HAARP

– у него много названий. Используется уже давно и весьма успешно. Эффективность этого оружия заключается в “чистоте” его работы. Оно действует незаметно, и его причастность невозможно доказать. Не нужно стрелять ракетами, не нужно швыряться бомбами. Достаточно лишь чуточку повлиять на природу, а дальше она всё сделает сама. Малейшие изменения температуры и атмосферного давления, сдвиги грунтов и тектонических плит — всё это способно повлечь за собой чудовищные катаклизмы. И никто не сможет найти доказательства, что цунами, смерч, или землетрясение — имели искусственную основу, а не возникли сами по себе. -И у нас есть такое оружие? -У нас и у американцев. Больше ни у кого. Американцы испытали его раньше, в середине восьмидесятых. А наши протелились, и не смогли им сразу ответить. Страна находилась в глубокой перестроечной заднице. Но, к счастью, прежде чем Союз развалился, нашу установку успели доработать и поставить на вооружение. Благодаря ей, а так же достроенной в середине девяностых второй установке (которая сменила оставшуюся на территории Украины, и затем уничтоженную под давлением США), мы сумели сохранить суверенитет. Американцам пришлось опять садиться с нами за стол переговоров, и подписывать соглашение о взаимном запрещении использования подобного вооружения против наших стран. Этот секретный договор действует и по сей день. -И мы тоже “постреливаем” из этих штук? -Редко, но постреливаем. Ну, например, если какая-то соседняя страна начинает наглеть, угрожать и проявлять подозрительные нотки агрессии — мы жахаем по совершенно нейтральному участку океана, после чего поднимается охрененное цунами, которое накрывает оборзевших соседей двадцатиметровыми волнами, смывая всё побережье. И нараставший конфликт моментально теряет свою основу. А кто будет бряцать оружием, когда собственная страна находится в катастрофическом положении? Мы же им ещё и помощь оказываем потом! Мол, вы на нас нападать собирались, но мы — не злопамятные, и протягиваем вам руку помощи, неблагодарным засранцам. -Ну и дела. -Да. Но чаще климатическое оружие у нас используется для внутренних целей. -Это каких, например? -Ну, к примеру, если правительству требуется принять какую-то ратификацию, против которой выступает подавляющее большинство населения. Если откровенно проигнорируешь мнение большинства — тут же поднимутся народные волнения, акции протеста и прочая головная боль. Зачем нарываться на такие неприятности? И вот, перед самым принятием этого скандального решения, внезапно случается, ну, скажем, наводнение в какой-то густонаселённой области, на которую, всего за несколько дней, ни с того, ни сего вдруг обрушивается трёхгодичная норма осадков. Реки выходят из берегов, вода затапливает всё на своём пути. Жуткие разрушения, тысячи людей лишаются крова. Многие погибают. В СМИ тут же поднимается шумиха. О катастрофе трезвонят на весь мир. Пострадавшему региону оказывается помощь. Подсчитываются жертвы. Со всех сторон только об этом и трубят. И вот, эта самая, подавляющая людская масса, одномоментно забывает о нависшем над ней, неугодном решении правительства. В конце концов, о какой политике может идти речь, когда где-то рядом страдают люди, которым нужна помощь и поддержка. Кто-то организует фонды помощи, кто-то сам едет помогать пострадавшим, кто-то просто ругает власть и органы местного самоуправления, не сумевшие предотвратить катастрофу. Но никто уже не вспоминает о главном. О том, что пока они все отвлеклись, “верхушка” тем временем, под шумок, протолкнула то самое, выгодное только ей судьбоносное решение. А после драки, как говорится, кулаками не машут… -Универсальное оружие. -Было до недавней поры. Климатические установки оставались бы безупречными, если бы не одно “но”. Они нестабильны. Их действия непредсказуемы. Например, ты желаешь “встряхнуть” небольшой сектор точечным, хирургическим ударом, но возникает цепная реакция, которая накрывает огромную территорию, и приводит к незапланированным и весьма плачевным последствиям. Невозможно просчитать заранее, каковыми будут итоги намеченных ударов. Но и это не самое страшное. Главная опасность кроется в том, что рано или поздно планете надоест такое бесцеремонное насилие над ней. И она отреагирует. Отреагирует глобально, уничтожив всё живое на своей поверхности. Понимаешь, это всё равно, что выдёргивать по кирпичику из основания башни. Когда кладка посыплется — этот процесс уже будет не остановить. Он будет нарастать лавинообразно, пока вся башня не обрушится. Учёные доказали это ещё двадцать лет назад. И всё это время ломают головы, как заменить нестабильное климатическое оружие новым, более деликатным и беспоследственным. -А что может быть более оптимальным? -Психотроника. Влияние на человеческий разум. Управление сознанием. С незапамятных времён над этой задачей бьются сильные мира сего. Но к однозначным результатам им прийти всё никак не удавалось. Толпу можно увлечь, распалить, направить в нужное русло. Но сохранить её энергию удаётся лишь на очень короткое время. Потом начинается разброд и шатание. Без серьёзной идеологической подкормки и постоянной “промывки мозгов”, единство толпы вскоре начинает ослабевать. Общество превращается в аморфную субстанцию, которая разделяется и расползается на глазах. Дальше удерживать народ в стабильной спайке можно только при помощи страха и диктатуры. Другого воздействия толпа не понимает. Но даже стопроцентная диктатура не даёт абсолютного результата. Смотри, сколько было разных диктатур в истории — и все они развалились, как карточные домики. Сначала людей пытались держать в страхе перед богами, потом — в страхе перед законами. Но люди всегда нарушали законы: как божественные, так и мирские. Так уж устроен человек. Чтобы постоянно что-то нарушать. И чем больше человек чувствует свою безнаказанность — тем он смелее, наглее и безответственнее. А если другой человек увидел, как его сосед нарушил закон, и вместо наказания получил выгоду, то его непременно посетит мысль – “почему ему можно, а мне нет?” Ну а дальше, всё по цепочке. Человек – как крыса в клетке: будет до последнего искать слабое место в решётке, чтобы сделать лазейку. -А причём тут оружие? -При том же. Нарушать ведь можно не только законы, но и идеологические нормы. Например, пока ты смотришь телевизор, или слушаешь радио — тебе полощут мозги, на тему, как за границей всё хорошо, или же как за границей всё плохо. Если есть политическая нужда сделать определённую страну “белой и пушистой” – средства массовой информации будут лить вёдра елея, расписывая райскую жизнь под пальмами, на лазурных берегах, где царит вечная любовь и взаимопонимание. Ну а когда другую страну нужно позиционировать как врага — тут уже будут литься отборные помои на тему, что это за ужасное и проклятое место, какие злые и уродливые люди его населяют, и как они мечтают убить всех наших людей и захватить мир. Так вот, пока мнение людской массы основывается исключительно на подобной пропаганде, общество легко настроить на тот, или иной лад. Но когда у людей появляется возможность самим проверить, что это за страна, и что за люди в ней живут — запудрить им мозги уже не получается. Не получится натравить один народ на другой, если от последнего не исходит никакой угрозы. Откровенно захватнические компании всегда сопровождались мощной идеологической подоплёкой, будь то борьба с неверными, с мировым сионизмом, или коммунизмом. Главное выдвинуть лозунг: “Если не мы их сейчас, то они нас потом”. И побольше страха нагнать. А страх, как я уже говорил — это цемент общественной кладки. -Я, кажется, начинаю понимать. Получив доступ к всемирной сети, всё больше людей стало сомневаться в правдивости местной пропаганды. -Вот именно. Дорвавшись до свободной информации, люди её просто так уже не отдадут. Поэтому, у политической верхушки остаётся два пути: либо подсовывать обществу нужную информацию, либо… -Либо… Что? -Либо добиться того, чтобы любая информация воспринималась обществом так, как необходимо правящей верхушке. -По-моему, с этим неплохо справляется телевиденье. -Справлялось, пока не появился Интернет. Пришлось придумывать новые средства влияния на умы. В этом деле американцы и китайцы были несомненными лидерами. Американцы делали ставку на манипулирование основными потребностями и инстинктами: развлечения, зрелища, страх, самовыражение, подражание, мнимая свобода, ну и конечно же, получение физических удовольствий. На этом базисе и держатся остальные, более глубокие элементы воздействия. Допустим, тебе постоянно говорят, что белое – это чёрное. Что так считают все, и если ты так не считаешь – то ты изгой и отщепенец, а отщепенцы не достойны удовольствий и простых человеческих радостей, потому что они таким образом бросают вызов американскому образу жизни. Кто захочет отколоться от общества и превратиться в изгоя? Ну а у китаёзов всё гораздо топорнее и прямолинейнее. Есть генеральная линия партии, сойдя с которой ты автоматически становишься врагом. А значит, можешь лишиться всего, включая жизнь. То есть, если единство американской цивилизации основывается на мнимой уникальности каждого человека, то китайская цивилизация строится на уникальности общества в целом, а люди внутри него считают себя важными крупицами этого “единого организма”. Примерно так. -А у нас что? -У нас в этом плане всё гораздо примитивнее. Сначала мы двигались по китайской модели, хотя, если быть точным, это они идут по нашей – советской. Ну а потом вдруг стали резко переходить на американскую. Это было большой ошибкой. Сначала массы с радостью называли белоё чёрным, подкармливаемые импортными товарами. Но затем, когда импорт приелся, и жизнь не улучшилась, а совсем наоборот — тогда очухавшееся от промывки мозгов население начало разбредаться, кто в лес, кто по дрова. Кто-то придумал себе новые идеалы, кто-то воспользовался чужими. Но самым страшным для элиты стало то, что многие, очень многие, стали поглядывать назад с тревожной ностальгией. Причём все меры воздействия на их умы, которые ещё совсем недавно так прекрасно действовали, теперь лишь подливали масло в огонь, вызывая у толпы всё большее раздражение и злобу, от которых в полку “тоскующих по прошлому” лишь прибавлялось. Все воющие и скулящие пропагандисты, так называемые историки и правозащитники, из великих мыслителей и жертв, превратились в клоунов и хищников, к которым подавляющее большинство стало относиться попросту как к врагам народа. Ты понимаешь, Писатель, так уж устроено наше общество: оно задницей чует, что его собираются уничтожить. И когда это коллективное бессознательное начинает закипать в толпе, тут уже никакие убеждения, никакие отвлечения и никакие угрозы не помогут. Толпа сметёт всё на своём пути. Всё то, от чего, по её мнению, исходит угроза. -Сама по себе толпа не в состоянии управлять собой. Для этого ей необходим катализатор. Лидер. -Вождь. Когда доведенное до отчаянья общество превращается в безумное племя, ему необходим вождь. Тот, за кем это племя пойдёт куда угодно, хоть к чёрту на рога. Лишь бы этот вождь вывел его из той непроглядной темноты, в которую оно опустилось. Такие вожди появляются нечасто. Есть много людей, способных стать вождями, но не каждый из них готов принять на себя это бремя. Для этого нужно быть избранным. Дело даже не в этом. Возник ли вождь сам по себе, или же его где-то подготовили и обучили быть вождём – это не важно. Важно то, что правящая элита до жути боится появления подобного вождя. Это было всегда. Помнишь, за что распяли Иисуса Христа? Да-да, всё по той же причине. Ни одно правительство не допустит появления потенциальных вождей. Их придушат в зародышах. При малейших намёках на возможную конкуренцию. Потому, что этой конкуренции ни одно, даже самое жестокое и хитрое правительство не выдержит никогда. -А если такой вождь всё-таки появится? -Непременно появится. Они всегда появлялись. В любых обществах. Когда над народом нависает серьёзная жопа, у него остаётся только два пути: Исчезнуть в этой жопе, или, выбрав себе вождя, сражаться до последнего. Элита это прекрасно понимает, и, разумеется, не настолько глупа, чтобы не подготовиться к вероятным потрясениям. Поэтому, капиталы переправляются за рубеж (это необходимая “подушка безопасности”, обеспечивающая впоследствии безбедную эмиграцию). Там же обучаются дети элиты (опять же, чтобы потом было проще ассимилировать в западное общество). Там же закупается недвижимость и бизнес. Когда манипуляция сознанием станет невозможной, и общество выйдет из-под контроля, верхушке ничего не останется, кроме как бежать. И поверь мне, она убежит заблаговременно, ещё до первых выстрелов под их окнами. У них уже всё спланировано. Кто куда уедет, и кто следом за кем. Это целый план эвакуации, проработанный до мелочей. Сначала страну начнут покидать семьи верховных политиков, министров, депутатов. Ну а потом и они сами потянутся вслед за семействами. За ними последует спешный исход творческой элиты. Всех тех жополизов, что кормились у них с рук. Режиссёры, писатели, певцы и так далее. Те же, кто не успеют сбежать, или же не захотят – начнут спешно переориентировать своё творчество в угоду новым идеалам и вождям. И ведь их, как обычно, простят, и возведут в ранг новой творческой элиты. Так было всегда и так будет всегда. Жополизам при любой власти живётся неплохо. Главное вовремя перевернуться, откреститься от предыдущего вождя и тут же взяться за воспевание нового. Но мы, кажется, отошли от главной темы. Разошедшийся дядя Гена настолько увлёкся своим повествованием, что едва не забыл об очередной наполненной чекушке. -Вы говорили про оружие, манипулирующее сознанием, -напомнил я. -Точно. О нём. Так вот, именно его-то здесь и разрабатывали. Психологическое воздействие на людей, конечно же, штука действенная. Но тяжело управляемая, неуклюжая, и, опять же, непредсказуемая. Всё равно, что стадом баранов управлять. А тут не бараны, а люди, которых сначала нужно ещё превратить в баранов, а уж потом и гнать куда вздумается. Да и то, не факт, что стадо будет подчиняться пастуху. В общем, советские учёные, на закате Союза, положили основу в разработки совершенно иной методики влияния на умы. Не психологической, а технической. -Это как? -А вот так. Выяснили, что человеческий разум непосредственным образом зависит от электромагнитных полей и каких-то там волновых колебаний. Была выдвинута теория, что люди соединены какими-то сверхтонкими, неуловимыми волнами с неким глобальным полем, при помощи которого у них появляется возможность мыслить и развиваться. Но всё это было вилами по воде писано. Никаких доказательств, подтверждающих эту теорию, в то время не существовало. Потому, что таких чутких приборов, способных засечь все эти сверхтонкие поля и волны, тогда ещё не изобрели. Однако, сама идея, обнаружить и изучить всю эту эфирную хренотень, была слишком заманчивой. Вот и стали исследовать влияние электромагнитных полей на человеческий разум. Много лет с нулевыми результатами. Возможно, это было очередное отмывание денег, по типу пресловутых нанотехнологий. Но почему-то, заведомо безвыигрышный проект продолжали финансировать год от года. А потом вдруг что-то открыли… Рассказчик замолчал. Я перелил ему содержимое своей стопки, но к водке он не притронулся. -Открыли? Что? -А хрен его знает. Но я тебе так скажу. То, что они там обнаружили, способно пустить на туалетную бумагу учебники физики, химии и биологии — вместе взятые. Это просто не поддаётся никакому здравому смыслу. Я, к сожалению, а может быть и к счастью, успел узнать об этом очень мало. Но и того, что узнал, мне хватит до конца жизни. -Расскажите! Не томите же! -В общем, по непроверенным данным, один молодой фээсбэшник занимался каким-то там расследованием. Не знаю, что уж он там расследовал, всё же засекречено. Но ему удалось где-то раздобыть живой образец доселе неизвестной жизненной формы. Что это была за тварь, где и как он её поймал — тайна покрытая мраком. -Что же это было? -Понятия не имею. Может инопланетянин, а может и какой-то неизвестный науке мутант. Я не знаю. Знаю лишь то, что его поймали и привезли сюда — в Иликтинск. Для изучения. Отлично помню ту ночь, когда его привезли. Я тогда дежурил на внешке. Везли его на обычном, тентованном военном грузовике. В сопровождении пяти грузовиков с охраной, трёх БТРов и БРМа. А сверху ещё и вертолёт наблюдал. Пронеслись по центральной улице — прямо к туннелю, без остановок. Что интересно, там не было никаких лабораторных машин, никаких средств изоляции. Обычный грузовик, покрытый брезентом. Меня это очень удивило. -Может, это существо находилось не в грузовике? -А где же? Не в БРМе же. Да и Бозрик потом подтвердил, что оно было именно там. Просто сидело в кузове, не привязанное, не обездвиженное. -И не пыталось сбежать? -Нет. -Но почему? -Это ещё одна загадка. Такое впечатление, что оно само хотело быть пойманным. Если бы решило убежать — его бы хрен кто остановил. -А Вы его видели? -Нет. Только грузовик. Он проехал мимо моего поста, и так, знаешь, как будто бы холодным сквознячком обдул. Это сложно передать, но я почувствовал, как оно там, в кузове, на меня посмотрело. Я не видел его глаз, но чувствовал на себе этот взгляд даже через непрозрачные борта машины. Сотую долю секунды, он скользнул по мне, и как резанул. Ну, так бывает, когда вдруг видишь, или вспоминаешь что-то глубоко неприятное, отвратительное — внутри всё так передёргивается непроизвольно. Какая-то судорога пробегает. Вот в тот момент, со мной то же самое было. Я понятия не имею, как выглядело это созданье, но его близость вызывала у меня такое беспокойство… Ну, как, если например, весной, стоишь под огромной сосулькой. Ты её не видишь, но чувствуешь, что она над тобой висит. И вот это угнетает со страшной силой. -И Вам не рассказывали об этом существе? -Очень мало. Учёные называли его “образец икс-ноль”, и никак иначе. Когда я их сопровождал, то иногда слышал какие-то обрывки диалогов. Например, узнал, что “икс-нулевой” помещён в специально оборудованный отсек подземной лаборатории. Где-то на десятом суб-этаже. Отсек был разработан специально для его содержания, чтобы он не смог сбежать. Через несколько дней после его прибытия, выяснилось, что он “пошёл на контакт”. -То есть, начал общаться? -Видимо, да. Только общение складывалось в какой-то нетипичной форме. “Икс-нулевой” использовал что-то вроде телепатии. Передавал контактёрам мысленную информацию целыми потоками, отчего те частенько не выдерживали и теряли рассудок. Пришлось организовать посменный контакт, а то наш гость уж больно быстро отправлял в дурку одного собеседника за другим. -И что он им сообщал? -Это мне тоже неизвестно. Но после тех “разговоров”, в “Надире” закипела работа. Информация, которую передал “икс-нулевой”, вкупе с изучением его самого, сделала ошеломительный прорыв в нашей науке. Нам стали доступны вещи, позволяющие создать идеальное общество. -Какие, например? -Взять хотя бы проект “Фемида”. Следователь, прокурор, адвокат, судья и тюремщик в одном маленьком устройстве, похожем на шлем с трубочками и окулярами, как у ПНВ. Надеваешь эту штуку на подозреваемого в преступлении, минут пятнадцать идёт сканирование сознания, после чего человек отпускается на все четыре стороны. -Даже если он преступник? -Даже если он преступник. -И в чём же смысл? -А смысл вот в чём. Заставить человека признаться в преступлении — задача очень сложная. Единственный побуждающий фактор для чистосердечного признания и раскаянья — это собственная совесть. Только она и ничто другое влияет на раскаянье. Так вот, “Фемида”, прошарив все уголки памяти (а она способна прошерстить все воспоминания, включая бессвязные и обрывочные, начиная с глубокого детства, за считанные минуты), отыскивает воспоминание о совершённом преступлении, и маркирует его, возбуждая отслеженный участок, и замыкая сознание на нём. Понимаешь теперь? -Не совсем. Как “Фемиде” удаётся понять, преступление это, или нет? Она что, такая умная? -Да ей и не нужно ничего понимать. Для анализа она использует разум самого подозреваемого. Человек, каким бы он ни был, прекрасно знает, что такое хорошо и что такое плохо. Что правильно, а что не правильно. Что законно, а что нет. И уж тем более он знает, в чём его обвиняют. Ему легко скрыть правду от следственных органов, но невозможно от себя. И вот именно этим пользуется “Фемида”. Она искусственно заставляет разум посылать запросы к разным блокам памяти. И когда реакция на запрос становится положительной — оп-ля! Преступник попался. Детектор лжи можно обмануть, но только не “Фемиду”. Потому, что целенаправленно обмануть самого себя не под силу никому. -Ну а что потом, если человек действительно оказался преступником? -Как я уже говорил, его отпускают восвояси. И всё бы хорошо, да только возбуждённый участок памяти продолжает раздражаться всё сильнее с каждым часом. Человек всё чаще и чаще начинает думать о своём преступлении. Наказанием становится его собственная совесть. А совесть — это страшная штука. И здесь уже время её не вылечит, потому что искусственный возбудитель “Фемиды” будет только раскручивать эту навязчивую мысль, сводя преступника с ума. Вскоре он уже не сможет думать ни о чём другом. Он будет пытаться заглушить душевную боль водкой, или наркотиками до той поры, пока они его не убьют. Либо будет искать покаяние. И единственной его исповедницей может стать только та же “Фемида”. Преступник приползёт к ней на карачках, и признается во всех своих преступлениях. Причём именно в тех, которые он совершил на самом деле. Его арестуют и отправят в тюрьму. Но весь срок заключения “Фемида” будет продолжать его мучить. Это необходимая исправительная процедура. После признания, “Фемида” облучит его специальными ингибиторами, которые на время приглушат муки совести. Облучение будет регулярно продолжаться в течение всего срока исправления, постепенно снижая уровень душевной боли. В результате, человек накажет сам себя ровно настолько, насколько он это заслужил. И выйдет из тюрьмы, как заново народившись. Самое удивительное, что, пережив всё это, он практически наверняка станет законопослушным гражданином. Пережить всю эту муку ещё раз он вряд ли пожелает. -А если преступник не испытывает угрызений совести? Что если он какой-нибудь маньяк, который напротив – испытывает удовольствие, вспоминая свои преступления? -“Фемида” зафиксирует это, после чего автоматически интегрирует в память преступника страдания его жертвы, а так же её родственников и близких. Если выжившие жертвы, либо их родственники по какой-то причине откажутся передавать “Фемиде” данные своих психических состояний, то она сгенерирует их самостоятельно, оперируя фобиями самого преступника. -Поразительно. Ведь этим можно искоренить всю мировую преступность. -Не только искоренить, но и спрогнозировать её возникновение. “Фемида” способна не только разоблачить и покарать преступника, но и вычислить предрасположенность человека к преступлению. -Но как?! -Очень просто. Она посылает человеческому разуму вопросительные сигналы. Человеческий мозг способен принимать, обрабатывать и адекватно реагировать на сотни вопросов в секунду. При этом, сознание не успевать их уловить. А разум уже даёт “Фемиде” ответ. -То есть, мозг работает так быстро, что сознание за ним не поспевает? -Наш мозг – вообще интересная штука. Было доказано, что мы используем его процентов на восемь, не больше. Поэтому, если ты сам себе будешь задавать какие-то вопросы – “Как бы я поступил в такой ситуации?” – тебе придётся каждую ситуацию тщательно обдумывать, взвешивать, представлять. Но если такой же вопрос придёт в сжатом, закодированном виде – сознание на этот код просто не отреагирует, а мозг, уловив нужные импульсы, запустит разум на дешифровку, после чего, тут же, инстинктивно выберет оптимальный ответ. К примеру, “Фемида” подаст вопросительный сигнал – “Ты увидел кошелёк с деньгами, оброненный своим коллегой по работе, как ты поступишь?” Разум, получив запрос, автоматически обращается к ячейкам твоей памяти, отвечающим за порядочность, честность и законопослушность. Если тебе дорога выгода, ты заберёшь кошелёк, или его содержимое себе. Если ты предпочитаешь выгоде честь и порядочность, ты отдашь кошелёк своему коллеге. Ты можешь сразу принять решение, а можешь поколебаться между выгодой и честью. Но в итоге всё равно выберешь что-то одно. Этот запрос обработается практически моментально. И таких вопросов будут тысячи. Но ты их не почувствуешь. Твой разум всё ответит за тебя, и передаст результат “Фемиде”, а она подготовит отчёт о твоей добросовестности. Кстати, “Фемиду” планировалось внедрить в отделы кадров. Она бы очень помогла при отборе соискателей на трудоустройство. Никакие ворюги, шпионы, или бездельники уже не сумели бы тайно проникнуть в организацию. Просто мечта для руководителей. -А если я окажусь потенциальным вором, при этом доселе ничего не украв? Мне что, можно ставить крест на своём будущем? -Вовсе нет. Отчёт “Фемиды” ляжет на стол твоему начальнику, который будет заранее знать, какого подвоха следует ожидать от своего будущего подопечного. Если ты способен утянуть то, что плохо лежит, тебя вряд ли поставят работать на склад. Ну а если всё-таки поставят, то будут следить за тобой в оба глаза. И при недостаче… -Просканируют “Фемидой” в первую очередь. -Совершенно верно. И никаких несунов с расхитителями не останется. Вся прелесть в том, что зная об этом дамокловом мече, люди будут всегда помнить, что их преступление не останется безнаказанным. И сто раз подумают, прежде чем его совершать. Ведь преступник планирует преступление надеясь, что его не поймают. А если надежды нет, стоит ли вообще задумывать подобное? Кого-то, разумеется, это не остановит. Но большая часть, всё-таки не захочет испытывать судьбу. -Почему же эта разработка до сих пор не внедрена? -Её чуть было не внедрили. И “Надир” даже успел получить заказ на изготовление первой партии “Фемид”, но потом проект резко свернули и заморозили на неопределённое время. -Почему? -Если работодатель взялся сканировать на “Фемиде” всех своих подчинённых, то довольно скоро у оных возникнет закономерный вопрос – “а сам ты не желаешь ли просканироваться?” Доселе ведь как было? Руководство ворует по-крупному, работяги тащат по-мелочи. Все довольны и счастливы. А что начнётся с “Фемидой”? Руководство как воровало, так и будет воровать, а работягам уже шиш с маслом. Эта однобокая политика быстро вызовет волну негодования. “Почему нас проверяют на “Фемиде”, а руководство — нет? Значит, оно боится засветить свои грехи. Значит, само не пригодно для такой работы”. Понимаешь? А если учесть, что начальство хапает и распиливает как следует, да ещё и в завязке с другими “очень уважаемыми людьми” – то тут такие дела начнут раскручиваться. Не успеешь протоколы штамповать. Коррупция-то она, сам знаешь, цветёт и пахнет. А если “Фемиду” начнут использовать в контрразведке, то она же всех иностранных агентов на чистую воду выведет! А-ну как выяснится, что иностранным агентом в нашей элите является каждый второй?! В общем, не допустят её туда. -Неужели эта “Фемида” настолько безупречна? -Видимо да, если её так испугались. Там ведь как получается, наши разумы начинают работать против нас же самих. Если человек виновен, и понимает это, то он наказывает сам себя. Если виновен, но не понимает этого, то его собственный разум заставляет его это понять. -А если он психически болен? -Психические отклонения фиксируются в первую очередь. Кроме того, “Фемида” отслеживает участки агрессии, и блокирует их. В результате, самый буйный псих становится овечкой. Пусть и неадекватной. В общем, я тебе это рассказываю так, как понял сам. А на деле же там учёными всё было просчитано как надо. Эта машина была универсальной. Она не могла ошибиться, так как судила не в жёстких рамках закона, а с учётом всех обстоятельств. Она принимала во внимание все факты, и назначала срок наказания в зависимости от степени раскаянья преступника, и вероятности совершения им дальнейших преступлений. Кто-то может полностью исправиться всего за один месяц, а кому-то для этого потребуются десятки лет. Но результат будет одинаковым. Человек приобретёт физиологическое отторжение от одной только мысли, что можно совершить преступление. -А если совершил его нечаянно? -Причинение вреда по неосторожности — это тоже преступление. Помучишься “Фемидой” определённый срок, и впредь будешь осторожнее, внимательнее. -Если все люди окажутся под контролем “Фемиды”, то общество станет тоталитарным. -Зато справедливым. Только представь, мир сплошной справедливости! Да, всем придётся жить в страхе перед “Фемидой”, но если этот страх будет единым для всех, то спустя несколько лет люди к нему привыкнут, ну, как к электрическим розеткам, например. Никто же в них пальцы не суёт. А если сунули разок, то так шарахнет, что больше не будут рисковать. То же самое и с “Фемидой”. Живёшь по закону — спишь спокойно. Решил поживиться за чужой счёт — получи и распишись, удар по мозгам. Чем больше набедокурил, тем больше и получил. Тут вопрос несколько в другом. Допустим, бездомный украл булку хлеба. “Фемида” его накажет за воровство. Но проблема никуда не денется. Чтобы выжить, человек пойдёт на преступление снова и снова, даже под угрозой наказания. Он будет воровать, пока “Фемида” не расплавит ему мозги. Поэтому, для использования такой уникальной судьи, в обществе должен быть построен достойный социальный порядок. Если человек оказался за чертой бедности, то ему нужно помочь. Не будет нужды — не будет и преступлений. Значит “Фемида” будет исправно работать только в обществе, в котором люди не голодают и не борются за выживание. -Логично. -С другой стороны, если она будет охватывать все слои общества, то и нищеты не станет. Воровать и распиливать бюджеты будет уже некому. -Тоже вариант. -Вот-вот. И это я тебе рассказал только об одном проекте “Надира”. А знаешь, сколько там было разработок? Тьма! Корректоры сознания, например, всякие, чтобы стимулировать получение знаний. При помощи этой хрени можно всех детей сделать вундеркиндами! Причём без всякого принуждения. Им просто прививается интерес к наукам, а дальше они уже сами стремятся их постичь, без вреда для сознания. Просто, обычные дети, которые так же будут бегать и играть, но в качестве одного из основных хобби у них будет изучение каких-то наук. Погонял футбол во дворе, пришёл домой, и сел изучать физику. Ментальное воздействие глушит лень, активизируя интерес и любопытство. Представь, какие гении вырастут из таких детей. А если предрасположенности к наукам у ребёнка нет, то его будут стимулировать к труду и спорту. Умелые рабочие, строители и техники стране ну никак не помешают. Олимпийские чемпионы — тоже. Все будут при деле. И по собственному желанию. -И этот проект тоже свернули? -Ну да. -Почему? -Откуда мне знать? Много подобных проектов так и остались в “заморозке”. Дескать, эксперименты с разумом — штука опасная и малоизученная. Вот, почему все эти надировские разработки довольно скоро стали исключительно военными. Появилось какое-то новое супероружие, главным образом психотронное. Жуткая штука. По слухам, способная одномоментно перевести вектор агрессии целой армии против собственной страны. Так же разрабатывали излучатель, который может влиять на сознания глав иностранных государств, с понятной целью. В общем, планы были наполеоновские, едва ли не до мирового господства. Не знаю, чем бы всё это закончилось, но тут из Москвы приехал тот самый чекист, который раздобыл “икс-нулевого”. Он стал очень высоким начальником, едва ли не главой ФСБ. Подозреваю, что он мог бы им стать, но в его планы публичность не входила. Это настоящий “серый кардинал”, прячущийся за спинами официальных марионеток. Но я сразу понял — власть уже давно в его руках. Причём не только над силовыми структурами, но и над всей страной. Он позиционировал себя как спаситель России. Дескать, американцы обгадились, узнав о наших внезапно появившихся возможностях. А вместе с ними и весь мир. Россия действительно сохранила свою целостность. Хотя внутри неё продолжало твориться чёрти что. Если бы мы применили все наши новые наработки, то Россия стала бы новым мировым диктатором. -Так почему не применили? -Опять же не знаю, что там творилось в голове этого “кардинала”, но именно он приказал свернуть все планы, и заняться только одним проектом – “Затемнение”. -“Затемнение”? Почему “Затемнение”? -Без понятия. Никто о нём ничего не знал. А те, кто знали — молчали в тряпочку. Молва ходила, что проектом “Затемнение” называли разработку какого-то там оптоликвидного спрея, который каждые десять часов распыляли над городом. Зимой от него был снег с таким слегка перламутровым отливом. Взвесь этого спрея с земли была абсолютно не видна, а с воздуха выглядела, то как облако, закрывающее поверхность, то как зеркальное отображение соседнего участка тайги. Каким способом такого эффекта добились — хрен их знает. Но со спутников сколько не таращся — никакого города внизу не увидишь. То облачность, то тайга. Однако это было не “Затемнение”, хотя бы потому, что о начале проекта было объявлено, когда перламутровый спрей уже вовсю разбрызгивали. Значит, проект “Затемнение” заключался в чём-то другом. -Интересно, в чём? -С ним вообще было связано много странных делишек. Например, вакцинация детей и подростков. Якобы от какого-то нового гриппа. На деле же, вакцина была разработана “Надиром”, и явно предназначалась для других целей. -Так они что, ставили эксперименты на детях?! -Я бы не назвал это “экспериментами”. Скорее, это было применение уже испытанного препарата. Прививка стоила так дорого, что позволить себе её сделать могли только те, у кого действительно денег куры не клевали. Да и самой вакцины было ограниченное количество. Она очень быстро закончилась. -С чего вдруг такой ажиотаж? -Люди боялись, что на комплексе произошла утечка каких-то опасных веществ, в связи с чем, вроде как, эту вакцину и разработали. Да много разговоров ходило. Даже была версия, что мол “икс-нулевой” рассказал о какой-то глобальной катастрофе, которая на нас надвигается. И что вакцина поможет людям пережить эту самую катастрофу. Не знаю кому верить, но истерия по этому поводу была нешуточная. Нам, сотрудникам охраны комплекса, предлагали вакцинировать детей на халяву. Я уже было согласился, но в последний момент решил посоветоваться с Бозриковым. Он, когда узнал, весь покраснел, глаза выпучил и сквозь зубы мне цедит – “ты что, одурел?! Не вздумай! Ты знаешь, что она не опробована до конца?! Ты знаешь, какие от неё могут быть последствия?! Нет?! Тогда не майся дурью!” Только потом я понял, что вакцину детям колют на свой страх и риск. Они торопились. Они уже тогда знали, что скоро наступит кирдец. И пытались спасти хотя бы своих чад. Надо было ещё тогда бросать всё к чёртовой матери, и драпать из Иликтинска, куда угодно, хоть обратно на заставу. Лишь бы подальше. Но я почему-то не верил, что они смогут довести дело до такого кошмара. -Так что произошло? Почему погиб город? -Не знаю. Возможно из-за неудачного эксперимента в проекте “Затемнение”. А возможно, это всё “икс-нулевой”... -То самое существо? Думаете, это оно? -Вполне вероятно. -Но почему оно тогда сразу не нанесло удар? -Я думал над этим. И вот какая у меня родилась мысль. А что если этот “икс-нулевой” – кто-то вроде нового мессии? Что если он специально пришёл к нам, чтобы поделиться своими знаниями? Он хотел помочь нашему миру покончить с войнами, преступлениями и прочими пороками. Хотел поднять нашу цивилизацию на новый уровень. Хотел, чтобы мы образумились и вовремя поменяли своё мировоззрение. А мы не оправдали его надежд. Мы отбросили все позитивные и созидательные идеи применения подаренного нам чуда, и решили воспользоваться им ради новых разрушений. Во вред человечеству. “Икс-нулевой” разочаровался в нас, и решил строго наказать за это. -Как он выглядел, этот “икс-нулевой”? -Говорю же тебе, я его не видел. Ребята из лаборатории упоминали о нём вскользь. Вроде бы фигурой он немного смахивает на человека, только с хвостом. Очень высокий, под три метра ростом. Чёрный, как сажа. Хвост, как хлыст, похож на кобру с капюшоном. Голова угловатая, вытянутая назад. Глаза, как автомобильные фары: здоровущие и зелёные. Большую часть времени эта тварь сидела на полу, прижавшись спиной к стенке и уткнувшись лбом в руки, сложенные на коленях. Вот так, -дядя Гена изобразил, как сидело существо. -Ну вот, вроде и всё, что я о нём разузнал. Эта тема вообще была под запретом. Переговаривались украдкой, чуть ли не шёпотом. -И что, всего один монстр, пусть даже трёхметровый, смог за одну ночь уничтожить целый город? Верится с трудом. -В это трудно поверить, но теоретически ему это было под силу. Его природа была совершенно иной, не свойственной обычным земным существам. При желании, он мог разлететься на мельчайшие частицы, при этом продолжая оставаться единым целым организмом, а потом – собраться воедино. Я не знаю, какие опыты над ним ставили. Вполне возможно, что из него хотели сделать оружие, которое в результате неудачного теста ударило по нам самим. В любом случае, что бы там ни было, правду нам не узнать уже никогда. Те, кто об этом знали, теперь покоятся глубоко под землёй, в общей могиле, которая когда-то была лабораторией. Что же касается их великого куратора, то он исчез сразу же после катастрофы. Я не знаю, был ли он в лаборатории, когда это случилось, или же просто залёг на дно после своей неудачи. Но больше я о нём ничего никогда не слышал. -Что Вы видели в тот день, когда всё случилось? -День был самым обычным. Не считая заметной суеты и участившихся учебных тревог. Но я не придавал этому значения. Суета длилась почти неделю. Надировцы готовились к какому-то важному мероприятию. То ли к визиту московского руководства, то ли к какому-то тесту. Ну а тревоги всегда учащались перед приездом москвичей. Поэтому, ничего странного я в этой круговерти не чувствовал. Смена как смена. День продежурил. На периметре всё в пределах нормы. Учебку отрабатывали, как часы. Никаких эксцессов. И тут, за пару часов до конца моей смены, заявился подполковник Бозриков. Взволнованный такой. Обычно он всегда на спецмашине приезжал. А тут, гляжу, подкатил на личном авто. Мы с ним до этого долго не виделись. Почитай, последний раз общались, когда он меня прививки делать отговаривал. Да я и сам к встрече не стремился, хоть мы с ним и друзья. Загруженный он такой был в последние месяцы. Как ему “подпола” дали – вообще стал недосягаем. -Зазнался? -Ты знаешь, нет. Это не зазнайством было. Уж я-то Бозрика знал как облупленного. Для него исполнительность прежде всего. Он и звания эти исключительно честной службой заработал. И эта скрупулёзность во всём, стала для него роковой. Проект “Затемнение”, чем бы он ни был, измотал Вадьку в конец. Превратил в зомби. Я просто перестал его узнавать. Вот вроде бы он, и в то же время уже нет. Ну а в тот вечер, смотрю, он ко мне идёт. То всё не замечал, и вдруг такая честь. Я аж опешил. Машинально доложил ему, как положено, о ситуации на вверенном мне объекте. Он спрашивает – “дежуришь сегодня?” Я ответил, что заканчиваю. Что через час сдаю вахту. Тут он нахмурился, и говорит так холодно, – “тебя не предупредили о том, что сегодня намечено усиленное дежурство?! Ты понимаешь вообще, что сегодня намечается?! У нас время Ч! Либо сегодня запустим, либо никогда!” -Что запустим? -Этого он не сказал. Наверное, думал, что я в курсе. Сказал ещё, что сегодня я ему нужен здесь. Что ему будет нужна моя помощь. Причём всё это было сказано таким тоном… Даже не знаю, как объяснить. Как будто бы он умолял, что ли? Очень странный подход, тем более, что с субординацией у нас на объекте всегда было строго. -И Вы остались? -Если бы я тогда остался. Я бы сейчас с тобой не разговаривал. Получив приказ, я бы конечно же остался. Куда тут денешься? Но никакого приказа не было. Моя смена закончилась. Приехал мой сменщик, Лёха Ермолаев. Мы его звали Помидорычем, потому что у него морда всегда была красная почему-то, а когда он смеялся, злился, или что-то серьёзно обдумывал – вообще становился пунцовым. Ну, такая особенность у него была, в общем. А парень был золотой. Царство ему небесное. Приехал он тогда весёлый такой, как щас помню. Красный, как всегда. Рассказывать что-то начал. Я ему данные передаю. Журнал там, отчёт по контрольным постам. Всё как обычно. А сам думаю, чё делать? Домой ехать, или сидеть, дожидаться приказа? Официально же мне никто не приказал оставаться после своего дежурства. И потом, у меня был непосредственный начальник, которому я подчинялся. В общем, я подумал, и решил уточнить этот вопрос у своего начальства. -И что Вам ответили? -Никакого приказа не было. Начальник даже удивился, почему я спрашиваю. Сказал, что никаких распоряжений по этому поводу сверху не поступало. Потому, работаем в штатном режиме. Ермолаев прибыл – значит я свободен. Ну что, думаю, раз так, то я умываю руки. Мало ли, что этому Бозрику в голову взбрело? Он в последнее время, похоже, не в себе. Может быть, вообще меня перепутал с кем-то другим. В такой загнанности это не удивительно. Короче, решил, что если моё присутствие здесь будет необходимо, то меня вызовут. На том и успокоился. Вышел с периметра, дошёл до стоянки, сел в машину. И тут, понимаешь, такое чувство возникло, гложущее. Непонятное. Еду домой. Вроде бы всё нормально, всё спокойно. А ощущение, как будто бы от грозы убегаю. Был у меня в жизни такой момент, ещё в детстве, отдыхал я у бабки в деревне. А там озеро было, ну километра три, наверное, от околицы. И я, значит, туда ходил рыбу ловить. Ну вот, рыбачу я однажды, как вдруг ветерок странный подул. Глядь на небо, а там тучами всё затягивает. Быть грозе. Ну, я удочки смотал, и назад – в деревню. Иду и думаю, ё-моё, если сейчас ливанёт – я жеж насквозь промокну. Вокруг сплошные поля. Ни деревца, ни укрытия никакого. Хорошо если только намочит, а ежели молнией шибанёт? В общем, перетрухал я как следует. Топаю по дороге, спешным шагом, а затылком чую – тянет… Тянет на меня тучу. Ветерок оттуда холодный, сырой, с моросью. И гром такой ворчли-ивый, глухой. А вся природа, что характерно, как будто бы притихла в ожидании грозы. Только гром изредка погромыхивает, да ветер иногда, порывами, колышет посевы. Неприятная обстановка. Давящая. Я о том жизненном эпизоде сразу же вспомнил тогда, в машине. Меня точно так же давило. Причём так шибко меня придавливало, что я даже в зеркало заднего вида смотреть не решался, представляешь? Никогда со мной такого не было. Чтобы вот так, необъяснимо, сердце сжало. Почти всю дорогу так ехал. А когда к дому стал подъезжать, вдруг полегчало. Смог вздохнуть полной грудью. Вроде как отпустило. В магазин ещё, помню, зашёл, взял бутылку минералочки. И как-то отвлёкся от своих раздумий. Переключился на бытовую волну. Дома всё в порядке. Поужинал, принял душ. Жена тем временем начала детей спать укладывать. Я решил тоже пораньше лечь. Не тут-то было. Вдруг, звонок. Бозриков звонит. И только я трубку взял, он как начал меня чесать: “Так твою разэтак! Мать-перемать!” Я до этого никогда не слышал, чтобы он матерился. Он же всегда был примером для подражания, образцовым сотрудником. От него не то, что мата, обычной брани-то не услышишь. А тут вдруг такое. Ну, я и оторопел. Не соображу даже, что и ответить ему. А он – “ты куда умотал?! Ты хоть знаешь, что тут сейчас?! Быстро сюда! Чтобы через десять минут здесь был!” Орал-орал, и на полуслове связь оборвалась. Я тут же бросился собираться. Одной рукой портки натягиваю, другой – Бозриковский номер набираю. Хрен там. Телефон молчит. Ну, что? Прыгнул в машину, и назад — на объект. Гляжу, меня пожарки обгоняют. И все туда — в сторону Раздольненского. Ну, думаю, всё. Что-то у нас там случилось серьёзное. Пожарки чешут одна за одной. Молча, без сирен. Только мигалки у них сверкают. Ну, я к ним в хвост пристроился, и дунул под красные светофоры, без остановок. Самого липкий пот прошиб. В голове чёрти что. Не знаю, что меня там ждёт? -И что же Вы там увидели? -А ничего. Я туда не доехал. На половине пути меня гайцы остановили. Я им удостоверение сую, мол, вы чё, друзья, нюх потеряли?! А они мне – “извините, не положено. Приказ сверху — никого не пропускать”. Как же, говорю, вы никого не пропускаете, если пожарных пропустили? – “Пожарные машины и скорую помощь пропускать можно. Остальным — не положено”. Я уже начал было с ними разбираться на повышенных тонах. Тут смотрю, подбегает майор ФСБ. “Куда ты лезешь?” – говорит. – “Нельзя туда!” Меня, говорю, вызвал сам подполковник Бозриков. Я должен явиться на объект в течение десяти минут. – “Какие десять минут?!” – он мне отвечает. – “Все сотрудники, находящиеся вне зоны оцепления должны примкнуть к отрядам милиции и гражданской обороны, чтобы совместно начинать эвакуацию города! Приказ с самого верха!” Тут я и сел. Эвакуация города! Ё-моё! Это что же там за звиздец приключился, если они целый город собираются эвакуировать?! План эвакуации я, конечно, знал назубок. Нас инструктировали по нему регулярно. Но я и подумать не мог, что это когда-нибудь пригодится. И тут вдруг на-те. У меня как будто включился какой-то альтернативный разум. Как у робота. Начал действовать строго по инструкции. Что не говори, а работали мы оперативно. Слаженно. Управились меньше чем за час. Грузили народ в автобусы и отправляли. Грузили и отправляли. И так, пока весь свой участок не опустошили. -В Припяти на эвакуацию города ушло два с половиной часа. -Там целый город вывезли. А мы и половину не успели… – он вздохнул. -Слишком быстро всё случилось. Не готовы мы были к такому. К чему угодно, только не к такому. Все, кто были внутри оцепления, там и остались. Меня судьба спасла, когда туда не пропустили. И второй раз спасла, когда спасательные отряды формировались, чтобы уцелевших оттуда вытаскивать. Туда же две волны направлялось, представляешь, две! И ни в одну меня не приняли. Назначили ответственным по третьему карантинному сектору. Отвечал за безопасность палаточного лагеря. Ну, там, где жителей обследовали, обрабатывали всякими физрастворами, прежде чем за карантинную зону вывозить. Вот я там и работал. До меня только слухи доходили, что в это время творилось в городе. А слухи были, я тебе задам. Прямо фронтовые сводки. Дескать, мы отступаем! Сдаём позиции! Кому сдаём? Кто с нами борется? Я не понимал. И лишь потом оказалось, что там какая-то зараза двигалась по городу. Ветром её растаскивало. А что за зараза — до сих пор не в курсе. Вроде как что-то биохимическое. Какая-то пыльца, вызывающая галлюцинации. Вот эти самые аномальные видения, ради которых вы сейчас туда едете. Но это лишь зримая часть. Самое страшное, что эта непонятная гадость каким-то образом влияла на электромагнитное поле, вызывая колебания, смертельно опасные для всего живого. Человек, попавший в такую ловушку, тут же умирал. Своими глазами подобное видел. Другие рассказывали, что некоторые бедняги умирали не сразу, а превращались в уродов, сутками бьющихся в агонии, прежде чем дух испустить. А в некоторых аномальных местах людей натурально распыляло, или наизнанку выворачивало, не знаю уж, правда это, или нет. Вглубь города после катастрофы я не совался. Ну а во время тех страшных событий, я как уехал из Иликтинска на вверенный мне объект, так назад и не вернулся. Меня прямо из лагеря, вместе с семьёй, отправили самолётом в Москву. По приезду, обосновались у тёщи, в Подмосковье. Ну, естественно, со всеми, включая детей, “пообщались психологи”, на тему неразглашения. Я думаю, что с нами поработали профессиональные психотерапевты, так как жена с детьми, с той поры, на эту тему молчок. Как будто и не жили мы в Иликтинске никогда. Если что-то начинаешь говорить по этому поводу, они тут же разговор переводят на другую тему, или же просто уходят. Табу. Неспроста это. Наверняка результат психологической обработки. “Наши” это умеют. Да и чёрт с ними. Казалось бы, что тут думать? Главное, что живыми оттуда выбрались. Теперь всё начинается с чистого листа, всё по новой. Работа у меня есть, обещали с квартирой помочь. Правда, где-то за МКАДом, но всё-таки! Дети опять же. Их надо выучить, на ноги поставить. Есть чем заняться. А меня всё гнетёт и гнетёт. Что-то не даёт покоя. Точит изнутри. Места себе не нахожу. Тогда и начал пить. Ну и покатился. -А что Вас тревожило? -Память. Никак я не мог забыть своего друга Бозрикова, который просил меня остаться. Просил не уезжать. Ведь он что-то важное хотел мне доверить. Возможно, если бы я не уехал тогда, ничего бы и не случилось. Об этом я думал все ночи напролёт. Я слышал его голос, его крик, и просыпался. И не мог больше спать. Подушку грыз от тоски. А потом шёл на кухню, доставал заначку, и набубенивался. Жена меня ловила на этом. Скандалы устраивала. На работе тоже всё пошло кувырком из-за моей пьянки. А я никак не мог остановиться. Ну и в результате, с работы меня попёрли. Жена на развод подала. В общем, вся жизнь коту под хвост. И тогда я решил вернуться в Иликтинск. Понял, что если не поеду туда – с ума сойду. Повешусь к чёртовой матери. Продал кое-что из своих вещей, кое-как наскрёб деньжат до Иркутска, и отправился. -А разве город не закрыли? -Закрыли. Но кого это смущало? В первые годы, когда военные ушли, и вместо них поставили ментов, в город полезла всякая шваль: начиная от старых жителей, и заканчивая мародёрами. Ментов было слишком мало, чтобы контролировать целый город. К тому же они его не патрулировали, опасаясь нарваться на аномалию. Поэтому, там творилось чёрти что. Полная свобода. Когда я приехал туда, основная волна мародёрства уже схлынула. Два чистых района уже успели основательно растащить. Наверное, вывозили барахло целыми фурами, судя по масштабам разгрома. Всю мало-мальски годную мебель, аппаратуру, бельё, сантехнику — выволокли. При мне уже металл резали. Стеклопакеты снимали, кондиционеры. Весь город, куда можно добраться, поделили бандитские группировки. До этого, говорят, между ними серьёзные столкновения происходили. С поножовщиной и перестрелками. Потом “боссы”, видимо, договорились, кто какой участок грабит. Стало гораздо тише. -И вы там жили? -Неделю почти. Вернулся в свою квартиру. Смотрю, дверь сломана, внутри как Мамай прошёлся. Гарнитур уволокли, диван упёрли. Холодильник, стиралку. Ну, компьютер, телевизор, музыкальный центр — само собой. Хорошо хоть кровать оставили. Я-то, когда вернулся, надеялся, что подохну там. Каждую ночь ждал смерти. Думал, что кто-то, или что-то меня убьёт. Но всё тщетно. Ничего со мной не происходило. Люди вокруг меня пачками гибли: убивали друг друга, или на аномалии напарывались. А мне хоть бы что. Помню, однажды столкнулся я с мародёрами. Те меня на стволы поставили. Думал – всё, вот она, смертушка. Глаза закрыл, вздохнул последний раз. А они меня не убили. За бомжа приняли. Вали, говорят, отсюда, бомжара вонючий, а то замочим. Представляешь? Пуль на меня пожалели. Я после, когда за водой на родник ходил, несколько раз ещё с ними пересекался. Они на меня вообще внимание перестали обращать. Как будто меня и нет. -А аномалии? -В Теплице, где я жил, аномалий никаких не было. Они начинались на выезде. Вот там я сам видел, как человек вдруг, ни с того ни с сего, взял, да и улетел прямо в небо. Так высоко, что в точечку превратился. Что за сила его подхватила — не знаю. Куда он потом упал, и упал ли — тоже не ведаю. Вот такая была аномалия. Ещё видел чьи-то кишки, развешанные по колючей проволоке. Ни клочков одежды, ни костей, только кишки. А ещё вспышки необычные видел. Где-то в районе Центра сверкали. Красивые. Как салют, только ещё красивее. Каждый день, в одно и то же время. Я же, грешным делом, два раза порывался туда пойти. В центр города. За смертью. Думал отправиться прямо к озеру. Где меня прихлопнет — там и прихлопнет. И слава Богу. Но всякий раз доходил до переезда и останавливался. Такой во мне вдруг страх просыпался, что ноги каменели. И ничего вокруг нет, вроде бы, подозрительного. А идти не могу. Воли нет. Упираюсь в невидимую стену. И возвращаюсь. Плетусь назад, и костерю себя за трусость. -Чем же Вы питались целую неделю? -Лазил по разорённым квартирам, отыскивал консервы, макароны, крупу. На этом и жил. Ну а воду — на роднике набирал. -А как случилось, что Вы уехали оттуда? -Чёрные оперативники выселили. Видимо власти окончательно задолбало, что по Иликтинску шарятся кто ни попадя. Вот и решили огородить его стеной. Да не простой, а какой-то там специальной, созданной по еврейской технологии. Ну а пока стена строилась, город взяли под контроль чёрные оперативники. Это какое-то силовое ведомство, которое, как я понял, подчиняется только самой-самой верхушке. Во всяком случае, они оснащены по самое не балуйся. У них и беспилотники, и роботы, и пушки какие-то автоматические. В общем, серьёзные ребята. Сначала вытряхнули мародёров. Те начали было выёживаться, так их просто положили там всех до единого. Устроили настоящую охоту на мародёров. Вычисляли их с воздуха, и долбили, как крыс. Ну а потом и до самосёлов добрались. Кроме меня, в Иликтинск вернулось не так уж много людей. В основном старики. Почти все погибли в аномалиях, или от рук мародёров. Под конец осталось человек восемь, самых упорных. В самом городе, помимо меня, жил ещё один старик. Ну а остальные жили в дачном посёлке. Так вот, нас всех разыскали, и доставили на бывший КПП. Там оперативники что-то типа штаба организовали, ну, где главные ворота сейчас расположены. Завели нас в какое-то помещение, подключили к приборам. Кровь взяли на анализ, слюну. С головы до пят общупали каким-то детектором. А после, надели на лицо что-то вроде очков. Как только я их нацепил, у меня голова закружилась, и я отключился. Словно мне молотком по темечку жахнули. Очнулся уже в машине. Со мной везут остальных переселенцев… -Кто же они такие, эти “чёрные оперативники”? -Говорили, что спецотдел ФСБ. Только это чушь собачья. Нет у ФСБ такого отдела. К тому же, эти парни класть хотели на чекистов. У них какая-то своя служба. Никому ни хрена не подвластная. Я думаю, что это какая-то особая ЧВК. -Частники? -Хех! Это только так называется, “частная военная компания”. А на деле, полностью контролируемая высшими государственными чинами бригада боевиков-профессионалов, упакованных по последнему слову техники. И засылают их только туда, где творится полная жопа. Не удивлюсь, что их “игрушки” работают на надировских технологиях. -Но они Вас пощадили. -Потому, что мы не сопротивлялись. Довезли они нас до блокпоста (он раньше здесь неподалёку находился), и высадили. Дальше, говорят, топайте сами. Обратитесь к ментам, они вас в Иркутск доставят. Ну а мы, мимо ментов, кустами-кустами, и в Паутовку. С той поры здесь и обосновались. Вот такая у меня судьба, Писатель. Чёрти что, а не судьба. Было глубоко за полночь. Уронив голову на заметно поредевший стол, дядя Гена раскатисто храпел. Рядом с ним стояла пустая бутылка водки. Я хотел его разбудить, но постеснялся. Он был слишком пьян. Последние полчаса нашей беседы, он нёс полную околесицу, едва выговаривая бессвязные фразы, которые я уже не понимал. Так продолжалось, пока он вдруг не уронил голову на руки, и не отключился. Что ж. Мне сейчас тоже не помешало бы выспаться. Я не хотел завтра “клевать носом”. Захватив с собой керосиновую лампу, я проследовал в комнату, где меня дожидалась приготовленная постель. Пока снимал рубашку и джинсы, обратил внимание на обилие всевозможных книг, хаотично разложенных по комнате. Затем, на глаза мне попалась пёстрая стопка старых журналов, возвышавшаяся на стуле, у изголовья. Меня сразу же привлекли заголовки на обложке самого верхнего: “Восемнадцатилетняя доярка забеременела от инопланетных лучей”, “В глухом сибирском посёлке обнаружен разумный камень”, “Они прилетели ночью и украли быка”. Стало понятно, откуда дядя Гена черпал свои фантастические истории. Но я всё-таки был доволен беседой с ним. Даже если его рассказ на сто процентов состоял из пустого вымысла, он произвёл на меня впечатление, и дал необходимые толчки для новых литературных замыслов. Робин был прав. Я ничуть не сожалел о том, что не остался развлекаться с остальной группой. Талантливый рассказчик дядя Гена подарил мне нечто более полезное, чем деревенская баня, сытные угощения и пляски под гармошку. Он снабдил меня необходимой духовной пищей, заразил новыми идеями, и помог окончательно определиться с сюжетной канвой. Интересный он всё-таки мужик. Погасив лампу, я натянул на себя тяжёлое, немного влажное одеяло. И, стараясь не обращать внимание на запахи, источаемые постельным бельём, стал быстро проваливаться в забытье, убаюкиваемый мерным храпом хозяина и тиканьем старинных часов. Глава 5. ИЛИКТИНСКАЯ ЗОНА. Утро встретило меня щебетом птиц и солнцем, щекочущим переносицу. Я вскочил, ещё не успев окончательно вырваться из плена цепких сновидений, и в панике уставился на часы. Неужели проспал?! Нет, проснулся вовремя. До отправления осталось двадцать минут. А я, конечно же, не выспался. Ну, что ж теперь поделать? Быстренько одевшись и обувшись, я резвой трусцой пробежал в прихожую, где висел умывальник, и пару раз постучав ладонью по его язычку, спешно умылся. Хозяина дома не было. Я столкнулся с ним на улице. Слегка похмельный и помятый, после сна в неудобном положении, дядя Гена поприветствовал меня. -Доброе утречко. -Утро доброе. -Как спалось? -Спасибо, хорошо. -А я даже и не помню, когда отключился. Вроде сидели, с тобой разговаривали, и вдруг раз — полный провал. Ты уж извини. -Да ладно, ничего страшного. -Ну что, может всё-таки останешься у меня сегодня? Не поедешь? Я тебе ещё что-нибудь расскажу. -Извините, дядя Гена. Спасибо Вам, конечно, за заботу. Но я всё-таки думаю съездить в город. Теперь, когда Вы меня предупредили, я буду вести себя ещё осторожнее. -Ты совершаешь большую ошибку. Подумай ещё. Хорошенько подумай. -Подумаю… Спасибо, дядь Ген. Всего Вам доброго. -Подумай! Не ездий туда! Я уже вышел за калитку, а отшельник всё продолжал кричать мне вслед, чтобы я одумался и не ездил. Я знал, что он кричит неспроста, но уже не мог остановиться. Моё любопытство окончательно победило всякие сомнения. Миновав знакомые заросли, я вышел на главную деревенскую дорогу, и ещё издали заметил толпящийся народ. Группа уже успела собраться, и ожидала, когда Робин выгонит машину. -А ты где был? -встретил меня Ромео. -У старика одного ночевал, -ответил я. -А чего с нами не остался? Нам вчера такую шикарную встречу устроили, ты бы видел. -Да я слышал. Но вчера вечером мне что-то плоховато было. Наверное, в машине укачало. Поэтому я и ушёл. -Понятно. Больше меня никто не расспрашивал. Вообще, на меня мало обращали внимание. Я заметил, что группа успела заметно сдружиться. Даже нелюдимый Николай стал гораздо общительнее. И только я один держался от них в стороне. Мне было немного стыдно от этого, но в то же время вливаться в коллектив почему-то никак не хотелось. Вместо этого было желание продолжить общение с Робином, который не сбивал меня с творческих мыслей, в отличие от шумливых туристов, а наоборот — заставлял сконцентрироваться. Ребята тем временем обсуждали вчерашнюю веселуху: какой жаркой была баня, какими вкусными были угощения и как здорово играл на гармошке хозяин дома, дядя Миша. Особенно дотошно вспоминали историю с Крисом, которому стало плохо в жаркой русской бане, и его отливали холодной водой. Он и сам пытался что-то добавить от себя, выпучивая глаза, и совершая энергичные жесты, чем вызывал у публики всё новые приступы смеха. Наконец, во дворе послышался рокот заведённого двигателя, после чего из сарая выкатилась видавшая виды “таблетка” – выцветший медицинский УАЗик, на котором ещё виднелись полустёртые красные кресты. -Да-авай, да-авай, проходишь! – направлял его хозяин, помогая проехать между ГАЗелью и белесым корпусом “Москвича”, превращённого в цветочную клумбу. -О-о, вот это агрегат, – произнёс Николай. -Сколько же лет этому динозавру? – ухмыльнулся Тимон. -...итс э рашин медикал кар, – тем временем объясняла своему спутнику Оливия. -Оу, ес-ес, ай си. Медикал кар. Олд медикал кар, -кивал тот. -Та самая “грязная машина”? – Ковбой стряхнул мошку, усевшуюся на его шляпу. -Надеюсь, внутри-то она не грязная? -Танки грязи не боятся, -ответил Тимон. -Главное, чтобы в пути не развалилась. -Не развалится, ребят, не развалится, -услышал его хозяин дома. -Я её всю перебрал, всю проверил. Она не подведёт. “Таблетка” выехала со двора, и остановилась напротив нас. Из кабины выпрыгнул Робин. -Ну что, все в сборе? Писатель пришёл? А, всё, вижу. Так, остальные, раз-два-три четыре-пять, вышел зайчик погулять. Все на месте. Ну, что ж? Тогда загружаемся. Группа потянулась в сторону УАЗика, и я с радостью отметил, что нахожусь ближе всех к кабине. Никого не пропуская, я почти вприпрыжку подбежал к передней двери, и занял место рядом с водительским сиденьем. Тут случился небольшой конфуз, так как впопыхах моя нога соскользнула с подножки, и я сильно ударился коленкой об дверь. -Осторожнее, -послышалось у меня за спиной. -Ноги не сломай. Потирая ушибленное колено, я расположился на жёстком переднем сиденье, и успокоился, дожидаясь, когда остальные пассажиры заполнят салон. Тесня друг друга, туристы шумно рассаживались на двух параллельных лавках, лицом друг к другу. -Да уж, вот где комфорт! – ворчал Ромео. -А чего ты хотел? Эта машина рассчитана на перевозку трупов, а не живых людей, – ответил Тимон. -Ну тебя! Накликаешь! -хлопнула его по спине Джульетта. Тем временем, Робин забрался в кабину, и, пошевелив зеркальце заднего вида, громогласно спросил: -Ну чё, народ?! Все готовы?! -Заводи!!! -Ну смотрите у меня! Если кто по нужде не сходил — будете терпеть до Иликтинска! По пути остановок не будет! Заржал стартер, и “Таблетка” весело заклокотала. -Молодец Семёныч. Хорошо поработал. Смотри, как заводится. С полпинка. -Ага, – кивнул я. -Ладно, вперёд на мины — ордена потом. Робин воткнул первую передачу, и плавно нажал на газ. Фургончик заковылял по колдобинам, яростно скрипя рессорами. Пассажиры в кузове тут же завопили, хватаясь за любые выступы и рукоятки, чтобы не свалиться с лавочек. -Да, это экстремальная езда, – кивал водитель. -Потерпите. На трассе будет лучше. Мы выехали за ограду, и попылили дальше — в сторону шоссе. Проехали знакомую ферму, КрАЗ, трактора и горелые избушки. Вот и дорога на Иликтинск. УАЗик зашебуршал гравием, и натужено зафырчал, взбираясь на крутой подъём. Оказавшись наверху, он тут же рванул по ровной асфальтовой поверхности, оставив позади себя облако оседающей пыли. Тряска действительно почти прекратилась. Как только мы оказались на шоссе, я заприметил постройки, похожие на те, что мы видели на полицейском КПП. Пара камуфлированных будок, металлический щит с бойницей и три больших бетонных блока, растащенных по краям дороги. -Что это там такое? -Так это же бывший блокпост, -ответил Робинзон. -Он уже давно пустует. Раньше здесь пролегала граница зоны. Мы проехали между бетонными заграждениями. Я проводил взглядом пустующие постройки пропускного пункта, и не заметил в них ничего необычного. -Ты не жалеешь? -вдруг спросил меня Робин. -О чём? -Ну, что я тебя к дяде Гене отвёл. Как вы вообще с ним пообщались? -А-а. Нет-нет, конечно не жалею. Я как раз собирался тебя поблагодарить. Ты был абсолютно прав насчёт него. Очень интересный дядька. Сначала мы не сразу нашли с ним общий язык, но потом я предъявил аргумент N2, и мы поладили. -Ну вот видишь, -Робин заметно оживился. -Кстати, ты заметил, как меняется его манера говорить после того, как он входит в раж? То “чЯво”, да “пачАму”, а то вдруг р-раз, и прорезалась вполне интеллигентная речь. Да ещё с такими терминами хитроумными. “С точки зрения банальной эрудиции”, тыры-пыры-нашатыры. -Да, я тоже заметил. Сначала показалось, что он эдакий деревенский тетерев. А потом как пошёл чесать по-научному. Я аж заслушался. -Он на самом деле очень умный мужик. Гораздо умнее, чем ты думаешь. У него, между прочим, высшее образование. Если бы не пьянка, он бы далеко пошёл. Ты видел, сколько у него книг дома? -Угу. -Ну вот. Отсюда и эрудиция такая. Он ведь из заброшенной школьной библиотеки почти все книги к себе перетаскал. И, наверное, прочитал уже их все. Он очень начитанный. А что касается “чЯво”, да “пачАму” – так это всё маска. Для непрошенных гостей. Чтобы не доставали. Дескать, вот такой я сельский валенок, двух слов связать не могу. Чего с такого возьмёшь? -Артист. -Точно. А он тебе про психотронное оружие рассказывал? -Да. -А про инопланетян, которые под Иликтинском базу строили? И рядом с тем местом охотник убил существо, похожее на крокодила, только двуногое. Которое у него дичь пыталось украсть, и атаковало его ультразвуком. -Нет. Этого не было. -Странно. Обычно эту байку он первым делом травил. Ну а потом про какую-то мозговую машину – “Фемиду”, которая может любое преступление раскрыть. Кибернетический Шерлок Холмс. -Про это рассказывал. -Тоже классная история. Фантазия у мужика — будь здоров. Это же надо, такое придумать. Это же… Додуматься надо до такого! -Согласен. И мне вот что интересно. Не мог же он из ниоткуда всё это выдумать? Я не сомневаюсь, что его байки, скорее всего, пустой вымысел. Однако же у них вполне может иметься какая-то подоплёка. Что если некая доля истины в них всё-таки есть? -Хрен его знает. Может быть и есть. Ты знаешь, Писатель, у меня ведь дядька, материн двоюродный брат, работал в охране того самого комбината. Он уехал из Иликтинска за месяц до катастрофы. Так вот, я его спрашивал. И он не знает никакого Геннадия Леонидовича Тупикова. Не работал у них такой, говорит. Уж он бы его точно знал. -А Бозрикова? -Какого Бозрикова? -Ну, его друга, подполковника ФСБ. -Мне дядя Гена про него не рассказывал. Наверное, уже потом его выдумал. -Понятно… Слушай, Робин, а эти “чёрные оперативники”, они и вправду с мародёрами воевали? -Какие оперативники? Ах, ты про опричников. Ну, войной это сложно назвать. Скорее, это был отстрел. И здесь я их поддерживаю. -Кого? -Опричников, разумеется. Не мародёров же. Этим уродам было сделано предупреждение – выметайтесь из города к чёртовой матери, вас не тронут. И больше не лезьте. Нет же, они начали выкобениваться. Ну и получили по первое число. Сначала опричники сами рейды устраивали по окраинам города. Вглубь не лезли. Мародёры это прочухали, и в районы их патрулирования не совались. Ну а когда у опричников появились БПЛА – тут вольготному мародёрству пришёл конец. Первое время, беспилотники просто наблюдали за бандитами. Те на них быстро забили. Ну, летают они и летают. И тут вдруг появились жужжалки, оборудованные автоматическими турельками. Как они дали жару! Только брызги полетели в разные стороны. От этих зараз ведь нигде не спрятаться. Они и в окна влетают, и под навесы. А что их пушка творит, это просто мама дорогая. Как стреляет – не видел, зато любовался последствиями: Представь себе, стоит “Шишига”, ну, ГАЗ-66, и у неё кабина – просто в сито. А внутри – фарш. Иначе не назовёшь. -Жесть. И долго велась борьба с мародёрами? -Пока опричники стену не построили. -Дядя Гена говорил об этой стене. Вроде бы она не простая какая-то. “Еврейская технология”. А почему “еврейская” – не объяснил. -Потому что создана по израильской технологии. Ну, так говорят. Типа наши купили у евреев систему “Нец”, которой те, в своё время, от палестинцев отгородились. Там же весь цимес-то в чём? Не в самой стене, а в специальных башенках, которые вдоль этой стены понатыканы. С этих самых башенок ведётся постоянное наблюдение за всем, что движется в пределах видимости. И если где-то возникает угроза, тут же даётся команда, и по указанному нарушителю открывается огонь. Наши эту систему довели до ума, полностью автоматизировали. Теперь там мышь не проскочит. Лес вокруг становился всё глуше и плотнее. Мы были совсем одни в этом Богом забытом месте. Я вспомнил, что хотел одолжить ручку, но передумал обращаться к Тимону. Записать я всё равно ничего не смогу из-за регулярных встрясок на колдобинах. -“Ложнозайчиков” нет. Фигово, – пробормотал Робин, вынимая сигарету из пачки. -Чего? Почему? -Просто обычно… Когда они есть… -он спешно прикурил. -Другой хренотени на дороге не попадается. А сейчас их нет. Это не есть хорошо. -И что нас ждёт? -Что бы ни ждало. Запомни. Никаких телодвижений. Из машины ни ногой. Мне управлять не мешай. Сиди смирно и не рыпайся. -Хорошо. Не буду. Я напрягся. Любопытство распирало меня. Я уже не слышал болтовню ребят в кузове. Только смотрел на дорогу в ожидании неведомого. Так мы проехали ещё несколько километров. Сначала ничего не происходило. Потом Робин заёрзал. -Так, вот она, сволочь… Не дёргайся и сиди смирно. -Что? -Не дёргайся и сиди смирно! -Понял. Впереди действительно что-то появилось. На обочине маячил какой-то силуэт, знакомый до боли. Я не поверил собственным глазам. Перед нами стоял инспектор ГИБДД. Как и положено, в форме и с полосатым жезлом. Он махал нам, приказывая остановиться, но Робин не сбавлял скорость. Напротив — прибавил газу. -Это же… Ты не будешь останавливаться? -Нет. Когда мы промчались мимо инспектора, засуетились остальные пассажиры. -Эй, Роб, а нас преследовать не будут?! -спросил Тимон. -Лихо ты его проигнорил! -восторгался Ковбой. -А проблем не возникнет? -Проблемы возникли бы, если б я остановился, – не оборачиваясь, ответил Робинзон. -Какое преследование?! Вы там вообще машину видели?! Я посмотрел в зеркало. Фигура инспектора быстро удалялась, продолжая синхронно махать своим жезлом. Тут мне всё стало понятно. -Аномалия? -АДЦ-С-2. В простонародье “Гоп-стоп”. Опасная дрянь. -А что она делает? -Если бы я знал. Те, кто останавливались, уже ничего рассказать не могут. Вон, гляди… Мы объехали притулившуюся у обочины легковушку. -Один нарвался. И таких дальше много будет. -Но этот гаишник выглядел как настоящий. То есть, один в один! -А ты что хотел? На то она и ловушка. Этот “Гоп-стоп” вообще хитрая аномалия. Она нас изучает, приспосабливается к нашей психологии. Например, раньше она выглядела как сисястая красотка, голосующая у обочины. Потом, говорят, был период, когда она выглядела как раненный человек, выползающий из леса, и зовущий на помощь. Бывало и такое, что видели водителей, возившихся возле машин. Причём, водители знакомые. Из наших, проводников. Как не помочь коллеге? Останавливаются, а это – “Гоп-стоп”. Теперь вот “гайцы” появились. Мой разум напрочь отказывался верить в его слова. Я был уверен, что всё это выдумка, для наведения зловещего тумана. Думал, что гаишник был всё-таки настоящий. Но, вместе с тем, сам же задавался вопросом — что он тут делает, посреди тайги, один и без транспорта? -Это ещё не самая плохая вещь. Встречается кое-что и похуже. Надеюсь, что сегодня нас это не коснётся, -Робин выкинул окурок в окно. На дороге, время от времени, действительно стали появляться пустующие машины. Некоторые были аккуратно припаркованы, а некоторые стояли прямо на дороге, и их приходилось объезжать. Встречались грузовики, легковушки, и даже один автобус. Когда мы проехали две очередные машины, стоявшие друг за другом, Робинзон указал на них, и сообщил, что это как раз тот случай, когда аномалия выдала себя за поломавшегося товарища. -А если мы сейчас остановимся? -с тревогой спросил я. -Лучше не надо, -ответил он. Дорога повернула в сторону, после чего мы переехали мосток. Указатель был повален, и я так и не узнал, что там была за речушка. -А что ещё, помимо “Гоп-стопов”, здесь встречается? -поинтересовался я. -Да разное. Иногда, “Сиреневый туман”. Ну, знаешь, как в песне. Такой плотный, что ничего вокруг не видно. Едешь почти вслепую. Тут главное не останавливаться. Он через несколько минут пропадает. А бывают “Суицидники” – люди, или животные на дороге. Та же история. Останавливаться нельзя. Объезжать тоже не рекомендуется — можно с дороги слететь. Надо давить. -Давить? -Они исчезают перед самым носом. А бывает, что и не исчезают. -То есть, что, настоящие, что ли? -Ну-у, я сам не видел. Рассказывали, что… -он вдруг умолк на полуслове, после чего вдруг переключился на другую тему. -Кстати, сейчас подъедем к месту, где погиб мой старый друг. Где-то здесь… Вон-вон-вон его машина стоит. Впереди я увидел такой же УАЗик, как и у нас, только военного образца. Он стоял уткнувшись в столб. Видимо, от удара одна из его задних дверей была распахнута. В кузове что-то лежало, но я не успел рассмотреть, что именно. -Привет, Юрок, -поприветствовал машину Робин. -Прости, что не могу остановиться. Он бросил взгляд на меня, и тут же пояснил: -Не обращай внимания, я всегда так делаю. Что-то