Группа отправилась дальше. Тина, которую жутко раздражал свет фонаря, вызвалась идти впереди нас, как разведчик, а чтобы мы её не потеряли, обещала оставлять знаки на стенах. Гудвин согласился, несмотря на то, что Райли и Флинт с трудом скрывали своё недовольство. Их опасения оказались напрасными. Тинка не обманула, и оставляла знаки регулярно. Сначала, просто ставила крестики и стрелочки, затем, ей это, видимо, надоело, и она начала развлекаться. На стенах стали попадаться смешные рожицы, сердечки, цветочки и глупые надписи, например “Флинт – дурак!” что вызывало у всех, кроме, разумеется, самого Флинта, дружный смех. Услышав, как мы хохочем, Тина вошла в раж, и начала веселить нас уже целыми карикатурами. Например, умудрилась наспех изобразить меня, Райли, Гудвина и Флинта (последний был изображён сгорбленным, тощим и с текущими слезами). А рядом сделала подписи: “Гудвин – отважный; Райли – сердитая; Писатель – смешной; Флинт – тупой”. -Почему это я – сердитая? -удивилась Райли. -Вот, засранка! -смеялся Гудвин. -И когда успела намалевать? А Флинт-то, Флинт-то какой! Ха-ха! -Не вижу тут ничего смешного, -ворчал Флинт. -Вот я поймаю кое-кого, когда вылезем отсюда, и уже тогда посмеюсь как следует. -Да хватит тебе бузеть. У тебя совсем нет чувства юмора? -осаживал его Гудвин. Тинкербелл действительно могла показаться шкодливым ребёнком. В те часы я её так и воспринимал. И только теперь, когда переосмыслил всё пережитое, понимаю, что она таким образом снимала наше напряжение. Идти по подземелью было страшно. Нервы напряжены до предела. А её “настенная живопись” моментально гасила нашу тревогу. Всё-таки, она была умницей. Хотя, почему “была”? Для меня, она до сих пор жива. Порою, бывало, Тина заигрывалась. Особенно бесили её приколы, когда возле развилки она оставляла стрелку направо, а когда мы проходили по правому ответвлению метров десять, то обнаруживали надпись: “Ой! Не туда! Надо было сворачивать налево!” Вот тут, даже у меня появлялось желание отвесить ей хорошую оплеуху. Потолок становился всё ниже. Или мне только чудилось? Я не понимал, какое предназначение было у этого подземного комплекса? Создавалось впечатление, что его выкопали просто так, без какой-то особой цели. Ну, или же создали Критский лабиринт для какого-то Минотавра. Как только я об этом подумал, где-то в сырых, холодных глубинах раздалось протяжное мычание, разнёсшееся по бесконечным коридорам. Группа остановилась на минуту. И мы, только что посмеявшиеся над очередным тинкиным шаржем, присели от неожиданно накатившего страха. Звук не повторился. От Тинки никаких тревожных сигналов так же не поступило. Значит можно идти дальше. Очередная стрелочка на стене. Путь свободен. Если верить разведке, впереди нет никаких опасностей. Можно вздохнуть спокойно, хоть и не получается. Я заглянул в одну из незапертых комнат. К великому удивлению, там находилась какая-то аппаратура, высотой до потолка, затянутая плесенью, вперемешку с паутиной. И она продолжала работать! Мигали лампочки, вращались бобины с магнитными лентами, прыгали стрелки датчиков. -Нам сюда, -Гудвин указал на свежий указатель, уводящий нас из коридора. -Надеюсь, на этот раз обойдётся без розыгрышей. -Фу. Чем-то гнилым потянуло, -принюхалась Райли. -Есть такое дело, -кивнул Флинт. -Тухлятиной несёт. -Впереди какая-то дверь. Гудвин остановился перед огромной бронированной дверью, на которой мелом было выведено “ОТКРОЙ МЕНЯ”. Выше, над дверью, торчала неработающая лампочка и рядом надпись – “ВУ-13”. -Похоже, что мы дошли до очередного бомбоубежища, -определила Райли. -Куда дальше-то? -спросил Флинт. -Ты читать не умеешь? -Гудвин ухватился за огромное запорное колесо, и потянул дверь на себя. С глухим, ворчливым мычанием толстая дверь открылась перед нами. Так вот, что мычало в темноте. Из-за открытой двери нас тут же обдало мерзким запахом разложения. -Фу, ну и вонь, -Райли зажала нос. -Судя по всему, тут здох кто-то крупный, -предположил Флинт, перешагивая через высокий порог. -Или многочисленный… -Гудвин поводил фонарём по углам. -Ё-моё… Сколько их тут? -Что там? -я вошёл в убежище последним, и, протиснувшись между Райли и Гудвином, увидел страшную картину. Нас окружало великое множество мертвецов. На удивление хорошо сохранившихся, даже не мумифицированных. Как будто бы умерли не больше недели назад. Старики, женщины, дети. Убежище было набито ими. Они сидели на лавках плотно-плотно друг к другу. Лежали по двое-трое на двухъярусных койках, и даже под ними. Или же просто, на полу, на расстеленных матрасах. Трудно было сосчитать, сколько несчастных горожан нашло здесь свой последний приют. Десятки мёртвых тел, застывших в смертельной судороге, источали отвратительный трупный запах. Куда не тыкался луч фонаря, он отовсюду выдёргивал фрагменты ужасных предсмертных корч и нечеловечески страшных лиц, успевших взглянуть в глаза смерти. -Куда она нас завела? -ругался Флинт. -Что за чёртов могильник? -Столько лет прошло, а они даже не разложились, -я съёжился так, что чувствовал себя черепахой, пытающейся засунуть голову, руки и ноги в собственное туловище. От каждого касания ногой чьего-то мёртвого тела, меня выворачивало изнутри. -Ай-талук, -Гудвин потыкал фонарём в треснувший потолочный свод, увешенный тёмными потрохами. -Это он их сберёг. -Проник сюда через трещины, и разросся, -добавила Райли. -Нигде от него не скрыться. Даже в подземном бункере. -Если Тина завела нас сюда, чтобы поприкалываться – я её пришибу, -пробурчал я сквозь ладонь, зажимавшую лицо. -Вряд ли это прикол, -как всегда спокойно ответил Гудвин. -Из любого бомбоубежища всегда есть выход… На поверхность. Понимаешь? -Интересно, а сороковник знает, что живёт над кучей трупов? -прогудел Флинт. -Сквозь трещины в земле наверняка потягивает этим запашком. -Готова поспорить, что он окопался здесь только ради ай-талука, -произнесла Райли. -А вот и лестница, -Гудвин посветил на металлические перила у стены, и, перешагивая через скорченные на полу тела, направился к выходу. -Подожди. Посвети-ка чуть выше, -попросила Райли. -Куда? -Вон туда. Нет, не туда. Во-он туда. Вот-вот. На стене было написано мелом “ЗДЕСЬ ВЫХОДА НЕТ”. -Опять розыгрыш? -Флинт вышел вперёд. -Нутром чую – это