался, вертя головой, будто олень на водопое. Один из отдалённых пней вдруг поменял своё положение. Что это? Так и есть, мне не показалось. В чаще леса, за кустарниками, между древесных стволов что-то мелькало. Изо всех сил унимая дрожь, и адское желание броситься прочь, оставив канистры, я свободной рукой вынул мачете. Вынул просто так, не желая сражаться, а скорее, для собственного успокоения. Понятное дело, что против стаи мунгаштаров мне не выстоять. Порвут за минуту. Белый Шаман надёжно прикрывал меня, но всё равно было очень страшно. Ведь я не видел грани, отделявшей меня от голодных экрофлониксов. “Нет, я не убегу”. Борясь со страхом, я подставил вторую канистру. Экрофлониксы ходили кругами, держась от меня на почтительном расстоянии. Ближе так и не подошли. Набрав воды я убрал оружие и пошёл в обратный путь. Уходить было тяжелее всего. Как бы я ни доверял альме, меня терзала одна лишь мысль: “А вдруг они всё равно прорвутся, и нападут со спины?” Хотелось развернуться и пятиться задом-наперёд. Только на нижних ступенях лестницы, волнение отпустило меня. Да уж, будет совсем хреново, если Никаноров отдаст Богу душу. С этими мыслями я шёл до самого дома. Конечно, думать о том, что шаман скоро умрёт, мне было очень неприятно, но я понимал, что задуматься об этой проблеме надо уже сейчас, пока он ещё в силах. Ведь чем слабее будет наша защита – тем наглее станут экрофлониксы. Но кто сможет заменить альму? То, что мы нашли его – уже несусветное чудо. Надеяться на его повторение нет никакого смысла. Ловить новых призраков – значит попусту терять время. Нет. Надо воспользоваться запасом времени, которое даст нам Белый Шаман, и срочно что-то придумать. Только бы он пожил подольше. Собственно, в эти минуты у меня начали зарождаться первые намётки будущего плана. Ещё очень размытого и крайне условного, но определённо опасного. Оставив воду, я отправился за грелками. Где их искать, я примерно знал. Неподалёку от сторожки, в разрушенной аптеке, у которой провалилась крыша. Витрина прилавка была раздавлена упавшим на неё потолком. Но уголок складского помещения, с одним единственным ящичком, чудом уцелел. Надо же было такому случиться, что в этом ящичке хранились медицинские перчатки, жгуты, клизмы, катетеры и… Те самые грелки! Шесть штук разноцветных резиновых грелок. Как раз то, что мне нужно. Удача – так удача! Сграбастав свои находки, я полез через завал – к выходу из аптечных руин, но задержался у выхода. А вдруг повезёт найти что-нибудь от больного горла? Бесценные лекарственные препараты были погребены под тоннами кирпича и бетона. В этом сплошном мусоре наблюдалась пара прокопанных углублений. Райли уже рылась тут до меня. Поэтому, если тут что-то и было, то она уже это нашла. Но я решил попытать судьбу, и немного покопался в завале. В основном, мне попадалась всякая ерунда: биодобавки, пустышки, глазные капли, поливитамины – в общем, всё что угодно, только не то, что требовалось. С горем пополам, я выковырял из-под упавшего перекрытия полурасплющенную коробочку, в которой оказались леденцы от кашля и боли в горле. Не бог весть какое лекарство, но хотя бы что-то. Без лишних раздумий, я вынул один леденец, положил его в рот, и, вполне довольный своей вылазкой, поспешил восвояси.