вроде традиции. -Что с ним случилось? Не справился с управлением? -Что-то его угробило. Юрка Сапсан был самым опытным из нас. Он меня многому научил. Как могло случиться, что он погиб — не понимаю. Видимо, что-то серьёзное произошло. -Я вот что заметил. Сначала машины стояли в основном на дороге, или на обочине. А теперь всё чаще они попадаются за пределами трассы. Вон, опять. “Нива” кверху колёсами валяется, под уклоном. Их как будто что-то сбрасывало с шоссе. -Наверное “суицидники” на дороге появлялись. -Так может твой друг тоже из-за них? -Исключено. Именно он-то меня и научил, как на них не реагировать. У него целая методика была разработана, как самообладание сохранять. Причём, он мне рассказывал, что ему пару раз на лобовуху кидались. Со мной такого не было ещё ни разу. А он пережил. Мы проехали мимо длинной фуры с надписью “Дальстройсервис”, которая лежала на боку вдоль дороги. Через пару сотен метров чернел закопчённый остов сгоревшей легковушки. -Как же их много. Я уже со счёта сбился, -сказал я. -А вон, наверху посмотри, -Робин указал мне куда-то наверх, слева от дороги. -Ни фига себе! Это как вообще? Как такое возможно? Прямо на сосне, метрах в двадцати от земли, висела чья-то машина. Ствол дерева проходил прямо через её салон, словно автомобиль упал на него откуда-то сверху. -Без поня… Твою мать! Я повернул голову и оцепенел. Прямо из ближайших кустов, к которым мы подъезжали, на проезжую часть вдруг выскочило человеческое существо в просторной белой одежде, и тут же, без промедлений, кинулось нам наперерез. Всё произошло так быстро, что я даже не успел на это как следует отреагировать. Секунда! И она уже бежит прямо на нас — бледная русоволосая девушка с большими голубыми глазами. В лице ни кровинки. Руки расставлены в стороны, будто она пытается нас остановить. На голове надето что-то вроде белой высокой шляпки. Сама же она облачена в широкий, белоснежный балахон, с длинными, широкими рукавами закрывающими кисти. Можно было легко уйти от столкновения, но оцепеневший Робин, выпучив глаза, летел прямо на неё. В панике, я попытался выхватить у него руль, чтобы отвернуть, но получил сокрушительный удар локтем в челюсть, и отцепился. Машина дёрнулась из стороны в сторону, и на полном ходу сшибла отчаянную незнакомку, отшвырнув её куда-то далеко за обочину. Я успел заметить, как отлетела в сторону её странная шляпка, и тут же зажмурился, когда лобовое стекло окатила густая красная жидкость, которая быстро расползлась по нему сплошной жирной кляксой, застилавшей обзор. -У! У-у-у-у! -по-звериному выл Робинзон, утирая трясущейся рукой пот со лба. -Вот это, да. Вот это номерок! Цыганочка с выходом, мля… Дворники со скрипом оттирали кровь со стекла. Настоящую кровь. Мы только что сбили человека. -Зачем? Зачем ты её? -наконец смог выдохнуть я. -Ты чё, ничего не понял, балда?! Она нас чуть не убила! -Кто? Это мы её сбили. -Да никого мы не сбивали, Писатель, это была аномалия! Сраная аномалия “Суицидница”. Только продвинутая. Гляди, до сих пор кровь на стекле. Я такого никогда не видел. Чтобы так долго… -Так кровь же настоящая. -Ага, хрен там — настоящая. Вон, любуйся, исчезает… Поразительно, но факт. Красная размазня на стекле, и мерзкие сгустки на дворниках действительно теряли яркость, становились прозрачными, постепенно рассеиваясь в воздухе. Их словно сдувало встречными потоками ветра. -Это… Как это? Это что же, выходит… -То и выходит, -Робин взял с панели тряпку, и быстро промокнул ею лоб и виски. -Сильно я тебя? Теперь, когда шок меня отпускал, начало постепенно усиливаться пульсирующее жжение в левой стороне лица, принявшей на себя удар локтя. Потрогав больной участок, я обнаружил лёгкую припухлость. -Ничего страшного. -Зубы не выбил? Я на всякий случай прошёлся языком по зубам, ощутив солоноватый привкус крови. Наверное, повредил десну, или внутреннюю часть щеки. Но зубы все целы и не шатаются. -Нет, все на месте. -Хорошо. А я ведь предупреждал… Отныне заруби себе на носу. Что бы не случилось – никаких лишних телодвижений без моей просьбы, или команды, ты не делаешь. Ни-ка-ких. Вообще. Понял меня? -Я всё понял, Роб, прости. -Пусть это послужит тебе уроком. Запомни. Здесь я — царь и бог. И твоя жизнь отныне в моих руках. Вот когда вернёшься в Иркутск, снова станешь самостоятельным. А пока, засунь свою самостоятельность поглубже. Без обид. Я промолчал. -Теперь мне понятно, почему погиб Сапсан. Видимо не успел кому-то в челюсть заехать… -Мне очень жаль. Всё было так реалистично. Мне даже показалось, что стекло треснуло. -А оно и треснуло. Но трещина быстро “заросла”... Чё ты надулся? Всё-таки обиделся? -Нет. Просто мне как-то неловко. Получается, что я едва нас всех не угробил. -Забей. Слышишь? Забей. Да расслабься ты, Писатель! – он протянул руку, и дружески потрепал меня по плечу. -Я на тебя не сержусь. Так бы каждый мог начудить. Знаешь ведь как, обещания давать все мастера, а сохранять выдержку перед подобными фокусами уже не всякому под силу. Особенно тем, кто в здравом уме. Разум просто отказывается такое воспринимать. Поэтому, твоя реакция вполне адекватна. -Но я тебя всё-таки разочаровал. -Ни хрена. И знаешь почему? Потому что ты теперь прошёл испытание. Ты видел на что способна зона, и отныне будешь слушаться меня беспрекословно. Ты признал свою ошибку, и теперь не обгадишься, если начнётся полнейшая жуть. А значит, я могу на тебя полностью положиться. -Ты серьёзно? -Вполне. Эй, выше нос. Только представь, какой это классный эпизод для твоей книги! -Это точно. Тут я вдруг понял, что совсем забыл про пассажиров, сидящих в кузове. Мы только что пережили такой страх, однако кроме меня и Робина, об этом больше никто ничего не говорил. Более того, в момент столкновения с “Суицидницей”, никто не закричал, не отреагировал, да вообще никак не прокомментировал эту ситуацию. Ребята как сидели друг напротив друга, о чём-то оживлённо разговаривая, так и продолжали сидеть. Никто не заметил, как Робин ударил меня по лицу, и не припал к стеклу, высматривая сбитую девушку. Они все как будто существовали в другой реальности. -Ребят, а вы разве ничего сейчас не заметили?! -обернувшись, спросил я у пассажиров. Все взгляды тут же сфокусировались на мне. В них было лишь любопытство и полное непонимание. -А что случилось? -спросил Зелёный. -Ну… Как что? -я осёкся. Они действительно всё пропустили. -Что-то не так? -настороженно спросила Джульетта. -Нет-нет, ничего, не обращайте внимания, -я отвернулся к стеклу. -Что? -спросил Робинзон. -Народ не в теме? -Как они могли это пропустить? Неужели были так отвлечены? -Значит, эта аномалия действует только на тех, кто сидит спереди. -Я просто в шоке. У меня нет слов. -Погоди. Увидишь и не такое. Кстати, можно немного расслабиться. Мы подъезжаем к сектору, контролируемому опричниками. -Здесь аномалий меньше. -Да и машин, гляжу, поубавилось. Брошенный транспорт действительно стал попадаться значительно реже. Лес отступил от дороги, заметно расширив пространство вокруг нас. Появились дорожные указатели. -Сейчас будем проезжать поворот на Миловановку, -сообщил Робин. -Там когда-то располагался карантинный лагерь. “Посчастливилось” в нём погостить после эвакуации… -А как ты начал этим заниматься? Ну, с чего вдруг? -Да как-то спонтанно. Когда нас вывезли в экстренном порядке, мы даже ничего с собой забрать не успели. Всё оставили. Естественно, я не мог с этим смириться. Решил во что бы то ни стало забрать наши вещи, пока их не разворовали. Подговорил брата. Он на грузовике работал. И ночью мы с ним поехали в Иликтинск. На свой страх и риск. Как нас тогда не поймали военные — удивляюсь. Видимо есть какие-то высшие силы. В общем, ехали объездной дорогой, через лесозаготовительную базу. Там даже не дорога, а так — просека. Между пеньков там виляли-петляли. Выехали к городу. Осмотрелись. Никого поблизости нет. К счастью, наш дом располагался почти что на самом краю. От леса до него рукой подать. Быстренько забежали в квартиру. Дверь не взломана, все вещи на месте. Ну, мы давай их вытаскивать. Всё-то, конечно, вынести не успели. Ограничились самым ценным. Документы, деньги, украшения материны забрал. Потом телевизор, компьютер, пылесос, ну и там разные бытовые приборы повытаскивали, что в силах дотащить вдвоём. Благо, второй этаж — не далеко переть. Одежду забрали, бельё, ложки-вилки, кастрюли. Хватали всё подряд, заматывали в покрывала, и пёрли в машину. Стиралку забрали. Она у нас была новая, хорошая. Холодильник бросили. Всё равно его на днях вояки должны были утилизировать вместе со стухшими в нём продуктами. Ну а так, вроде бы, забрали всё по-максимуму. Машина позволяла. Аккурат перед рассветом управились, и в обратный путь. По тем же пенькам, через лес. Как я потом узнал, мы вовремя подсуетились. Там уже на следующий день поставили дополнительную охрану: и на дороге, и на участке нашего микрорайона. Уже на КАМАЗе фиг проедешь. Я себя чувствовал героем. Тут мы как раз хату получили новую, в Иркутске. И я очень кстати вещички наши подогнал. Мать на седьмом небе от счастья. Отец, правда, поругался немного. Сказал, что вещи могут быть заражены, и что зря мы с братом их привезли. Но потом утихомирился. А я всё равно был горд собой. Ну а потом, когда знакомые узнали о моей вылазке, шила-то в мешке не утаишь, их зависть начала мучить. Их-то вещи остались в Иликтинске. Начали меня упрашивать, чтобы я съездил, кое-что им привёз. Ну, понимаешь, самое дорогое и ценное. Документы, семейные реликвии, даже домашних животных. Естественно не за “спасибо”. Так и начался мой “сталкерский” бизнес. Купил в охотничьем магазине “снайперский” маскхалат, ПНВ, монокуляр, ну, всё как надо, и начал совершать вылазки в город. Поначалу пользовался той же дорогой, что и в первый раз, но её быстро спалили и загородили. Вообще, там стало опасно ходить. Но я постоянно выискивал новые лазейки. И по-мелочи таскал из города “заказы”. Платили мне хорошо. Риск был оправдан. Ну а потом вояк сменили менты, и начался беспредел. Ментура вообще забила болт на охрану. Только баблосы стригла с нарушителей. Ну и с меня в том числе. Хотя я старался, при случае, обходить их караулы, но всё-таки после взятки как-то спокойнее было работать. Уже не ждал неприятностей со стороны ментов. В любом случае, посещать Иликтинск стало просто до безобразия. Правда, в связи с этим его всё больше стали оккупировать охотники за чужим добром. Да и сами местные, поначалу, ездили за своими вещами. Но, в основном, они обламывались. Мародёры уже успели обобрать большинство оставленных квартир и домов. Так что, нормальные, честные люди вскоре перестали туда ездить. А вот любителей поживиться на халяву увеличилось. Бывали дни, когда на КПП вереницы машин стояли. Очереди! Представляешь? Город разворовывался на глазах. Естественно, тут дело было не столько в ментовском попустительстве, сколько в чьей-то прямой выгоде. Кто-то с этого всего прилично так имел. Ну, тот, кто покрывал всё это. Какой-то депутат, или министр — я уж не знаю. Но, в общем и целом, вся эта “весёлая братия” постепенно начала у меня хлеб отбирать. Так из пяти заказанных вещей, я стал приносить одну-две, а то и вообще ни одной. Ну, там, если уж вещь вообще никому не нужна, кроме хозяина, либо если она в тайничке каком-то хитром была запрятана — тогда ещё есть шанс найти. А так… Дохлый номер. Да и мародёры с каждым днём становились борзее. Сначала по одиночке, или маленькими группками шарились, и без серьёзного оружия. А потом стали всё чаще сбиваться в банды, по 10-20 рыл, и все со стволами! Чисто боевики. Ну я тебе про них уже рассказывал. Мрази конченые, иначе и не назвать. -И ты решил сменить квалификацию? -Ну да. Внезапно к Иликтинску проявили интерес экстремальные туристы. Всякие там лазутчики, которые наигрались в компьютерные игры, и решили, что и в жизни они такие же крутые. Некоторые из моих знакомых “вещевых спасателей”, кто не захотели в мародёры переквалифицироваться, стали набирать небольшие группки таких любопытных, и водить их в Иликтинск. Я последовал их примеру. Сводил одну группу, попробовал себя в качестве экскурсовода. Вроде получилось. Ну и начал этим вплотную заниматься. -Молодец, что не стал мародёром. Интересно, а как опричники себя чувствуют в окружении аномалий? Неужели им здесь не страшно? -Думаю, что нет. -А как часто они погибают? -Не знаю ни одного случая. Может скрывают, а может действительно умудряются не нарываться. Они знают о зоне гораздо больше, чем я. Но знания свои держат в строжайшем секрете. Их почему-то интересует только город, и им наплевать на аномалии, распространившиеся за его пределы. Что особенно любопытно, они явно охраняют не город от внешнего мира, а внешний мир от города. Стволы оборонительных турелей развёрнуты так, словно они собираются отстреливаться от городских обитателей. -Но ведь там никого нет. -Вот, почему я и удивляюсь. -Ух, ты… Впереди на обочине показалась целая колонна брошенной бронетехники. Два бронетранспортёра, штабная машина, заправщик, тягач с танком, ещё один тягач, наполовину сползший с уклона, и уронивший танк, который теперь валялся на боку, в болотце среди камышей. Ещё два БТРа, БМП, машина связи, и какой-то причудливый инженерный вездеход. — Ну прямо как у Стругацких, -припав к стеклу, прошептал я. — У кого? — Да это я так. Не обращай внимания. Некоторые машины, мимо которых мы проезжали, стояли ровно вдоль обочины. Другие — свернули в сторону, под уклон, несмотря на то, что колёса у них не были повёрнуты для поворота. Орудия и пулемёты нацелены как попало, словно бойцы после остановки собирались отстреливаться от неведомых врагов, которые внезапно их окружили. -Длинная колонна, -я проводил взглядом ведущую машину. -Что же с ними случилось? -Кто бы знал. Это одна из загадок зоны. Что случилось с этой колонной я понятия не имею, зато кое-что знаю о тех, кто пытался её убрать. -Расскажи. -Эта колонна стоит тут уже хрен знает сколько времени. Не помню точно, сколько лет, но ориентировочно, ещё с тех времён, когда город охранялся вояками. Эти машины были выделены для усиления военного контроля. Когда колонна пропала, тут же были организованы её поиски. Нашли быстро. Чё тут искать? Смотрят, машины стоят на обочине. Вот так же, как и теперь. Людей нет. Решили обследовать. Открывают люк у броника, и… Тут же оказываются на своей базе. Ничего не помнят. Узнали у свидетелей, что весь их поисковый отряд дружно вернулся на базу, чистым и просветлённым. Начальство их так и сяк допрашивало — всё тщетно. Не помнят ничего, после того, как люк открыли. Гипнотизёра даже вызывали, прикинь? Те, кто стояли вокруг машин — под гипнозом признались, что после того, как солдатик из их группы открыл люк на крайнем бронетранспортёре, они внезапно получили приказ срочно вернуться на базу, тут же расселись по машинам, и поехали назад. Кто отдал такой приказ — ответить не смогли. “Мы получили приказ”, и всё. А “дух”, который в люк успел заглянуть, под гипнозом орал так, словно ему причиндалы плоскогубцами зажали. Тоже ничего не рассказал. Робин полез за очередной сигаретой. -А потом? -А потом упёртое командование снарядило ещё одну спасательную группу. Ты же знаешь этих генералов – “Как это не смогли разобраться, мать-перемать?! Немедленно разобраться и доложить, мать-перемать!” Короче, снарядили тягачи, чтобы вывести технику из аномалии. Приехали. Только собрались бэтэр цеплять, ну чтобы погрузить на транспортёр. Хлоп! И они едут на базу. Порожняком. И уже полпути проделали! Когда — не помнят. Развернули колонну, и назад. Опять подъезжают к брошенным машинам. Только цеплять собрались — хлоп! И опять едут назад в полном беспамятстве. Вроде как, раза три возвращались, с одинаковым результатом… -И что? -Ничего. Вернулись в итоге, когда всю горючку сожгли. Доложили, что так мол и так, эвакуировать технику из зоны аномалии не представляется возможным. Собственно, на этом история и закончилась. -Хорошо хоть живы остались. -Эт точно. Мы проехали развилку, на которой был установлен какой-то обветшалый монумент в виде корявой стелы, и выбрали дорогу, уходящую влево, огибая каменистую сопку. Никаких новых аномалий более не наблюдалось. Даже брошенный автотранспорт перестал встречаться на пути. Если честно, то я ожидал, что чем дальше мы будем углубляться в Зону — тем страшнее будет становиться окружающая местность. Но всё было совсем не так, а скорее даже наоборот. Солнце стало ярче светить, и природа радовала глаз своей первозданной красотой. В моём взволнованно колотящемся сердце всё ещё клокотали отголоски недавнего кошмара. И я больше не доверял этой обманчивой идиллии, ожидая от неё подвоха в любую секунду. -Тэк, – Робин прищурился, глядя куда-то в небо, после чего нацепил солнцезащитные очки. -Летят. -Кто? -Встречающие. Не бойся. Главное, не нервничай. Всё нормально будет. Я заметил, что он вдруг начал сбрасывать скорость. Это было весьма необычно, учитывая творящиеся на дороге опасности. -Ты собираешься остановиться? -Нет. Просто скорость сбрасываю. Они быстрее восьмидесяти летать не могут. -Кто “они”? -Да во-он! Ты слепой, что ли? Тут я уже смог разглядеть на фоне облака движущуюся чёрную точку. Явно не птица. Летит уж больно не по-птичьему. Тогда что? Летящий предмет двигался в нашу сторону, а я всё никак не мог понять, что же это такое? Его контуры напоминали паука, парившего в небе, растопырив свои лапы в разные стороны. Но это был, конечно же, никакой не паук. Когда он пролетал над лесом, делая широкий разворот, я увидел мерцающие диски пропеллеров. Значит беспилотник. Если быть точным, восьмивинтовой октокоптер. Закладывая лихие виражи, он промчался над нами, пересёк дорогу, и скрылся за верхушками придорожных сосен. -Ух, ты?! Чего это там пролетело?! -пассажиры припали к окнам. -Спокойствие, только спокойствие! -ответил Робин. -Сидим на своих местах, не дёргаемся. Он сейчас вернётся. -Это чё, беспилотник? -чуть ли не запрыгнул в нашу кабину Тимон. -Он самый! Когда подлетит, сидите смирно. Руками ему не махать, рожи не корчить, не фотографировать! -А чё нам сделает такая малявка? -Распотрошит! -Он чё, вооружённый?! -Всё! Отставить лишние вопросы! Возвращается… Заунывно жужжа, октокоптер вынырнул откуда-то из-за ветвей, и, снизившись до уровня окон, полетел параллельно нашей машине. Он явно её сканировал. -Спокойно, спокойно, -как молитву повторял Робинзон. -Сейчас улетит. Сейчас. Спокойно. Беспилотник набрал скорость, и, обогнав нас, полетел прямо перед лобовым стеклом, словно заигрывая. Теперь уже он осматривал нас с Робином. Я видел, как мелькают светодиоды на его сферическом корпусе, и вращаются объективы видеокамер. Это выглядело бы вполне мирно, и даже увлекательно, если бы не убедительная подвесная пушечка, крепившаяся у него под днищем. Она наводила дуло то на меня, то на Робина, и я поражался, как ей удаётся так ровно удерживать стабильный уровень прицеливания, независимо от перемещений летательного аппарата. Такая не промахнётся. Тонкая синяя нить лазерного прицела, свободно проникая через стекло, поочерёдно щекотала наши вспотевшие лбы. Осознание того, что сейчас я смотрю в лицо смерти, догнало меня уже после того, как беспилотник, погасив лазер, резко взмыл вверх, и, с молниеносным набором высоты, пошёл на Северо-восток. Робинзон выпустил воздух из лёгких, и переключил скорость. -Всё в порядке? Он кивнул. -Проверка? -Типа того. Они нас ждут. -А если бы не ждали, что тогда? Робин промолчал. -Расстреляли бы? -Не знаю. Не думаю. Если бы подчинились, и дали себя опознать, то нет. А если бы попытались оторваться — тогда, возможно. Вон, погляди на “красоту”... Впереди, на нашей полосе дороги стоял крытый МАЗ. Когда мы его объезжали, меня пробил лёгкий озноб. Вся кабина грузовика была испещрена оспинами пулевых отверстий. Радиатор, так вообще представлял из себя сплошные лохмотья. Дверь со стороны водителя была раскрыта, и из неё свисали какие-то грязные тряпки. Сначала я опознал резиновый сапог, валявшийся возле подножки, а затем, повнимательнее присмотревшись к тряпкам, с содроганием и отвращением успел разглядеть жёлтые кости, торчащие из них. Раскуроченный МАЗ остался далеко позади, а я всё сидел, глядя в одну точку, переживая лавину докатившегося до меня ужаса. Только теперь я окончательно расстался со своими иллюзиями, и понял всем своим естеством, во что я на самом деле влип. -Шокирован? -с пониманием отнёсся Робин. Я мотнул головой, тяжело сглотнув комок, застрявший в горле. -Не бери в голову. Нас они не тронут. Обещаю. -А кто были эти… – я с трудом договорил фразу, ткнув пальцем себе через плечо. -Эти? Да так. Мародёры. Обычно опричники так не зверствуют. Если не хотят пропускать — просто заворачивают на периметре. Видимо, эти их чем-то конкретно разозлили. Вот и получили своё. Там ещё неизвестно, чё у них в кузове лежит. Может целая бригада вооружённых головорезов ехала. Да не доехала. Мы замолчали. До Иликтинска оставались считанные километры. Всё меньше вокруг было леса, и всё больше привычных, обыденных построек. Справа показался широкий котлован с бульдозерами и экскаваторами. Сначала я подумал, что это заброшенная стройка, но потом увидел, что “стройплощадка” упирается прямо в полосу аккуратных дачных домиков. Робин сказал, что здесь когда-то был дачный кооператив. После катастрофы его начали ровнять с землёй, но не смогли закончить снос из-за каких-то аномалий. Потом, слева потянулся бетонный забор какой-то унылой промзоны, из-за которого выглядывали козловые краны, похожие на скелеты динозавров. В воротах раскорячился ржавый БелАЗ. Наверное, его специально так поставили, чтобы никто не мог проехать на территорию. Появились даже рекламные билборды, в основном ободранные и пустые. А за очередным поворотом нас ждал сюрприз. Дорога резко взяла вправо, уходя в сторону от болота, и далее пошла на подъём. А когда УАЗик вскарабкался на самую вершину холма, перед нашими взорами предстал удивительный вид. Вдали, отгороженный гладким полем рыжеватой квакающей трясины, темнел покинутый город. С такого расстояния он вовсе не казался мне покинутым. Так выглядят любые города, наблюдаемые с подобной дистанции. Ровные коробки домов, трубы фабрик, носатые профили подъёмных кранов. Город был окутан лёгкой дымкой, словно на него опустилось гигантское облако. -Город! Смотрите, город! -зашумели пассажиры. -Ага. Подъезжаем, -себе под нос пробормотал Робин. Я выудил бинокль, и попытался рассмотреть Иликтинск поближе. Но ничего необычного не разглядел. Расстояние было слишком большим, к тому же машину постоянно трясло и качало. -Додумались же, город на болоте построить, – моя мысль была нечаянно произнесена вслух. Робинзон подумал, что я обращаюсь к нему и ответил: -Не на болоте, а рядом с болотом. Это же естественная преграда. Какой дурак полезет через трясину? Оттого и стену с этой стороны возводить не пришлось. Топь со своей задачей прекрасно справляется. Были, конечно, умники, которые пытались переправляться, используя вездеходы на воздушной подушке, но, как говорится, конец был немного предсказуем. Вскоре мы отвернули от болот, и с обеих сторон от машины вновь запестрел лес. Но теперь, параллельно с нами, пролегали железнодорожные рельсы, заросшие травой и кустами до такой степени, что их можно было идентифицировать только по кочергам семафоров и сваленным возле полотна сегментам рельс, видимо приготовленным для замены. Так же нам попался маневровый тепловоз, со всех сторон обросший молодыми деревьями, словно замаскированный на окраине леса. Эта железнодорожная ветка, скорее всего, использовалась для промышленных целей. Пассажиров по ней не возили. Из водоворота мыслей меня внезапно выхватил Робин, гаркнувший прямо под ухо: “Так! Внимание!” Голоса пассажиров затихли. Все уже знали, что после таких предупреждений обычно начинаются всякие неприятные вещи. Поэтому, народ уже заранее напрягся. -Сейчас подъедем к главным воротам периметра! Там нас встретят опричники. Они неплохие ребята, только вот шуток совсем не понимают. Поэтому, держите языки за зубами. Говорите только в том случае, если к вам обратятся. Отвечаете по-существу и коротко. “Да” – значит да. “Нет” – значит нет. Никаких лишних слов. Если попросят что-то отдать — отдайте. Не перепирайтесь с ними. Скорее всего у вас отберут все мобильники… Да-да, и планшетку тоже. Отдавайте смело. На обратном пути всё вам обязательно вернут. -Точно вернут? -недоверчиво уточнил Шеп. -А что если передумают? -Опричники — это тебе не гопота дворовая. Это серьёзная организация. Размениваться по мелочам не станут. Тем более, что вас заранее предупреждали — записывающие устройства не брать. Не послушались — сами виноваты. Ну так вот. О чём я говорил? Ах, да. В общем, когда подъедем к воротам, я пойду тереть с их командиром. Он меня знает, так что проблем, я думаю, никаких не возникнет. Пока мы общаемся, кого-то из вас, не знаю, по отдельности, или же всех сразу, попросят выйти из машины. Если попросят — выходите без вопросов и пререканий. Вас могут обыскать, могут попросить вынуть всё из карманов. Если так, то вынимайте всё. То есть, вообще всё! Ничего не прячьте. Я не знаю, как они это делают, но они всегда знают, что вы от них скрываете. Короче, когда вас проверят, то скажут – “возвращайтесь в салон”. Только после этой фразы садитесь обратно в машину. И повторяю, рот свой не открывайте! Никаких реплик, никаких перешёптываний и смешков. Строжайшая дисциплина! Ясно вам?! -Дело ясное, что дело тёмное! -Ну и ладненько. Всё. Подъезжаем. Будьте паиньками, и не подведите меня! Впереди дорогу преграждали большие металлические ворота с нависающими сверху прожекторами и видеокамерами. Каждая створка перекрывала одну из полос: въезд и выезд. Снаружи не было видно ни одной живой души. Никаких будок, охранников, наблюдательных вышек. Просто ворота и забор с бахромой серебристой “егозы”, вплотную упиравшийся в лесную чащобу. Всё это очень напоминало въезд в загородную резиденцию какой-то высокой шишки, а никак не военный объект. Когда до ворот оставалось метров сто, они начали автоматически открываться. Пока массивная створка отползала в сторону, в углу ворот крутилась оранжевая лампочка. Мы, не останавливаясь, проехали через ворота, которые, пропустив машину, тут же закрылись обратно. “Таблетка”, поскрипывая, вкатилась на территорию базы опричинков, и остановилась посреди ровной асфальтированной площадки, окружённой футуристического вида постройками, между которыми, время от времени, катались кряжистые погрузчики. Рядом с нами было расположено, судя по всему, какое-то зарядное устройство, похожее на шесть полутораметровых тумб, торчащих из специальной платформы. На двух тумбах, словно на насестах, сидели заряжающиеся октокоптеры. Ещё один подлетел к ним, раздувая пыль своими винтами, и, аккуратно прицелившись, уселся на крайнюю тумбу, тут же озарившуюся светом красной лампочки. На соседней тумбе загорелась зелёная лампа, и сидевший на ней октокоптер моментально поднялся в воздух. Всё это происходило совершенно автономно. Без человеческого вмешательства. Люди же были заняты своими делами. Их было немного, и все они были одеты в чёрную, облегающую одежду. На нас они не обращали никакого внимания. -Они чё, в латексе, что ли? – попытался пошутить Тимон. -А-ну заткнулся! – рявкнул Робин, и, заглушив двигатель, положил руки на руль, словно его держали под прицелами. Тимон удивился не случайно. Опричники действительно были одеты в какую-то очень странную униформу, напоминающую смесь гидрокостюма и наряд БДСМ-извращенцев. На головах у некоторых были ещё и шлемы, полностью закрывающие лицо. Те же, кто были без шлемов, носили солнцезащитные очки. Оружия при них не было, если не считать некие подобия кобуры, крепившиеся на бёдрах. Рассмотрев здания, построенные на территории этой нетипичной базы, должен отметить, что они выглядели так же нестандартно и фантастично, как и всё здесь. Ближняя постройка напоминала большой ребристый купол, из которого торчали спиралевидные антенны. Чуть поодаль располагался точно такой же дом. А напротив – виднелись три продолговатых строения, возвышающиеся на шести металлических ногах-опорах, которыми они напоминали жуков, или фантастические ходячие танки. Интересно, они и вправду могли ходить при помощи них? Этого я так и не узнал. С другой стороны от площадки досмотра виднелось ещё одно здание-купол. Оно было полностью зеркальным, и напоминало вкопанный в землю дискотечный шар гаргантюанских размеров. У этой постройки не было ни окон, ни дверей. Но особенно поражало то, что наша машина не отражалась в её зеркалах. И не только она. В них вообще ничего не отражалось. То есть отражение там какое-то было, но отражение чего именно, я так и не понял. За “диско-шаром” торчала вполне обычного вида вышка, похожая на диспетчерскую башню аэродрома. Наверное оттуда управляли беспилотниками. Здесь были и другие постройки, но разглядеть их как следует я не сумел. “Опричники” наконец-то нами заинтересовались и подошли. Их было трое. Тот, что шёл в центре, видимо, был здесь за главного. У него не было шлема. Только чёрные очки и небольшая гарнитурка на ухе. Стрижка короткая, военного образца. Лицо ничего не выражающее, как у монумента. Я сразу вспомнил каменные лица воинов-освободителей с барельефов на Мамаевом кургане. Двое других были в шлемах, с масками, состоящими из некого подобия респираторов и очков с окулятивами, тускло светящимися зелёным светом. Причём светились именно линзы, а не какие-то лампочки. Что это? Приборы ночного виденья? Но сейчас утро, и ярко светит солнце. Тепловизоры? Зачем они им, если мы и так все на виду? Нет, это что-то другое. Какой-то новый, засекреченный прибор, который делает опричников такими крутыми. Вот бы узнать, что они через него видят? Командир остановился, и сделав Робину жест “подойти”, заложил руки за спину. Робинзон, подрагивая от волнения, открыл дверь, выпрыгнул из машины, и на полусогнутых потрусил к ожидавшей его троице. Всё его существо выражало предельное, бесконечное раболепство и повиновение. Ссутулившись, и втянув голову в плечи, словно попав под пронизывающий холод, некогда бойкий Робинзон теперь выглядел робким и трусливым холуём, боящимся прогневать своих господ даже излишне смелыми движениями. Опричники стояли не очень далеко от машины, и я мог слышать их голоса. — Здравствуйте, господин полковник, – елейным голосом проблеял Робин. – Вот, мы приехали. Командир, попрежнему не выражая никаких эмоций, словно робот, протянул ему руку, которую Робинзон тут же пожал. — Осложнений на дороге не возникло? -голос полковника был тоже каким-то неестественным, словно записанным на плёнку. — Да ну, как сказать? Встретили “суицидницу”, но всё обошлось. — Сколько человек в машине? — Десять. Командир едва заметно дёрнул головой. Без слов среагировав на эту незаметную команду, двое подопечных ответили синхронными кивками, и направились к нашему УАЗику. — Отойдём на пару слов? -как ни в чём не бывало спросил полковник. — Конечно. Они отвернулись от нас, и не спеша проследовали в сторону колченогих зданий-жуков. О чём они говорили дальше я уже не слышал. Всё моё внимание теперь было приковано к двум фигурам, приближающимся к машине. Я видел, как один из них вынул что-то из кармана разгрузки, и этот небольшой предмет раздвинулся, подобно складному зонтику, в продолговатый экран на ручке, в результате став похожим на согнутую прямоугольную ракетку. На экране что-то замерцало. Появившееся изображение оказалось голографическим, так как экранная рамка была пустой. Я видел такое только в фантастических фильмах. С моей стороны изображение сильно преломлялось, но было понятно, что там бегут какие-то текстовые строчки и чередуются диаграммы. Опричник медленно водил этой рамкой вдоль машины, считывая показания, появляющиеся на экране. Тем временем, его напарница (а это была именно женщина, я определил это по её фигуре и длинным волосам, спускающимся из-под шлема), зашла с моей стороны, и, двигаясь тихо и грациозно, точно пантера, обогнула кабину, остановившись прямо напротив меня. Нас разделяла только дверь. Я сидел, стараясь не шевелиться, и не смотреть на неё. А она стояла над душой, казалось, целую вечность, и всё смотрела на меня своими зелёными окулятивами вместо глаз. В те секунды мне почудилось, что я даже чувствую лучи, испускаемые её искусственными глазами. Они грели мою кожу, просвечивая меня насквозь. Это было столь нетипично и странно, что у меня возникла мысль – уж не киборги ли они? Слишком мало в них было людского. Поглазев на меня, девица в чёрном облегающем костюме наконец-то проследовала дальше, подошла к двери кабины, открыла её, и заглянула в салон, чтобы осмотреть остальных пассажиров. Те молчали как рыбы, очевидно испытывая чувства сродни моим. На самом деле, когда на тебя почти в упор таращится пара зелёных глаз-лампочек, при этом ты не знаешь, что на уме у этого человека, и человек ли это вообще? Ощущение, скажу я вам, прескверное. В кабине воцарилась такая тишина, что я различал тихое жужжание какого-то прибора, наводящегося поочерёдно на каждого пассажира. -Всем выйти из машины, – констатировала опричница, и сделала пару шагов назад, освобождая проход. -Статус? -спросил подошёдший к ней напарник. -Номинальный. Три, три и семь. -Понятно. Ну что ж. Начнём досмотр. Все вышли из УАЗика, и выстроились в шеренгу около него, хотя никто никого не строил, и не командовал, как нужно встать. Все построились самостоятельно, повинуясь какому-то подсознательному приказу. Я тоже занял место в строю, между Николаем и Зелёным. -Прошу минуту внимания, -произнёс мужчина, хотя всё внимание и так уже было направлено на него. -Вас, наверное, уже предупредили о том, что на запретную территорию воспрещается провозить записывающие устройства. Поэтому, если при вас имеются какие-либо предметы, подпадающие под данный запрет, то вы обязаны их немедленно сдать. Все устройства, изъятые у вас, будут возвращены вам после возвращения с запретной территории. А сейчас прошу предъявить к осмотру ваши мобильные телефоны, смартфоны, планшетные компьютеры, ноутбуки, фото и видео камеры, прочее оборудование, позволяющее вести запись и фотографировать. Девушка вынула из кобуры, закреплённой на бедре, продолговатую коробочку, похожую на пенал, которая раскрылась, превратившись в объёмистый кейс. Затем, опричница пошла вдоль строя, держа этот приготовленный чемоданчик перед собой. При каждой остановке перед очередным человеком, кейс издавал определённый писк, который, видимо, свидетельствовал о наличии у того запрещённого предмета. Ковбой послушно вынул свой смартфон из чехла, и положил его в кейс. Следом, свой старенький, видавший виды мобильник, достал Николай, но опричница проигнорировала его и прошла сразу ко мне. Я уже держал наготове свой телефон, и без сопротивления с ним расстался. У Зелёного мобильник не забрали, так как он был полностью разряжен. Ромео и Джульетта располагали одним смартфоном на двоих. Они замялись, и тогда опричница сделала жест пальцами, мол, “давайте-давайте, вытаскивайте”. Тогда Ромео послушно вынул смартфон из внутреннего кармана, и положил его в кейс. Иностранцы отдали свои телефоны безропотно. Не противясь, протянул свой коммуникатор и Тимон. Принимая его, девушка внезапно прошипела – “Надо будет, отхлещу!” И покрасневший парень, раскрыв было рот: “Откуда…” тут же заткнулся, съёжился, и как будто попытался спрятаться за спину Кристофера. А опричница уже стояла напротив Шепа. Тот с явной неохотой протянул ей планшетник, но она его не взяла, вместо этого указав ему на пояс. Шеп виновато закивал, и выудил из-под полы сотовый. На этом досмотр закончился. Девушка закрыла кейс и отошла в сторонку. -Проверка закончена. -Порядок, -кивнул мужчина, и вновь вернулся к чтению каких-то показателей на своём футуристическом дисплее. Сразу после этого к нам вернулся Робин, вместе с командиром опричников. Я услышал лишь завершение их диалога: -Ориентировки просмотри ещё раз. Обстановка крайне нестабильна. Любое вмешательство… (Дальше неразборчиво). -Так может быть мне всё-таки не стоит им позволять..? -Нет-нет. Если у них возникнет желание — не препятствуй. -Ну, хотя бы иностранцев-то… -Их можешь забирать. Остальные — по желанию. Всё понятно? -Так точно. Они остановились напротив, и умолкли, переведя свои взгляды на меня. Я вздрогнул, и вытянулся, как на плацу, стараясь не пересекаться с ними взглядами. Пауза длилась несколько долгих секунд. Мимо гигантской мухой прожужжал беспилотник, возвращающийся на подзарядку. -Это он? -внезапно спросил опричник. -Он, -кивнул Робин. Они обо мне?! -Писатель, значит. Точно обо мне. Я почувствовал, как с виска вот-вот сорвётся набухшая капелька пота. Командир подошёл ко мне. На долю секунды его лицо приобрело оттенок лёгкой заинтересованности. Я бросил взгляд на своё отражение в его чёрных очках, и тут же отвёл глаза в сторону. -Всё нормально, -он отвернулся, и сделал знак своим коллегам. -Можете вернуться в машину, -разрешил опричник, сложив свой монитор. Такое впечатление, что люди в строю всё это время сдерживали дыхание. Получив разрешение вернуться в транспорт, все, как один, разом выдохнули, и, толкаясь, поспешили занять места в салоне. Я вернулся на своё место, рядом с водителем. -Нет, вы видели? Вы это видели? -тут же принялся бухтеть Тимон. -А что случилось-то? Я ничего не поняла, -ответила Джульетта, косясь через окно на удаляющиеся фигуры опричников. -Эта баба с зелёными фонарями. Она каким-то образом мысли мои прочитала! Когда она ко мне подошла, я подумал – “ну и что ты мне сделаешь, сучка, если я тебе телефон не отдам? Плетью отхлещешь?” Ну, судя по костюмам, они тут все — долбанные садомазохисты. А она мне тут же в цвет отвечает: “Надо будет — отхлещу!” И так фарами сверкнула, что мне показалось, она мне мозги нафиг выжжет. -Телепатка? – пробормотал Николай. -Либо она сама, либо её приборы. -Почему же у меня телефон не забрали? -Так у Вас же без камеры. -Ах, точно… -Может быть они и телепаты, но мой запасной мобильник проворонили, -ухмыляясь, Тимон закатил штанину, и показал выпуклость на носке. -Спрячь-спрячь! Вдруг увидят! -зашикал на него Ромео. -Не ссыте. Если при досмотре не спалили, то считай пронесло. -А как так получилось, что твой планшет не забрали? -спросил Зелёный у Шепа. -Так в нём же камера не работает, -ответил тот. -Ну тогда всё понятно. -А до Писателя они чё докопались? -Кто же их знает? Может опасаются, не журналист ли? В кабину забрался Робин. Его слегка лихорадило, но настрой у него был приподнятым. -Ну, что? -спросил я. -Я же говорил, что всё ништяк будет, -он быстро размял пальцы, и включил зажигание. -Дали добро на въезд. -Послушай, а почему этот их начальник так меня рассматривал? -Ну, я ему сказал, что в группе есть писатель, -нехотя ответил Робин. -Вот он и заинтересовался. Что пишешь? Зачем приехал? Не засланный ли ты казачок? В общем, я его убедил, что ты наш человек. Машина поехала вперёд, по направлению к высоченной стене периметра, где между двумя башнями громоздились массивные транспортные ворота. -Не хватает надписи “Парк юрского периода”, -послышался голос Тимона. -Зачем такие большие створки? От кого? -вслух размышлял Николай. -От мутантов, наверное. -Ой, ну хватит пугать, Тимон! Какие ещё мутанты? -Спокойно, народ! – бросил через плечо Робин. -Давайте хотя бы с базы выедем, а там уже трепитесь сколько влезет! “Таблетка” въехала на громыхнувший пандус, и остановилась перед автоматически раскрывающимися створками, за которыми, в глубине, виднелись точно такие же створки. “Шлюзовая камера”, -подумал я, впечатлённый серьёзностью и масштабами постройки. Далее, как и предполагалось, внешние створки закрылись (при этом оставив нас в абсолютной темноте), затем вдруг со стен начали сверкать стробоскопы, будто на дискотеке. Шоу длилось пару минут, после чего, наконец-то, стали открываться внутренние створки. Я думал, что за ними откроется выезд в заброшенный город, но ошибся. Там был довольно длинный коридор, освещённый приглушённым светом люминесцентных ламп. Машина поехала вдоль него, и через каждые пять метров с обеих сторон от неё, издавая неприятное рычание, вспыхивали красные лампочки. В середине коридора машину обильно окатили каким-то мутноватым раствором, а когда дворники соскоблили эту жидкость с лобового стекла, наш транспорт с шипением обдало густым, волокнистым паром. Наконец, унылый коридор завершился, и мы подъехали к последним воротам. Моё сердце замерло, когда они начали неторопливо открываться, впуская в тускло освещённое помещение приятный солнечный свет. Ворота открылись, и я увидел пустырь. Самый обычный пустырь, заваленный мусором, повсеместно выглядывающим из высоченных зарослей сорняка. Ничего из ряда вон выходящего. Хотя что-то меня смущало в этом пейзаже. Вскоре я понял, что именно. Здесь не было ни одной живой души. Ни животных, ни птиц, ни даже насекомых. Отсутствие последних, как ни странно, замечалось особенно сильно. Если в обычной обстановке, всех этих порхающих бабочек, скачущих и стрекочущих кузнечиков, гудящих мух и жуков обычно не замечаешь, то теперь, их полное отсутствие делало окружающую картину какой-то неестественной, мёртвой, хотя она и выглядела совсем как живая. В общем, это трудно описать. Это нужно прочувствовать. Сразу за пустырём начинался дачный посёлок, на удивление хорошо сохранившийся, даже несмотря на обильные следы минувшего грабежа. Сады буйствовали зеленью и плодами. Вдоль заборов, красными фонариками соблазнительно алела необычайно крупная малина. Некоторые калитки были приветливо открыты, безуспешно приглашая редких гостей. Но к ним в гости давно никто не заходил. -Здесь безопасно? -спросил я. -Здесь нигде не безопасно, -ответил Робин. -Но по сравнению с центром города и приозёрным районом, здесь относительно спокойно. -А на этой территории кто-нибудь живёт? Я имею в виду животных… -Ни животных, ни птиц, ни даже букашек. Никого. Хотя, отсутствие комаров и мошки — это определённый плюс здешней местности. -А растения? Цветы? Как они живут? -А ты спроси у них, как они живут. Мне-то откуда знать. Может за счёт микроорганизмов каких-то неведомых, может в почве чё появилось. Но обходятся, как видишь, без шмелей и пчёлок. Дачи закончились. Мы проехали мимо бетонного забора с воротами, над которыми виднелась надпись “УПК”, затем немного свернули в сторону, и оказались на участке дороги, вдрызг разбитом какой-то большегрузной техникой. Собственно, от дороги тут почти ничего не осталось. Лишь ухабы из кусков асфальта и вывороченного наизнанку грунта. Хорошо, что у нас был проходимый УАЗик. -Немного кости протрясём, -постукивая зубами отметил Робин. -Ухабисто… -Это ещё фигня. Вот после дождя тут задница полная наступает. Даже на УАЗике не проехать. Машину трясло так, что казалось она вот-вот развалится. Пассажиры в кузове страдальчески гомонили. -Потерпите. Сейчас выедем на нормальную дорогу! -успокоил их Робин. На нормальную дорогу мы выехали минут через пять. Это была широкая улица, вдоль которой тянулись осветительные мачты и какой-то трубопровод, проложенный над землёй. На промелькнувшей автобусной остановке я успел прочитать надпись “8-й участок”. Мы всё ещё были вне города, но теперь впереди уже явственно маячили серые коробки зданий, к которым наша машина приближалась медленно, но верно. -Вон, видишь те дома? -указал на них Робинзон. -Это Смородинка. Наш пункт назначения. -Почему Смородинка? -Не знаю. Район так назывался – “Смородинный”. Ну а в простонародье все его называли “Смородинкой”. Справа от дороги запестрело кладбище, заросшее по верхушки оградок. Потом появились полуразрушенные здания каких-то учреждений. Автомастерская с упавшей крышей, автозаправка, с навечно застывшим автомобилем без колёс, придорожный магазинчик, на который упал электрический столб, и другие сооружения, так или иначе пострадавшие от стихии, времени и мародёров. Вдруг я почувствовал лёгкую боль в глазах, и, поискав причину неожиданного раздражения, с удивлением обнаружил, что её вызывает солнце. Солнечный диск был непривычного, синего цвета. Хотя свет от него исходил такой же, как и обычно. -Солнце. Оно синее. Почему? -спросил я, прикрывая глаза ладонью. -Синее? Ну, здесь с ним такое бывает, иногда. Может быть даже зелёным… Скоро опять нормальное станет. Не смотри на него. Зрение сажает капитально. Лучше вообще очки надеть. Я отвернулся от синего солнца, и хорошенько проморгался. -Мой тебе совет. Если видишь что-то странное, лучше не пялься на это, а отойди как можно дальше. Здоровее будешь… Да не парься ты. В опасные места я вас не потащу, а Смородинка — вполне приличный райончик. Он расположен на удачном месте, на возвышении, отдельно от основного города. К тому же, в нём находился штаб. -Какой штаб? -Гражданской обороны. Проектировщики не дураки были. Прикидывали масштабы потенциальной катастрофы. Посему здраво решили разместить орган альтернативного управления подальше от источника угрозы. -Источник угрозы — тот самый комбинат, что на озере? -Ну да. Военный завод был градообразующим предприятием. Вокруг него и разросся городок. Ну а когда появился “Надир”, началось активное строительство двух микрашей — Смородинки и Теплицы. Для расселения охранников комплекса, задействованных в системе гражданской обороны, на случай ЧП. -Там было так много охраны? -Да просто до хрена. Комплекс охраняли как зеницу ока. Но в этих районах жили не только охранники. Туда же селили вновьприбывших учёных, учителей, врачей. Город рос, строились новые школы, больницы. Нужны были работники социальной сферы. Да и нефтяники многие сюда свои семейства перетаскивали. Короче, кого здесь только не было. Мы проехали необычный автобус, одиноко стоявший возле тротуара. После серой, полусгнившей и горелой техники, которая доселе попадалась на нашем пути, эта машина выглядела каким-то инородным телом. Совершенно не тронутый людьми и стихией. Лишь серая пыль неравномерным слоем покрывала его обтекаемый корпус. На борту ярко выделялась цветастая надпись “INTERTRANS” и многочисленные иероглифы. Судя по тому, что автобус стоял по направлению к городу, он не был эвакуационным. -Чей это автобус? -поинтересовался я. -Китайский, -ответил Робин. -Я это понял, по иероглифам. В смысле, кому он принадлежал? -Китайцам. -А что здесь забыли китайцы? -То же самое, что они забыли в Забайкалье и в Приамурье. Да и вообще, на Дальнем Востоке. Это зона их интересов. Китайцы надеются когда-нибудь отжать себе эти территории. Ну а пока, пользуются тем, что можно урвать. Благо, власти у нас добрые и щедрые. -Но как китайцы узнали про секретный объект, о котором даже мы, россияне, слыхом не слыхивали? -Не будь таким наивным, Писатель. Китайцы знают о нашей стране и о её секретах гораздо больше, чем мы с тобой. Они вовсе не дураки, и потому, с величайшим интересном следят за тем, что строят на “их будущей территории”. Когда муть с мародёрами улеглась, и обстановка в районе города стабилизировалась, какие-то серьёзные китайские ребята связались с главой Иркутской области, забашляли ему от души, и тот разрешил им немного поработать на территории города. -То есть, как это, “немного поработать”? -Проще говоря — поворовать. Но за деньги. -Странно звучит. -Я не знаю, как иначе объяснить. Китайцы приезжают в Иликтинск, и какое-то время работают в нём, устраняя последствия катастрофы: утилизируют трупы, собирают ценные вещи, пригодные материалы, аппаратуру. Ценности сдают нашим, по возвращении с вахты. Остальное забирают себе. Как-то так. По крайней мере, я всё так понял. -И опричники их пропустили? -Как ни странно, да. Правда не всех. Приехало восемь автобусов с китайскими рабочими, три фуры с прибамбасами для временного жилья, пара тягачей, с бульдозером и экскаватором. А ещё автокран и заправщик. Опричники задержали два автобуса и одну фуру. Остальной караван пропустили. Судя по всему, один из автобусов у них здесь сломался, и тем, кто в нём ехал, пришлось пересаживаться на исправные. -А что потом? Что с ними случилось? -Этого я не знаю. Никто из них так и не вернулся обратно. -Ни фига себе. А что китайская сторона? -Молчок. Видимо они знали о вероятности такого исхода. Кто их поймёт, этих китаёзов? Миновав разорённый рынок, от которого остались только ржавые металлические “ракушки” с прилавками, кое-где покрытыми драным полиэтиленом, мы наконец-то въехали непосредственно в Смородинку, представлявшую из себя нагромождение несимметрично расположенных друг к другу домов. Ничего необычного. Типичный заброшенный район. В любом городе можно встретить хотя бы одну “замороженную” стройку окружённую джунглями пустыря. Так и здесь. Только вместо одинокого пустого здания, целая плеяда домов. Стёкла выбиты практически везде. На облезлых, выщербленных стенах пестреет чьё-то убогое граффити. Повсюду горы заросшего травой мусора, непомерно разросшиеся кусты и молодые деревья, торчащие где им вздумается, не взирая на асфальт. Унылое зрелище. Никакой романтики. Проехав несколько домов, Робин повернул налево, и остановился на чудом сохранившейся автостоянке, где ржавел пяток разногабаритных корпусов, бывших когда-то автомобилями, с которых мародёры поснимали всё, что можно унести. -Вылезай! Приехали! Отворились скрипучие дверцы УАЗика, и команда путешественников, дружным хором, стала выбираться на свежий воздух. Первое, что меня удивило, после того, как я покинул душную кабину, была тишина. Монолитная тишина. Настолько сплошная, что каждое слово звенело в воздухе, как упавший на пол алюминиевый таз. А потом ещё долго билось эхом от стен бесприютных домов. -Добро пожаловать в Иликтинск, господа-туристы. Мёртвый город, в котором не осталось ни хрена. А вон, видите, дом? Я там жил когда-то, -начал экскурсию Робин. -А где аномалии-то? -вклинился Тимон. -Будут тебе аномалии. Идёмте за мной. Далеко от группы не отходите. Никаких посторонних предметов, без разрешения, не хватайте. Громко не орите. Наш небольшой отряд, перешушукиваясь, потянулся за Робинзоном. Со стороны это, наверное, напоминало обычную туристическую экскурсию по каким-то там историческим местам. Сказать, что мы находимся в одном из самых опасных мест на Земле, язык не поворачивался. Слишком обыденно всё выглядело. Впрочем, довольно скоро обыденность начала заканчиваться. -Первый пункт нашей экскурсии — это “Заблудившийся вагон”, -вещал Робин. -Никто не знает, как он здесь появился и когда. Вон он, смотрите, возле магазина. Рядом с бывшим магазинчиком “Пятачок”, поперёк двора, действительно стоял обычный пассажирский вагон зелёного цвета, с табличкой “Астрахань — Нижневартовск”. На окнах висели занавекски с логотипами, металлические лесенки были спущены. Вот только рельсов не было. -И что тут аномального? Обычный вагон, -пожал плечами Ковбой. -Как сказать. В своё время группа мародёров устроила в нём временное жилище. Потом они рассказали, что ночью вагон шатается и постукивает, будто едет, а по утрам на столиках появляется горячий чай. Я-то сам не знаю, не проверял. -То же мне, аномалия. Кто-то там что-то рассказал… Почему мы должны этому верить? -ответил Тимон. -Не хотите — не верьте, -с безразличием ответил Робин. -Да давайте залезем в него и посмотрим, -предложил Ромео. -Можно, Роб? -Валяйте. -Айда, -Тимон первым подошёл к вагону и бодро забрался в тамбур. -Ну чё там, Тим? -Вагон, как вагон. -Ну-ка, давай поищем, кто там халявный чай раздаёт? -Ковбой полез вслед за Тимоном. Последним в вагоне исчез Ромео. Я остановился, разглядывая пейзаж. Всё это напоминало какой-то обман. Нас привезли на свалку, и пытаются убедить, что она необычна. Если бы не аномалии, увиденные нами по дороге сюда, то я бы не сомневался, в обычном надувательстве. Как-то это всё не вязалось друг с другом. Я время от времени поглядывал на Робина, но тот отстранённо ковырял зубочисткой под ногтем, вычищая набившуюся грязь. -А что это за тряпочки развешаны? -послышался рядом с моим ухом голос Джульетты. Покрутив головой по сторонам, и не увидев более никого вблизи от нас, я догадался, что девушка обращается ко мне. -Где? Какие тряпочки? -Да вон. На двери магазина беленькая. И вон беленькая — на балконе. А вон, вдалеке — красненькая. Действительно. Я не обратил внимание на такую мелочь, и удивился пытливости женского взгляда. -Не знаю. Давай у Робина спросим. -Чё? -услышал нас Робин. -Да вот, интересуемся, что за тряпки повсюду развешаны? -Это маяки. Благодаря им можно ориентироваться, где опасно, а где нет. -Их ты развешивал? -Некоторые, я. Некоторые, другие. -А вон там красная тряпка висит, там опасно? -Да. Если висит — значит опасно. Из вагона показалось разочарованное лицо Тимона. -Ничё тут нет. Только мусор, да старое дерьмо. -И чай не наливают, -саркастично добавил появившийся следом Ковбой. -А я так надеялся. Ромео вылез молча, отряхивая колени. -Ладно, пошли дальше, -махнул рукой Робин. Слегка растянувшаяся группа, шаркая ногами, двинулась следом за своим поводырём. Завернув за угол дома, мы прошли мимо трёх типовых подъездов, из которых тянуло сыростью, и вышли к череде гаражей. Ничего аномального нам попрежнему не попадалось. Казалось, что Робин просто водит нас за нос, безо всякой цели. -“Куда ты завёл нас? Не видно не зги!” -процитировал Ковбой. Тимон хотел было продолжить фразу, но тут его взгляд остановился на одной из гаражных створок, и челюсть у парня отвалилась: -Ни хрена себе. -Вот эт-то… Это чё вообще?! -Беспилотники постарались? -Николай прищурился. -Они. -Пипец. Решето. Увиденное действительно поражало. Издали, мне казалось, что это какой-то вычурный декор. Но на деле, перед нами была самая обычная гаражная дверь, измочаленная тысячами крошечных отверстий. В центре створки пули ложились настолько кучно, что проделали сплошную дыру, полуметрового диаметра. От которой в разные стороны расходилось кружево из металлических лохмотьев. -Зачем они изрешетили гараж? -спросил Шеп. -Просто по приколу? -Да вон, из-за них, -Робин брезгливо пнул валявшийся рядом ботинок. -Фуу! Там чё, кость торчит? -Человеческая? -Фу-у-у! -Ну и гадость! Это чё, труп?! Тут все наконец-то распознали в бесформенном тряпье, свяленном под дверью изувеченного гаража, иссохшие до костей человеческие останки. Бледно-жёлтые мослы торчали из штанин скомканных камуфлированных брюк, а лежавший чуть поодаль ватник, измочаленный до однородной массы, был наполнен мелким костяным крошевом. Явно били в упор, причём с такой интенсивностью и разбросом, что от человека почти ничего не осталось. -Последнее пристанище мародёров, -рассказал Робин. -Думали, что их здесь не найдут. Ошибались. -Фу-у-у-у!!! – Джульетта шарахнулась при виде осколка человеческой челюсти, валявшегося в пыли. -Не хочу на это смотреть! Фу, какой ужас! -А чё же их не убрали? -мрачно спросил Николай. -Без понятия. Может, в назидание. А может они как тот Неуловимый Джо — нахрен никому не нужны. Жили как собаки, и сдохли как собаки. -Это слишком жестоко. -Вы просто с ними не сталкивались. -Но это неправильно! -встрепенулся Зелёный. -Нельзя же, чтобы человеческий труп вот так просто валялся на улице! -Ты хочешь его похоронить? Ответа не последовало. -Идём дальше. Покажу кое-что покруче. Только в обморок не падайте. Пройдя ещё с десяток гаражей, на одном из которых красовалась табличка “ЦВ.МЕТ ДОРОГО”, мы дошли до развилки, за которой располагался детский садик. Один из сегментов забора был повален, то ли большой машиной, то ли трактором. Улица, уходившая вправо, шла под уклон, и круто поворачивала за частные дома. Там я заметил красное пятнышко маяка, сразу за которым, на дороге было разбросано несколько кучек истлевшего тряпья. -Вон, видите? Ещё одни неудачники, -указал Робин. -Когда их здесь прижали, они хотели бежать через недостроенный сектор периметра. Не ожидали, что опричники успели там оборону наладить. Вот их всех и положило. -Так это что, опять трупы? -Ё-моё, да тут просто бойня была. -Значит периметр рядом? -До него отсюда километра полтора примерно. Если зайти за поворот, там склон увеличится, и периметр будет как на ладони. А всё, что находится в зоне видимости периметра — уничтожается автоматическими снайперами без разговоров. -Офигеть! -Не бойтесь, нам в другую сторону. -Эх, ты! – немного отдалившись от группы, Ромео нагнулся, чтобы поднять с земли грязный сломанный карабин “Сайга”. -Не трогай! – прикрикнул на него Робин. Голос прозвучал как выстрел, и вздрогнувший парень тут же отдёрнул руку. -Пусть лежит где лежит, -уже тише продолжил экскурсовод. -Ничего не хватайте без моего разрешения. От детского садика мы повернули налево, и пошли по вполне обычной улочке, застроенной блочными девятиэтажками с мозаичной облицовкой на фундаментах. — “Вирусологическая”, -прочёл название улицы Зелёный. -Ну и название. — Не похоже всё это на аномальную зону, извините конечно, -задумчиво добавил Ковбой. -Вагон посреди города… Ну и что? Мы видели железнодорожные пути. Может его сюда закатили, а рельсы уже потом разобрали. Что же до трупов. Ну да, брутально. Но ничего необычного. Охрана постреляла каких-то бомжей. Дело житейское. — Понимаешь, если бы здесь было много аномалий, мы бы тут с вами вот так не гуляли. В Смородинке аномалий почти что нет. Всё аномальное, что имеется, расположено на окраине, в стороне основного города. Там мы их и будем смотреть. Вообще, по хорошему, здесь нужно на машине кататься, а не пешком ходить, но я боюсь появления новых аномалий. Когда на машине едешь, обзор ограничен, и мотор заглушает посторонние звуки. Можно хорошенько влететь. А так хотя бы всё видно и слышно, -ответствовал Робинзон. — Робин, а когда нам можьно будьет тют ньемного поработать? -спросила Оливия. — Сейчас кружок сделаем, посмотрим достопримечательности, и я вам оставлю часик на вольную прогулку. Мы прошли под упавшим подъёмным краном, чья башня легла на противоположное здание. Порванные тросы слегка покачивались, словно лианы. Далее, за стройплощадкой, показался перекрёсток. Выйдя на него, Робин остановился, и лукаво на нас посмотрел. -Хотите прикол? -Давай. Приподняв ногу, наш гид слегка покачал ей в воздухе, после чего опустил ступню, которая свободно ушла под асфальт по самую щиколотку. Причём нога вовсе не продавила поверхность, а прошла сквозь неё. -Это… Как? -Никак. Аномалия. -А можно попробовать? Это не опасно? -Пробуйте. Все обступили Робина, двигаясь маленькими шажками. Первым подошёл Тимон, который едва не упал, когда его нога вдруг так же провалилась сквозь асфальтовое покрытие. -Ёлки-палки! Все, словно дети, окружили аномальный участок, погружая в него руки-ноги, и с удивлением рассматривали, как они проходят через твёрдую поверхность. -Это похоже на кривую текстуру в компьютерной игре, -сравнил Шеп. -Какова природа этого явления? -В общем, суть такая, -Робин кашлянул. -В этом месте произошёл какой-то пространственный перекос, в результате которого, когда асфальт провалился, его поверхность осталась неизменной. Визуально. То есть, мы видим его до того, как он провалился, а на самом деле здесь уже давно яма. Таких мест в Иликтинске навалом. -И они правда безопасны? -Да. Они неглубокие. Ну, разве что, в них можно ногу сломать, если неудачно провалишься. А так… -Вот так идёшь-идёшь, р-раз! И провалился! -Эти дырки довольно легко вычисляются. Смотрите. Видите, как это место отличается от остальной поверхности? Оно как будто ровнее и чище. Знаете, почему? Потому что всё, что на нём лежало: грязь, камни, всякий мелкий мусор — всё это провалилось под, как ты сказал, “текстуру”. Поэтому, эти аномалии, при должной внимательности, видно издалека. -А вон, на той стороне улицы, такое же пятнышко, – указал Зелёный. -Вот-вот. Всё правильно. Так, -Робинзон посмотрел на часы. -Поторопимся. Сейчас как раз время подходит для одной интересной штуки. Ступайте за мной. Свернув с Вирусологической, мы оказались узенькой улочке, тянущейся между двух бетонных домов, расположенных параллельно друг другу. Дома были длинными, девятиэтажными, восьмиподъездными. В окнах не было ни одного стекла, а на некоторых лоджиях виднелись немногочисленные вещи, и лохмотья оставленного хозяевами белья. Я думал, что мы пойдём дальше, но Робин остановил группу, с предвкушением сообщив: -Стоп. Теперь стойте и ждите. Мы с вами пришли в так называемый “Вздыхающий Квартал”. -“Сдыхающий”? -переспросил Тимон, хотя прекрасно расслышал название. -“Вздыхающий”, -терпеливо поправил Робин. -Почему он так называется, узнаете через три… Две… Одну… И тут случилось невероятное. Совершенно неожиданно, дома с обеих сторон стали надуваться, словно огромные воздушные шары. Стены их фасадов выпучивались вовне, как будто их накачивали невидимым циклопическим насосом. Швы между панелями трескались, выплёвывая пыль и бетонную крошку. Рамы на лоджиях выворачивались, но структура зданий оставалась целостной. Они не разрушались. При этом был слышен отчётливый свист, а по траектории пылевых облаков, и по характерному трепыханию балконного тряпья, можно было догадаться, что дома всасывают в себя воздух. Каждым окошком, каждым вентиляционным отверстием, каждой щелью. И вот, наконец, они закончили надуваться. Постояли немного в таком положении, и… Выдохнули! Протяжно, грустно. Как живые. Я готов поклясться, что это был именно вздох. И я слышал звук этого тяжёлого, великанского вздоха. Как будто несколько сотен человек разом, в унисон, вздохнули единым хором. Столько тоски было в этом звуке. Столько печали, что внутри у меня всё затрепетало. Вместе с выдохом, стены зданий вернулись в прежнее положение, а из окон и дверей обильно полетела пыль с кусочками какого-то мелкого мусора. Остатки занавесок, и тряпки на бельевых верёвках, похлопали словно флаги, на ветру, и тут же обвисли. Дома опять выглядели как обычно, словно с ними никогда ничего странного не происходило. А мы далеко не сразу сумели прийти в себя и вернуть дар речи. Вокруг ещё падали какие-то крошечные осколки. На землю медленно оседала пыль. -Вот это — да! Вот это — я понимаю, -первым очнулся Ковбой, задвигая шляпу далеко на затылок. -А то вагоны какие-то… Но вот это — да. -О, май гад, а ю си зет?! Итс э рили! О, май гад, ханни, итс со стренч! -запищала Оливия. -Щит, -жестикулировал её супруг. -Хоули щит! Итс факин эномали! Ай донт андестенд! Оу, май… Итс… Ан-бе-ливэ-бл! -Это же нужно срочно изучать. Как можно скорее! -махал руками Зелёный. -Глазам поверить не могу. Как такое возможно? -бормотал Николай. -Твою мать. Вот это шоу. Мои бабки окупились, -кивал Тимон. -Оно того стоило. Я обожаю это место! Все эти реплики и выкрики я постепенно перестал слышать, полностью уйдя в осмысление увиденного. Мне хотелось отложить в памяти как можно больше деталей, чтобы потом перенести их на страницы своей будущей книги. Чёрт побери! Робин не обманул. Аномальная зона реальна. Такое вряд ли когда-то забудется… -Робин! Робин! А туда можно зайти? Посмотреть! -словно пятилетний малыш, прыгал Ромео. -Интересно, что же там, внутри! -Куда ты собрался? Дурак, что ли! -шипела на него подруга. -Можно, но не нужно, -самодовольно ответил Робинзон. -Дома вздыхают через каждые три часа. В периодах между вздохами, находиться внутри безопасно. Но если не успел выбраться вовремя, тебя разорвёт на мельчайшие брызги, и “выдохнет” в виде кровяного спрея. Я видел, что оставалось от людей. Ни одежды, ни костей, ни кишок. Только покрашенные стены. -Ты туда заходил? -Один раз. Там нет ничего интересного. Внутри дома абсолютно пустые. Не считая занавесок на некоторых окнах. Во время вздохов, всё что находится внутри, измельчается в пыль, и выдыхается наружу. Поэтому, там не осталось никакой мебели. Вообще ничего. -Одуреть. Кто бы рассказал — не поверил бы! -Ладно, идём дальше. Нужно успеть ещё кое-что посмотреть. Мы вышли из Вздыхающего квартала, вернувшись на улицу с ямами-невидимками, повернули налево, и пошагали в сторону окраины, где нагромождение многоэтажных зданий резко переходило в очередной пустырь. На границе района была расположена широкая полукруглая площадка конечной автобусной остановки, прилегающая к Вирусологической улице. На ней “паровозиком” стояло несколько раскуроченных ГАЗелей, а прямо за ними виднелась череда разграбленных минимаркетов и торговых лотков. От остановки начинался склон, переходящий в протяжённый овраг, который опоясывал Смородинку полумесяцем. За оврагом, в низине, виднелась полоса лесопосадок, из-за которой выглядывали макушки городских построек: церковная колокольня с крестом, радиовышка, подъёмные краны, верхние этажи зданий. Улица, по которой мы шли, спускалась вниз по склону, затем миновала мостик через овраг, после чего исчезала за мыском посадок. Внизу, прямо за мостиком виднелся небольшой КП в виде будочки с опущенным шлагбаумом. От КП в разные стороны тянулась колючая проволока. Однако, уже метров через сто с обеих сторон она прерывалась, превращаясь в редкий частокол пустых столбиков. Дальше, за шлагбаумом, можно было разглядеть станцию техобслуживания с коробкой автомойки, обоймой кирпичных гаражей, эстокадой и полуразобранным жестяным ангарчиком. У въезда в автомойку застыл на удивление опрятный внедорожник, который глянцево поблёскивал в солнечных лучах, словно пять минут назад сошёл с конвейера. Это было крайне необычно, учитывая, что доселе нам встречались лишь изъеденные ржёй корпуса, вместо машин. Если не считать китайский автобус. Да и тот был пыльным и тусклым. А тут, идеальное состояние. -Видите ту шиномонтажку? – Робин указывал как раз в том направлении. – А на ней машина. Видите? Это знаменитая “Бэха-Людоедка”. Джип директора филиала нефтяной компании. Когда он его купил, эта модель только-только появилась. Тонну бабок стоила. Ни у кого такой машины не было. Все ему завидовали. Ну а когда шандарахнуло, тачку пришлось бросить. Прямо там, где хозяина застала катастрофа. С той поры она стоит всё на том же месте, и ничего ей не делается. Даже пыль на неё не садится. Состояние идеальное. -А “Людоедка” почему? -Людей она убивает. Как мух. Вон, видите, сколько жмуриков вокруг скопилось? Вокруг машины действительно темнели многочисленные кучки какого-то шмотья. Но лишь после слов Робина, все сумели разглядеть их детали. Прежде, разум отказывался в это верить. Трупы. Настоящие, человеческие трупы! Сколько же их там? При беглом рассмотрении, я насчитал двенадцать. Но это только по одну сторону машины. А сколько их там, с другой стороны? -Как убивает? -Молча. Стоит лишь прикоснуться. Можно стоять рядом, можно смотреть на неё. Но только не дотрагиваться. Иначе капут. Все эти жмуры — любители халявы. Машинка выглядит слишком лакомым кусочком, вот на неё все и клевали. Сначала по незнанке, потом, по глупости. Ну а мало ли? Вдруг аномалия исчезла, и машина больше не убивает? Рекорд принадлежит какому-то чебуреку, который максимум что сумел — это открыть дверь и сесть на сиденье. Там и окочурился. Остальные загнулись ещё раньше. Когда-то, “Людоедка” была у нас ориентиром. Экскурсионный маршрут на ней заканчивался. Потом его сократили до КП, в целях безопасности. Слишком часто там стали люди погибать. Шиномонтажка вообще превратилась в сплошную ловушку, даже без “Людоедки”. Поэтому, за шлагбаум мы не пойдём. -А что там за деревьями поблескивает? -спросила Джульетта. -Это? Ну-у. Отсюда мы этого всё равно не увидим. Когда вернёмся назад, поднимемся на крышу дома, и я вам покажу, что это такое, – ответил Робин. -Если дальше идти по этой дороге, то мы попадём в Иликтинск? -Мы уже в Иликтинске. Просто там — центр города, а здесь — окраина. В центр мы не пойдём потому, что там полная жопа. Но я вам покажу городскую панораму с крыши во-он того здания. Наша группа остановилась возле шлагбаума, топчась в нерешительности. -А где здесь можно по-маленькому сделать? -спросил Тимон. -Вон, зайди за будку. Только дальше не уходи. -Понял. -Я тоже, пожалуй, – потрусил за Тимоном Ковбой. Мы ждали их, задумчиво разглядывая окрестности. И над нами плыли серебристые облака. -Как тебе здесь? – спросил у меня Робин. -Как на кладбище, – ответил я. -Такое же странное чувство, что вокруг тебя сотни людей, но, одновременно с этим, никого нет. -Знакомое ощущение. Мы здесь недолго, и ещё не успели свыкнуться с мыслью, что здесь никого кроме нас нет. А так, если побыть здесь подольше, то в голову начинают лезть всякие странные мысли. Начинаешь чувствовать всё как-то по-особому. Восприятия меняются. -Не мудрено, -кивнул Николай. Из-за будки бодрым шагом вышел Ковбой. -Ну вот, жизнь наладилась, -сообщил он. -Ты нам покажешь ещё что-нибудь по типу вздыхающих домов? -спросил Шеп у Робина. -Покажу. Где там этот?.. -А правда, чё Тимон так долго? -Не знаю, -пожал плечами Ковбой. -Я когда уходил, он был ещё в процессе. -Уже столько времени прошло. Он там уснул, что ли? -в голосе Джульетты появились нотки тревоги. -Блин. Чего вы в самом деле? Ром, иди, проверь его, – распорядился Зелёный. -А чё сразу я-то? -встрепенулся Ромео. -Зачем мне туда идти? Посмотреть, как Тимон писает? -А вдруг с ним случилось чего? -Э-эхх, ёшкин кот! -Ковбой нахлобучил шляпу, и нервной, дёрганной походкой отправился к будке. Не успел он достичь угла, как оттуда выскочил Тимон: -Бу! -Твою же мать! Да пошёл ты! Чё, издеваешься?! -Хы-хы, а ты вздрогнул! Испугался? -Ну тебя на хрен! Идиот… -Ладно, орлики, порезвились и хватит. Идём назад, – устало произнёс Робин, отходя от шлагбаума. Мы прошли мост, поднялись обратно на пригорок, повернули к остановке, и, пройдя через неё, взяли направление в сторону скопления жилых домов. В одном из зданий, на уровне третьего этажа зияла сквозная дыра, примерно полутора метров в диаметре. Причём выглядела она так, будто в дом что-то всверлилось, деформировав и закрутив края пробуренного отверстия. Словно стены в этом месте были не из кирпича и гипсолита, а из какого-то пластилина. Во дворе, на детской площадке, Робин показал нам причудливую инсталляцию из детских турников, горок и лесенок. Всё было выкручено, перегнуто и растянуто таким образом, словно чьи-то гигантские, неимоверно сильные руки пытались создать из игровых приспособлений нереальную внеземную экибану. Больше всего поразила “паутинка” – полукруглая шаростержневая конструкция, которая встречается практически в каждом дворе. Из неё неведомый скульптор сложил какую-то таинственную молекулярную модель, медленно вращающуюся в воздухе, на высоте нескольких метров от земли. Мы прошли прямо под ней, но не почувствовали никаких гравитационных отклонений. За счёт чего она держалась — непонятно. Из дворика мы вышли к зданию-свечке. Я насчитал в нём восемнадцать этажей. Робин рассказал, что это одно из самых высоких зданий в городе, и что оно было элитным. Когда-то его окружал высокий забор, который за время мародёрства полностью разобрали. С крыши именно этого небоскрёба открывался прекрасный вид на город, и теперь мы должны были туда подняться. -Предупреждаю, лифт не работает. Поэтому, подниматься придётся по лестнице, -балагурил Робинзон. -Это будет нелегко, но думаю, что вы справитесь. Подъём на восемнадцатый этаж действительно оказался довольно утомительным. Самым тяжёлым в этом процессе было то, что нам постоянно приходилось преодолевать баррикады из всевозможного хлама, вытащенного на лестничную клетку: остатки старых кроватей, гнилые рассохшиеся шкафы, комоды и ящики, ванны, кресла, раздолбанные холодильники. Всё это хаотично валялось на площадках, и на лестничных маршах. -Тут чёрт ногу сломит, -выругался пыхтящий Николай, перелезая через очередной завал. -Зачем всё это сюда повытаскивали? -недоумевала Джульетта. -Наверное, собирались вывезти, но не успели. Или просто, чтобы эти гробы не мешали в квартирах орудовать. Не знаю, если честно, -тяжело дыша, ответил Робин. С каждым этажом идти было всё труднее. Ноги гудели, дыхание перехватывало. Вот, что значит сидячий образ жизни и игнорирование занятий спортом! Десятый… Уфф… Двенадцатый… Чёрт! Этот дом просто бесконечен! Опять завал. В этот раз дорогу перегораживала выломанная дверь, торчавшая в перилах. И какой урод здесь всё это разбросал? На крышу мы поднялись еле живыми. Робин пинком распахнул скрипучую дверь из лифтового помещения, и мы вышли на свет божий, под уже знакомые облака. Антенн на крыше не было — все посрезали. На их местах торчали пустые обрубки жердей. Мы присели на широкое возвышение вентиляционной системы, чтобы немного отдышаться. -Идёмте сюда, -неутомимый Робин манил нас на край крыши. -Погоди ты. Дай дыханье перевести, изверг! -отмахнулся Ковбой. -Эх вы, доходяги. Робинзон отвернулся от нас в сторону городской панорамы и блаженно вздохнул. Когда мы подтянулись к краю крыши, то не смогли сдержать эмоций. Иликтинск действительно был как на ладони. Вся огромная ложбина, в которой он располагался, огороженная глухим лесом и пёстрыми болотами, лежала перед нашими восторженными взорами. Город был довольно