розыгрыш мелкой чертовки! Ухватившись за перила, он начал было подниматься, но тут же присел на корточки, словно ему резко скрутило живот. -Флинт? -насторожились мы. -Флинт?! Тот, чуть ли не на четвереньках, сполз с лестницы, и только лишь внизу сумел вздохнуть и выпрямиться. -Что у тебя с глазами? -Гудвин посветил ему на лицо. -Они краснющие! -Вашу ж мать, -Флинт никак не мог отдышаться. -Что это было? У меня чуть голова не взорвалась, как перекаченный воздушный шарик! -Значит, Тинка не врёт. Настоящий выход находится дальше, -сказал я. -Пойдём искать, -развернулся Гудвин. Стрелочка указывала на следующий отсек, с полукруглым потолком. Там располагался лазарет, в котором нас опять ждали трупы. По обе стороны, вдоль стен, стояли койки, плотно придвинутые друг к другу. И на каждой кто-то лежал. Под ногами хрупали пустые ампулы. Их хруст отдавался в ушах, и сердце сжималось в страхе, что это может разбудить страшных мертвецов, окружавших нас. Хорошо, что жуткий, провонявший смертью медицинский отсек вскоре закончился очередной бронедверью, и надписью “СЮДА”. Тина больше не шутковала. Видимо, ей самой здесь было не по себе. Бронедверь заклинило в приоткрытом положении. Оказалось, что между стеной и створкой обильно пророс и ороговел ай-талук. За дверью начинался коридор, где этого ай-талука было так много, что туннель напоминал декорацию из фильма “Чужие”. Стены, пол и потолок – были сплошь покрыты тёмной органической субстанцией. На вид, эти мясистые наросты казались мягкими, пористыми, но на ощупь они были твёрдыми, как камень. -Ну и местечко, -в затылок мне выдохнул Флинт. -Как будто в глотку к дьяволу лезем. -Сюда бы прийти чуть пораньше, -сокрушалась Райли. -Пока всё это не засохло. -Да уж. Добра тут море. Интересно, сороковой об этом знал? -Готова поспорить, что знал. И наверняка воспользовался. -Я вот что подумал, Райли, а не его ли это излучатель мне по мозгам влупил? Если у него такой запас ай-талука, он наверняка мог соорудить такую же антенну, как у тебя. -Мог, -согласилась охотница. -Вот, паразит. -Смотрите, -Гудвин остановился, и осветил нам неровную надпись на стене. “ОПАСНС”. Последняя “С” была недописанной “О”. -Ну и как это понимать? -заворчал Флинт. -Тихо, -лидер огляделся. -Что-то здесь не так. -Я ничего не чувствую, -тихо произнесла Райли. -Что делать будем? Гудвин соединил вытянутые пальцы, и указал рукой вперёд. Заряд батареек в фонарике истощался, и луч сделался совсем слабым. Изо всех сил стараясь идти бесшумно, я максимально снизил скорость, и начал понемногу отставать. В спину поддувала наседающая темнота. Я чувствовал, как она ложится мне на плечи, словно тяжёлый плащ. Хотелось поднажать, но это было бы непростительной ошибкой. Неизвестно, что может привлечь мой нечаянный топот, или стук. Как назло, под ноги постоянно попадались какие-то бумажки, коробочки и осколки стекла. Чем сильнее я отрывался от группы, тем сложнее было их различать в наступающей темноте. От напряжения, у меня выступила испарина на лбу. В широкой прорехе засохших соплей ай-талука, показалась надпись “БЛОК-12”, сделанная красной краской в полстены. Следом, из темноты выплыла пластиковая коробка некогда подсвечивающегося указателя “СОРТИРОВОЧНАЯ СТАНЦИЯ”. -Впереди какой-то зал, -сообщил Гудвин так тихо, что мне показалось, будто его слова прозвучали у меня в голове. -Может быть, там выход? -откликнулся идущий передо мной Флинт. Откуда-то потянуло креозотом, и ещё чем-то непонятным, сладковато-гнилым. Как в морге. Крик едва не вырвался из моего рта, вовремя зажатого рукой. Не моей рукой. Тина, повиснув вниз головой, и зацепившись ногами за трубу, возникла между мной и Флинтом так неожиданно, что чуть не сделала меня заикой. На этот выпад, молниеносно, хоть и с запозданием, отреагировала Райли, оттолкнувшая Флинта, и, с ножами наголо, подскочившая к нам. Тут же, Гудвин развернул фонарь в нашу сторону. -Чш-ш-ш! -зашипела Тинка, сморщившись от света, как от боли. Райли застыла как изваяние. А вслед за ней замерли Флинт у стены и Гудвин, чуть поодаль. Поняв, что кричать я не буду, девочка убрала руку от моих губ. “Что случилось?” – одними глазами я задал ей вопрос. Она лишь прижала палец к губам, покачала головой, и сделала знак себе через плечо, сложив руку в кулачок. Гудвин тут же выключил фонарь. Какое-то время мы просто слушали тишину. Затем, Тинка подтянулась обратно на трубу. Я не видел этого, и только слышал шуршание. Прошло ещё несколько минут. Тинка спрыгнула со своего насеста. Очень мягко, на зависть любой кошке. Куда она потом делась, я уже не знал, и вздрогнул, когда её дыхание обдало моё ухо. -Берёмся за руки и идём за мной. Тихо-тихо, -прошептала она. Маленькая ручонка нащупала мои пальцы и сжала их, потянув за собой. Но оцепенение продолжало меня удерживать. Я очень боялся идти в темноту. Даже за Тиной, которой доверял. Подтянув девочку к себе, я, примерно определив, где у неё голова, носом нащупал ушко, и так же, одним дыханием, спросил: “Умоляю, объясни, в чём дело?” Она раздражённо, но очень тихо вздохнула, подтянула меня к себе второй рукой, и шепнула на ухо: “Там джамбли…” -Кто? -спросил я. Или хотел спросить. Уже не помню. Пока я размышлял над её непонятным ответом, она уже увлекала меня за собой, сквозь темень. Я лишь успел нащупать руку Райли, и ухватиться за неё. Судя по тому, как она дёрнулась спустя пару секунд, произошла их сцепка с Флинтом, и, наконец, к нашему хороводу присоединился Гудвин. Дальше мы шли друг за другом, как дети, забравшиеся в тёмный погреб. Ничего не видя вокруг себя, я, тем не менее, ощущал, как мы вышли из коридора в просторное помещение. Уроки общения с темнотой пригодились. Казалось, даже воздух стал “давить” на меня слабее, а тишайшее эхо от наших шагов, улавливаясь слухом, доносило до разума координаты расширяющегося пространства. Под ногами металл. Я понял это по характерному глухому “циканью” и вибрации. Металлическая панель покрыта сетчатым узором. Я чувствую это даже через подошвы. Очень резко воняет креозотом. Как на железнодорожном перроне. Значит, мы вышли на одну из подземных станций секретного метро. А что здесь гниёт, я пока не понимал, хотя и догадывался. Опять трупы. Запах напоминает ту жуткую вонищу, что