компактным, и можно было разглядеть его противоположную оконечность, где в лёгкой дымке темнела поверхность спокойного озера. При беглом взгляде, Иликтинск вообще не казался заброшенным. Только при внимательном рассмотрении я понял, что здания в городе заметно обветшали. Многие серьёзно повреждены. Некоторые разрушены до основания. Тем не менее, в целом, город не лежал в руинах, и не зарос лесом как та же самая Припять. Но все эти наблюдения я сделал несколько позже. А прежде, я был увлечён и обескуражен иным зрелищем, которое надолго приковало моё внимание, не сразу дав возможность приглядеться к городским постройкам. В нескольких местах, в разных частях города, вздымались яркие радужные арки, по которым взад-вперёд пробегали разноцветные, переливающиеся полосы. Эти радуги были разных размеров: от маленьких — чуть выше газетных киосков, до огромных — возвышающихся над пятиэтажными зданиями, наподобие сказочных мостов. Всего я разглядел восемь таких арок. Их присутствие на фоне городского пейзажа было, мягко говоря, неправдоподобным, словно здесь поработал какой-то безумный художник. Дополнял картину причудливый фейерверк из небольших сверкающих шариков, которые высоко вылетали из нескольких канализационных люков, после чего осыпались обратно. Шарики были разных цветов, и их пёстрая чехарда напоминала цирковое представление. Эти необычные мячи различались по размерам, и выпрыгивали на произвольную высоту, как конфетти из хлопушки. -Это что ещё за цирк? -протирая глаза, спросил Николай. -Какая красотища! Как в сказке! -ликовала Джульетта. -Хороша сказочка. -Вон то, -Робин указал на одну из радуг. – “Дунькины коромысла”. Один дебил уверял, что возле их основания можно найти золото… Ну, знаете, как в сказках про леприконов. Естественно, всё это бред. “Коромысла” фонят каким-то неведомым излучением, сродни радиоактивному. К ним лучше не приближаться. -А что там за шарики прыгают? -А это “Весёлые жонглёры”. Сегодня их очень много. Никогда столько не видел. Обычно бывает меньше. Один-два… -Тоже опасные? -Ага. Могут шариком в лоб звездануть так, что мозги набекрень съезжают. Но это только когда к ним вплотную подходишь. Если держаться на расстоянии, то в принципе угрозы нет. -Комбинат был где-то в том районе? -я указал в сторону озера, где над дымкой поднималось несколько едва различимых мачт, как будто бы там стоял на рейде старинный фрегат. -М-м… Ну, да-а… Вон, где антенны торчат. Там он и находился, -прищурился Робин. Внизу послышался сухой треск, и над городом полыхнула фиолетовая молния, пробежавшая через несколько домов. При этом, пара ближайших к ней “Дунькиных коромысел” погасла. Некоторые члены группы вздрогнули от неожиданности. -Что это за фигня?! -Не бойтесь. Такое случается. Здесь мы в безопасности, -ответил гид. -А что это за разряды? -Не имею понятия. Ну что? Вы насладились пейзажем? Возвращаемся к машине? -Это в голове не укладывается. Такого я даже в фантастическом кино не встречал, -Ромео отошёл от края крыши. -И в играх тоже, -добавил Шеп. -А они хотят это всё уничтожить? Да это изучать надо! -возмутился Тимон. -Это же совершенно иная, неизведанная природа! Сколько открытий можно совершить! Неужели это никому не интересно? -По мне, так правильно сделают, если всю эту дьявольщину с землёй сровняют, -проворчал Зелёный. -Меня одно беспокоит. Чтобы окрестности не пострадали. Природа. Она же не виновата, что люди такие идиоты. -Мистер Зельёни, как вы можете такое говорьить? -воскликнула Оливия. -Если этот город бомбить, то это неправильно! Это опять катастрофа. Иколоджи… Плохо! -Согласен, согласен, -оправдывался эколог. -Ляпнул не подумав. Погорячился в высказываниях. Но вот это, вот это всё — это просто, извините, результат какого-то откровенного надругательства над окружающей средой. Это мутант, порождённый учёными преступниками! Ненормальный, нетипичный для нашей экосистемы. Чуждый! Я не знаю, что от него ждать. А если он начнёт расти? Развиваться? Если он распространится на окрестные территории? -Последствия надо устраньять. Исправлять ошибка. А не причиньять земли ещё большее вред, -тщательно подбирая слова, высказалась иностранка. -Гнилое местечко, – Николай мрачно потирал подбородок. -Поганью за версту тянет. -А я ничего не чувствую, -принюхался Тимон. -А я — чувствую. Уезжать отсюда надо. -Ну, времечко у нас ещё есть, -бросив взгляд на часы, произнёс Робин. -Идёмте к машине. Там можно будет немного погулять, осмотреться. Пока мы спускались вниз по лестнице, делились впечатлениями от увиденного. Спускаться было проще и веселее, нежели подниматься. Выйдя из подъезда и миновав арку соседнего дома, мы увидели свою машину. -Экскурсия завершена. Теперь можете немного здесь походить, -объявил Робин. -Только далеко не забредайте. Старайтесь находиться в поле моего зрения. Иностранцы, вместе с Зелёным, тут же полезли в УАЗ, доставать свои сумки с приборами и реактивами. Чтобы не толкаться с ними, я отошёл в сторону, и, постояв немного в нерешительности, перешагнул через ограду палисадника, направившись к ближайшему дому. Мысли переполняли мой разум, и мне хотелось как можно скорее их систематизировать. Не помешало бы сделать наброски этого пейзажа, но художник из меня никудышный. Значит, нужно всё запоминать. Проанализировать, прочувствовать и сохранить в памяти. Позже, мне всё это описывать придётся. Скорей бы уж. Пока вдохновение не ушло… Я остановился между двумя лавочками, напротив подъезда. Возле металлической двери чернело жутковатое граффити, изображающее сгорбленного человека, тянущегося к дверной ручке. Граффити такого стиля уже попадались мне на глаза. Видимо работал один и тот же человек. -Интересное художество? -раздался у меня за спиной голос Робина. Когда он успел подкрасться? -Я не сторонник подобного, -пожал плечами я. -Аналогично. Меня ещё в детстве приучили, что рисовать на стенах — это плохо. Поэтому, такие рисунки меня коробят. Тем более здесь. Всё равно, что разрисовывать кладбище. -Кто это нарисовал? -Да приезжали тут одни. Целая группа. С баллончиками. Мастера-креативщики… -Зачем? -Как зачем? Рисовать. Я так понимаю, у них китч такой — разрисовывать всякие труднодоступные места. Ну, там, например, на вышку залезть, и на самом верху что-то намалевать. Или на промзону какую-нибудь забраться, в обход сторожей. Или на секретный объект, типа этого. Чем рискованнее — тем круче. Другие увидят потом их “вензель”, и скажут – “ээх, какие крутые ребята! Вон куда забрались!” А для отвода глаз всё упаковывается в какой-то протест, притягивается за уши к искусству. -Может быть, это и есть искусство. Просто мы с тобой его не понимаем. -Спорить не буду. В любом случае — это их последние рисунки. -Они что? Погибли? -Все до единого. -Как это случилось? -Исключительно по их собственной дурости. Сопровождал их Манул — мой бывший коллега. Уговор был только на Смородинку, но потом им этого показалось мало, и они попёрлись в центр. Манул их предупреждал, но они упрямые оказались. Типа, мы не лыком шиты, и снимаем с тебя всю ответственность. До темноты пообещали вернуться. Манулка их честно дожидался до самых сумерек. Потом плюнул, и свалил оттуда. Надо сказать, он парень честный и добросовестный. На следующее утро вернулся, и полез к центру, разыскивать их. Нашёл останки только одного. Говорит, по стене его размазало, как будто муху пальцем раздавили и растёрли. Видимо, городу не понравилось, что его разрисовывают, и он сам немного ими порисовал, -Робин саркастично усмехнулся. -Тебе их совсем не жалко? -я обернулся, но никого рядом с собой не увидел. Робинзон суетился возле машины, и даже не смотрел в мою сторону. Вдоль палисадника, Зелёный и Крис волокли какой-то штатив с закрёплённым на нём прибором неизвестного назначения. -Давай-давай, аккуратно. Не стукни. Джульетта помогала Оливии разбирать сумки. Остальные слонялись в противоположной стороне парковочной площадки. Кто же со мной разговаривал, если не Робин? А может быть, он подходил, потом отошёл, а я просто не заметил? Пнув кусок кирпича, я не спеша вернулся к машине, и остановился возле Робинзона, заливающего бензин в бак, из канистры. -Когда ты успел так быстро уйти? -спросил я. -Чего? -он приподнял бровь. -Не понял. -Мы только что разговаривали, вон там. И вот, ты уже тут. -Разговаривали? Ты что-то путаешь, Писатель. Я с тобой не разговаривал с того момента, когда мы с крыши спустились. Вот, машиной занялся. А ты точно меня видел? -Нет. Только слышал. Ты за спиной стоял. -Хех! Так с чего же ты взял, что это я был? -Голос был твой. -Серьёзно? И о чём я говорил? -Ты рассказывал про ребят, которые тут граффити рисовали. -Да-а??? -Думаешь, я это придумал? -Хм-м, -он поставил булькнувшую канистру на асфальт. -Понимаешь, я действительно рассказывал об этих художниках от слова “худо”... Только не тебе. И не сегодня. -В смысле? -Мы говорили об этом с совершенно другим человеком. И вообще-то, это была девушка. Из моей прошлой группы. Которую я возил сюда два года назад. Мы с ней стояли как раз на том самом месте, которое ты указал. И… Блин, да чему удивляться? Мы же в зоне, не забывай. Такое здесь бывает. Я уже давно перестал вопринимать подобные фокусы всерьёз. Вреда от них нет, и слава Богу. Выбрось из головы. Я было хотел развить эту тему, и попытаться разобраться в природе такой аномалии, но потом подумал – ладно. Пустое. Сейчас нужно ловить момент. Оставив Робина, я прогулялся от машины — до угла дома, где встретил Николая, одиноко стоявшего возле большой металлической бочки. Руки его были сложены за спиной. Взгляд устремлён куда-то вдаль, сквозь покинутые дома. -Вы хотели брата найти? -как можно деликатнее спросил я у него. -Хотел, -ответил он. -Пока здесь не оказался. -Что же Вас остановило? -Не знаю. Что-то в воздухе. Трудно объяснить. Я вдруг понял, что брата здесь нет. Уже давно нет. И моя затея была напрасной. Старый я идиот. Дома семья, дети, внуки, а я попёрся в эту богом забытую глушь, ради какой-то навязчивой идеи. -Во всём надо искать свои плюсы. Согласитесь, что если бы Вы сюда не приехали, то эта самая идея продолжала бы Вас мучить до самой смерти. -Возможно, ты прав. -Но Вы всё равно разочарованы. -Это не разочарование. Это страх. -Вам страшно? -Очень. А тебе разве нет? -Ну, как сказать? Волнительно, немного тревожно. Но не страшно, нет. -Это всё возраст. Ты ещё молодой. Поэтому, на многие вещи смотришь поверхностно. Несерьёзно. Как ребёнок, которого папа катает на лодке. Ребёнку кажется, что никакой опасности нет. А папа прекрасно осознаёт, какая под ними глубина, и что произойдёт, если их лодочка неожиданно перевернётся. Я не хочу тебя обидеть. Просто пытаюсь донести своё понимание происходящего. Наблюдая за вами во время нашей экскурсии, я заметил, что все эти жуткие аномалии вы воспринимаете как какое-то шоу. Как бутафорию. Всё это вас нисколечки не пугает. Вы даже задуматься как следует не способны над этим. А я вот понял. Кое-что понял. -Что поняли? -Понял, что прожил целую жизнь, наивно полагая, что знаю мир, в котором живу. И только здесь мне стало ясно, что ни черта я не знаю. Я как будто бы снова вернулся к начальной черте. Все мои знания потеряли смысл. Это место отрицает все наши планетарные законы. Оно ставит под сомнение сам факт бытия. Я хочу забыть о нём как можно скорее. Как только мы отсюда уедем. Забыть… Он повернулся, и уверенно пошёл к машине, держа руки в карманах. Я посмотрел ему в след и задумался. Не над его словами, нет. Мне почему-то очень захотелось побыть одному. Найти какой-нибудь укромный уголочек и посидеть в тишине. Но всё же мне хватало ума, чтобы не нарушать предписаний Робина, и не терять из виду остальную группу. Подойдя к бетонному кубику подстанции, я сел на мягкую траву, привалившись спиной к шершавой стене, вынул из кармана свёрнутый трубочкой блокнот, затем, из другого кармана извлёк ручку Тимона, после чего крепко задумался. Что писать? Избыток мыслей распирал мою голову, но выдернуть из этого клубка последовательную нить было почему-то очень сложно. Перед глазами, в некотором отдалении, суетились фигуры экологов. Вместе с ними рассеянно слонялся Шеп, разглядывающий приборы, установленные на метровых треногах. За выбитыми окнами первого этажа мелькали силуэты других исследователей. По их громким голосам я узнал Тимона и Ромео. Робинзон возился в своей машине. Такое впечатление, что чего-то не хватает, -внезапно посетила меня мысль. -Вроде бы достаточно насмотрелся. Вдохновение так и прёт. Получил, что хотел. Но всё равно какой-то недобор. Чего-то я так и не увидел. Какой-то главной достопримечательности… -Ты чего тут расселся? -ко мне подошёл деловитый Ковбой. -Просто, размышляю. -Тебе не скучно? Идём, полазим по дому? -Пошли. Я поднялся на ноги. Мне не очень хотелось куда-то идти с нагловатым Ковбоем, но почему-то отказывать ему я постеснялся. Мы вошли в крайний подъезд, поднялись на площадку первого этажа и заглянули в первую попавшуюся квартиру без двери. Жилище было полностью разорено. На полу задирались лоскуты линолеума. Обои отслоились от стен, как отмершая кожа. Из мебели почти ничего не осталось. Ковбой всю дорогу бубнил: -... и тут всё потырили. Здесь тоже всё посдирали. Эх, а вон, глянь, даже стену расковыряли. Зачем нужно было стену-то курочить? Они чё, кирпичи воровали? А швейную машинку не взяли. -Она же старая. -Дык! Антиквариат. Может это “Зингер” какой, раритетный? -Ты хочешь её забрать? -Не-ет, нафига она мне? Просто пытаюсь понять логику мародёров… Хмм. Вот если задуматься. Тут ведь когда-то кто-то жил. Ходил по этим комнатам. И не думал, что когда-нибудь придётся расстаться со своим домом, со своими вещами. Ты готов себе представить, что подобное может случиться с тобой? -Не готов. Если честно, мне не хочется об этом думать. -Хозяевам этой квартиры тоже не хотелось. -Какой-то у нас пессимистичный разговор получается. Давай сменим тему? -О`кей. Мы вышли на лоджию со срезанной решёткой. Прямо перед нами по газону на карачках ползал Зелёный, что-то измеряя. -Нашли что-нибудь? -окликнул его Ковбой. -Пока нет, -отозвался эколог. -Ерунда какая-то. Здесь определённо должно что-то быть! -То есть, никакой радиации? Никакой химии? -Вообще! Радиационный фон — ниже нормы, проявления химического загрязнения — отсутствуют как таковые. По биологическим показателям иностранцы сейчас работают. У них там минилаборатория переносная. Отлично подготовились… -Это чё же получается, здесь самое чистое место на Земле? -Да уж почище, чем Москва. Это место стерильно! Или приборы врут… -Ладно, работай, -Ковбой вернулся в квартиру. Я проследовал за ним. -Что ты обо всём этом думаешь, Писатель? -О чём именно? -Ну, об этих вздыхающих домах? О ненормальной радуге? -Думаю, что всё это находится за пределами нашего с тобой понимания. Но уверен, что всему есть научное объяснение. -И что по-твоему лучше: изучать эти аномалии, или уничтожить? -Сложный вопрос. Человек издревле стремился уничтожить то, что его пугало. Спокойно жить рядом с непредсказуемым объектом потенциальной угрозы, нам не свойственно. Уничтожить этот объект, конечно же, проще. Здесь большого ума не надо. Но каковы будут последствия? Никто же не знает. Как никто не знает и того, какую пользу может принести изучение зоны. Изучать, конечно же, труднее и опаснее, нежели жахнуть по городу атомной бомбой. Но без труда, с преодолением опасности и неизвестности, наш прогресс никогда бы не сдвинулся с места. -Я с тобой согласен, -кивнул Ковбой. -Что ж, идём на улицу, что ли? Ничего интересно мы тут всё равно не найдём. Сплошная разруха. Он хотел было заглянуть в спальню, но тут я заметил что-то красное прямо перед его щекой, и молниеносно схватил невнимательного парня за руку. -Стой! -Ты чего?! -опешил тот. Я указал ему на пластиковую гвоздику, воткнутую в щель на дверном косяке. -И чё? -Ничё. Робин говорил, что всякие красные тряпки — это маяки, предупреждающие об опасных аномалиях. -Так то же тряпки, а это просто цветок. -Просто, или не просто — проверять, я думаю, не стоит. -Ну-у, хрен его знает, -Ковбой повернул в сторону прихожей. -Всё равно делать тут нечего больше. Выйдя на лестничную площадку, мы столкнулись с Тимоном и Ромео. -О! Вы тоже здесь? Нашли что-нибудь интересное? -Ни фига. -Аналогично. Мы до пятого этажа поднимались. Там то же самое, что и здесь. Облезлые квартиры и хлам. -Правда, в одной квартире логово мародёров нашли, -добавил Ромео. -Но там тоже ничего интересного. Тряпки, тюки, кастрюли. Похоже на бомжатник. -Тоска зелёная. Идём, что ли, за гринписовцами понаблюдаем? Может у них что-нибудь занятное обнаружится? Когда мы подошли к УАЗику, у Тимона внезапно зазвонил телефон. -Не понял, -пробормотал он, озадаченно шаря по карманам. -Кто-то тебе звонит, -ответил Робин. -Здесь что, есть связь? Вот уж не думал, -почесался Ковбой. -Да где-е же о-он… А. Вот, -Тимон извлёк мобильник из потайного кармана, и, сведя глаза в одну точку, взглянул на дисплей. -Странно. -Неизвестный номер? Тот кивнул. -Ну, так ты ответь, и узнаешь, кто. Тимон нажал кнопку и поднёс телефон к уху. -Да! Алё? Чего-о? Алё-о… Какой плазме? Кто это? Хм… Он в полнейшем непонимании посмотрел на гаснущий дисплей, выпятил нижнюю губу и пожал плечами. -Что сказали? -спросил Ромео. -Я ничего не понял. “Обстановка в мире нестабильна”, а дальше что-то про плазму. Короче, бред какой-то. Рядом послышался новый весёлый трезвон, от которого мы все вздрогнули. На этот раз пиликала звонкая монофония николаевского телефона. -Але! -каркнул тот в трубку. -Слушаю! И тут же отдёрнул руку. Звучание голоса из трубки было настолько громким, что напоминало работу рации с убавленным звуком. Его слышали все, кто находились поблизости. -Обстановка в мире нестабильна, -произнёс трещащий мужской голос. -Сдавайтесь плазме. Последовали гудки разорванного соединения. Николай нервным движением пальца отключил вызов. -Что за дрянь? -У Вас номер определился? -спросил Ковбой. -Нет. Закрытый… -Тебе то же самое сказали? -Ромео вопросительно посмотрел на Тимона. -Слово в слово. Только у меня был женский голос. -Что значит “сдавайтесь плазме”? Чё за чушь? -Похоже на шифр. -Может быть, это опричники переговариваются? -Ага, и их переговоры ловятся нашими телефонами! -А кто знает, что у них там за связь? Возможно поэтому, они и запрещают телефоны провозить… -Только те, что с камерами! А если просто телефон — то можно. -Всё это очень странно. -Да наверное розыгрыш. Эй, Робин, это не опричники ли твои нас подкалывают? Робин явно помрачнел, -всё, нам пора собираться. Эй, зелёные! Сворачивайте своё хозяйство! Мы уезжаем! -А чё за срочность-то? -удивился Ковбой. -Это из-за звонков? -Всё, время вышло! -Как? Уже?! -издали протянул Зелёный. -Но мы же только начали! -Нам сократили лимит пребывания на территории города. -С какой это стати?! -возмущённо воскликнул Тимон. -Понятия не имею. Ты желаешь поспорить с опричниками? -Вот фигня… -Эй, эй, Робин, а как же обещанное “Светопредставление”? -раздосадованно спросил Ковбой. -Именно! -подхватил Тимон. -Оно было заявлено, как главная достопримечательность. Собственно, ради него я сюда и ехал. Мне рассказывали, что это — самая обалденная штука, которую только можно увидеть. И я не хочу уезжать отсюда, не заценив её. -Да. Без “Светопредставления” наша экскурсия не считается полноценной. -До “Светопредставления” осталось около двух часов. А через час опричники включат “Сивку”, и тогда нам придётся здесь ночевать. Это не моя вина. Это новые условия местного начальства. -Блин, это разводилово, Роб! -А мы вообще ничего не успели, -вторил Зелёный. -Только начали. Дай нам ещё хотя бы полчаса! -Польчаса мало, -осторожно заметила Оливия. -Никаких полчаса! Собирайте свои примочки, и в машину. Быстро! -Да будь же ты человеком! -В натуре, ерунда какая-то. За что мы деньги платили? -Ох-х… -Робинзон потёр переносицу. -Короче… Поступим так. Если кто-то желает заночевать здесь на свой страх и риск — оставайтесь. Завтра утром, как только рассветёт, я вас заберу. -Вот это уже другое дело! -обрадовался Тимон. -Экстремальная ночёвка! Круто. -Мы сможем спокойно всё изучить! -кивнула Оливия. -Могут остаться все, кроме вас двоих, -указал на иностранцев Робин. -И это не обсуждается. Я не собираюсь рисковать иностранными гражданами. Мне не нужны проблемы с вашим консульством, и прочий международный геморрой. Так что господа-иностранцы, камбэк ин май кар, плиз. Остальные — думайте. -Чего тут думать? Я хочу посмотреть “Светопредставление”, -тут же определился Тимон. -Кто со мной? -Конечно я, конечно я, конечно я, -пропел Ковбой. -Отлично. Нас уже двое. -Я останусь, -вышел вперёд Зелёный, -и доведу исследование до конца. Если конечно Вы, Оливия, оставите мне вашу прекрасную минилабораторию. Попользоваться, так сказать. -О`кей, нопроблем! Коньечно! Мы даже быть тебье очень признательны! -радостно воскликнула девушка. -Ну и чудненько. -А ты, Шеп, что скажешь? -Да ну, чё? -с безразличием ответил тот. -Наверное, останусь тоже. -Наверное, или точно? -Точно. -Ништяк! А вы, голубки? Все посмотрели на Ромео с Джульеттой, которые всё это время активно перешёптывались. -Да мы вот в раздумье, -откликнулся Роман, которого застали врасплох. -Побыстрее раздумывайте, -нервозно попросил Робин. -Да чё тут думать? Смотри, остаются практически все! -настаивал Тимон. -Нас же много. Будет клёво! -Ну-у, наверное, я бы остался, -Ромео покосился на подругу. -Ты с ума сошёл? Куда бы ты остался? Что мы тут будем делать, ночью, среди жутких аномалий, и без проводника? -зашипела Джульетта. -Девушка правильно говорит, -Робин попинал переднее колесо УАЗика. -Ну-у, я не знаю… Ну если ты не хочешь, тогда ладно… -проблеял Ромео. -Блин, ты чё, не мужик, что ли? -встрепенулся Ковбой. -Чё такого-то? -Да он по ходу струсил, -подначивал Тимон. -Ни хрена! Я бы с радостью остался, но мнение Юли для меня очень дорого. -Если Юлька не хочет оставаться — пусть едет ночевать обратно в Паутовку. А мы тут потусуемся, сугубо мужским коллективом. -Ещё чего. Я без Ромки никуда не поеду, -встала в позу Джульетта. -Я его тут не оставлю. -Тогда оставайся тоже! Блин, чё вы как маленькие, в самом деле? -Так какой ваш ответ? -подвёл итог Ковбой. Ромео молчал не меньше минуты, после чего кивнул головой. Джульетта печально вздохнула. -Маладца! Красавы! -Тимон подошёл к ним сзади и обнял обоих за плечи. -Мы с вами классно проведём время! Вы не пожалеете! -Надеюсь, надеюсь… -Ну а ты, Писатель? Чего молчишь? -Я? -только сейчас я осознал, что пришла пора сделать серьёзный выбор. До этого, в голове у меня клубился какой-то неясный туман, и я беззвучно ругнулся сам на себя, за “хлопанье ушами”, вместо того, чтобы заранее обдумать столь рисковое предложение. Чёрт! Как неожиданно-то! Хотя, чего неожиданного? Всё закономерно. Нужно срочно дать ответ. Но какой? Я “подвис” на пару мгновений, нелепо улыбаясь. А затем был внезапно “спасён” Ковбоем. -Да Писателю вообще сам бог велел остаться с нами. Он же за вдохновением приехал. Что может быть лучше для вдохновения, чем ночёвка посреди аномальной зоны? Верно, Писатель? -В общем-то, да… Я понял, что всё уже решили за меня. Конечно, можно было сказать “нет”. Но сопротивляться я почему-то не стал. Наверное, мне действительно, на каком-то запредельном, бессознательном уровне, самому хотелось остаться здесь. Какой-то безумный порыв. Несмотря на то, что моя интуиция, и до предела обострившийся звериный инстинкт самосохранения — вовсю трубили мне строжайший запрет. Чувство опасности зашкалило за все мыслимые пределы, долбя по вискам вместе с буйным притоком крови. Надо было отказаться. И я тогда это прекрасно понимал. Почему же согласился? До сих пор не могу объяснить… Как будто бы проснувшееся внутри меня безумное альтер-эго, громогласно возжелало прокатиться по гребню волны, чтобы испытать, каково это, принять безумный выбор, с лёгкостью шагнув за опасную черту. Ведь это так волнительно. Это, чёрт возьми, действительно возбуждает! Сказать – “да, я остаюсь”, когда оставаться совсем не хотелось, когда другие люди рядом со мной мучились сомнениями — это было каким-то сумасшедшим, неадекватным геройством. Вызовом, брошенным непонятно кому. Скорее всего, самому себе. “А что?” – думал я. – “Сейчас я согласился, но у меня ещё есть шанс отказаться”. Ведь можно поскользить по этой острой кромке так долго, как только возможно, и соскочить с неё в последний момент, прежде чем будет слишком поздно… Я посмотрел на Робина. Как оказалось, он уже ловил мой взгляд. И, встретившись со мной глазами, едва заметно покачал головой, подняв ставку моего риска ещё выше. А меня уже хлопал по спине довольный Ковбой: -Ты напишешь классную книгу! Я уверен. Потом обязательно дашь почитать, договорились? Я глуповато кивнул. -Нас уже семеро. Ну а Вы, Николай? -спросил Тимон. -Не-ет, нет, нет, -отмахнулся тот. -Я здесь оставаться не хочу. И вам не советую. -А как же Ваш брат? -Я понял, что ехал сюда не ради него, а ради себя. Я совершил ошибку. Больше мне здесь делать нечего. -Ну, как знаете. -Я-то знаю. А вот вы, видимо, нет. На вашем месте, я бы хорошенько подумал, прежде чем принимать такое решение. -Мы уже подумали. -Дело ваше. Отговаривать не буду. Вы люди взрослые, сознательные. Сами должны понимать… -Значится так, – хлопнул ладонями Робин. -Решившим остаться, я сейчас покажу самое надёжное место для ночлега. Остальные — садитесь в машину и дожидайтесь меня. Николай, Вы остаётесь за старшего. Последите за иностранными гостями, пока меня не будет. Хорошо? Мужчина с ответственностью кивнул. Мы вернулись к тому самому дому-свечке, с крыши которого недавно смотрели на город. Робин сообщил, что в нём есть квартира, где можно будет безопасно провести ночь. Мол, в этой квартире ему самому приходилось ночевать во время одной из вылазок, поэтому, место проверенное. Опять началось изнурительное восхождение по замусоренной лестнице, которое, впрочем, завершилось довольно быстро — на пятом этаже. Робинзон отодвинул в сторону драное кресло без спинки, освобождая вход в тёмную пасть коридора. -Сюда. Пройдя по коридору до торцевой двери, проводник остановился, и, в полумраке, принялся неаккуратно отгребать от неё какой-то пыльный хлам. Затем, он наконец-то смог открыть дверь, после чего, вся наша компания оказалась в просторной двухкомнатной квартире, в которой сохранилось на удивление много вещей. В широкой прихожей почему-то стоял диван, который своим противоположным концом упирался в дверь санузла. -Ну вот, -стряхнув пыль с рук, Робин провёл нас в комнату с убогой, но вполне уютной обстановкой. -Ваши, так сказать, апартаменты. Спать будете здесь и вот здесь — на софе. Ещё есть раскладушка. Вот тут — стол. Можете на нём ужинать, там… Вот эти фанерки, видите? Когда начнёт темнеть, загородите ими окна. -Зачем? -На всякий случай. Загородите обязательно. Так, что тут ещё? Диван вон там, в прихожей. После “Светопредставления” забаррикадируйте дверь. Баррикаду не убирайте, пока я не вернусь. Я постучу вот так… Он постучал по деревянному комоду. -Только после этого можете отодвигать диван и открывать дверь. -А от кого… -начал было Ромео, но тут же заткнулся. -С крыши спускаетесь сюда, и до завтра никуда не выходите. Вообще никуда. Ни при каких обстоятельствах. Никаких там прогулок, прошвырок… -А когда “Светопредставление” начнётся? -Через час поднимайтесь на крышу и ждите. -А как оно выглядит? В смысле, как узнать, что это оно? -спросил Тимон. -Вы его ни с чем не спутаете. -Лично мне на эти представления наплевать, -сказал Зелёный. -Мне нужно исследования до конца довести. -У тебя есть полтора часа. Тебе хватит? -Вполне. -Вот и чудно. Так-с… Что ещё… На крыше… Да и вообще везде, вы должны держаться только одной стороны дома. Вот этой, – он указал рукой в сторону окна. В этой части здания вы в относительной безопасности. Во всех остальных — нет. А в противоположной — вообще трындец, туда даже можете не соваться. Особенно это касается крыши. Когда выйдете на крышу, сразу подходите к вот этому краю, и сидите возле него. Как только “Светопредставление” закончится, тут же направляетесь к выходу, и спускаетесь до этой квартиры. Пока будете спускаться, тоже не расслабляйтесь. И не бродите по другим квартирам. -К чему такая осторожность? -спросил Ковбой. -К тому, что минут через сорок включится “Сивка”. -Что за “Сивка”? -Сивка-бурка вещая каурка, -зло усмехнулся Робин. -Так мы называем С.И.В.О. – Систему Интеллектуального Ведения Огня, установленную на периметре. Полностью автоматическая система, состоящая из пулемётных и снайперских турелей, атакующих всё, что движется в пределах видимости. Это не простые огнестрельные установки. Это чё-то там основанное на рельсовой технологии… В общем, я в этом не силён. Скажу лишь, что пуля летит по идеальной траектории, и с такой скоростью, что вы даже пукнуть не успеете. Поэтому, если вас зовут не Флэш, и не Чак Норрис, то я бы вам очень не рекомендовал испытывать судьбу. Я видел как “Сивка” прошивала чувака через всё здание, лишь потому, что заметила его сквозь противоположное окно, дверной проём, и щель в стене между комнатами. Это страшная штука. Беспилотников не бойтесь. Они барражируют вдоль периметра, и вглубь города не летают. А вот “Сивка”... С “Сивкой” будьте крайне осторожны. -Как узнать, что она включилась? -поинтересовался Тимон. -Никак. Вооще-то она работает постоянно. Но у меня договор с “опричниками”, согласно которому они её отключают на несколько часов. В это время я обязан уложиться с экскурсией. Если не успею – останусь тут вместе с вами навсегда. Когда охранная система снова запустится, мы окажемся в мышеловке. Попросить, чтобы её снова временно отключили, смогу только я, завтра, снаружи периметра. -Зачем ей по нам стрелять? -спросила Джульетта. Робин молча посмотрел на неё, а затем перевёл взгляд на меня. -Писатель, пошепчемся? Оставив группу толпиться в зале, мы, осторожно обогнув грязный диван, прошли в кухню. -Ты не погорячился? -спросил Робинзон, присев на кухонный столик. -Ты о чём? -Я о твоём решении, -он отвернулся от меня, как будто с какой-то обидой. -А что такого? Нет, ну если мне нельзя… -Погоди. Не тарабань. Я просто хочу узнать, серьёзно ли ты решил остаться, или же поддался давлению Ковбоя? Чёрт! Он будто читал мои мысли! Сейчас нужно было не отпираться, а признать свои сомнения, и соскакивать с этой опасной игры. Но мне почему-то стало очень стыдно за своё малодушие, и я, вопреки своим желаниям и порывам, решил отстоять свою честь. Хотя какая тут была честь? Так, дурацкий принцип. -Да чё мне этот Ковбой? -стараясь не выдавать покрасневших ушей, с напыщенной важностью, ответил я. -Я сам себе режиссёр. -Ну, раз это твой выбор, то я умываю руки. -Ты ведь завтра приедешь? Точно? Робинзон как-то странно на меня посмотрел, и, сделав подозрительно длинную паузу, вдруг рассмеялся. -Ага! Ссыкотно стало?! Расслабься. Заберу вас обязательно. Даю слово. Вообще-то, если честно, я не хотел больше сюда возвращаться. Но не бросать же мне почти всю свою группу в этой заднице, на произвол судьбы? Я же не сволочь какая. -Я знаю, что ты не сволочь. Я тебе доверяю. Мы все доверяем. -Вот поэтому, я завтра утром за вами приеду. В общем, я собственно чё тебя позвал? Ты, Писатель, нормальный пацан. На тех долбодятлов, что сейчас там, в комнате, мне насрать, честно тебе скажу. Но вот ты — не из их калгана. Ты путёвый. Я уважаю таких. И мне будет очень грустно, если ты здесь загнёшься. Потому, дружище, слушай меня внимательно. Когда будешь тут куковать, за стадом не беги. Пусть эти дурачки лезут куда захотят. Ты за ними не лезь. Сиди в хате тихо, как мышонок. Что бы не случилось. Даже если будет пипец как страшно — сиди и не шевелись. Никакой паники — это главное, -он задумался на мгновение. -А вообще, нехрен тебе тут оставаться, братан… -Почему? -Мне запретили тебя отговаривать, и я не должен тебе это говорить. Но ты всё-таки подумай. -Кто запретил? -Не надо лишних вопросов. Они почему-то выбрали тебя. Не знаю, почему. Я не ожидал этого… -Роб… -Помолчи! Помнишь, когда мы ехали, я рассказал тебе, что везу сюда, по поручению опричников, одного человека? -Ну, да. -Знаешь, кто это? -Откуда мне знать? -Это ты — Писатель. -Чё? С какой стати? Почему я? Зачем им я? -Много вопросов. Очень много вопросов. Ни на один ответа не знаю. -Я никогда с ними не сталкивался! Откуда они обо мне знают? Да и вообще, какая им от меня польза? Я ведь не представляю никакой ценности! Я даже ни одной книги не написал! -Тсссс! Тише, не ори. Говорю тебе, в душе не гребу, зафигом ты им сдался. Для самого сюрприз был. Но они хотят, чтобы ты остался здесь на ночь. Для этого и график нам сократили. Значит, хотят неспроста. Видимо, желают тебе что-то показать. -Зачем? Зачем? Я не понима-аю… Это какая-то ошибка. Недоразумение какое-то. -Не знаю. Я уже слишком много тебе рассказал. Больше ни слова об этом. Я очистил совесть. Выбор за тобой. Думай, Писатель. Робинзон оттолкнулся от столика и пошёл обратно в комнату. В полнейшей растерянности, я побрёл за ним. Полученная информация не укладывалась у меня в голове. Вот, значит, почему командир опричников так странно на меня смотрел! Вот, что означали их подозрительные фразы… Они меня ждали. Но зачем? Должно быть, Робин что-то перепутал, и привёз меня вместо кого-то другого. В голове, так некстати, вдруг всплыл комичный эпизод из фильма “Мимино”, где простого водителя перепутали с профессором, и приняли его со всеми почестями. Разум напрочь отказывался верить в то, что я был здесь главной фигурой. Нет, это однозначно была ошибка! -Ну что, козлятушки-ребятушки? Инструкции получили? Счастливо оставаться. Если будете себя вести хорошо и правильно – увидимся с вами завтра, -попрощался с группой Робин. -Слыш, Роб, только ты это, точно нас не кинешь? -спросил Тимон. -А то возьмёшь, и не вернёшься? Чё нам тогда делать? -Чё-чё, молиться. Что бы там не случилось, сами выйти из города даже не пытайтесь. “Сивка” по вам отработает ещё на подходе к периметру. Просто сидите и ждите. Не паникуйте, что бы не случилось. Могут пойти глюки. Что-то начнёт мерещиться. Не ведитесь на это. Терпите. Я приеду рано утром и вас заберу. Даю вам честное и благородное слово. Ну а если не доверяете — тогда и не оставайтесь. Поедем вместе со мной. -А если с тобой чё случится? Ну мало ли, какой форс-мажор? -спросил Ковбой. -Я за вами вернусь, что бы не случилось. И вообще, вам надо не обо мне, а о себе беспокоиться. Так, всё, время вышло, я побежал. Писатель, ты как, не передумал? Вот он — переломный момент. Последняя нить, связывающая меня с внешним миром. С реальным миром. Внутри меня полыхало настоящее пламя. Я уже ничего не соображал. Пелена застилала мои глаза. Последнее, что я помню, это как шагнул вперёд, к Робинзону. Он довольно улыбнулся и кивнул. А позади послышалась пара разочарованных голосов. -Писатель, ну ты чё? -Эй, ты куда, Писатель? А идёт оно всё к черту!!! Я не силён в психологии, но, кажется, там это называется “состоянием аффекта”, когда в памяти образуется непонятный провал, ограниченный разнящимися воспоминаниями. Я точно помню, что вышел из квартиры вслед за Робином. Вместе с нами пошёл Зелёный, но он не хотел уезжать, а просто возвращался к своим приборам. Потом, мы вроде бы дошли до машины. Я сел рядом с Николаем, и… Сейчас мне кажется, что эти воспоминания — всего лишь один из моих снов. Уж больно они отрывистые и расплывчатые. Как бы там ни было, я очнулся на другом краю мысленного провала, когда Робин уже ушёл. Вокруг суетились ребята, обустраивая своё временно жилище: таскали мебель, перекладывали какие-то тряпки, развязывали рюкзаки. Я стоял посреди этой суеты, и в одной руке держал какие-то документы, а в другой у меня была зажата маленькая гранула красно-синего цвета. Я, хоть убейте, не могу вспомнить, как эти предметы у меня оказались, но точно знаю, что мне их дал Робин, и отлично помню, что он мне говорил, когда их давал. Про бумажки он сказал, что они могут мне пригодиться. Он назвал их “сводками”. Что же касается пилюли, то тут в моих воспоминаниях проступает момент, когда я вижу, как он достаёт её из нагрудного кармана, и украдкой суёт в мою руку. “-Держи. Это на случай, если начнётся полная жопа. -Что это такое? -“Иллюзиум”. Препарат, блокирующий галлюцинации. Мне её дал полковник, на всякий случай. Но, к счастью, она мне не понадобилась. Надеюсь, что и тебе не понадобится. В любом случае, постарайся её не глотать. Только если слишком прижмёт. -“Слишком” – это как? -Слишком — это… Это слишком. Не парь мне мозги. Я просто передаю тебе слова того, кто мне её дал. Бери. Завтра утром всё вернёшь. -Спасибо, Максим! -я впервые обратился к нему по-имени. -Не за что. Будь осторожен, Писатель. До завтра. Он развернулся, и поспешил из коридора, где мы с ним прощались, на лестничную клетку, к дожидавшемуся его Зелёному. Я вернулся в квартиру и…” И вот, я стою с документами и пилюлей. Нет, с моей головой явно что-то не в порядке. Рассовав приобретённые вещи по карманам, я присоединился к всеобщей суете. Глава 6. СВЕТОПРЕСТАВЛЕНИЕ. -Чего затормозил? -несильно толкнул меня Ковбой, волоча увесистую сумку из прихожей – в комнату. -А? – я ещё не до конца пришёл в себя. -В сторонку отойди. Встал посреди прохода, -уже спиной добавил он, после чего бросил свою ношу на кровать. -Да-да, хорошо, -я шагнул за дверной косяк, и прижался к шифоньеру, чтобы не мешаться под ногами у остальных. И всё-таки, почему я остался? Как вообще получилось, что я не ушёл вместе с Робином? Ведь хотел же уйти. И уже уходил. Что меня остановило? Но в те минуты мне было некогда об этом раздумывать. Что свершилось — то свершилось. Помню, что в голове инерционно крутилась какая-то кутерьма, вроде как, если я сейчас побегу за Робом вдогонку, то ещё успею его догнать и уехать. Однако, это альтернативное желание было подмято под хоть и сомнительное, но уже принятое решение. В связи с чем я просто стоял в углу, и про себя разрывался напополам. Зачем было метаться? Я уже вляпался. -Давайте после всё разберём, -громко предложил Тимон. -А сейчас лучше на крышу слазим. -Рано же ещё, -поправил очки Ромео. -Ничего страшного. Лучше раньше, чем позже. -А пошли, -поддержал идею Ковбой. Ребята нестройной толпой стали покидать комнату. -Писатель, ты идёшь? -проходя мимо меня, бросил Тимон. -Иду-иду, -я тут же влился в их группу. -Ты чё-то тормозишь в последнее время. Давай, приходи в себя. Мы выбрались на уже знакомую крышу и разбрелись по ней. -Эй, ты куда? -окликнула Тимона Джульетта. -Нельзя же в ту сторону ходить. -Да ты успоко-ойся! Пока ещё можно! Вон, Робин ещё не уехал. Значит стрелять по нам не будут. -Где?! -Ковбой припустил вслед за Тимоном. За ним по пятам последовал я. Ноги слегка подкашивались от понимания того, что меня могут реально убить. Но с ребятами, дошедшими до края крыши, ничего не происходило, а значит опасности действительно не было. Подойдя к ограждению, я осторожно посмотрел вниз, на двор, и увидел две крошечные фигурки, спешной походкой приближающиеся к арке противоположной девятиэтажки. Робин и Зелёный. -Вон, как чешут, -ухмыльнулся Тимон. -Как в попу ужаленные. -Надо, по ходу, валить с этой стороны. Не случайно он так торопится, -нахлобучив шляпу на лоб, пробормотал Ковбой. -Да лан те, времени у нас вагон. Сейчас пока он ещё доедет… До нашего слуха донёсся звук заводящегося автомобиля. -Слышишь? Только ещё завелись. Гул мотора начал перемещаться, и, наконец, мы увидели, как пятнышко УАЗика вынырнуло из-за углового дома, попылив вдаль по одинокому шоссе. “Таблетка” мчалась с небывалой резвостью, значит Робинзон спешил так быстро, как только мог. Причина этой спешки чернела на фоне шоссе — чёрная полоса периметра, с зубцами сторожевых башен. Вот оттуда они и будут вести огонь. Поразительно, что такое почтительное расстояние для системы С.И.В.О. совсем не помеха. -Всё! Полюбовались и хватит, -отошёл от края Ковбой. -Да чего ты трусишь? -Блин, мне моя жизнь дорога, пока что. Это ты у нас экстремал. А я подставляться желаньем не горю. Парень, ссутулившись, поспешил к безопасному краю крыши. Воспользовавшись случаем, я отправился за ним. Тимон недолго оставался в одиночестве, и вскоре вернулся к нам. Пейзаж успел измениться. Иликтинск теперь выглядел совершенно иначе. Аномальные коромысла и шарики бесследно исчезли, а вместе с ними и странная дымка. Воздух был прозрачен, как стекло, и каждый домик теперь можно было хорошо разглядеть. Без потусторонних красот, город представлялся обычным, ничем не примечательным населённым пунктом. Правда, слегка заросшим и неухоженным. То, что некоторые здания в нём полуразрушены, или разрушены до основания, в глаза особенно не бросалось. Пышная растительность скрадывала следы разрушений. Если бы при первом визите на крышу мы обнаружили подобную картину, то были бы крайне разочарованы. -Подумать только. Как будто ничего и не было, -уперев руки в бёдра, созерцал пейзаж Ковбой. -И где все эти… Радуги? -Мы тоже удивляемся, -кивнула Джульетта. -Не приснились же они нам. -А на той стороне что? -поинтересовался Ромео. -Видели пушки? -Там только башни видно. Да и то с трудом. Передний край загорожен домами, а там дальше — уже особо ничего и не разглядишь. Расстояние большое. -Понятно. Мы расположились кружочком, между бортиком и вентиляционной коробкой. -Зачем вообще по нам будут стрелять? С какой целью? -завёл разговор Ромео. -Спроси что попроще. Эти опричники — они совершенно на людей не похожи, -Тимон сплюнул в сторону. -Вот именно. Мне тоже так показалось. -А может они — эти? -Ковбой с улыбкой потыкал пальцем в небо. -Инопланетяне? -Ты вот сейчас шутишь, а я всё больше верю в то, что так оно и есть, -расширив глаза ответила Джульетта. -Да хар-ро-ош! -махнул рукой Ковбой. -Прикиньте, мы с вами пережили контакт пятого вида! -Не, ну всё логично. По канонам жанра. Пришельцы приняли человеческий облик, но по их внешности и поведению всё равно понятно, что они с другой планеты. -Главное, что они — хорошие, -пожал плечами Шеп. -Почему ты так решил? -покосился на него Тимон. -Не убили нас. Это уже хорошо. Город, вон, охраняют. -Шеп прав, -закивал Ромео. -Может быть, это какие-то космические прогрессоры, которые курируют Землю, следят за обстановкой. Возникла экологическая катастрофа? Тут же локализовали её очаг и никого сюда не пускают. -Да где, блин, гарантия, что это не они сами тут всё замутили, и городок раздраконили?! -воскликнул Тимон. -А смысл? -Для опытов над людьми. -Бред. -Вы их боитесь? -спросил Ковбой. Повисла пауза. -Э-э, ну как сказать? -первым ожил Ромео. -Они странные, конечно, но чтобы бояться… -У меня они озноб вызывают, -перебила подруга. -Действительно, инопланетяне. -Не парьтесь вы по их поводу. Не тронули, значит и не тронут. Пусть хоть пришельцы замаскированные. Если к нам полезут — схлопочут, -Тимон вынул из-за пояса травматический пистолет, и принял угрожающую стойку. -“Я здесь, чтобы по задницам бить, и жвачку жевать! А она у меня закончилась!” -У-у. Вооружён и опасен? -с вялым любопытством отреагировал Ковбой. -А-то? -Вот, зацени, -парень извлёк из подмышечной кобуры свой пистолет, несколько отличающийся от тимоновского. -Ну ка-ак же, ковбой и без оружия, -рассмеялся тот. -Дай посмотреть. -У меня тоже кое-что есть, -Ромео выудил бесствольную “Осу”. -Мы без оружия вообще не путешествуем. Мало ли, что? -Так, ребят, ну хватит играться! Не дай Бог застрелите кого-нибудь, -вклинилась Джульетта. -Да чё мы, дураки, что ли? Кстати, а ты у нас чем вооружена? -У меня баллончик. -Да-а, баллончик — это сила! Только не пшикай, я тебя прошу. -Вы что, все, что ли, с оружием? -не выдержал я. -Да, а ты разве нет? -Нет. -Хех! Ну ты даёшь. -Рисковый чувак, -кивнул Ковбой, забирая своё оружие у соседа. -Наши писатели — самые смелые в мире! -кивнул Тимон. -Нет, чё, правда ты ничего с собой не захватил? Ну, круто. Может быть ты владеешь каким-то мощным кунг-фу, и оружие тебе просто не нужно? Я улыбнулся и покачал головой. -Офигеть. А если бы тебя здесь кидалово ждало? Или ты был уверен на все сто процентов, что здесь тебя не кинут на бабки? -Лично я до последнего им не доверял, -продолжил Ковбой. -Когда бабло с нас взяли, был на взводе постоянно. Когда в деревню эту привезли… -Этот Робин мог бы нас там кинуть запросто, и свалить по темноте. -Вот для этого и нужно оружие. В наши дни верить никому нельзя. А если поверил, то будь готов привести к ответу за возможный развод. Я бы этого Робина на британский флаг порвал, если что. -Ты, Писатель, либо псих, либо реальный игрок. Как это так – не захватить оружие? Шеп, ну ты-то хоть при стволе? -Не-а, -усмехнулся тот. -Ещё один! Да вы чё, ребят? -У меня нет пистолета. Но у меня есть кое-что другое, -Шеп плавно извлёк из сумки длинный изогнутый нож, сверкнув веслообразным клинком. -А-а, понимаю… Пистолеты для дилетантов, нож — выбор профессионала. -Ничё себе, тесачок. Дай поглядеть. Слыш, а тебя же за него могли менты реально принять. Такие штуки таскать запрещено, -сказал Ковбой. -Ну да. Разрешение-то у тебя есть? Мы-то все с разрешениями на травматику… -Какое, нафиг, разрешение? Это же кукри. В нашей стране холодным оружием не считается. Носи где хочешь, -отмахнулся Шеп. -Прикольная штучка. По-типу мачете. Вроде как и нож, и топор одновременно, -Ковбой потрогал лезвие. -Ух, острый! -Ну и чё? -пожал плечами Ромео. -Пистолет всё равно лучше. Пока это ножом отмахаешься. Нужно, чтобы враг вплотную подошёл. А с пистолетом можно его держать на расстоянии, отогнать… -Всё равно, это хотя бы что-то, -парировал Тимон. -У Писателя вон вообще ничего нет. Даже ножика. -Ну, да, в этом случае конечно. Писатель — ты безрассудный человек. -Наверное, -пристыженно ответил я. -Вообще, конечно, авантюра это была страшная, -Ковбой вернул кукри хозяину. -С этой поездкой, я имею в виду. Просто удивительно, что Робин оказался порядочным чуваком. Я ему не верил до сегодняшнего дня. -Да погоди ты итоги подводить, -махнул рукой Тимон. -Ничего ещё не закончилось. Нам ещё нужно ночь переночевать, и не факт что этот засранец завтра за нами приедет. -Что тогда делать будем? -взволнованно спросила Джульетта. -Что делать? Вернёмся своим ходом. -Через периметр? -Думаете нас не выпустят? Да брехня это всё, что отсюда никого не выпускают. Я больше чем уверен. Выйдем к главным воротам, нам и откроют. -Думаешь? -Конечно. Какой смысл по нам стрелять? Все эти угрозы были сказаны только ради того, чтобы мы тут не лазили. Чтобы сидели тихо, и не высовывались. -Всё-таки, я надеюсь, что Робин вернётся, -ответил Ромео. -И я надеюсь. Все надеются. Но план “Б” всегда должен быть под рукой. -Не нагнетай, Тим. В кой-то веке появилась возможность расслабиться, -Ковбой привалился спиной к воздуховоду. -Мы ехали за приключениями. Мы их получили. Никто нас не кинул, не обманул. Привезли куда надо. Показали реальную зону, с реальными аномалиями. Впечатлений уже до конца жизни хватит. -Это точно. Как вам эти вздыхающие домики? Просто чума. Всякие там аттракционы 9D по сравнению с ними — фуфло расфуфлыжное. Какая жалость, что их заснять не резрешили. За это видео мы бы озолотились! -Ага, и все бы сюда сразу же полезли. На верную смерть, -ответила Джульетта. -Нет уж. Не знают люди об этом месте — и хорошо. -Согласен, -поддержал её Ромео. -Прикольно наблюдать, например, за вулканом. И совсем не прикольно сгореть в его лаве. Мы сейчас, по-сути, сидим у подножья такого вулкана. -Ой, смотрите! Небо над нашими головами расчертили две синие линии, уходящие снизу — вверх. Они немного подёргались, расходясь и пересекаясь, после чего исчезли. -Это что за аномалия? -“Светопредставление” началось! -Нет. Для него ещё рано, -сверился с часами Ковбой. -Это лазерные лучи. Похоже, “Сивка” заработала. -То есть, они специально нам помаячили, чтобы мы знали? -спросила Джульетта. -Не знаю. Возможно. -Кстати, а почему название такое странное – “Светопредставление”? Насколько мне известно, это слово произносится без “Д”, -опасливо косясь на противоположный край крыши, произнёс Ромео. -“Светопреставление” – это, типа, конец света. А “Светопредставление” – это такое световое представление, -разъяснил Ковбой. -Навроде светодинамического шоу, -дополнил Тимон. -По слухам, нереально зрелищная вещь. Бывает только в определённое время года, в определённые часы. -Ну что ж, поглядим. Слушая их монотонную болтовню, я постепенно отвлекался, замыкаясь на волне собственных мыслей. Воздух Иликтинской зоны был на удивление свеж. Воспользовавшись примером Ковбоя, я опустился на пыльную кровлю, покрытую мягким одутловатым толем, и прижался лопатками к воздуховодной коробке. Сознание тут же поплыло. Сказывался вчерашний недосып. Вначале я сопротивлялся дремоте, но глаза упрямо закрывались сами собой, а голова, наполняясь дремучей тяжестью, неумолимо валилась вперёд, не держась на ослабевшей шее. Пару раз я вздрагивал, встряхивался, но дремота лишь усиливалась. Голоса ребят растворялись в ней до тех пор, пока я окончательно не уснул. Невероятно! Бесподобно! Потрясно! Ух-х! Возгласы доносились откуда-то из глубины забытья, становясь всё чётче и понятнее. Писатель! Я с трудом всплывал со дна глубокого колодца, и вокруг меня становилось всё светлее и светлее. Время от времени, этот свет озарялся яркими пятнами, словно он пробивался сквозь мозаику стеклянных витражей. Писатель! Проснись! Меня зовут… Писатель!!! -чья-то рука с силой встряхнула меня, выдернув из сонного мешка, как кролика из шляпы. -А? Что?! Я вскочил, словно спохмелья. В голову ударило давление, не давая мне быстро прийти в себя. С глаз нехотя сползала дремотная плёнка. И как только я их открыл, пришлось тут же зажмуриться от ярчайшей вспышки, ударившей в неподготовленное лицо. Ещё одна! Синяя, с переливами. Ещё! Жёлтая, изрезанная сеткой красных вкраплений. Боже, какая красота! Я взглянул на город. Матерь Божья, он был прекрасен! Он как будто бы весь состоял из жидкого золота, переливающегося и искристого. Затем замерцал и окрасился перламутром. Всё: дома, деревья, улицы… Город фонтанировал разноцветным салютом. Когда вспышки закончились, всё вокруг начало разукрашиваться в ядовито-кислотные тона. Стены зданий пестрели пурпурными, салатными, бирюзовыми цветами. Тем временем, откуда-то с городских площадей и перекрёстков начали подниматься высоченные светящиеся щупальца, которые, вырастая на несколько сотен метров, сворачивались в спирали, точно первобытные растения, и таяли, осыпаясь мерцающими пылинками. Потом, одновременно из всех окон окрестных зданий ударили такие резкие снопы света, словно внутри домов включились гигантские сверхъяркие лампы. Над Иликтинском прокатился глухой рокот, похожий на раскаты далёкого грома, и цветная феерия завершилась, ещё несколько минут посверкивая последними разлетающимися искорками. “Охренеть. У меня нет слов. Это, это невозможно описать, ребята, это волшебство! Охренеть. Супер!!! С ума сойти. Ущипнтие меня. Я ведь не сплю? Охренеть…” -выдавливая из себя стоны дущащего восторга, ребята застыли, как истуканы, продолжая таращиться на успокоившийся город выпученными из орбит глазами. -Что это было? Это “Светопредставление”? – наконец очухался я. -Блин, Писатель, ну ты и бакла-ан! -всплеснул руками Тимон. -Проспать такое — просто преступление! -Да я успел… -Что ты успел?! Ковбой тебя будить кинулся уже перед самым концом! -Когда в себя пришёл, -подтвердил Ковбой, сняв шляпу и вытирая обильный пот. -Ты всё проспал, Писатель. Мы тут орали, как резанные, а ты спал… -Сколько оно длилось? -Я не знаю. Долго. Довольно долго. -Может быть, минут десять. -Да не-ет, дольше! Минут пятнадцать! Там сначала начались эти, ну которые… -Ага, ага, обалденные вообще! -Вот! Потом пузыри летали и лопались. Эх, красиво! -Потом фонтаны били. Даже до нас долетали от них такие… Ну, кристаллы, что ли? -А ещё на небе что-то высвечивалось. Сложно объяснить. Из облаков спускались… -Как сталактиты короче! -Да-да! Прямо из облаков! Блин, охренеть, это супер было! Это… -А помните, как цвета менялись?! -Да!!! Все цвета изменялись, как калейдоскоп! Или ещё, короче, вот например смотришь на руку — а она прозрачная, как хрусталь, и по ней такие цветные пробегают… -А потом, знаешь, всё как будто бы жидким золотом залило! -Это я видел, -наконец-то я вклинился в эту захлёбывающуюся чехарду восторгов, с величайшей досадой понимая, как много я пропустил. -Ну да, -кивнул Ковбой. -Тут я уже тебя тормошить стал. -Как же я мог заснуть? Почему вы меня сразу будить не начали? -Да какое там?! Ты бы видел чё тут было! Мы просто сидели, ничто не предвещало, и тут вдруг… Эээх!!! -махал руками Ромео. -Блин, это шоу стоит заплаченных денег. Оно стоит ещё дороже, мать вашу! -прыгал Тимон. -Это “Светопредставление” на самом деле — самая охрененная вещь во Вселенной! -Я до сих пор отойти не могу, -тёрла глаза Джульетта. -Ущипните меня. Я сплю. Это сон. Чем больше они восхищались – тем больше я себя проклинал. Обида сжирала меня изнутри. Это же надо! Заснул в самый ответственный момент! Проворонил все чудеса! Зачем нужно было идти на такой риск, оставаясь здесь на ночь, чтобы потом банально всё проспать? Вот же я идиот… И почему эти козлы меня сразу не разбудили?! Специально?! Чёртовы придурки! С другой стороны, пенять на них глупо, так как я сам “хорош”. Сам виноват. Сначала полночи не спал, а теперь вот не смог совладать с закономерной сонливостью. Ведь мог же догадаться. Мог пересилить себя. Встать, походить, размяться. Нет же, закимарил. Что я за человек? Так глупо облажался… Никогда себе этого не прощу! Хорошо хоть что-то успел увидеть. Тем более, что этой малой толики уже было, в принципе, достаточно, чтобы сильно не расстраиваться, и снискать утешение. Так я думал тогда. Кто знал, что уже в самом ближайшем будущем мне придётся столкнуться с воистину запредельными вещами, по сравнению с которыми способно померкнуть даже феерическое “Светопредставление”. Но я забегаю вперёд. Сначала мы вернулись в своё убежище. Разговоры о пережитом “Светопредставлении” ещё долго разносились по пустынным коридорам и заброшенным квартирам покинутого здания. Эти бурные эмоции коллег-путешественников меня раздражали, заставляя снова и снова винить себя за то, что я пропустил почти всё представление. Мне хотелось уйти куда-то подальше, чтобы их не слышать. И это продолжалось пока не вернулся Зелёный. К счастью, вернулся он довольно скоро. Мы заслышали его, когда он ещё кряхтел на первых этажах, волоча два здоровых саквояжа и тяжеленный рюкзак. До нашей квартиры он дополз едва живой, весь мокрый как суслик, и пыхтящий на все лады. Я вспомнил, что он тоже пропустил “Светопредставление”. И если я видел хотя бы что-то, он — не видел вообще ничего. От этих мыслей мне сразу полегчало, и обида на самого себя как-то притупилась. -С возвращеньицем. Зря ты с нами не остался! -встретил Зелёного Тимон. -Ты такое пропустил. Такое! -На самом деле, -кивнул Шеп. -Ты многое потерял, чувак. -Да ладно, -отдуваясь, Зелёный сбросил рюкзак. -Очень оно мне надо. Зато я нашёл кое-что поинтереснее. -И что же? -Один любопытный образец. Объяснять не хочу, всё равно не поймёте. Это больше касается моих коллег-экологов. А так же научные круги. -Круги-квадраты. Ты хотя бы в общих чертах обрисуй, что накопал. Мы не такие дебилы, как тебе кажется. Поймём. -А я и не говорю, что вы — дебилы. Просто это больше вопрос научного толка. -Зелёный! -Ну, в общем, говоря грубо, -эколог плюхнулся в кресло. -Я конечно же гарантировать не могу. Но мне кажется, что я обнаружил новый химический элемент. Точнее, я пока ещё не до конца уверен в своей находке, но уже чувствую, что это он. Потому что он не похож вообще ни на что. Я не смог его классифицировать. Для изучения нужна более серьёзная лаборатория. -И что? -Как, что?! Мы на пороге нового научного открытия! Вот Крис с Оливией удивятся! Только бы на периметре образцы пропустили. Да даже если и не пропустят… -Слышь, Зелёный, а ты уверен, ну, в том, что этих пендосов надо в это дело посвящать? -склонился над ним Ковбой. -Не понял. -Да что тут непонятного? С какого рожна допускать иностранцев к нашим научным открытиям? Присвоят всё себе, без зазрения совести, а про тебя и не вспомнят потом. -В отличие от вас, в нашем деле не существует разделений на “наше” и “чужое”! Это наш общий мир! Мы все живём на одной планете! Ковбой со вздохом выпрямился и отошёл. -Чего мы достигнем, если перестанем делиться научными открытиями, тем более, непосредственно влияющими на экологическую обстановку нашего общего мира? -Ну, завёлся… -Зелёный, а покажи ка эту находку, -попросил Ромео. -Зачем? -Интересно. Покажи. -Да чё там смотреть? -Тебе жалко, что ли? -Нет, не жалко, -эколог согнулся над саквояжем и защёлкал замками. Остальные терпеливо ждали, пока он извлечёт обычную пробирку с каким-то песком. -И чё? Вот это вот, то самое научное открытие? -скривился Тимон. -Что необычного в этом песочке? -Ничего ты не понимаешь! В этом песке содержится фракция микроэлементов, которая вызывает огромный интерес… Да не пытайтесь вы её рассмотреть! Так её не увидишь. Только через микроскоп. -А ты как увидел? У тебя чё, микроскоп есть? -Всё у меня есть, что нужно, -Зелёный дрожащей рукой убрал пробирку обратно в саквояж. -Я предполагаю, что именно этот неопознанный элемент и вызывает галлюцинации, попадая в наш организм через дыхательные пути! -Как ты его вообще обнаружил? -А как обнаруживают новые элементы? Когда-то человечество вообще ничего не знало, например, про уран. А теперь вот, пожалуйста. Так же и это… -Ладно, Менделеев, мы тебя, конечно, поздравляем с этим открытием. Но ты хотя бы отблески-то “Светопредставления” видел? Там так полыхало! -Ничего я не видел. Занят был. -Неужели совсем ничего? -Совсем. Эх, народ, вы даже не представляете, как я счастлив. Когда об этом узнают… Даже если “опричники” не дадут мне вывезти находки, я смогу… В общем, это будет что-то! Вскоре от Зелёного отстали, и взялись вновь обсуждать красоты недавно увиденной аномалии. Я перешёл в соседнюю комнату, чтобы избежать новой волны самобичевания, и какое-то время сидел там, глядя в окно на постепенно темнеющую улицу. Когда по обрывкам фраз, доносившихся из-за стены, стало понятно, что ребята переключились на новую тему, я вернулся в их общество. В зале горел мощный светодиодный фонарь. Его света вполне хватало, чтобы приемлемо осветить помещение. Зелёный копался в своих пробирках, поочерёдно встряхивая и разглядывая цветную жидкость. Тимон, Ковбой и Джульетта, расселись в противоположном уголке. Шеп, сидя в кресле, тыкал свой любимый планшетник, а Ромео раскладывал какую-то телескопическую жердь на полу. -Ром, ну зачем тебе это надо? -капризно спросила девушка. -Не помешает, -ответил тот. -Это очень хорошо, что ты зовёшь его Ромой, -завязал разговор Тимон. -Почему? -Раньше я увлекался психологией. Ну, знаешь, чтобы лучше разбираться в людях, понимать их… Так вот, я тогда где-то прочитал, что по тому, как женщина обращается к своему мужчине, можно определить, как она к нему относится. -Очень любопытно. Ну-ка, расскажи. -Ну вот смотри. Если женщина называет мужчину по-имени — это фактически идеальный вариант взаимоотношений. Самый честный. Это значит, что женщина считает мужчину равным себе, уважает его, и относится к нему как к надёжному другу и спутнику. Если к имени добавляются всякие окончания — грубые, или напротив — ласкательные, то это уже признак фальши. Например, “Васька” – это знак тайной неприязни, или принижения мужчины. “Васёк” – легкомысленное отношение, как к дурачку, или большому ребёнку, которого всерьёз не воспринимают. “Васенька”, “Васюнечка”, “Василёк” – либо вынужденное раболепие, либо боязнь, либо фальшивая лесть, направленная на то, чтобы водить мужика за нос, облапошивать его, подлизываться, извлекая для себя выгоду. Если женщина называет мужчину по прозвищу — это яркий признак несерьёзного к нему отношения. Если по-имени и отчеству — это знак наивысшего уважения и боготворения. Неплохой вариант, но слишком сухопарный, официозный. А самое плохое, это когда мужчину называют по-фамилии: Иванов, Петров, Сидоров и так далее. Это значит, что в семье царит полный матриархат, и к мужику относятся как к подкаблучнику и тряпке. С презрением и пренебрежением. -А по-моему, всё это фигня, -зевнул Ковбой. -Моя матушка батю по-фамилии называет, но он в семье — голова. -Внешне это отношение может быть и невыраженно. Муж может искренне считать себя главным в семье, и при этом не догадываться, за кого его держит жена на самом деле. Пси-хо-логия, понимаешь! -Е-рун-да, -Ковбой опять зевнул. -Чушь. -Готово! -Ромео наконец-то достроил свою конструкцию. Ей оказался прожектор на длинной, шаткой ноге. -Это нам зачем? Тебе света мало? -сонно повернулся к нему Ковбой. -Это не сюда, а туда, -Ромео указал в сторону входной двери. -Нафига? Кого там освещать? -Так с датчиком движения же! Вот, гляди, -Ромео щёлкнул выключателем, после чего прожектор ярко засветился, но через несколько секунд погас. Парень провёл перед ним рукой, и лампа включилась снова. -Клёво, да? -Нафига-а? -вновь протянул Ковбой. -Вот и я говорю, -поддержала Джульетта. -Ну, как нафига? А вдруг кто придёт? -Кто??? -Да мало ли? Сами пойдём куда-то… -Робин велел никуда не выходить. Или ты забыл? -Поставь возле сортира, -посоветовал Тимон. -Вот там он реально нужен. Чтоб ночью не спотыкаться. -Ой, да пусть ставит куда хочет! -отвернулась Джульетта. -У него вечно какие-то фантазии. Тем временем Ромео уже кряхтел, двигая в прихожей диван-баррикаду. -Делать ему нечего, -Тимон подсел к Шепу. -Ё-моё, Шеп, сколько ты уже дрючишь свою планшетку. Она у тебя никогда, что-ли, не разряжается? -Да я сам удивляюсь, -ответил тот. -Прикинь, когда из деревни выехали, она мне уже пиликала, что батарея разряжена до пяти процентов. Я хотел её “добить” до полной разрядки. Ну, чтобы посмотреть, как долго аккумулятор продержится. Всё равно же на периметре эти штуки не пропускают. Думал, разряженную будет проще провести, чтобы не отобрали. Её, в общем-то, всё равно не отобрали. Но ведь она и не разрядилась! До сих пор! Всё те же пять процентов показывает и работает. -Прикольно. -А чё, включи, что ли, музончик какой? -попросил Ковбой. -Какой? -Да любой. Какой у тебя есть? -Желательно что-нибудь повеселее, -кивнула Джульетта. -Сейча-ас, посмотрим, что тут у меня есть… -Во, эту давай! -хихикнув, ткнул в экран Тимон. Шеп прибавил звук, наполнив комнату звуками весёлой песенки, исполняемой трансвеститом Порей Звездоплясовой. Очередной хит этого года: “Ой, ланца-дринца-гоп, Ой, мама — не горюй. Стою на остановке. Ой, ланца-дринца-гоп, Ой, мама — божеж мой, Мне так неловко. Стою прикинутая вся, да по уму, В штанах от Гуччи. А над моею головою, ой-ёй-ёй, Сгустились тучи. Устала ждать тебя, бойфренд, ну где тя носит?! Ну совесть есть? Ваще жесть! На-на-на-на-на. Ваще жесть!” -Мне прошлогодняя песня, про “не флуди в каментах” – больше нравится, -признался Ковбой. -Мы под неё на Новый год так зажигали — пыль столбом. -“Ты не флуди в каментах, пиши по существу”, -пропел Тимон. -Да, угарная песенка. Но эта тоже ништяк. -Главное сейчас в пляс не пуститься, -рассмеялась Джульетта. -А ты чего морщишься, Ромео? -Да ну. Я этого педика терпеть не могу. Чего в нём прикольного? -Он не педик. У него просто имидж такой. Типа, стёб над попсой, над гламуром. -Не знаю. Я, будучи в здравом уме, не стану напяливать женские шмотки и надувные сиськи. -Бу-бу-бу, -передразнила Джульетта. -Совсем юмора не понимаешь. -Так! Прервём дискуссию, господа. Я думаю, что нам чего-то явно не хватает, -оторвавшись от шеповского планшета, Тимон поднялся с места, и важной походкой прошествовал к своему рюкзаку. -Это то, о чём я подумал? -оживился Ковбой. -О, да-а, чувак! Довольный собой, Тимон потряс только что извлечённую, гулко булькающую фляжку: -Доставайте закусман. Сейчас закатим мировой ужин. -Я тебя уважаю, старик! Вот это — действительно то, что надо. Я ведь и сам думал захватить с собой что-нибудь такое, для поднятия настроения, но побоялся, что на пропускных пунктах отберут. А ты рискнул, молодец! -“Кто не рискует — тот не пьёт шампанского”. В нашем случае — коньяк. -Даже коньяк? Ну, кру-уто. -Кстати об ужине, -подошёл к столу Ромео. -На самом деле, пора бы уже что-нибудь перекусить. Если учесть, что сегодня мы без обеда. -Ну так давайте, достаём припасы, соленья-варенья, раскладываем. Или вы официантов ждёте? -Ковбой полез в свой баул, и зашуршал пакетами. -Давайте-давайте, -зашевелилась Джульетта. -Я сейчас быстренько стол накрою. -Вот-вот. Действуй, женщина. Корми мужиков. -Раскомандовался. Обстановка принимала всё более домашние черты. Чем темнее становилось вокруг – тем больше скрадывалось квартирное запустение, а свет фонаря даже придавал помещению своеобразный уют. Мы напоминали неунывающих студентов, собравшихся в комнате общежития с отключенным электричеством. Видавший виды столик быстро наполнялся нехитрыми закусками, с каждого понемногу. Коньяк поочерёдно плескался в разноколиберные стаканчики. Ребята шутили, смеялись, подкалывали друг друга. Даже Зелёный, зацикленный на своих исследованиях, довольно быстро отвлёкся от пробирок, и принял участие в общей возне. Именно в эти минуты меня полностью покинула мысль, что я нахожусь чёрти где, вдали от дома, посреди какого-то безлюдного, постапокалиптического мира, оторванный от цивилизации и законов здравого смысла. Сейчас этот шебутной, крошечный мирок, освещённый светодиодным фонарём, полностью огораживал всех присутствующих от подобных мыслей. Ныне, возвращаясь туда в своих размышлениях, уже зная, что произойдёт дальше, я невольно вздрагиваю. Даже спустя несколько лет мне всё ещё непросто вспоминать ту ночь. Тех людей, которые ничего не подозревали и ни о чём не догадывались. Тогда они были для меня никем. Я даже сторонился их компании: слишком шумной, слишком энергичной. Наглый Тимон, туповатый Ковбой, одержимый Зелёный, зазнаистые Ромео и Джульетта. А Шеп вообще непонятно зачем сюда приехал. Говорил, что из-за ностальгии, но по нему не скажешь, что он в принципе испытывает какие-либо чувства. Всё, что его увлекает — это планшетный компьютер. Как его понять? Но мы сидели вместе, пили хороший коньяк, заедая его такими вкусными (после дня голодухи-то) копчёными колбасками, сыром, овощами, захваченными в Паутовке. Пустой желудок бойко впитал алкоголь, и некоторые из присутствующих заметно окосели. Меня же не разобрало, очевидно, из-за нервного напряжения, которое хоть и не до конца, но снялось. Я не знаю, сколько часов мы так просидели. Когда еда и выпивка закончились, ребята включили на планшете юмористический сериал про врачей, но осилили только пару серий. К концу первой серии их смех постепенно превратился в хмыканье и потяфкивание. А к середине второй — некоторые уже откровенно дремали. В результате, Тимон по-хозяйски распорядился: “Так, всё, давайте укладываться!” -Да, я уже засыпаю, -заплетающимся языком пробормотала Джульетта. -Только сначала определимся с дежурствами. Предлагаю такой расклад. Дежурим парами, по два часа. Сначала мы с Ковбоем, потом Ромео с Писателем, потом Шеп с Зелёным. Джулька — девушка. Поэтому, сделаем ей снисхождение. Как вам план? -Блин, я чё-то втыкаюсь, -тёр глаза Ковбой. -Ещё двух часов без сна я не выдержу. -Хм-м. Ну ладно. Тогда мы с тобой дежурим до подъёма. Ромео с Писателем — сейчас, а Шеп с Зелёным — после них. Согласны? -Да можно и так, -махнул рукой Шеп. -Мне без разницы. -Мне тоже, -платочком протёр очки Ромео. -Ты как, Писатель? -Да я чё? -Спать не хочешь? -Нет, вроде бы. -Аналогично. Пару часов-то продержимся… -Короче, возражений нет, и слава Богу, -Ковбой полез разворачивать спальник. -Отбой, дорогие товарищи. -Утро вечера мудренее, -зевнула Джульетта. -Только бы этот козёл, Робин, нас не кинул. Мы с моим новым напарником расположились в прихожей, на диване-баррикаде, прикрыв дверь в комнату, чтобы не тревожить спящих своей болтовнёй, хотя это было излишним предостережением, так как богатырский храп Ковбоя, перекликающийся с крякающим похрапыванием Зелёного, были способны поднять на ноги даже мёртового. Тем не менее, переутомлённая группа отключилась, как по команде. Наше дежурство освещалось приглушённым светом всё того же фонаря, выставленного на слабый режим. Пьяненький Ромео сидел рядом со мной, поджав ноги по-турецки, и без умолку чесал языком. Как ни странно, сейчас он меня не раздражал, а даже напротив — вызывал любопытство. -Вот ты мне скажи, Писатель, тебе нравится современное российское кино? Я пожал плечами. -Да не особо. -Вот именно! Потому что у нас кино делать ра-зу-чились! А ты бы хотел, чтобы твою книгу экранизировали? -Не знаю. Вряд ли. -Правильно. Это потому, что ты уважаешь собственный труд, и не хочешь, чтобы его втоптали в грязь. Ведь если наши кинодельцы возьмутся за экранизацию твоей книги — то обязательно снимут говно. Это известно заранее. Все будут смотреть и плеваться. А тебе будет стыдно и обидно. Ну это, разумеется, если ты ставишь творчество выше денег. -Ну, во-первых, я ещё не знаю, какой получится моя книга. Вдруг я сам напишу полную дрянь, и никто её даже читать не захочет, не то что фильмы по ней снимать. А во-вторых, откуда такая уверенность, что хорошее кино у нас никогда не появится? Что если у какого-нибудь режиссёра получится? -Да ни черта не получится. Не умеют у нас снимать. Раньше умели, а теперь — нет. Про кого раньше снимали? Про трактористов, инженеров, колхозников. То есть, про подавляющее большинство населения. И люди видели, что это фильмы про них, понимаешь? Не про небожителей, а про простых смертных. И это было интересно. Вот тебе интереснее читать стихотворение, посвящённое неведомо кому, или написанное непосредственно про тебя? -Про себя почитать, конечно же, будет значительно любопытнее, -усмехнулся я. -Вот то-то и оно! Фильмы тем интереснее, чем проще тебе ассоциировать себя с их персонажами. А у нас сейчас кто персонажи? Мажоры, миллионеры, крутые ребята. У них всё: и власть, и деньги, и девушки, и главное — приключения! Всё то, чего не хватает нам — обычным сереньким мышкам, которые это кино смотрят. И эти фильмы как бы говорят нам – “Работай, и ты всего добьёшься! Ты тоже станешь таким крутым! Стоит только взяться за ум!” Но позвольте… Не могут все люди сразу стать крутыми и успешными! Ну невозможно это! Обязательно должен быть кто-то, кому придётся обслуживать этих крутых и успешных: кормить их, охранять, нянчить их детей, убирать за ними какашки… Нужно быдло, чтобы работало на этих продвинутых героев, и позволяло им находить время для своих приключений. И вот, смотрю я такие фильмы. Про то, как сын президента крупной нефтяной корпорации рассекает по Москве на модном спорткаре, в обнимку с прелестной красоткой, а через пять минут уже мчится по лазурному морю на собственной яхте. Смотрю, как этот зажравшийся ублюдок, типа, страдает, становится жертвой интриг и всё такое. И… Мне плевать. Мне плевать на этого мажора, на его сраную гламурную жизнь, на его яхту. Я не собираюсь сопереживать этому ничтожеству. Потому, что я ему не верю. И он меня злит. Да, злит. Мне показывают его красивую жизнь, а я вижу свою трижды проклятую, нудную, нервотрёпную житуху. И я знаю, что мне никогда не достичь такой жизни, какую мне демонстрируют в этом кино. Ни-ко-гда! И тебе, Писатель, такая волшебная жизнь тоже не светит. Мы с тобой рабы этой сраной системы. А нам, дуракам, для отвода глаз, показывают лощёных мажоров, и ещё пытаются убедить, что “не в деньгах счастье, господа!” Ну разумеется. Кто бы сомневался? Вот только на самом деле, это определение начинает работать, когда у человека денег куры не клюют. Тогда он начинает задумываться о высоких материях, о бренности денег и величии веры-надежды-любви. Но при этом всё равно продолжает откуда-то получать деньги. Откуда? Чёртово разводилово. Ненавижу уродов. -По-моему, ты слишком близко к сердцу всё принимаешь. Лично я вообще не воспринимаю такие фильмы всерьёз. Я просто их не смотрю. -Я тоже не смотрю. Теперь. А раньше смотрел. И думал, что так всё и должно быть. И из кожи вон лез, чтобы этого достичь. -И как результаты? -Хах! Я работаю дизайнером, Писатель. Изо дня в день мне полощут мозг такие вот блатные мажорики, которые ни хрена ничего не умеют, но поставлены свыше, чтобы руководить мной. И эти засранцы строят из себя невероятно крутых художников, учат меня, как и что нужно делать, и регулярно высказывают мне претензии, не упуская возможности лишний раз макнуть меня головой в дерьмо. При этом, сами не могут отличить “Корел” от “Фотошопа”, и умеют только кофе заваривать, да в социальных сетях торчать. А получают в разы больше меня. В разы! Зарплата у меня, конечно, не самая маленькая. Жаловаться грех. Но я, блин, за неё горбачусь, как проклятый. И мне ещё постоянно шпильки ввинчивают, что “мы тебе де-еньги платим, ты должен работать лу-учше!” Суки. А сами ни хрена не работают, а получают по два-три моих оклада. Потому что у них родители, видишь ли, дружат с нашим боссом. -Я тебя понимаю. -А у Юльки вообще абзац. Она продавец-консультант в салоне модной одежды. Так там их гоняют в хвост и в гриву. До такой степени, что она домой приходит просто никакая. По десять-двенадцать часов на ногах. И не дай Бог тебе там присесть, или куда-то ненадолго отлучился — тут же санкции, вычеты из зарплаты. А могут и выгнать нафиг. Работай и в выходные, и в проходные. Все чихать хотели на Трудовой Кодекс. Не нравится — вали. Вот так и живём. Стараемся, лезем по карьерной лестнице, жертвуем личной жизнью ради корпоративных интересов. И чего добились? Мне ещё даже тридцати нет, а я уже зрение посадил. А у Юльки со спиной проблема. И где же наш спорткар? Где роскошная вилла с яхтой? Тю-тю. Всё, на что нам хватает — это съездить куда-нибудь в отпуск. Ждём этого момента, как Божьей милости. И то, не всегда ещё отпускают. Выбивать у начальства заслуженные отпуска — сродни поединку с драконами. Иногда только две недели дают. Иногда вообще посылают на хутор, бабочек ловить. А нам-то с ней надо взять отпуск одновременно, чтобы вместе куда-то поехать. Понимаешь? Поэтому, у нас каждый год целая эпопея. В этом году, к счастью, повезло. Отпустили обоих в одно время. Но это редкий случай. -И вы каждый год путешествуете? -Стараемся. Для нас это единственная отдушина. Пока дети не появились. Максимум, что мы можем себе позволить. Остальное уходит на жизнь, на квартиру, на машину, на еду. При этом мы не шикуем, -Ромео вздохнул. -А некоторые и этого себе позволить не могут. Мне было жаль Ромео. Наверное, даже не столько его, сколько себя. И всех тех, кто на нас похож. Молодых, способных, и… Никому, по большому счёту, не нужных. Работающих непонятно на кого, непонятно зачем. Причём, у меня хотя бы есть в жизни хоть какая-то цель, а для некоторых людей такой целью является обычный отпуск, в который они могут куда-то поехать, и хотя бы раз в год, на пару недель забыть о своей бессмысленной и бесполезной жизни. Ромео изливал свою душу, время от времени делая рубящие взмахи рукой. В его очках поблёсковало серебристое отражение рассеянного луча. Я не перебивал его. -Что особенно бесит. Показывают, как он садится такой деловой, раз-раз, и набросал гениальный логотип. И все думают, как это просто, работать дизайнером. И как это весело. И как это прибыльно. А вот хренушки! Ты знаешь, Писатель, по скольку раз мне приходится переделывать один и тот же проект? По пять, по десять! Под конец, перед сдачей, я его уже ненавижу. Он всю душу мне вымотал! Я после него как выжатый лимон. А в кино мне показывают успешного говнюка, который сел, и за пару минут изобразил шедевр! И его сразу приняли, и одобрили, и похлопали по плечу – “молодец, Василий! Хорошо работаешь! Вот тебе премия три штуки баксов — съездий на Кипр! Отдохни, ведь ты та-ак уста-ал”... И они хотят, чтобы я в это поверил. Идиоты. -Прости меня за бестактность, но зачем ты поехал в Иликтинск? Нервы пощекотать? -Ну-у, наверное, да. -А разве в обычной жизни тебе не хватало этой нервотрёпки? -Там — это другое. Понимаешь, можно сидеть в болоте, держась за паршивенькую берёзку, чтобы совсем не утонуть, а можно пробежаться голышом по саванне, среди крокодилов и бегемотов. Нервы напряжены и там, и там, согласись? Но суть разная. Потому что в первом случае ты медленно умираешь, а во втором — быстро живёшь. Он замолк. Я вздохнул. Спать уже не хотелось. Мы разгулялись. Лишь в голове осталась чугунная гирька, слегка давящая на глаза. Потерев веки, я бросил взгляд на дверь, и замер. Что-то мне показалось странным. Я не сразу понял, что именно. А когда до меня дошло, то не сразу обеспокоился. Ведь это было так обычно. Светился дверной глазок. -Ром. -Чего? -сосед распрямил спину. -Глазок светится. -Какой глазок? -Дверной. Какой же ещё? -И что? -Ромео был так увлечён потоком собственных бунтующих мыслей, что тоже не сразу вник в ситуацию. -Твой прожектор за дверью включился. Так и должно быть? -Ну-у, он реагирует на движение… -Я в курсе. Поэтому и спрашиваю. Он может включиться просто так? -Ну-у… -Там, за дверью, ведь никого нет? Мы бы услышали, если бы кто-то там ходил, да? Значит, прожектор может включаться сам по себе? -А-а, ну вообще-то да, может. Я помню, что в инструкции к нему что-то такое было написано… Что некоторые факторы могут повлиять на включение… Глазок погас. -О, выключился. -Ну всё. Ложная тревога. -Вот зачем ты его туда поставил? Только нервы нам треплет. -Ну, давай я схожу, заберу его… -Сиди уж теперь. Выходить нам запрещено. Глазок опять засветился. Теперь мы уже отчётливо расслышали щелчок переключившегося реле. -Блин, да чё там за хрень? -всполошился Ромео. -Вот тебе и “блин”. -Что делать будем? -Не знаю. -Может ребят разбудим? -Погоди. Ты вообще слышал что-нибудь, ну кроме щелчка прожектора? -Нет. -И я нет. Чёрт его знает, почему твоя лампочка срабатывает? Что её нервирует? Предлагаю тихонько посидеть и послушать. -О`кей, давай. Мы навострили уши. Через минуты полторы послышался знакомый “щёлк”, и прожектор погас. Кроме этого звука, за дверью продолжала царить тишина. -Блин, если бы Ковбой так не храпел, можно бы… -нервным голосом, начал Ромео. -Тссс, – я приложил палец к губам, после чего указал на дверь. -Слушай. Но как бы мы не вслушивались, никаких посторонних звуков из-за двери не доносилось. Я уже было хотел объявить очередную ложную тревогу, когда Ромео неожиданно вздрогнул, и прижался ухом к дутой дверной обивке. -Там кто-то есть! -Тихо! – встряхнув его за плечо, я не дал ему сорваться на крик. -Что ты услышал? -Пока не знаю, но что-то… -Почему же я ничего не слышу? -поставив локти на диванную спинку, я тоже приложил ухо к двери. -Тишь и гладь, и Божья благодать… Тебе почудилось, Ромео. -Да нет же! – в глазах соседа блеснули искры волнения. -Теперь я уже точно слышу. -Да что слышишь? Объясни хотя бы. -Стон… Или плач. Да, это определённо плач. Кто-то плачет… Ребёнок плачет. Там. Где-то там. Боже. -Да не слышу я ничего. У тебя глюки, парень. -Сам ты, глюки! Ты либо глухой, либо притворяешься, что не слышишь. Ясно же слышно, что ребёнок плачет. Так жалобно. -Ром, я не слышу, правда. -Да ты врёшь! Ты специально хочешь заставить меня поверить, что я чокнулся. Потому, что у тебя очко играет выйти из квартиры и поискать этого малыша! -Да там нет никого. Город пустой. Мы же сами видели. -Что мы видели? -И Робин сказал. -“Робин сказа-ал”, -передразнил он. -А ты ему поверил. Но вот доказательство. Вот, слышишь? И не говори мне, что не слышишь, Писатель! Вот доказательство, что в городе есть люди. Мы тут не одни. И ребёнку нужна помощь. -Так, всё, я бужу остальных, -поднялся я с дивана. -Ты иди, буди, а я пойду, поищу ребёнка, -Ромео тут же принялся отодвигать диван. -Не вздумай! Ты совсем, что ли, крышей поехал?! Давай я остальных разбужу, и они послушают – “а был ли мальчик?” И скажут тебе, кто прав, а у кого глюки. -Иди-иди, -кивнул Ромео. -А ты дурью не майся, и сиди тут, понял? -Иди-иди, -опять отмахнулся он. Я забежал в комнату, и тут же впотьмах споткнулся об ногу развалившегося на полу Ковбоя. Тот захлебнулся храпом, и промычал спросонья. -Ковбой, эй, Ковбо-ой, -вслепую нащупав его руку, я начал трясти её. -Просыпайся. -Чё-о? -Просыпайся, Хьюстон, у нас проблемы. -Наша очередь дежурить? -оторвал голову от подушки Тимон. -Вроде только заснул… -Нет. Там Ромео что-то услышал. По-моему, у него глюки. В коридоре послышался скрип сдвигаемого дивана. -Эй! Ты чё там двигаешь?! -прикрикнул я, разбудив остальных спящих. -Чего шумим? -простонал Зелёный. -Быстрее, идёмте. Я первым вернулся в коридор, и обомлел. Диван был отодвинут от двери, а сама дверь — приоткрыта. За ней виднелся светящийся прожектор. -Твою же мать, -выругался я. -Вот, придурок… Роман! Роман!!! Я всё ещё надеялся, что он просто выглянул из квартиры и далеко не ушёл. -Где Ромео? -шаркая ногами, в коридоре показался шатающийся Ковбой. -Только что здесь был, – я выглянул в пустой коридор. Прожектор освещал его очень хорошо, вплоть до облезлой двери противоположной квартиры. -Роман! -Да чё тут за фигня такая творится? -из комнаты вышел Тимон, растирающий глаза. -Писатель, куда Ромео делся? -повторил свой вопрос Ковбой. -Не знаю. Мы сидели, разговаривали, потом он услышал что-то, захотел выйти, посмотреть. Я сказал ему, чтобы он не рыпался, и пошёл будить вас. Пока будил, он куда-то делся. Наверное, ушёл смотреть… -Что смотреть? Куда он попёрся? Что он услышал? Писатель, не части. -Да не знаю я! -Рома? Где Рома?! – в прихожей появилась Джульетта. -Как ушёл? Куда ушёл?! Рома!!! -Тише ты! Не орите здесь. Надо разобраться сначала… -А чего не орать? Все и так уже проснулись. -Я, например, вообще не спал, -донеслось из комнаты ворчание Зелёного. -Из-за вашего храпа вообще уснуть проблематично… -Надо его искать! – воскликнула Джульетта. -Пошли! -Никто никуда не пойдёт! Вам ясно? Так, Писатель, давай ещё раз, обо всём поподробнее. Я повторил хронологию последних событий в более детальном виде. Пока я говорил, Джульетта пару раз порывалась выскочить из квартиры, но Тимон её удерживал. -Ребёнок, говоришь? -выслушав меня, мрачно спросил Ковбой. -А ты сам правда ничего не слышал? -Вообще ничего! Клянусь! -Да ладно вам беспокоиться. Сейчас он спустится до первого этажа и назад вернётся. Чё вы, ей Богу, -произнёс Тимон. -Там всё равно никого нет. -А если он заблудится? -всхлипнула девушка. -Заблудится — ладно. Лишь бы “Сивка” его не шлёпнула, -себе под нос пробормотал Шеп. -Так, хватит тут нагнетать. -Чё делать будем? -Подождём. -Чё ждать-то?! -Блин, Писатель, ну вот нафига ты его одного оставил? -напёр на меня Тимон. -Видел же, что у него помутнение началось. -Да я же не думал… Всё так быстро произошло. Я на минуту отлучался — не больше, – заикаясь, пытался оправдываться я. -Чего ты до Писателя докопался? Он не виноват. Что он должен был сделать? На цепь его посадить? -заступился за меня Ковбой. -Не было печали… Вот и где его теперь искать? -Он не мог далеко уйти. На лестничной клетке всё тихо. Мы бы услышали, как он спускается. Вы видели, сколько там хлама? В темноте он бы однозначно на что-нибудь налетел, что бы загрохотало. Ничего ведь не слышно, -рассудил Зелёный. -Согласен. Он точно где-то рядом, -кивнул Шеп. -Ладно. Предлагаю пройти вниз по лестнице. По-любому он там где-то сидит, – предложил Тимон. -Только если идти, то всем вместе, а не как в американских фильмах. -Я никуда идти не собираюсь, -ответил Зелёный. -Вам надо — вы и идите. Нам было сказано, никуда из квартиры не выходить. Вот и не надо. -Да, что-то как-то стрёмно, -поёжился Шеп. -Давайте лучше здесь его подождём. Уверен, что он сам сейчас придёт. -Как хотите, а я иду за ним! -Джультта опять бросилась к двери. -Куд-да! -Тимон сграбастал её в охапку. Она попыталась вырваться, но он повалил её на диван, подняв облако пыли. -Спокойно! -Пойду, гляну. Оставайтесь здесь, -решительно заявил Ковбой, нахлобучивая шляпу. -А ты-то куда собрался? В героя решил поиграть? -Я только до лестницы. Подайте фонарь. Ему протянули фонарик. Он сделал его поярче, и, сглотнув комок, шагнул за порог квартиры. Столпившись у полуоткрытой двери, мы смотрели за его движением. Пять пар глаз неотрывно сверлили его широкую спину, покрытую мокрой от пота рубашкой. За ним завихрялись пляшущие звёздочки пыли, освещённые лучом прожектора. Ковбой двигался не спеша. Рассохшиеся доски поскрипывали под его ногами. Вот он достиг дверного проёма, и, немного помедлив, вышел на лестничную клетку. -Всё, дальше не ходи! -крикнул ему Тимон. -Да успокойтесь, не пойду, -он шарил фонариком по углам. -Темно тут, как у негра в ухе. Ковбой шагнул за дверной косяк и скрылся из виду. Мы видели лишь прыгающие отблески его фонарика. -Рома-ан!!! Рома-ан!!! – облокотившись на перила, пробасил он. -Хорош нас пугать! Вылазь!!! Звонкая акустика пустого подъезда, громовым эхом разнесла его голос по пещере захламлённых лестничных пролётов. -Я думаю, что он вниз не спускался, -потирая предплечья, выдвинул идею Шеп. -Сидит поди в какой-нибудь из соседних квартир, и прикалывается над нами. -Он не мог так пошутить! -набросилась на него Джульетта. -Он не такой! -Я просто предположил. -Ковбой! Ну чё там у тебя? -окликнул Тимон. -Ни хрена, – Ковбой вновь появился в дверном проёме, и, погасив фонарь, направился по коридору в нашу сторону. -Как сквозь землю провалился… К-куда его унесло? Где-то что-то хлопнуло, будто в одной из пустых квартир откупорили бутылку шампанского, и с шелестящим шорохом просыпалось на пол. -Чё за… -парень в ковбойской шляпе так и застыл, закачавшись на одной ноге в паре метрах от нас. -Тихо! Все заткнулись! -выпалил Тимон. -Что это было? Вы все слышали? -Закрой рот, Шеп! Ковбой практически бесшумно развернулся на каблуках и включил фонарь. Мы молчали, прислушиваясь к тишине. Когда молчание стало невыносимым, Джульетта не выдержала: -Ромка? Это был Ромка? -Возможно, -сквозь зубы процедил Тимон. -Да он это. Кто же ещё? -закивал Шеп. -Говорил же вам, что он где-то рядом, -добавил Зелёный. -Это с той стороны, -приподняв переднюю часть шляпы, Ковбой вытер пот со лба, и ткнул пальцем в сторону противоположной двери. -Точно, там. И, по-моему, парой этажей ниже. -Мне тоже так показалось, -Тимон прищурился. -Как думаешь, что это? -А ведь там эта… – начал было Шеп, но быстро покосился на Юлю и прикусил язык. -Кто, “эта”? – “поймал” его Тимон. -Ну эта… “Сивка”... Робин сказал, чтобы мы туда не ходили, потому что там… “Сивка”. -Ромочка!!! -завопила Джульетта. -Нет! Пустите меня туда! -Споко-ойно! -удерживал её Тимон. -Не факт, что это его там… То есть, я хотел сказать… Джульетта разрыдалась, обмякнув на его руках. -Не думаю, что это вообще “Сивка” стреляла! Вы когда-нибудь слышали, как она стреляет? Просто Роман, вполумраке, столкнул какой-то предмет… -попытался её успокоить Шеп. -Давайте не будем сеять панику раньше времени. -Но ведь… – договорить девушка не успела. Где-то внизу, на лестничной клетке, вдребезги разлетелось стекло, и что-то гулко ударилось в перегородку, вызвав едва ощутимый толчок. Однако, это было не всё. Сразу после этого, до наших ушей донёсся протяжный, страдальческий вой, завершившийся клокочущим хрипом. Эхо почти минуту гоняло леденящий душу звук по лабиринту тёмных комнат и коридоров. И всё это время, пока он не стих, мы, как один, стояли окаменев от нахлынувшего на нас ужаса. Самым ужасным было то, что кошмарный, пронизанный болью и агонией вопль, не мог принадлежать человеческому существу. -Да ну на хрен эту срань! -Ковбой бросился напролом в квартиру, растолкав нас, как кегли. -Закройте дверь к чёрту! -писклявым голосом выкрикнул Зелёный. Дверь захлопнулась. Несколько рук тут же упёрлись в диван, со скрипом подгоняя его к стене. -Что это? Что это там было? -Вы слышали этот крик? -Тише! Не орите. -Это был Ромео? -Хочешь сказать, что так мог кричать Ромео? -Я не знаю, -Ковбой нервно кружил по прихожей. -Когда я лежал в больничке, травму лечил, со мной в палате лежал пацанчик, которому ногу поездом отчекрыжило… Ну, катались они между вагонами, он и свалился… Так вот, когда ему делали перевязку, он так орал. Просто непередаваемо. Не по-человечески… -Ковбой, заткни пасть! -прикрикнул на него Тимон. -Ты Юльку пугаешь. Смотри, на ней вообще лица нет. -Ой, прости, Юль, -бросился извиняться Ковбой. -Нужно быть реалистами. Если не Ромео, тогда кто там? -вступил в разговор Шеп. -Больше некому, -развёл руками Зелёный. -Значит, “Сивка” его всё-таки достала… -Какая к чёрту “Сивка”?! -пылил Тимон. -Мы все слышали, как стекло разбилось! -Точно, -кивнул Зелёный. -Пуля прошла через окно, и в кого-то попала. -Но зачем они по нам стреляют?! Что мы им плохого сделали?! -Шеп ударил кулаком по деревянному косяку. -Сволочи! Гады! Гады! За что?! -А с чего вы взяли, что они стреляют по нам? -спросил я. Все, как один, тупо посмотрели на меня. -В смысле? А по кому же, Писатель?! -воскликнул Шеп. -Не знаю. -Вот и помалкивай, если не знаешь! -Это всё из-за тебя! Ты его не остановил! Ты его бросил! Ненавижу тебя, писака вонючий! -Джульетта набросилась на меня, и стала бить кулаками в грудь. Мне было не столько больно, сколько обидно. Но, может быть, я и вправду был виноват? В конце концов, я, изловчившись, поймал её за запястья, и с силой оттолкнул от себя, после чего ушёл в соседнюю комнату. Позади какое-то время ещё раздавались отголоски её истерики и успокаивающий тон кого-то из ребят. Я не хотел к ним прислушиваться. Мне было слишком страшно сейчас. Весь огромный мир, в котором я жил, вдруг сузился до одной маленькой квартирки. Всё, что я сейчас мог, это непроизвольно грызть ногти, кусать губы, и ходить из угла в угол. Глаза успели привыкнуть к темноте, и я не натыкался на посторонние предметы. Вздрагивая от каждого хлопка С.И.В.О., я останавливался и прислушивался — не повторится ли тот кошмарный голос. Но больше никто не кричал. “Неужели показалось? Неужели показалось?” -повторял я одну и ту же мантру, стараясь себя убедить. Боковое зрение уловило нечто. Но я не стал заострять внимание на этом. Потом это повторилось, уже явственнее. Какое-то мелькание со стороны окна. Подойдя к заколоченному окну, я осторожно посмотрел в щель между досками. Толстый серп луны казался необычайно ярким, возможно из-за того, что других источников света нигде не было. Его сияние позволяло разглядеть чёрные контуры соседнего здания, отрезающего своей непроницаемой чернотой усыпанный звёздами небесный атлас. Никаких привычных фонарей. Сплошная темень. Что-то скользнуло по углу чёрного монолита противоположной двеннадцатиэтажки, и тут же привлекло моё внимание. Там явно был источник света. Я пригнулся к самому подоконнику, и стал смотреть в щель под нижней доской. Вскоре моё ожидание окупилось. Я заметил яркую линию синего цвета, ощупывающую угол дома. В кромешной тьме, этот луч был таким ярким, что освещал предметы, над которыми протягивался. Лазер “Сивки”. Но кого же она выцеливает? Скользнув по панелям, луч исчез. Но синее сияние всё равно высвечивалось откуда-то из-за угла нашего дома. Вскоре оттуда донёсся очередной хлопок. Как я не пытался изогнуться, так и не понял, что же там происходит. -Ты чего там высматриваешь? -голос за спиной заставил меня вздрогнуть, и оторваться от окна. Я так увлёкся разглядыванием синего свечения, что не заметил, как ко мне подошёл Шеп. -Вон, погляди, -я уступил ему место у подоконника. Он припал лбом к доске, и какое-то время молча таращился в темноту. Что-то сверкнуло, на секунду озарив его силуэт неоновой синевой, и парень отпрянул от окна. -Там луч! -Знаю. Но он не в нашу сторону. Поэтому, можно не опасаться. Светит откуда-то из-за угла, но я не пойму, в кого целится. Шеп опять припал к окну, и начал, как и я, выгибаться, словно хотел просунуть левый глаз между досками. -Там прямо дискотека. -Вот и я про то же. Они там высвечивают что-то, но ни фига не видно, что… -Может из соседних окон обзор будет получше? Идём в соседнюю комнату. Мы отправились на кухню. Не обращая внимания на остальных присутствующих, миновали прихожую, и, подойдя к кухонному окну, стали напряжённо вглядываться. Свечение действительно стало ближе, но продолжало оставаться таким же непонятным. -Эй, вы чего? -заметил наше перемещение Ковбой. -Чё там смотрите? -Иди, сам посмотри, -ответил Шеп. Ковбой втиснулся между нами, и стал внимательно смотреть. -Видишь сияние? -Вон то, голубое? Угу. Как будто ультрафиолетка, что ли? -Какая ультрафиолетка? Там лазерные лучи. -Зачем? -Ты нас спрашиваешь? -О, да-да-да, вон, вижу луч! Ни-фи-га себе! -Что вы там увидели? -из прихожей появился Тимон. Тут что-то зазвенело прямо за стенкой, словно в соседней квартире кто-то уронил фарфоровую чашку. -Слышали? Мы отвернулись от окна. -В соседней квартире, -заговорщически проговорил Шеп. -Ромео? -посмотрел на него Ковбой. -Возможно. Он действительно не мог далеко уйти. Вполне логично, что просто зашёл в соседнюю дверь, и сидит сейчас по ту сторону стены. -Сходим, поглядим? -предложил Тимон. -С дуба рухнул? Я не хочу лазить по тёмному зданию, по которому шарятся какие-то звери! -ответил Ковбой. -Звери? -не понял я. -Мы думаем, что там, внизу, подстрелили какое-то животное, -объяснил Шеп. -Скорее всего, волка, или собаку. -Почему мы тогда днём не встретили никакой живности? -Да мало ли? Попряталась. А ночью, вон, повылазили. Нас учуяли и теперь лезут. А “Сивка” на них среагировала. -Да пофигу, у нас же есть оружие. Отгоним, если что. Для нас сейчас главное – спасти друга. -С каких это пор он стал твоим другом? -Зачем к словам придираешься? -Ничё я не придираюсь. Просто на Ромео тебе насрать. Ты на его девчонку глаз положил. -Чё ты несёшь, дебил? -Сам ты дебил. Думаешь, никто не видит, как ты к ней подкатываешь? -Пошёл ты со своими наблюдениями, мистер Шляпа. Какая-то собачка в подъезде заскулила, и ты обосрался. “Ой, там темно-о, там дикие зве-ери, ой, боюсь-боюсь!” -Иди в жопу, Тимон! Сам обосрался не меньше. Думаешь, я не заметил, как у тебя глаз дёргаться начал? -Ничё у меня не дёргается. -Так, пацаны, хорош, -встал между ними Шеп. -Давайте до драки дело не доводить. -Да какая драка? Нормально всё, – отвернулся Тимон. -Я не знаю, чё он… -Всё. Я ничё. Успокоились, – поднял руки Ковбой. -Ну вот и славно. Мы, все вчетвером, вернулись в прихожую, где на диване сидели Зелёный с Джульеттой. Эколог что-то бормотал девушке, в то время как та вообще напоминала аутистку, уставившуюся куда-то в стену, и тихонько раскачивающуюся вперёд-назад. -Я же хочу как лучше, -тем временем твердил Тимон. -Просто мы все здесь, а он там. -У него, между прочим, тоже есть пистолет. И он его, при случае, может применить, -ответил Шеп. -Это всё отговорки… В дверь постучали. Джульетта, тут же вынырнув из своего транса, оттолкнула Зелёного, и вскочила на диван, припав к дверному глазку. Мы все стояли остолбенев. -Ромка… Ромка!!! Там Ромка!!! – радостно взвизгнула она. -Он вернулся! Скорее откройте ему! Соскочив с дивана, она принялась дёргать его в сторону, вместе с сидящим на нём Зелёным. -Погоди! -встрепенулся Тимон. -Там чё, правда Ромео? -Ну да! -Стой. Отойди, -он вскарабкался на диван и посмотрел в глазок. В этот момент все услышали скрип петель и стук закрывающейся двери. -Чего там, Тим? – окликнул приятеля Ковбой. -Непонятно, – ответил тот. -Так там Ромео, или нет? -Я видел только, как кто-то зашёл в соседнюю квартиру, -Тимон спрыгнул с дивана и пожал плечами. -Это был Рома! Это был он! Ну же, мальчишки, откройте дверь! -Ты точно его видела? -хмуро спросил Ковбой. -Не ошиблась? -Точно! Поверьте мне! Зачем я буду врать? -утирала слёзы Юля. -В принципе, действительно, зачем ей врать? -многозначительно посмотрел на Ковбоя Тимон. -Ладно-ладно, пошли поглядим. Но только с оружием. -Естественно. -Дурацкая затея, мужики, -качал головой Шеп. -Реально дурацкая. -А если бы ты был сейчас на той стороне? -спросил его Тимон. -Я бы туда не попёрся. У меня, слава Богу, все дома. -Короче! Действуем таким образом, -отрезал Ковбой. -Мы с Тимоном идём осматривать ту квартиру, а остальные остаются здесь. Будут следить, чтобы за нами следом никто не зашёл. -Я с вами! -потребовала Джульетта. -Никаких “с нами”. Сиди тут со своим баллончиком. Ребята отодвинули диван от двери. Тимон, на всякий случай, ещё раз глянул в глазок. Лишь после этого дверь осторожно открыли. За ней была темнота. -Ну, с Богом, -Ковбой выудил свой пистолет, и вышел в коридор. Прожектор включился, отбросив от него длинную, косую тень. Шеп протянул фонарь Тимону. -Будьте осторожнее. Если какую фигню почуете — тут же возвращайтесь, -напутствовал я. -Вы тут тоже не расслабляйтесь, -ответил Тимон, вынимая оружие. -Зелёный, ты со стволом? -С чем? -не понял эколог. -Оружие… -У меня шокер. -Блин. Отлично! Шокер, ножик и баллончик. Непобедимая команда. Давайте я вам свою пушку, что ли, оставлю? -Дурак, что ли? -окликнул его Ковбой. -Они тут хотя бы дверь успеют закрыть, а мы чем отмахиваться будем? -Да-да, вам пригодятся оба пистолета, -поддержал его Зелёный. -Ты до утра там собираешься торчать? -продолжил Ковбой. -Иду-у… – Тимон проследовал в его сторону. Ковбой пошевелил ручку двери. Язычок замка клацнул. Не заперто. -Подсвети. Тимон послушно направил луч фонаря в тёмное чрево соседней прихожей. Держа пистолет, как в полицейских фильмах, Ковбой нырнул в квартиру. -Ро-ом! -донёсся оттуда его призыв. Ответа не последовало. -Тимон, ты не туда светишь. Нафига ты мне сортир освещаешь? Свети в комнату. Вот так. И не отставай. -Ладно, не бузи, -напарник тоже скрылся в квартире. Какое-то время оттуда слышался монотонный бубнёж, потом раздался металлический звон то ли ведра, то ли таза, и ругань Ковбоя. -Твою мать! Зараза! Тимон, ты для чего фонарь взял?! Чтобы в другую сторону светить?! -А чего ты под ноги не смотришь?! -Фонарь, спрашиваю, для чего взял?! Свети как следует! Блин, больно ударился. Голоса опять стали неразборчивыми. -Может быть, он там в шкафу каком-нибудь спрятался? -строил предположения Шеп. -Или в туалете, -вторил Зелёный. -Да где угодно. -Я думаю, что они сами там разберутся. Речь Ковбоя и Тимона вновь стала громче, и по обрывкам фраз стало понятно, что их привлекло нечто необычное. -Эй, народ! -громко позвал Тимон. -Идите сюда! -Куда?! К вам?! -подрагивая, спросил Шеп. -Идите! Вы должны на это посмотреть! -Нашли Ромео?! -Нет! Кое-что другое! -Блин, -Шеп вынул кукри из ножен. -Вы идите, а я останусь, -ответил Зелёный. -Ладно. Только дверь не закрывай. Вместе с Джульеттой и Шепом, мы почти на цыпочках отправились в соседнюю квартиру. Там было темно, но отблески фонаря позволяли нам найти ориентир. Спотыкаясь об какие-то предметы, разбросанные по полу, мы гуськом добрели до спальни, откуда светил фонарь, и увидели две знакомые фигуры, застывшие возле окна. За стёклами, подобно северному сиянию, то и дело мелькали голубоватые вспышки, сопровождающиеся сухим щёлканьем и хлопками. -Чего там? -спросил Шеп. -Подходите, -одна фигура махнула нам рукой. Мы приблизились к окну. В отличие от нашей квартиры, оно не было забито фонерой и досками. Поэтому, смотреть было удобно всем пятерым. То, что мы увидели, вызвало сначала непонимание, а затем волнение. За окнами бесновалась пара ярких лазерных лучей. Один из них метнулся к нашему окну, и Шеп, которому пришлось притулиться возле левого откоса, едва не свалился на пол, шарахнувшись назад, когда луч блеснул перед его носом, возле самого стекла. -Не подходите к краю окна! -воскликнул Ковбой. -Вдруг он там достаёт? -Мог бы достать — достал бы. Но рисковать действительно не стоит, -добавил Тимон. -Давайте-ка держаться поближе к правому краю. Оба луча простирались параллельно нашему окну, и в их бесшумном танце было что-то завораживающее, почти фееричное. Но любопытство тут же сменилось шоком, когда мы поняли, что лазер не просто мельтешит в просвете между домами, а методично наводится на что-то. “Сивка” не только выискивала незримые цели, но и стреляла по ним. Временами раздавались хлопки, и лазерный луч словно расширялся на мгновение, после чего слышалось шуршание осыпающихся осколков битого кирпича и кусочков асфальта. Во всём этом прослеживалась какая-то странная закономерность. -Это что за лазерное шоу? -нарушил молчание Шеп. -Они по кому-то стреляют, -прищурился Ковбой. -Если не по нам, значит по Ромео, – сделал вывод Тимон. -Думаешь, он уже где-то там, на улице? -Возможно. А если не по нему, значит по какой-то живности. -Не видно же никого! -Значит, по мелкой живности. -По крысам, что ли? -Хрен его знает. Я не могу разглядеть. -А давайте фонариком туда посветим? -Блин, что за идиотская идея, Шеп? -воскликнул Ковбой. -А что, давайте попробуем? -поддержал Шепа Тимон. -Ну вас к чёрту! -Не трусь, шляпа! Ну-ка, посторонитесь, -Тимон приподнялся на подоконник и направил выключенный фонарь в окно. -Может и правда не стоит? -опасливо спросил я. -Спокойно. Тимон щёлкнул кнопкой, и конический луч упёрся в оконное стекло. Его отражение сначала ослепило нас, и парень подвинул фонарь поближе к стеклу, чтобы уменьшить отблеск. Теперь луч наискосок упирался в соседнее здание, высвечивая на нём исполинский бубликообразный зайчик. Тимон осторожно опустил его ниже — до земли. В область света попал участок с припаркованной машиной возле заросшей клумбы. Один из синих лучей, словно испугавшись света, прыснул от него в сторону. Второй тем временем обшаривал пустые лоджии противоположного дома. Очень аккуратно Тимон повёл луч фонаря чуть правее. Вдруг что-то выскочило из тёмных кустов, и постаралось одним махом перепрыгнуть через круг света, но не успело. С молниеносной скоростью, луч С.И.В.О. переметнулся к этой непонятной тени, и в долю секунды зафиксировав цель, хлопнул. Мы видели, как неопознанный силуэт отшвырнуло в сторону — прямо на брошенный автомобиль. При этом, в разные стороны отлетело несколько приличных ошмётков, словно вырванных из него. Сразу после этого, заработала вторая пушка, которая, с характерным треском и звоном разворотив оконную раму, достала нечто прячущееся в соседнем здании. По кустам лохматого палисадника прошуршала таинственная волна, движущаяся в сторону машины, но “Сивка” была опять наготове, и шарахнула прямо туда, подняв в воздух листву и чёрные брызги. -Всё, выключай! -не выдержал Ковбой. -Хватит! Тимон перевёл луч фонаря в пол. По тому, как прыгало пятно света, чувствовалась крупная дрожь в его руках. А за окном всё чаще слышались хлопки выстрелов. -По кому они лупят?! -Шеп укрылся под подоконником, прильнув к шелушащейся батарее. -Я не понял. Какие-то звери, – Тимон перевёл луч на выход. -По размерам, вроде бы, волки. -Судя по всему, мы привлекли целую стаю. -Пусть их стреляют, пусть. Главное, самим туда не лезть. -Слушайте, я кажется понял, куда мы попали! -вдруг осенило Тимона. -Это что-то вроде парка экстремальных развлечений! Для состоятельных людей, любящих экстрим. -С чего ты взял? -скептически отозвался Ковбой. -Ну, сами смотрите. Все эти заморочки, зловещие истории, ряженные клоуны на периметре — всё это бутафория! Аттракцион с дорогими спецэффектами. -Хорошо если так. Если же нет, значит мы попали в хорошенький переплёт. -Думаю, надо вернуться в квартиру, -предложил Шеп. -Ага. Хватит тут сидеть. -А как же Ромео? – Тимон требовательно посмотрел на Ковбоя. -Да пошёл он на хрен! Все замолчали, одновременно поняв, что Джульетта впервые не возмутилась такому отзыву о своём парне. -Не понял, -растерянно водил по стенам лучом озадаченный Тимон. -А где она? Где Юлька? -Только что была здесь, -ответил Шеп. -Кажется. -Ю-уль! -С нами же была! Я рядом с ней стоял! -Вот же прикол. Куда она подевалась? Юля! Юль! -Выходи, это не смешно! -По любому пошла Ромео искать, -хлопнул себя по коленям Шеп. -Сумасшедшая девчонка! -Надо её догнать. -Где?! Куда ты за ней пойдёшь?! -Слушайте, а может она в нашу квартиру вернулась? -предположил я. -Писатель прав! -поддержал Ковбой. -Если она выходила из квартиры, то её должен был засечь Зелёный. Зелёный молчит, значит она мимо него не проходила. -Получается, что она всё ещё где-то в квартире? -Точно! -Идём искать. Я не пошёл искать Джульетту по комнатам, а вернулся назад. Завидев меня, прожектор Ромео приветливо включился, заставив прищуриться. Дверь была заперта. Я подошёл и постучался. -Кто там? -пробулькал голос Зелёного. -Это я — Писатель, открывай. Послышался скрежет сдвигаемого дивана, затем замок завозился и дверь открылась. -Заходи, -встретил меня эколог. -Чё заперся? Просили же дверь не закрывать?.. Как тут дела? -Всё тихо-спокойно. Только на улице что-то пощёлкивает. -Ну да… Пощёлкивает… А где Джульетта? -В каком смысле? Она же с вами ушла. -То есть, к тебе она не возвращалась? -Нет. -Тьфу-ты, ё-к-л-м-н! -А что? -Пока мы там смотрели “концерт” на улице, она незаметно ушла куда-то. -Какой “концерт”? Куда ушла? -Послушай, ты и вправду никого здесь не видел? -Нет. Я заперся практически сразу, когда вы ушли. Что я, дурак что ли, сидеть тут один, с открытой дверью? -Блин, Зелёный, тебя же как человека попросили, следить за входом в соседнюю квартиру, чтобы к нам в тыл никто не зашёл! Мы же на тебя надеялись, а ты… -А я следил! Но там же всё равно прожектор стоит, который сам включается. Пока вас не было, он как выключился, так ни разу и не включался… Ну, пока ты не вернулся. -Не включался говоришь? -Честное слово! -Ну тогда, может, действительно она не выходила из квартиры? Вот же ночка выдалась! -И не говори. Из соседнего дверного проёма показался встревоженный Шеп. -Ну, что? Здесь она? -спросил он у меня. Я покачал головой. -И не выходила? -Ну-у, вроде бы нет. -Да что же это? Как сквозь землю провалилась. Вскоре, на свет прожектора вышел Ковбой, и, убирая пистолет, произнёс: “Дурдом какой-то”. -Не нашли? -спросил я. -Всё облазили. Шкафы, тумбочки, кладовки, туалет… -Под кроватями… -Тоже заглядывали. Никого. Как так можно спрятаться? Не могла же она испариться. -Не могла. И Ромео не мог. Значит, где-то притаились и сидят. -Если их того, -Шеп шмыгнул. -Не замочили. -Я не удивлюсь, -нервно почесался Ковбой. -“Сивка” лупит конкретно. Видели, как она с теми волками разобралась? -Так там всё-таки волки были?! -оживился Зелёный. -И что, по ним стреляли?! Какое варварство! -А если бы по ним не стреляли, они бы уже были здесь, у нас под дверью. -Волков можно просто отпугнуть. Громкий звук, резкий свет — обратят их в бегство. Убивать-то зачем? -Скажи это “Сивке”, -сплюнул Ковбой. -Ей пофигу в кого стрелять. -Вот попали. -Без паники. Прорвёмся. Появился Тимон с найденным где-то в квартире теннисным мячиком. -Ну как такое может быть? Как мы её проворонили? -В такой темноте — ничего удивительного, -пожал плечами Шеп. -Ты вообще стоял рядом с ней, когда мы в окно смотрели! Как ты мог прощёлкать, что она ушла?! -Да не помню я! Когда тот луч мне чуть в лоб не засветил, я отпрыгнул, а потом, вроде бы её уже рядом не было. Или была? Не помню. -Надо её найти. Её и Ромео, -Тимон стукнул мячиком об пол, выбив очередную порцию пыли. -Тебе больше всех надо? -ответил Ковбой. -Мы на это не подписывались. Каждый отвечает за себя. Я сюда приезжал не для того, чтобы тут сдохнуть. -А я вообще учёный, а не спасатель, -подал голос Зелёный. -Сюда-а-а!!! -душераздирающий вопль прилетел откуда-то с нижних этажей, заставив наши сердца ёкнуть. Голос был женским. Возможно, это действительно кричала Джульетта, но я до конца не уверен в этом. Лично мне голос показался не похожим, более низким, дребезжащим, с хрипотцой. Джульетта обладала иной голосовой фактурой. Тем не менее, ребята не сомневались, что это была она. Вполне логично. Если не она, тогда кто? -Всё! Вы как хотите, а я иду за ней, -Тимон развернулся, и пошёл на выход из коридора. Словно привязанные, Ковбой и Шеп потянулись за ним. Мне идти ужасно не хотелось, но сыграл, видимо, стадный инстинкт. Поэтому, я тоже потрусил за основной командой. Зелёный опять заперся в квартире. Хитрец был этот Зелёный… -Юлька!!! -басовито заорал Ковбой, свесившись с перил. -Ты где?! -Где-то ниже, -Тимон шелестел подошвами по ступеням лестничного пролёта. Без его фонаря вокруг становилось совсем темно. Поэтому, мы стремились догнать этот единственный источник света. Шеп шёл позади всех, и постоянно трогал меня за плечо, чтобы не потеряться. -Ну и куда дальше? -Ковбой остановился посреди лестничной площадки. -Погодите, -поводив фонарём из стороны в сторону, Тимон указал направо. -Думаю, туда. В том месте, куда он указывал, располагалась квартира с настежь распахнутой дверью. -С чего ты взял, что она там? -Когда мы поднимались, эта дверь была закрыта. Кажется. -Эй-эй, погодь! -догнал нас Шеп. -В той стороне небезопасно. Видели, что на улице творится? Судя по направлению лучей, “Сивка” эту квартиру отлично простреливает. -Да не парься ты. Я осторожно, -Тимон крадучись зашёл в прихожую. Под его подошвами противно заскрипел пенопласт. Ковбой шёл за ним, дыша в затылок. Следом плелись мы с Шепом. Из прихожей вело три выхода: крайний левый уходил в сторону кухни, а два дальних расходились в разные стороны, ведя, очевидно, в зал и спальню. -Юля! Ты здесь?! -миновав поворот на кухню, Тимон сделал пару робких шагов вперёд, и тут же был за шиворот схвачен Ковбоем. -Стоп! Дальше не пойдём! -Чё? Почему? -По кочану. -Ой, да ладно тебе напрягаться. Ну, давай проверим, если ты так хочешь. Держи фонарь! -отдав фонарь Ковбою, Тимон пару раз хлопнул об пол свой мячик, после чего зашвырнул его в левую комнату со всей силы. Мяч гулко стукнулся, отскочил от пола, но до потолка так и не долетел. Пространство зала расчертил невесть откуда появившийся синий луч, раздался хлопок, хлёстко отразившийся в смежной стене, и мячик разлетелся в клочья, как будто взорвался изнутри. Несколько мелких кусочков долетело до нас. Лазер хищно порыскал по комнате, и, ничего более не найдя, исчез. -Ни-хре-на себе, -выдохнул Тимон. -Ты всё ещё хочешь туда зайти? – с мрачным сарказмом спросил Ковбой. -Всё, уходим, – поторопил нас Шеп. -Долбанная “Сивка”. Как она вычисляет? -Нужно возвращаться. Мы вновь оказались на лестничной площадке. Я было начал подниматься на этаж выше, но остальная тройка почему-то замешкалась. -И всё-таки надо проверить. Так, для очистки совести, -продолжал гнуть свою линию Тимон. -Просто спустимся вниз, позовём их. Вдруг услышат? И выйдут. -О чём ты говоришь? Да тут слышимость, как в пещере. Если они где-то в здании, то уже нас слышат. -Тогда почему не выходят? -Не хотят. Боятся наверное. Или их в живых уже нет. Видал, что с мячиком произошло? -ответил Ковбой. -Мы не будем больше заходить в квартиры. Пройдём по лестнице, покричим, и назад. -Да что ты за баран упрямый? Ты ещё не осознал, в каком дерьме оказался? Всё ещё думаешь, что нас разыгрывают? Что всё подстроено? Не знаю, как тебе, а мне страшно до усрачки. И я считаю, что нам хватит рисковать своими жопами. Всё, идём назад, баррикадируемся, и ждём Робина. -Робин не вернётся… Да, я действительно сказал это. Причём это получилось случайно. Со мной такого никогда не было. Видимо сказалось чудовищное перенапряжение нервной системы. Я слабо отдавал себе отчёт, находясь на грани безумия. Просто в ту минуту меня внезапно обожгла страшная мысль. Я вдруг вспомнил диалог на КПП, произошедший между Робином и полицейским. Их речь не слышал никто, кроме меня, потому что только я сидел в кабине с открытым окном. Но я, по рассеянности, об этом тут же забыл. А сейчас, неожиданно вспомнив этот момент, мне стало так невыносимо плохо, что я понял — в себе эту мысль долго удержать не получится. Иначе я свихнусь. -Ты это о чём, Писатель? -опешил Ковбой. -Ты чё несёшь? -Как не вернётся? -неестественно засмеялся Шеп. -Понимаете, я только сейчас об этом вспомнил. -Что ты вспомнил? Говори! -Позавчера, на КПП, я слышал разговор Робина с тем толстым полицейским. Ну, который на хохла похож. Я не уверен, что понял их разговор правильно, но… -пауза прошла в невыносимой тишине. -В общем, тот полицейский велел Робину вернуться сегодня вечером. Точнее, ещё вчера… -Так сегодня, или вчера? -Он сказал “завтра”. З-значит… В-вчера… У него там дежурство заканчивается, или ещё что-то в этом духе. И Робин пообещал ему, что вернётся вовремя… -Отлично, – крутнулся на месте Шеп. -Просто чудесно. -То есть, ты всё знал, и нам ничего не сказал? -Ковбой угрожающе посветил мне фонарём в лицо, заставив заслониться рукой. -Говорю же вам, я забыл. Столько всего произошло, что у меня это просто из головы выветрилось. -Выветрилось? А знаешь, что за такие выветривания можно схлопотать?! -он начал надвигаться на меня, заставив прижаться к дверям лифта. -Я не хотел, простите. -Ты нас всех подставил, козлина! -Подожди, Ковбой, я ведь остался вместе с вами! Если бы я хотел вас подставить, разве бы я так поступил? -А ведь ты, помнится, не хотел оставаться, гадёныш! Теперь я понимаю, почему. -Но я остался! -Отстань от него, Ковбой, -послышался голос Тимона. -Видишь же, он сам себя подставил. Не только нас. Ну набьёшь ты ему морду, а дальше что? Выбираться надо. Всем вместе. -Когда выберемся отсюда, я с тобой ещё поговорю, -Ковбой больно постучал мне пальцем в ключицу. -Вот попали — так попали, -маячил в стороне Шеп. -Может быть, я просто ошибся. Чего-то не понял. Или Робин поменял свои планы. Лично я ему верю. И думаю, что он всё-таки вернётся, -лепетал я. -Молись чтобы он вернулся, -грозно ответил Ковбой. -Потому что если эта сволочь утром не приедет, то мы пойдём назад пешком. А тебя пустим впереди, чтобы ты лёг первым, если грёбанная “Сивка” откроет по нам огонь. Урод недоделанный. Забыл он… Ворча, Ковбой наконец-то отошёл от меня. -Всё, я пошёл вниз. Если мы тут застряли, то надо хотя бы попытаться найти остальных членов группы. Роман с Юлькой всё ещё где-то здесь, -после этих слов, Тимон забрал фонарь у Ковбоя, и начал спускаться вниз по лестнице. -Постой! -окликнул его тот. -Я с тобой пойду. На всякий случай. Боюсь, что оставшись здесь, я не выдержу, и придушу этого ублюдка Писателя к чёртовой матери. -Да хорош тебе. Мало ли, что там Писателю послышалось? И потом, мы все знали на что идём. Робин никого тут не бросал, это была наша идея. Тем более, оставлять нас здесь Робину нет никакого смысла. Я тоже думаю, что он нас не кинет. Главное, до утра досидеть. И ребят найти. -Наверное, ты прав. Просто этот козёл меня выбесил… Их голоса и шаги удалялись, становясь всё глуше. Отствет фонаря временами вырывался из узкого межлестничного пространства. Благодаря ему, мы с Шепом смогли сориентироваться во мраке, и благополучно добрались до заветного коридора, в котором нас встретил знакомый прожектор. -Парни, это вы там ходите? -послышался из-за двери испуганный голос Зелёного. -Мы, открывай! -ответил Шеп. Заскрежетал диван, затем лязгнул замок. Дверь открылась. -Ну чё? -высунулся вспотевший эколог. -Через плечо. Дела хуже некуда. Никого не нашли, едва не нарвались на “Сивку”, а в итоге выяснилось, что Робин не собирается за нами возвращаться. -Как это, “не собирается”? Откуда выяснилось? -Это вон у него спроси, -Шеп кивнул в мою сторону. Зелёный вопросительно на меня взглянул, но я не стал перед ним отчитываться и просто махнул рукой. -Да вернётся он! Что вы, ей Богу? -Ну да, -подхватил Зелёный. -У меня тут оборудование иностранных коллег осталось. Они его не бросят. -И я про то же. -Всё, хватит об этом, -Шеп прошёл в квартиру. -Меня и без этого мандраж колбасит. Надо успокоиться. До рассвета осталась пара часов. Нужно продержаться. -А где остальные? -эколог выглянул из-за меня, ища глазами Тимона с Ковбоем. -Пошли вниз, -ответил я. -Зачем?! -Искать Ромео с Джульеттой. -Они что, психи? -Да всё в порядке. Они вооружены. Давайте запрём дверь, и будем дожидаться их возвращения, -уже из прихожей сообщил Шеп, пшикнув бутылкой минеральной воды. -Нет, они действительно психи, -повторил Зелёный, запирая за мной дверь. -Прикинь, мы просто мячик бросили в комнату, так эта хрень лазерная его засекла и прострелила. В полёте! Я такой меткости никогда не видел, -поведал Шеп, после чего сделал пару жадных глотков из бутылки. -Надо было прожектор сюда затащить, -покосившись на светящийся дверной глазок, заметил я. -Чтобы не сидеть в темноте. -Хорошая идея, -согласился Шеп. -Погоди, Зелёный, не двигай диван… Мы вновь открыли дверь. Я вышел, и подхватил долговязый штатив прожектора. Но стоило мне повернуться вместе со своей ношей, как где-то внизу, на лестничной клетке, что-то началось. Сперва кто-то невнятно закричал. Потом послышались хлопки выстрелов. Два подряд, затем, с задержкой, ещё один. Опять крики, теперь уже двух голосов. Топот и глухие удары, сопровождающиеся вибрирующим резонансом потревоженных перил. И снова выстрелы. От неожиданности меня заклинило, и я как будто бы окаменел. Но расторопный Шеп, выскочив из квартиры, сгрёб меня обеими руками, и затащил в прихожую, едва не разбив драгоценный прожектор об дверную ручку. Молниеносно, Зелёный запер за нами дверь, и тут же придавил её диваном. Как ни странно, ни у кого из нас троих даже и мысли не возникло о том, что Ковбой с Тимоном, спасаясь от кого-то, вот-вот прибегут сюда, и их нужно будет впустить. Страх был сильнее. Втроём, мы сели на пол, спиной к дивану, и уперлись ногами в противоположную стену, словно кто-то уже ломился в нашу дверь. Это было сделано инстинктивно и неосознанно. Всё, что я помню, это причудливо изрезанное тенями лицо агонистично дышащего Зелёного, с которого ручьями лился пот. Я и сам пропотел насквозь. Казалось, что вокруг стояла жаркая духота, словно в парилке. Прозвучала ещё пара выстрелов, от которых мы, как по команде, вздрагивали и зажмуривались. Потом всё стихло. -Придурки, придурки, -цедил Зелёный. -Зачем они туда попёрлись? Идиоты. -Как волки проникли в подъезд? -стуча зубами произнёс Шеп. -Дверь же была закрыта. Зелёный, ты закрыл дверь, когда возвращался? -У меня было два чемодана в руках… -Понятно. Не закрыл, значит. -Так, хватит бухтеть! -оборвал их я. -Из-за вас ничего не слышно. Мы ещё минут пять посидели в полной тишине, нарушаемой только дыханием. Потом Зелёный опять не выдержал. -Не возвращаются… -Похоже, им кирдык, мужики, -почесался Шеп. -Откуда ты знаешь? -Тихо! Вы слышите? Внизу, где-то в глубинах огромного нежилого дома, заревело неведомое существо. Затем, кто-то стал быстро подниматься по лестнице наверх. Я было подумал, что это возвращаются Тимон с Ковбоем, но шаги были уж слишком странными, несинхронными, поцокивающими. Вскоре топот достиг ближайшего этажа, где мы совсем недавно бродили. Отчётливо слышалось, как непонятный зверь принюхивается, почавкивает. Потом разворачивается на следующий марш, задребезжав перилами. Жар сменился ознобом. Шеп перекладывал свой нож из руки в руку, Зелёный трясся мелкой, заячьей дрожью. Да что уж там говорить? Меня тогда колотило ничуть не меньше. Хотелось выскочить из этой западни, и помчаться прочь, куда глаза глядят, лишь бы подальше от всего этого. Но мы держались. -Это просто волки, -гундосил Зелёный. -Обычные волки. Они уйдут. Уйдут. -Зат-кнись! -я с силой врезал ему локтем под ребро. Он пискнул и умолк. В обычной жизни я никогда не бил людей. Но в тот момент, мораль вспоминалась в последнюю очередь. По ту сторону двери бродила какая-то тварь, и привлекать её внимание было ни в коем случае нельзя. Мою реакцию Шеп воспринял адекватно, и перестал ёрзать, сжав кукри до побелевших костяшек. Тем временем, существо достигло нашего этажа. Потопталось на площадке, и… Зашло в наш коридор. Мы слышали, как его ноги шлёпают по скрипучим доскам. Всё ближе и ближе. Вдруг шаги остановились и стало тихо. Наверное, в тот момент вся наша троица задержала дыхание, потому что мне показалось, будто три наших сердца создают ужасный шум своим грохотанием. Зверь по ту сторону двери протяжно втянул воздух, помялся с ноги на ногу, и издал короткий клёкот, от которого мы сильнее вжали головы в плечи, а Зелёный, скорчив такую гримасу, как будто бы прожевал целый лимон, бесшумно шевелил губами, видимо читая какую-то молитву. Мы ждали, когда начнётся штурм, забыв про страшную ломоту в напряжённых спинах. Но непрошеный гость так и не стал трогать нашу дверь. Наверное, он был чертовски здоровым! Я это понял, когда он начал разворачиваться, обтирая стены боками, и зацепив открытую дверь соседской квартиры, которую мы посещали. Потом он просто ушёл. Судя по звукам, куда-то выше. Грузно перелез через баррикаду из выброшенных ящиков, и продолжил свой путь на следующие этажи. -Ушёл… Слава Богу, -обмяк Шеп. -Он ещё вернётся. -Это был не волк, -Зелёный нащупал бутылку, закатившуюся под диван, и, вынув её, начал судорожно пить. -Да уж понятно, -Шеп вытер лицо ладонью. -Может, медведь? -Хочешь сказать, что медведи издают такие звуки? -покосился на него я. -Этот голос вообще ни на одно животное не похож. Слыш, Зелёный, ты, как эколог, наверняка разбираешься в звериных голосах. Кто это мог быть? -Не знаю, Писатель, никогда такого не слышал. -Такое впечатление, что там лазит какой-то динозавр. Вроде велоцираптора. -Думаешь, мутант? -Шепа передёрнуло. -Ничего я не думаю. Просто хочу дожить до утра. Господи, ну зачем я сюда приехал? Шеп наконец-то вспомнил о включенном прожекторе. -Ё-моё! Вот почему он нас засёк! Его привлёк свет! Надо выключить… -Какой смысл? Он всё равно уже ушёл. -Сам же сказал, что он вернётся. -Лучше давайте отнесём фонарь в комнату. Я поднялся с пола, взял прожектор и прошёл с ним в комнату, установив так, чтобы он светил в сторону противоположную от окна. Но когда ножки штатива коснулись пола, лампа почему-то выключилась. -Ну вот, приехали… Батарея, что ли, села? -я начал ощупывать корпус прожектора и тут же обжёг палец. Как же сильно раскалилась эта штуковина! Облизывая ожог, я вдруг заметил, что в комнате не так уж темно. Она наполнялась призрачным, аквариумным светом, с зелёно-голубыми оттенками. Обернувшись, я увидел, что свет исходит от лежавшего на кровати планшета, который всё ещё работал. И, судя по искажениям, отбрасываемым на потолок и стены, на экране что-то происходило. -Они что, кино своё забыли выключить? -пробормотал я, шагнув в сторону кровати, но тут же остановился. Неожиданно, из планшета ударил конический сноп голубого света. Это напоминало голографический проектор из киношных космоопер. Не успел я и слова сказать, как голограмма ожила. В голубом конусе появились две фигуры. Сначала они были маленькие и расплывчатые, но быстро увеличились в размерах и обрели материальные черты. Открыв от удивления рот, я наблюдал, как из планшета поочерёдно вылезли Гаррус и Лиара с заставки. Они были точь-в-точь такими же, как на экране, и пугающе-реалистичными. Я лишь успел отпрыгнуть в сторону, пропуская высоченного Гарруса, который на ходу извлёк из-за спины футуристическое оружие, трансформировавшееся в снайперскую винтовку. Дойдя до выхода из комнаты, инопланетянин припал к ней спиной, и стал осторожно выглядывать из-за угла. Тем временем, его синекожая спутница, пружинящими шагами приблизилась ко мне, и, заглянув в глаза, тихо произнесла: “Нет времени ждать, командор. Пришла пора остановить жнецов.” -Чего? -отшатнулся я. Но Лиара уже проследовала дальше по комнате, остановившись возле выхода, напротив Гарруса, с оружием наготове. Тот сделал ей знак трёхпалой рукой. Она кивнула, после чего оба инопланетянина скрылись в тёмной прихожей, где оставались Шеп и Зелёный. Однако, никаких удивлённых реплик оттуда не последовало. Прожектор включился, выдернув меня из оцепенения. Я подбежал к планшетнику, но успел заметить лишь то, что Гарруса и Лиары уже нет на заставке. Потом компьютер пискнул, выдав сообщение о критически низком заряде батареи, и погас. -Да что за… Ребят! Вы видели это?! Я выбежал обратно в прихожую, где в полумраке сразу же налетел на угол дивана, и, потеряв равновесие, упал. -Зачем вы диван сдвинули?! Никто мне не ответил. Пронизывающий холод объял мои внутренности. Прихожая была пуста. Диван-баррикада отодвинут от двери, а сама дверь полуоткрыта. Из коридорной черноты тянуло прохладой. -Э, вы где?! Ребят! -позвал я, перебираясь через драный подлокотник. -Куда вы делись?! Опять никто не откликнулся. Я выглянул в коридор, но там царила такая темень, что разглядеть что-либо было в принципе невозможно. Как же они смогли уйти? Я не слышал ни скрежета отодвигаемого дивана, ни скрипа дверных петель. Пока я находился в комнате, в прихожей было тихо, как в могиле. Когда они успели сбежать? Чертыхаясь, я вернулся в комнату, схватил прожектор, и, держа его перед собой, вернулся назад. Высунувшись в дверной проём, вместе с прожектором, я едва его не уронил, шарахнувшись от вынырнувшего из тьмы лица, перекошенного страхом. Вылезшими из орбит глазами, на меня таращился Шеп. Его расширенные до предела зрачки тут же сузились от слепящего света, и он прикрыл глаза рукой. -Это ты? Слава Богу! -выпалил я. -Ты где был?! -оттолкнув меня, запрыгнул в квартиру Шеп. -Я? Это ты где был?! Где Зелёный вообще?! Что здесь произошло?! -Это я хочу спросить, -парень запер дверь, и привалился к ней спиной. -Ты ушёл и пропал. -Меня не было всего пару минут! -Какие пару минут?! Мы с Зелёным полчаса тебя дожидались! Звали. Ты не отвечал. Мы думали, что ты там уснул. Пошли посмотреть — тебя нет. И прожектор не светит. В темноте потыкались, как слепые котята — ни хрена. -Да я был в комнате, Шеп! Увидел какие-то глюки, будто бы твои монстры из планшета начали вылазить. И тут же вернулся обратно. А здесь уже дверь нараспашку, и вас нет. Что случилось, пока меня не было? -Я не знаю, что тут творится, Писатель, -задыхался Шеп. -Не могу это объяснить. Вдруг началась полная задница. Что-то полезло в квартиру. Не из двери. Из окон. Я не совсем понял. Было очень темно. Мы с Зелёным бегали, спотыкались. Искали выход. Мы думали, что тебя они утащили. -Кто?! -Конь в пальто!!! Откуда я знаю?! Я не видел ни хрена! Только слышал! -Куда Зелёный делся?! -Убежал. Куда-то туда, на лестницу. У него вообще крышу сорвало от страха. Визжал, выл. Я тоже с перепуга чуть не обгадился. Но, по крайней мере, остался в рассудке. А у него окончательно планку снесло. Не догнал я его. Да и темно там. Я за порог спотыкнулся, упал. И на четвереньках обратно в коридор. А тут ты. -Это галлюцинации, Шеп. Ничего этого нет. Мы не должны поддаваться этой хрени! -Наверное, Писатель, наверное. Не уходи больше, хорошо? -Не уйду. -И не выключай прожектор. -Не выключу. -Блин… Мама. Мамочка, -Шеп сполз по двери на пол и беззвучно захныкал. -Успокойся, парень, -мне самому хотелось рыдать, но слабость товарища по несчастью придала мне сил, и я сублимировал свои эмоции на его успокоение. -Мы выдержим. Скоро рассвет. Приедет Робин. Заберёт нас. -Всё нормально, нормально, -он утёр слёзы тыльными сторонами кистей. -Я в норме. -Вот и хорошо. Никакой паники. Паника — наш враг. Кого я убеждал? Я сам был в полнейшем ужасе, и держался вообще непонятно на каких ниточках, чтобы не сорваться в пучину безумия. Шмыгающий Шеп, скукожившийся у двери, как побитая дворняжка, был сейчас для меня роднее самого близкого человека. Хотелось обнять его крепко-крепко. Вцепиться пальцами ему в спину, и не отпускать, превратившись с ним в единое целое, всё ещё живое существо. Потому, что кроме него у меня больше никого не осталось, и я даже думать не хотел о том, чтобы его потерять. -Знаешь, на что это похоже? -вдруг заговорил он со мной. -На Гору мертвецов. -В смысле? -я было напрягся, не спятил ли мой товарищ? -Слышал про гибель тургруппы Дятлова? Это ещё давно было. Где-то на Урале. До сих пор не знают, что с ними произошло. -А что произошло? -Они остановились на ночлег, поставили палатку, а посреди ночи вдруг разрезали её изнутри, и, в чём были, побежали вниз по снежному склону. И все погибли. Что их вынудило броситься в бегство — никто не знает. Вот и у нас, наверное, то же самое. -То же, или не то же, какая разница? Главное, что мы ещё живы. Ведь так? -Угу. -Робин предупреждал меня об этом… -О чём? -О том, что нельзя выходить из квартиры. В общем-то, он всем об этом говорил. Не только мне. Но его не послушали. -Писатель, как ты думаешь, он правда за нами приедет? -Обязательно приедет. Как только рассветёт. -Но ведь тот мент на КПП сказал… -Да мало ли, что он там сказал, этот мент? Скорее всего, я просто неправильно понял их разговор. Может быть он про сегодняшний день говорил, а не про вчерашний. Не думай об этом. Верь Робину. -А что мне остаётся? Здесь я вынужден прервать своё повествование, потому что я честно не помню, что произошло потом. Шеп сидел у двери, а я стоял рядом с ним. Прожектор светил куда-то в пол, но всё равно в прихожей было светло. Мы говорили о чём-то. Несли какую-то чушь. Хотелось просто о чём-нибудь говорить, чтобы выдавить из головы тяжёлые мысли, отвлечься. Потом прожектор вдруг выключился, и… Провал. Как будто бы вместе с ним выключился мой мозг. Всё погрузилось в темноту. Я посвятил немало времени воспоминаниям того слепого участка прошлого. Даже прежде чем написать эти строчки, я ещё пару дней напрягал рассудок, пытаясь что-то выудить из той темноты. Ведь должно же было что-то сохраниться. Но тщетно. Никаких воспоминаний не осталось. Возможно, это всё неспроста, и они всё-таки поработали с моим разумом, прежде чем отпустить. Не знаю. Всё это слишком сложно для понимания. Я могу вспомнить лишь пульсирующую пустоту, нехватку кислорода и заходящееся сердце. Да, ещё дико крутило живот, но к счастью, конфуза со мной не случилось. Я бежал. Сам не знаю куда. Какой-то нелепой трусцой. Что-то кричал. Нет, не кричал, сипел. Горло перехватил такой дикий спазм, что на крик меня уже не хватало. Перед собой, на вытянутых руках, я держал штатив, как священную хоругвь. Прожектор светил вперёд, ярко освещая спину удаляющегося Шепа. Он не бежал, а именно трусил, странно подскакивая и зажимаясь. Словно сильно хотел в туалет. Иногда он размахивал в воздухе своим ножом, и что-то рычал. Куда мы бежали и зачем — я не знаю. Не могу вспомнить. Ещё я помню Зелёного. Мы встретили его где-то на нижних этажах. Выпрыгнув откуда-то из-за угла, он тут же ухватился за штатив прожектора. Сначала я подумал, что он хочет его отобрать, но Зелёный, просто потянулся к лампе, широко раскрыв рот, будто желал напиться её светом. А потом вдруг дёрнулся, и вырвал прожектор из моих вспотевших ладоней. Что-то извивающееся, похожее на гигантскую многоножку с бесчисленными шевелящимися лапками, вынырнуло из дверного проёма позади него, и, впившись ему в позвоночник, молниеносно уволокло во тьму. Тащило неаккуратно, как искусственную куклу, ударяя об углы и стены. Я надеюсь, что Зелёный умер после первого же удара головой о притолоку. Всё лучше, чем незавидная участь, ожидавшая его далее. Штатив выпал из рук несчастного эколога, и со звоном разбился. Лестничная клетка погрузилась в темноту, и я тут же поспешил дальше, сразу же налетев на скрытый во тьме стул, который быстро покатился вниз по лестнице. Было темно. Но откуда-то снизу что-то просвечивало. Держась за поручень и неестественно задирая ноги, словно кот, оказавшийся в луже, я спускался всё ниже и ниже, понимая, что нужно немедленно догнать удравшего Шепа. Мне казалось, что я слышу позади себя скребущие звуки многочисленных ножек преследовавшего меня чудовища. Того, что утащило Зелёного. Скорее всего, никто меня не преследовал, но что это меняет? Сказать, что я был напуган, значит ничего не сказать. Догнав Шепа на площадке первого этажа, я узнал, что являлось источником света. Это был наш светодиодный фонарь, валявшийся на полу. Более никаких признаков пропавших ребят не наблюдалось. -Шеп, погоди. Нам надо найти укрытие. -Какое, на хрен, укрытие?! -провыл он. -Они везде. Они повсюду. Я с опаской посмотрел наверх, не ползёт ли за нами что-то. -Не дури. Давай спрячемся. -Куда? Куда прятаться? Они везде. Вокруг нас. Шуршат, бегают, мелькают. И их всё больше. -Кого? -Ты их не видишь. А я вижу. И слышу. Здесь нельзя оставаться. Надо уходить. -Не вздумай! Шеп подобрал фонарь, и уверенно пошёл на выход, пинком распахнув дверь подъезда. Я бросился за ним. -Ну же, сволочи, выходите! Вот он я! Берите меня! Нападайте! Чего вы ждёте?! -заорал безумец, размахивая кукри и фонарём. -Где вы, гады?! Он действительно сбрендил. Психика тихого компьютерщика-домоседа не выдержала такого кошмара. -Шеп, успокойся, -я хотел было дотронуться до его плеча, но вовремя отдёрнул руку. Лезвие кукри просвистело в паре сантиметров от моих пальцев. -Отвали! Он ещё несколько раз рубанул ночной воздух, и побежал прочь от подъезда, через двор, в сторону противоположной девятиэтажки, над которой вспыхивали полосы “Сивкиных” лазеров. -Туда нельзя, сумасшедший! -кричал я ему вслед. Но он не слушал. В бессильной злобе сжав кулаки, я бросился его догонять. Окрестные кусты подозрительно шелестели, но боязнь остаться в полном одиночестве упорно гнала меня вперёд. Обогнув поваленный “грибок” песочницы, Шеп, сверкая пятками, устремился в сторону арки. Я прибавил темп, и начал его догонять. Когда мы достигли дома, нас разделяло не больше пяти метров. Шеп забежал в арку, я последовал за ним. А дальше всё произошло так быстро, что я с трудом отдаю себе отчёт, как у меня получилось так вовремя затормозить, и пригнуться, свалившись в упор лёжа. Прямо передо мной, луч С.И.В.О. встретил бегущего Шепа на выходе из арки, упершись ему в лицо. Раздался далёкий хлопок и голова бедняги лопнула, как спелый арбуз, разлетевшись в разные стороны дымящимися шматками. Кровь забрызгала стены по обоим сторонам от него. Уронив фонарь, Шеп опрокинулся назад, обдав меня горячей струйкой крови из развороченной артерии, торчавшей среди осколков черепа. Я тут же принялся стирать с лица эту кровь, стараясь не поднимать головы. Кукри Шепа звякнул где-то рядом со мной. Это было единственное оружие, которое у меня осталось. Но беда в том, что из-за темноты я не представлял, куда нож мог упасть. Фонарь лежал около трупа, и светил в противоположную от меня сторону, освещая кусты дикого палисадника, возле которого Робин парковал свою машину. Лазер мелькнул над моей головой и ушёл выше арочного свода. “Стоит лишь немного приподняться — и мне конец”, – трезво рассудил я. Конечно, хотелось вскочить и побежать отсюда со всех ног, однако чувство самосохранения всё ещё меня не оставляло. Я был уверен, что проклятая “Сивка” только этого и ждёт. По-хорошему, надо было отползать назад. Но уходить без кукри мне тоже не хотелось. Остаться в этом аду полностью безоружным, означало гарантированный смертный приговор. И я начал ощупывать асфальт вокруг себя, затравленно вспоминая, где именно звякнул упавший нож. Как только я шевельнулся, синий лучик смерти был тут как тут, прямо над моей головой. Какое-то препятствие мешало “Сивке” прицелиться ниже, но она явно чувствовала меня. Ощущение было такое, будто надо мной бесшумно раскачивается огромный маятник с лезвием. Это чувство вдавливало меня в асфальт, заставляя распластаться на нём плотно-плотно, как ящерице, или змее. Немного полежав и собравшись с мыслями, я продолжил обшаривать участок вокруг себя. О, чудо! Кукри обнаружился прямо под моей левой рукой. А я искал его справа. Почему мне показалось, что он упал с другой стороны? Какая разница? Нужно было немедленно уходить. Пробежав дрожащими пальцами по холодному клинку, я нащупал рукоятку и ухватился. Всё. Теперь назад. Стараясь не задирать таз, я начал отползать задом наперёд, чертя подбородком шершавую поверхность асфальта. Почуяв моё движение, “Сивка” затрепетала лучом, пытаясь навестись. Одновременно с этим, в зарослях противоположного палисадника, освещаемого упавшим фонарём, что-то зашуршало. “Нет, нет, только не это”. Пот залил мне глаза. Я был уже готов вскочить, и мчаться не разбирая дороги. Но чугунный маятник смерти по-прежнему придавливал меня к земле, не давая выпрямиться. Там, в кустах, что-то было. И “Сивка” не могла его достать. Взяв кукри в зубы, я начал активнее отталкиваться обеими руками, отползая всё глубже и глубже в арку. Существо фыркнуло и выскочило из своего укрытия. Но разглядеть его я добром не успел, потому что луч второй турели, возникший подобно длани Господней, откуда-то справа, из-за угла — тут же скосил тварь, отбросив её в сторону, как трухлявый мешок. Я не выдержал, и, вскочив, опрометью бросился назад, спотыкаясь и размахивая ножом. Синий луч немного подёргался в паре метров надо мной, и исчез. А за спиной раздалось ещё два характерных хлопка. Очевидно, кто-то попытался меня преследовать. Остановился я лишь ударившись с размаху лбом об детский турник. Удар был такой сильный, что меня пригнуло к земле, а в голове что-то вспыхнуло, словно перегоревшая лампочка. Как я себе голову не разбил — до сих пор удивляюсь. Но шишка получилась солидная. Покорчившись немного на песке, и наконец-то отойдя от удара, я услышал музыку. Сначала мне показалось, что она играет у меня в голове. После такого столкновения удивляться было нечему. Однако, прислушавшись, я понял, что музыка действительно играет. Точнее, это была не музыка, а мелодичное пиликанье, которое обычно издают мобильные телефоны. Я привалился спиной к стойке турника, и начал оглядываться. Голова всё ещё гудела и кружилась после встречи с перекладиной. В глазах плавали яркие круги. С трудом сосредоточившись, я присмотрелся к участку, откуда доносились трели, и увидел странное свечение, расходящееся по земле в две стороны. Впоследствии, узнав, насколько опасными могут быть подобные вещи, я бы даже близко к этому не подошёл. Но в тот момент своей жизни я ещё не привык к аномальным явлениям и был чертовски наивен. Подползя на коленях к этому необычному свету, я пощупал его и обнаружил шляпу Ковбоя. Под ней светился телефон Тимона, на экране которого демонстрировался колокольчик. Видимо, Тимон выставлял будильник. Я забрал телефон. Это был хотя бы какой-то источник света. Шляпу тоже захватил, правда не могу понять, зачем. Наверное, где-то в глубине сознания ещё теплилась надежда, что я верну её хозяину. Ситуация была хуже не представить. Куда идти дальше, я не представлял. Сначала решил вернуться в квартиру, но дойдя обратно до подъезда, вспомнил о том, что случилось с Зелёным, и остановился. Хорошо, что остановился. Вскоре в подъезде что-то завозилось. Что-то здоровое. Звук был такой, словно десяток штукатуров околачивали старую побелку со стен. В панике покрутив головой, я заметил открытую дверь подвала, и тут же юркнул туда. Глупое решение, согласен. Никогда бы так не поступил. Но в ту минуту всё было иначе. Вы скажете, какой идиот полезет ночью в подвал, в городе наводнённом чудовищами? Я бы и сам такое сказал. Но представьте хоть на минуту, что вы оказались совершенно одни, в безлюдном, постапокалиптическом мире, посреди абсолютно тёмного двора. Вас только что хотели сожрать. И вот вы стоите возле открытого подъезда, из которого слышится приближающийся звук какой-то очередной твари. Она вот-вот вылезет наружу, и бежать от неё некуда. Не знаю, как бы поступили вы, а я решил спрятаться в ближайшем укрытии — в подвале. С той поры я знаю, что подвалы страшны лишь когда вокруг всё в порядке. А если в мире начинает твориться чёрти что, то подвал становится единственным средством спасения. Но вернусь к своей истории. Всё что я успел — это забежать в подвал, и замереть, прижав дисплей телефона к груди, чтобы не отсвечивал. Сразу после этого из дверей подъезда что-то выползло. Причём, что характерно, не по полу, а по потолку. Я видел только шевелящийся в темноте силуэт, но сумел догадаться, что это была та самая многоножка, которая сожрала Зелёного. Ну, или похожая на неё. Тварь проползла под бетонным козырьком, обогнула его, и полезла наверх, где втиснулась в окно второго этажа, после чего вновь скрылась в подъезде. Нет, вернуться в квартиру мне явно не удастся. Ну и куда теперь?! Я нажал на кнопку погасшего телефона, и стал светить вниз по лестнице. В глубине подвала было тихо, и мне показалось, что там никого нет. С телефоном в одной руке и кукри — в другой, я начал спускаться. Трагикомичная картинка, ничего не скажешь. Долбанный Индиана Джонс… То, что я увидел внизу — вспоминать не хочется. В ту удивительную поездку я насмотрелся разных ужасов, но этот был, наверное, самым ужасным из всех. Это трудно передать словами. И мне бы не хотелось вас с этим знакомить, но рассказать придётся. Сперва я увидел свет. Точнее, изначально была темнота, но когда мой слабенький “фонарик” осветил подвальное помещение, то оно вдруг впитало его свет, как фосфор. Естественно, это было не само помещение, а то, что в нём находилось. Вдоль стен располагалось множество переплетённых труб. Наверное, отсюда регулировалось отопление, не знаю, я в подобных коммуникациях не силён. Главное, что помещение было довольно просторным. И его облюбовало нечто, похожее на огромную, расплывшуюся медузу. Основная часть этой пакости, напоминающая вздутый пульсирующий сгусток, виднелась в противоположном углу, прямо на трубах. И от неё по полу растекалось такое же полупрозрачное желе. Если быть точным, это существо не являлось совсем уж студенистым. У него был некий мышечный каркас, оплетающий “холодец” бурой сетью, покрытой сосудами и какими-то выростами, похожими на шипы. Имелись и щупальца, колышущиеся вокруг основного тела. А несколько отростков простирались по полу в разные стороны, и имели окончания в виде широких колец, внутри которых подрагивал всё тот же студень. Как мыло в рамочке для мыльных пузырей. Желеобразная часть существа, соприкоснувшись со светом, тут же начала ярко фосфоресцировать, и я сумел разглядеть не только самого монстра, но и его добычу. Человеческое существо находилось в дальнем кольце-отростке, сплошь окутанное толстым коконом слизи. Оболочка была практически прозрачной, и когда существо начало светиться, то появилась возможность рассмотреть того, кто находился внутри. Это выглядело фантастически-нереально. Человек помещался в светящейся субстанции, как жук в янтаре. Иногда он подёргивался, но студень был слишком плотным, чтобы его разорвать. Возле головы то раздувался, то сморщивался мешкообразный пузырь, в котором, видимо, оставались запасы воздуха, позволявшие жертве не задохнуться. По одежде я смог узнать этого человека. Ковбой, как же тебя угораздило? Наверное, по-хорошему, следовало попытаться вытащить его из ловушки. Я не раз думал об этом впоследствии. Может быть, мне удалось бы его спасти? Но шок от увиденного держал меня на месте. Уж слишком сюрреалистической была картина. Да и потом, я бы всё равно не успел. А приблизившись к щупальцам, сам бы стал очередной жертвой горгонии. В общем, повезло, что я вовремя включил “фонарик”, и не прошёл дальше… По всей видимости, обеспокоившись моим присутствием, чудовище решило поскорее разделаться со своей добычей. Оно вдруг начало вибрировать. По отросткам пошли импульсы, словно через них что-то прокачивалось. А кокон начал заполняться чем-то мутным. Тело Ковбоя задёргалось, и я услышал его сдавленное мычание. Очень быстро кокон заполнился мутью целиком, так, что тело внутри перестало различаться. И тут началось нечто совершенно отвратительное. Кокон стал методично пульсировать, сжимаясь и разжимаясь, как гигантский насос. При каждом сжатии, Ковбой страшно кричал, а по прозрачному отростку, в туловище монстра всасывалась какая-то тёмная жижа, вытягиваемая из тела жертвы. Крики заглушались непроницаемой оболочкой кокона, и звучали как будто из-под земли. Но я вряд ли когда-нибудь смогу их забыть. Настолько глубокую отметину этот ужас оставил в моём рассудке. Кошмар продолжался не больше минуты. Потом Ковбой замолчал, а надутый, потемневший кокон, скукожился, как лопнувший пузырь жевательной резинки, с характерным звуком выплеснув прямо мне под ноги огромную лужу переваренной слизи. Закричав что-то нечленораздельное, я отпрыгнул назад, и побежал к выходу. Но тут же сменил направление. С улицы, вниз по лестнице спускался кто-то грузный, неторопливый. Как вовремя я его услышал! В те минуты, мой инстинкт выживания обострился до предела. Я действительно стал чётче различать посторонние звуки, а зрение приспособилось к практически полной темноте, слегка разбавленной скупым светом регулярно гаснущего дисплея. Но главное, улучшилась моя реакция. Я, тот самый раззява, элементарно пропускавший мячи в волейболе, за что снискал прозвище “криворукий тормоз”, сейчас, наверное, мог бы легко поймать даже муху китайскими палочками. Ну, по крайней мере, мне так казалось. Настолько обострилось моё чутьё и рефлексы. Какие же всё-таки чудеса творит с людьми стрессовая ситуация, когда на кону стоит жизнь, и ты балансируешь на краю пропасти, цепляясь за самые незначительные выступы. Вот и сейчас, я за долю секунды смог различить присутствие существа, отрезавшего мне путь к отступлению, и тут же свернул в прилегающий коридор, припустив по нему что есть мочи. О своих петляниях по подвалу я предпочитаю не вспоминать. Они до сих пор повторяются в моих снах. Эти бесконечные двери погребов, трубы, стекловата, короба воздуховодов, об которые я чуть окончательно не разбил лоб, кирпичи и мусор. Всё это мелькало в беснующемся свете мобильника, а я молился, чтобы впереди не оказался тупик. За мною гнались? Да, наверное. Во всяком случае, тогда мне так казалось. Какие-то звуки действительно слышались позади. Я чувствовал лопатками чьё-то присутствие, и всё бежал и бежал вперёд. Бегом это трудно назвать. Скорее, просто рывки от стены к стене. Я был как мышь в лабиринте. И вот, в итоге, тупик… Упёрся в дверь с металлической решёткой. Вы не представляете, с какой силой я её рванул! Всё безумие моего положения было вложено в этот рывок. Я действительно был готов вырвать замок, на который дверь была заперта. И она поддалась! К моему счастью, замок просто висел на прутьях решётки, а сама дверь была примотана к косяку медной проволочкой, которую я и сорвал. Удача всё ещё была на моей стороне. Дверь соединяла соседние подвалы, и впереди должен был находиться выход. Добежав до угла, я увидел под потолком вентиляционные окна, и понял, что он где-то рядом. Выход действительно оказался неподалёку, но каково же было моё разочарование, когда я узнал, что он заперт. Щель между стеной и дверью была довольно приличная, и я с лёгкостью просунул в неё руку, безуспешно ощупав металлическую цепь, скреплённую замком. Всё… Попался… Мысли судорожно помчались вперёд. Что делать? Как выбираться? Это был крайний подвал. Дальше пройти нельзя. Только назад. Но путь назад отрезан. Я в западне. Сжимая кукри, я светил мобильником по тёмным углам, и как можно тише спускался обратно в подвальный лабиринт. -Как быть? Нужно срочно что-то придумать. В голове крутилась мысль, что надо поискать какие-нибудь щипцы, которыми можно будет перекусить замок, или цепь. Эта идиотская мысль была чрезвычайно навязчивой. Ещё бы ножовку по металлу вспомнил. Или рашпиль. Какие-то хватания за соломинку, иначе и не назвать. В итоге, я нашёл отдалённый уголок, и забился под трубы. Над головой торчал большой ржавый вентиль, а сверху клоками свешивалась стекловата, вперемешку с паутиной. Я сидел тихо-тихо, как мышонок, и каждой своей клеточкой пытался уловить движения извне. По подвалу кто-то бродил, но далеко. В районе соседнего подъезда. Топот и похрюкивание то усиливались, то затихали. Наверное, тварь ходила по кругу, не понимая, куда я пропал. -Господи, когда же рассвет? Когда же рассвет? -беззвучно повторял я, надеясь, что с восходом солнца весь этот кошмар закончится. Жизнь висела на волоске. И остатки моего измученного рассудка упорно цеплялись за любую ниточку надежды. Телефон предательски запиликал. Что за проклятье?! Я не сумел сразу сообразить, как его отключить, в панике сорвал крышку корпуса и выковырял аккумулятор. Всё это время он продолжал мерзко пищать, и этот писк разносился по коридорам подвала, как адский концерт. Душа моя ушла в пятки. Сработал повтор будильника. Наверное, я нечаянно нажал на сброс, вместо того, чтобы отключить будильник, и он отложил свой сигнал. Значит, прошло ровно десять минут с той поры, когда я его нашёл. Надо же. Я словно четверть жизни успел прожить за эти десять минут. В полной темноте я сидел и трясся, всё ещё надеясь на то, что меня не услышали. Но надежды были тщетными. Они уже шли ко мне. Топот усиливался. Судя по звукам поступи, ко мне направлялось не менее двух существ. Лязгнула дверь. Всё! Они меня нашли. Невидимый таймер начал отсчитывать мои последние минуты. Я со всей силы прижался к грязному стояку. Хотелось, ну, я не знаю, обмотаться стекловатой с ног до головы, замуровать себя кирпичами — что угодно, только бы спрятаться, укрыться как-нибудь. Ну почему они так долго идут? Прибежали бы быстро и порешили меня. Зачем растягивать эту муку?! Когда сумрачные твари топтались уже где-то за углом, на меня вдруг снизошло озарение. Резкое и яркое, как выстрел. Я вспомнил о пилюле, которую мне дал Робинзон. “Это на случай, если начнётся полная жопа” – прозвучали в памяти его слова. Время пришло. Я начал спешно шарить по карманам, и не сразу сумел нащупать спасительную гранулу. Существа услышали мою возню, и стали приближаться. Подушечки исцарапанных пальцев наконец-то выудили из кармана мой последний ключ к спасению. Я не верил, что пилюля успеет подействовать, и просил Бога, чтобы это был цианистый калий. Для ускорения процесса, я разжевал горьковатую капсулу, и проглотил содержимое. Сначала мне показалось, что вот рту всё онемело, потом — будто бы кожа ротовой полости отслоилась, как при ожоге. В гортани пощипывало. Но более ничего странного не происходило. Тем временем, твари вышли из-за угла и увидели меня. Я их не видел из-за полной темноты, но чувствовал их присутствие, их пристальные взгляды. Они принюхивались ко мне, изучали. Они понимали, что я уже никуда не смогу убежать. Пилюля не действовала. Осталось приготовиться к самому страшному. Надеюсь, что я умру быстро… Они бросились на меня практически одновременно. От угла — до моей трубы было метров пять, максимум шесть. Можно добраться в три прыжка. Я зажмурился, приготовившись к встрече со смертью, и… Странно это описывать. Я вдруг понял, что с закрытыми глазами я вижу гораздо лучше, чем с открытыми. Потом зрение “выровнялось”, и я стал видеть одинаково, вне зависимости от положения век. Я успел разглядеть контуры несущихся на меня тварей. Они были похожи то ли на уродливых кабанов, то ли на миниатюрных медведей, с широкими головами и жвалами, как у насекомых. Это всё что я успел заметить, прежде чем они пропали. Словно растаяли в воздухе. Меня обдало их дуновение, и воздух вокруг как-то странно поколебался. И я всколыхнулся вместе с ним. Иллюзия… Я видел сквозь темноту. В глаза как будто встроили прибор ночного виденья. Они отчётливо различали коридор, трубы, выход на лестницу. Но всё выглядело как-то странно. По фиолетовым стенам, потолку и полу плыли какие-то чёрные крапины, стекающие сверху, и исчезающие внизу. Даже по вентилю, торчавшему возле моего лица, ползали такие же “мошки”. При этом, в ушах нарастал подозрительный шум. Ровный, монотонный. Я больше ничего не слышал кроме него. Что же это за состояние? Я поднялся на ноги. По телу пробежала непонятная истома. Сначала оно было воздушным, невесомым, а потом постепенно налилось привычной тяжестью. При этом шум в ушах заметно усилился, и начал становиться неприятным. Миновав коридор, я опять вернулся на лестницу. Щель в дверном проёме теперь светилась гораздо ярче. Неужели рассвет наступил? Миновав подъём, я выглянул в эту прореху. Нет. Солнца не видно. Но на улице было гораздо яснее. Попытавшись разглядеть что-нибудь, я просунул голову в щель, и с удивлением обнаружил, что она прошла очень легко, будто смазанная маслом. Сначала я испугался, побоявшись застрять. Но голова выскользнула из щели свободно. Тогда я повторил попытку. Лицо прошло, уши, затылок, шея. Как мне это удаётся? Я просто как осьминог, без костей! Что-то захлестнуло горло и начало легонько душить. Удавка оказалась тесёмкой от болтавшейся за плечами шляпы. Зачем я её забрал? Лезу дальше. Плечо, грудь, нога… Полтуловища уже на той стороне. Я просачивался сквозь узкую щель, в которую едва могла протиснуться кошка! Вот это — да! Ещё пара движений, и я на свободе. Стряхнув с себя налипшую грязь, я осмотрелся по сторонам. Да, теперь всё вокруг было ярко и чётко. Но я видел лишь контуры окружающих меня предметов. Будто бы с них содрали текстуру, как выразился бы покойный Шеп. И везде ползали одни и те же чёрные пятнышки. Что всё это значит? Где я? Шум в ушах нарастал. Он усиливался с каждым шагом, с каждым движением. Я словно сидел между двух огромных колонок, транслирующих статические помехи. Таким образом, я смог дойти только до дворовой оградки, после чего шум стал невыносимым. Глаза вылезали из орбит, и мозг, казалось, вот-вот лопнет от перегрузки. Но когда стало уже совсем невмоготу, меня вдруг отпустило. Шум исчез, всё опять потемнело, и я без сил упал под оградку, продолжая держаться руками за голову. Отойдя от шумовой перегрузки, я первым делом нашёл уроненный кукри, и поплёлся по дорожке, прочь со двора. В голове творился такой сумбур, что я двигался “на автопилоте”, совершая механические движения. Как меня не вынесло на линию огня С.