встретила нас при входе в бомбоубежище. Надеюсь, нам не придётся лезть по трупам в темноте? Тина остановилась. По лёгкому дёрганью её руки я понимал, что она крутится из стороны в сторону, осматривая территорию вокруг нас. Затем, проведя меня чуть вперёд, она положила мою руку на железный поручень какого-то ограждения. Я подтащил за собой Райли, а та – остальных. В итоге, наша слепая команда выстроилась вдоль невидимой преграды. -Вроде уснули, -очень-очень тихо произнесла Тинка. Даже я, стоявший к ней ближе всех, едва это расслышал. Но остальные спутники, обладавшие более тонким слухом, не стали её переспрашивать. -Где они? -так же тихо спросил Гудвин. -Под нами. И ещё трое – у выхода. Из-за них по лестнице не подняться. -Запасные выходы есть? -Открытых – нет. -Что делать будем? -теперь вопрос Гудвина адресовывался уже всей группе. -Трое джамблей? -прошептал Флинт. -Нас больше. Думаю, справимся. -Справиться-то справимся. Но возня с ними займёт время. Однозначно раз… -Тихо, -Тинка дёрнула Гудвина за рукав. -Ещё тише пожалуйста. -...однозначно разбудим остальных. Если их там много. -Очень много. -Тогда капец нам, -констатировал Флинт. -Ну, им ещё надо будет подняться сюда, -заметил Гудвин. -Сколько времени мы имеем, после их пробуждения? -На раскачку у них уйдёт минуты три, не больше, -ответила Тина. -На подъём – примерно столько же. Здесь две лестницы, по углам: справа и слева. Лестница, ведущая на выход – посередине, возле подъёмника. Если не успеем, то будем зажаты с двух сторон. -Значит, действовать надо быстро. У нас будет всего шесть минут. -Это как получится, -ответила Райли. -Джамблей так просто не одолеть. Вы же знаете. -У каждого из них есть слабое место, -напомнил Гудвин. -Если туда ударить, то можно убить сразу. -А если ударить не туда, то никакого толку не будет, -добавил Флинт. -Долбанная шарада. -Чтобы одолеть джамблей, мы должны их, как минимум, видеть. Надо включить фонарь. В темноте что-то мелькнуло. Потом, послышался тонкий писк, напоминающий звук заряжающейся фотовспышки. Все замолчали. Пауза длилась, пока не заговорила Тина: “Вы слишком громко говорите. Они слышат”. -Мне нужно включить свет, -сухо повторил Гудвин. -Включай, -разрешила Тинка. -Но очень осторожно. На них не свети. Луч фонаря брызнул в пол, осветив наши ноги. Оказалось, что мы стоим на металлическом балконе, по кругу огибающем просторный, глубокий зал, напоминавший рукотворную пещеру. Оценить его размеры не представлялось возможным из-за темноты, с которой не справлялся наш “подыхающий” фонарик. Тинка, крадучись, повела нас к выходу. Хоть мы старались двигаться максимально аккуратно, железные плиты слегка проседали под нашим весом и вибрировали. К счастью, без особого шума. Ближе к углу зала, вниз уходила первая лестница. Не получив никакого устного, или знакового распоряжения, Флинт остановился возле неё, и принялся караулить. Я прошёл мимо него, вслед за остальной группой. Блуждающий луч “зацепился” за высокую клетку шахты подъёмника, возле которой, как и обещала Тинка, располагалась вторая лестница, вертикальная, с защитными кольцевыми рёбрами, напоминающими скелет трубы. Она выходила к дежурному потолочному люку. Тут я и заметил, что в самом начале лестницы что-то застряло. По мере приближения, разглядел бледную безжизненную руку, свисающую с обруча, и понял, что там находится человек, видимо, свалившийся вниз и свернувший себе шею. Под лестницей лежало ещё два бесформенных тюка, так же оказавшихся человеческими трупами. Где прячутся загадочные джамбли я всё ещё не догадывался. Свисающая рука дёрнулась, и Тина быстро опустила фонарь Гудвина ниже: “Сказала же, не свети на них”. Так значит, это и есть… Должен сделать вынужденное отступление. До этого момента я думал, что удивить меня городу уже не удастся. Кого я только не видел. Успел познакомиться с самыми странными, необычными и извращёнными формами местной жизни. Гомункулы, мясники, злодеи, экрофлониксы, прометеевы орлы, горгонии… Десятки и десятки самых, что ни на есть запредельных и демонических жертв неведомого сверхъестественного вивисектора, всласть поиздевавшегося над нашей природой. Но тут… Тут Иликтинская Зона превзошла саму себя, породив беспощадную пародию на человеческий род. Подземные джамбли. Они как кошмарный сон. Описывая их облик, рискуешь вызвать интерес психиатров. Их природа до отвращения противоестественна. Ведь они даже не живые. Как чудовища-франкенштейны, возвращённые к жизни мощным электрическим разрядом. Но можно ли это назвать жизнью? Нет, нельзя. Даже терапоги, по сравнению с ними, выглядят высокоразвитыми существами. Даже у неприкаянных остались хотя бы какие-то зачатки сознания. У джамблей не осталось ничего. Только моторика. Так же, как и неприкаянные, они когда-то были обычными людьми. Катастрофа оборвала их жизни, настигнув под сводами подземных убежищ. Таинственный ай-талук – мерзкая, грибообразная субстанция, возможно, являвшаяся частью самого Даркена Хо, запустила сюда свои щупальца. Покрыла мёртвые тела налётом странной, бальзамической плесени, и законсервировала их, остановив процесс разложения. Зачем? Я не знаю. Знаю лишь то, что случилось с ними потом. Они начали постепенно мутировать, срастаясь с предметами быта. Органика и неорганика спаялись, слились друг с другом, став единым целым. Металлические перекладины, панцирные сетки, провода, электроприборы, оружие – всё это врастало в холодную биомассу, под действием ай-талука. В результате, ни один из джамблей не получился похожим на других. Это были даже не зомби, нет. Это были настоящие биороботы, приводимые в действие банальной механикой, подчиняющейся мрачной, непредсказуемой и бессмысленной воле ай-талука, паразитирующего внутри каждой изуродованной куклы, на манер изгнанника. Хотя, конечно же, с изгнанниками его не сравнить. Даже “грязнули” сулариты так не издевались над своими биологическими телами. То, как обращается с ними ай-талук, напоминает неуклюжего медведя, который влез в тесный комбинезон, и растягивает его в разные стороны, заставляя расползаться по швам. Но с расстояния и в потёмках, мне не сразу удалось определить, что они из себя представляли. Мы бесшумно приближались к ним, стараясь не потревожить. И когда подошли уже совсем близко, фонарь Гудвина окончательно вырубился. Зал подземной станции вновь окружила темнота. Слившись с нею, я различал, как Гудвин с прискрипыванием откручивает крышку батареечного отсека, затем, опускает разрядившиеся батарейки в карман, и начинает тихонько потрескивать липучкой другого кармана, пытаясь извлечь новые. К этим методичным шорохам присоединился ещё один звук. Странное постукивание. Словно кто-то начал равномерно притопывать каблуком по железным плитам. Стук звучал недостаточно громко, чтобы пробудить джамблей, но постепенно усиливался. Или просто приближался к нам. Гудвин его тоже заслышал. Не теряя драгоценного времени, он сорвал липучку до конца, заставив меня стиснуть зубы от ударившего по нервам треска, показавшегося в полной тишине взрывом новогодней шутихи. Батарейки поочередно звякнули, проваливаясь в отсек, крышка завернулась, и свет, необычайно яркий и долгожданный, разрезал облепившую нас темноту. Как вовремя! Напротив, по балкончику, к нам приближался раздетый, сгорбленный человек. Точнее, я поначалу принял его за человека. Согбенное тело опиралось на табурет, который существо то и дело переставляло, всё дальше и дальше, неторопливо подшаркивая за ним следом. Голова была опущена почти до самого сиденья, подметаемого длинными волосами. При беглом рассмотрении, в свете фонаря, эту фигуру можно было принять за немощного старика, нуждавшегося в помощи. Лишь при выявлении деталей, становилось ясно, что это лишь иллюзия. Сомнение обернулось страхом, когда я заметил, что табуретка и руки этой твари срослись воедино. Неестественно вытянутые пальцы рук, удлинившиеся раза в три, обхватывали края сиденья, спаявшись с ними кожей, напоминавшей плесень. Ноги жутко косолапили. Из выпирающего гребнем позвоночника высовывались мотки проводов, так же вживлённых в мёртвую плоть. Чудовище приподняло голову, и мы увидели, что в его незакрывающейся пасти торчит какой-то датчик, похожий на амперметр, от которого вниз тянется трубка, проходящая сквозь нижнюю челюсть, и погружённая в горло. Веки сшиты грубыми нитками. По крайней мере, он был слеп и нем. Но своим стуком легко мог растревожить остальных. Райли и Тинка решили напасть первыми. Почувствовав их приближение, монстр слегка разогнул спину, в результате чего, под его кожей мелькнуло несколько электрических разрядов, пробежавших по мускулам. Затем, он угрожающе поднял табуретку, направив её ножки в сторону изгнанниц. Райли тут же перехватила их, словно быка за рога, не дав себя ударить, и, в результате, приняла всю тяжесть его веса. По тому, как изгибалось её тело, можно было понять, каким сильным был этот джамбль, и с каким трудом охотнице приходилось его удерживать. Прошмыгнув под табуреткой, Тина оказалась между Райли и чудовищем. Первый удар был нанесён ножом в область поджелудочной железы. Даже на расстоянии я услышал стук лезвия обо что-то твёрдое. Только чудом Тинка не отломила клинок. Второй удар она нанесла уже сбоку – прямо под рёбра. Джамбль начал всем корпусом клониться набок, и Райли застонала под его гнётом, удерживая табуретку из последних сил. Обнаружив слабое место противника, Тинкербелл тут же распахала в его боку широкий разрез, и, просунув туда руку, с хлюпаньем выдернула наружу толстую трубку, похожую на пылесосный шланг. Из трубки вылилось немного чёрной жидкости. Дёрнув головой, монстр издал свистящее шипение, словно стравливая пар под давлением, и стрелка датчика в его пасти начала быстро опускаться к нулю. Тело тут же обмякло, будто сдувалось. Наконец, внутри его черепа что-то хлопнуло, со вспышкой, мелькнувшей сквозь зашитые веки, и джамбль окончательно просел вниз, подхваченный Тиной. Райли, стиснув зубы от нагрузки, медленно опустила табуретку на пол, избежав грохота, и подруга помогла ей осторожно уложить поверженного врага. Они справились оперативно, не подняв лишнего шума. Вот, что значит совместная работа! Гудвин, освещавший зону их битвы, повернулся ко мне, и, убедившись, что я не потерял самообладания, одобрительно улыбнулся. Как раз в этот самый момент, заиграла мелодия включающегося телефона, и прямо между нами поднялось долговязое тело второго джамбля. Существо, при жизни бывшее худой девицей, обмотанное рваными тряпками и скотчем, словно старый манекен, производя короткие механические подёргивания, уставилось на меня тремя… Дисплеями! В лицо этого биомеханоида были вживлены целых три смартфона. Два – в глаза, и один – в рот. При этом, кожа вокруг них была растянута, как резиновая, облегая инородные предметы со всех сторон. И, что совсем удивительно, смартфоны продолжали работать! На них одновременно включилась загрузочная заставка. Откуда они черпали питание – одному Богу известно. После заставки, на двух верхних дисплеях появились изображения моргающих глаз. На нижнем, соответственно, рот. Я, всё ещё не веря в реальность происходящего, стоял и бездействовал. Глаза на экранах ещё раз моргнули. Виртуальный рот открылся и все три динамика издали противный визг, в то время как рука с кривыми крючьями, торчащими из развороченной ладони, просвистела возле моего носа, чудом не располосовав лицо. Электронный вопль оборвался, превратившись в короткое попискивание. Глаза начали бегать, независимо друг от друга. Оказалось, что Гудвин изо всех сил заехал твари по затылку рукояткой своего ножа. Рот гневно скривился. Человекообразное чучело, с необычайным проворством, развернулось на сто восемьдесят градусов, едва не зацепив отпрыгнувшего врага, и впустую долбанув крючьями по балконным перилам. Зато Гудвин ждал этого поворота, вогнав лезвие ножа прямо в правый “глазной” дисплей. “Аппарат абонента не подключён к станции”, -произнёс джамбль, и тут же получил удар в свой жидкокристаллический “рот”. Захрипев и забулькав, тощая фигура закачалась, двигая руками на манер уродливого мима. Обернулась ко мне, и я увидел, как на оставшемся, уцелевшем экране появилась надпись “Выключение”, после чего, дисплей померк, и отключившаяся тварь всем своим корпусом грохнулась на поручень. Удержать её мы не успели. Перевалившись через ограждение, она улетела вниз, в темноту. Падение сопровождалось всплеском и целой волной вспышек, озаривших огромное шевелящееся нечто. Как