И.В.О. – одному Богу известно. Нарезая бессознательные зигзаги, я пару раз чуть не вырулил прямо под луч, но, как говорится, пронесло. Так, едва переставляя ноги, я доплёлся до Вирусологической. Здесь мы гуляли с группой. Пару раз нога влетела в невидимые ямки, и я падал. С трудом поднимался и шёл дальше, как зомби. Вокруг не было ни души. Лишь иногда в темноте мелькали какие-то призрачные огоньки, которые, возможно, мне просто чудились. Несмотря на то, что я опять был в темноте, глаза уже стабильно различали препятствия, и я шёл уверенно. Сознание возвращалось. А вместе с ним и способность оценивать обстановку. Я мыслю. Значит, я всё ещё живу. Последний человек посреди апокалипсиса. Боже, спаси меня. Глава 7. РАЙЛИ. Человеческий разум — странная штука. Когда всё вокруг окутывает тьма, он упрямо ищет выход на свет. Я вспоминаю те нелепые мысли, про какой-то вертолёт, обязанный прилететь за мной, про отряд спасателей МЧС, даже про “опричников”, которые почему-то должны были отыскать меня и вывести из города. Ну и, конечно же, я думал о Робинзоне. О том, что он обязательно приедет утром, и я должен буду его встретить. В общем, думал о чём угодно, только не о своём реальном положении. Зато эти мысли спасали меня от безумия, удерживали на плаву, словно листики кувшинок. Мне было страшно. Но постоянный страх довольно быстро превращается в норму. Нервная система приспосабливалась к стабильному перенапряжению, и становилось уже не так тяжело. Панику сменял расчёт. Выживание превращалось в лейтмотив всех производимых действий. Ужас перед неминуемой гибелью притуплялся. Что-то изнутри давало подсказки, толкало вперёд. Я понимал, что оставаться на месте нельзя. Нужно где-то спрятаться. Нормальное животное чувство — найти подходящую нору и пересидеть. Но где её найти? Меня окружали чёрные глыбы пустых домов, от которых веяло опасностью. В каждых кустах, в каждом дворе, пряталась потенциальная угроза. Надо было уходить из городской черты. Улица Вирусологическая была единственной знакомой мне улицей в этом городе. По ней я и шёл, в сторону выхода из микрорайона. Куда глаза глядят. Спотыкаясь и пошатываясь, как пьяный. Мимо подъёмного крана и “вздыхающих домов”, по спуску, к автобусной остановке. Впереди раскинулась тёмная панорама ночного Иликтинска. Как ни странно, кое-где там светились огни. Но это были не фонари уличного освещения, а какие-то цветные сияния, похожие на гигантских светлячков. Пара таких светящихся сфер наблюдалась над СТО за мостом. Призрачные фонарики крепились на антенне, как будто бы так было задумано кем-то. “Людоедка” освещалась сиреневым свечением, напоминающим неоновые лампы, которые обычно устанавливают под днищами своих автомобилей различные пижоны. Туда идти не следовало. Слишком уж там светло и заманчиво. Так и тянет выйти из темноты. Это-то и пугало. Нет, я пойду туда, где потемнее. С темнотой надо научиться дружить, хоть она и страшнее. Она укроет меня. С ней я могу слиться. Я тревожно посмотрел в сторону леса. Теперь надо было перейти мостик. Но меня смутил какой-то странный звук, доносящийся со стороны будки. Он напоминал гудение большой стаи мух. В полной тишине его можно было различить даже находясь на противоположном крае оврага. Я остановился, и попытался присмотреться. Мне показалось, что от чёрного пятна будки отделилось ещё одно пятно, которое медленно проплыло вдоль шлагбаума. При этом звук перемещался вместе с ним. Пятно нырнуло под шлагбаум, и неторопливо потянулось по мосту. Я тут же изменил направление, и бросился вниз по склону. Под ногами зашуршал щебень. Лавина мелких камешков покатилась со мной наперегонки. Я цеплялся за колючие кусты, с трудом удерживая равновесие. Чудом не сломал ногу. Если бы начал спускаться чуть ближе к мосту, запросто мог бы напороться на арматурину, но в ту ночь мне просто невероятно везло. На дне оврага журчал грязный, заросший ручеёк с широкими глинистыми берегами. В эту грязь я с разбега и вляпался. Под ногами чавкнуло, и ступни легко вошли в податливую трясину. А вот вытащить ноги было уже гораздо труднее. Матерясь, я поочерёдно вытаскивал пудовые гири налипшей грязи, всякий раз надеясь не оставить обувь в этом болоте. При этом, одним глазом регулярно косился в сторону моста. Но там больше ничто не двигалось и не гудело. С мокрыми ногами, обутыми в два глиняных нароста, я, скользя и балансируя руками, наконец-то выбрался со дна. И, слегка обколотив грязь от ступней, полез наверх. Подъём был более пологим, нежели спуск. Я хватался за арматуру и за какие-то рельсы, взбираясь всё выше. Под ногами скрипели жестяные банки, хлопали пластиковые бутылки. Что за помойка? Наконец, я оказался наверху. Немного посмотрев на будку со шлагбаумом, ничего подозрительного не увидел. Зато услышал знакомое гудение под мостом. Тёмная искажающаяся тень выползла оттуда, и неспешно заскользила по дну оврага в моём направлении. Не испытывая судьбу, я припустил в сторону леса, через пустырь. Вокруг мне мерещилось какое-то движение. Коряги оживали, переваливались с боку на бок, столбы искривлялись, по сухим травам пробегал таинственный ветерок. Тропинка, по которой я двигался, постоянно петляла, исчезая время от времени. Со стороны города наползал сырой туман. Когда я достиг леса, туманная завеса обволокла все окрестности. Небо начало светлеть, но видимость всё равно оставалась минимальной. Примерно в десятке метров от меня окрестности полностью поглощались сумеречной вуалью. “Ёжик в тумане” – ни дать, ни взять. Я вспомнил этот мультфильм. Там ещё был филин, которого я так боялся в детстве. Теперь этот детский страх постепенно обретал реальные черты. Туманный лес был не столько страшен, сколько уныл. Он словно высасывал жизненные силы. Бродя среди выплывающих из молочной дымки беспорядочных, чёрных стволов, я вдруг всецело осознал своё незавидное положение. Все надежды стали лопаться, как мыльные пузыри. Я понял, что не выберусь отсюда никогда. После чего, у меня внутри всё сжалось, и началась тяжелейшая апатия. Плача, как ребёнок, я метался от дерева к дереву, нервно счищая с себя паутину, которая, как мне казалось, налипала на меня со всех сторон. В итоге, я выбежал на открытую полянку. На ней не было ничего, кроме кривой железной перекладины, с которой свисала верёвка. Упав на колени и утерев слёзы, я обречённо взглянул на этот недвусмысленный монумент моей жалкой судьбы. Потрогал верёвку — прочная. Осталось только петлю завязать. Вяжу, а сам рыдаю. Слёзы, вперемешку с кровью текут по лицу, не успеваю вытирать. Вот во что превратился человек, который ещё полдня назад был уверен, что ему всё нипочём. Гордец. Мужчины не плачут. Ну-ну… Где он, мужчина? Нет его. Не осталось его ни грамма. Весь вышел. Осталась какая-то размазня. Офисная планктонина, воющая белугой. Озирающаяся по сторонам в поиске хищников. Завидующая своим погибшим братьям по несчастью. Вот она — ситуация, проверка на прочность. Когда из высокодуховной, интеллектуальной личности ты превращаешься в скулящий кусок отбросов. Наверное, кто-то другой повёл бы себя иначе. Как герой. А я был жалок и беспомощен. Обласканный плодами цивилизации неудачник, выживший только лишь благодаря счастливому стечению обстоятельств. Мужик, которому уже самому пора иметь детей, размазывал нюни, мечтая о том, что сейчас послышится ауканье мамы, разыскивающей его. И он бросится к ней. И вместе они уйдут навсегда из этого страшного места… Когда я вспомнил о матери, мне стало ещё хуже. Что с ней будет на старости лет? Ведь она останется совсем одна. И никогда не узнает, где покоится её сын. Петля выпала из моих рук. Виселица и манила и отталкивала. С одной стороны, я уже не видел перспектив своего существования, и не был готов принять свою страшную участь, желая как можно скорее покончить с этим мучением. Но с другой стороны, меня продолжала подогревать какая-то призрачная вера. Уж не знаю, в Бога ли, или в удачу? Но эта вера вытаскивала меня, как Мюнхгаузена, за волосы из болота. Да, шансы мои не высоки. Но они есть. Вокруг постепенно светлело. Я хорошо запомнил этот пейзаж. Лес, который в темноте выглядел таким большим и бескрайним, оказался всего лишь лесопосадками. Между стволами омертвевших деревьев брезжил просвет. Туман плыл мимо, как ползущее по земле облако. Тишина нарушалась редкими звуками, напоминающими стрекотание сверчка, и едва различимым шелестением пожухших трав. Над соседним пеньком кружила какая-то мошкара. Цепляя кивающие травяные султанчики, вокруг летали медлительные белесые сферы, похожие на светящийся тополиный пух. Иногда мне казалось, что начинает играть какая-то протяжная, печальная музыка, но это был, конечно же, звуковой мираж, вызванный окружающей тишиной. Чем дольше я смотрел на виселицу — тем меньше мне хотелось ею воспользоваться. Она словно удалялась от меня, в то время, как желание жить усиливалось. Мне было неизвестно, сколько сейчас времени, но я помнил, что Робин обещал вернуться с рассветом. Рассвет наступил. Значит, пора его встречать. Отодвигая ветви, возникающие перед лицом, я отправился в обратный путь. До выхода из леса было рукой подать. Впереди уже отчётливо маячили стволы крайних деревьев, когда вдруг мне показалось, что на моём пути, где-то наверху, среди утопающих в тумане крон, что-то шевельнулось. Не было ни шороха, ни скрипа. Просто осыпалось несколько жухлых листиков. Я остановился и пригляделся. Вроде бы ничего странного. Хотел было двигаться дальше, но вдруг увидел, как на дереве зашевелилась крупная ветка, согнулась, и замерла. Рядом ещё одна… Нет-нет-нет, этого просто не может быть. Это вовсе не ветки, а длинные, суставчатые лапы. На дереве сидел небывалых размеров паук, чьё тело я принял за обычный древесный нарост. Размером он был не меньше меня, и парализовал одним своим видом. Я с детства боялся пауков. Даже крошечный крестовик заставлял меня шарахаться в сторону. А тут такая громадина. На всякий случай, я осмотрел ближайшие деревья — нет ли там таких же, после чего стал осторожно отступать в сторону. Под ногой предательски хрустнула ветка. Паук дёрнулся, зашевелился, и начал медленно спускаться по стволу вниз головой. В тумане он выглядел совершенно неестественным, и от этого более пугающим. Я подумал, что если начну убегать, то ещё сильнее привлеку его внимание, и он погонится за мной. Поэтому, решил уходить не торопясь и не издавая лишних звуков. Паук совершенно спокойно спустился с дерева и последовал за мной. К счастью, он не набирал скорость, и я уверенно отрывался от него. Постоянно оборачиваясь, я видел, как его очертания становятся всё более размытыми. Наконец, я выбежал из леса, и остановился возле перевёрнутого кузова самосвала. Где я оказался? Местность незнакомая. Конечно, когда я сюда шёл, было ещё темно. Однако, кузов этот мне явно не попадался. Должно быть, обходя паука, я просто отклонился в сторону. Нужно всего лишь найти ориентир. С надеждой хоть что-нибудь рассмотреть за туманным занавесом, я вскарабкался на кузов. Тщетно. Никаких намёков на СТО и будку возле моста. Обернувшись, я заметил выплывающий из тумана паучий силуэт, заторможено двигающий ногами-ходулями. Чего он ко мне пристал?! Идёт, как привязанный! Спрыгнув с кузова, я пошёл дальше. Впереди, из дымки вырос телеграфный столб. За ним пустырь обрывался, и начинался овраг. Я было обрадовался, что наконец нашёл верный путь. Но, начав спуск, замешкался. Край оврага оказался уж больно крутым и обрывистым, а внизу, на дне, хлюпала какая-то жижа. Ухватившись рукой за сухой пучок долговязого сорняка, я пригляделся повнимательнее. Болото. Иначе не назовёшь. Как я его миновал? Мой путь пролегал явно не здесь. В этой клоаке я бы попросту утонул. Да и моста поблизости не наблюдалось. Из проржавевшей трубы, напротив меня, вывалился бесформенный комок грязи. Шлёпнувшись в трясину, он поплыл в мою сторону. Я не смог понять, что это было такое. Нечто среднее между черепахой и крокодилом. Рассмотреть не успел, так как над плывущим ко мне существом внезапно захлопнулась створка огромной устрицы, немедленно погрузившейся в болотную жижу. Остались лишь пузыри, вырывающиеся на поверхность. -Ну его к чёрту! Ни за что туда не полезу! Елозя ногами по осыпающейся земле, я выкарабкался обратно, и чуть было нос к носу не столкнулся с преследовавшим меня пауком. Тот моментально растопырил лапы, приняв боевую стойку, от которой я едва не свалился обратно в овраг. Вильнув в сторону, я чудом увернулся от гнусной твари, и с заходящимся сердцем рванул по краю обрыва. Из-под ног тут же ушёл внушительный пласт земли, обрушившийся вниз с характерным всплеском и чавканьем. Хорошо, что я вовремя успел с него соскочить, в отличие от незадачливого паука, который, скрипя хелицерами, скрылся за краем образовавшегося провала. В панике, он начал цепляться лапами за осыпающийся грунт. Воспользовавшись ситуацией, я бросился бежать прочь от злополучного оврага. Что-то подсказывало, что я бегу правильно, в сторону СТО, но в этот раз предчувствие подло обмануло меня. На самом деле я мчался в совершенно противоположном направлении. Ещё одной подлостью судьбы оказалась замаячившая впереди автозаправка, которую я принял за разыскиваемую шиномонтажку. Конечно, меня посещало подозрение, что находится она уж как-то слишком далековато, но я не стал заострять на этом внимание, потому, что никаких других ориентиров у меня попросту не было. Понять свою ошибку я смог только когда уже вышел на дорогу. -АЗС. Зараза. Я пришёл не туда. Ну и куда мне теперь? Восстанавливая в памяти панораму города, наблюдаемую с крыши многоэтажки, я вспомнил, что видел эту станцию. Она была за поворотом, огибающим лесопосадки. Значит не так далеко я всё-таки упёрся. Это радует. -Так, значит АЗС с этой стороны. Лес — позади. Соответственно, – водил руками я. -Идти мне надо в ту сторону. Нужно было торопиться. Если Робин никого не найдёт, он вряд ли станет нас разыскивать. Шёл я, почему-то, по обочине, хотя прекрасно знал, что машин здесь не будет. Наверное, просто привычка. Дорога начала изгибаться плавной дугой, что указывало на правильность выбранного направления. Где-то за этим поворотом должна находиться шиномонтажка. Потом останется перейти мост, и я окажусь в Смородинке. Подогреваемый уверенностью, я двигался быстрым шагом, в надежде поскорее покинуть это место. Я достаточно натерпелся. Как мне тогда казалось, на всю оставшуюся жизнь. Но зона не хотела меня выпускать. Даже с приходом рассвета, кошмар продолжался. Я не поверил собственным глазам, когда передо мной появился тёмный силуэт, оказавшийся человеческой фигурой. Кто-то шёл впереди меня, в том же направлении. Шёл, едва волоча ноги, вытянув правую руку вперёд, словно ощупывал туман перед собой. Сначала я понадеялся, что это кто-то из моей группы, и припустил вдогонку. Но проступившие из тумана очертания заставили меня остановиться. Я разглядел абсолютно лысый череп, обтянутый сухой желтоватой кожей, разглядел рёбра, выпирающие из тощих боков, костистую вертикаль позвоночника. Это была скорее живая мумия, нежели человек. Или труп, выкопавшийся с кладбища. Истощённое существо ковыляло дальше по дороге, загребая ногами пыль. Одежды на нём не было. Я поднял глаза выше, и увидел мутные очертания антенной мачты станции техобслуживания. Мост был совсем рядом. Фигура дистрофичного незнакомца постепенно исчезала в тумане, и я уже решил было идти за ним, держась на приличном расстоянии, когда вдруг передо мной разыгралась ошеломляющая сцена. Словно тигр из засады, из придорожного кустарника выскочил гигантский паук, который легко свалил лысого путника с ног, и тут же отпрыгнул обратно в придорожные заросли. Это было похоже на какую-то странную игру. Не уверен, был ли это тот же паук, что преследовал меня от самого леса. Размеры, вроде бы, совпадали. Хотя, какая разница, тот, или не тот? Попадаться ему в лапы я не собирался, продолжая неподвижно наблюдать со стороны, что же будет дальше. Пешеход протянул: “А-а-а-а”, и устало поднялся на ноги. Его качнуло. Он сделал пару шагов вперёд, пошатнулся, и продолжил путь, клонясь в правую сторону. Его правая нога перестала подниматься, и он просто волочил её, сойдя с дороги, и делая свой поворот всё более крутым. Тут мне всё стало понятно. Паук не играл с ним. Эта тварь успела его укусить. Как же быстро это произошло! Теперь жертва постепенно парализовалась, двигаясь прямо к хищнику. Паук спокойно ждал, когда лысый доходяга подойдёт к нему. Дойти он так и не смог. Рухнул вперёд всем телом, повторив своё протяжное “А-а-а”. Монстр осторожно потрогал его лапой, подошёл, и, нависая прямо над ним, начал деловито опутывать паутиной, ловко орудуя задними конечностями. Опутывал небрежно, как попало. Для него это занятие было уже чисто символическим. Обездвиженная добыча всё равно никуда бы не убежала. Спустя несколько мгновений пеленание завершилось, и паук припал к получившейся “куколке”. -А-а-а-а, -раздалось оттуда. -А-а-а-а-а-а. Голос напоминал мычание глухонемого. Он пробирал до костей. Шли минуты. Паук сидел в стороне от обочины, не шевелясь. Лишь иногда по его длинным лапам пробегала мелкая дрожь. На меня он не обращал никакого внимания. Был занят трапезой. Я решил этим воспользоваться, и проскочить мимо. Вышел на асфальт, чтобы не шуршать гравием, и крадучись пошёл вперёд, не спуская глаз с завтракающего созданья. Жертва больше не издавала ни звука. Паук тоже словно окаменел. На меня не реагировал. “Только бы пронесло”, -крутилось в моей голове. Вот, они остались позади. Я облегчённо вздохнул, и наконец-то смог оторвать от них взгляд, но тут же вновь остолбенел. Впереди опять кто-то двигался. Три туманные фигуры шагали гуськом, направляясь мне наперерез. Их догоняла ещё одна, тянущая руку. Все четверо – такие же худые, лысые существа, напоминающие узников концлагеря. Что характерно, двигались они друг за другом, и каждый держал руку на плече впередиидущего. Догнавший колонну четвёртый лунатик, так же ухватился за плечо последнего, и присоединился к цепочке. Вся эта странная процессия начала переходить дорогу прямо передо мной. Кто это такие? Зомби? На некоторых сохранились лохмотья одежды. У двоих даже была обувь, изношенная до полной потери формы. Половую принадлежность существ опознать было невозможно. Сплошные кости, обвисшая кожа, да грязная ветошь. Не понимаю, что паук надеялся извлечь из такого доходяги? Ходячие мумии миновали дорожное полотно, и уже начали пересекать обочину, когда я, осторожно обходя их по противоположной стороне, засмотрелся, не заметил камешка под ногой и нечаянно пнул его. Камень отскочил в бок, и, подскакивая, покатился в сторону удаляющихся существ. Я замер от неожиданности, провожая его глазами, но сделать уже ничего не мог. Камешек подкатился к ногам последнего мертвяка, и остановился. -Амо? -донеслось оттуда, и колонна встала, как по команде. Лысые головы начали крутиться по сторонам. Когда я увидел их лица, мне стало нехорошо. У них не было глаз. Глазницы заросли чем-то тёмным. Вместо носов зияли треугольные дырки. Челюсти странно двигались, словно пытаясь откусить кусок воздуха. Что за жуткие твари?! -А-амо. А-а-а, -завыли они. Колонна расцепилась. Теперь они крутились на месте, что-то выискивая. Что-то? Да ведь они искали меня! Не видели, но чувствовали, что я где-то рядом. Первой мыслью было — рвануть вперёд, и бежать что есть духу. Полудохлые зомби не смогут меня догнать. Но стоило мне дёрнуться, как крайний мутант, который минуту назад едва волочил ноги, резво преодолел проезжую часть, преградив мне путь. Двигался он, как инвалид страдающий ДЦП, но при этом так быстро, что не оставлял никаких шансов проскочить мимо. Откуда такая прыть? Как такое возможно?! Я попятился назад. Стало понятно, что чем быстрее я двигаюсь — тем быстрее они реагируют. Видимо, как-то засекают движение. Нужно было действовать. Я решил отбежать назад, чтобы оценить их способности, и, по возможности, сбросить с хвоста. А потом спокойно обойти этот поганый участок стороной. Так и поступил. Развернулся, и ходу. При этом, абсолютно забыл про паука, который запросто мог на меня наброситься. В общем, повёл себя как полный болван, выживающий исключительно по принципу везения дураков. Отбежав несколько десятков метров, я остановился и обернулся. Проклятье! Жуткие, ковыляющие уродцы спешили следом за мной на приличной скорости. Не успел я перевести дух, как они выскочили из тумана, и, размахивая конечностями, бросились ко мне. Одного из них, того, что бежал чуть в стороне, вдруг подбросило вверх, резко крутануло, как пропеллер, и со свистом разорвало на части, раскидав куски тела по сторонам. Потом я узнал, что эта аномалия называлась “Вертушкой Кориолиса”. Она носила редкую аббревиатуру МДЦ-17, и была одной из немногих блуждающих аномалий. То есть, постоянно перемещалась. “Вертушки Кориолиса” представляли из себя бесконечно завихряющуюся точку пространства. Настолько крошечную, что увидеть её невозможно. Однако, центробежная сила у неё была столь чудовищной, что за какое-то мгновение раскручивала попавший в неё объект до тысячи оборотов в секунду, в результате чего, тело, угодившее в эту ловушку, буквально разлеталось в клочья. Самой же гадостной чертой этой аномалии являлась незаметность, из-за которой обнаружить её практически не представлялось возможным. Никакие приборы её не засекали. И местоположение этой дряни обнаруживалось обычно уже тогда, когда кто-то в неё попадал. Отметить “Вертушку” на карте, так же не представлялось возможным, из-за её кочевой сущности. Она могла оказаться где угодно. Утешало лишь количество подобных аномалий. Их действительно было очень и очень мало. Думаю, что не больше двух-трёх на весь город. За время своего пребывания в Иликтинске я сталкивался с ними всего два раза (один из которых описывается в данный момент). В итоге, мне всё-таки удалось найти способ их обнаружения. При приближении к “Вертушке Кориолиса”, начинаешь чувствовать, что тебя как бы тянет в сторону. Будто порыв ветра толкает в спину, хотя никакого ветра нет и в помине. В этой ситуации нужно резко бросаться в противоположное направление, и, когда притяжение ослабнет, обходить опасный участок как можно дальше. Но такой метод спасает лишь когда идёшь медленно и осторожно. При обычной ходьбе, и тем более при беге, миновать эту аномалию уже не получится. Но я отвлёкся. Итак, когда “Вертушка” разорвала одного из преследователей, я припустил прочь с удвоенной скоростью. Как меня самого не занесло в эту ловушку — диву даюсь. Вообще, вспоминая свой тогдашний маршрут, я просто не могу поверить, каким образом вышел оттуда живым, не нарвавшись ни на одну аномалию, которые там были просто на каждом шагу. Что за Провидение вело меня через эти тернии, заставляя лавировать между смертельными участками, как зайца среди капканов? Не знаю, хоть убейте. Вокруг был туман, и я бежал, в основном, вслепую. Меня больше пугало то, что наседало сзади, нежели то, что ждало впереди. Дорога выглядела ровной, никаких тварей на пути не попадалось. Скоро начался основной город. У дороги появился тротуар, а по обе стороны от неё теперь темнели серые кубы домов. Путь мне перечеркнул очередной шлагбаум. Это был блокпост, весь увешанный красными тряпками. Когда я миновал его, туман вдруг резко исчез. Это выглядело просто невероятно. Представьте, идёт полоса проволочного заграждения, и ровно по ней тянется высоченная стена тумана, словно её отрезали гигантским ножом. С одной стороны КПП — густой туман, с другой — ясно, и светит утреннее солнце. Долго рассматривать это чудо мне не дали треклятые зомби. Их гнусные голоса “Амо! Амо!” раздавались всё ближе. И, спустя уже несколько секунд, я вновь увидел за туманной стеной их дёргающиеся силуэты. -Да когда же они отвяжутся? Я побежал дальше. Теперь, когда туман остался позади, бежать было проще и спокойнее. Город, несмотря на запустение, казался вполне безобидным. Кроме меня и воющих позади тварей, здесь не было никого. Надо было срочно найти, где спрятаться. Я уже выбивался из сил, в отличие от преследователей, которые, видимо, вообще не знали усталости. Вот тебе и доходяги. Добежав до первого перекрёстка, я свернул с главной улицы, пробежал ещё квартал, остановился, отдышался. Когда от угла противоположного здания отделились два кривых силуэта, я юркнул за угол, промчался по узкому проулку между домами, перелез через мусорную горку, и выскочил во дворик. Пересёк его, завернул в подворотню, а оттуда вышел на другую, незнакомую улицу. Затем, обогнув газетный киоск, проследовал мимо магазинов и маленьких кафе — куда глаза глядят. Вскоре улицу перегородил внушительный пролом, из которого виднелись обломки водопроводных труб. Я прикинул расстояние и рискнул перепрыгнуть. Прыжок удался. Далее вся улица лежала в руинах, словно здесь была бомбёжка. Дома по обе стороны выглядели полуразрушенными. Дорога завалена строительными обломками. Что же здесь случилось? Землетрясение? Кто теперь разберётся. Что характерно, за завалом улица опять была нормальной, и не имела существенных повреждений. Значит, всё-таки не землетрясение. Какой-то точечный удар… Оставив завал позади, я вышел к старенькому, но довольно крепкому на вид зданию цвета хаки, фронтон которого продолжал гордо нести вывеску с бронзовыми буквами “БИБЛИОТЕКА ИМЕНИ В.И.ЛЕНИНА”. Прямо напротив входа, недвусмысленным указателем, валялся человеческий остов с красной тряпкой, зажатой в костяной руке. Прислушавшись к осыпающимся позади меня кирпичам, и звяканью раздавленного стекла, я сжал рукоять кукри сильнее, и, пригибаясь, короткими перебежками, добрался до библиотечных дверей. Они были здоровенными, дубовыми, и открывались с невероятным усилием. Нырнув в прохладный полумрак фойе, я тут же навалился на ручку, выполненную в виде львиной головы, и запер дверь за собой. В нос ударил сладковатый запах прелой бумаги. Я осмотрелся. Напротив – чернел гардероб. В две стороны от него располагались двери, которые вели в детский и взрослый отделы библиотеки. Дверь взрослого отдела висела на одной петле. Поэтому, я прошёл в детскую часть. Подобрав с пола длинный обломок металлической полки, тут же воткнул его в дверную ручку, соорудив примитивный засов. Под ногами валялись разноцветные книги. Много книг. Видимо высыпались из развалившегося стеллажа. Обойдя столик библиотекаря, я тихонько выглянул в окно. Ага, а вот и мои преследователи. Две костлявые фигуры бродили возле библиотеки, взад и вперёд. Иногда они принюхивались, мычали, корчились. Но близко к зданию не подходили. Что им от меня надо? Когда они, наконец, уйдут? Забравшись под стол, я начал обдумывать план своих действий, если лысые твари вдруг начнут ломиться в дверь, или через окна. К счастью, их было только двое, они безоружны, и с координацией движений у них явные проблемы. Это даёт мне шанс на победу. Несколько раз существа приближались к дверям, или окнам, но тут же отпрыгивали от них, как будто пугались чего-то. Осада длилась около часа. И мне уже казалось, что они вообще не уйдут. Но когда солнце выкатилось над домами, залив своими лучами поросшую травой улицу, зомби вдруг выстроились друг за другом, и побрели прочь, как слепой и поводырь. Я понимал, что время ушло, и что я безнадёжно опоздал. Даже если Робин приезжал, то он уже понял, что все погибли. В том числе и я. Мне было жутко обидно и тяжело. Но на обдумывание дальнейших действий, сил моих уже не осталось. К тому же, ужасно хотелось спать. Когда твари ушли, вместе с ними меня покинуло и напряжение, дав волю только одному желанию — упасть и отключиться. И будь что будет. С трудом поднявшись на скрипнувших коленях, я выбрался из-под стола, и прошёл в читальный зал, с сохранившейся табличкой “Соблюдайте тишину!” Дальний стеллаж полностью сгнил, и книги из него насыпались на пол, образовав приличную горку. Там я и устроился, прямо на книгах. Положил под голову толстую газетную подшивку, и, не, выпуская ножа из рук, начал кимарить. Последнее, что запомнилось перед провалом в тяжёлое забытье, это странный нарост под потолком, в противоположном углу. Мне пришла в голову мысль, что эта пакость может быть опасной, но я отреагировал на неё с полным безразличием. Усталость навалилась всей своей тяжестью. Сознание помутнело, и больше я уже ничего не помнил. Сколько я проспал, не знаю. Но явно не меньше семи часов. Солнце уже катилось к закату. Вот это меня вырубило! Помню сквозь сон, что меня как будто кто-то трогал за лицо и за плечи. Спросонья, я отмахивался от этих назойливых прикосновений, продолжая видеть какой-то сон. Когда сознание начало возвращаться ко мне, я почему-то подумал, что нахожусь у себя дома. Разлепил глаза, начал моргать — ничего не пойму. Где я лежу? Что это за место? Когда воспоминания догнали мой пробуждающийся разум, я усиленно пытался цепляться за мысль, что всё это было лишь ночным кошмаром, и что я до сих пор, наверное, сплю. Но реальность оказалась жестокой. Я лежал на горке старых книг, под заплесневевшими стеллажами, в затхлой библиотеке. Совершенно один. -Нет, нет, пожалуйста, не надо. Хватит. Я хочу домой. Я понял, что вместо ножа, рука сжимает книгу. В панике начал шарить вокруг себя, и, с облегчением, обнаружил кукри рядом, под раскрытым журналом. Видимо, скатился с моего лежбища. Тут же его подобрав, я уселся поудобнее и начал думать. Что теперь делать? Как выбираться? Пойти на периметр, и будь что будет? Убьют — так убьют. Всё лучше, чем сидеть здесь, среди кошмарных тварей и смертельных аномалий. Надо собраться. Надо решиться. Боже, как же не хочется умирать. Я сбился со счёта, сколько раз проклинал себя за то, что остался здесь ночевать. Да что уж там говорить? Я ненавидел себя за то, что вообще сюда приехал! Как же меня угораздило?! Вдохновения не хватало, видишь ли. Не жилось спокойно. Припёрся. Что же это за наросты под потолком? Уж не ульи ли? Вроде, никто не гудит и не летает. А на стеллажах-то вовсе не плесень. Какой-то красный лишайник, что ли? Опутал книги основательно, от пола — до потолка. Даже не люстре висят клочья этой причудливой поросли. Выглядит отвратительно и опасно. Но если оно не убило меня до сих пор, значит и не убьёт. Где-то за стеллажом упала книга. От неожиданности я вскочил, удерживая нож обеими руками. -Кто здесь?! Никто не ответил. -Эй!!! -крикнул я громче, постаравшись вложить в голос побольше угрозы и непоколебимости. Опять тишина. -Отлично. Если не хочешь выходить, я сам к тебе выйду! У меня нож, так и знай! Конечно же, выходить из читального зала мне страсть как не хотелось. Я панически боялся встретиться с очередным представителем этого безумного мира. Но сидеть здесь, и дожидаться его было ещё страшнее. Выйдя из зала, я осмотрелся. Никого. Тогда я свернул ко входу в лабиринт из книжных стеллажей. Полки здесь были так же завешаны красноватой дрянью, к которой я старался не прикасаться. Местами, между полками, словно лианы, протягивались толстые алые нити, которые я осторожно рубил кукри. После чего их обрубки болезненно скручивались в спирали. Миновав сегменты “А-Г” и “Д-Ж”, я дошёл до поворота. Что-то шевельнулось в соседнем проходе. Я быстро выглянул за угол, но успел увидеть лишь пару книг, упавших с полки в сегменте “М-Н”. -Выходи! -для острастки, я рубанул своим оружием корешки ближайших книг. Стеллаж пошатнулся, и что-то прошуршало мимо, прямо за ним. Там точно кто-то прятался. -Послушай, если ты боишься, то… В общем, я тебе зла не желаю. Но если ты думаешь напасть, то лучше не пытайся! Я уже знаю, что ты здесь. Поэтому… Ну ты понял, – меня передёрнуло от ужаса. Голос пропал. Рука с ножом тряслась, как в лихорадке. Незваный гость притих. -Ладно, -отдышавшись, продолжил я. -Прятки — так прятки. Не обессудь. Прошёл до конца межстеллажного прохода, перешагнул через уроненные незнакомцем книги, и, набрав в грудь побольше воздуха, выпрыгнул из-за угла. Что-то мохнатое, довольно крупное, с шипением метнулось наверх, попытавшись перебраться через стеллаж. Из-под его лап посыпались книги. Взгромоздившись на верхнюю полку, существо едва втиснулось под потолком, и утробно зарычало. Я не сразу смог разобрать, что это было. Просто комок муаровой, ощетинившейся шерсти, из которой таращилась пара жёлтых горящих глаз, над разинутой красной пастью. Но главное, оно боялось меня больше, чем я его. И это придало мне уверенности. -Ты кто?! -строго спросил я, хотя понимал, что это животное мне ответить не сможет. -Что за зверь такой?! От пристального взгляда, непрошенный гость отвёл глаза в сторону. Так делают кошки. В его облике вообще было очень много кошачьего: характерный розоватый нос, вибрисы, треугольные уши с кисточками. Для рыси, слишком пушистый. Да и морда не рысья. Что за кошак? -Не бойся, я тебя не трону, -уже спокойнее продолжил я. -Давай, ты сиди там, если тебе так нравится, а я тихонько уйду. Договорились? Прыгать на меня не будешь? Кот-мутант глухо зарычал. -Всё, ухожу. Без нервов, дружище. Я осторожно пошёл назад. Сидя на своём возвышении, существо неотрывно следило за мной. Выйдя из лабиринта, я подошёл к столу библиотекаря, и сел на стул. Ну, хотя бы кто-то в этом чёртовом городе не пытался на меня напасть. Тем не менее, делить с этим зверем убежище я не собирался, и сразу не ушёл только лишь потому, что боялся зомби на улице. Засов на двери был не тронут. Окна в библиотеке целы. Как же котяра сюда забрался? Вывод напрашивался сам собой. Он всё время был тут. Ещё до моего прихода. Это он прикасался ко мне, когда я спал. Брррр! Но он не причинил мне вреда. Значит, он мне не враг. -Эй, -позвал я. -Котик! Кис-кис-кис-кис. Сначала было тихо, потом с полки посыпались книги, и мягкие лапы стукнулись об пол. Спрыгнул. -Ки-иса-киса. Не бойся, киса. Где ты там? Выходи. Ты ведь хороша киса, правда? В лабиринте послышалось шевеление. Я спрятал нож под столешницу, сильнее сжав рукоятку. Из-за полки осторожно сверкнул жёлтый фонарик глаза. -Ки-ис-кис-кис, -продолжал звать я. Зверь, постоянно останавливаясь и прижимаясь к полу, начал выходить из своего укрытия. Его спина была густо покрыта потолочной побелкой. Он действительно напоминал большого кота. Очень большого. Но строение его тела выглядело нетипично для кошки. Оно было сплюснуто не вертикально, как у кошачьих, а горизонтально, как у людей. При этом, явно просматривался рудиментарный плечевой пояс и подозрительно человекоподобное строение передних лап с чрезмерно длинными для кошки пальцами. В общем, не кошка, а скорее кикимора. -Господи… Кто же ты, чучело-мяучело? Что за химера? Жертва радиации? Вивисекции? Генетических экспериментов? Чучело смотрело на меня и щурилось. -Как мне тебя звать? Бегемот? Слишком мрачно. Барсик? Традиционно. Васька? Существо выпрямилось на задних лапах, и стало вровень со мной. Неловко развернувшись, и при этом чуть не упав, оно потешно заковыляло в сторону книжных полок. Дойдя до полки, кот запустил под неё лапу и начал шарить. Пошарив немного, обернулся ко мне, и печально мяукнул, после чего принялся по-новой шурудить под полкой. -Что ты там ищешь? Стараясь не делать резких движений, я подошёл к нему. Он вновь посмотрел на меня взглядом, исполненным грусти. -У тебя туда что-то закатилось? Дай-ка я посмотрю. Он отодвинулся. Я опустился на колени, и стал ощупывать пол под книжным стеллажом. Ничего. Только войлок пыли. Я согнулся ещё сильнее, и сунул руку дальше. Пальцы что-то нащупали. Ага, вот значит, что он хотел. Лапы коротковаты. Затолкать сумел, а вот достать обратно уже не осилил. Эх, ты, горе-прятальщик. Вместе с внушительным клубком пыли, я выудил из-под полки рваную, измятую книжку, от которой остались только корочки, с одной, чудом уцелевшей страницей. Увидев книгу, кот благоговейно замурлыкал, и даже задрожал от счастья. -Значит, ты это искал? -я протянул ему находку. -Ну держи. Счастливый кот вцепился в книгу обеими лапами, и начал скакать с ней по залу, радостно повизгивая. Я поднялся с пола, растерянно наблюдая за ним. Что его так привлекало в этой книжонке? Может она валерьянкой пропитана? -Так ты у нас книголюб, -я вздохнул и вернулся к окну. За мутноватым стеклом была всё та же безлюдная улица. Ветер гонял пыль по выщербленному асфальту. Город-призрак пребывал во всём своём фундаментальном запустении. Но теперь-то я знаю, что твоя пустота обманчива. Обернувшись, я увидел своего пушистого знакомого, преданно сидящего напротив с книжкой в зубах. -Ну и чего? -спросил я. -Что ты на меня таращишься? Хочешь, чтобы я тебе почитал? Кот, совсем по-человечески взял книгу обеими руками, и, сосредоточенно пялясь в страницу, промурлыкал: “Ко-тя ко-тень-ка ко-ток”. Я чуть было не упал от неожиданности. Он разговаривал! Голос, правда, был больше похож на кошачье мурчание, но связки существа определённо выдавали членораздельные слоги. -Ты? Ты говоришь? Ты это прочитал?! -я выхватил книжку из его лап, и там действительно было написано стихотворение “Котя котенька коток, Котя серенький хвосток”, а рядом была красочная иллюстрация, изображающая шагающего по дороге кота, в синих штанишках, красной русской рубашке, и с удочкой на плече. -Ни фига себе! Ты умеешь читать! Ты кто вообще? Животное, или человек?! Кот выхватил книжку, и повторил по слогам: “Ко-тя ко-тень-ка ко-ток”. Так у моего нового приятеля появилось имя. Впоследствии, я неоднократно пытался разговаривать с Котей, но говорил он очень мало. В основном, повторял свою любимую строчку, как попугай. Мне даже начало казаться, что он, подобно пересмешнику, не понимает того, что говорит. Но я ошибся. Он всё прекрасно понимал. Встреча со столь парадоксальным существом, конечно же, вызвала у меня бурю эмоций. Мне очень хотелось понять, разумен ли Котя? Но усиливающаяся жажда заставляла задуматься о более насущной проблеме. Где взять воду я понятия не имел. А почему бы не спросить у местного жителя? -Вода, -сказал я Коте. -Понимаешь? Вода. Пить. Где? Он повернул голову на бок, и проворковал: “Ко-тя ко-тень-ка ко-ток”. -Блин… Во-да! -я сложил ладони лодочкой, поднёс их к лицу, и изобразил, что лакаю. -Пи-и-и-и, -протянул Котя. -Да, да, да! Умница. Пить. Хочу пить. Где? Покажи. Кот сорвался с места и кинулся к двери. Я за ним. Выдернул засов. Вместе мы вышли на улицу. Я на всякий случай держал наготове кукри. Мой проводник решительно осмотрелся по сторонам, и, прижимаясь к стене здания, потрусил вдоль по улице. -Надеюсь, ты меня правильно понял, -пробормотал я, припустив за ним. Котя знал, что делал. Он двигался по какому-то невообразимому маршруту, ломанными линиями. Словно путал следы. (На самом деле, обходил аномалии, это я потом уже понял. Усатый прохвост каким-то образом умел их обнаруживать). Я держался за ним след в след, стараясь не отставать. Шли мы достаточно долго. Не успевая смотреть по сторонам, я окончательно потерял визуальные ориентиры. (Ещё одна непростительная ошибка). Иногда на пути попадались человеческие останки. Особенно запомнилась удивительная аномалия, похожая на миниатюрный смерч, кружащий на одном месте. Внутри вихря крутился человеческий череп и несколько костей, отшлифованные песчинками до безупречной белизны. Таких “Чёрных меток” я встречу ещё немало. Котя провёл меня мимо стройки, с колоннадой свай, возвышающихся из бурьяна, и остановился, подозрительно вздыбив шерсть. -И куда дальше? -Урррр, -прорычал спутник. Я поднял голову, и тревожно произнёс: “Мать моя. А это что за капище?” Среди кустов вокруг нас торчали длинные жерди с нанизанными на них телами мёртвых существ. В основном это были твари, похожие на собак. Так же я заприметил там одно человекообразное создание, покрытое грязными волосами. С людьми его роднило только строение фигуры. Во всём остальном же, оно напоминало то ли сильно опустившегося дикаря, то ли хорошо развитую обезьяну. Некоторые тела успели разложиться до костей, другие, судя по виду, погибли относительно недавно. Было понятно, что подобную “выставку” могло устроить только существо наделённое интеллектом. Дикий зверь не стал бы насаживать свои жертвы на колья. -Кто мог это сделать? Как думаешь, Коть? -обратился я к своему провожатому. Тот молча принюхивался. -Знать бы, что за охотник тут отметился. Вдруг, человек? Кто-нибудь из выживших горожан? А может, уцелевший мародёр? Или же это те зомбаки постарались? Они могли… Котя фыркнул и засеменил дальше. -Уверен, что нам стоит заходить на эту территорию? Кот не обращал на мои слова никакого внимания. Он осознанно направлялся к разрушенному зданию, у которого полностью развалились верхние этажи. Подобраться к строению было не так-то просто, из-за завала, образованного обломками стен и бетонных перекрытий. Отовсюду торчали стёкла, металлические штыри, палки с гвоздями. Нужно было двигаться очень осторожно, чтобы ни на что не напороться. Пока я лез по этим руинам, мне пришла в голову мысль, что это не просто остатки развалившегося здания. Создавалось впечатление, что над ними кто-то специально поработал, создав из обычного мусора добротный укрепрайон. Действительно, с наскока этот участок не взять. Ноги переломаешь. А то и налетишь на какую-нибудь острую палку, или металлический стежень. Взабравшись на гору битого кирпича, перемешанного с отопительными радиаторами и кусками сгнившей мебели, Котя вытащил свою книжку изо рта и поднялся на задние лапы. -Куда ты завёл меня, “Иван с усами”? -окликнул я его. Он обернулся. -Пи-и-и-и. -Где вода? Где? По-моему мы с тобой говорим о разных вещах… Котя вновь взял книгу в зубы, и скатился с горки куда-то вниз, под стену захламлённого первого этажа. -Эй, ты куда?! -балансируя руками и стараясь не упасть, я поспешил за ним. За горкой наблюдалась лестница, уходящая прямо под фундамент. Когда я спустился к ней, то обнаружил замаскированные окна полуподвального помещения. Значит, цокольный этаж здания уцелел. Лесенка вела к его двери и была заботливо расчищена. Котя уже сидел внизу, под дверью, и многозначительно глядел на меня. -Похоже на чьё-то жилище. Полагаешь, что хозяин будет рад нашему визиту? Что-то я в этом сомневаюсь. Кот вытянулся, и, положив на дверь передние лапы, выгнул спину. Жажда терзала меня уже со всей основательностью. Поэтому, я не стал долго раздумывать. Спустился по лестнице и потянул дверную ручку. Как ни странно, дверь была не заперта. Из тёмного помещения мне в лицо пахнуло чем-то гниловатым. -Эй, есть кто живой? -крикнул я туда. -Можно войти? Эхо гулко вернуло мой голос обратно. -Видимо, хозяев нет дома. Ну, что ж. Надеюсь, сегодня они не вернутся, -я покосился на бледнеющее вечернее солнце, и шагнул в полумрак помещения. Лицо влепилось в невидимую паутину. Я машинально сорвал её, со звуком тончайшей струны, и тут же закашлялся, когда, вместе с сорванной паутиной, в воздух взметнулись фонтаны потревоженной пыли. Похоже, что хозяев здесь не было уже очень давно… Скупой свет косыми слоями проникал в тесную клетушку через щели в заколоченных окнах. Я внимательно осматривал обнаруженное убежище, продолжая чихать и покашливать. Котя чихал со мной наперегонки. Забавно, по-кошачьи: “Пфф! Пфф!” -Да будь здоров! -воскликнул я. -Ну и пылища же здесь! Ффух. Кошмар. -Пи-и, -кот подбежал к холодильнику, белеющему в углу помещения, и царапнул его когтями. -Что у нас тут? -я открыл холодильник и увидел алюминиевую флягу. -Ну-ка, ну-ка. Фляга была тяжёлой и булькающей. -Очень надеюсь, что тут не бензин. Крышка была завинчена как следует. Мне удалось её провернуть только с помощью подобранной тряпицы. Понюхал горлышко. -Неужели? Отпил немного. Действительно вода. Немного застоявшаяся, но вполне пригодная для употребления. Не в силах больше терпеть, я с жадностью напился. Котя, глядя на меня, облизнулся. Я налил ему воды в найденную рядом плошку, и он принялся лакать. Конечно же, было немного страшно пить эту воду. Кто знает, какая зараза в ней могла обитать. Но в тот момент я был готов выпить любую отраву, лишь бы утолить свою жажду. Мы сидели в своём новом убежище и молчали. В горле у меня першило от проклятущей пыли. Я пару раз пытался прополаскивать горло, но это не помогало. За окнами постепенно темнело. -Скоро тут будет совсем темно, -наконец произнёс я, не в силах терпеть продолжительную тишину. -Через пару часов наступит ночь, и опять повылазят всякие твари. Значит, нам нужно остаться здесь до утра. Место тут вроде надёжное. Вода есть. Авось, продержимся ночку… Вот только в темноте сидеть не охота. Слушай, может тут керосинка какая-нибудь завалялась? Давай-ка поищем? Поднявшись со стула, я подошёл к столу возле окна. Открыл его ящик. Покопался там немного, и с радостью обнаружил коробок. Потряс около уха — шебуршит. -Котька, живём! Кажется, я нашёл спички… О, да тут полкоробка! Спасибо тебе, незнакомый хозяин. Осталось только свечи отыскать для полного счастья. Не костёр же нам разводить. Вынув одну спичку, я чиркнул ей по ребру коробка. Пахнуло серой, и спичка вспыхнула ярким огоньком. Её свет причудливо отразился от стен. Я даже испугался немного, быстро затушив пламя. Но отблеск всё равно остался. Стены впитали свет, как губка, и теперь излучали мутное, люминесцентное свечение. Подойдя к стене, я пощупал её. Обычная стена. Немного скользкая, словно покрытая тончайшим слоем воска. Именно это маслянистое напыление и светилось. Я зажёг вторую спичку. Стена засветилась ярче, большим зеленоватым пятном. Поднёс огонёк поближе — свечение усилилось, а пятно расползлось ещё шире. Начал водить горящей спичкой вдоль стены, и словно разукрашивал её светом. Поразительный эффект. Вскоре в каморке стало светло, как от небольшой люстры. Температура начала расти. Я подумал, что вместе со светом так же излучается тепло, но, пощупав стену, обнаружил, что она прохладная. Потрогал свой лоб, и нечаянно сковырнул свежую коросту. По лицу заструилась кровь. Заметив трельяж с уцелевшим зеркалом, я подошёл к нему, стёр пыль и посмотрел на своё отражение. Ёлки-палки! Неужели это я?! Весь грязный, волосы всклокочены, на лбу здоровенная гематома, горизонтально рассечённая чем-то острым (результат столкновения с подвальным воздуховодом), по носу, к губам стекает раздваивающийся ручеёк крови. И всё-таки удачно я в подвале тюкнулся. Иначе бы лоб заплыл до такой степени, что глаза бы сейчас открыть не смог. А так, отделался обычной шишкой. Надо сказать, раздуло её не слабо, из-за чего я стал похож на хмурого троглодита. На щеках алел яркий румянец. Всё-таки у меня жар. Не хватало только заболеть. Я вытер кровь, покашлял немного, сел в кресло. Котя тут же пристроился рядом. -Что-то мне фигово, дружище, -я погладил его по голове. -Кстати, я же тебя так и не поблагодарил за то, что ты воду нашёл. Спасибо. Как тебе это удалось? И на таком расстоянии. Или ты знал? Эх, Котя, не с этой ли водички меня так температурит? Чую, что заразу какую-то подхватил. Ты-то как себя чувствуешь? Кот громко чихнул. -Будь здоров. Ладно, авось оклемаюсь. Смотри, как светло вокруг стало от стен. Они фосфором, что ли, смазаны? Давай-ка с тобой почитаем кое-что. -Ко-тя ко-тень-ка ко-ток. -Не-ет. У меня тут есть кое-что поинтереснее, -я достал из кармана свёрнутые листочки бумаги. -Вот. По-хорошему, конечно, надо бы взять тетрадь, и записать всё, что я пережил. Но у меня так болит голова. Поэтому, будем читать. Я развернул листок. Это были сводки по аномалиям, которые мне передал Робин. Естественно, у меня раньше не было времени с ними ознакомиться. Теперь же я с интересном изучал их, стараясь запоминать на будущее. Чего здесь только не было. Список содержал сто сорок шесть различных аномалий, с аббревиатурами, названиями и характеристиками. Некоторые описания просто ошарашивали. Например, некая “Катапульта”, которая подбрасывает жертву на высоту до восьмидесяти километров, со скоростью, превышающей звуковую. Результат такого полёта описывать нет смысла. Или “Шредер” – по-истине адская ловушка, замаскированная в асфальте. Сначала в ней увязают ступни, после чего оковы застывают, измельчая живую плоть, а через несколько минут перемолов стопы, опять размягчаются и заглатывают ноги жертвы чуть выше. И так постепенно, пока всё тело не будет “прожёвано” от пят — до макушки. Выбраться можно только если вовремя отгрызёшь себе ноги. В общем, что не аномалия — то неописуемый ужас. Пока я читал, моё состояние ухудшилось. Перед глазами всё начало расплываться. Внутри головы словно работал ядерный реактор. Со лба тёк пот, перемешанный с сукровицей. Кашель становился всё суше и болезненнее. Нос заложило. -Мне всё хуже и хуже. По-моему, я заболел… Котя лизнул мою руку. -Я весь горю. Внутри словно костёр развели. А в горло как будто толчёного стекла насыпали. Что же это такое? Какой-то вирус… Наверное, надо поискать лекарства. Нужны антибиотики, или что-нибудь… Что-нибудь… Я закашлялся. При этом меня едва не вывернуло наизнанку. -Что-то в воздухе. Или это вода? Плохая вода… Где-то наверху скрипнула половица. Из трещин в потолке высыпалось немного побелки. Котя напрягся и заворчал. -Кто там? Кто там ходит? -меня уже начало лихорадить. -Ш-ш-щуш, -прошипел кот. -Щушой. -Чужой? Кто чужой? -Ух-х, ух-х-х! У-ухх-ходить! -Котя схватил свою книжку и бросился к двери. -Подожди, -я попытался встать, но жестокая слабость свалила меня на пол. Колени тряслись, всё тело прошиб обильный пот. В глазах помутнело, и я вновь начал яростно кашлять. Приступ был такой сильный, что я, неосознанно схватив с пола кусок красного кирпича, раскрошил его в руке. Котя отчаянно царапал дверную обивку. Качаясь и хрипя, я дошёл до него и открыл дверь. Но вместо того, чтобы выбежать на улицу, кот вдруг выгнулся дугой, и отпрыгнул куда-то назад. Меня же уличная прохлада немного освежила, дышать стало полегче, и я решил выбраться на поверхность. Ступени преодолевал с большим трудом. Казалось, что тащу на себе мешок камней. Выбравшись из полуподвального склепа, жадно вдохнул сумеречный воздух, и чуть не упал, повалившись спиной на стену. Глаза наполнились липкими слезами, похожими на гной. Протерев их, я увидел прямо напротив себя чей-то стройный силуэт. Сначала мне показалось что это галлюцинация. Уж больно неподвижной была фигура. Разглядев её детали, я лишь утвердился в подобной мысли. Такого просто не могло быть. Здесь, в Иликтинске. Метрах в десяти от меня, поставив ногу на массивный обломок стены, стояла молодая девушка. Её лицо скрывала сплошная дыхательная маска с тонированным стеклом. Из-под масочных ремней, по бокам головы торчала пара нелепых белобрысых хвостиков, как у школьницы. Незнакомая особа была одета в тёмную безрукавую рубашку и короткую юбку. На ногах чернели стоптанные туристические ботинки, а на локтях и коленях — щитки, как у роллерши. Но, что самое главное, на бёдрах у блондинки крепилось оружие: маленький топорик и настоящий охотничий нож. Кстати, фигура у неё была отличной. По крайней мере, так мне казалось в сгущающихся сумерках. -Привет, -поздоровался я. Она не ответила. -Ты кто? Вместо ответа, девчонка легко провела рукой вдоль левого бока, будто хотела стряхнуть пыль, но когда её рука остановилась, я увидел, что в ней зажат топор. -Эй, эй! Ты чего?! Слушай, давай без вот этого, ладно? Мы же с тобой разумные люди. -Люди? – незнакомка уверенно двинулась в мою сторону, с топором наперевес. -Не подходи! Ты! Сумасшедшая! -я подхватил кусок кирпича и замахнулся. -Я брошу! Ещё шаг, и я брошу! Но она продолжала идти. Тогда я размахнулся и запустил в неё кирпичом. Молниеносно выбросив правую руку вперёд, девица схватила кирпич прямо перед своей головой, и остановилась. Вот это реакция! Я даже не заметил, как она это успела. Пальцы разжались, и кирпич упал ей под ноги. Перешагнув через него, она продолжила двигаться ко мне. -Чёрт… Чёрт! -я метнулся к двери. Упал, покатился по ступеням. Внизу, чуть ли не ползком преодолел порог, закрыл дверь и упёрся в неё обеими ногами. Но не успел язычок замка клацнуть, как дверь сотряс безумный удар, едва не переломавший мне конечности. От мощного толчка меня отбросило вглубь комнаты. Отталкиваясь от пола руками и ногами, я отползал дальше, в ужасе глядя на распахнутую дверь, в которой чернела ведьма с топором. -Убирайся! Оставь меня в покое! Что тебе надо?! -причитал я, пытаясь вытащить кукри. Она, неслышно ступая, приблизилась ко мне, глядя сверху вниз. Я видел своё искажённое лицо в глянцевом стекле газовой маски, и слышал странное дыхание пришелицы, выдаваемое хлюпаньем мембраны на фильтре. Отрывистое, с продолжительными интервалами. Люди так не дышат. К тому же, вблизи я сумел рассмотреть жуткую особенность незваной гостьи. Её кожа была с синим отливом, как у трупа. Ещё один зомби? Но она не похожа на тех, что гнались за мной сегодня утром. Те были тощие, практически голые. А эта — хоть и худая, но не измождённая. И одета не в лохмотья, а в обычную одежду. Кукри наконец-то был извлечён, и я направил его на злодейку. -Отойди! Совершенно непринуждённым, но чётко поставленным ударом, она вышибла оружие из моей руки. -Хороший брат, -она перевела взгляд на улетевший нож. -Теперь мой. -Ты больная, да? Убери топор, – я закашлялся. -Я больная? -она усмехнулась. -Уверен? -Оставь меня. -Не могу. Грибник мне тут не нужен. Присев на одно колено, девушка прицелилась топориком прямо по моей шее. Я зажмурился. Сил на сопротивление не осталось. Будь что будет. Тут, откуда-то сверху, большим тяжёлым клубком на меня свалился Котя. В очередной раз продемонстрировав чудеса невиданной реакции, незнакомка успела отскочить в сторону, и выхватить нож, удерживая его обратным хватом. Котя зловеще зарычал, выгнув спину дугой. -Ты? Здесь? -произнесла озадаченная гостья. -Вот это — удача. -Р-р-р-р! -ответил мой защитник. -Спокойно, милый, -она медленно убрала своё оружие, и стала что-то вытаскивать из кармана. -Я не хочу причинять тебе вред. У меня кое-что есть для тебя. Вот. В руке незнакомки появился сморщенный кусочек чего-то похожего на хозяйственное мыло. -Вот. Это твоё. Возьми. Котя и не думал подходить. Лишь надулся ещё сильнее. -Лови, -девица подбросила “мыло” к нему. Кот принюхался. Я чувствовал, что предмет его интересует. Вероятно, это какое-то изысканное лакомство. Но стойкости ему было не занимать. Он продолжал стоять между нами в боевой позе. -Не берёшь уати? -поразилась коварная соблазнительница. -Как такое возможно? Элгеры от него без ума. Что с тобой не так, милый? -Отвали от моего кота, ты, сволочь! -прикрикнул я, и тут же, задохнувшись, вновь начал кашлять. -От кота? От твоего? Да что ты вообще понимаешь? -она выпрямилась. -Странно. Нетипично. Элгер и… Это? Что же ты в нём нашёл? Фетиш? Исключено. Живая форма не подходит для элгерского фетиша. Тогда что? Тут она заметила котину книгу, валявшуюся прямо между ними. Видимо их взгляды совпали, и она всё поняла. Одновременно, они оба рванули с места. Незнакомка оказалась быстрее, выхватила книжку прямо из-под когтистой кошачьей лапы, и отпрыгнула на безопасное расстояние. -А вот и фетиш, – самодовольно констатировала она. -Ну что, милый, теперь играем по моим правилам? Оставь этого мертвеца, и идём со мной. Котя опустил голову, но с места не сдвинулся. Я чувствовал, как внутри него шла настоящая борьба. Книжка была ему безумно дорога. Но он почему-то оставался со мной. -Как хочешь. Тогда я забираю это и ухожу, -девица пожала плечами и вышла из комнаты. -Ко-тя ко-тень-ка… Ко-ток, – пробормотал кот. На его глаза навернулись огромные слёзы. Он плакал, как человек. -Не расстраивайся, дружище, -я погладил его. -Мы найдём тебе новую книжку. Ещё лучше. Я лично всю библиотеку перерою. А хочешь — найдём такую же, только целую? И вместе будем читать. Хочешь? Котя уткнулся носом в передние лапы. -Вот же, тварь. Откуда она такая взялась? – я начал мучительно подниматься на ноги. -Кто она? Хозяйка этого убежища? Подобрал кукри и без сил упал в кресло. Кашель вновь начал меня душить. -Угадал, -послышался знакомый голос, искажённый фильтром. -Это мой бывший дом. А теперь — охотничья сторожка. Временно законсервированная. Ты проник в неё. -Ну, извини. Ты бы хоть, что ли, табличку повесила “не входить”. Да тут даже дверь была не заперта. Откуда я мог знать? -Ты из другого мира. И говоришь о другом мире, -фигура девушки показалась в дверном проёме. – О мире, где нужно запирать двери, чтобы в них не входили. -Отдай книжку, ведьма бессердечная. Видишь, он плачет. Она перевела взгляд на унылого Котю. -Парадокс. Ты предпочёл своему фетишу его. Так не бывает. Это неправильно. Вот, возьми обратно, -рука с книгой протянулась к коту. -И прости меня. Котя недоверчиво смотрел на неё около минуты, потом бочком подошёл, и, резко выхватив книжку, вернулся ко мне. -Не убегай. Ты должен пойти со мной. Так нужно. Так нам обоим будет лучше. Так ты будешь жить, -уже совершенно мягким, почти умоляющим тоном обратилась к нему незнакомка. – Ведь он скоро умрёт. Ты знаешь. И ты умрёшь. А я не хочу, чтобы ты умирал. -О чём ты говоришь? Почему это мы умрём? -вклинился я. Но мои вопросы остались без ответа. -Иди со мной. Пожалуйста. Котя демонстративно отвернулся. Девушка протяжно вздохнула. Постояла немного, а потом подошла ко мне. Я приготовил кукри, хотя уже знал, что не смогу ей противостоять. -Ты хочешь жить? -строго спросила она, приблизив непроницаемое забрало маски к моему лицу. -Что за вопрос? Конечно хочу. -Тогда поднимайся, и иди за мной. -С какой это стати? Я не знаю, куда ты меня хочешь отвести. Ты какая-то неадекватная. Десять минут назад вообще собиралась мне голову оттяпать. -Я бы и сейчас это сделала, будь моя воля. Но он без тебя не пойдёт. -Кто? Котя? Тебе нужен Котя? -Это элгер. И он важен. Чрезвычайно важен. И я его получу. -Да пошла ты. Чокнутая. Хочешь убить меня — убивай. -Мне не нужно этого делать. Тебе осталось жить не больше часа. Вообще-то, ты уже должен быть мёртвым. Я не ожидала найти тебя живым. Видимо, споры не успели созреть. -Какие споры? -Когда входил — сорвал паутину? -Да, вроде бы. И пыль полетела. -Это не пыль. На входе была ловушка. И ты в неё попался. -Какая ловушка? Не понимаю. -Я поставила её. Небольшой выводок оловянных пауков, плюс две грибницы грибов-пыхтунов. Оловянные пауки плетут особо прочную паутину, которую проще оторвать от стены, нежели разорвать. Грибы-пыхтуны растут быстро. Главное, дверные косяки водой хорошенько смочить. Ну а потом, всё просто. Паутина срывает шляпки подсохших грибов, и те выстреливают споры. Затем, в зависимости от размеров и от стадии созревания спор, у жертвы остаётся времени: от пяти минут — до восьми часов. И всё. Она умирает. А уже через сутки превращается в “грибника”. -Так вот почему ты в дыхательной маске. -Мой организм так же уязвим, как и твой. Хоть я и умею перераспределять энергию. Элгер тоже это умеет. Поэтому, он проживёт дольше тебя. Но всё равно погибнет. -Нас можно спасти? -Не знаю. Времени прошло много. Но я попробую. -Подожди… Объясни, как… -Я больше не буду ничего объяснять. Скоро наступит темнота. Нужно срочно возвращаться домой. Я ухожу. С вами, или без вас. Если хотите жить — не отставайте. Мне очень не хотелось идти за этой странной дамочкой. У неё явно было не всё в порядке с головой, и я прекрасно понимал, что жив только благодаря Коте, который почему-то был ей нужен позарез. Жизнь опять висела на волоске, но в те мгновения я уже ничего не боялся. Даже смерти. Я устал бояться, как мышонок, измученный кошкой. Безразличие овладело мной полностью. Единственное, что заставило меня оторваться от стула и стиснув зубы отправиться к выходу, было воспоминание о матери. Там, в моём мире, я был ещё кому-то нужен, значит, я должен был вернуться домой. Понимание этой ответственности, усилило боязнь смерти. На меня нахлынула паника, придавшая второе дыхание. Я выбрался из убежища. На улице уже стемнело, но до наступления полного мрака время ещё оставалось. -Эй! -простонал я, увидев фигуру на краю завала. -Подожди. Она сбавила скорость, но не остановилась. Постоянно опираясь на руки, я сполз с груды обломков, и, не разгибая спины, держась за больную грудь, как мог, поспешил за ней. Состояние быстро ухудшалось. Я ничего не видел, кроме шагающего впереди силуэта, который невозможно было догнать. Мышцы слабели, суставы отказывались гнуться. Ноги переставали держать меня, и я полз по стене, как пьяница. Стена неожиданно завершилась, после чего я, потеряв точку опоры, упал. Подняться сил уже не осталось. Лёжа на спине, я наблюдал, как спасительный образ, перевёрнутый вверх тормашками, растворяется в сумерках. Всё. Конец… -Ты невыносим. Над головой поплыло моё отражение в зеркале дыхательной маски. -Поднимайся. Я попытался пошевелиться, истратив на это остаток своих жалких силёнок. Крепкие руки ухватили меня за плечи и втащили в полное небытие. Вокруг сомкнулась непроглядная тьма. Молния прорезала сознание от края — до края. Первой мыслью было ощущение, что мне в нос вогнали раскалённый прут, до самого затылка. Я отчаянно хватанул воздух. В глазах расплылись круги, и из-под них, как из-под воды выплыло лицо в маске. -Дыши, -откуда-то издалека донёсся голос. -Глубже, глубже дыши. Под нос уткнулось что-то скользкое, и в ноздри шибанул острый, обжигающий запах. Разум слегка прояснился, словно кто-то крутанул динамо-машину, заставившую вспыхнуть маленькую лампочку в моей голове. -Не отключайся. Вот, держи, -цепкие пальцы схватили мою руку и вложили в неё кусочек чего-то влажного. -Когда будешь отключаться — нюхай. Понял? Я усиленно пытался сфокусировать расплывающееся зрение. -Понял?! -настойчиво повторил голос. -Д-да… -Хорошо. Пока я буду готовить лекарство, ты должен держаться. Маска уплыла от меня, открыв вид на серый потолок. -Что это? Нашатырь? -Не совсем. Выжимка из мускусных желёз феродона. Пахнет ужасно, зато отлично приводит в чувства. Твоя иммунная система сопротивляется. Это хорошо. Споры были незрелые. Поэтому, ты не умер сразу. Дозревать им приходится уже в организме. -Ты сможешь меня спасти? -Откуда же я знаю? По-идее, ты должен был умереть, не успев сделать и трёх шагов за порог. Но я установила ловушку всего неделю назад. А для полного созревания грибам необходим месяц. Ну, хотя бы, недели две, -собеседница начала стучать какими-то плошками. -И часто кто-нибудь попадается в эту западню? -Практически никогда. Звери чувствуют присутствие спор в воздухе, и не приближаются к грибницам. -А такие как ты? -Хм-м. Такие как я, пока что, не хотят со мной связываться, и в мои владения не заходят. -Ты сказала, что звери чувствуют споры. Почему тогда Котя привёл меня в твоё жилище? -Вы ведь искали воду, верно? Он учуял запасы моей воды, и привёл тебя к ним. У элгеров хорошо развита устойчивость к воздействию спор грибов-пыхтунов. Наверное, из-за этого он их проигнорировал. Меня волнует другой вопрос. Почему он остался? Ведь чем больше он дышал спорами — тем сильнее получал заражение. Но он остался с тобой. Как будто бы на собственную жизнь ему было наплевать. Голос начал удаляться. Голова закружилась. Я почувствовал, что теряю сознание. Быстренько поднёс к верхней губе скверно пахнущий предмет, ударивший мне по мозгам, и вновь вернувший к жизни. -Так. Тут всё готово. Открой-ка рот, -мне в губы ткнулся листок бумаги, сложенный желобком. -Что это? -Проглоти. Не жуй. Старайся сглотнуть разом. Я открыл рот, и мне на язык с шуршанием посыпался пресный порошок, похожий на крупный песок. Постарался проглотить, но поперхнулся. Порошок частично вылетел изо рта, прямо в маску моего лекаря. -Ты что, глотать разучился?! -Дай запить хотя бы! -Нельзя! Никакого запивания. Только слюна. Вот, давай повторим. И в этот раз глотай нормально, -она вновь ткнула мне в зубы листочек с порошком. На этот раз я собрался с силами, и проглотил почти всё. “Песок” противно заскрипел на зубах. -Теперь хорошо. Но это не всё. Приподнимись, -под мою спину начала протискиваться её рука. -Ты должен сесть. Иначе не получится. -Не могу я… -Можешь! На пределе сил, подталкиваемый упрямой рукой врачевательницы, я поднялся на своём ложе. Передо мной появился поднос с двумя маленькими горками жёлтого порошка. -Вдыхай. -Как? -Правой и левой ноздрёй, поочерёдно. -Это что за дрянь? Кокаин, что ли? -Вдыхай, без вопросов! Я склонился к подносу. Зажал пальцем левое крыло носа и правой ноздрёй сделал глубокий вдох. Ощущение было такое, словно я втянул полный нос пыли. Слизистая зачесалась. -Не чихай! Перетерпи! Я зажал нос рукой и не чихнул. -Так. Теперь вторую… -Да что же это… Я повторил столь неприятную процедуру, и наконец-то смог повалиться обратно на лежанку. Мерзкая пыльца ощущалась везде: в гортани, в лёгких и даже в глазах. Хотелось прочистить нос и откашляться, но лекарша не позволяла. -Ну всё. Пока отдохни. -Что ты мне дала? -Лекарство. Через несколько минут начнутся неприятные ощущения. Внутренний зуд, лёгкие спазмы, сильное першение в горле. Это нормально. Значит процесс идёт успешно. Теперь не бойся отключаться. Можешь поспать, если получится. -Где Котя? -Он рядом. Я дала ему лекарство. Дела у него лучше, чем у тебя. -Господи, когда же наступит конец этой муки? -Терпи. Мне на лоб легла мокрая тряпочка. Я закрыл глаза. Казалось, что меня обмотали раскалённой сеткой. Голова раскалывалась, а дыхание вызывало сильную боль. Тем не менее, я так устал от мучений, что сумел забыться тяжёлым, полубредовым сном. Сколько спал — не знаю. Проснулся от чудовищного озноба, укрытый ватным одеялом. В горле словно ворочался ёжик. И по всему телу расползались подозрительное покалывание и чесотка. Зато