будто бы пол там был покрыт сплошной движущейся биомассой. Мы открыли ящик Пандоры. Но деваться было уже некуда. Рука, торчавшая из решётки, внезапно ожив, ухватила Райли за волосы, и потянула к себе. Та пыталась освободиться, но неудачно. В прыгающем луче фонаря, на помощь ей подскочила Тинка, но была опрокинута ещё одним ожившим джамблем с руками-костылями. Гудвин вручил мне фонарь, и бросился на выручку. А тем временем, возня внизу лавинообразно нарастала. Из воды, частично покрывавшей станцию, поднимались десятки оживших пугал. Слышались щелчки, свисты и потрескивания. Подобно звёздному небу, загорались многочисленные крапины светодиодов. Меж ними пробегали искры коротких замыканий, перемежающиеся с яркими всполохами фотоспышек. Держа фонарь в одной руке, а оружие – в другой, я нечаянно направил луч в лицо Тине, и, ослепив девочку, позволил костлявому джамблю вновь свалить её с ног. Но Гудвин с разбега пнул монстра в голову. Освободившейся рукой, Тинка выдрала из страшной, перекошённой морды неприятеля провода, цеплявшиеся за кожу клеммами-крокодильчиками. Это не помогло усмирить джамбля, но зато Гудвину удалось пинками окончательно сбросить чудовище с Тины. Гремя костылями, урод откатился в сторону, и тут же начал ими яростно размахивать. Правый костыль вошёл между металлических прутьев клетки подъёмника, и за что-то зацепился. Тогда джамбль ударил Гудвина левым костылём, перехлестнув конечности крест-накрест. Избежав удара, изгнанник подхватил один костыль, протащил под другим, и с деревянным хрустом переломил, дёрнув на себя. Потерявший равновесие, джамбль растянулся между ним и Тиной. -Бей под ключицу! -прорычал Гудвин девочке. Та была уже наготове, и до рукоятки всадила лезвие в указанный Гудвином участок вражеского тела. Чёрная гниль отфонтанила вверх метра на полтора, после чего, джамбль наконец-то затих. Не тратя время на передышку, Гудвин принялся помогать Райли, а Тина кинулась навстречу новому приближающемуся монстру. Сильный изгнанник отработанным приёмом переломил руку застрявшего в клетке чудовища, и Райли наконец-то сумела высвободить из ослабевших пальцев врага свои драгоценные волосы. То ли от боли, то ли от гнева (хотя вряд ли эти движущиеся трупы могли испытывать что-либо подобное) джамбль начал прерывисто щёлкать. Я посветил туда, откуда раздавался звук, и увидел, что вместо второй руки у него был наживлён автомат Калашникова, зафиксированный на кости, и обтянутый дёргающимися обрывками сухожилий, плотно опутывающих сталь и дерево. Автомат давно был пуст и, к тому же, неисправен. Но, судя по настойчивым щелчкам спускового механизма, если бы оружие имело способность стрелять, то оно бы сейчас непременно стреляло. Вцепившись руками в решётку, Гудвин принялся лупить ногой по застрявшему в лестнице автомату, и когда тот сорвался, потерявший точку опоры джамбль провалился вниз – до самого основания лестницы. Как Гудвин его добивал, я не видел, потому что меня отвлёк прибежавший Флинт. “Надо уходить. Их слишком много”, -сообщил он. За его спиной уже мелькали первые, неестественно вышагивающие фигуры, успевшие подняться на балкон. -Нам их не сдержать, -продолжал Флинт. -Там их хренова туча! -Сейча-а-ас! Дай мне! Пару! Секунд!!! -со злобным рыком, Гудвин оторвал голову джамблю, и отшвырнул её в сторону – через бортик. -Путь свободен! Писатель, ты первый! Я отдал ему фонарь, и, переступив через посверкивающее внутренними разрядами тело отключившегося биомеханоида, полез вверх по лестнице. Гудвин развернул фонарь в сторону волны надвигающихся уродов. К нему уже приближался однорукий монстр, с большим циферблатом вместо лица, удерживающий своей единственной рукой видеокамеру, заменявшую ему глаза. С противоположной стороны от лестницы, Тина и Райли, ударяясь то в ограждение, то в решётку подъёмника, с двух сторон висели на сопротивляющемся джамбле, у которого вместо рук и ног были длинные искусственные ходули, обмотанные колючей проволокой. Флинт, не желая им помогать, полез сразу за мной. Подъём дался мне легко. Страх подталкивал меня вверх, словно пробку из бутылки Шампанского. Мозг сверлила одна лишь паническая мысль: “Только бы люк не был заперт. Только бы люк не был заперт. Только бы…” Не заперт! Упершись в тяжёлую крышку головой, я вытолкнул её наружу, вылез сам, и, ударом ноги, окончательно отбросил люк в сторону, освободив Флинту выход. Перепачканные изгнанники появлялись на поверхности один за другим. Сначала Флинт, потом Тина, Райли, и, наконец, Гудвин, отбрыкивающийся от хватавших его за пятки джамблей. Когда он выбрался наружу, и откатился в сторону, Райли со всего размаха опустила крышку прямо на появившуюся следом лысую голову джамбля. Флинт тут же подтащил какой-то ящик, поставив его на люк. К этому грузу Тина и Гудвин добавили ещё несколько увесистых предметов. Снизу начали раздаваться монотонные стуки, но приподнять крышку люка висящие на лестнице джамбли не могли. -Чтоб я ещё раз сунулся в эти подземелья! -воскликнул Флинт. -Чёртовы твари. Даже голова от них заболела. -Всегда было любопытно узнать, где у них гнездо. Так вот, значит, откуда они лезли, -Тинка присела напротив. -Занятная ирония. Мы думали, откуда появляются джамбли, а они, оказывается, приходят из Апологетики. Точнее, из-под неё, -Гудвин стряхнул с себя налипшую тёмную гадость. -Мне кажется, что теперь я насмотрелся на уродов до сыта, -качал головой я. -Хватит до конца жизни. -Не зарекайся… -Не думаю, что встречу кого-то удивительнее джамблей. Такое впечатление, что их кто-то собрал из трупов и мусора. Почему они ожили? Почему так странно и бессмысленно выглядят? Что за электричество внутри них? -Забудь ты про этих паршивцев. Испытания позади, -ответил Гудвин. -Мы почти в Апологетике… -У меня тоже голова болит, -мрачно произнесла Райли. -Странно как-то. -А у меня – нет. Может вы нанюхались чего-то? -предположил я. -Воняло там забористо. -Писатель, когда у изгнанника начинает болеть голова – это ненормально. А когда он не может остановить эту боль – это вообще из ряда вон. -Хм. Значит, на вас действует генератор завесы. -Разумное предположение. Скорее всего, так оно и есть, -кивнул Гудвин. -Ну что ж, потерпим немного. Пока сороковой нас не встретит. -Если это завеса, тогда почему я её не чувствую? -с подозрением в голове спросила Тинка. -А что ты чувствуешь? -взглянула на неё Райли. -Не знаю… Странное. Но это не головная боль. Это что-то похуже. -Что, “похуже”? -Меня кто-то пытается взять под контроль. Я слышу команды, но пока не могу их понять. -Что ещё за новости такие? -Флинт повернулся к Гудвину. -Как думаешь, Гудвин? -Пока никак не думаю, -тот наморщил лоб. -Ай-талук? Нет, вряд ли. Воздействие с Апологетики? Тем более, исключено. Тогда что? Почему на нас не воздействуют? У нас просто болит голова… -Потому, что мы – семёрки. Все трое, -растирая виски ответила Райли. -А она – пятёрка. -И что? -взглянул на неё Гудвин. -Ничего. Делай выводы… -Вас мучают головной болью, а Тину пытаются контролировать. Кто это может устроить? Только сороковой, -предположил я. -Зачем ему это? -Откуда же мне знать? Наверное, защищается от суларитов. Ну и от этих… Подземных пугал. -Думаешь, Латуриэль уже и досюда добрался? -прищурил один глаз Гудвин. -Тогда дело действительно табак. Значит, его гнилая армия уже на подступах к Апологетике. -Латуриэль ничего не сможет противопоставить Апологетике, -презрительно ответил Флинт. -Ни числом, ни умением ему её не одолеть. -Это верно. Но я согласен с Писателем. 7-40 не зря так “ощетинился”. Кстати, где он? Почему не встречает нас? -Поди боится вылазить из своего убежища. Похоже, что джамбли сумели выбраться на поверхность, и теперь наводят тут шухер по ночам. Судя по незапертому люку, из которого мы выбрались. -А ему сложно было этот люк днём заблокировать? -хмыкнув, заметила Райли. -Кто же его знает? Может, не успел. Но мы должны быть ему благодарны за то, что он этого не сделал. Иначе до сих пор плутали бы по туннелям, -развёл руками Гудвин. -Не похоже на простую беспечность. Вдруг он нас ждал? -предположил Флинт. А между тем, было заметно, что Тине становится всё хуже. -Эй, ты как? -осторожно спросил я у неё. -Пока держусь, -ответила она. -Но мне тяжело… Это напоминает воздействие сущности. Только ещё страшнее. -Возможно ли, что здесь обосновалась ещё одна сущность? По типу деда Аверьяна? -спросил я у Райли. -Тогда бы я тоже её чувствовала. -Логично. -Нужно уходить, пока мелкой окончательно мозги не свинтили, -поднялся с ящика Флинт. -А то ещё на нас нападёт. -Разумное решение, -поддержал Гудвин. -Чем скорее выйдем из-под завесы – тем лучше. Место, в котором мы находились, напоминало военный склад. Всюду стояли ящики, наполненные запчастями. Многие сгнили от попадающей на них дождевой воды, и развалились, рассыпав своё содержимое. В крыше зияли сквозные дыры, через которые проникал солнечный свет. Клетка грузового подъёмника была забаррикадирована ящиками со всех сторон. Скорее всего, это сделали уже не люди, а обитавший здесь изгнанник. Дверь на выход оказалась не запертой. Через неё мы вышли во двор, чем-то напоминавший фабричную территорию, где обитала Тинка. -Похоже, здесь уже давно никто не ходил, -держась за голову определил Флинт. -Да. Пустовато. Надеюсь, что с сороковым всё в порядке, -ответил Гудвин. -Голова стала болеть ещё сильнее. Наверное, эта хреновина торчит где-то поблизости. -Терпение, мой друг. Боль будет спадать по мере удаления от генератора. -Писатель, -сквозь зубы подозвала меня Райли. -Проверь-ка, всё ли в порядке за воротами? А то у меня глаза от этой боли ни черта не видят. -Да, конечно! -с радостью вызвался я. Для меня очень отрадно было выполнить поручение Райли. Наконец-то я могу быть полезен для команды. Подскочив к воротам, я, как можно осторожнее, заглянул за них. -Всё спокойно. Там просто пустая улица. -Не просто улица, -вздохнул Гудвин. -Последний рубеж Тропы блудных детей. -Так это – она? Мы снова вышли на неё? -Ты там антенн нигде не видишь на домах? -осведомился Флинт. -Антенны есть. Но не генераторные. -Ладно, давайте пошевеливаться. Оттолкнув руками створу ворот, я пропустил покачивающихся спутников. -Теперь куда? -Направо. Не разбредаемся. Апологетика ждёт. Придерживаясь забора, мы пошли по тротуару. На проезжей части друг за другом стояли пожарные машины. Холодный ветер гонял между ними колючую пыль. -Здесь кто-то проходил, -Флинт указал на едва различимый след. -Относительно недавно. -Ыт… -ответил я. -В смысле, 4-17. -Откуда ты знаешь? -Тинка видела точно такие же следы в той яме, где мы делали привал. Верно, Тинка? Это же семнадцатый? Девочка ничего не ответила. Ей было совсем худо. -Значит сукин сын уже в Апологетике. Добрался-таки, -констатировал Флинт. -Скоро и мы доберёмся, -Гудвин оптимистично кивнул.. За вереницей пожарных машин мы повернули, но, сделав несколько шагов, остановились, потому что боль, которую испытывали мои друзья, стала нестерпимой. -Да что же это?! -привалившись спиной к машине, вцепился себе в лицо Гудвин. -Не раскисать! -брызнув слюной, каркнул Флинт. -До Апологетики остался один квартал! Мы должны дойти! -Здесь же никогда такого не было, -продолжал стонать Гудвин. -Тропа… Тропа была всегда открыта для нас. -Если семнадцатый прошёл, тогда и мы пройдём! -Семнадцатый не прошёл, -Райли указала куда-то в сторону. Сначала мы ничего не увидели. Просто бетонное заграждение, лежавшее поперёк тротуара. Но когда обошли его, то нашему взору открылось распластанное тело изгнанника, лежавшее под ним, с противоположной стороны. Свои последние силы он потратил на то, чтобы перебраться через заграждение, за которым и умер. Однако, на его мёртвом лице до сих пор сохранилось выражение безумного счастья. Следовательно, смерть наступила внезапно, и он сам не понял, что его убило. -Вот это – да, -присел на заграждение Гудвин. -Как это понимать? -пошатнулся Флинт. -Кто его? -Тот же, кто убил сорокового… -И сорокового тоже убили? -удивился я. -Это очевидно. Теперь здесь мёртвая зона. -Он говорит мне, что я должна вас убить, -Тинка трясущейся рукой вытащила нож. -Писатель, отойди от неё, -велела мне Райли, так же приготовив оружие. -Делай, что она говорит, -Тина шагнула назад. -У меня заканчиваются силы, чтобы сдерживать его. -Кого? Кто это? -недоумевал я. -Не знаю. Кто-то из наших. И он рядом. Он не хочет, чтобы мы пришли в Апологетику. -Чего же он хочет? -Чтобы мы умерли. -Приготовьтесь, друзья. Она может напасть в любую минуту, -предупредил