голова уже не болела, и сознание было более ясным. -Ну, как ты? -подошла ко мне незнакомка. -Получше. Немного. Знобит только. -Это скоро пройдёт. -Почему ты не снимаешь маску? -Ты всё ещё выдыхаешь споры, к тому же их много на твоём теле, и на шерсти элгера. Инкубационный период длится около суток. Потом споры переходят в микофазу и перестают быть опасными. Тогда мне можно будет снять маску. -Я выживу? -Теперь я почти уверена в этом. Хотя шансов было немного. Я никогда не пробовала останавливать эндомикоз на такой глубокой стадии. Ты крепкий. -Ты говорила про какого-то “грибника”. -Ну да. Если бы я не успела, ты бы определённо им стал. Развиваясь внутри твоего тела, споры постепенно превратили бы тебя в грибницу. Из твоего почерневшего трупа повылазили бы мерзкие грибы, разбрасывающие споры при приближении любого живого существа. Опасная штука. После появления “грибника”, вокруг него заражается довольно крупная область. Вот, почему я хотела тебя убить. Для завершения созревания грибнице нужен живой носитель. Трупный яд её разрушает. -Никогда больше не буду есть грибы. -Напрасно. -Как тебя зовут? -Это не имеет значения. Я смотрю, ты разговорился. Полегчало? -Знаешь, да, -я сбросил одеяло. -Не понимаю, что я там занюхал, но оно действует. Озноб полностью исчез. Горло стало мягче откашливаться. И вообще, самочувствие ощутимо улучшается. -Сейчас станет вообще замечательно, -усмехнулась незнакомка, размешивая что-то в глубокой чашке. Полежав ещё немного, я начал ощущать, что тело обретает невероятную лёгкость. Остатки боли улетучились. На смену им пришла эйфория. -Слушай, ка-айф! Чем ты меня напичкала? Наркотиками? -Не совсем. -Я как будто в раю. Здорово-то как! Я попытался подняться, но она резко уложила меня обратно на лежанку. -А вот подниматься не надо. -Но я чувствую себя прекрасно! Я здоров! -Не думаю, -она сунула мне под нос чашку с густым бурым месивом. -Вот. Ты должен съесть это немедленно. -А что это? -я взял ложку, ковырнул немного непривлекательной массы и попробовал. Вкус был крайне отвратительным. Я даже не могу передать, на что он был похож. Какая-то лютая отрава. -Фу-у! -Ешь. -Не хочу. Ты сама-то хоть это пробовала? Это натуральная гадость! -Ешь! Быстро! Я зачерпнул полную ложку, и, сделав над собой усилие, проглотил мерзкое кушанье. Меня едва не вырвало обратно в тарелку. Мерзопакостная замазка толкалась в пищеводе, словно выбирая, в какую сторону ей податься. Меня задёргали непроизвольные судороги. -Фу-у-у! Нет, хоть убей. Я это есть не буду. Это… Я даже не знаю, как это назвать! -Нет, ты будешь! -Отстань от меня! Я выздоровел. Чувствую себя прекрасно, как никогда. Не надо меня кормить этой бурдой! -Слушай, ты, идиот, в твоём организме сейчас активно развивается колония андромедий — крошечных рачков-паразитов. Это их икру ты вдыхал. Сейчас они оккупировали твои внутренности, а через несколько минут проникнут в кровеносную систему, и заполонят тебя целиком. Тогда уже от них не избавиться. Прежде чем запустить своё потомство в кровоток, рачки удаляют из него грибной вирус, а чтобы усилить ток крови, воздействуют на железы, вырабатывающие серотонин — гормон, от которого тебе сразу стало так хорошо и радостно. Выделения андромедий содержат обезболивающее вещество, параллельно блокирующее все болевые симптомы. Чтобы ты чувствовал себя абсолютно здоровым, и дал им спокойно развиваться внутри себя. -Ты накормила меня паразитами?! Это отвратительно! -Это было необходимо. Андромедии поглощают споры грибов, очищая от них твой организм. Когда в одном теле сталкиваются две паразитические жизненные формы — побеждает сильнейший. В данном случае, это андромедии. Вышибается клин клином. Судя по твоему состоянию, рачки разобрались со спорами, и начинают готовить почву для полного захвата твоего организма. Их нужно немедленно уничтожить. Поэтому, ешь. -Я тебя ненавижу, ненавижу! Давясь, я начал заталкивать в себя омерзительную пакость. С каждым глотком, есть её становилось всё труднее. Организм отчаянно сопротивлялся. Однако, теперь мне было понятно, что борется вовсе не он, а паразиты. Пищевод перехватывало спазмами. Пару раз я думал, что меня стошнит, но лекарша заставляла терпеть и бороться с тошнотой. От отвращения, я едва не терял сознание. На смену эйфории пришла очередная мука. Вернулась боль. Внутренности крутило и выворачивало. С невероятным трудом я доел тарелку лекарства, и обессиленный свалился на лежанку. -Ну и дерьмо. -Полежи немного, -девушка сходила куда-то и вернулась с глубоким тазиком. -Это то, о чём я думаю? -Да. Сейчас тебя начнёт полоскать. Старайся держать голову ровно, чтобы не захлебнуться. -Мне плохо. Мне очень плохо. -Понимаю. Андромедии сопротивляются. Но против этого состава они бессильны. -Они. Они… – голова закружилась, и я почувствовал, как от желудка поднимается тяжёлый клубок. Всё, что я успел, это свеситься с лежанки, над тазиком. Ну а дальше был сущий кошмар. Так долго и так мучительно меня ещё никогда не тошнило. Казалось, что я выблюю все внутренности. Пытка продолжалась не меньше тридцати минут. Когда желудок полностью опустел, и из меня вылетели остатки желчи, я покорчился ещё немного, и, полностью вымотанный, уткнулся в мокрую от пота подушку. -Всё? Больше не тянет? -спросила незнакомка. -Я хочу умереть. -В другой раз. Это были последние слова, которые я услышал перед очередным мутным забытьём. Ещё запомнил мягкое прикосновение руки, в районе сердца, и приятное тепло, которое пошло от неё. Она помогла мне успокоиться и заснуть. Проснулся я от солнечного света, бьющего в глаза. Открыл веки. Состояние напоминало тяжёлое похмелье. Глотку, разъеденную желчью, сильно щипало. Голова была тяжёлой, как камень. Поднять её было непросто. -Э-эй, -позвал я. -Девушка. -Я здесь, -послышались шаги, и ко мне приблизилась знакомая фигура. -Как самочувствие? -Бывало и лучше. -На вот, проглоти, -она протянула мне на ладошке пару шариков, похожих на нафталин. -Опять какая-то гадость? -сморщился я. -Нет. Больше никаких гадостей. Твоя иммунная система пострадала, и её нужно побыстрее восстановить. Эти пилюли помогут твоему организму правильно распределить энергию, направив её на восстановление иммунитета. Я взял шарики и проглотил их. На вкус, как пластилин, перемешанный с какими-то травами. Не деликатес, конечно, но, по крайней мере, и не дрянь. Ко мне подскочил радостный Котя и замурлыкал. Я погладил его. -Как ты, старичок? -Он-то в полном порядке. Не кочевряжился, как некоторые. Быстренько съел лекарства и пришёл в себя, -ответила девушка. -Спасибо тебе. -За что? -Ну-у, за то, что меня спасла. -Благодари своего элгера. Если бы не он, я бы с тобой всю ночь не возилась. -Где мы? -В моём доме. -Как мне удалось добраться? -А ты и не добирался. Упал на половине пути. Пришлось тащить тебя на себе. Энергии потратила, как за неделю. Ладно, что уж вспоминать? -она вздохнула. -Думаю, что воздух теперь чистый. Ухватив нижнюю часть маски, незнакомка стащила её с головы, и я увидел её лицо. Бледное, болезненное, с заметной краснотой вокруг влажных глаз. При этом, черты лица у неё были очень привлекательными. В целом, вид моей новой знакомой не вызывал страха, или отвращения. Она не была похожа на зомби. Скорее, на очень больного человека. -Что? -отреагировала она на мой пристальный взгляд. -Не нравлюсь? -Эм, извини. Я не хотел… -Ладно, забудь, -она отвернулась. -Моя вина. Обычно, я с утра привожу себя в порядок, но сегодня не успела. Всю ночь вас с элгером выхаживала. Потом убиралась. Срочные дела доделывала. Даже в чистое не переоделась. -Ничего-ничего. Я не считаю тебя некрасивой, правда. -Да ладно уж. -Слушай, -мне захотелось поскорее перевести разговор на другую тему. -А ты уверена, что не заразишься? -Намекаешь, что в маске я была симпатичнее? -Нет-нет-нет, что ты, я не это имел… -Успокойся. Я пыталась пошутить. И поняла тебя правильно. Не беспокойся об этом. Заразы в воздухе больше нет. Споры грибов-пыхтунов так устроены, что… Долго объяснять. Да и не интересно. -Мне интересно. -Споры вылетают, -девушка растопырила пальцы. -И попадают в дыхательные пути живого существа. Это почва для развития паразитической грибницы. Ну а потом грибница разрастается, инфицирует дыхательную, пищеварительную и кровеносную системы. Наконец — мозг. Получается “грибник”, о котором я уже рассказывала. Споры, не попавшие в чужой организм, летают в воздушных потоках около суток, готовые заразить любое живое существо. Если в течение инкубационного периода, организм, пригодный для инфицирования не обнаруживается, у спор начинается микофаза. Они тяжелеют и оседают на землю. Когда почва, на которую они падают, оказывается подходящей, образуется новая грибница. Из неё произрастают пыхтуны. -А если их всё-таки вдохнёшь? -Не страшно. Во время микофазы, споры теряют свою паразитическую способность, и выходят из организма естественным путём. -Понятно… Уф-ф. Когда же мне полегчает? -Скоро. Ещё не вся зараза вышла из твоего организма. Остатки андромедий остались в кишечнике. Пока они там, тебя будет мутить. -Ох… -я поднялся с лежанки и обхватил голову руками. -Всё в порядке. Ты поправишься. -Как ты узнала, чем меня лечить? -Наши организмы похожи. Если помогало мне — поможет и тебе. -Логично. В животе подозрительно забурлило. -О-ой. -Туда, -девушка указала направление. Сломя голову, я кинулся в указанную сторону, и едва успел добежать до отхожего места. С кишечными паразитами было покончено. С каждым часом мне становилось всё лучше. Я сидел на лежанке, поджав ноги, и крутил в руках кукри. -Отдай его мне, -попросила незнакомка, монотонно натирая лезвие своего ножа каким-то голубым материалом. -Не могу. -Зачем он тебе? Он тебе не поможет. Без энергенной заточки — бесполезен. -Пойми правильно Этот нож мне очень дорог. -Почему? -Это всё, что у меня осталось от моего мира. Последнее напоминание. Этот кукри принадлежал моему другу… Хотя, какому другу? Мы даже познакомиться добром не успели… Просто, обычному человеку, который был со мной в тяжёлую минуту. Он погиб. А я — нет. -Ты пришёл не один? -Нас было семеро. Я видел, как погибли трое. Остальные пропали. Я хочу вернуться и поискать их. Вдруг кто-то выжил? -Это вряд ли. -Если я выжил, значит мог уцелеть ещё кто-нибудь из ребят. -Через какие ворота вы приехали? -Хороший вопрос. -Через какой район? -М-м-м, Смородина, кажется. -Смородинка? Ты дошёл сюда из Смородинки? Это нереально. Ты не путаешь? Это точно была Смородинка, а не Теплица? -Точно. Там ещё был такой высоченный домина. В нём мы прятались ночью. -Хм. Такой дом действительно есть в Смородинке. Видимо ты говоришь правду. -Зачем мне врать? Сама подумай. -Туда больше не ходи. -В смысле? -В Смородинку больше не ходи. Опасно. Никого там не найдёшь, а сам погибнешь. -Там всё ещё остались люди: Рома, Юля и Тимон. Я не знаю, погибли ли они? Вдруг они живы и им нужна помощь? -Ты не пойдёшь в Смородинку, -повторила девушка. -Я пойду. Завтра сделаю вылазку. А сегодня надо подготовиться. -Возьми меня с собой! -Нет. И не проси. Повисла тягучая пауза. -Тогда помоги им. Если встретишь. Пожалуйста. -Я не могу тебе ничего обещать. Я иду туда не за ними. Ваш визит вызвал всплеск. Последствия могут быть разными. Нужно оценить обстановку. -Ты жестокая. Я могу понять, почему. Наверное, сложно выжить в таком мире, без холодного сердца. -Не говори глупости. -Да, ты жестокая. Но я чувствую, что где-то в глубине твоей души живёт доброта. Ты ведь помогла мне, помогла Коте. Значит, ты хорошая. И ты понимаешь, что люди должны держаться друг за друга. -Люди? Ты до сих пор не понял? Ты глупый, или прикидываешься? Я — не человек. Я похожа на человека, но я не принадлежу к твоему виду. -А кто ты тогда? -Какой смысл объяснять? Всё равно не поймёшь. И не поверишь. Ты всё ещё живёшь в своём мире… -Ну, я попытаюсь. -Давай не сейчас. Я уже давно так много не говорила, и устала от слов. -Как хочешь. Но имя-то хотя бы своё назови. А то я ведь даже не знаю, как к тебе обращаться. “Девушка”? -Я не девушка. -Тем более. -Хм-м… Понятия имён у нас отличаются от ваших. Мы не нуждаемся в именах. Нам их заменяют идентификаторы, которые малопригодны для вашего восприятия. -Ну и какой же у тебя идентификатор? -Образец Z-345/7-37 субкод 2. -М, да. -А я что говорила? Наши идентификаторы малопригод… -Погоди. Ты же можешь взять себе нормальное имя. -Что значит “нормальное”? -Человеческое. -Человеческое — не значит нормальное, -собеседница призадумалась. -Хотя, апологеты владели именами изначально, а нашедшие Истину — получают их в качестве признания. -Вот видишь. Значит, у вас тоже есть имена! -Это скорее не имена, а статусы… -Какая разница? Почему бы тебе тоже не получить имя? -Я не могу. Я не нашла Истину. -Ну, вот когда найдёшь — получишь официальный статус. А пока придумай временное имя. Тебе же этого никто не запрещает? -Нет. Но зачем? -Чтобы я, мог, к тебе, нормально, обращаться. Моя новая знакомая “зависла” минуты на три. В голове её шла масштабная обработка информации. Потом она поморгала глазами и пролепетала, -это сложно. Я никогда не думала над этим. -Ну, так подумай. Я бы мог придумать тебе прозвище, но боюсь обидеть. Поэтому, давай-ка ты сама напрягись. Выбери любое человеческое имя, и я буду тебя так называть. -Задание нетипичное. Мы не называем себя сами. -Да какая разница? Ты что, не знаешь женских имён? Выбери любое. -Хм-м… Мою старую хозяйку звали Елена. Елена Викторовна Новожилова. -Во-от. Лена — хорошее имя. -Я не могу им пользоваться. Не хочу брать имя старой хозяйки. -Тогда просто скажи мне, как тебя зовут? Она поблуждала взглядом по комнате. Её взор остановился на клочке газеты, который был приклеен на стене и оборван с двух сторон. -Райли. -Что? -не понял я. -Меня зовут Райли. -Как? Райли? Почему? Откуда ты выкопала такое имя? Уверена, что оно женское? -Ты спросил моё имя, я его назвала. -Хорошо. Райли — так Райли. Очень приятно. Тут я поглядел на обрывок газеты и всё понял. На середине уцелевшего клочка чернел остаток заголовка “РАЙ ЛИ”. Она просто прочитала этот фрагмент и объединила его. Впоследствии, когда я обнаружил в её жилище остальные обрывки этой газеты, то смог прочесть заголовок полностью “Красноярский край лишили дотаций”. Тем не менее, столь нелепый момент позволил моей новой подруге обрести настоящее имя, с которым она так не расставалась с тех самых пор. Привыкнуть к этому странному имени я смог не сразу, и первое время пытался называть её Раей, за что она на меня откровенно сердилась. Это одна из немногих причин, способных вызвать у Райли раздражение. Вообще-то вывести её из себя было довольно трудно. Она всегда старалась сохранять образцовую выдержку. В обыденности, наблюдая за её жизненным укладом, казалось, что во всём мире не найти более спокойного и тихого существа. Но это до поры, до времени. Поразительно, как за фасадом абсолютной безмятежности, мог скрываться свирепый хищник, вытворяющий на охоте поразительные вещи. Она была уникальным существом. И хотя, поначалу, я немного её побаивался, любопытство и интерес к ней брали надо мной верх, быстро превратившись в настоящую симпатию. Так началась история нашей дружбы. Глава 8. КАК ПРОЙТИ В БИБЛИОТЕКУ? Недуг миновал, и у меня наконец-то появилась возможность продолжать вести свой дневник. Сегодня третий день моего пребывания в доме своей спасительницы, и пятый день в проклятом Иликтинске. Сейчас мы с Котей остались в доме за главных. Райли ушла на разведку. Пожалуй, касаемо нашей дружбы, я слишком забежал вперёд. Откачав меня, она практически полностью прекратила общение. Говорила в основном односложно, и относилась ко мне, как к пустому месту. Она была похожа на одинокую хозяйку, которая мечтала завести себе кошку, но вместе с желанной кошкой ей навязали собаку. И этой собакой был я. Жаловаться грешно, так как моя “собачья жизнь” была не такой уж плохой. Райли кормила меня, выделила место на удобной лежанке (сама она спала в кресле). Сначала мне было неловко, будто бы я занял её ложе, но потом выяснилось, что она всегда так спала, как киллер Леон из знаменитого фильма. Да и не спала, в общем-то, а просто отдыхала. В её жизни всё было устроено иначе, чем у людей. Забавно. Раньше я считал себя немногословным и замкнутым, предпочитая тишину и уединение, шумным тусовкам и праздной болтовне. Теперь же понял, насколько мне не хватает этого бессмысленного шума. По сравнению со своей новой знакомой, я был просто величайшим непоседой и незатыкающимся балоболом. Чугунная тишина меня угнетала. Всё, что так раздражало меня в прошлой жизни, теперь казалось величайшим, неоценённым даром, которым я владел, но пренебрёг. На пустынных улицах Иликтинска царила невыносимая, беспощадная тишина. Она сводила меня с ума. Ведь в моём мире постоянно что-то шумело. Даже ночью. Топали люди, рокотали автомобили, лаяли собаки, шелестела листва на деревьях, свистели птицы, гудели самолёты, играла музыка… Звуки, звуки, звуки! Их было так много. Теперь ничего не осталось. Только тишина. И от её переизбытка у меня начинались звуковые галлюцинации, словно я слышу прежние городские шумы. То машина проехала за окном, то кто-то засмеялся, то заработало радио. Но как только я навострял уши, всё исчезало. Это было нестерпимо. Пожалуй, одно из самых тяжких испытаний во время моей адаптации. Хотелось говорить, чтобы хотя бы слышать собственный голос. Но говорить было не с кем. Райли упрямо меня игнорировала. Поэтому, я болтал с Котей. Тот, по крайней мере, меня слушал, и временами даже отвечал какой-то бессмысленной белибердой, вроде своего любимого стишка. Конечно же, так не могло продолжаться вечно. Мне хотелось пообщаться именно с хозяйкой. Слишком много вопросов не давали мне покоя. Но, что самое главное, я признавал несомненный факт. Райли — это моя единственная надежда на спасение. Если кто-то и был способен вывести меня из злосчастного города, так это она. При этом, я так же понимал, что докучать ей сейчас не следует. Если я ей надоем, то она в лучшем случае замкнётся окончательно, а в худшем — прибьёт меня. Потому, я терпел и выжидал. Терпение даст плоды. Со временем, Райли станет разговорчивее. А пока мне нужно мириться. Зато я сумел всё переосмыслить, и даже поставить себя на её место. Действительно, как бы поступил я в подобной ситуации? В мою жизнь внезапно приходит постороннее существо, которое живёт по своим законам и придерживается иных правил поведения. К нему в первую очередь нужно привыкнуть, и только потом пытаться наладить контакт. Тем более, что Райли ощущает себя полноправной хозяйкой, причём стоящей на более высокой ступени развития. Такой подход, конечно, напрягает, но ко всему можно приспособиться. Это существо обитало здесь в полном одиночестве, без общения и взаимодействия. Она не привыкла жить с кем-то под одной крышей. Поэтому, ей тяжело настроиться на новый жизненный уклад. Что же касается разговоров, то ещё одна причина её немногословности открылась во время следующего диалога: -Почему ты так странно говоришь? -спросил я у неё. -Странно? -Райли приподняля бровь, не отрываясь от клинка, который монотонно натачивала уже битый час. -Да. Ты как будто притормаживаешь перед каждым словом. -Мало практики. Я редко говорю. Последний раз говорила с апологетом Водзордом. Но это было давно. Нет опыта. Нет потребности. -Понимаю. С такой отшельничьей жизнью легко разучишься говорить. -Да я и не умела. Я пользуюсь словарной базой старой хозяйки. Её словесный запас был достаточно скуден. Много лишних слов и мало нужных. Я пыталась его пополнить у апологета Водзорда, но он изъясняется, по большей части, терминами. Его словами хорошо говорить о науке, но не о быте. Из-за этого, мне трудно разговаривать. Ищу в памяти старой хозяйки нужные слова. На это уходит время. “Старой хозяйкой” Райли называла тело, в котором обитала. Точнее, его прошлую владелицу. Девушку, погибшую во время катастрофы в Иликтинске. Как выглядит настоящая Райли, я не знал. Но она больше не возмущалась, когда я машинально называл её “человеком”, и обращался как к девушке. Напротив, она считала это целесообразным, так как это упрощало наше общение. Но просила, всё-таки, не забывать, что она — существо иного вида. Разумеется, я строил догадки об истинном положении вещей, и начал делать кое-какие выводы. Итак, Иликтинск не заброшен. В нём всё ещё обитают люди, выжившие после катастрофы. Однако, необъяснимая зараза изменила их разум, и теперь они считают себя представителями иной цивилизации. Ко всему прочему, у них появились новые способности. Например, повышенная реакция и запредельная скорость. Видимо, сказываются последствия какого-то неудавшегося эксперимента. Может быть, маниакальные учёные из Министерства Обороны хотели сделать суперсолдат. Я не знаю. Всё это нужно выяснять. А пока я должен плясать под её дудку, и делать вид, что она действительно не человек. -И с какой ты планеты? -как-то спросил я. -Как с какой? -удивилась Райли. -С Земли, конечно. -То есть, ты местная инопланетянка? -Некорректное определение. Инопланетяне прилетают с других планет. Я ниоткуда не прилетала. -Ты родилась здесь? -Да. Вот и подтверждение моих слов. В голове копились вопросы. Вопросы, вопросы… Стоило мне переброситься с ней парой фраз, как их становилось не меньше, а больше. Если она говорит, что не прилетела из космоса, тогда откуда она появилась? Как получилось, что её разум, якобы, обосновался в теле мёртвого человека? -Значит ты зомби? Разумный зомби? -Ммм, -Райли надолго задумалась, видимо откапывая в глубинах чужой памяти малопонятное ей слово. -Зомби… Ходячий мертвец, правильно? Я не мертвец. Моё тело живо. Оно умирало, но было реанимировано. Когда я пришла, заряд старой хозяйки уже угас. Я не была причиной её смерти. Я благодарна ей. И берегу её тело. Что правда – то правда. Райли заботилась о своём теле даже больше чем нужно. Наверное, для неё это было чем-то вроде трепетного ухода за любимым автомобилем. Как бы там ни было, мозаика постепенно складывалась в картину. По мнению Райли, она – бестелесный сгусток энергии, наделённый разумом, и при неопределённых обстоятельствах помещённый в тело человека. Когда я это понял, она с грустью произнесла: -Да. По своей сути, я такой же паразит, как андромедия. Ты разочарован? -Если ты не убила ту девушку, а просто оживила её тело, то я не вижу в этом ничего плохого, -ответил я. -Рада, что ты понимаешь. Вообще-то мы не созданы быть паразитами. Это вынужденная мера. Временное явление. Иначе нам не выжить. Да, мне ещё о многом придётся расспросить Райли, когда она вернётся из Смородинки. Весь предыдущий вечер и половину ночи, она готовилась. Подготовка заключалась в многочасовом натачивании ножей. Потом, она долго выбирала подходящую одежду. Потом, пару часов втирала себе в кожу какую-то мазь, накладывала косметику, и делала причёску. Уход за телом, лицом и, особенно, волосами, был для Райли настоящим культом. Мне казалось, что она переняла эту заботу у своей старой хозяйки, но, понаблюдав за ней, решил, что тут дело в другом. Она красилась, мазалась и расчёсывалась не совсем так, как обычно делают женщины. В этих действиях было что-то сродни медитации. Наверное, так же каждое утро наводили марафет суровые японские самураи, следующие кодексу Бусидо. Для самурая жизнь ничего не значила, и он приводил себя в порядок только лишь для того, чтобы встретить возможную смерть достойно: красивым, чистым и приятно благоухающим. Райли, судя по всему, придерживалась тех же самурайских принципов. Она не стремилась кому-то понравиться. Ей хотелось просто выглядеть достойно, даже если оценить это было некому. Я уснул, когда было уже за полночь, а она всё ещё сидела перед зеркалом, и втирала что-то себе в щёки. Проснувшись сегодня утром, я понял, что она ушла. Видимо, ещё с первыми лучами солнца. Дом был в нашем с Котей полном распоряжении, и я смог его наконец-то обследовать получше. Райли жила в большом элитном коттедже. Выбор был не случаен. Некогда здесь обитал какой-то богатенький параноик, который оборудовал своё жилище, как настоящую крепость. Двери были бронированными, на окнах крепились такие же бронированные ставни и чугунные решётки. Под домом выкопано целое бомбоубежище. В общем, всё построено на совесть. Хозяйка сказала, что ей пришлось немало потрудиться, чтобы отбить этот дом. У кого отбивала, она не уточнила. Прежде чем изучить новое пристанище, я позавтракал. Райли оставила мне маленький кусочек странного вяленного мяса. Так же имелся вкусный травяной чай, который мы пили скромными дозами. И чай и мясо были, разумеется, не простыми. Когда я первый раз увидел на тарелке ничтожный ломтик, едва больше котлетки, то подумал, что Райли надо мной издевается. Сама она ела ещё меньше, а мне давала “кусок побольше”, потому что я “не умею распределять энергию”. Какого чёрта? Я что ей, Дюймовочка? Этим даже кота не накормишь. Откусив кусочек от принесённого мяса, я очень долго его жевал. Не скажу, что оно трудно жевалось. Скорее, жевалось приятно, как мясная жевательная резинка. После первого куска я был уверен, что одной порцией явно не ограничусь. Таких ломтей, чтобы насытиться, мне нужно, по крайней мере, пять. Однако, уже после второго куска, я больше так не думал. Продукт был уж слишком питателен, и прожёванные куски падали в желудок как булыжники. Последний кусок я дожёвывал с величайшим трудом. Казалось, что до этого я опрокинул пару тарелок наваристых щей, вдобавок умяв целый шампур шашлыка. Энергетическая ценность данной пищи просто зашкаливала. В этом мире всё строилось на энергии, природу которой я ещё не до конца понимал. Поглощать чужую энергию было необходимо для того, чтобы выжить самому. Райли добывала каких-то зверушек, похожих на живые аккумуляторы, и умудрялась обрабатывать тушки таким образом, чтобы накопленная энергия сохранялась в них, как в батарейках. Для того, чтобы наесться, хватало всего несколько грамм такого мяса. В этом кушанье содержался необходимый минимум биологических веществ, чтобы хватало человеческому организму, зато переизбыток энергии компенсировал этот “прожиточный минимум”, заряжая тело под завязку. Мало того, что эта энергия быстро выжигала жиры и вредные элементы, она ещё и перенастраивала все функции организма на новый лад, заставляя органы работать в оптимальном режиме. Просто мечта для современных женщин, беспокоящихся о лишнем весе. Лично я на подобных энергетиках за пару недель потерял килограмм десять. Моё пивное пузо исчезло, мускулы стали твёрже. Я забыл, что такое хроническая усталость и переутомляемость. Всё тело стало лёгким и пружинистым. Организм перерабатывал пищу процентов на девяносто пять. От неё практически ничего не оставалось. Чтобы дать кишечнику привычную нагрузку, мне приходилось компенсировать недостаток традиционной, тяжёлой пищи. Например, в мой рацион входили специальные растительные элементы в виде отрубей, которые Райли использовала вместо хлеба. Они были сухими и безвкусными, но вполне съедобными. Что же касается чая, то с ним тоже оказалось не всё так просто. С водой здесь были проблемы, в связи с чем, её приходилось экономить по максимуму. Для примера могу сказать, что в охотничьей сторожке я выдул её двухнедельный запас. Райли объяснила, что люди расходуют воду крайне нерационально. Оказывается, чем больше пьёшь воды – тем меньше от неё толку, и тем быстрее захочется пить снова. Чтобы напиться и сохранять жидкость в организме продолжительное время, требуются специальные хитрости, к которым как раз таки относился данный чай. На вкус он был приятным, чуть сладковатым. И, что интересно, выпив небольшую чашечку утром, я больше не хотел пить до обеда. А если весь день двигался мало, то и до вечера. Очень много драгоценной влаги выходило с потом. Однако, после употребления чудодейственного чая, я почти не потел. Только когда начинал двигаться слишком интенсивно, появлялся необычный, липкий пот, похожий на слизь. Райли объяснила, что его нужно удалять как можно быстрее, потому что он содержит вредные вещества, выходящие из организма. Для этого в нашем арсенале всегда была специально упакованная влажная губка. Но вернусь к тому самому дню. Итак, я проснулся. Позавтракал. Поглядел в окно — там заросшая травой улица с беспорядочно брошенными машинами. Удручающий пейзаж. Приступил к изучению дома. Комнаты полупустые. Хозяйка повыбрасывала всё, что было, по её мнению, лишним. Остатки мебели пошли на причудливые баррикады, расставленные в помещениях самым необычным образом. Например, прямо посреди комнаты мог находиться шкаф, стоящий наискосок, и укреплённый перевёрнутыми тумбочками. Естественно, Райли спланировала такую обстановку не просто так, а руководствуясь насущными причинами. Если в дом ворвутся, то каждая комната станет для врагов дополнительным препятствием, а вот хозяйке такие укрытия помогут обрести тактическое превосходство. Я бы до такого точно не додумался. Спустившись по лестнице на первый этаж, обнаружил там хозяйский арсенал, под который отводилась целая стена. Вчера вечером я видел его мельком, а сейчас появилась возможность рассмотреть всё поближе. Оружие было, по большей части, холодным. Очень много разномастных ножей, топорики, кинжалы, тесаки и даже мачете. Имелась пара арбалетов и три лука: два рекурсивных и один блочный. Огнестрельного оружия не было. Хотелось потрогать некоторые образцы, но вчера Райли строго настрого мне запретила к ним прикасаться. Не хотелось нарушать своё обещание и злоупотреблять её доверием, поэтому я не стал ничего здесь трогать. Приглядевшись поближе, заметил, что на всех режущих кромках у ножей нанесена голубая паста. Видимо, она как-то усиливала остроту оружия, или берегла его от затупления. Покинув арсенал, я продолжил бродить по комнатам, и вскоре наткнулся на гардероб Райли. Большая часть одежды, мягко говоря, вызывающая: декольтированные блузки, короткие юбки, короткие шорты, откровенные чулки… Набор путаны, иначе и не назовёшь. Откуда мне знать? Может быть, прежде чем съехать с катушек, она ею и была. Затем, я нашёл комнату, где сушилось мясо. Запах там стоял неприятный, и я спешно её покинул. Выходить на улицу Райли не запрещала, но мне, если честно, самому не особенно этого хотелось. Хватит с меня беготни от зомби, паучков-переростков и собачек-мутантов. Да и аномалии обнаруживать я не умею. С таким скромным багажом знаний делать мне на улице нечего. Погуляв ещё немного по комнатам и не найдя ничего интересного, я вернулся наверх, где продолжил делать записи в своей тетради. Райли вернулась к обеду. Часов я не имел, и наблюдал за положением солнца на небосклоне. Судя по тяжёлой поступи и шарканью об стены, она что-то на себе тащила. Отложив тетрадь, я вышел к ней навстречу, в надежде, что она приволокла кого-то из выживших. Но надежды оказались напрасными. Хозяйка появилась на лестнице, обвешанная сумками и рюкзаками. -Привет. Ну и ну. Как ты это допёрла? -встретил её я. Она сбросила сумки на пол, и немного отдышалась, растирая шею. -Нашла кого-нибудь? Тут, на её плече я заметил висящую на шнурках пару миниатюрных ботинок военного образца, с высокими голенищами. Я вспомнил эти ботиночки. Они принадлежали Юле. -Где ты раздобыла эти ботинки? -Там, -мотнула головой Райли. -Они же… -Хорошие. Мне как раз подойдут. Знаешь, как сложно найти подходящую обувь моего размера? -Это же Юлькины! Она была в них! -Была. Но они ей больше не понадобятся. -Что с ней случилось? -Не важно. От моего ответа уже ничего не изменится. -Она погибла? -Да. -Господи… Бедная девчонка. -Этого и следовало ожидать, -Райли сделала маленький глоточек воды из фляжки. -У них не было шансов. Удивляюсь, как ты оттуда выбрался? -И что, вообще никого не нашла? Она покачала головой, -только трупы. -Боже… Боже… -Вот, -она бросила мне рюкзак. -Я подумала, что это тебя утешит. -Что это? Стоп… Погоди… Так это же… Мой рюкзак? Ты нашла его? Райли кивнула. -Но как ты узнала, что он мой? -я раскрыл его, все вещи были на месте. -На нём остался твой запах. -Спасибо… Может расскажешь, что ты там видела? Что случилось с моими товарищами? -Я нашла пятерых. Один, безголовый, под аркой. Второй зажёван “Шредером” по пояс, а верхнюю часть обглодали неоконисы. Останки третьего нашла среди экскрементов мегасколопендры. Четвёртого, неоконисы задрали в аптеке. Ну а пятая влетела в “Чёрный бархат”. Сколько всего вас там было, семеро? -Да. -Шестого я не обнаружила. -Я видел его в подвале. Там была какая-то медуза, которая его… -от воспоминаний мне поплохело. -Ах, точно, я видела ту горгонию. Ну, значит, это был последний. -Поверить не могу. Я остался один. Что же теперь делать? -Не знаю. Твоя жизнь продолжается. Распоряжайся ею, как хочешь, -Райли села на кресло, положив ногу на ногу. -Должна отметить, что вы устроили в Смородинке жуткий переполох. Весь район завален трупами убитых неоконисов. Я насчитала полсотни. Почти весь их выводок. В общем-то, это хорошо. Я уже давно следила за их стаей, которая меня сильно беспокоила. Да, через овраг они не ходили, но в любой момент могли нагрянуть в мои владения. А это настоящая головная боль. То, что их почти всех истребили, мне на руку. Обычно, неоконисы не лезут под огонь с периметра. Видимо, голод заставил их пойти на это безрассудство. Твоя группа слишком вкусно пахла. -То есть, мы были просто приманкой для каких-то тварей? -В каком-то плане, да. Но вас же сюда никто насильно не тянул, или я ошибаюсь? Я понурил голову. -Меня беспокоит другое. Я почувствовала подозрительные импульсы. Энергетические колебания в районе Смородинки слишком нестабильны. Теперь её окраины патрулируются целой стаей беспилотных аппаратов. Было непросто там ходить. Смородинка стала крайне опасным местом. Вы потревожили основу, нарушили баланс. -И что теперь будет? -Не знаю. Всё что угодно. Время покажет. Всё-таки я не зря туда сходила. Да и полезного немало нашла. -Рад за тебя. Райли посмотрела на меня с усталым любопытством. -Ты очень странный. -С чего ты взяла? -Ты как будто разочарован, что не погиб вместе с ними. -Да уж лучше бы погиб. -Зачем? Какой в этом смысл? -А какой смысл в том, что я выжил? -В жизни всегда есть смысл. А в смерти его нет. -Да уж… Вот я попал. Это всё Робин, скотина. Мы ему верили, а он. -Кто такой Робин? -Парень, который нас сюда привёз. И оставил здесь подыхать. Обещал, что вернётся за нами, прекрасно зная, что возвращаться не будет. Сволочь. -Надо привести себя в порядок, -Райли как будто пропустила мои слова мимо ушей. -Я вся грязная. Дойдя до лестницы, она остановилась, и, не глядя на меня, добавила: -Кстати, он возвращался. -Кто? -вздрогнул я. -Твой друг. -Откуда ты знаешь? -Я видела свежие следы и брошенное колесо. Наверное, он проколол его где-то по дороге, и ему пришлось быстро ставить запаску. Следов много. Он искал тебя. Но не нашёл. И уехал. С этими словами, Райли начала спускаться по лестнице. Я почувствовал, как тяжёлый стыд заливает моё лицо. Мне было до жути неловко, что я наговорил про Робина столько гадостей. А он оказался порядочным человеком. Он сдержал своё слово. Чтобы отвлечься, я начал изучать карту Иликтинска, которая висела на стене в центральном зале, и занимала почти всю её целиком. Весь план был изрисован какими-то указателями и истыкан булавками. Я ничего не мог понять. Даже не нашёл, где мы находимся, как не старался. За спиной послышалось шлёпанье босых ног. Райли, одетая в сорочку, поднималась по лестнице, на ходу вытирая мокрые волосы полотенцем. -Никак не пойму, а где мы? -улыбнулся я. Она подошла и молча ткнула пальцем в большую красную звёздочку с пометкой Д3. -А-а, – я смерил расстояние от этой точки до района Смородинный. -Эх, далековато. Хозяйка развернулась, подошла к своему креслу и уселась, поджав ноги. Я сел на кровать. Ко мне тут же запрыгнул Котя. Я принялся его гладить. -Почему этот… Э-э… Эльгер, так ко мне липнет? Райли, протирая прядь за прядью, перевела на меня свои опухшие глаза. -“Элгер”. Переводится как “имеющий язык”. В смысле, не тот язык, что во рту, а тот, на котором говорят. Элгеры разумны, но их словарный запас ограничен. Не больше двадцати слов. Хотя понимают они гораздо больше. И даже умеют читать. Почему он к тебе привязался? Я думала над этим. Сначала не могла понять. Потом догадалась. Это всё из-за твоей энергии. Элгеры питаются ею. Они, как энергетические вампиры. Но безвредные. Потому, что поглощают не внутреннюю, а внешнюю энергию. Ту, которая рассеивается вокруг нас. Мы бережём свою энергию и выделяем её очень мало. Вы же, совершенно её не экономите, теряя больше энергии, чем нужно. Поэтому, быстро устаёте. Ты не замечаешь того, что вокруг тебя распространяется огромный энергетический ореол, который привлекает местных зверей. Из-за этого на вас напали в Смородинке. А до моего охотничьего убежища ты добрался только благодаря тому, что элгер подъел твою энергию, и заглушил сигнал, исходящий от тебя. Из-за этой богатой подкормки он к тебе и привязался. Наверное, был очень голоден. Свои импульсы элгеры умело глушат, благодаря чему, обнаружить их невозможно. Когда я нашла сорванную ловушку, то не почувствовала никаких энергетических колебаний, подумав, что никого живого в убежище уже нет. На всякий случай прокралась по верху, и тут услышала твой голос, что меня крайне удивило. Увидев твоего элгера, мне всё стало ясно. Он прятал тебя. -Мне показалось, что он готов за меня умереть. -Логично. Ты для него как бесценная кормушка. Вот он от тебя и не отходит. Элгеров приручают, делясь с ними своей энергией, но сравниться с таким транжирой, как ты, мне оказалось не под силу. -Зачем он тебе? -Завести в доме элгера – это к большому счастью. -Ты так суеверна? -Причём тут суеверие? Элгер избавляет от массы проблем. Во-первых, он глушит мои энергоимпульсы, делая меня невидимкой для врагов, рыщущих по окрестностям. Во-вторых, элгеры уничтожают мелких вредителей. В-третьих, у элгеров невероятно развито чутьё. Они предчувствуют беду и предупреждают об этом заблаговременно. -А ещё они ищут воду. -Тоже правильно. -Полезные зверушки. -Да. Но очень своенравные. Всё из-за наличия интеллекта. -Кошки, которые гуляют сами по себе. -Не совсем кошки. Похожи на кошек, конечно, -Райли наморщила лоб. -Но правильнее будет… Не могу найти нужного определения… Они как… Домовые. -Откуда они появились? -Эксперимент. -Чей? -Я устала разговаривать. Хватит. -Можно ещё один вопрос? И я от тебя отстану. -Задавай. -Когда Котя привыкнет к тебе и к твоему дому, что будет со мной? -Пока не знаю. Тебя можно выгодно использовать в качестве наживки. -То есть? -На людей хорошо клюют грунтовики, в карьере. -Можно поподробнее? -Ох-х, как ты надоел, -она встала с кресла и принесла из дальнего угла длинную металлическую трубку, из которой торчали крючья с зазубринками. Штуковина была похожа на гарпун. -Смотри, вот так это вставляется в задний проход живца, и проталкивается через всё туловище — до груди, а потом… Она повернула кольцо в основании гарпуна, и трубка с лязгом скользнула вниз. При этом три верхних крюка растопырились в разные стороны полукруглыми дугами, превратившись в некое подобие якоря. -Лапы с крючками выходят из груди и спины. Потом наживка привязывается за вот это кольцо, к тросу крана, и сбрасывается в карьер. Остаётся только ждать, когда грунтовик её проглотит. Очень похоже на рыбалку. Райли невозмутимо привела адское устройство в первоначальное положение, и, убрав его обратно в уголок, вернулась на своё кресло. -Больше вопросов нет? Я сглотнул комок, не спуская с неё глаз. Надеялся, что всё это жестокая шутка. Но Райли сохраняла абсолютно спокойное и невозмутимое выражение лица. Нет, эта сумасшедшая не шутила. Чокнутая маньячка. Развернувшись к ней спиной, я подошёл к окну и задумался. Главная мысль была, разумеется, о побеге. Нельзя просто сидеть и дожидаться, когда меня насадят на крюк. Хозяйка уловила мои мысли. -Успокойся, -сонно произнесла Райли. -Я не буду тебя убивать. Слишком много сил и запасов было потрачено на твоё лечение. К тому же, я, вроде как, должна быть тебе благодарна за то, что ты привёл в мой дом элгера. Когда он освоится, нужда в тебе отпадёт и я тебя прогоню. Если конечно… Она не договорила и замолчала на несколько минут. -Что, “если конечно”?.. -не выдержал я. -Если конечно не найду для тебя применения. В моём доме нет ничего бесполезного. И не будет. Поэтому, милый, не трать время попусту, а лучше подумай, что ты можешь мне предложить, чтобы стать полезным? Хорошенько подумай. -Но что тебе нужно?! Она закрыла глаза и ничего не ответила. “Блин. Чёртова стерва!” – я едва не произнёс это вслух, но сдержался. Но хорошо хоть не убьёт. Хотя, в её больной голове всё может поменяться в любую минуту. Я не мог больше находиться с ней в одной комнате. Переместившись в соседний кабинет, я уселся прямо на пол, возле стены, и стал напряжённо размышлять. Чего хочет эта психопатка? Кажется, я догадываюсь. Молодая, одинокая баба живёт в доме, как отшельница. Поди изнывает без мужской ласки. Ну и что теперь? Становиться её любовником? В общем-то, перспектива не самая плохая, если учитывать, что на кону стоит моя жизнь. Но как себя переломить? Она же страшная, как божий гнев. Нет, ну конечно, фигурка у неё ладная: грудь, бёдра, ножки — всё при ней. Но эта мелованная кожа с синим отливом, вызывает стойкие ассоциации с трупом. А её больное лицо, с чернотой под воспалёнными глазами, окончательно отбивает всякое желание… Да, это будет трудно, очень трудно. Я не отношусь к конченым извращенцам, которые не брезгуют некрофилией. К счастью, она хотя бы живая. Просто болеет чем-то. А вдруг и я от неё что-нибудь подхвачу? До моего бока осторожно дотронулся Котя. -Ну, что тебе? Слышал, что хозяйка сказала? Как только ты освоишься, меня выставят за дверь. Он уткнулся лбом мне в плечо. -Надеюсь, что ты это понимаешь, и будешь осваиваться подольше. Как же я хочу домой. К себе домой. Ты не представляешь. Элгер плюхнулся рядом со мной и вытянул лапы. -Эх, ты, “домовёнок Кузя”. Ты у нас, оказывается, энергетический вампирчик. А я думал, чё ты так ко мне привязался? Неужели из-за того, что я тебе книжку помог достать? -Фетиш. Я вздрогнул от неожиданности и поднял голову. Райли, со скрещёнными на груди руками, стояла в дверном проёме, прислонившись к косяку. -Эта книжка у него — элгеровский фетиш. У каждого элгера он есть. Произвольный предмет, с которым они, почему-то, никогда не расстаются. Как любимая игрушка, только гораздо важнее для них. Обычно элгеры ставят свои фетиши выше всего остального. Включая собственную жизнь. Но этот предпочёл ему тебя. Странный элгер. -Что тебе, Райли? Ты же сказала, что устала от разговоров. Если думаешь, что я придумал, чем могу тебе угодить, то ты ошибаешься. Я ещё в процессе. -Ты сказал, что помог достать ему книжку. Хотела узнать, откуда? -Из-под полки. Она туда завалилась каким-то образом, и он не мог до неё дотянуться. -Из-под полки… Где именно? -В библиотеке. Райли отскочила от косяка, как ошпаренная. Её глаза округлились. Даже волосы, казалось, встали дыбом. -Ты был в библиотеке?! Это правда?! -Ну да. А чего ты так переполошилась? Я что, опять испортил тебе какую-то ловушку? -Ты не мог быть в библиотеке. Туда нельзя попасть. -Нас там было как минимум двое: я, и вот этот живой свидетель, -я погладил Котю между ушей. -Там мы и встретились. -Как? Как ты туда проник? -Молча. Открыл дверь и зашёл. За мной гнались какие-то зомби, и я решил от них спрятаться в той библиотеке. Как только туда забежал, они отвязались. А что с ней не так? -Что ты там видел? -Ну, как что? Что бывает в библиотеках? Книги, полки, читальный зал… -Необычное. Что видел необычное? -Райли нависала надо мной, как сама смерть. -Встретил Котю. Он прятался вместе со мной… -А ещё? -Всё. Больше ничего… Хотя, постой. Кое-что было. Какая-то плесень на полках. И ещё непонятный нарост под потолком. Похожий на огромный улей. -Да! Отлично. Не знаю, как ты туда попал, но это прекрасно. -Что именно? -Так. Если поторопиться, то можно успеть до темноты, -перевозбуждённая хозяйка выскочила из кабинета. -Куда? -я поднялся с пола. -Ты опять куда-то уходишь? Ну что за шизанутая девка? Райли собралась довольно быстро. Уже через десять минут она была одета в новый “походный костюм”, состоявший из майки, жилетки, шорт и фуражки. На ногах успели “прижиться” знакомые ботинки. По виду, она как будто собиралась на лёгкую прогулку. О серьёзности грядущей вылазки говорили только нож и топор, традиционно закреплённые на бёдрах. Принеся из комнаты два пустых рюкзака, она надела один, а второй протянула мне. -Зачем? -спросил я. -Пойдёшь со мной. Покажешь… Хм… Как пройти в библиотеку. -Я не помню дороги. -Как дойти до библиотеки я знаю. Мне нужно знать, как пройти внутрь. -Ладно, как скажешь, -я забросил рюкзак за спину. -У тебя есть очки? -Какие? -Такие, -она оттопырила карман на жилетке, показав солнцезащитные очки. -Да. В моём рюкзаке. -Захвати. Солнце может выжечь сетчатку довольно быстро. И не забудь свою шляпу. -Какую шляпу? -Ту, в которой ты вчера был. Я вспомнил, что подобрал шляпу Ковбоя. Видимо, она болталась на мне, пока Райли не притащила меня сюда. Быстро нацепив очки и засунув за пояс кукри, я спустился вниз по лестнице. Хозяйка уже ждала у дверей. -Готов? -Ага. Дверь открылась, впустив в прихожую яркий солнечный свет. На ходу схватив с вешалки шляпу, я надел её на голову и выскочил за порог. Миновав дворик, мы вышли через ворота, и, свернув направо, пошли по улице, мимо обветшалых домов. Райли шла легко и уверенно. Лавировала между преграждавшими путь корпусами автомобилей, перепрыгивала канавы и ловко перемахивала через поваленные столбы. -А если там опять будут эти… Зомби? -спросил я, глядя ей в спину. -Какие зомби? -Которые за мной гнались. Тощие такие. Сначала шли друг за другом, как слепые. Потом увидели меня и помчались. Кто это вообще такие? -Наверное, это неприкаянные. Их много в городе. -Они живые? -Тела — да, разум — нет. Когда-то они были как ты, и как старая хозяйка. Они выжили после катастрофы, но стали неприкаянными. -Как им удалось выжить? -Им что-то кололи. Хотели спасти. Сыворотка была не готова. Удалось сохранить организм, а разум погиб. Если к ним не приближаться, то проблем с ними не возникает. -А что насчёт пауков? -Пауков? -В лесу я видел каких-то пауков, больших до неприличия. Кажется, один из них хотел меня сожрать, но свалился в овраг. -А-а, лесные пауки. Они спокойные. Плохо бегают. Не подходи на дистанцию прыжка, не наступай в паутину, посматривай на деревья — вот и все правила. -Из-за чего они так вымахали? Я где-то читал, что паук не может достигнуть таких размеров. Из-за особенности строения внутренних органов и отсутствия скелета. -Эволюция, милый. Это новый вид паукообразных. С течением жизни, внутри у них постепенно нарастает кольцевой каркас из хрящеобразных тканей. Он заменяет паукам скелет. Головогрудь и абдомен защищены уплотнённым внутренним панцирем. Слабое место — ноги. Мускулатура работает на сгиб, далее в дело вступает гидравлика. Гемолимфа циркулирует под огромным давлением. Если пауку отрубить лапу, то фонтан ударит метров на пятнадцать. Правда, тут же сработает регенеративная система, и рана затянется меньше чем за минуту. Чем больше ног пауку отрезать — тем слабее он будет. -Надеюсь, что мне не придётся этим заниматься. Но всё равно спасибо за совет. И часто тебе приходилось сражаться с этими паучищами? -Раньше, довольно часто. В последнее время — нет. Я охотилась на них, надеясь использовать паучий яд в качестве оружия. Но толку от него не было. Луриби объяснил, что этот яд теряет свои свойства вскоре после смерти паука. А жаль. Было бы отличное оружие. -Не страшно было на них охотиться? -Нисколько. Они неприятные, конечно. Старая хозяйка очень боялась пауков, и этот страх немного передался мне. Но когда думаешь не о них, а о своей цели, эти мысли гасятся. Я же не рисковала. Действовала аккуратно. Выбирала ослабленных, недавно подвергавшихся атакам птиц Шанина. Такие сопротивлялись вяло. -Что за птицы? -Мелкие птички, у которых вместо голов — длинный острый рог, в виде конуса. Их ещё называют рогоносами. Заметив паука, пикируют на него с огромной скоростью, и втыкаются в его тело. На внутренних сторонах крыльев у них есть специальные крючочки, которыми они цепляются за шкуру жертвы, чтобы не оторваться, и медленно высасывают из неё соки. Паук не может сбросить птицу, потому что она обычно прицепляется там, где он не может её достать. Насосавшись, рогонос отваливается и улетает. Он не убивает паука, (для этого птиц должно быть очень много), но способен серьёзно его ослабить. -Ты просто ходячая энциклопедия. -Чтобы выжить в этом мире, нужно знать о нём как можно больше. Впереди показались знакомые развалины. Мы добрались до “охотничьей сторожки”. -Надо бы воду забрать на обратном пути. А то опять кто-нибудь заявится, -сказала Райли. -Кстати, ты знаешь о том, что пил воду, которой я моюсь? -Че-го?! -меня чуть не замутило. Она засмеялась. Впервые засмеялась. Тихим, шелестящим смехом. -Я шучу. -А ты, я смотрю, шутница. -У тебя было такое лицо. Очень смешное. Не бойся. Там была питьевая вода. Ты выпил мой двухнедельный запас. -Ну извини. Очень пить хотелось. Если хочешь, могу принести тебе воды Только скажи, где её набрать. -Непременно. Завтра же сходим к роднику. Она опять засмеялась. -Чего ты опять угораешь? -Просто так. Здорово я тебя разыграла. А смеяться, оказывается, забавно. И приятно. Никогда не смеялась. Сегодня первый раз. -Ты никогда не смеялась? Вообще никогда? Да ладно… -Старая хозяйка была хохотушкой. Я знаю про смех. Но использовать не приходилось. -Ну, теперь-то у тебя есть над кем посмеиваться. Может быть, это и есть моё предназначение — быть твоим шутом? -Возможно. Я подумаю, -Райли усмехнулась. -Не хмурься, милый. От этого ты делаешься ещё смешнее. -Почему ты называешь меня “милым”? Что во мне такого милого? -В лексиконе старой хозяйки это слово обозначало привлекательных, но бестолковых существ: маленьких котят, щеночков и смазливых парней. Обычно, она использовала фразу “Он такой милый!” Я позаимствовала слово, посчитав его подходящим. А тебе не нравится? -Не то чтобы не нравится. Просто у меня, вообще-то, имя есть… Ах, да. Я ведь забыл тебе представиться. Вот я болван. -Ничего страшного. Тем более, что в этом нет нужды. -Тебе что, не интересно узнать, как меня зовут? -Нисколько… Ну ладно-ладно, -она развела руками. -Если это тебе так важно, скажи, как тебя зовут? -Меня зовут… -я запнулся. А действительно, какая разница, как меня зовут? Моё имя осталось за пределами этого города. Тот, кто когда-то был мной, превратился в потерянное, безымянное существо, которое язык не поворачивался назвать старым именем. -Забыл своё имя? -устала ждать Райли. -Тогда придумай новое, как посоветовал мне. -Не забыл, -я присел на корточки, и стал водить пальцами по пыли. -Просто это больше не моё имя. Оно из другого мира. И я обрету его, когда вернусь обратно. А здесь, ты права, в нём нет никакого смысла. У меня осталось лишь прозвище. “Писатель”. Так меня называли ребята из группы. -Значит ты — писатель? -Нет. Но другого прозвища я не имею, -разворошив камешки под ногами, я выпрямился. -Хорошо. Буду звать тебя “Писателем”, – Райли кивнула, и мы двинулись дальше. Кое-какие элементы городского пейзажа я припоминал. Большое офисное здание с гигантской вывеской “Шагаем в будущее смело!” Фонтан с рухнувшей скульптурой. Кинотеатр “Вымпел”. Мимо этих построек Котя меня и вёл. -Старайся ступать за мной след в след, -оглянулась спутница. -Здесь много аномалий. Мы свернули на перекрёстке, и дальше двигались вдоль стены здания. Пройдя так почти целый квартал, Райли резко затормозила и преградила мне путь рукой. От неожиданности я чуть в неё не врезался. -Стой, -одними губами прошептала она. В левой руке блеснул топорик. Я прислушался. Что-то стрекотало наверху. Как будто работал какой-то необычный движок. По растрескавшемуся асфальту мелькнула тень. Всё той же правой рукой, Райли вдавила меня в фасадную выемку, где располагались двери здания, и вжалась в дверную створку со мной рядом. -Чт… Я не смог даже ничего прошептать. Её пальцы плотно легли на мои губы. Голова едва заметно повернулась из стороны в сторону – “не надо”. И я умолк. Стрекотание стихло. Райли осторожно высунулась из-под козырька, и какими-то механическими, птичьими движениями, осмотрела небо. -Всё. Улетела. -Кто? -Да так… Гиганевра. -Какая ещё… -Все вопросы потом. Не отвлекай, хорошо? Лучше по сторонам смотри. Мы шли дальше, маневрируя какими-то “пьяными” петлями и зигзагами. Котя вёл меня так же. И я даже узнал пару замысловатых траекторий. Прошли мимо ночного клуба “Вспышка”, повернули в переулок, протиснулись между забитыми мусором баками, вышли на улицу Байкальскую, по которой продолжили петлять дальше. Вот впереди показался знакомый парк с едва виднеющимся среди буйной растительности памятником героям Халхин-Гола. Значит, библиотека совсем рядом. Буквально через пару домов. Пройдя по тротуару несколько метров на полусогнутых ногах, Райли вдруг свернула на проезжую часть, где стоял длинный КАМАЗ без колёс. Обойдя машину, она легко запрыгнула в её крытый кузов. Я последовал за ней, но отвратительная физическая подготовка не позволила совершить такой же красивый прыжок. Вместо этого, я немного повисел на бортике, поболтав ногами, как полный тюфяк, но тут же собрал все свои силы, поднатужился, и, с горем пополам, подтянулся в кузов, перевалившись на пол. Подо мной тут же что-то хрустнуло. Присмотрелся, и брезгливо отпихнул ногой человеческую кость. Как оказалось, в кузове находилось восемь скелетов, одетых в грязные камуфляжки. Некоторые валялись на полу, а некоторые сидели на лавках. По спине у меня пробежал холодок. Однако, Райли это соседство нисколько не смущало. Пристроившись за бортиком, она достала небольшой бинокль, и стала осматривать подходы к библиотеке. Осматривала долго, сосредоточенно. Я не понимал, что её смущало. Улица была абсолютно пустынной и тихой. Ничего подозрительного. Если не считать пару скелетов, валявшихся напротив входа. -Что ты пытаешься рассмотреть? -наконец спросил я. -Признаки… -Признаки чего? -“Веретеницы”, “Катапульты”, “Магнисферы”... Чего-нибудь. Что-то здесь должно быть. -А по-моему, там ничего нет. Я там спокойно ходил. Если бы там что-то было, меня бы, наверное, сейчас здесь не было. -Ну, что ж, -Райли опустила бинокль. -Тогда иди. -Идти? Туда? -Ага. Показывай путь. -А ты? -А я за тобой. -Хм-м, хо-ро-шо, -я набрал в грудь побольше воздуха, и выпрыгнул из кузова. Как только мои ноги коснулись земли, всё моё существо пронзил испепеляющий страх. Я вдруг понял, что совсем не уверен в том, что там, возле библиотеки, действительно всё в порядке. Смерть выглядывала из каждой трещины, из-за каждого кустика. Она меня видела, а я её — нет. И чем больше я боялся – тем подозрительнее казались мне окрестности. Но ударять в грязь лицом было недопустимо. Стараясь сохранять ровную походку, я постепенно дошёл до здания библиотеки. Тревожно покосился в примыкающую улицу — не шевелится ли кто-то в районе завала. Нет. Там тоже всё спокойно. Свернул к дверям. Обогнул распластанные напротив них останки, и без проблем дошёл до входа. Заходить уже не решился. Повернувшись в сторону КАМАЗа, неуверенно махнул рукой. Райли выпрыгнула из кузова, после чего, как-то бочком, но довольно резво, проследовала по моей траектории, остановившись рядом. -Видишь, всё в порядке, -произнёс я. -Мы ещё не вошли. Тяжело вздохнув, я положил руку на бронзовую ручку. Приложил усилие. Дверь неохотно подалась. Так же, как и позавчера. Отошёл в сторонку, -дамы вперёд. Райли молча покачала головой. -Ну, как знаешь. Вошёл в знакомый вестибюль. К звуку моих шагов прибавились осторожные шажки спутницы. -Здесь тоже всё в порядке. Если раньше здесь что-то и было, то теперь его нет. Но сразу предупреждаю. Туда я не ходил, -я указал в сторону отделения для взрослых. -Понятно, -Райли свернула в детское отделение. Дверь была открыта. Железка, которую я использовал в качестве засова, валялась на пороге. Мы вошли в зал. -Вот тут я прятался. Вон там — за полками, встретил Котю. Райли принюхалась, как-то по-звериному. Её глаза жадно скользили по книжным полкам. Но проходить глубже она не торопилась. -Тебя всё-таки что-то беспокоит, верно? -спросил я. -Всё, -ответила она. -Меня беспокоит всё. -Ну хочешь, я пройду в читальный зал, а ты опять пойдёшь за мной? -Нет. Теперь я сама. Обойдя меня, Райли неслышно прошмыгнула в помещение читального зала. Я, держа руки в карманах, прошествовал за ней. Мы остановились возле книжного холмика, на котором я спал. Тут, взглянув на свою знакомую, я увидел, что она как-то странно улыбается. Дикой, перекошенной улыбкой. Неужто окончательно крыша поехала? -Райли, -осторожно позвал я. -Эй, ты чего? Она медленно повернула ко мне свою безумную гримасу. -Ты как-то странно улыбаешься. С тобой всё в порядке? -Писатель. Это… Прекрасно! Это… Изумительно! -А-а, ну-у, да, может быть, -глупо закивал я, делая вид, что мне понятен её восторг. -Не будем терять время, -Райли сбросила рюкзак. -Ты не видел здесь стремянку? -Где-то видел. -Принеси. Я сбегал в главный зал и притащил оттуда сложенную стремянку. К тому времени, Райли уже вовсю срезала ножом кружева плесени. -Так мы за этим пришли? -я разложил стремянку у неё за спиной. -За этими соплями? -Это не сопли, милый. Это ай-талук. Немного перезрелый, конечно, но вполне ещё пригодный. -Опять какие-то грибы? Ладно, просто скажи, чем я могу помочь? -Держи рюкзак открытым. Райли взяла стремянку и поставила её под наростом, который я принял за улей. Взобралась наверх, и, искусно балансируя на ступеньках, начала потрошить его ножом, сбрасывая куски вниз. А я ловил их открытым рюкзаком. Бурые шматки падали в сумку, как подсохшие ломти мяса. Они были лёгкими, пористыми. Из-за их веса, удерживать наполняемый рюкзак было совсем не тяжело. Из нароста вырезалось не всё подряд, а только какие-то отдельные фрагменты. Спустя десять минут, Райли полностью распотрошила “улей”, оставив только обмякшую оболочку, и довольная спустилась вниз. Я сообщил, что видел ещё один такой нарост за соседними полками. Мы проследовали в стеллажный лабиринт, где когда-то прятался Котя. По пути, Райли заботливо срезала плесень с книжных полок, наматывая её на клинок, как паутину, а затем сбрасывая пальцами в рюкзак. Я заметил, что книги сильно повреждены, словно изъедены, в тех местах, где с ними соприкасалась плесень. Спутница объяснила, что дрянь, которую мы собираем, питается бумагой. Точнее, обработанной древесной целлюлозой. Поэтому, видимо, и обосновалась в библиотеке, где много питательного вещества. Как выяснилось, этот самый ай-талук — чрезвычайно интересная штука. Возможно, именно в нём кроется разгадка возникновения иликтинских аномалий. Я сделал для себя мысленную пометку, как-нибудь расспросить Райли об этой мерзопакости поподробнее. За стеллажами, спутница распатронила ещё один нарост, и мы заполнили первый рюкзак целиком. После чего, решили обследовать соседний отдел. Там царил полнейший бардак. Полки были повалены, и сплошь покрыты бурой растительностью. Валялись поломанные стулья. Обои, сквозь которые проросла какая-то тёмная плюшевая поросль, напоминавшая мох, отошли от стен, и горбились жутковатыми абстрактными фигурами. Райли обнаружила очередную “опухоль” ай-талука, и принялась её кромсать, наполняя второй рюкзак. К счастью, висел этот адский трутовик довольно низко, и лестницу тащить не пришлось. Держать сумку тоже не требовалось, так как она была сделана из более грубой ткани, которая позволяла ей стоять на полу, подобно ведёрку. Слоняясь без дела, я пригляделся к уцелевшему стеллажу, и вытащил одну из книжек. На обложке крупными буквами было написано “Что в имени твоём?” -Ты глянь. Я тут нашёл книгу о значениях имён. Интересно. А давай-ка, посмотрим, что означает твоё имя? Правда, я сомневаюсь, что найду его здесь. Тэк-с… Женские имена. Буква “Р”... Тэ-эк. Что тут у нас? Рада, Раиса… Райли! Ничего себе! Действительно есть такое имя. Оказывается, оно ирландское, и означает “храбрая, отважная”. Круто. -“Храбрая и отважная”? -Райли на секунду отвлеклась от своего занятия. -Мне нравится такой перевод. -Да ты поди заранее знала, -я захлопнул книжку и положил её обратно на полку. -Нет, -ответила она, продолжив резать ай-талук. -Совпадение. Подойдя к библиотекарскому столику, я опрометчиво облокотился на него. Рассохшиеся ножки с хрустом подогнулись, и стол упал, вызвав пушечный грохот. -Тссс! -зашипела Райли, обернувшись ко мне. -Виноват, виноват, -поднял руки я. Выдержав длительную паузу, мы слушали тишину, но никаких посторонних звуков не обнаружили. -Ты как слон в посудной лавке! -сделав мне замечание, Райли вернулась к наполнению рюкзака. -Прости, -я присел возле упавшего стола. -Слушай, а зачем тебе столько этой плесени? Что ты с ней будешь делать? -Много чего. -Достойный ответ. А если подробнее? -Лекарства, стимуляторы, регенераторы… Усовершенствование. -А почему здесь было так опасно, что ты без меня идти не решалась? -Повышенная аномальная активность. Здесь находился эпицентр. Вокруг распространялось сильное криптоизлучение. Импульсы убивали всё живое в радиусе двадцати метров. -Куда же это всё подевалось? -Обычно, когда истощается заряд аномального источника, происходит его концентрическое схлопывание. Он словно вжимается сам в себя, и порождает сильный выброс аномальных материалов, которые наполняют округу новыми ловушками. -Теперь понятно, чего ты опасалась. А как получилось, что эти грибы смогли выжить в самом сердце аномального эпицентра? -Эти, как ты говоришь, “грибы” – и есть создатели аномалии. -Чего? Вот эта блевотина на стенах? Вот из-за этой плесени, значит, всё и происходит? -я был поражён. Грибы! Грибы эволюционировали. Теперь это новая жизненная форма, новая цивилизация. Все эти, так называемые, аномалии — всего лишь естественный способ защиты от врагов. Вот, что случилось с разумом выживших горожан. Они все под властью ай-талука. Боже, куда я попал?! Рюкзак был наполнен под завязку. -Всё. Можно уходить, – распорядилась Райли. Я взвалил ношу себе на плечи и отправился на выход. Вечернее солнце спустилось уже до самых крыш. В холле к моей ноге прицепился клочок газеты. Я стряхнул его. Ветерок подхватил бумажку и поволок через тротуар. Долетев до человеческих останков, газета застряла на них, трепеща, как флажок. -Ну, что, теперь до дому, до хаты, – я собрался сделать шаг, но был остановлен Райли, схватившей меня за плечо. -Постой. -В чём дело? -Что-то здесь, всё-таки, не так. -Ты опять… Я не договорил. Впереди, с вершины каменистой гряды скатилось несколько камешков. В руках у моей спутницы моментально появилось оружие. Я последовал её примеру и вынул кукри. -Кто там лазит? -Это засада. Стой спокойно и не шевелись. Я со всем разберусь. -Я никого не вижу. -Прижмись к стене. И не дёргайся. Не пытайся убежать. -Х-хорошо, -я попятился было к стене, когда прямо наверху что-то заскрежетало. Звук был, как от срывающегося кровельного железа, или огромной падающей сосульки. В этой ситуации я бы ничего не успел предпринять. Быстрота произошедшего била все рекорды скорости. Сначала я почувствовал резкий толчок кулаком в грудь, от которого улетел назад, ударившись об дверь библиотеки. И тут же получил по голове чем-то увесистым, похожим на резиновую дубинку с тупыми костяными шипами. Шляпа съехала мне на нос, и я едва не упал. К счастью, рюкзак, набитый мягкими кусками ай-талука, смягчил удар, иначе я бы точно сломал ребро об дверную ручку. Сразу после этого, на асфальт что-то грузно шлёпнулось, придавив мне ноги. Резко подняв поле сбитой шляпы, я увидел корчащегося в агонии монстра. Это был так называемый неоконис. При свете дня эти звери выглядели ещё уродливее. Тела как у огромных бультерьеров, вдоль холки идёт лохматая грива, шкура бугристая, облезлая. Данный экземпляр, очевидно, спрыгнул на нас с крыши. Целился в меня. Но Райли, проявив, чрезвычайную проворность, сумела вытолкнуть меня из-под этой туши, после чего снесла неоконису топором полчерепа, оставив ему от головы только нижнюю челюсть. Своим когтем зверюга хорошенько прочертила по моему многострадальному лбу, в очередной раз его расцарапав. Глаза тут же начало заливать кровью. Пока я их протирал, на улице завязалась потасовка. Два неокониса, скатившись с гряды, мчались прямо на нас. Ещё двое, злобно рыча и подвывая, выходили из-за КАМАЗа, один выбегал с противоположной стороны улицы, и ещё двое, выскочив из разбитых окон углового здания, уже набрасывались на Райли. Даже при всей своей подвижности, она успела лишь сбросить с себя рюкзак, повернувшись спиной к первому монстру. Тот сомкнул челюсти на сумке, и, обхватив девушку лапами, повалил лицом в землю. Я думал, что он её придавит, но уже в следующую секунду, неоконис трепал на асфальте один рюкзак, а Райли, вывернувшись из-под него, молниеносно закрепила на левом запястье странный браслет, с двумя отогнутыми скобами, который тут же сунула руку в пасть очередному напрыгивающему зверю. Клыки с лязгом впиваются в металл, и на продолговатых челюстях, подобно наручникам, сиюминутно защёлкиваются скобы. Неоконис оказался в ловушке, беспомощно повиснув на руке Райли. Под его тяжестью, охотница припала на одно колено, и без промедления начала полосовать свободной рукой открытое горло хищника. Тварь захрипела, дёргая лапами. Это затормозило приближающуюся стаю. Одиночка, заходивший справа, пронзительно взвыв, резко затормозил, и стал дожидаться остальных. А монстр, трепавший рюкзак, набросился на девушку сзади. Та крутанулась вокруг своей оси, к тому моменту уже отпустив захлёбывающегося кровью первого противника, и с размаху воткнула топор во второго. Нападавший отлетел в сторону, упав на бок, но подняться не успел, так как лезвие топора, повторным ударом, перерубило ему шею. Однако, битва только начиналась. К нам подоспела остальная пятёрка тварей. Неоконисы двигались неуклюже, подгребая землю короткими лапами. Но у них был численный перевес. На Райли накинулось сразу четыре твари, всё-таки свалив её с ног. Пятый, будучи помельче и потрусливее, кружил вокруг свалки, стараясь ухватиться зубами за подвернувшуюся конечность жертвы. Я уже думал, что Райли сейчас порвут в клочья, после чего примутся за меня. В этом сцепившемся клубке было трудно разобрать, что происходит. Но, несмотря на численное превосходство противника, моя спутница сдаваться явно не собиралась. На её браслете уже висел очередной пойманный неоконис. Второй глодал обух топора, из-за которого не мог сомкнуть челюсти. Третий, пытавшийся вцепиться в шею, уже отползал в сторону, оставляя за собой кровавый след. Четвёртый, видимо хотел ухватиться за бедро, но промахнулся, зажевав вместо него кожаные ножны. Краем глаза, я заметил, как пятый неоконис, обходя драку широким кругом, движется прямо на меня. Какого чёрта я жду?! Когда он до меня доберётся?! Оттолкнувшись от стены и истошно заорав, я бросился вперёд. На ходу, что было сил, пнул отползающего раненого неокониса. Разбрызгивая кровь, фонтанирующую из рассечённой артерии, тот с визгом кувыркнулся в пыли. Затем, я размахнулся, едва не опрокинувшись из-за мешавшего мне рюкзака, сбросить который уже не было времени, и рубанул кукри прямо по хребту другого неокониса, терзавшего ножны Райли. Никакого эффекта! Лезвие отскочило от шкуры, как от толстой резины, лишь нанеся маленький надрез и сбрив несколько щетинок. Зверь рассерженно заворчал, сильнее вгрызаясь в ножны. Райли удалось выдернуть топор из пасти его собрата, при этом сломав ему один клык, после чего, обухом она оглушила того, что висел на ножнах. Драться одной рукой было очень непросто, поэтому, девушке пришлось расцепить наручный капкан. Освободившийся неоконис тут же бросился обеими лапами к ней на грудь, готовясь перекусить глотку, но Райли всадила твари нож прямо под рёбра. Монстр взревел, дёрнувшись назад всем телом, и этот рёв превратился в бульканье, как у испорченного водопроводного крана. Вывалив слюнявый язык, тварь завалилась на бок, и стихла. Через убитого перепрыгнул неоконис, до этого жевавший ножны. Завидев освободившуюся руку жертвы, он попытался вцепиться в неё, но на его морде защёлкнулся капкан. Пытаясь вырваться, зверь немного протащил Райли за собой, и та, оставив топор, выхватила нож. Хищник с выбитым зубом, рыча, метнулся с другой стороны, и был оперативно насажен на клинок, который, пройдя под его нижней челюстью, вышел из глазницы, выдавив глаз. Мечущийся в агонии зверь, вырвал рукоять из руки Райли, и ускакал вместе с оружием куда-то в сторону. Я бросился за ним в погоню, но тут подоспел последний — мелкий неоконис, решивший по-волчьи броситься мне в ноги, чтобы порвать сухожилья и повалить. Райли попыталась его остановить, но монстр, пойманный ручным капканом, и продолжавший бесноваться на её руке, не дал ей подняться на ноги, чтобы выскочить моему преследователю наперерез. Подхватив топорик освободившейся рукой, девушка успела перевернуться на живот и рубануть проскочившего мимо неокониса по задней лапе. Не ожидав такого поворота, тот заскулил, и, поджимая ногу с болтающейся на шкуре ступнёй, неуклюже поскакал прочь по улице, высоко подбрасывая заднюю часть. Я наконец-то догнал неокониса у которого в голове торчал нож. Он свалился в нескольких метрах от места драки. Затем, я начал его пинать, что было сил. Сначала он поскуливал, но потом умолк и перестал дышать. Я решил выдернуть нож из его головы, но оружие засело слишком крепко. Побоялся отломить. Оглянувшись, увидел окровавленную Райли, медленно поднимающуюся на ноги посреди широченной кровавой лужи. Бросился было к ней, но она меня остановила жестом. -Ты не ранена?! Ответа не последовало. С натугой волоча по земле извивающегося неокониса, растрёпанная девушка подошла ко мне. Повреждений на ней не было никаких. А кровь, покрывавшая её с головы до пят, была чужой. Всё так же безмолвно она наклонилась к трупу, и, ухватив рукоятку ножа, с хрустом пошевелила её, после чего, наступила ногой на шею зверя, выдернув лезвие из его головы. -Круто ты с ними… Ну это… Разобралась, -промямлил я, трясясь после пережитого, как осиновый лист. -Много мечешься, -исподлобья взглянула на меня Райли. -Суетишься. Сказала же, стой на месте. Зачем ты полез? -Хотел помочь. -Толку от твоей помощи… -она обернулась назад, бегло окинув взором поле боя. Вся площадка перед библиотекой была залита густой кровищей, в которой валялись неподвижные тела неоконисов. У одного из лежащих подёргивалась лапа. Но это был уже остаточный рефлекс затухающей агонии. Хромой монстр успел скрыться из виду, оставив только дорожку из кровавых клякс. Пойманный же притих и успокоился, глядя своими маленькими мутноватыми глазками куда-то в сторону. -Второй рюкзак заберёшь? -Конечно. Без проблем, -я отправился за рюкзаком. Не теряя времени, мы выдвинулись в обратный путь. Я тащил один рюкзак на спине, а другой — на руках. Было не тяжело, но несколько неудобно. Райли волокла за собой живого неокониса. Тот уже не сопротивлялся, смирившись со своей участью. -Ты где-то училась бороться с этими зверюгами? -спросил я. -Нигде не училась. Опыт. Концентрация, -выдохнула та. -Просто когда я наблюдал… Ну, в этой свалке. Ты вела себя как настоящий борец. Уворачивалась от укусов, заставляла врагов мешать друг другу. Контролировала их всех одновременно. Как это возможно? -Эти существа довольно умны, но у них есть слабые места, которые нужно знать. Цель неоконисов – перекусить жертве глотку. Но если добыча слишком высока, и до горла сразу не дотянуться, им нужно её сначала повалить. Несколько валят, один — убивает. Стандартная, неизменная тактика. Нужно просто предугадать, куда метят первые нападающие. Обычно, это руки. Так как гуманоиды предпочитают ими прикрываться от ударов. Значит, первая двойка атакующих повиснет на руках. Затем, они, скорее всего, тебя повалят. (Им это труда не составит. Средний неоконис весит в районе двадцати килограмм). Но, вместе с этим, помешают остальным сразу подобраться к телу. Главное в этот момент не дёргать ногами, пытаясь их отпихнуть, потому что подвижные ноги тут же станут их новой целью. К моменту падения, нужно успеть убить хотя бы одного неокониса, но желательнее, сразу обоих. Это несложно, когда владеешь своей энергией. Психология этих существ прямолинейна, как гвоздь. Они видят цель и бегут на неё, заранее определяя участок, в который будут вцепляться. Но когда этот участок внезапно уходит из поля их зрения, они на какое-то мгновение теряют контроль над ситуацией. Им не хватает мозгов, чтобы быстро поменять вектор атаки. В этот момент им просто следует подсунуть альтернативную цель: рюкзак, палку, даже их собственного сородича. И они вцепятся в него по инерции. Пока до них дойдёт, что они ошиблись, наступает их очередь попасть под раздачу. -А зачем нам нужна живая тварь? -Чтобы прикрыть тыл. Неоконисов там ещё много. Думаю, что это смородинские недобитки. Остатки стаи, атаковавшей твою группу. Видимо, шли по твоему следу, но потеряли его из-за элгера. Сейчас ты опять оставляешь след. И они идут за нами. Я их чувствую. Отвязаться от преследования можно только сделав серьёзное предупреждение… Так, поворачивай. Мы сменили направление движения и подошли к покосившемуся столбу, из которого торчал длинный металлический крюк, изогнутый кверху под прямым углом. Когда-то на нём крепилась коробка электрощита, ныне валяющаяся неподалёку. -Подойдёт, -кивнула Райли, и, швырнув неокониса на землю, тут же прижала его коленкой. -Так, Писатель, теперь мне потребуется твоя помощь. -Я готов. Что делать? -положив рюкзак, я начал нервно разминать руки. -Ничего. Просто удерживай его. Сейчас он будет сильно дёргаться. Я навалился на неокониса, вдавив его в асфальт обеими ногами. Чувствовалось, как бьётся его сердце, и под толстой шкурой гуляют жёсткие мускулы. Зверюга была крепкой. -Готов? -Райли выудила нож. Мотнул головой, хотя готов, если честно, не был. Острие ножа мягко вошло между рёбер неокониса, и тот издал протяжный, страдальческий стон. Однако, беспощадная Райли не думала останавливаться. Вместо этого, она стала проворачивать клинок, углубляя и расширяя рану. Кровь полилась ручьём. Мне залило правую ногу. Зверь задёргался от боли, едва не сбрасывая нас с себя, но мы держали его крепко. Вдруг, во мне проснулась жалость к нему. Я почему-то забыл, что около получаса назад этот зверь собирался нас сожрать, и проникся трепетным состраданием. Мельком я взглянул на Райли, словно пытаясь понять, что ею движет, но вместо ожидаемого садистского оскала, увидел совершенно безразличное лицо. С таким выражением женщины обычно разделывают рыбу. Проковыряв в неоконисе дырку, она выдернула нож, и вытерла лезвие об его шкуру. -Так, теперь поднимаем. Мы стали поднимать зверя по столбу. Весил он не меньше двадцати пяти килограмм. Как худощавая Райли его проволокла так далеко? В итоге, несчастный неоконис был насажен на крюк, и лишь после этого девушка сорвала с его пасти свой необычный браслет. Зверь тут же начал извиваться и дрыгать лапами, при этом крича так страшно и душераздирающе, что я поневоле отступил, нервно прищурившись, словно мне самому передалась частица его боли. Крюк медленно входил в его нутро, пока не погрузился на всю глубину. Подёргавшись ещё минут десять, обезумевший от боли зверь выбился из сил, и перестал шевелиться. Лишь тяжело дышал, да хрипло постанывал. Райли подхватила рюкзак, и, как ни в чём не бывало, забросила себе на плечи. -Всё, уходим. -Мы его так и оставим? -Да. -Добивать не будем? -Нет. -Это жестоко, -я последовал за ней, стараясь не оглядываться назад. -Это мой мир. Добро пожаловать, Писатель. Хочешь выжить — умей доминировать. -Но как это издевательство над животным может нам помочь? -Теперь он будет умирать несколько дней. Импульсы надвигающейся смерти работают как маяк, отпугивающий остальных. Предсмертные крики воздействуют на стаю психологически. Неоконисы никогда не пойдут туда, где пахнет смертью. Теперь они нас боятся, и не будут преследовать. Ох, милый, как же мне надоело тебе всё разъяснять… -раздражённая Райли с трудом стянула с руки деформированный браслет. -Восьмёрку погнули, сволочи. -Интересная штука, -указал я на него, желая немного сменить неприятную тему. -Сама смастерила? -Да. Я называю её “восьмёркой”. Сделала из полицейских наручников. Очень удобное средство для ловли живых неоконисов. Видишь, вот так они хватают за руку. Браслет очень прочный. Сдавить или прокусить его невозможно. А я делаю так (она дёрнула кистью, после чего две скобы по бокам браслета замкнулись в кольца), и готово. Челюсти зажаты на руке. Отцепиться он не может, так как мешают клыки. Для этого нужно хотя бы немного приоткрыть пасть. Но пасть фиксируется кольцами. Остаётся, либо зубы ломать, либо смириться и сдаться. В основном, они сдаются. -Надо ещё успеть вставить этот браслет в пасть нападающему зверю. -С моей реакцией это не проблема. Я просто подставляю руку, и он сам нацепляется. -Извини, Райли, а можно я тебе ещё один вопрос задам про местную фауну? Не рассердишься? -Ты мне жутко надоел. Но, благодаря отличной добыче, я слишком счастлива, чтобы на тебя сердиться. Что ты хотел спросить? -А здесь водятся другие виды неоконисов? -Другие виды? Нет. Только один. Есть ещё гиенособаки. Они послабее и потрусливее, но более хитрые. В этом районе их нет, потому что с неоконисами они не ладят. А почему ты спросил? -Когда я прятался в подвале… Ну, там где медуза сожрала моего товарища, чью шляпу я сейчас ношу. В общем, там меня загнали в угол две какие-то уродливые твари. Но они не были похожи на неоконисов. Более крупные, высокие, с кабаньими рылами и клыками, похожими на жвалы. -Деотерии. Видимо, это были они. Это хищники, но их мясо пригодно в пищу. Иногда я на них охочусь. Как они тебя не растерзали? -Сам удивляюсь. Спрятался я хорошо, но мобильник, зараза, меня выдал. -А-а, поняла, где ты сидел. Там же тупик. И дверь заперта. Как ты выбрался? -Это всё очень сложно объяснить. Вспоминаю, как будто во сне. Я проглотил таблетку, которую мне дал руководитель нашей экспедиции. После чего у меня начались видения. Твари пропали, и я прошёл сквозь них. -А потом? -Потом вылез через дверную щель, словно у меня не было костей. -Так вот почему ты смог убежать. -Ты что-то об этом знаешь? Что за таблетку я съел? -Погоди. Не трещи, -Райли подбросила рюкзак повыше на плечи. -Я знаю очень мало. Но я слышала о чём-то подобном. От луриби. -Расскажи всё, что знаешь. -Да, практически ничего. Апологет Водзорд упоминал, что сумеречники умеют преодолевать “фату сумерек” при помощи каких-то препаратов. -Что это значит? -Не знаю, но догадываюсь. Возможно, твоя таблетка имеет нечто общее вот с этим, – она похлопала рукой по рюкзаку. -А поконкретнее? -Позволяет покидать свою внешнюю оболочку. За этими разговорами мы подошли к воротам своего дома. -Наконец-то можно отдохнуть, -бросив шляпу на вешалку, я скинул надоевший рюкзак. -Сначала надо помыться, постирать, поесть, наточить лезвия, разобрать ай-талук. Дел очень много, -отозвалась Райли. -Я разогрею чай. Ты не против? -Давай. “Разогреть чай” – означало просто бросить в холодную чашку с чаем кубик жёлтой субстанции, похожей на серу. В чашке тут же начинала происходить какая-то сумасшедшая реакция, напоминающая бурление растворимого аспирина, валил пар, и вода нагревалась до состояния хорошо вскипячённого чайника. Чем больше кусочек “серы”, тем горячее становилась вода. -Послушай, Райли, а здесь можно раздобыть огнестрельное оружие? -спросил я, расставляя чашки. -Можно, -ответила она из соседней комнаты. -А почему ты тогда им не пользуешься? -Очень шумно. Может случиться резонансный всплеск. К тому же, в наших условиях, эффективность у него незначительная. Для того, чтобы отстреливать местную живность, необходимы пули со специальным энергенным покрытием. Такие есть только у сумеречников. -Кто такие “сумеречники”? -Те, кто нас охраняют. -Опричники, что ли? -Сумеречники. Так правильно. -Понятно, -проходя мимо её арсенала, я окинул его взглядом. -Ну а палки? Дубины? Почему не используешь? -Неэффективно. Урон низкий, энергозатраты высокие, мобильность ужасная. -Луки, арбалеты? -Малоэффективно. Раньше использовала против ригвилов, но потом они научились улавливать звук тетивы и уходить от стрелы. -Неужели нет ничего лучше ножа? -Почему ты так недооцениваешь нож? -Райли вышла из комнаты, расчёсывая волосы. -Он идеален. Лёгкий, удобный. Он как продолжение руки. Собеседница сделала в воздухе несколько плавных движений ребром ладони. -Не ограничивает движений, не испытывает сопротивления воздуха, ударяет туда, куда мне нужно, и со скоростью, которую я могу ему придать. Главное, чтобы клинок был из хорошей стали, а режущая кромка — ровно отточена и обработана энергеном. Тогда ножу нет равных. Я вынул кукри, покрутил его в руке, и протянул Райли, рукоятью вперёд. Та удивлённо на меня посмотрела. -Бери, -кивнул я. -Тебе он больше пригодится. А я им всё равно пользоваться не умею. Она приняла подарок. Взвесила, подержала на одном пальце, постучала ногтем по клинку. -Хороший брат. Не видела таких никогда. -Почему, “брат”? Она улыбнулась. У меня всегда их двое: брат и сестра. Без них я никуда. Сестра тонкая и изящная. Очень быстрая. Срезает плоть как бритва. Но очень хрупкая. Чтобы рассечь толстую шкуру нужен брат. Сначала братом у меня был тесак. Но он был слишком широкий. Тогда я взяла топорик. Он лучше, но слишком тяжёлый. Трудно выдёргивать, трудно махать. А этот нож — прекрасен. Сбалансированный, лёгкий. Он мне очень нравится. -Пользуйся на здоровье. -Идём, -Райли вдруг схватила меня за руку, и потащила за собой. -Куда? -Идём. Подведя меня обратно к арсеналу, она указала на стену с ножами. -Выбирай себе. -Мне выбрать нож? Но какой? Их тут столько! -Любой. -Подожди. Зачем мне нож? Я всё равно не умею драться так же, как ты. -Без ножа тебе не выжить. Я не всегда буду рядом, чтобы тебя защитить. Ты должен учиться сам за себя постоять. Выбирай! -Это непросто. Я ничего не понимаю в ножах. Какой из них лучше? -Позволь выбирать своему сердцу. -Хм-м… Вот. Наверное, вот этот, -я снял со стены мачете. -Вроде неплохая штука. -Тяжёлый, медленный, -Райли пожала плечами. -Хорошо рубить провода и кости. -А, ну тогда давай я посмотрю что-нибудь другое… -Нет-нет. Если выбор сделало твоё сердце, то нельзя ему противоречить. В каждом ноже есть что-то своё, неповторимое. Учись с ним обращаться, и он тебе обязательно поможет, -она протянула мне ножны с ремешками и маленький голубой камушек, похожий на мел. -Вот, это тоже тебе. -Как этим пользоваться? -покрутив “мелок” в руке, спросил я. -Энергенная паста всегда должна быть под рукой! Сначала точишь лезвие камнем. Аккуратно, не спеша. Потом шлифуешь песком. До бритвенной остроты. Наконец, натираешь кромку энергеном. Втирай вот так, вдоль лезвия. Должен получиться сплошной слой. Только потом можешь выходить на улицу. Обрабатывай клинок регулярно. Особенно после использования. Не затягивай с этим. Не откладывай на потом. И рекомендую пользоваться шнуром. -Шнуром? -Вот этим, -она выдернула из ножен шнурок. -Привязываешь один конец к запястью, другой – к рукояти ножа. -Зачем? -Во время драки велика вероятность, что нож у тебя выбьют из руки. Лишившись ножа, моментально лишаешься жизни. Со шнурком нож далеко не отлетает от руки, а падает рядом. Его легко подтянуть и схватить за рукоять. А лучше, изначально привязывать рукоять к ладони, чтобы она всегда находилась в руке, даже когда пальцы разжаты. Вообще, на улице старайся не выпускать ножа из рук. Напасть могут когда угодно и откуда угодно. -Спасибо, -поблагодарил я. Райли мотнула головой и ушла приводить себя в порядок. Так я обзавёлся своим собственным, настоящим оружием. Всё дело было в голубой пасте – “энергене”. Этот таинственный материал оказывал деструктивное воздействие на энергию, укрепляющую тела местных тварей. Видимо, создавая разрывы на молекулярном уровне, он позволял таким образом наносить им серьёзные раны. Да что уж там? Мой мачете мог без труда разрубить толстый деревянный брусок, словно сыр, даже в нём не застряв. Проволока рассекалась им, как тонкая верёвка. Можно было перерубить даже металлический стержень в мизинец толщиной, но это было чревато образованием зазубрины, поэтому, я крайне редко использовал своё оружие против металла. Заточка лезвия оказалась опасным занятием, и я поначалу частенько резал себе пальцы, пока не приспособился к этой процедуре. Коварный энерген придавал режущей кромке такую небывалую остроту, что можно было получить порез просто к ней прикоснувшись. Что удивительно, сам по себе “голубой мелок” был практически безвреден. Хотя Райли настоятельно рекомендовала тщательно протирать руки после работы с ним, и ни в коем случае не облизывать пальцы. И всё-таки этот мир — сущее безумие. Только бы самому не двинуться умом среди его кошмарного декаданса. Как бы там ни было, я продолжаю постепенно втираться в доверие к полоумной Райли. Необходимо во что бы то ни стало снискать её расположение, и добиться, чтобы она помогла мне выбраться из этого “грибного королевства”. Да, я выберусь отсюда. Непременно выберусь. Глава 9. УКРОЩЕНИЕ ЭНЕРГИИ. Ночью я видел странный сон. Я принял его за последствие пережитого стресса, но, вместе с этим, меня не оставляло ощущение, что он мне уже снился когда-то. Просто в предыдущей раз ничего не запомнилось. Я плыл по коридору, заполненному водой. Вокруг расплывались колеблющиеся пузыри. На кирпичных стенах, подобно речной тине, развевались коричневые лохмотья. “Ай-талук”, – подумал я. – “Он повсюду”. Откуда-то вынырнула позеленевшая табличка с надписью “Ординаторская”. Слева перемигивалась лампочками череда какой-то допотопной аппаратуры со множеством вращающихся магнитофонных бобин. Лениво шевеля руками, словно плавниками, я плыл всё дальше. На зелёный свет, струящейся из самой глубины коридора. -Хо, -послышалось оттуда. -Кто там? -Я тебя вижу, – раздался голос в моей голове. -Я тебя чувствую. -Где ты? -спросил я, не понимая, с кем разговариваю. -В глубине. -Это ты там светишься? -Да. -Зачем ты меня зовёшь? -Мне интересно. Диалог оборвался. Справа открылась дверь, и вышла Райли. Она была очень светлой, красивой и вполне здоровой. Совсем не такой, как в жизни. Поймав за руку, она увлекла меня за собой, разом наполнив всё нутро каким-то невообразимым светом. Таким ярким, что пробивался сквозь закрытые веки. Я открыл глаза, и увидел солнечный свет. Наступило утро. Пришло пробуждение. -Проснулся? -надо мной появилась Райли, аккуратно сворачивающая какую-то одежду. -А я уже собиралась тебя будить. -Что случилось? -Ничего. Мы же за водой собирались, ты не забыл? -А что, уже пора? -Да. Поднимайся… -она вышла из комнаты, на ходу ворча. -Ох-х, эта кровь неоконисов такая въедливая… Еле оттёрла. Я поднялся, нечаянно толкнув ногой дремлющего Котю, и разбудив его. Надел джинсы, рубашку, и, впервые, нацепил на бедро ножны с мачете. Это было непривычно, и я долго перецеплял ремешки, стараясь зафиксировать оружие как можно удобнее. Райли притащила две большие пластиковые канистры. Одну поставила передо мной. -Мы даже не позавтракаем? -Нет времени. Поедим, когда вернёмся. Если вернёмся… -Опять твои шуточки? -я поднял канистру. -Не отставай. Мы вышли на улицу. Сегодня наш путь пролегал в противоположную сторону от вчерашнего маршрута. Поэтому, всё здесь было для меня в новинку. Сначала, мы миновали несколько элитных коттеджей, тесно соприкасающихся заборами. В отличие от дома Райли (единственного уцелевшего), остальные здания были сильно разрушены. Крайний коттедж — почти полностью выгорел. Сразу за ним следовал перекрёсток. Далее располагалось облупившееся здание какой-то административной конторы, из фасада которого до сих пор торчал истрёпанный огрызок флага. Напротив — пестрел облезлой вывеской ресторан “Эсмеральда”, над которым возвышались громады типовых девятиэтажек. Мы обогнули сгоревшее здание, и начали спускаться вниз по разбитым ступеням. Впереди, на фоне отдалённого леса, маячил широкий пустырь. Посреди этого пустыря уродливыми бетонными нагромождениями, белели руины бывшей электроподстанции. Долгое молчание начало меня изматывать, словно путь на расстрел. И я начал осторожно приставать к спутнице. -Далеко ещё до источника? -Нет. -Он где-то там, в низине? -Да. -А там… Со стороны развалин донёсся глухой, рокочущий рёв. Райли напряглась, как струна, и остановилась. Я неуклюже выхватил мачете. -Что ещё за чертовщина? -Не шуми. Иди молча, -девушка двинулась дальше. Мы вышли с асфальтированной дорожки на утоптанную тропу, тянущуюся вдоль обломков бетонных строений. Впереди, из высоченных кустов, торчали стены разрушенной подстанции. Чем ближе мы подходили – тем сильнее напрягалась Райли. Когда до постройки оставалось несколько десятков метров, она присела, заставив пригнуться и меня, а потом заговорила шёпотом: -Дальше идти опасно. Поэтому, смотри, как двигаюсь я, и повторяй за мной. Кое-где придётся ползти. Если я замерла — тоже замри. Это важно, Писатель. Он реагирует на движение. -Кто, он? -Все вопросы потом. Ты меня понял? -Понял. -Хорошо. Пошли. Пригибаясь как можно ниже, мы продолжили движение. Растительность надёжно укрывала нас, хотя я не понимал, зачем и от кого мы прячемся. Вдруг кусты закончились, и мы выбрались на открытую местность, прикрываемые лишь обломками стен. Райли распласталась на земле. Я тоже лёг на живот, при этом уткнувшись лицом в голенище её ботинка. Полежав немного, приложив ухо к земле, девушка приподняла голову, и поползла вперёд. Двигалась гибко, по-ящеричьи. У меня так не получалось, но я старался изо всех сил, не забывая подтягивать за собой лёгкую, но громоздкую канистру. Достигнув широкого пролома, Райли заглянула в трещину и долго-долго смотрела туда. Я ждал, не шевелясь. Что-то втыкалось мне в живот. Опустил глаза, и увидел, что вся дорожка усыпана старыми костями. Переломанные, раскрошенные кости были утрамбованы в грунт. Здесь были раздавленные черепа с длиннющими клыками, перемешанные с грязью позвоночники, сохранившиеся фаланги когтистых пальцев. Мы ползли по настоящему кладбищу. Райли, тем временем, завершила наблюдение и поползла дальше. Я за ней. И дёрнул же меня чёрт заглянуть в этот проклятый разлом! То, что я увидел, едва не заставило меня с воем броситься назад. Сначала, я разглядел опустошённое помещение бывшей подстанции. От него почти ничего не осталось. Часть противоположной стены рухнула, потолок обвалился, весь пол был усеян костями и завален здоровенными балками, из которых, подобно покрытым ржавчиной змеям, торчала арматура. Но главное находилось в самом дальнем углу. То, что так беспокоило Райли. И беспокоило по совершенно понятным причинам. Там возвышалась фигура. Настолько большая и неестественная, что поначалу я даже не обратил на неё внимания, приняв за кусок стены. Когда же она пошевелилась и вздохнула, я просто обомлел. Гигантский монстр стоял ко мне спиной. Высота — не меньше четырёх метров. Ширина, не меньше трёх. Кожа светлая, шероховатая, покрытая крупными морщинами. Головы нет. По крайней мере, сначала мне так показалось. Как выяснилось, она у него росла прямо из груди. Поэтому, со спины её было не видно. Тело могучее, квадратное, фундаментально покоящееся на двух тумбообразных ногах. Примерно, как если слона поставить на задние ноги, и придать его телу антропоморфности. Но самое главное — это руки. Они более тонкие (по крайней мере, для общих габаритов существа), длинные (ниже колен) и завершаются тремя метровыми пальцами, непосредственно переходящими в когти-косы. Одним таким пальцем чудовище могло запросто рассечь меня напополам, поперёк туловища. Я с трудом оторвал взгляд от этого адского гаргантюа, и через силу заставил себя ползти следом за Райли. Движения давались мне с трудом, из-за бешеной дрожи во всём теле. Я то и дело задирал зад. Хотелось вскочить на ноги и бежать, но я усилием воли вжимал себя в землю, чертя носом по костяной тропинке, и не выпуская трижды проклятую канистру. Наконец, эта пытка закончилась. Развалины подстанции остались позади. Мы вновь оказались в зарослях кустарника, и Райли поднялась на ноги. Пройдя по тропке ещё пару десятков метров, она остановилась, повернувшись ко мне. -Всё, теперь можно немного расслабиться. -Ф-фу-у-ух! -громко выдохнул я. -Вот это да! -Видел его? -Ага. Что это за урод такой?! Он же размером со слона! -Это мясник. Он давно здесь живёт. Никуда не уходит. -А разве нет другого пути к воде? Более безопасного? -Нет. Только этот. -И ты каждый раз вот так ползаешь мимо этого чудовища? -Каждый раз. -А если он тебя заметит? -Он и так обо мне знает. Не видит, но чувствует меня. -Почему же не нападает? -У него время отдыха. Я выбираю моменты, когда мясник поохотился и насытился. Тогда он не реагирует на меня. Я для него мелкая цель, не представляющая интереса. Я не лезу к нему, и не вынуждаю защищать свою территорию. В связи с этим, между нами царит некий… Эмм… Как это назвать? Па-ри-тет. -Тогда почему приходится ползать? -Мясник позволяет мне проходить по его владениям, но это не значит, что нужно злоупотреблять его равнодушием. В любой момент его можно раздразнить, и тогда он нападёт. А атакующий мясник — это, наверное, самое страшное явление, после эндлкрона. Ты, кстати, сильно не расслабляйся, Писатель, нам ещё обратно идти. -Я боялся, что ты это скажешь… Пройдя по тропинке, уходящей всё ниже и ниже, мы спустились в небольшой лесок, где я услышал журчание. Родник пробивался из-под большого камня, возвышавшегося на сырой полянке, испещрённой многочисленными следами, и стекал по широкому валуну, отполированному до зеркального блеска, переходя в узкий, змеящейся ручеёк. Райли отвинтила крышку и подставила горлышко фляги под струйку воды. -Неужели поблизости нет других источников? -спросил я, набрав воды в ладонь и слегка умывшись. -Вокруг Иликтинска семь источников. Два — заражено. Один — на участке повышенной аномальной активности, ещё один — под контролем сулларитов, ещё один — в секторе Апологетики, и ещё один — вне зоны моей досягаемости. Последний — этот. Как альтернатива, есть резервуар в пожарной части, но вода там очень плохая. Годится только для гигиены. Не для питья. -А до периметра далеко? -Не очень. Он там, -Райли махнула рукой в сторону чащи. -За лесочком. Не бойся. Из-за деревьев нас не видно. -Там тоже стена? -Стены нет. Только вышки с турелями. Иногда летают беспилотники. Даже если стрелять не будут, дойти до границы всё равно не получится, из-за трясины. -Плохо. -Здесь когда-то была запруда. Когда плотину открыли, вода ушла в Раздольненское, а тут остались только болота. -Я вижу ещё одну тропу. Куда она ведёт? -К жилищу апологета Водзорда. -Ты уже говорила о нём. Кто он? -Он — безумец. По крайней мере, так говорит апологет Нибилар. Водзорд завязал с апологетикой и ушёл в отшельники. Его считают чудаком. -А в чём проявляется его безумие? -Все хотят присоединиться к Апологетике, и никто не желает добровольно её покидать. Кроме Водзорда. Он вдруг решил, что его призвание — быть частью природы. В своё время, Водзорд изучал поведение местных существ, считая что в их повадках прослеживается общая закономерность. После долгих экспериментов, ему открылась некая тайна, которую он держит в строжайшем секрете. Ему удалось обрести полную неуязвимость от любых хищников, поплатившись за это своим рассудком. Райли завинтила крышку и отставила наполненную канистру в сторону. Я протянул ей пустую. -Что такое “Апологетика”? -Хранилище… Тайных знаний. -И ты тоже желаешь к ней примкнуть? -Как и все. -Что для этого нужно? -Пройти Инсуакиль. Путь изгнанника. -В чём он заключается? -В поиске. Это постоянный поиск Истины. Поиск Суфир-Акиль. Тебе не понять… -Откуда ты знаешь? Хотя бы попробуй объяснить. -Это трудно даже перевести. Суфир – “находка”, “долгожданный результат”. А вот “Акиль” – очень трудное слово. Большой спектр ассоциаций. “Судьба”, “Предназначение”, “Вершина”, “Финал”... То, что ждёт нас в конце Инсуаля – “тернистого пути”. Это может быть вещь. Или знание. Или откровение. Всё то, что необходимо Апологетике для завершения эксперимента Высших. -Высшие — это сумеречники? -Высшие — это Высшие… А сумеречники — это сумеречники. Райли начинали понемногу раздражать мои вопросы, и я прикусил язык. Канистра постепенно наполнилась. Мне хотелось, чтобы она наполнялась как можно дольше, так как одна мысль о том, что нам предстоит ползти обратно мимо жуткого мясника, сводила меня с ума. Но вот, крышка завинчена, и я с неохотой принял потяжелевшую ёмкость. Начался невыносимый путь назад. У выхода из кустов нас встретил трубный рёв со стороны развалин. Я поёжился. Как же не хотелось приближаться к этому страшному месту! Ползти назад было тяжелее раз в пять. Всё из-за увесистой канистры, которая волочилась за мной, как якорь, при этом постоянно за что-то зацепляясь, булькая и громко шурша. Хотелось забросить её на спину, но привязать было нечем и не за что. Райли как-то умудрялась волочь канистру гораздо тише и проворнее. Я же был как трактор с плугом. Это было ужасно. Добравшись до пролома, Райли по традиции задержалась. В этот раз медлила недолго. Повернувшись ко мне, она вдруг махнула рукой – “Быстрее, быстрее!!!” И, орудуя локтями, прибавила скорость. Я не мог ползти так же быстро. Без канистры, возможно, но с ней — никак. Поэтому, грохотал и корячился чрезвычайно заметно. Бросив опасливый взгляд в трещину, я оцепенел. Кровь отлила от лица. Мясник смотрел прямо на меня. Расставив длинные руки, и поигрывая пальцами-серпами. Его личина выглядела ужасно. Она была похожа на птичью. Голова, напоминавшая грубый, угловатый нарост, выходила прямо из груди, и венчалась тяжёлым роговым клювом. Глаза располагались по бокам головы, и были посажены очень низко. Когда тварь разинула клюв, я разглядел в глубине её пасти стройные ряды конических зубов. Мощный рёв, сравнимый разве что с тепловозным гудком, сотряс хлипкие развалины. Мне почудилось, что от одного только звука осыпаются обломки стен. Ноги-тумбы с тупыми слоновьими когтями угрожающе топнули, выбив облачка пыли. Тяжесть монстра ощущалась даже здесь, за пределами его логова. Я чувствовал, как земля подо мной содрогается. -Уходи! -Райли схватила меня за шиворот и буквально оттащила от пролома. Она уже не пряталась. На четвереньках, но всё ещё сжимая драгоценную канистру, я поспешил дальше, к кустам. А моя подруга осталась стоять, отважно выпрямившись, напротив шеститонного монстра, способного прихлопнуть её, как муху. Кувыркнувшись в кусты, я перевернулся на спину и закричал: “Райли! Беги!” Вместо крика получился какой-то невнятный писк. Райли стояла словно изваяние. Канистра лежала возле её ног, а в руках поблёскивали ножи. Земля зашаталась от тяжёлой поступи. Огромный мясник бросился вперёд, дробя в пыль тупыми ступнями-колоннами кости и куски бетона. Огромные руки ударились в стену подстанции. Я даже на удалении слышал, как лязгнули его когти. Уродливая голова высунулась в разлом, остановившись в метре от Райли. Та даже не шелохнулась. Теперь можно было сполна оценить соотношение их масштабов. Глаз мясника был как половина её лица. Клюв клацнул, обдав девушку парящим дыханием. Я заметил это по всколыхнувшимся волосам. Но она стояла на месте, будто пришитая. И лишь когда монстр повернул голову, чтобы взглянуть на неё правым глазом, она плавно и бесшумно скользнула вправо, продолжая оставаться прямо у него перед носом. Мясник повернул голову влево, и девушка шагнула в ту же сторону. Тут я всё понял. Он не видел её. Его глаза были слишком широко расставлены, чтобы заметить участок, расположенный непосредственно впереди. Райли увиливала от его взгляда, и он не мог её рассмотреть. В конце концов, мяснику это надоело, и он, с глухим, протяжным рёвом, втянулся обратно в разлом гигантской трещины. Глухие удары его шагов говорили о том, что он возвращается в свой угол. Райли осторожно убрала один нож, подняла канистру и поспешила за мной. Когда мы добрались до лестницы, я наконец-то смог отдышаться, утереть пот и утихомирить выпрыгивающее из груди сердце. -Почему эта тварь на нас набросилась? Я слишком сильно шумел? -Ты слишком сильно вонял. Твоя энергия, вытесненная страхом, опять привлекла чужое внимание. Нам нужно быстрее возвращаться домой, к элгеру. -Но откуда она постоянно берётся? Эта энергия? -Ты как улитка, Писатель! За тобой тянется липкий след страха. Ты приманиваешь врагов. -Что же мне делать? Таскать Котю за собой повсюду, чтобы он подъедал мой энергетический след? -Он вряд ли согласится. -Как же быть? -После общения с элгером, у тебя есть какое-то время, пока твоя избыточная энергия не начнёт выделяться снова. До этого момента ты заметен для окружающих лишь визуально. Главное, выяснить, сколько времени тебе отводится до продолжения выделения “энергетического хвоста”. Чтобы успевать заблаговременно возвращаться домой. -Это не дело. Неужели я обречён постоянно прятаться под прикрытием какого-то там элгера? -Всё зависит от тебя. Структура наших организмов очень близка, а энергии у меня даже меньше, чем у тебя. Либо ты принимаешь всё, как есть, либо начинаешь совершенствоваться. -Совершенствоваться, как? -Для начала, изучи самого себя, а уж потом берись за изучение окружающего мира. -Так ты же мне ничего не рассказываешь! -А что я должна тебе рассказать?! Меня никто ничему не учил! И мне было гораздо сложнее, милый. Сначала, постичь себя, потом, постичь это тело. И всё это во враждебном, безжалостном мире, где побеждают сильнейшие и умнейшие. При этом, никто меня не защищал! Нас было трое. Три уникальных экземпляра, с субкодом “2”. Осталась только я. -И я этому рад. Райли недоверчиво на меня покосилась. -Да. Я этому рад. Ведь если бы не ты, меня бы давно уже не было. -Что верно — то верно. -Я понимаю, почему ты сердишься. Тебе приходится рисковать жизнью, чтобы меня защитить, и ты определённо ждёшь чего-то взамен. Но я всего лишь человек. Знаешь, я думал над тем разговором, ну когда ты мне намекала… -На что намекала? -Ну-у, что бесполезных вещей у тебя в доме нет… -А-а. -Вот. И, в принципе, я думаю, что у нас бы могло что-нибудь получиться… -Правда? Любопытно. Излагай. -Да что тут излагать? Я — мужчина, ты — женщина. Ну-у, в смысле, похожа на женщину… Мы одни в этом городе. Почему бы не стать парой? Тебе одиноко, и я бы мог… -Ты — идиот, -Райли покачала головой. -Что? Почему? -Ты что, действительно думаешь, что я нуждаюсь в сексе? -Я просто подумал. -Вы, люди, примитивные животные. Инстинкт у вас преобладает над разумом. Старая хозяйка была такой же. Но я — не такая. Моя энергия слишком дорога, чтобы тратить её на подпитку бесполезных репродуктивных органов. Такие как я размножаются иначе. Более совершенным способом. Нам не нужно оплодотворение. И, соответственно, полового влечения у нас тоже не существует. Я отключила данную функцию в своём временном теле. Это рудимент. -Вот как. Ну что ж… -Ищи себя не в штанах, Писатель, а вот здесь, -Райли постучала мне пальцем по голове. Мы повернули на улицу Арсеньева, в сторону нашего дома. Остаток пути шли молча. Перекладывая канистру, оттягивающую руки, я плёлся за своей спасительницей и напряжённо размышлял. Значит, ей не нужен любовник. Ей не нужен друг, не нужно домашнее животное. Она одиночка. Я её раздражаю. И рано, или поздно, выведу из себя окончательно. Да, пока что она использует меня, как рабочего ишака. Благодаря мне она может принести в два раза больше воды и добычи. Но это слабая зацепка. Тем более, с моим “энергетическим следом”, которым я притягиваю окружающих тварей, как магнит. Поэтому, ещё неизвестно, что лучше: удвоить снабжение, или регулярно рисковать своей задницей, отбиваясь то от демонических собачек, то от здоровенных слонопотамов. Боюсь, что сегодняшняя вылазка сыграла не в мою пользу. Надо срочно что-то придумать. Но что? Чем её подкупить? Какими такими способностями?.. Мы подошли к воротам. Пересекли дворик, и, к моему величайшему облегчению, оказались в безопасном доме. Котя радостно выбежал нас встречать. Учуял мою энергию, стервец, проголодался. Наконец-то можно было поставить на пол отмотавшую руки канистру. Я отвинтил крышку, отпил немного воды. Райли осуждающе на меня посмотрела, но ничего не сказала. Она всё ещё мирилась с моими человеческими слабостями. -Всё! -решительно произнёс я, вытерев губы. -Предлагаю немного отдохнуть и заняться делом! -Ты о чём? -скептически поинтересовалась Райли. -Будешь меня учить. -Чему? -Как управлять своей энергией. -Милый, этому нельзя научить. -Не верю. Ты же научилась. Научилась сама. Вспомни, как ты это сделала, и расскажи мне. -Всё не так просто. Я не хочу этим заниматься, -она махнула рукой, и, отстёгивая ремни с ножнами, повернула в комнату. Я успел поймать её за запястье. Она дёрнулась, но я крепко держал её руку. Наши взгляды встретились. Припухшие глаза Райли сверлили меня нарастающей злобой. Ей не нравилось, что я её удерживаю, но, вместе с этим, моя неожиданная дерзость вызвала у неё любопытство. Это был тот самый момент, когда либо пан, либо пропал. -Помоги мне, пожалуйста, -попросил я, как можно вкрадчивее. -Ты же знаешь, без тебя я погибну. А я не хочу погибать. Я хочу научиться выживать в этом мире. Хочу поскорее познать себя, чтобы начать познавать этот новый мир. Никто кроме тебя не поможет мне в этом. Да, наверное, я примитивный человек, но я буду очень стараться. -Зачем тебе это? -теперь в голосе Райли прослеживалась обычная усталость. Это меня обрадовало. Не злится — значит уже хорошо! -Я хочу быть тебе полезен. Её рука обмякла. Я отпустил её. -Писатель, с тобой трудно… -Дай мне шанс. Она посмотрела в пол и кивнула, -сначала давай перекусим. Прежде чем сесть за стол, Райли заставила меня тщательно вытереться губкой, так как после встречи с мясником я сильно пропах потом. Только после этого мне было позволено притронуться к еде. Как обычно, пара маленьких кусочков энергомяса забили меня под завязку. Запив их глоточком воды, я упал на лежанку, поглаживая себя по животу. У Райли блюдо было в два раза меньше, но она ела гораздо медленнее, отщипывая от мяса малюсенькие фрагменты и долго их пережёвывая. Для неё всё было ритуалом. Даже еда. -Смотрю на тебя и удивляюсь. Как тебе удаётся так медленно всё делать, и при этом всё успевать? Она перевела на меня глаза, не поворачивая головы. -А ты всё делаешь слишком быстро, но не успеваешь ничего. -Хех, это точно. Знаешь, раньше, ещё в детстве, когда я гулял во дворе, и мама загоняла меня вечером домой, я упрашивал её: “Ну ма-ам! Ну ещё полчасика можно?!” Она говорила: “Ладно! Но только полчаса!” И я радостный кидался к друзьям. Но не успевал глазом моргнуть, как мамин голос повторялся: “Сынок, полчаса уже прошло!” Как же быстро пролетали эти последние полчаса! А теперь… Теперь я замечаю, что вся моя жизнь постепенно превращается в эти самые полчаса. Дни, недели, месяцы и уже годы – мчатся всё скорее, и остановить их невозможно, как бы я не старался. Я пытаюсь что-то успеть. Пытаюсь действовать быстрее. Тороплюсь жить. Но чувствую, что не успеваю. Жизнь сочится сквозь меня, уходя в землю. И чем быстрее я пытаюсь крутиться в этой жизни – тем быстрее она утекает. Почему так? Как ты думаешь? Райли вытерла губы чистой тряпицей и задумчиво ответила: -Не знаю. Для меня время течёт по-другому. Но могу сказать точно, что спешка хороша только тогда, когда она нужна. Вот сейчас ты прилёг отдохнуть. Это правильно. Пища должна усвоиться. Тогда энергия равномерно распределится в твоём организме. Время отдыха рекомендуется проводить в конструктивных размышлениях и проработке планов дальнейших действий. Но когда ты ел, ты торопился. Это неправильно. Если бы ты ел не торопясь, то тебе не пришлось бы сейчас лежать. Не было бы тяжести, которую ты теперь испытываешь. Во всём нужно искать оптимальный путь. -Мы уже начали урок? -Вполне возможно. -Так-так-так, -я присел на кровати. -Я весь внимание. -И опять торопишься… -Извини. Забылся. Просто еда почти улеглась. -Почти? -Всё, понял. Больше не буду торопиться. Так с чего мы начнём обучение? -С самоконтроля. Ты должен научиться контролировать свой страх. Без этого все попытки что-либо постичь, обречены на провал. -И что же я должен сделать для победы над собственным страхом? -Ты меня плохо слушаешь, Писатель. Я не сказала “победить”. Я сказала “контролировать”. Победить страх невозможно. Можно лишь заглушить. Разумное существо, напрочь лишённое страха – это тупой кусок мяса, постоянно идущий на бессмысленный риск. Только страх позволяет оценить свою жизнь, свою значимость и свои перспективы. Страх порождает альтернативное мышление. Когда тебе страшно идти по прямой, ты начинаешь искать обходные пути. Но страх не должен перерастать в панику. Он должен стимулировать, а не блокировать разум. Вот поэтому, страхом нужно научиться управлять. Попав под контроль разума, страх придаёт дополнительные силы. Вырабатывается необходимый адреналин. Тело начинает работать на пределах возможного. Главное, не дать страху захлестнуть себя. Понимаешь, о чём я говорю? -В общих чертах. -Контроль страха – занятие непростое. Приходится бороться с инстинктами, с фобиями, с заниженной самооценкой… В дальнее окно, завешенное шторой, что-то гулко ударилось и заскрежетало. Что-то похожее на большую птицу. Райли просияла: -Как вовремя! -Что? Что там? -вскочил я, дрожа от волнения. Подойдя к окну, девушка подозвала меня. И когда я приблизился, резким движением отдёрнула штору. Ужас объял меня, заставив отшатнуться и оцепенеть. По ту сторону окна на меня пристально смотрели два огромных фасетчатых глаза с чёрными квадратами, похожими на зрачки. Шесть длинных лап, покрытых острейшими зазубринами, словно пилы, цеплялись за внешнюю решётку, от чего та ходила ходуном. Длинные полутораметровые крылья, время от времени, мелко трепыхались, издавая характерный треск. Длинное полупрозрачное тело, отливающее перламутром, позволяло разглядеть, как внутри него работают причудливые органы, прокачивая сквозь себя мутную жидкость и остатки недавнего обеда. Я впервые увидел гигантскую стрекозу гиганевру так близко. И шок от увиденного моментально накрыл меня с головой. Я только стоял и пучил глаза, боясь даже пошевельнуться. Помучив меня ещё с полминуты, Райли усмехнулась и дважды ударила кулаком по пластиковой раме. Стрекоза отцепилась, поцарапав решётку, после чего, подобно маленькому вертолёту, устремилась ввысь. -Всё, отомри, -Райли задёрнула штору. -Ничего себе… У-уф! -Ты безнадёжен, Писатель. Дальше учить тебя не вижу смысла. -Подожди, я просто… -Что, “ты просто”? -Она была так близко. -Прочный пластиковый стеклопакет, за ним чугунная решётка. Гиганевра не могла тебя достать. -Я впервые увидел такую тварь. -Ты много чего ещё увидишь впервые. И гораздо ближе. Стёкла с решётками не будут тебя отделять от этого. Нужно будет включать голову, и действовать. А не стоять, разинув рот. Всё, разговор окончен. У меня ещё много дел. Надо разобрать ай-талук, наточить ножи… -Контролировать страх, говоришь? Ладно. Иди, занимайся своими делами, а я пойду на улицу. Посмотрю, что там за попрыгунья-стрекоза. -Уверен? Ничего не ответив, я сбежал по лестнице вниз и вышел из дома. Как только мои ноги ступили на крыльцо, недюжинный страх свалился на меня всей своей позорной тяжестью. Тревожно поглядывая наверх, я вынул мачете и на негнущихся ногах пошёл по тропинке к воротам. Боже, чего я добиваюсь? Зачем нарываюсь на неприятности? Здравый смысл подсказывал мне, что нужно довольствоваться тем, что есть. Меня защищают, я имею надёжное укрытие, что ещё надо? К чему эта самоотверженность?! Однако, рассудок упорно твердил откуда-то с “галёрки”, что эта безопасность мнимая. Что я слишком сильно завишу от Райли. От безумицы, которая в любой момент может переменить своё отношение ко мне. Когда-нибудь ей надоест меня защищать. Да что уж там говорить? Её просто может не оказаться поблизости в самый неподходящий момент. И потом, я что, собрался обрести здесь постоянное место жительства? Нет уж, увольте. Задерживаться здесь мне совсем не хочется. Но как я смогу выбраться из города, если даже из дома выйти боюсь? Нужно взять свой страх под контроль. Чего бы мне это не стоило… Рассуждать проще, чем сделать. Когда идёшь по открытой местности, а где-то над головой порхает стрекоза размером с альбатроса, то все эти красивые размышления моментально сжимаются до одной только просьбы: “Господи! Я хочу поскорее отсюда убраться!” Как же я не хотел выходить за ворота. Это было равносильно входу в клетку с тиграми. Остановился на тротуаре, а сам панически искал глазами любое маломальское укрытие, куда можно будет забежать, юркнуть, поднырнуть, если что. До дома я добежать уже не успею. Время шло, а стрекозы всё не было. Небо оставалось чистым. -Ну, где же ты, сволочь? Долго тебя ждать? Страх постепенно угасал, сменяясь раздражительностью. Я прошёл до ближайшего брошенного автомобиля. Увидел открытую дверцу и решил, что если стрекоза появится, то у меня будет возможность спрятаться в салоне. Это дополнительно меня успокоило. -Где же ты, тварь? -Правильный путь. Я развернулся, замахнувшись мачете, и едва не ударил Райли. Та даже не отпрыгнула. Видимо, заранее просчитала мой удар, остановившись на недосягаемом расстоянии. -Ты? Блин! Как у тебя получается подкрадываться так незаметно? Мне опять стало стыдно. Сейчас она начнёт капать мне на мозги, что я полный профан, и не способен даже засечь, как ко мне заходят со спины. -Это просто. Когда твоё внимание обращено на небо, а не вокруг себя. -Я опять облажался. Верно? -А сам ты как считаешь? -Зачем ты пришла? У тебя же были дела… -Мне стало любопытно. Решила понаблюдать за тобой. -Понятно. Пришла поиздеваться. -Нет. Хотела дать совет. -Да? И какой же? -Ты уже сам почти догадался. Страхом легко управлять, когда запускаешь его в нужном направлении. Когда река разливается, то затапливает всю площадь целиком. Но реку можно загородить дамбой, пустив её через турбину. -Она начнёт вырабатывать энергию… Я действительно начинаю понимать. Продолжай, прошу тебя. -Помимо страха, внутри нас иногда вспыхивают другие инстинктивные страсти. Которые могут быть равносильны страху, или даже сильнее его. Например, гнев… Пойми, Писатель, все эти чувства – лишь оболочки, а основа у них одна. Это обычные потоки энергии, с разными психическими маркировками. Когда ты перестал бояться гиганевру, ты начал её ненавидеть, верно? -Верно. -Это правильный путь. Обратить страх в гнев. Главное, не дать гневу вновь стать страхом, когда гиганевра появится. И не дать гневу убить твой страх окончательно, иначе ты потеряешь способность трезво оценивать обстановку. Восемьдесят процентов гнева на двадцать процентов страха – вот идеальная пропорция для контроля. -На словах всё просто. Но я же не робот, чтобы вот так отмерить процентное соотношение. -Придётся постараться. Ты удивишься, но когда я только обживалась в этом теле, первое время приходилось даже управлять сердцебиением и дыханием, чтобы не умереть. Пока не нашла и не подключила ячейки бессознательной памяти старой хозяйки, отвечающие за автоматическую алгоритмику этих процессов. Представляешь, каково мне было? Тебе проще. Твой организм уже успешно работает. Остаётся настроить его на нужный лад. Сделай свои слабые места сильными. -Как? -За тобой тянется след избыточной энергии. Пока ты не научился его блокировать, используй его себе на пользу. Тогда ты превратишься из жертвы – в охотника. -Как, Райли, как?! -Включай голову, Писатель. Не забывай, что энергия – это просто поток импульсов. А вот информация, которую она несёт, генерируется тобой и только тобой. Наполнить энергетический след нужной информацией в твоих силах. -Какой информацией? Я не понимаю. -Информацией, которую ты желаешь передать окружающему миру. -Но я ничего не передаю. Она сама излучается. -Вот для этого и нужно сперва научиться контролировать свой страх, свои эмоции. Сейчас ты сигналишь всем вокруг: “Я – беспомощная жертва! Я боюсь, что меня съедят!” Твой страх пропитывает энергетический след насквозь. И охотники мигом его вычисляют. Страх, неуверенность в себе, даже беспечность – это твои враги. Существо, которое боится всего вокруг, которое считает себя немощным ничтожеством, или же, напротив, слишком беззаботно – моментально становится целью для ближайшего охотника. Такую добычу проще достать. Но стоит наполнить свой энергетический след иными эмоциями, как всё может поменяться кардинально. Когда вместо страха ты излучаешь гнев, вместо неуверенности – превосходство, вместо беспечности – настороженность. Это конечно не убережёт тебя от нападок со стороны врагов, но, по крайней мере, заметно снизит их регулярность. Даже решившись напасть на тебя, охотник уже не будет лезть на рожон, а сто раз обдумает своё нападение. Ведь ему придётся атаковать подготовленного и агрессивно настроенного врага. А это совсем другая категория атаки. Подумай над тем, что я тебе сказала. И тренируйся. -Спасибо. Я всё понял, и постараюсь воспользоваться твоим советом. А сейчас я бы хотел немного прогуляться по улице… Один. -Это правильное решение. Моё присутствие мешает тебе сосредоточиться и побороть свой страх. Пока ты продолжаешь надеяться, что я тебя прикрываю, тебе не избавиться от своего малодушия. Рекомендую идти по Арсеньева, до “Эсмеральды”. Там можно повернуть на Пушкина, и пройти ещё один квартал – до Дома Культуры. Дальше не заходи. Во дворы тоже лучше не сворачивай. -Понял, – кивнул я и поёжился. -Главное, ничего не бойся. Удачи, Писатель, -Райли улыбнулась и пошла обратно в дом, оставив меня стоять посреди улицы. Вот так просто, пойти туда, потом сюда. Но мандраж такой, словно впервые собираешься проехаться за рулём по оживлённой городской улице. Только ещё сильнее. Гораздо сильнее. Как тут не бояться? Как оседлать собственный страх и направить его против врагов? Разумеется, пока вокруг никого нет, я могу представить себя эдаким крутым воякой, с “магическим супермачете”. Но стоит мне подумать о том, что сейчас во-он из той подворотни вылезет парочка каких-нибудь зловещих монстров, как весь героизм куда-то улетучивается, и нервный озноб начинает подниматься по позвоночнику. Чёрт! Да меня же сожрут! Надо разворачиваться и идти домой… Я уже было повернулся, но совесть не дала мне сделать и шагу назад. Как я посмотрю в глаза Райли? Как трус и ничтожество? “Защити меня, добрая тётя Райли, сам-то я ни на что не способен. Я всего лишь офисный планктон, которого занесло в этот жестокий город. И я не умею махать ножом, убивать гигантских стрекоз и всё такое прочее. Я умею только отращивать геморрой в офисном кресле и следить за биржевыми котировками”. Фу! Мне самому стало противно от собственных мыслей. В конце концов, мужик я, или не мужик?! Мне всего лишь нужно пройти сто метров вперёд и ещё сто метров направо. А потом назад тем же маршрутом. Это ведь так про… Да ни хрена это не просто! Это ужас, как сложно! Нет, это слишком для меня. А что если постоять тут немного, потом вернуться домой и сказать Райли, что я уже прогулялся? Блин, она наверняка догадается. Эта стерва за мной следит. Обманывать её – себе дороже. Уж лучше честно признаться, что я – лузер. Нет-нет-нет. Я справлюсь. Я – крутой! У меня есть мачете. И вообще… О-ох… Стиснув волю в кулак, я пошёл по улице, вдоль бордюра. Страх бежал за мной по пятам. Он шнырял за выбитыми окнами домов, выглядывал из-под пыльных автомобилей, крался по крышам. И я не знал, как его сбросить. Просто шёл. Идти было нелегко. Чем дальше от дома – тем подозрительнее становились окрестности. Пару раз я оглядывался, но позади никого не было. -Райли, надеюсь, что это ты меня преследуешь, -пробубнил я. В ответ, ветер прошелестел по чердаку ближайшего коттеджа. Не останавливаться. Дойти хотя бы до перекрёстка. Чёртова улица. Чёртов город. Зачем я туда иду? Пропади всё пропадом. Вот, горелый коттедж, сразу за ним перекрёсток. Напротив – “Эсмеральда”. Я постоял немного. Осторожно бросил взгляд на спуск к электростанции мясника. Не обнаружил никакого движения, или шума. Всё спокойно. Нет уж, туда я точно не пойду. Повернул в противоположную сторону и пошёл по незнакомой улице, до маячащего где-то впереди ДК. С одной стороны, пестря ржавыми лоджиями, высились жилые многоэтажки, с другой, как гнилые зубы, торчали трёхэтажные постройки, некогда занимаемые различными конторами, клиниками и увеселительными заведениями. “Юридическая консультация”, “Стоматология”, кафе “Престиж”, сауна “Пар ОК!”, супермаркет “Десяточка”... Сохранился даже ларёк с надписью “Круглосуточно”. Пустой, разумеется. Когда-то тут ходили люди, шумели, покупали продукты, выбивали друг другу зубы возле этого ларька и ходили их вставлять в стоматологическую клинику. Кипела жизнь. А теперь остались лишь отголоски этой жизни. Постепенно разрушающиеся здания и выгорающие на солнце вывески. Прискорбно. В этих размышлениях я несколько подзабыл про собственную осторожность, но вовремя опомнился и собрался. Страх как будто отстал за поворотом, и теперь я решил поэкспериментировать с гневом. Представил тварей, следящих за мной, и попытался их возненавидеть. -Только высуньтесь, уроды. Пошинкую. Прячетесь? Боитесь? Правильно боитесь. Градус смелости заметно подскочил. Меня перестало трясти. Я распрямил спину и стал двигаться более плавно, спокойно. Появился даже некоторый кайф от того, что обретённая мной свобода, перемешавшись с адреналиновой подпиткой, словно приподняла меня на один уровень выше. Кажется, у меня начало получаться… Так я дошёл до Дома Культуры. Громоздкое желтоватое здание с широкими ступенями и колоннами на фронтоне. Напротив входа некогда располагался фонтан, от которого осталась лишь круглая ёмкость с бетонными бортами, да кривые трубы, перемешанные с осколками какой-то вдрызг раскуроченной скульптуры. Зато, чуть поодаль, сохранился небольшой памятник Ленину, который всего лишь позеленел с ног до головы, но всё так же уверенно простирал руку в светлое будущее. Возле этого монумента я и остановился, присев на ступенчатое основание пьедестала. Странно об этом говорить, но именно этот зелёный Ильич почему-то показался мне самым близким и родным элементом во всём чужеродном городе. Во-первых, он был похож на человека. Не на зомби, как неприкаянные, и не на свихнувшегося мутанта, как Райли, а на такого же человека, как я. Пережитая катастрофа не затронула этого бронзового Ленина. Он всё ещё принадлежал тому, другому миру. Моему миру. Чем дольше я глядел на памятник – тем больше мне хотелось домой. Но пора было возвращаться. Похлопав рукой по мраморной облицовке пьедестала, я попрощался: -Спасибо, Владимир Ильич. За то, что напомнил мне о прошлом. О том, кто я такой. Откуда я пришёл и куда должен вернуться. Да, я говорил с памятником. Это, конечно же, выглядело странно. Но там, в забытом богом Иликтинске, всё воспринималось немного иначе. Каждый осколок моего покинутого мира выглядел чем-то одушевлённым и родным. Тому, кто не попадал в подобную ситуацию, никогда этого не понять. Начался мой обратный путь. Теперь я шёл гораздо увереннее. Приходилось бороться уже не со страхом, а с беспечностью. Нападать на меня никто не собирался, но это не означало, что можно двигаться прогулочным шагом, напевая песенку Красной Шапочки. Может быть, мне и удалось напугать потенциальных хищников, но забывать про них нельзя, пока я не вернусь домой. Возле очередной арки, ведущей во двор многоэтажки, я вдруг услышал равномерный скрип. Моментально остановившись, я прислушался. Сердце забилось учащённо. Страх опять начал окружать меня со всех сторон. Понеслись лихорадочные мысли. Что делать? Конечно же, самым разумным было убираться отсюда, пока живой. Но разве для этого я совершал столь отчаянную прогулку? Для того, чтобы драпать со всех ног, при малейшем подозрительном шорохе? Нет уж. Я должен узнать, кто там шумит. Крадучись, добежал до арки, выглянул из-за угла. В арочном просвете виднелась дорожка, уходящая вдоль подъездов, и небольшой кусок двора. Никакого движения. Только равномерный скрип металла. Вдоль стенки я протрусил до противоположного конца перехода, и, не выходя из тени, стал осматривать двор. Двор как двор. Футбольная площадка, лавочки, песочницы. Ничего необычного. Дальше обзор загораживали невероятно пышные кусты. Чтобы их обойти, пришлось выйти из арки, и, взяв чуть правее, подойти к ограде. Отсюда я сумел разглядеть детскую площадку с игровыми приспособлениями. Лесенки, горка, и… Качели! На них кто-то качался. Монотонно, сохраняя одну и ту же амплитуду. Качающаяся сутулая фигура издали напоминала человеческую. Я был готов поклясться, что это был обычный, живой человек, одетый в синий спортивный костюм. Он сидел ко мне спиной и не видел меня. Будто бы о чём-то задумался. Передо мной было явное доказательство того, что Райли не единственная выжившая. Есть ещё горожане, пережившие Армагеддон. Что делать? Подойти и познакомиться, или держаться подальше? На монстра он не похож. Но кто его знает, что там у него на уме? Всё-таки надо рассмотреть его поближе. Я перелез через ограду, и, стараясь сильно не высовываться из-за кустов, пряча мачете за спиной, стал неторопливо приближаться к незнакомцу. Главное – не напугать. Но и самому не попасться, если что. Расстояние сокращалось, но парень на качелях меня не замечал. С более близкой дистанции я сумел рассмотреть детали его одежды. Она была очень ветхая, изношенная и дырявая. Из-под дыр просматривалось голое тело. Лысая голова покрыта прыщами. На ногах надеты протёртые насквозь тапочки, из которых торчали грязные пятки и высовывались пальцы. Но, несмотря на затрапезный вид, это был действительно человек. До него оставалось уже метров десять. Помедлив немного, я решил подкрасться ещё ближе, но лишь сделал шаг, как качели остановились. -А-а-а-а-су-у-уча-а-а, -прошипел незнакомец. -Что? -вздрогнул я. -Слы-ы! -послышалось со стороны дома. -Слы-ы! Я повернулся и увидел группу странных людей, приближавшихся ко мне со стороны подъезда. Это явно были люди, но двигались они совершенно не по-человечески, а скорее по-обезьяньи, опираясь на кулаки, как шимпанзе. Словно ноги у них не разгибались. Почти на всех были надеты изодранные трико, а один – так вообще оказался без штанов, в семейных трусах. Кто-то был в шлёпанцах, кто-то в одном кроссовке, кто-то попросту босиком. Самый первый из наступающих выделялся своим оголённым торсом, и я разглядел на его желтоватом, покрытом морщинами теле множество наколок. Ещё на нём была кепка, похожая на замусоленный блин. Другие же были облачены, кто в рваную, замызганную майку, кто в посеревшую олимпийку. В общем, жалкое зрелище. Сидевший на качелях, повернулся ко мне и ощерился, показав три кривых зуба. -Ы-ы хто? -отчётливо произнёс он. -Слы-ы! Ста-а-айа! -завыл тот, что был в кепке. Меня окружили со всех сторон. Оборванцы выпрямились и, как один, потянули ко мне свои грязные руки, которыми начали меня щипать, тыкать, ощупывать, при этом гнусавя: “Ы-ы-ы! Ы-ы-ы!” Я попытался увернуться, тогда кто-то меня толкнул. В результате, я налетел на противоположного психа, и тот толкнул меня обратно. -Райли! Её нет. Надо убираться! Развернувшись, я хотел проскочить между двумя фигурами, но тут же был сбит с ног, возникшим позади меня уродом. -Ты-ч-чё?! -выкрикнул он и ударил меня ногой. Попытавшись подняться, я тут же получил удар под рёбра и вновь опрокинулся. Мачете выбили из моих рук. Оставалось лишь сжаться в комок и закрываться от ударов сыплющихся со всех сторон. Окружившие меня дикари попытались обездвижить меня, навалившись всем скопом. Самый здоровый из них тянулся к горлу, словно желая его перегрызть, но мне удалось избежать его зубов. Потом, один из атакующих совершил ошибку, схватив валявшееся рядом мачете за лезвие. Я тут же дёрнул шнурок, и оружие выскользнуло из его пальцев, почти полностью их срезав. Безумец дико заверещал, на секунду переключив внимание собратьев на себя. Этим я и воспользовался, ужом вывернувшись из-под них, после чего, тут же бросился наутёк. Началась погоня. Я слышал, как мне кричали в спину: “Куда! Куда!” Мачете на шнурке прыгало за мной, стуча по асфальту. Лишь миновав арку, я, на бегу, подтянул его, и, ухватив за ручку, припустил ещё сильнее. Преследователи оторвались возле “Эсмеральды”, но я мчался до самого дома, не сбавляя скорости. В ушах ещё долго стояли их страшные, гундосые вопли. Заперев ворота, я упал на колени, и начал запалённо дышать. Вместе с этим, поглядывал по окнам, не видит ли меня хозяйка. Но её не было заметно. Ну и переделка. Как я только выбрался? Хорошо хоть оружие не потерял. Спасибо чудесному шнурочку. Поднявшись, зашёл в дом и осмотрелся. Котя выскочил меня встречать. Судя по звукам, доносившимся сверху, Райли возилась где-то на втором этаже. Я решил не рассказывать ей о случившемся. -Ну, как прогулялся? -спросила хозяйка, как ни в чём не бывало разбирая красные потроха ай-талука, и раскладывая их по отдельным кучкам. -Неплохо, -ответил я, пряча ссадину на щеке. Она кивнула и продолжила работу. Как же мне хотелось ей всё рассказать, но совесть не позволяла. Я сунулся в незнакомый двор, хотя она меня предупреждала. Не смотрел по сторонам, когда подкрадывался к незнакомцу. И в итоге был банально избит толпой деградировавших дебилов. У которых даже оружия не было! Позорище. Ко всему прочему, пережитый страх до сих пор колотил меня. Казалось, что уроды вот-вот придут за мной и начнут штурмовать дом. Или, когда я высунусь на улицу в следующий раз, они будут поджидать меня там. Бороться с этими мыслями было трудно. Я был сильно деморализован и почти разуверился в себе. Вздохнув, прошёл к своей кровати и взял тетрадь. Хотелось как-то отвлечься. Но собраться с мыслями не получалось. Я всё время думал о последнем инциденте и никак не мог от него избавиться. Промаялся до самого вечера, и, наконец, сдался. Просто больше не мог держать эти переживания в себе. Дождавшись, когда Райли закончит возню с ай-талуком, я вышел к ней в комнату. -Погляди, -она, довольная собой, показала мне разложенные на полу горки ай-талука. -Здорово, правда? Столько пользы! Каждый фрагмент даёт что-то особое. А если правильно приготовить и обработать, то можно добиться невероятных результатов! -Угу, -кивнул я. -Наверное. -Ты сомневаешься в ай-талуке? -Нет. Я в нём не сомневаюсь. -Тогда почему такой мрачный? -Хотел с тобой поговорить кое о чём. -Давай в другой раз? Я планировала обработать кожу и поточить ножи. -Извини, но я бы хотел поговорить именно сейчас. -Ладно. Слушаю. Я рассказал ей про свою неудачную вылазку. Она слушала молча и внимательно. Когда я закончил, от души у меня заметно отлегло. Хотя стыд затапливал её до краёв. -А что тебя так расстроило? -неожиданно спросила Райли. -Как, что? Я же не справился. Нарвался на первых попавшихся гадов и едва не огрёб от них по полной программе. Бежал, как трусливый заяц. Чуть оружие не потерял. -Но ведь не потерял же. -Зато потерял чувство собственного достоинства. -О чём ты? -Райли рассмеялась. -Ты такой странный, Писатель. -Ну да, тебе смешно… -Я правда не могу понять, почему ты считаешь свою прогулку неудачной? -Потому что она неудачная. -Неудачной она бы стала, если бы терапоги тебя прибили и сожрали. Вот тогда – да, неудача. Потерю оружия тоже удачей не назовёшь. Но ты вернулся живой, здоровый и с оружием. Ты должен гордиться собой. -Но я спасался бегством. -Убегать не стыдно. Стыдно погибнуть, когда можно спастись. -Ты, наверное, хочешь меня утешить? -Какой смысл тебя утешать? Расскажи лучше про терапогов. Сколько их было? -Пять. Кажется. Или шесть. -Учись считать, милый. Без этого нельзя. Зная точное количество врагов – проще победить. -Учту… -Значит, этих дурачков там не больше шести? А было четверо. Видимо, двое ещё откуда-то припёрлись. -Кто они? Выглядят почти как люди. -Потому что они и есть люди. Терапоги, как и неприкаянные, сумели пережить катастрофу. -Как им это удалось? -Всё дело в препаратах, под действием которых они находились во время того катаклизма. -Что это были за препараты? -Не знаю. И никто не знает. Может, алкоголь, может, наркотики, может и то и другое. После того, как город накрыло волной криптоизлучения, моментально убившей больше половины горожан, кто-то из оставшихся в живых умер в течение последующих суток, кто-то постепенно переродился в новую форму жизни, а кто-то лишился рассудка и потерял свой человеческий облик. Как неприкаянные, или терапоги. Но неприкаянные выжили благодаря вакцине, а вот будущие терапоги просто избежали психодеструктивного воздействия сумерек, которое убило обычных, трезвых граждан. В тот момент, эти люди просто находились на ином уровне восприятия. Их сознание было изменено и поэтому, не подверглось губительному влиянию извне. Однако, вернуться в прежнюю форму мышления они уже не смогли, поплатившись за своё выживание полной деградацией и слабоумием. Так они стали терапогами – живыми отбросами. У них, конечно же, сохранились некоторые социальные и речевые зачатки, но это скорее отголоски их утерянной человечности, нежели признаки действительно разумных существ. -И много их в городе? -Раньше было довольно много. Не так много, как неприкаянных, но всё-таки встречались они регулярно. Теперь же, появляются всё реже и реже. Это вымирающий вид. Их ресурсы не восполняются. Так как терапоги лишены репродуктивной функции. Врагов же у них всегда было много: хищники, аномалии, погода… -И вы? -Угу. Мы тоже, время от времени, уменьшаем их поголовье. Да они и сами не гнушаются уничтожать друг друга. Не брезгуют каннибализмом. Так что, их существование – это лишь вопрос времени. -Значит, ты знала про тех, кто напал на меня? -Конечно. Я даже предупреждала тебя, чтобы ты не заходил во дворы. Потому что на улицу терапогам выходить запрещено. -Кем запрещено? Тобой? -Ну да. Это моя территория, и я здесь хозяйка. Они боятся меня разозлить. -А почему ты их не убила? Они ведь зашли на твою территорию. -Они мне не мешают. Наоборот, помогают немного. -Чем? -Отлавливают всяких мелких вредителей, отгоняют незваных гостей, например, небольшие стайки гиенособак. А если забрёл кто покрупнее, тут же докладывают мне. -То есть, они работают на тебя? -Терапоги? Работают? -Райли расхохоталась. -Вот насмешил! Нет, конечно. Для них важнее всего найти место, где бы их не трогали. На моей территории они почти в безопасности, так как большинство их врагов опасаются со мной связываться. Я терплю терапогов, потому что они мне не докучают, и избавляют меня от всякой мелкой швали, ползущей из Первомайского района. Но если я могу легко без них обойтись, то они без меня никак. Они всё время ищут, к кому бы им прибиться. Можно, конечно, их прогнать, но через какое-то время они вернутся снова. А если их убить, то на их место всё равно притащатся новые. Так что, выгоднее смириться и не обращать на них внимание. -Тебе легко рассуждать. -А почему тебе тяжело? -Я не могу справиться со своим страхом. Должен признать, они меня дьявольски напугали. Теперь мне кажется, что они подкарауливают меня на улице. -Так дай им понять, кто здесь главный. -Боюсь, что у меня не получится. Я не создан для этого. -А для чего ты создан? Я не знал, что ответить. -Бояться терапогов – это последнее дело, -воодушевлённо продолжила Райли. -Если даже они вызывают у тебя страх, то не представляю, что с тобой будет при встрече с ходоком, или экрофлониксом. Ты должен преодолеть этот барьер, Писатель. Кстати, самое время сходить, приструнить этих убогих. Не люблю, когда нарушают мои запреты. Ты пойдёшь со мной и поможешь поставить их на место. -Смеёшься? -Если бы я смеялась, то сделала бы так – “ха-ха-ха!” Всё, довольно разговоров, идём, настучим терапогам по лысым головам. -Я пожалуй останусь. -Хм… Ты конечно можешь остаться. Но должна тебя предупредить. За ночь твой страх вырастет многократно, а неуверенность раздавит тебя окончательно. Если не сможешь сегодня, то завтра будет сложнее во сто крат, а послезавтра – вообще невозможно. Короче, я иду, а ты как хочешь, -нацепив пояс с ножами, Райли отправилась на выход. -Пропади оно всё… -я схватил мачете и поспешил за ней. Идти по улице было очень тревожно. Мне казалось, что терапоги следят за мной отовсюду. То и дело я оборачивался, ощущая, что кто-то меня догоняет. Но это было ложное ощущение. Райли, напротив, пребывала в приподнятом настроении. Наверное, предвкушала наслаждение моим очередным проколом. Её всё это развлекало. На мои чувства ей было наплевать. До поворота мы дошли молча. Как только повернули на Пушкинскую, в знакомой арке зашевелились неприятные тени. Послышались мерзкие, гундосые голоса. -Ы-ы-ы! Ы-ы-ы! -Ага, -остановилась Райли. -А вот и наши друзья. Я напрягся, стараясь держаться чуть поодаль. Вот, из арки выбралось четверо сгорбленных уродцев. Ещё двое трусовато держались в тени её свода. Я почувствовал на себе пристальные взгляды. Они все смотрели на меня, и я прекрасно понимал, что медлят они только благодаря Райли. -Айда! -закричал терапог, покрытый наколками, и призывно махнул мне рукой. -Хыы-хыы! Айда! Двое его собратьев время от времени косились на Райли, и просто корчили мне страшные рожи. От их мерзких, щербатых физиономий и сиплых криков мне стало совсем не по себе. Съёжившись, я всеми силами старался унять пробивающую меня дрожь. Когда полуголый урод сделал ещё несколько выпадов в мою сторону, Райли вдруг выхватила ножи, и пошла прямо на него. Как только девушка начала движение, всю шайку, кроме полуголого, как ветром сдуло. Визжа и поскуливая, они шеметом бросились в спасительную арку, сверкая землистыми пятками и протёртыми седалищами. Полуголый же, выдержал паузу, даже успев немного поскалить зубы, но ему хватило мозгов вовремя развернуться и дать дёру. Остановившись посреди газона, Райли громко прокричала: “Ещё раз здесь увижу – вырежу всех до одного!” Ответом ей послужили удаляющиеся визги и шлёпанья ног по асфальту. -Ну вот, видишь, -она убрала ножи и повернулась ко мне. -Это просто. -Тебя они боятся, -кивнул я. -Так заставь их бояться себя. -Уже не получится. Я показал им свою слабость. Тем более, они на меня злы из-за того, что я нечаянно поранил одного из них. -Ты ранил одного из них? -Ну да. Помнишь того, что руку поджимал. Я ему пальцы чуть не отхватил. -Но ведь это же здорово, Писатель! Я начинаю тебя уважать. -Угу. Видела бы ты, как я это сделал… -А какая разница? На тебя напали, и ты отбился, при этом поранив одного из нападавших. Для начала неплохо. Очень неплохо! -она посмотрела на небо. -Время ещё есть. До наступления сумерек ты можешь ещё успеть окончательно с ними разобраться. -Сейчас? Разобраться с ними? Но как?! -Ты должен взять реванш и заставить их себя уважать. Я помогу тебе. Скажу, что нужно делать. Но действовать ты будешь один. -И что мне делать? -Терапоги – примитивные существа. По одиночке они ничего из себя не представляют, но в группе – сильны. Берут обычно напором и блефом. Нападают на заведомо мелкую и беспомощную цель, всей группой. При встрече с большой стаей, или крупным противником – отступают и прячутся. Они уважают только силу. Вот, почему в их группе всегда есть чёткая иерархия. Во главе стоит альфа-терапог, вожак, главарь. Обычно, самый сильный и наглый индивид. Вокруг него ошивается пара-тройка бета-терапогов, которые всегда готовы поддержать своего главаря. Но эта преданность – мнима. На самом деле, бета-терапоги жаждут сами стать альфами, и просто ищут момент, когда вожак даст слабину, чтобы его можно было разорвать и триумфально съесть. Тогда, на смену старому альфе приходит бывший бета. Ну а все остальные – гаммы, просто шестёрки и разменные монеты. Мечтают стать бетами, но редко у кого получается. Из-за чего, они обычно выступают в качестве “группы поддержки”, повторяя за лидерами все действия. Если лидеры нападают – нападает и массовка, если лидеры отступают – отступает и массовка. Если лидер пал – массовка становится деморализованной и разбегается. Есть ещё одна группа – дельта-терапоги. Это новички, прибившиеся к большой группе, чтобы выжить. Эти – полная шваль. Бесправные и безликие твари, над которыми обычно все издеваются и используют в пищу, когда не получается поймать иную добычу. Так вот. Зная особенности этой иерархии, можно легко разрушить сплочённость терапогов и обратить их в трепет. -То есть, сначала я проявил перед ними свою слабость, а теперь мне нужно доказать свою силу? Я смутно себе представляю, как это сделать. -Да, договориться с ними бескровно у тебя уже не получится. Они видели твой страх и твоё унижение. Поэтому, вожак не даст тебе отыграться. Придётся его убить и самому стать вожаком. -Ты шутишь?! -Нет. Только так ты сможешь избавиться от страха перед терапогами. -Ты предлагаешь мне убить человека?! -Бывшего человека. Его разум уже давно умер. То, что осталось – лишь жалкая звериная оболочка. И потом, его всё равно рано или поздно убьют свои же соплеменники. -Пусть бывшего. Всё равно. -Брось, Писатель. К чему эта бестолковая гуманность? Тебе, так или иначе, когда-нибудь придётся научиться убивать. По-другому в этом мире не выжить. Так почему бы не потренироваться на терапогах? Они похожи на людей, и потому не так страшны, как большинство обитателей этого города. Смелей! -Но я даже не знаю, как к ним подойти. -А ты забудь, что ты чужак. Запомни – ты здесь хозяин! А они – гости. И эти гости посмели обидеть хозяина. За это их нужно строго наказать. Никакого сожаления, это важно. Времени мало, вперёд. Мы вошли в арку и остановились возле выхода из неё. -Видишь их? Вон, у подъезда? -шёпотом спросила Райли. -Вижу. -В том подъезде они и живут. Твоя задача: подойти и убить вожака. Ты знаешь, кто у них вожак? -Думаю, вон тот, с голым торсом и в кепке. Самый борзый. -Правильно. Прибей его и остальные сдадутся. -А если нет? -Не сомневайся. Давай, -она хлопнула меня по спине. -Иди. Набрав в грудь воздуха, я убрал мачете за спину, и крадучись стал двигаться в сторону гогочущих терапогов. У них там разыгрывался какой-то спектакль. Один изображал голосом некий нестройный ритм, двое прыгали, как мартышки, будто бы танцуя, а вожак и его “друг” величественно наблюдали за представлением с разломанной лавочки, время от времени пиная “танцоров” ногами и гыгыкая. Чёрт. Какого лешего я трясусь? Это не люди. Это какие-то юродивые мутанты. Они даже примитивнее обезьян. Обезьяны друг друга не жрут, в отличие от этих… Моя походка стала более уверенной. То, что позади за мной наблюдает Райли, придало мне уверенности. Я не должен ударить в грязь лицом. Я должен ей доказать! -У? -меня заметил крайний терапог. По его позе было понятно, что он пребывает в нерешительности. То, что я сам иду к ним, было для него необычно. “Друг” вожака заметил меня вторым, и легонько толкнул соседа. Вожак перевёл на меня пустые, бесцветные глаза, глубоко сидящие под широкими надбровными дугами, и озадаченно хрюкнул. -Чё? Чё? Брээ! -забормотал “друг”. Главарь толкнул его так, что тот свалился с лавочки кверху пятками. Затем, он выпрямился и осклабился, выходя мне навстречу. Дальше, как в тумане. Я на время отключил мысли, действуя по какой-то чисто механической схеме. Рука с мачете вынырнула из-за спины, и с размаху рубанула противника между правым плечом и шеей. Терапоги, уже направлявшиеся было ко мне, разом взвыли, и шарахнулись назад. Лезвие мачете вошло в тело врага до ключицы. Правая рука вожака дёрнулась и повисла плетью. Он захрипел, обдав меня гнилостным дыханием. Но сдаваться явно не собирался. Вместо этого, схватил меня за предплечье своей левой рукой, и подтащил поближе, постаравшись впиться в горло, острыми обломками своих мерзких зубов. Рванувшись, я выдернул лезвие из его плеча, и постарался оттолкнуть урода обеими руками. Несмотря на атрофированные мускулы и обездвиженную руку, вожак не уступал мне по силе, продолжая упрямо тянуться к глотке, под одобрительные вопли собратьев. Моя левая рука упиралась в его повреждённое плечо, и я решил этим воспользоваться, сунув пальцы в разрез. Он откинул голову и заорал от боли. Это позволило мне просунуть правую руку между нашими животами. Однако, превозмогая боль, терапог контратаковал с удвоенной силой. Сначала он оглушил меня, ударив лбом в переносицу. Чуть не потеряв равновесие, я поддался, и тут же ощутил, как вонючий рот смыкается на моей шее. Достал, гад! Я вовремя вспомнил, что правая рука, которой я пытаюсь его отпихнуть, всё ещё сжимает рукоять мачете. Вывернув оружие лезвием вперёд, я резко рванул руку, плотно сжатую с двух сторон нашими телами, выдернув её наружу. Зубы соскользнули с моей шеи, оставив на ней прохладную кляксу слюны. Я чуть не задохнулся от смрадного выдоха. Рука главаря ослабла и отпустила меня. Его взгляд стал каким-то странным, задумчивым, словно к нему внезапно вернулся рассудок. Пару мгновений он смотрел куда-то в сторону. Потом отошёл, развернулся, и медленно побрёл к своим дружкам, в полнейшей тишине. Я опустил глаза. Под ногами была кровь. Её неровный след тянулся за удаляющимся главарём. Густые капли крови так же капали с лезвия мачете. Я победил? Вожак остановился в окружении остальных терапогов, ошарашено таращившихся то на него, то на меня. Дёрнулся. Согнулся. И тут я увидел, как на землю, извиваясь, падают тёмные потроха, вываливающиеся из его рассечённого живота. Он машинально попытался их поймать, но вместо этого лишь зажал рану рукой, а затем с протяжным хрипом рухнул вперёд, долбанувшись подбородком об край лавочки. Кепка слетела с лысой головы и укатилась в палисадник. Шок, охвативший зрителей, был