Гудвин. -Нечего ждать. Убьём её сейчас! -ответил Флинт. -Ничего личного, Тинкер. -В этом есть здравый смысл. В нашем ухудшающемся состоянии мы не сможем с ней справиться. Нужно сделать это, пока мы в силах. Прости, пятьдесят пятая. -Я сделаю это! -Флинт выхватил нож. -Да вы спятили, -я опять встал между ними и Тиной. -Давайте теперь начнём убивать друг друга. У самого входа в Апологетику. Если Тина опасна, предлагаю её связать. -Времени не осталось. Отойди от неё Писатель. -Нет, это вы от неё отойдите! -Писатель, не вынуждай нас, -проскрипел зубами Флинт. -Заткнись! И отвали! -я повернулся к Тинке. -Отдай мне нож, Тинкербелл. Она смотрела в пол, как-то странно пошатываясь, но продолжала держать оружие перед собой. -Слышишь меня? Отдай мне нож. Пожалуйста, -я протянул ей руку. -Ну? Тинка подняла глаза. Через них, на меня взглянул кто-то совершенно чужой, незнакомый. Но где-то в самой глубине, по ту сторону пульсирующих зрачков, я ещё мог разглядеть свою подругу. К ней я и обращался. -Тина, отдай нож. Она дёрнулась вперёд, заставив нас всех вздрогнуть, но не напала. Морщась, как от боли, девочка вытянула руку с ножом. Заметив, что её пальцы ослабили хватку, я осторожно, но твёрдо, взял её за запястье, и вытащил оружие из ладони, которая тут же сжалась в кулак. -Умничка, -я показал нож остальным ребятам, и снова обратился к Тинке. -А теперь покажи. Где он? Где прячется эта сволочь? Ситуация очень напоминала преддверие моего знакомства со стариком Аверьяном. Так же, как и тогда, один из изгнанников брался под контроль, а остальные – глушились чужой волей. Поэтому, я был уверен, что и здесь не обошлось без влияния очередной “сущности”. Наверное, 7-40, как и мы, решил воспользоваться опытом 4-17 и “приручить” призрака. Но ничего хорошего из этого не вышло. Тинка привела меня в двухэтажный особняк, расположенный чуть в стороне от Тропы. Измученные спутники остались нас ждать возле подъезда. Идти дальше они уже не могли. А мы вдвоём пошли внутрь. Оказавшись в вестибюле, я немного содрогнулся. Здесь всё заросло ай-талуком. Библиотечная колония не стояла с этим рассадником даже близко. Из-за обилия ай-талука, невозможно было разглядеть ни мебель, ни стены, ни окна. Сплошная грибовидная субстанция, похожая на живое мясо. -Где он? -вновь спросил я у Тинки. Она хотела показать, но лишь дёрнула рукой, а потом, начала глотать воздух, словно почувствовала накатившую тошноту. Я догадался, что она указала на лестницу. Подниматься было трудно, так как ступени заросли скользкой массой и щупальцами-корневищами. Пару раз девочка хваталась за меня. Я так и не понял, она сама боялась упасть, или же хотела сбросить меня вниз, но успевала вовремя обрести контроль над собой. Как бы там ни было, наверх мы поднялись без проблем. Далее, был узкий коридор, в котором постоянно приходилось пригибаться под мерзкими развешанными гирляндами ай-талука. И вот тут Тинка не выдержала. По-звериному зарычав, она подскочила ко мне, и вцепилась руками в горло. У меня даже не было никаких шансов увернуться. Всё произошло молниеносно. Если бы изгнанница не продолжала бороться с чужим воздействием, я был бы давно уже мёртв. Но я чувствовал, как её пальчики “пляшут” на моей шее, то ослабляя захват, и давая мне вздохнуть, то вновь впиваясь в кадык, как железные крючки. -Ти… Тинка! Т… Ты… Чего! -плевался я, стараясь оторвать её от себя, и с ужасом видя, как её глазёнки всё сильнее наливаются кровью. Она уже не справлялась. Значит мне конец. На очередном вдохе, я сумел развернуться, благо весила девочка совсем немного, и ударил её об стену. Это лишь разозлило изгнанницу, и дьявол, поселившийся в ней, вновь усилил захват. Я просто не мог просунуть пальцы под её окаменевшие руки, и чувствовал, что вот-вот задохнусь. Сознание начало уплывать. -Тина! -только лишь сумел прохрипеть я. Девочка встрепенулась, вновь попытавшись взять над собой власть. Тиски разжались на пару мгновений, но мне этого хватило. -Дочка! Что ты делаешь? Не знаю, почему я так её назвал. Просто вспомнилось видение в “Детском мире”. Но это сработало. В глазах Тинки опять промелькнули искорки разума. Её оскал исчез. Пальцы сорвались с моей шеи, и я тут же сжал их обеими руками. Сначала, она положила голову мне на плечо, а потом вдруг резко откинула её назад, долбанувшись затылком об стену. После чего отключилась, бессильно повиснув на мне. Суровый способ уйти из-под чужого контроля, но эффективный. Я даже испугался, что она проломила себе череп. Кашляя, я бережно опустил девчонку на пол, и дрожащими руками ощупал затылочную часть её головы. Ладони тут же обагрились тёплой кровью. “Голову она всё-таки разбила. Значит, хорошо приложилась. Благо, что дышит. Эх, Тинка. Ну, теперь только попадись мне гад, который это с тобой сделал!” Оставив её лежать в коридоре, я отправился искать мерзавца. -Ты не посмеешь, -донеслось откуда-то из глубины осквернённого ай-талуком здания. -Ты где, тварь?! -гаркнул я, выхватывая нож и фонарь. -Ты кто?! Ты из Призрачного района?! Хотя, мне насрать, откуда ты! У меня иммунитет! Ты ничего не сможешь мне причинить! А я тебя уничтожу! Слышишь?! -Ты не посмеешь. -Давай поспорим?! -Незнакомая сигнатура. Кто же ты? Не приближайся. Я тебя уничтожу. -Пупок развяжется! Уничтожитель хренов… Где ты там квакаешь, кентервильское привидение?! В какой ты комнате?! Здесь?! -я вышиб обросшую ай-талуком дверь, и посветил в комнату фонариком Гудвина. -Твою же… Где ты?! -Ты не подойдёшь ко мне. -Ещё как подойду! Немедленно отпусти моих друзей! -Друзей? Здесь нет друзей. “Дружба” – заблуждение “старых хозяев”. -Говоришь как изгнанник. Значит ты не призрак? Но кто ты, чёрт тебя дери?! Что ты за тварь такая?! Зачем ты убиваешь изгнанников?! 4-17! 7-40! Что они тебе сделали?! Что тебе сделали 5-55?! 7-30?! 7-36?! 