сравним с ударом дубиной по голове. Все глазели на скорчившегося главаря, из-под которого растекалась лужица крови. Это дало мне время, чтобы собраться с мыслями. Такого букета чувств я не испытывал никогда. Сначала было облегчение, что всё закончилось. Потом, непонимание – неужели я его убил?! И, наконец, жалость. Как так получилось, что я стал убийцей? Я никогда никого не убивал. Даже мышей. А тут, практически человек. В голове крутилась идиотская мысль: “Может быть, он ещё жив”? Может быть, сейчас поднимется, отряхнётся, поправится? Блин! Да у него кишки наружу вылезли! Я выпустил ему внутренности! Это же ужасно! Тут же вспомнилось напутствие Райли: “Никакого сожаления!” И я начал выдавливать из себя это сочувствие. Всё. Я перешагнул через последнюю черту. Пути назад нет. Что свершилось – то свершилось. Теперь нужно продолжать. Пока они не опомнились. Подойдя к трупу, я презрительно пнул его ногой. Окружающие молча отступили. Я окинул их взглядом. Хоть победа и придала мне дополнительной уверенности, было всё ещё страшно, и жалко убитого. Но я заставил себя заглушить остатки жалости, и по-настоящему презрел этих отвратительных тварей. Не-ет, это не люди. Какие же это люди? Ничего человеческого. Тупые, ничего не выражающие глаза, трусливые позы, мерзкие прыщи на грязной, облысевшей коже. Они отвратительны. Убивать их всё равно, что травить заразных крыс. Только воздух чище станет. -Ну, -спросил я. -Кто следующий? Ты?! Ткнул острием мачете в первого попавшегося. Тот в ужасе умчался в подъезд. Райли была права. Теперь здесь каждый сам за себя. Плюнув на труп, я развернулся на каблуках, и пошёл назад. За спиной тут же началась возня. Я бросил взгляд через плечо и увидел, как терапоги потащили своего бывшего главаря в подъезд. Навстречу мне шла Райли, довольно хлопающая в ладоши. -Молодец. Всё было здорово. Он ведь не успел тебя укусить? -Нет. Но ему это почти удалось. А что бы стало, если бы удалось? Я бы превратился в терапога? -Скорее, заработал бы заражение крови. Но ты справился. Единственный совет. Никогда не поворачивайся к врагу спиной, если не уверен, что сможешь вовремя отразить его атаку. -Приму к сведенью. Ну, что? Я прошёл испытание? -Эй! Стоп. Ещё не всё. -Как, не всё? Я убил главаря. Что ещё надо? -Теперь нужно подтвердить своё положение в иерархии, пока вакантное место не занял другой терапог. Ты видел бету? -Да. Придурок в драной олимпийке. Сидел рядом с бывшим боссом. Наверное, это его зам. -Отлично. Иди за ними в подъезд. -Чего? Ну не-ет, я туда не сунусь ни за какие коврижки! Там, в потёмках и тесноте, я уже не смогу так же ловко орудовать мачете. Они меня прибьют – это точно. -Не прибьют. Сейчас они тебя боятся. И не рискнут нападать. Конечно же, если бы им хватило ума навалиться на тебя всем скопом, то они бы тебя победили, но в настоящий момент они лишены руководства, а отдельный рядовой терапог никогда не проявит инициативу. По отдельности они трусы. Самое время утвердить свой авторитет. Найди бету и унизь его перед остальными. -Как? -Как хочешь. Покажи всем, кто здесь главный. Тогда в деле можно будет поставить точку. Не бойся, я буду рядом. Теперь уже можно. -Ох. Ладно. Помирать – так с музыкой! С мачете на изготовку я пошёл в подъезд. От духа, царившего там, меня едва не вывернуло наизнанку. Сначала даже показалось, что я перепутал, и зашёл в мусоропровод. Ну и вонизм! Гнусные терапоги превратили площадку первого этажа в сущий свинарник. Драные матрасы были перемешаны с мусором, объедками, разложившимися трупами и испражнениями. Зрелище было настолько тошнотворным, что голова начала кружиться. В дальнем углу, за поворотом, трое уродцев потрошили своего предводителя, урча от предвкушения. Во все стороны летели кишки и брызги крови. “Бета” сидел на ступеньках лестничного пролёта, и крутил в руках подобранную кепку вожака. Рядом с ним притулился заискивающий “гамма”, который уже начинал втираться в доверие потенциальному господину. Завидев меня, он тут же бросился вверх по лестнице. А “бета” никуда не ушёл. Угрозы от него не исходило, но и поддаваться мне он пока не собирался. Лишь глядел исподлобья и недовольно сопел. -Чё таращишься? Чё таращишься?! -как можно грубее произнёс я. Услышав мой голос, остальные терапоги тут же прекратили свои дела, и как один уставились на меня. -А ну пшол вон отсюда! -гаркнул я. -Скотина вонючая! Но “бета” сидел. Проверял на прочность. Не говоря более ни слова, я поднялся по лестнице, и сходу врезал ему ногой по морде. Удар получился знатным. Строптивый терапог откинулся назад, завыв от боли. Я подошёл к нему и пару раз приложился ботинком по хребту. -Проваливай, я сказал! Тот, хныча, уполз в самый дальний уголок. Всё. Теперь я глава этой шайки. Я чувствовал их страх, их смятение, их растущее уважение и трепет. На смену волнению и отвращению пришёл восторг. Я словно вырос на целую голову. Райли уловила мои чувства и тихо прошептала на ухо, -хорошо, Писатель, хорошо. Теперь ты их окончательно подмял под себя. Но не злоупотребляй их уважением. Смотри, кого прижать, а к кому проявить снисхождение. Запомни, они тебе не друзья и не слуги. Вся их собачья преданность яйца выеденного не стоит. Никогда не жалей их. Превращай жалость в великодушие. Поощрение усилит твою значимость в стае, но поощрять нужно, как и наказывать, демонстративно, выражая свою и только свою волю. Если они поймут, что ты идёшь у них на поводу – они перестанут тебя уважать. -А может просто послать их куда подальше? -Погоди. Ещё немного осталось. Я посмотрел на съёжившихся в уголке терапогов. Один из них вдруг оседлал развороченный труп, и, яростно выдернув из него какой-то кусок, подбежал ко мне, смиренно пригибая голову. -Чего тебе? -насторожился я. Он протянул мне раскрытую ладонь с куском мяса. -О-о, -Райли потрепала меня по плечу. -Всё лучше, чем я думала. Ты не просто завоевал авторитет, ты официально признан новым главарём. -А зачем он мне даёт… Это? Фу… Гадость какая, -я сморщился. -Это самый лакомый кусок. Из-за него терапоги дерутся до смерти. Если тебе его предлагают – ты должен обязательно взять. -А если я не хочу? -Ты должен. -Фу… -я протянул руку и принял скользкое мясо. -Ну это… Спасибо. Я тронут и всё такое… Подхалим выжидающе смотрел на меня снизу вверх. -Что ещё тебе надо? Он поднёс окровавленную руку к губам и пошевелил челюстями. -Ты хочешь, чтобы я это съел? Ну, нет, всё, с меня хватит… -Стоять! -Райли настойчиво упёрлась рукой мне в грудь. -Ты должен. -Ничего я им не должен! -Если хочешь стать их лидером, ты обязан принять этот дар. Это знак наивысшего расположения. Съешь это мясо. Не отравишься. Больше ничего такого есть не придётся, поверь мне. Но этот кусок ты должен съесть! Я посмотрел на мясо, и меня чуть не вырвало. Было мерзко даже просто держать его в руке. -Ну и дерьмо, -прошептал я. -Слушай, можно его хотя бы пожарить? Не сырым же есть! -Сырым. -Так. Я благодарен за этот дар. Я отнесу его домой и съем там, идёт? -Ешь здесь и сейчас, -голос Райли стал сердитым. Я посмотрел на неё. Она издевалась. Эта сучка издевалась надо мной. Ей нравилось смотреть, как я страдаю. Ну, что ж. Ладно, дорогуша, я доставлю тебе эту радость. И всех этих вонючих ублюдков тоже порадую. Засунув мясо в рот, я быстро его пожевал. Жевалось оно отвратительно, как кусок горьковатого каучука. Меня опять замутило. Я просто не представлял, как буду это проглатывать. Разжевать эту мерзопакость не получится. Придётся глотать целиком. Только бы не подавиться! А может, незаметно выплюнуть в руку, а потом выбросить? Нет. Не получится. Они все смотрят на меня. Заметят. И Райли тоже… Сволочь. Выплюнуть бы эту тухлятину тебе в рожу, чокнутая садистка! Сделав над собой усилие, я сглотнул. Кусок нехотя провалился в пищевод. И тут же начал проситься обратно. Я быстро задышал, стараясь удержать его внутри. С трудом, но получилось. Я ненавижу тебя, Райли!!! Угостивший меня уродец упал на колени и начал тихонько гладить ботинки. -Превосходно, -кивнула Райли. -Ты справился. Теперь ты – лидер. -И что мне делать? -всё ещё борясь с тошнотой, спросил я. -Тусоваться с этими ребятами? Сидеть с ними в провонявшем подъезде? -Нет. Просто веди себя с ними как вожак. А им оставь наместника. Выбери любого, и как-нибудь поощри. Почувствовав себя твоим любимчиком он тут же станет “бетой”, и будет тут командовать в твоё отсутствие. -Ну что ж. Покончим с этим цирком… -я поднял кепку, уроненную бывшим “бетой”, и нацепил её на голову пресмыкающегося перед моими ногами уродца, после чего, преодолевая отвращение, похлопал его по плечу. -Назначаю тебя смотрящим, парень. Не подведи! Тот от счастья едва не лишился чувств. Глазёнки заблестели, с кривых губ потекла слюна. Подпрыгивая в экстазе, он вернулся к своим товарищам, и начал размахивать руками, видимо, устанавливая новые, ведомые только им порядки. -Всё, пойдём отсюда, я тебя умоляю! Я здесь больше не могу находиться. Меня мутит. -Пойдём, пойдём, -наконец согласилась Райли. Мы вышли из подъезда, и я тут же начал хватать свежий воздух полной грудью. Отвратительный ошмёток мёртвой плоти всё ещё шевелился в моём нутре, отчего меня сильно тошнило. Дошёл до арки и дальше терпеть не смог, выплеснув из желудка эту дрянь. -Полегчало? -спросила спутница. -Немного. Поверить не могу, что ты заставила меня это сожрать. Райли, ты сволочь… -Я помогла тебе победить собственный страх. Я видела, как ты пытался управлять своей энергией, и у тебя это получалось. Я в восторге. -Да неужели? -За тобой опять тянется хвост избыточной энергии, но он изменился. Теперь это след не жертвы, а победителя. -Ты меня обманываешь. Ты издеваешься надо мной. -Скоро ты сам всё почувствуешь. А теперь, скорее пойдём домой. Сумерки уже надвигаются. Мы ускорили шаг. До дома добрались уже почти бегом. И как раз вовремя. С противоположной стороны наползал уже знакомый мне непроницаемый туман. Хоть я его уже видел, но это зрелище в очередной раз меня загипнотизировало. Высоченная стена тумана медленно, но уверенно обволакивала город. Как волна цунами. Она была выше самых высоких домов. Стирала округу, словно титанический ластик, поглощая и растворяя в себе улицы, деревья, здания. -Я уже видел этот туман, -произнёс я. -Быстрее в дом! Райли заперла ворота, и мы стремглав забежали в дом, после чего хозяйка первым делом закрыла все ставни на окнах. Я не стал спрашивать, зачем она это делает, и что это за туман. Сегодня я и так хватанул впечатлений с избытком. Хотелось просто упасть и обо всём забыть. Ну уж нет. “Покой нам только снится”. Только что я заложил краеугольный камень своего становления в этом шизанутом мире. Теперь нужно спокойно всё упорядочить. Всё взвесить. И действовать поступательно, разумно. Чтобы не соскользнуть в бездну творящегося здесь безумия. Я взял свою тетрадь. Открыв последнюю страничку, напротив корочки, изрисованной от скуки всевозможными чёртиками и узорами, я начал рисовать схему. Нужно было упорядочить весь этот балаган. В самом низу листочка я написал “РАЙЛИ”, и обвёл в кружочек. Это отправная точка. Единственный элемент, через который я пока что могу контактировать с окружающим миром, не боясь быть убитым. Чуть выше я нарисовал большой овал, и написал в центре “АПОЛОГЕТИКА”. Это мифическая организация выживших граждан, вероятно, потерявших разум, как Райли, и считающих себя носителями сознания чужой цивилизации. Как бы там ни было, они представляют собой настоящий социум, и если я выйду на них, то, возможно, смогу узнать, что на самом деле творится в городе, и как мне из него выбраться. А вот и пара сегментов Апологетики: Начертив в большом овале два маленьких кружка, я написал в них “ВОДЗОРД” и “НИБИЛАР”. Первого выделил пожирнее, и провёл прямую линию от Райли. Встретиться с этим апологетом у меня больше шансов, нежели с другим. Хотя, второй, судя по всему, более осведомлён о ситуации в Иликтинске. Но через Водзорда можно попробовать выйти на Нибилара. Я провёл между ними пунктирную линию. Так. Кое-что вырисовывается. Теперь следующая ступень. Я нарисовал повыше ещё один овал, в центре которого написал “СУМЕРЕЧНИКИ”, и в скобках “ОПРИЧНИКИ”. От этих ребят напрямую зависит моё возвращение домой. Это их интеллектуальные орудия не дают мне и носа высунуть за пределы города. Нужно придумать, как убедить их выпустить меня. Или, хотя бы, разузнать, как можно преодолеть оборону периметра. Во всяком случае, апологеты знают о сумеречниках несомненно больше, чем я и Райли. Вполне вероятно, что даже поддерживают с ними контакт. Я провёл прямую линию от круга Апологетики, до круга сумеречников. И, наконец, последнее звено. Немного в стороне, под большим знаком вопроса, я начертил третий, большой овал, и написал в нём “ВЫСШИЕ”. Кто это – я даже не представлял. Не исключено, что это вообще какие-то вымышленные божества, которым поклоняются сумасшедшие горожане. Но сбрасывать их со счетов пока что не стоит. Последний кружок я нарисовал в самом верху, и изобразил в нём маленький домик. Дом, милый дом… Смогу ли я когда-нибудь туда вернуться, или же обречён пропасть здесь навсегда? Знаю одно. Пока я жив – жива и надежда. А если есть надежда, значит я всё ещё человек. Глава 10. БЕЗУМНЫЙ ОТШЕЛЬНИК. Я плыл по тёмной затопленной галерее, мимо вращающихся магнитофонных бобин и перемигивающихся кнопок. Оттолкнул рукой возникшую впереди табличку “Ординаторская”. Проплыл над пустой металлической кроватью. Откуда-то доносилось монотонное пиликанье морзянки. Постоянно повторяющиеся четыре точки и три тире. Как мне удаётся дышать под водой? А может быть, я и умел, просто не знал об этом? Хо, хо, хо. Откуда этот звук? -Писатель, -вспыхнуло зелёное свечение впереди. -Это ты? -Я не писатель. -Но так тебя называют. -Я не писатель. Хотел им стать, но не смог. -Дай почитать свою книгу. -Какую книгу? Я ещё ничего не написал. -Ты обманываешь меня. Но я тебя прощаю. Ведь в тебе говорит скромность, верно? Нельзя быть таким скромным, Писатель. Не в твоём мире. И не в моём мире. -Почему я обманываю? У меня правда нет никакой книги. Я лишь работаю над ней. Собираюсь начать. -У тебя есть книга. -Да где она?! Где?! -А ты где? -Не знаю. -Надо узнать, Писатель. Иначе беда. Без твоей книги ничего не получится. -Что должно получиться? Кто ты вообще такой? -Мы встретимся, когда придёт время. -Какой в этом смысл? Зачем мне это? -За тем, что без меня тебе не выбраться. -Ты знаешь, как покинуть город?! Я неожиданно выплыл в светлый коридор со множеством дверей. Все двери были закрыты, кроме одной. -Она тебя бережёт, -донеслось из того помещения. -Как мне покинуть город?! -повторил я вопрос, повысив тон. -Ответь! Где ты?! -В глубине… Я проснулся, а в памяти, заевшей пластинкой, всё ещё повторялось: “В глубине… В глубине…” -В какой глубине? Чё за бред? -протерев глаза, я потянулся и встал с кровати. Ставни были открыты и солнечный свет заливал комнату. Как ни странно, после вчерашних малоприятных приключений, настроение сегодня у меня было просто великолепное. Я вспомнил разборку с терапогами, вспомнил, что теперь я их вожак, и даже посмеялся над этим, сам с собой. Никаких угрызений совести, или страхов не было и в помине. Райли в соседней комнате делала гимнастику. Я поздоровался, и немного понаблюдал за ней, восхищаясь её гибкостью. -Чего смотришь? -спросила она, легко сделав “мостик”, и взглянув на меня вниз головой. -Э-э, извини. Просто увлёкся твоей пластикой. Ты как гуттаперчевая. -Тебе тоже не помешает размяться. -Да. Возможно. В другой раз… Уж чего-чего, а зарядку я в последний раз делал, наверное, в первом классе. Чтобы не маячить у хозяйки перед глазами, вернулся обратно, и начал возиться с приготовлением чая. Спустя какое-то время, Райли, подёргивая плечами и крутя головой, вышла ко мне. -Чайку? – спросил я. -Давай. -Тебе как обычно: заварка, температура? -Ага. Мы уселись завтракать. -Хочу сегодня опять прогуляться по тому же маршруту, -поделился я своими планами. -Никаких прогулок, пока не наточишь свой нож! -тоном строгой мамаши ответила Райли. -А. Да наточу, без проблем, конечно. -Ты ещё вчера должен был это сделать, но я не стала тебя заставлять, приняв во внимание твою усталость после первого боевого опыта. -Ладно-ладно, сейчас перекусим, и я займусь этим. -Когда прогуляешься, мы с тобой сходим ещё кое-куда. -Очередная вылазка? Интересно. -Нужно набрать дополнительных ингредиентов для ай-талука. Да и просто, для еды. -Надо, значит надо. Когда мясо было съедено, а чай допит, я решился “закинуть удочку” по поводу Водзорда. -Слушай, Райли, а что насчёт того сумасшедшего апологета, про которого ты рассказывала? С ним встретиться вообще реально, или как? -А зачем тебе? -Да просто. Любопытно. Апологеты. Хранители тайных знаний. Сразу представляешь себе какое-то величие, мудрость. Я бы не отказался познакомиться с таким… -Водзорд безумен. Даже я перестала его понимать. -Тогда познакомь меня с другим апологетом. -Это исключено. До завершения инсуакиля я не имею права даже приближаться к району Апологетики! Это табу! Строжайше запрещено! Наказание — нейтрализация! -Ну, вот видишь. Тогда хотя бы к Водзорду отведи. -Я всё равно не понимаю, зачем он тебе? -Так ты отведёшь? -Посмотрим. Возможно. Если успеем запасы добыть. -Так чего же мы ждём? Отправимся за ними сейчас же. -Иди точить нож, торопыга. А у меня ещё много дел. Разобраться с волосами, смотри, какая копна свалялась? Потом, наложить оздоровительную маску. Помедитировать. Поставить ай-талук на вымачивание… -Хорошо, Золушка. Скажешь, когда выдвигаемся, -я поднялся из-за стола. -Ты вполне успеешь привести в порядок оружие и прогуляться. Чистка оружия — самое нудное и изматывающее занятие, которое только можно придумать. Оно даже нуднее, чем медитация. Ты шоркаешь и шоркаешь набившее оскомину лезвие, такое длинное, как будто назло. Угораздило же меня выбрать именно мачете. О чём я только думал? И звук ещё такой противный, скребущий по нервам. Когда начинает окончательно надоедать, рука теряет твёрдость, и пытается соскальзывать на режущую кромку. Не прошло и пяти минут, а я уже посадил два пореза. Просто праздник какой-то… К счастью, обнаружил в запасах Райли древний лейкопластырь. После работы с камнем, начинается работа с песком. Она не опасная, но ещё более тупая и бессмысленная. Клинок елозит по песку, отматывая руку. Нет, мне никогда к этому не привыкнуть. И, наконец, энерген. Это, пожалуй, самая опасная процедура, когда пальцы скользят в непосредственной близости от лезвия. Сначала у меня вообще не получалось обрабатывать нож на весу, и я прижимал его плашмя к столу. Затем, немного приспособился. Но всё равно, до самого конца моих злоключений, заточка оружия оставалась для меня тяжким испытанием. Очередная прогулка была уже не такой пугающей и тяжёлой, как вчера. Но всё же не без напряжёнки. Я ещё не до конца был уверен, что терапоги больше меня не тронут. Особенно меня волновал избитый мною “бета”. Этот гад непременно отомстит. Но я ошибался. Как выяснилось, бывший “бета” злобу на меня не таил. Более того, стал моим закадычным другом. Разумеется, я утрирую. Какая тут может быть дружба? Но то, что с той поры он начал проявлять явные признаки дружелюбия — это факт. Как я понял, после моей “воспитательной работы”, собратья его низложили, сделав едва ли не изгоем. После чего, чтобы хоть как-то удержаться в коллективе, и избежать участи бывшего вожака, “бете” пришлось жаться ко мне, ища покровительства. Но это уже отдельная история. Сейчас я шёл в сторону ресторана “Эсмеральда”, поигрывая наточенным мачете и зорко поглядывая по сторонам. Вчерашнее убийство сделало меня злее и циничнее. Я всё так же чувствовал страх, но теперь уже явно презирал его. Внутри словно вибрировала сжатая пружина, готовая в любую минуту разжаться. Свернул на повороте, и сходу направился в заветную арку. Идти туда не хотелось. Но чувствовал — надо. Подошёл к подъезду. Вокруг никого. Только засохшая кровь возле лавочки, и размазанный след, тянущийся к подъезду. -Эй, твари!!! -зычно гаркнул я. -Чё прячемся?!! А-ну, вылезли!!! В подъезде послышалась возня. Зашевелились силуэты. Затем, из вонючего дверного проёма показались приземистые фигуры терапогов. Первым шёл наместник. Сгибаясь в полнейшем почтении, он подошёл ко мне и протянул руку. Я было подумал, что он опять собирается меня кормить какой-то гадостью, но ладонь была пустой. Это было рукопожатие. В их разрушенных мозгах остались осколки мужского этикета. Выдержав паузу, пожал ему руку, стиснув её со всей силы. У бедняги едва глаза из орбит не вылезли. Но он вытерпел. Вслед за ним потянулись кривые лапы остальных уродцев. Брезгливо пожал каждую. Какие же они мерзкие. Эти существа, видимо, лишились человеческого облика ещё до катастрофы. Теперь же стали совсем примитивными и жалкими. Для общения они использовали примерно десять звуков, являющихся либо бывшими жаргонизмами, либо междометиями. Некоторые сохранились в неизменном виде, например “Куда” и “Айда”. От некоторых остались только фрагменты. Остальные же распознать можно было только по интонации. Естественно, на таком убогом языке много не пообщаешься (терапогам его хватало за глаза, а вот я в его узкие рамки уже не вписывался), но это ограничение с лихвой компенсировалось жестикуляцией, на которой мы, в основном, и разговаривали. Как глухонемые. -У-у-у! -распалялся мой заместитель. -Ау! Ау! Аха-ха! Ы-ы-ы-ат! При этом он успел постоять на четвереньках, поклацать зубами, и изобразить собачье дыханье, после чего, указал куда-то в сторону угла соседнего здания. -Собаки? -сделав серьёзную мину, кивал я. -Гиенособаки? Приходили? Приходили ночью? Сколько их было? С цифрами приходилось сложнее. У этих идиотов не хватало ума даже показать количество на пальцах, и наместник показывал число всего одним пальцем, демонстрируя его несколько раз подряд. Из этого было трудно понять, сколько же на самом деле гиенособак приходило во двор сегодня ночью: Три, четыре или пять? Но главным был результат. Их спугнули, и они ушли. Сдержанно похвалив свою новую банду, я сказал им ещё пару каких-то бессмысленных, но строгих фраз, после чего покинул двор, уходя вполоборота, пока мои грязные “дружки” не втянулись обратно в свой провонявший подъезд. Общение с ними было малоприятным, но после него настроение у меня поднялось ещё выше. Я авторитетен в этом городе! Пусть даже для этой нечисти. Но я уже чего-то добился. Не плыву по течению, зависимый от судьбы, а иду своим путём. Впереди, далеко-далеко, возле противоположного перекрёстка, показалась маленькая фигурка какого-то зверька. Это заставило меня оборвать свои мысли и замереть. Он тоже замер. Расстояние между нами было колоссальное. Но откуда мне было знать, на что способно это новое существо? Минуты полторы я простоял столбом, пытаясь его разглядеть. Оно тоже смотрело на меня издали. Из-за дистанции трудно было даже понять: живое ли это существо, или просто кучка какого-то мусора. Но стоило мне шевельнуться, как зверушка молнией бросилась наутёк, скрывшись за поворотом. Шут с ней. Не напала, и слава Богу. Я повернул к дому. -Терапоги видели небольшую группу гиенособак этой ночью, -рассказал я Райли. -Они их прогнали. -Хорошо, -кивнула та. Я думал, она меня похвалит, что я теперь один могу спокойно общаться с местными, и даже получать от них какую-то полезную информацию. Но ей было абсолютно безразлично. Как будто бы так и должно быть. Это было немного обидно. -Ты готов идти за припасами? -спросила она чуть погодя. -Всегда готов. -Тогда бери рюкзак. Путь пролегал по уже знакомому маршруту, до сгоревшего дома. Затем, мы свернули налево — к электростанции. И моё спокойствие завершилось. -Что, опять туда? Опять ползать? -Ты сам хотел встретиться с Водзордом, -раздражённо ответила Райли. -Чего же возмущаешься? -Я думал, что мы припасы наберём сначала. -Там и наберём. Можно было, конечно, до парка пройти, или в сторону Теплицы, но если тебе нужен Водзорд, то нам сюда. -Ладно. Надеюсь, что не получится, как в прошлый раз… Дойдя до угла кирпичного забора, Райли прислонилась к нему и достала бинокль: -Подожди, сначала нужно кое в чём убедиться. Мы постояли минут десять, после чего она сообщила, -порядок. Может быть, даже ползти не придётся. По крайней мере, туда. -Почему? -На, посмотри, -Райли протянула бинокль. Я поднёс его к глазам, навёл резкость. Вот, седые обломки электроподстанции. Кусты рядом с ними. Ничего нового. -Что-то я ничего не наблюдаю. -Правее смотри. На поле. Я немного изменил угол обзора. Далее, за подстанцией, простиралось небольшое поле, заросшее высокими травами. Пошарив по нему биноклем, я вскоре заметил несколько движущихся бочкообразных объектов. Из травы торчали только спины этих существ. -Ага, вижу животных. Они там пасутся, что ли? -Да. -А разве мясник… -Сообщи, как только он появится. -Понял, -я нацелился на блок подстанции, в котором прятался монстр. Никакого движения. Словно его там и не было. Видимо, подпускал добычу поближе. Время шло, а он всё не появлялся. Но вот один из пасущихся мутантов отделился от стада, и оказался ближе всех к укрытию гиганта. Сначала показалось, что от подстанции отделилась стена, заслонившая всё изображение, но я тут же понял в чём дело. -Появился! -За мной! Побежали! И мы бросились вниз по склону. Ещё издали я заметил, как огромная туша великана, в полном молчании, движется на свою добычу. Он не издавал ни единого звука, выдавая себя лишь топотом, словно где-то вдали лупили по земле внушительным молотом. Было заметно, что мясник явно припадает на правую ногу. Оказалось, что она у него повреждена. Вследствие чего я прозвал его Хромым. Всё же он был неповоротлив и слишком медлителен. Каким образом он собирался догонять свою добычу, уже бросившуюся от него со всех ног? Наглядный ответ на этот вопрос последовал незамедлительно. Мясник вдруг вскинул свои длинные руки, с растопыренными пальцами, и я увидел, как между ними замелькал электрический разряд. Затем, чудовище наклонилось, уперев наэлектризованные лапы в землю, и ближайшее к нему существо, неестественно подпрыгнув, кувыркнулось в траве, после чего свалилось замертво. От его тела начал подниматься лёгкий дымок. Прежде чем мы добежали до кустов, я успел увидеть, как монстр подхватил свою добычу, и, подняв её над головой, с ужасным, клокочущим рёвом, разорвал на две части, обдав себя кровавым душем. Не останавливаясь, мы промчались мимо его логова, добежали до леса, и завершили кросс лишь около родника. Подойдя к воде, я с облегчением напился. Райли дожидалась около тропы. -Он бьёт электричеством! Ты видела? Очуметь! -Ну, да. Они так умеют. Накапливают в себе электричество, благодаря специальным гальваническим железам, а потом производят направленный разряд. Результат видел сам. -Блин, он же так может и нас коротнуть, когда мы за водой ползём. -Может. Когда заряжен. Но разрядившись, он восстанавливает напряжение очень долго. Несколько дней. Поэтому, когда мясник поохотился, он сыт, спокоен и не бьёт током. -Очень на это надеюсь… Ну, что ж, идём дальше? Всё дальше и дальше мы углублялись в дебри влажного, болотистого леса, некогда бывшего обычными лесопосадками, огораживающими городскую черту. В отличие от посадок, в которых я прятался после побега из Смородинки, этот лес казался уже настоящей, густой пущей. Райли строго-настрого запретила сходить с тропинки, потому что вокруг много мокриц. Я думал, она имеет в виду очередных хищных членистоногих. Но, как оказалось, “Мокрица” – это название странной аномалии, благодаря которой растительность здесь так дико буйствовала. Идти по лесу было жутковато. Кроны деревьев, образуя сплошной полог, закрывали небо, сохраняя внутри “парника” постоянный сумрак, местами изрезанный косыми лучами, пробивающегося солнца. Было немного душно. Тишина нарушалась только шелестом листвы, журчанием ручья, и шорохом лесной подстилки под нашими ногами. Полное отсутствие птичьих голосов вызывало оторопь. Лишь откуда-то, едва различимо, доносился далёкий, непрекращающийся стрекот. -Как Воздорда занесло в эту глухомань? -Я же говорила, что он — сумасшедший. Мы миновали полянку, сплошь утыканную ровными, вытянутыми пирамидками зелёного цвета. Что это было за место, Райли не объяснила, но то, что подходить к пирамидкам опасно, я догадался сам. Тропинка вильнула влево, и стала ещё уже. Проводница вынула кукри, но лишь для того, чтобы рубить паутину, развешенную на пути. Кружева рвались, как гусельные струны, с характерным треньканьем. -Здесь я ловлю оловянных пауков, -пояснила девушка. -А больших пауков здесь нет? -Есть, но очень мало. Я на всякий случай приготовил мачете. Дышать становилось всё труднее из-за испарений, поднимающихся с соседнего болота. Я время от времени останавливался возле ручья, по извилистому берегу которого мы шли, и плескал водой себе на лицо. Ручеёк, словно играя, постоянно петлял: то прячась под камни, то удаляясь от тропинки, то вновь к ней прижимаясь, то пересекая её. Райли попросила меня не повышать голос, и не делать резких движений, потому что мы приближаемся к жилищу Водзорда, вокруг которого обычно собирается различная живность. Среди подкармливаемых им зверей могут встречаться опасные хищники. Дорогу перегородил какой-то металлический щит на двух опорах, завешанный диким плющом, словно занавеской. Пригнувшись, проводница аккуратно раздвинула стебли, и нырнула между ними. А я замешкался. Щит показался мне знакомым. Срезав с него плющ, увидел буквы, с трудом различимые на фоне вздувшейся голубой краски – “ДАЧНЫЙ КООПЕРАТИВ “ИЛИКТА”. Ниже была трафаретная надпись маленькими буквами – “Расписание собраний кооператива”. -Ты идёшь? -высунулась из-под щита Райли. -Иди-иду, -пригнув голову, я миновал преграду, и поспешил за ней. Здесь действительно когда-то был дачный посёлок. Но он так зарос лесом, что стал напоминать заброшенные развалины храмов в индийских джунглях. У большей части домов сохранились только фундаменты. Там, где раньше находилась дорога, теперь громоздился сплошной бурелом. Деревья прорастали через окна заброшенных дач, через дыры в кровле. Машины дачников обросли кустарником так, что их с трудом можно было опознать. Лес поглотил всё. Странная, нетипичная растительность. Вроде бы, обычные деревья, кусты и трава, но если присмотреться к ним, то понимаешь, что они чужие, не принадлежащие нашему привычному миру. Эта флора словно занесена на Землю с какой-то другой планеты. Возле трансформаторной будки мы остановились. -Осторожно, -предупредила Райли. -Далитерии. -Не понял. Вскоре мне стало понятно, о ком она. Я заметил, как одно из окрестных деревьев медленно перепрыгнуло с места на место. За ним, ещё одно. У этих прыгучих деревьев были тонкие стволы, без веток, изломанные в нескольких местах, а кора сплошь утыкана острейшими шипами. Но это были отнюдь не деревья. Когда я поднял голову, то увидел массивные продолговатые тела, неторопливо передвигающиеся среди древесных крон. Каждое такое тело покоилось на четырёх тонких, длиннющих ногах, с парой сочленений каждая. Словно огромный штатив, далитерий перемещался среди зарослей, аккуратно опуская ноги-ходули между поваленных деревьев и кирпичных обломков. Один из монстров, остановившись над остатками дачного фундамента, в погребе которого скопилась вода из ручья, выпустил длинный, узкий хобот, точно бабочка, размотав его, как пожарный рукав. Погрузив этот шланг в воду, он начал всасывать её в себя. -Не приближайся к его ногам. Шипы ядовиты, -предостерегла Райли. Мы обошли двух долговязых зверюг сторонкой, и оказались на полянке, заросшей лопухами, высотой в два человеческих роста. Лопухи просвечивали, и можно было разглядеть тени тварей, ползающих по ним сверху. Когда движешься под широким мясистым листом, по которому ползает какая-то гнусь, длиной в руку и с шестью лапами, то ощущение, доложу я вам, не самое приятное. Чувствуешь себя букашкой. Затем, спугнули каких-то птиц, похожих на мелких общипанных страусов. Низко пригибая головы на длинных шеях, они бросились от нас врассыпную, ловко огибая толстые стебли лопухов. Райли подошла к одному из самых толстых стеблей, вырезала из него кусок сырой, молочно-белой сердцевины, и протянула мне. -Это можно есть? -Можно. Попробуй. Удерживая вырезку за кожуру, словно дольку дыни, я откусил белую мякоть. Сочно, сладковато, необычно. Похоже на смесь сырого картофеля и земляной груши. Вкус не бог весть какой изысканный, но и не гадкий. Обычная закуска. Доел всю мякоть, обглодал кожуру и выбросил. -Неплохо. -А теперь открой рот и покажи язык. -Зачем? -Давай-давай. -Ну, а-а-а, -я вывалил язык. Райли так и покатилась от смеха. -Что ты смеёшься? Опять какие-то шутки, да? Что с моим языком? Высунув язык, я, как мог, скосил глаза, и обнаружил, что тот весь чёрный, словно покрытый сажей. -Твою же мать! Что это такое? -У тебя весь рот чёрный, -хохотала Райди. -Это так смешно! -Обхохочешься. И что мне теперь делать? -Ничего не делать. Будешь теперь всегда черноротый… Я буду звать тебя “Чёрный Язык”! Ха-ха-ха! Шучу. Не смотри на меня так. От этого мне ещё смешнее становится. Всё нормально будет с твоим ртом. Не переживай. -Шутки у тебя просто огонь. -Это называется “чёрный юмор”. Ха-ха-ха. “Чёрный”! Понимаешь? -Блин, хорош уже… -Не обижайся. -Да ну тебя… Как я теперь предстану перед Водзордом с такой пастью? -Всё хорошо. Он сам эти лопухи обожает! -Вообще, конечно же, странно. Мякоть у лопуха была абсолютно белая, но рот после неё стал чёрным. Почему? -Не знаю. Какой-то химический процесс. Это не вредит здоровью. Так что, всё в порядке. Впереди показался просвет выхода из лопушиной рощи. Наконец-то прямые солнечные лучи и открытое небо над головой. Мы оказались на берегу небольшого озера, окружённого лесом со всех сторон. Илистые берега были сплошь истыканы следами неведомых животных. Звери приходили сюда на водопой, пили, не обращая на нас внимания, и уходили обратно в чащу. Процесс был непрерывный и очень организованный. Никто ни на кого не нападал, не толкался и не шумел. Существа разных видов, соблюдая ведомый только им уговор, в полнейшей тишине, сменяли друг друга возле пятачка живительной влаги. Мы прошли мимо группы деотериев, похожих на тех, что пытались напасть на меня в подвале. Все четверо стояли к нам спиной, и спокойно утоляли жажду. Никто даже не обернулся. Потом, были кургузые существа, которых я видел на поле, возле логова мясника. Они тоже абсолютно ничего не опасались. Те, кому не хватало места у водопоя, стояли в сторонке и дожидались, когда кто-то из их сородичей напьётся, чтобы занять его место. Чуть глубже, по колено в воде, стояли голые птицы с огромными зубастыми клювами. Они долго набирали воду, после чего запрокидывали голову и трясли ею, проталкивая жидкость через извилистое горло. -Почему они друг на друга не нападают? -спросил я. -Здесь нельзя. Запрещено. -Кем? Ответа я не получил, но сам догадался, что всё дело в Водзорде. Мы подошли к его владениям. -Будь внимательнее, милый. “Мокрицы” и “Чертополохи” на каждом шагу, -озиралась Райли. -Ходи по протоптанному. Животные умеют обходить ловушки. -Долго ещё идти? -Почти пришли. Вон, видишь те растения? Они-то нам и нужны. Там, куда указывала Райли, я увидел частокол высоких растений, похожих на гигантские хвощи. Но, как оказалось, нам нужны были не они, а какие-то мелкие кустики, растущие возле их подножий. Из этих самых кустиков, покрытых цветами, напоминающими кровавые пузырьки, торчали ярко-зелёные молодые побеги, завивающиеся штопором, как декоративный бамбук. Вот их-то как раз мы и начали собирать. -Срезай аккуратно. Вот по сюда, -учила спутница. -Не ниже. Иначе испортишь. Я начал резать побеги, косясь на бродящих у меня за спиной рогатых тварей, выглядящих как неудачный гибрид варана и жука-оленя. -Слишком мало срезаешь! -возмутилась Райли. -Бери больше! -То слишком много, то слишком мало. Тебе не угодить. -Я показала тебе, по сколько надо срезать. Видишь эти пупырышки? Вот по ним и режь. Смотри, как я режу. Ты тоже так режь. -Ладно, ладно. Набрав этих завитушек полрюкзака, мы перешли к другой добыче – странным фиолетовым плодам треугольной, тетраэдрической формы. Со стороны они смотрелись как старые, советские пакетики из-под молока, развешанные на деревьях, листва у которых смахивала на мелко порезанный серпантин, свисающий до земли. -Вот – главная ценность! -ткнула в них Райли. -Откусывать не советую. Без термической обработки можно хорошо травануться. -Что же ценного в этой отраве? -В правильном соотношении с ай-талуком, открывает дополнительные возможности… Кстати, вот, взгляни-ка сюда. Я подошёл к ней, и увидел под листьями, густо покрытыми росой, нечто светлое, студенистое, похожее на аморфный воздушный шарик, наполненный жидкостью. -Что это? -7-22. Влетел в “Мокрицу”. Удивляюсь, как его угораздило. Семёрки снабжены повышенной чувствительностью к аномалиям. Но, как видишь, с каждым может случиться. -Так это… Теперь я начал различать в этом “шарике” черты человеческого тела. Сильно раздувшегося и обезличенного, но всё ещё сохранившего определённые контуры. Тело просвечивало насквозь, и было видно, что внутри него нет ни костей, ни внутренностей. Лишь жидкость, в которой, как в аквариуме, плавают какие-то мелкие головастики. -А кто там, внутри него, шевелится? -Личинки сирмозуха. Уже, наверное, десятое поколение. -Как они выживают? Там же аномалия. -Не знаю. Наверное, “Мокрица” не действует на амфибий. Или на их личинки. Не вздумай туда лезть. -Вот ещё. Вторую половину рюкзака мы довольно быстро заполнили фиолетовыми тетраэдрами (которые вскоре после того, как были сорваны, стали мягкими и потеряли свою форму, сделавшись похожими на огромный чернослив). Райли сказала, что нам осталось собрать ещё два элемента, и они оба – животного происхождения. Поэтому, собирать их будем уже после того, как встретимся с Водзордом, так как он может рассердиться, если увидит, что мы их собирали. Он очень ревностно относится к подобным вещам. Тропинка, ведущая к жилищу лесника-Водзорда, удалялась от озерца и выходила к расчищенной территории, посреди которой стояла старая, но хорошо сохранившаяся беседка. Сквозь неё виднелся уцелевший домик, притулившийся между высокими и очень странными растениями, похожими на огромные полосатые жезлы гаишников, чёрно-жёлтого цвета. Калитка оказалась не закрыта. Двери у неё не было вообще. И мы спокойно прошли на территорию усадьбы. -Если что, не говори Водзорду про то, как я убивала неоконисов, -предупредила Райли. -Это его расстроит. -Договорились, -кивнул я. Неподалёку от крыльца лежал удивительный монстр, телом напоминающий огромного кота-сфинкса, только голова совсем не кошачья, а, скорее, крокодилья. И от затылка – до крестца тянется узкий, сегментированный панцирь, состоящий из пластин, полностью закрывающих спину, как у броненосца. Края панциря обрамлены толстыми и длинными щетинками. Но, что самое характерное, по бокам черепа у твари растут два подобия суставчатых педипальп, с шипами на концах. При виде нас, это двухметровое чудище приподнялось на передних лапах, и, утробно зарычав, свело свои педипальпы. Между ними хлопнул электрический разряд. Я вздрогнул и притормозил. -Не бойся. Он просто предупреждает, чтобы мы к нему не подходили. -Кто это? -Мушенбрук. -Тоже бьёт электричеством? -Да. Но нас не тронет. Когда мы прошли мимо монстра, он немного повилял хвостом, что отнюдь не являлось жестом дружелюбия. Хвост имел погремушку, как у гремучей змеи. Поэтому, звук, который он издавал, не говорил ни о чём хорошем. Однако, на этой демонстрации всё и закончилось. Мушенбрук действительно не напал на нас. Подойдя к двери, Райли постучалась. -Аюшки! -донеслось из помещения. -Водзорд-Луриби, это Z-345/7-37, субкод 2. Можно мне войти? -О, природа! Входи! Конечно же, входи! Мы вошли в просторную горницу, завешанную гирляндами трав, и заполненную различными бутылями с подозрительным содержимым. В дальнем углу дремал огромный неоконис. Если честно, то я ожидал встретить какого-то заросшего мхом старца, ну, или, на крайний случай, кого-то вроде Далай-ламы. Но хозяин, вышедший к нам навстречу, не имел ничего общего с моими ожиданиями. Это был низкорослый мужичок в треснутых очках, абсолютно лысый, зато с пышной бородищей. Его кожа была сильно испорчена какой-то мутацией, а руки напоминали птичьи лапы с загнутыми ногтями, похожими на когти. Но вот глаза сохранили человеческий блеск, и были наполнены разумом. После мёртвых глаз терапогов, встретить существо с такими умными и одухотворёнными глазами было очень приятно. Они скрадывали общую деградацию облика, и я уже не обращал внимание на его лицо, искалеченное неведомой аномалией, и на его сильно изношенную одежду, похожую на лохмотья бомжа. Наконец-то передо мной был ещё один субъект, наделённый разумом! -Приветствую Вас, Водзорд-Луриби, -поклонилась хозяину моя спутница. -Райли! -обнял её тот. -Девочка моя, как я рад тебя видеть! Я вижу, что у тебя появилось имя. -Да. Я знаю, что это не правильно… -Откуда тебе знать, что правильно, а что нет? Не пренебрегай всякой данностью. В этом и заключается Суфир-Акиль, помнишь? Я рад, что у тебя теперь есть имя. Ты его заслужила. Подумать только. Я помню вас, когда вы только инициировались. Всех троих. Апологет Эвилон сильно сомневался в успехе внедрения второго субкода. Но я был уверен в вас до конца. Я говорил ему, что это будет прорыв в нашей истории. Модели уникальны. А образец 37 – особенно перспективен. Из всех семёрок ты была самая необычная. Многие в тебе сомневались, и даже хотели забраковать. Но я настоял на твоём участии в проекте. И не ошибся. Горжусь своей красавицей 7-37 субкод 2. Ты ещё всем покажешь, на что способна! Ну же, рассказывай, как твои дела? Как эпидермис? -В норме. Меня больше беспокоят волосы. Они выпадают. -Вот, горе. А ты пробовала чередовать экстракт аурелики с лигидовым маслом? -Конечно. Сначала помогало, но потом волосы опять стали вычёсываться. Что мне делать, Луриби? -Я дам тебе одну сыворотку. Укрепляет корни волос. Проверял на своей любимой бороде. Попробуй. Надеюсь, поможет. -Спасибо. Но я, собственно, зашла не ради этого. Вот, познакомьтесь с моим спутником. Он очень хотел с Вами встретиться. -Да-а? Вижу-вижу, -из-под очков взглянул на меня Водзорд. Наконец-то он обратил на меня внимание. До этого меня будто бы и не существовало вовсе. -Ну-ка, ну-ка. Мне не терпится познакомиться с молодым человеком. -Это Писатель, -представила меня Райли. -Он из внешнего мира. Забрался в мою сторожку, пришлось приютить. -Я много о Вас наслышан, уважаемый апологет Водзорд, -я протянул руку. -Для меня честь познакомиться с Вами. Старичок какое-то время смотрел на меня с хитрой прищуркой, и я уже думал, что на рукопожатие он не ответит. Но вот его птичья лапка ухватила мою кисть. -Взаимно, мой дорогой. Только не зови меня “апологетом”, я тебя умоляю. Райли тебе не говорила, что я покинул Апологетику? Теперь я просто старик под номером Z-340/1-18 и по прозванию “Водзорд”. Я понимаю, что цифровая номенклатура для тебя чужда и бессмысленна, а апологетическое имя – нелепо и диковинно. Поэтому, можешь звать меня Вадимом Дмитриевичем. Или “профессором”. В отличие от большинства наших, я не чураюсь старого хозяина. -Так Вы – профессор? -Профессор биологии, Зордин Вадим Дмитриевич. Точнее, был им. В бытность человека. Но, де-факто, им и остался. Не смог из себя вытравить любовь к этой науке. К природе, -он отпустил мою руку. Понятно. Ещё один шизик. Но этот хотя бы не отрицает своего человеческого имени и профессии. Думаю, с ним будет проще, чем с моей “боевой подругой” Райли. -Ну, что же, давайте пройдём в гостиную, -пригласил бородач. -Я приготовлю угощение. Мы прошли вглубь дома. Неоконис злобно зарычал. -Цыц! -громко, но по-доброму прикрикнул на него Водзорд. -Рычалка-мочалка. Сидеть. Это друзья. Это тридцать седьмая семёрочка моя милая пришла. Не узнал? Дурилка ты, Цуцык! -Не укусит? -Не-ет! У него зубов-то половины не осталось. Старичок, как и я. Потому-то и живёт у меня. Не бойтесь его. Так… Вы проходите в гостиную, а я на кухню. -Я помогу Вам, Луриби, -вызвалась было Райли. -Нет-нет, девочка, я сам. Не оставляй уважаемого Писателя скучать в одиночестве, -с этими словами Водзорд удалился на кухню. Мы сели за стол. -Мяса не жди. Водзорд вегетарианец, -мрачно предупредила Райли. -Раньше хотя бы амфибий ел. И рыбу. А теперь вообще на траву перешёл. Совсем с ума съехал. -По-моему, он не такой уж и псих. -Погоди. Сейчас поймешь, почему его считают психом. -А откуда он узнал твоё имя? Ты же придумала его совсем недавно. -Милый, мы умеем считывать информацию невербально, просто взглянув друг другу в глаза. Эта хитрость позволяет нам мгновенно узнавать друг от друга последние статусные изменения, чтобы общаться уже на новом уровне, не отвлекаясь на выяснения новых личностных позиций. Это называется “психосинхронизацией”. Очень удобная вещь. Заметно экономит время. -Научишь меня этому? -Не думаю. -А вот и я! -Водзорд притащил блюдо какого-то салата, отдалённо похожего на “Цезарь”. -Сейчас ещё кое-что принесу. -Ну-ну, -Райли выхватила листик и стала задумчиво жевать. -Бери, Писатель. Не стесняйся. Этой травы у него навалом. В итоге, Водзорд притащил пять блюд. Остальные были с грибами, варёным картофелем (или чем-то очень похожим на него), рубленными сердцевинами лопуха и ягодами, похожими на сапфиры. Ягоды мне очень понравились. Они были как конфеты. Только губы после них окрашивались в синий цвет. Помимо перечисленного, присутствовала совсем не крепкая настойка, по вкусу напоминающая чефирь, в трёхлитровой банке, где плавали какие-то неаппетитные лохмотья, как разбухшая чага. -А это я уже пробовал, -указал я на лопух и демонстративно высунул кончик языка. -Ага! -засмеялся Водзорд. -Рот, словно печная труба! Зато полезно. Правда, Райли? -Угу, -зевнула та. -Очень. -Что ж, друзья мои, я в вашем распоряжении. По твоим глазам, молодой человек, вижу, что вопросов у тебя немало. Давно я не видел настоящих людей. Очень, очень любопытное зрелище. Интересный экземпляр. Но не будем отвлекаться. -Вадим Дмитриевич, я ещё очень мало знаю об этом мире, поэтому… -Ты не эколог? -Нет. -Очень жаль. Мне было бы интересно пообщаться с экологами из внешнего мира. -Со мной в группе был эколог. Но он, к сожалению, погиб. -Прискорбно. Ну да ничего не попишешь. И что же ты хотел узнать, мой дорогой? Я покосился на Райли. Та молча жевала салат. -Как покинуть этот город? -Хм-м, -Водзорд погладил бороду. -А зачем ты приезжал, мил человек? -Это была большая ошибка с моей стороны. Я ехал за вдохновением, но попал в передрягу. И теперь не знаю, что мне делать. -За вдохновением? Ты его получил? -Возможно. Наверное. Впечатлениями уж точно сыт по горло. Но какой от них толк, если я не могу вернуться домой? -Так всегда получается, когда движешься по лучу, а не по отрезку. Геометрию в школе учил? -Учил. -Тогда должен понимать, что конец нового пути нужно знать в его начале. Теперь уже сложно что-то советовать. Но могу сказать с уверенностью, что отчаиваться не следует. -Если Вы не можете мне помочь, тогда кто сможет? -Не знаю. Из города никого не выпускают. Обойти защитный периметр вряд ли удастся. Там повсюду автоматические пушки и беспилотные летательные аппараты. Стреляют во всё, что движется. -Это я уже знаю… Может, стоит попробовать выйти к ним официально? Как мне связаться с начальником охраны периметра? -Никак. Связи нет. -Но Райли же упоминала, что апологеты как-то общаются с опр… С сумеречниками. -Раньше такой контакт действительно был. Сугубо деловой. Доступный исключительно верховным апологетам. -Таким, как Вы? -Я лично с ними не общался. Только через посредников. Но даже те, кто общались, не имели права диктовать им свои условия. Видишь ли, молодой человек, мы подчиняемся сумеречникам, и обязаны следовать любым указаниям, исходящим от них. Раньше они нас контролировали, но потом вдруг перестали взаимодействовать с Апологетикой, и ушли в глухую оборону. Теперь они убивают всех подряд, без разбора. -Кто они такие, эти сумеречники? -Те, что стоят на периметре — гибриды. Бывшие люди, принявшие сумеречную сущность. Они подчиняются даркенам — истинным сумеречникам. Тем, что не являются людьми вовсе. -Откуда они появились? -Они всегда были. Просто вы о них не знали. -Для чего они нужны? -Для защиты и корректировки вашего мира. Они следят за ним, находят проблемы, и устраняют их. -Как в этом городе? -Да. Наш город представляет угрозу для мира людей. Из-за этого, его закрыли на карантин. Таким образом, вас оберегают от нас. А нас — от вас. -Я не верю. Что значит “бывшие люди”? Что за бред? Всё это похоже на какой-то театр абсурда. -Наш дорогой Писатель считает, что его разыгрывают, -Водзорд посмотрел на Райли, та молча развела руками. -Ты не показывала ему свою истинную сущность? -Надо мне больно, энергию тратить. Не хочет верить — его проблемы, -фыркнула девушка. -Так надо показать! Давай-ка, устроим сеанс! -Нет-нет, Луриби, давайте без меня. После этих представлений я потом несколько часов восстанавливаюсь. Не хочу. -Девочка, не упрямься. Если будем действовать вдвоём, то затрат будет меньше. -Ох. Ладно, так и быть. Водзорд, радостно потирая руки, умчался в соседнюю комнату. -Что вы собираетесь со мной делать? -насторожился я. -А, -поморщилась Райли. -Пустяки. Покажем, кто мы такие на самом деле. -В смысле? Как? -Это не больно. Профессор притащил жестяную табакерку, и, взяв нож, зачерпнул из неё какое-то вещество, похожее на клей. Совсем немного, на самом кончике лезвия. -Вот, Писатель, проглоти это. -Что? Ножик, что ли?! -Не будь идиотом. Просто слижи эту каплю с лезвия, -нервничала соседка. -А что это? -Ай-талук. Я рассчитал порцию. Действия хватит на пять минут, -кивал Водзорд. -Ну, хорошо… -одними губами, я снял с лезвия каплю незнакомой субстанции. -Надеюсь, что выживу. -Осторожно, не порежься. Попав ко мне в рот, вещество словно исчезло. Я не ощутил никакого вкуса. -Молодец. Теперь начнём. Профессор сел напротив нас, и протянул руки, словно для спиритического сеанса. Райли приняла его левую руку и дала мне правую. Я взял её за руку, и, слегка помешкав, ухватил кисть Водзорда. Тело пронзило, как электричеством. Словно в позвоночник воткнули металлический стержень, от затылка — до копчика. В глазах всё помутнело. И только мягкий голос лесника звучал в ушах, сквозь череду “помех”: “Расслабься, Писатель. Расслабься. Впусти нас. Расслабься”. Я больше не мог терпеть это, и сдался. Шум тут же прекратился, голова опустела, мышцы обмякли. Раскрыл глаза и увидел сквозь пелену два ярких свечения. Чем больше зрение возвращалось ко мне — тем отчётливее я видел их очертания. Господи, это было за гранью разумного. Я не различал людей. Я лицезрел лишь их очертания, нарисованные яркой, светящейся энергией. Мощные, переливающиеся всеми цветами сгустки базировались в центре их голов, а уже от них, по всему телу, словно сложная система проводов и агрегатов, распространялись, энергетические лучи, переходящие в сложные сети, опутывающие невидимые внутренние органы. В районе сердец методично пульсировали светящиеся “меха”, сопровождая пульсацию цветовыми переливами. Каждый сосуд, словно оптоволоконный кабель, мелькал импульсами проталкиваемой по нему крови. Но самыми потрясающими были глаза, ощупывающие меня “лазерными” лучами. Их взгляды были ощутимы, и я даже мог различить отголоски чувств, с которыми они меня разглядывали. А как же я? Опустил глаза на своё собственное тело, и увидел беспорядочно клокочущее буйство цветов, похожее на метеорологические снимки циклонов в температурном спектре. Энергия металась во мне, словно взболтанная жидкость в бутылке. Никакой упорядоченности. И, что самое главное, от ног растекалась “лужа”, затопившая уже половину комнаты. Края этой лужи имели более холодный оттенок, а ближе к ступням вытекающая энергия выглядела ярче и светлее. Как будто я таю, подобно снеговику. И остановить утечку было невозможно. Так вот о чём говорила Райли. Либо я тоже сошёл с ума, либо это всё чёртова правда! Что мне дали съесть? Что за галлюциноген? Это ай-талук. Это опять он. Всё основано на нём. Он убеждает меня в том, что происходящее вокруг — реально. А, может быть, действительно показывает реальность? -Ты видишь истинную природу вещей, Писатель, -Водзорд отпустил мою руку. Тут же со второй кисти соскользнула ладонь Райли. И я увидел, как энергия начала вытекать уже из моих рук, из каждого пальца. Вылетала толстыми, яркими струйками и тут же опадала на пол. -Теперь ты веришь, что мы — не люди? -Я не знаю. Это иллюзия какая-то, да? -Бестолково, -махнул рукой силуэт Райли. -Он слепой. -Он прозреет. Не торопи его. Людям не дозволено это знать. Они созданы такими, чтобы до последнего не верить и сомневаться. Спешка может пагубно отразиться на его психике. Материальные очертания моих собеседников постепенно проявлялись, словно снимки в фотомастерской. Ещё немного, и всё станет как обычно. Водзорд не соврал. Видение длилось не дольше пяти минут. -Допустим, всё это правда, -произнёс я, когда всё вернулось на круги своя. -И вы — представители иной расы. Допустим. Тогда зачем вы здесь? -Для становления. Для совершенствования. Для обретения смысла существования. -Откуда вы появились? -Отсюда. Мы рождены на Земле, в заведомо чуждой и враждебной среде. Для выживания нам выдали естественные биоскафандры — тела старых хозяев, которые были приспособлены к земной жизни. Увы, они примитивны и неудобны. Представь, что ты всю жизнь прожил в тяжеленном водолазном костюме, на дне океана. Вот, что мы испытываем, мой дорогой Писатель. Мы не можем воспользоваться своими возможностями в полную мощность. Тела ограничивают нас, опуская до элементарного уровня. Но, однако же, всё это испытание — отнюдь не пустое мучение. Ведь более вынослив тот спортсмен, что бегает с тяжёлым грузом на спине. После изнурительной тренировки, скинув тяжкое бремя, тело становится закалённым и непобедимым. В этом и заключается наш инсуаль. Собрать воедино фундамент новой цивилизации. -Кто вас создал? -Те же, кто и вас. -Высшие? -Да. -Вы видели их? -Нет. Никто их не видел. Знания были заложены в нас изначально. Триста сороковые были призваны стать сосудами, хранящими Слово Высших. Но первые семена, брошенные в новую, чистую почву, уже не должны будут ведать о них. Это главное правило устройства нашей общей Вселенной. Юные пионеры, первопроходцы, будут обживать свой новый мир без напутствий старой Апологетики. Они сами станут апологетами своей жизни. -Значит, это не просто город… Это — испытательный полигон. И здесь испытывают новые виды… Разумной жизни? Водзорд и Райли задумчиво покивали в ответ. -Я не верю. Вы… Вы просто меня дурачите. Несколько дней назад погибла большая часть моей группы. Всё это вспоминается как во сне. Потом, началась какая-то чехарда: Заражение спорами грибов, нападение монстров, кот какой-то привязался, гигантские стрекозы, мясники, терапоги, аномалии… Это безумие. Я лишился рассудка. -Нормальная человеческая реакция, -пожал плечами Водзорд. -Знаешь, дорогой Писатель, когда я вселялся в тело старого хозяина — он ещё был жив. Немногим из нас так повезло. В основном, поселялись в умерших хозяев, а так, чтобы в живого… Сначала я считал его чем-то ужасным. И даже завидовал тем, кто обживал мертвецов, ведь им не приходилось бороться с чужим, малопонятным и примитивным разумом. Мне было сложно. Пока я не понял, что главная моя ошибка заключалась именно в этой борьбе. Я перестал бояться человека, и стал изучать его. И он принял меня. Мы перестали мучить друг друга, и стали создавать симбиоз. В результате, я вытеснил его разум собой, но он не противился этому. Наоборот, ему было интересно выбраться за грань своего человеческого бытия. А я, в благодарность, бережно храню его индивидуальность, и продолжаю вести его любимое дело. Он был биологом, и я стал биологом. Он мечтал о единстве с природой, а я осуществил его мечту. Теперь мы оба счастливы. -Как Вам удалось приручить местных тварей? -Во-первых, это не твари. Это живые существа. Во-вторых, я их не приручал. Просто изучил повадки и стал играть по их правилам. А они ответили мне признательностью, и приняли как своего. Трудно в это поверить, но между всеми созданиями в этом мире существует некая взаимосвязь. Думаю, что все они были созданы одним сверхразумом… -Там, у озера, я видел, как хищники и жертвы бок о бок утоляют жажду. Это Ваших рук дело? -Это энергия воды. Ты знаешь, что вода тоже обладает энергией? Нужно лишь немного её изменить, и происходит великое чудо. Вода успокаивает, блокирует агрессию, заставляет подчиняться общему, неписанному закону. Увы, этот баланс очень шаток. Стоит лишь кому-то сорваться, и всё! Мир оборачивается кровавой бойней. Как правило, нарушителя тут же разрывают в клочья, каким бы крупным и сильным он ни был. При мне, однажды, растерзали огромного мясника. После таких стычек приходится тратить много энергии, чтобы всё восстановить. -Да уж. Я успел столкнуться с яростью местной живности. -Кто-то напал? -Неоконисы. Но всё обошлось. К счастью, Райли была рядом. Райли предупреждающе зыркнула на меня. Я вспомнил про её слова, и осёкся. -Неоконисы? Они хорошие, если их не беспокоить. Надеюсь, Райли не причинила им вред? -Нет-нет-нет! Что Вы! Она их просто отогнала. Так что, всё путём. Никаких жертв. -Молодец, Райли, я всегда знал, что ты у меня доброе сердечко, -ласково улыбнулся Водзорд. Положив в рот горсть ягод, Райли отвернулась. -Так что насчёт моего возвращения? -я вернул тему на прежние рельсы. -Если Вы не знаете, как мне помочь, то может мне стоит поговорить с другими апологетами? -Вряд ли кто-то будет тебе помогать. Апологетика переживает сложные времена. Раскол, потеря контроля. Проект под угрозой. -Что за раскол? -Между акилантами и суларитами. Я покинул Апологетику во время начавшихся разногласий, и как раз вовремя. Сейчас там у них почти что война. -Чего они не поделили? -Разница была заложена с самого начала, и крылась в отношении к старым хозяевам. Одни, такие как я и Райли, уважали их тела, и всячески заботились о них, сохраняя человеческий облик максимально неизменным. Другие, считали эти тела ненавистным склепом, и относились к ним с презрением. Мол, всё равно это испытание временное, и скоро от тел можно будет избавиться. Значит, можно без зазрений совести превращать их в живой тлен. Ну а потом… А потом, один из Верховных апологетов, по имени Латуриэль, усомнился в том, что знания, данные нам изначально, были заповеданы Высшими. Его тело, за которым он не следил и не ухаживал, постепенно приходило в негодность, а конца пути по-прежнему не предвиделось. Латуриэль испугался, что не дождётся завершения всеобщего исхода, и начал взывать к Высшим, но те не отвечали ему. Тогда он решил, что Высшие — это миф. И нужно искать покровительство у сумерек. Так появилась новая религия — суларитизм. От имени “Суллар”. Сектанты поклоняются Даркену Хо. -Сумеречнику? -Да. Истинному сумеречнику, дух которого, по преданию, до сих пор обитает где-то в городе. Я знаю о нём очень мало. Но могу сказать точно, что он очень опасен и непредсказуем. Настолько опасен и непредсказуем, что был отвергнут даже собственными сородичами. Бытует мнение, что именно Даркен Хо устроил ту самую катастрофу, когда погибли наши старые хозяева. Сулариты верят в могущество своего нового бога, и думают, что только он подарит им новую жизнь, в новом, счастливом мире. Акиланты-основоположники – недовольны этой сектой, потому что отколовшиеся от них сулариты тормозят инсуаль, оттягивая счастливое обретение всеобщего Суфира. Из-за этих мракобесов весь проект теперь под угрозой. Ну а лично мне это безразлично. Я давно отошёл от дел. -Как же мне быть? -Видишь ли, мой юный друг, в бытность апологета я занимался местной фауной: классифицировал виды, изучал повадки, придумывал названия. Описал и подробно изучил более тысячи видов. И всю информацию передавал на Периметр. Через Нибилара. Он, возможно, единственный из нас, кто контактировал с сумеречниками непосредственно. Но сейчас связи с Периметром нет, это точно. Тем не менее, я думаю, что ты должен поговорить с Нибиларом. Хоть контакта с охраной города он сейчас не имеет, но явно знает о сумеречниках больше меня. Сходи к нему. Это всё, что я могу посоветовать. -Вы меня к нему отведёте? -Нет, конечно. Путь в Апологетику мне заказан. Да и не могу я бросить своё хозяйство. Думаешь, почему я такой неопрятный? Раньше было много времени, чтобы следить за собой. А теперь столько дел, столько дел. Опыты, новые эксперименты, наблюдения. Некогда о себе подумать, не то что до района Апологетики прогуляться. Райли тебя отведёт. Райли поперхнулась настойкой. -Че-го?! -она прокашлялась. -Вы хоть понимаете?! Меня же там… Нет-нет-нет. Видимо, Вы просто забыли, что ждёт изгнанника, вернувшегося без Суфир-Акиля. -Всё я прекрасно помню, девочка, -блаженно улыбался Водзорд. -И знаю правила допуска изгнанников. Ты придёшь не с пустыми руками. Ты придёшь с ним. Он указал на меня. -Отлично. Без Суфир-Акиля, зато с глупым человеком. Меня нейтрализуют на месте. -А ты знаешь, каков твой Суфир-Акиль? -Да! Точнее, не совсем. Но уж не такой, это точно… -Так знаешь, или нет? -Нет, Луриби. Не знаю, -она опустила голову. -Вот, то-то и оно. Не знаешь, а говоришь. Откуда тебе известно, что этот молодой человек – не твой Суфир-Акиль? Судьба послала его тебе самым необычным образом. Не знак ли это? Что ты обрела вместе с ним? Расскажи. -Он привел элгера… -Замечательно! Элгеры делают дом счастливым. Даже у меня нет элгера. А у тебя он есть. Благодаря Писателю. Что ещё? -Он нашёл ай-талук. Много. Большие запасы. -Прекрасно. Ты обеспечена ай-талуком. И опять благодаря человеку. Но и это не всё. Есть что-то главное. Самое важное. -Он дал мне имя. -Вот! Ты вплотную приблизилась к истине! Вместе с именем, что?! Что он тебе подарил?! -Он подарил мне нож… -Не-ет. Это пустяк. Я о том, что важнее элгера и ай-талука. О том, что не хватало тебе с самого рождения. -Я не знаю, о чём Вы. -О цели, девочка моя. Не её ли ты искала? Не она ли твой Суфир-Акиль? Подумай. -Возможно. Но цель эту я до сих пор не нашла. -Так может быть она и заключается как раз в том, чтобы отвести Писателя к Нибилару? Может быть, твоё изгнание подходит к концу? Поверь мне, Райли, многие думают, что Суфир-Акиль – это нечто сложное, глубокое. Но обычно, это какая-то простая истина, которая маячит перед носом, но её не замечают, отмахиваются. Подумай, девочка. Твой старый Луриби никогда не посоветует тебе дурного. Подумай. -Я подумаю, -насупилась Райли. -Обещаю. -Хорошо. Теперь, что касается тебя, Писатель. Ты хочешь выбраться из ловушки. И это понятно. Но не торопись. Пусть тебе здесь не нравится, наберись терпения и учись жить по здешним законам и правилам. Не пытайся переделать их под себя, но ищи свой путь и свою нишу, в которой тебе не будет равных. Дам тебе добрый совет. Я знаю, что в дверцу твоей души кто-то стучится. И тебе придётся с ним встретиться лицом к лицу. Но ни в коем случае не впускай его в свою душу, а выйди к нему навстречу. Понял? -Н-нет… -Поймёшь в скором времени. Просто не забывай мои слова. -Ещё один вопрос, профессор! -я как в школе поднял руку. -Слушаю. -Что за таблетку мне дали? “Таблетку сумеречников”. После неё я словно побывал в ином измерении. Прошёл сквозь нападающих на меня зверей, потом вылез через узкую дверную щель. Всё вокруг было необычное, фиолетовое, и шум. Шум такой… -Ты был в сумерках? Хм-м… Теперь понятно, почему ты выжил. Но непонятно, почему тебе дали таблетку? У Нибилара были такие таблетки, для расслоения и погружений в сумерки. “Иллюзиум”, кажется. Препарат для сумеречных гибридов. Его дают только избранным. Тем, на кого возложена серьёзная, очень серьёзная задача. “Иллюзиум” открывает глаза и позволяет видеть то, что сокрыто за гранью реальности. Но я слышал, что эти таблетки лишь позволяют нам на время избавиться от человеческого тела, и немного побыть свободными. Сам не пробовал, но Нибилар рассказывал принцип их действия. Говоришь, что прошёл через зверей? Ничего не путаешь? -Именно, прошёл сквозь них. Деотерии, кажется. Зажали меня в углу. Думал, сожрут. -Любопытно. То, что ты обошёл их через сумеречную реальность – это факт. Но при этом, твоё материальное тело должно было остаться в периферии, на растерзание деотериям! Как ты смог протащить его через сумерки? Это же невозможно. -Я сама обследовала тот подвал, -подтвердила Райли. -Никаких останков. Деотерии там действительно были. Видимо, ждали его несколько часов, не понимая, куда он вдруг исчез. Я ошибочно приняла их запах за неоконисов. Писатель действительно обошёл их. -Если бы его материальное тело погибло, то его энергетическая оболочка иссякла бы через пару часов. Но он жив. И по виду вполне материален. Парадокс! Может быть, тело оставалось во внешнем мире, недоступном для деотериев? Но тогда бы он их вообще не увидел. Да и не пролез бы ни за что через узкую щель… Нет, Писатель, тебе определённо нужно показаться Нибилару. И ещё Эвилону – специалисту по биоэнергетике. Либо тебе дали вовсе не “Иллюзиум”, а какой-то новый препарат, либо… Я теряюсь в догадках. Мы засиделись. Солнце потихоньку клонилось к закату, и Райли начала подталкивать меня к выходу. -Спасибо, уважаемый Вадим Дмитриевич, за то, что уделили нам время, -поблагодарил я профессора. -Всегда пожалуйста. И не забывайте, дети мои, что природа – тождественна благости. Великие пути учения сходятся в её зерне, и проистекают к истокам бытия… -Ну всё, понеслось, -шепнула мне Райли. -Уходим быстро. У него опять бзик начался. Я вышел за дверь. -Райли! -вдруг окликнул Водзорд, оборвав свою бессвязную риторику на полуслове. -Я кое-что забыл тебе сказать. -О, Высшие! -закатив глаза, та развернулась на каблуках. -Да, Луриби. -Несколько дней назад, заглядывал ко мне Z-345/3-16… -Со своим патефоном? -Естественно… Но не только с ним. Да-да, приходил не один. С ним четвёртая и двадцать третья шестёрки. Недружественен был их визит. Но природа меня защитила. Братья меньшие прогнали этих наглецов с глаз долой! -Их было трое? -Да. Он собирает группу. Он совсем потерял страх и совесть. -Но ведь это против главного правила инсуакиля! Ладно, он – пропащий элемент, но те, кто к нему примыкают! Они же обрекли себя на бесчестие! -Шестёрки. У них развита социальная составляющая. Шестёркам труднее остальных преодолевать свой путь в одиночестве. Этой слабостью и воспользовался негодяй 3-16. Сбил их с пути истинного. Испортил. Превратил в своих слуг. Не знаю, скольких он уже совратил, но в любом случае, опасайся его. Одной будет непросто справиться с тремя. А с целым отрядом и подавно. Держи ухо востро. Надёжно укрепи подходы к своему дому. 3-16 придёт к тебе. Я знаю. Он будет пытаться убедить тебя присоединиться к его новой “общине”. Сначала будет заваливать лукавыми обещаниями, потом начнёт угрожать. А если ни то, ни другое не подействует – попытается разделаться с тобой. Он сказал, что уже убил двух семёрок: шестнадцатую и тринадцатого. А ещё одиннадцатую пятёрку. Боюсь, что он не лжёт. -Тринадцатый же… -Да, Райли. Твой сосед. Будь осторожна. -Спасибо за предупреждение, Луриби. -Так вот, исходя из моих умозаключений, я вывел квинтэссенцию адаптационных стимулов… -Всё, пошли, -Райли схватила меня за руку, и потащила прочь от дома. Через двадцать минут мы уже спешно собирали коконы каких-то существ, обильно разбросанные в куче песка. Коконы были мягкие, но раздавить их оказалось не так-то просто. Последней нашей добычей стали раки, похожие на древних трилобитов. Их собирали в озере, бродя по колено в воде, когда водопой опустел, и животных на берегу осталось совсем немного. Ловля этих ракообразных, напоминающих ожившие ископаемые, была весьма неприятной. Клешней у них не было, зато на хвостах торчала пара острейших шипов, а об края острых пластин на их спинах можно было легко порезаться. Поэтому, я приноровился хватать их за длинные усы. По этим же усам я и обнаруживал их, закопанных в донный ил. Во время этих сборов, мы вели беседу. -А кто этот 3-16? -полюбопытствовал я. -Да сволочь последняя. Слышал, что творит? Сбивает изгнанников с пути. -Зачем он это делает? -Потому, что неудачник. 3-16 нашёл Суфир-Акиль одним из первых, и очень этим гордился. Он был уже готов занять место среди апологетов, но его находку не приняли. Сказали, что этого недостаточно, и отправили в новое изгнание. Более ни с кем так не поступали. Представляешь, какой это был позор? Но вместо того, чтобы достойно пережить его, и начать новые поиски, 3-16 разочаровался в своей цели и возненавидел Апологетику. Его приняли сулариты, однако и их он вскоре разочаровал своими негативными высказываниями в адрес Хо. Когда же его прогнали сулариты, 3-16 поклялся, что создаст своё собственное общество, объединит изгнанников, уничтожит Апологетику, а потом суларитов. После чего станет хозяином города. Все смеялись над ним. Но, как видно, зря. Теперь их уже трое, как минимум. Это плохо. -Объединение – это вполне логичный шаг. Так проще выжить. -Принцип стадности – кредо старых хозяев. Наш путь – путь изгнанников, который мы должны пройти в гордом одиночестве. И лишь пройдя его с достоинством, присоединиться к обществу апологетов. -Кстати об апологетах. Когда ты отведёшь меня к Нибилару? -Ишь чего! Я пока ещё не рехнулась, как Водзорд. Не спорю, возможно в его словах была доля истины. Ты действительно появился в моей жизни не случайно. Но я пока не уверена, что ты – Суфир-Акиль. Я не чувствую этого, понимаешь? -Понимаю. И долго мне ждать, когда ты это почувствуешь? -Не знаю. Терпи, милый. И давай закроем эту тему. Отправив последнего “трилобита” в рюкзак, я завязал его и забросил себе за спину. Сборы были закончены как раз вовремя. По той же самой тропе, вдоль ручья, мы поспешили обратно домой, возвращаясь с грузом нового багажа, который был гораздо тяжелее припасов в моём рюкзаке. Глава 11. ФЛИНТ. Сегодня Райли не было дома почти до самого вечера. Ушла на охоту. Перед сном она просила меня не выходить из коттеджа, даже во двор. А если Котя вдруг забеспокоится — бежать за ним, куда бы он не пошёл. Я понимал её опасение. Одно дело, разбираться с тупыми терапогами, и совсем другое — противостоять целой группе изгнанников, обладающих повышенной реакцией и скоростью. 3-16 мог появиться в любой момент. Но никаких намёков на появление нарушителей вблизи нашего дома не наблюдалось. В эту ночь я очень плохо спал, и уснул лишь когда Райли начала готовиться ко сну. То есть, уже к утру. Мешали мысли, роящиеся в голове. Логические цепочки, то сплетающиеся, то рвущиеся. Пустая головная боль. Проснулся, соответственно, к обеду. И опять под впечатлением от очередного, повторившегося сна. Мне приснился зелёный свет, льющийся из открытой двери. Я уже миновал подводный коридор, и висел между потолком и полом, напротив входа. Страшно не было. Повернул голову и увидел, как по коридору прямо ко мне плывёт раздутый труп в белом халате, монотонно огребаясь руками, как заводной механизм. Я опять не напугался. Стало противно. Не хотелось, чтобы он приблизился ко мне. И я заплыл в зелёную комнату, заперев за собой дверь. Воды там уже не было. Я стоял ногами на полу, покрытом ворсистым ковром. Тикали часы. Посреди комнаты возвышался стол, на котором светила лампа с зелёным абажуром, а рядом стояла модель корабля. Я подошёл к миниатюре и рассмотрел её. На подставке золотилась табличка с названием “Эвридика”. -Нравится? -спросил меня голос. -Кто здесь? -я огляделся по сторонам, но увидел лишь бессмысленные картины на стенах. -Ты принёс мне свою книгу? -Нет. Выпусти меня! Тогда я её напишу и дам тебе почитать, обещаю. -Хо, хо, хо, -не то засмеялся, не то заухал невидимый незнакомец. -А ты хитрец. -Почему ты прячешься от меня? Как я могу дать тебе книгу, если даже не вижу тебя? -Тебе не обязательно меня видеть. Главное, что я тебя вижу. -Считаешь, что это справедливо? -Резонное замечание. Ты прав, мы должны с тобой встретиться. Но чуть позже. Потерпи. -Я устал от этого слова. В последнее время меня все призывают к терпению! -Потому что торопиться не стоит. Твои спутники торопились, и где они сейчас? -Да что тебе известно про моих спутников?! -Больше, чем ты думаешь. Я даже о тебе знаю больше, чем ты сам о себе знаешь. Такова моя природа: знать всё и обо всех. -Я тоже знаю, кто ты. Суллар, верно? -Так меня называют поклонники. Но я предпочитаю истинное имя — Хо! -Значит, ты сумеречник? Чистокровный сумеречник? -Совершенно верно. Твои познания растут. Это хорошо. -Да я же сплю. Это всё сон. Как ты пробираешься в мои сны? -Сон — это окно, в которое можно заглянуть. -Но как ты… -я почувствовал, что просыпаюсь. -Как мне выбраться, Хо?! Ответь! Как мне выбраться?! Я повторял этот вопрос даже когда проснулся. -Как мне выбраться? Как мне выбраться, Хо?