7-37 субкод 2?! -Больше никто не должен попасть в Апологетику. Особенно ты. -Это не тебе решать, урод! Выходи! -я вышиб следующую дверь, за которой опять была пустота. -Кто же ты? -Конь в пальто! Выходи, скотина!!! -брызнув слюной, я ударил кулаком по стене, и от неё отвалился кусок засохшего ай-талука. -Выходи!!! Чем дольше я не мог его найти – тем опаснее становилась ситуация. За это время, он мог убить Райли, Флинта и Гудвина, а Тинка, придя в себя, могла вновь на меня напасть. Нужно было как можно скорее определить, где скрывается этот гад. Впрочем, гораздо больше мне тогда хотелось вытащить Тинку на улицу. Потом, найти бензин, облить здесь всё и спалить дом к чёртовой матери, вместе с его злобным хозяином. Однако, я понимал, что не успею это провернуть быстрее, чем он нанесёт моим друзьям серьёзный вред. Так я и шёл по коридору, вышибая одну дверь за другой, и ругаясь, как проклятый. Пока наконец не нашёл его. -Нет! -его голос перешёл на крик, и я понял, что он здесь. -Не надо! Дверь сорвалась с верхней петли, и провисла внутрь, не отвалившись полностью. Я пинал её, пока не добился приемлемого зазора, позволявшего пролезть в комнату, а затем, пробравшись туда, вставил фонарь себе в зубы, и вооружился сразу двумя ножами, на манер Райли. “Сколько же здесь ай-талука. Вся комната им забита. А что шевелится там, в противоположном конце?” Фонарь освещал какое-то нагромождение бесформенной органики, оплетённой губчатой паутиной. “Что же это за существо?” При каждом новом шаге, ступни вминались в рыхлую плоть ай-талука. Какая же гадость. Я отсекал ножами свисающие с потолка сопли, и они с гадким хлюпаньем падали мне под ноги. -Не подходи-и, -простонал нарост в противоположной стороне. -Кто ты? Кто ты такой? Не подходи. -Кто я такой? -большим пальцем правой руки, я с отвращением стряхнул прилипшую к щеке слизистую гадость. -А ты догадайся. -Постой, -почти умоляюще произнёс он. -Постой. Я машинально остановился, хотя и не собирался этого делать. Как-то само собой получилось. И тут же почувствовал, как к затылку что-то с чавканьем присосалось. -Что за… Оторвав от себя странное щупальце, свисающее с потолка, я отсёк его ножом, и швырнул обрубок в сторону. -Не может бы-ыть, -затрясся комок ай-талука. -Девятый… Девятый! -Какой ещё девятый? Что ты несёшь? Ты – ай-талук? Разумный ай-талук? -Девятый! -продолжал трястись тот. -Девятый! Вот, почему. Вот, почему. Вот, почему ничего не получается. Вот, почему я не могу в тебя проникнуть. Ты – девятый образец! -А вот и не угадал, -двинулся я на него. -Я вообще не образец. Я не изгнанник. Я – человек. Но он продолжал повторять: “Девятый, девятый”. Нужно было с этим заканчивать. Я собирался распотрошить этот кусок дерьма, как бы отвратительно он не выглядел. Когда уже приблизился к нему вплотную, люминесцентный свет органических “лампочек” внезапно погас. Вокруг стало темным темно. -Твой инсуакиль подошёл к концу, девятый, -прошептал ай-талук. -Прощай. Ножи выпали из моих рук. Следом за ними, упал фонарик. Потом, как подкошенный, в темноту повалился я сам. Что-то оплетало меня, опутывало, словно гигантский паук заворачивал моё тело в кокон. Я ничего не понимал. Мысль просто не успевала за происходящим. В один миг я оказался слепым, глухим и парализованным. В одиночестве. Посреди темноты. “Угук!” Что-то гукнуло внутри меня. Причём, самого звука я не слышал. Лишь чувствовал резонанс. Наверное, надо бороться. Но как? С кем? Никого же нет. Да и желания нет. Если чего-то и хочется – так это спать. “Угук!” Опять толчок изнутри. Я не понимаю. Теперь мне показалось, что впереди мелькнуло что-то красное. По идее, мне должно быть страшно. Но мне почему-то всё равно. Оставьте меня в покое… “Угук!” Да что за напасть? Что меня будит? Теперь я точно что-то видел. Что-то знакомое. Оно пульсирует внутри меня. Оно распускается. Алое, как кровь. Душистое, как вино. “Белый Ворон — это мой тотем. Он помогает мне быть сильным. Помогает выжить,” – в рассеянной памяти промелькнули слова шамана. Белый Ворон. Так это он. Мой тотем. Только не белый, а красный. И не ворон, а… Цветок. “Угук!!!” От мощного притока крови к голове, в мои уши “стрельнуло”. И тут же всё залилось красным. Как только я проснулся, что-то неведомое и сильное тут же принялось вдавливать меня в бездну темноты, наваливая сверху груды каких-то брёвен. А я упрямо сочился среди них, раздвигал шероховатые стволы, полз наверх. К воздуху. К свободе. Моё тело превратилось в стебель, ноги вонзились в древесный бурелом упругими корнями, раскинутые руки стали листьями, а голова… Она всё набухала и набухала тяжёлым бутоном, изматывая нарастающей болью, пока вдруг не лопнула, раскрывшись, и озарив тёмное пространство яростным алым светом. И боль тут же прошла. И лёгкость разлилась по всему телу. И сознание вернулось ко мне. Я расцвёл. Мой тотем – алая орхидея, вырвал меня из коварной ловушки, неистовым маяком озарив путь к выходу. Мой Суфир-Акиль! -Не спи, Писатель, -издалека донёсся голос Хо. -Проснись. Проснись! Я раскрыл глаза. Сперва выдернул щупальце ай-талука, залепившее мой рот. Затем, начал поочерёдно отдирать остальные щупальца, опутавшие моё тело. Некоторые успели присосаться крепко. Под руку подвернулся нож Тинки. Я схватил его и начал резать. Отсекать эти отростки безо всякой жалости. Освободившись от них, я приподнялся, немного постоял на коленях, набираясь сил, и, заодно, отыскивая фонарь. А когда нашёл, влупил ядовитым лучом прямо в центр нависавшего надо мной сгустка. -Не-е-ет, -простонал он. -Не может быть! Ты не мог вырваться! Это невозможно! Это выходит за пределы здравого смысла! -Похоже, ты меня недооценил, -сплюнув набившуюся в рот ай-талуковую дрянь, я начал подниматься. -Не трогай меня! Не приближайся! Протянув руку к этому тошнотворному наросту, я брезгливо ухватил его за одну из наслоившихся складок, и слегка приподнял, заглянув внутрь. Там что-то шевелилось и хрюкало. -Отойди! Прочь! Прочь!!! -слова, вместе со смрадом, вырвались оттуда, прямо мне в лицо. Я поднёс нож, и срезал складку, обнажив нутро ай-талука. -Ни хрена себе, -всё что я смог сказать тогда. -Да это же. Постой-постой… Ты… Набрав в грудь побольше воздуха, я попытался поскорее “переварить” увиденное. -Ты – образец Z-345/7-40… Из омерзительного, красноватого, пульсирующего “кочана” на меня смотрело изуродованное и частично изменённое мутационными опухолями лицо изгнанника. Он буквально сросся с ай-талуком. Стал с ним единым целым. -Во что ты превратился, -скорбно произнёс я. -Это просто ужасно. Райли говорила мне о том, насколько опасно злоупотребление ай-талуком. Но я и подумать не мог, что настолько… Ну и что, сороковой, стоило оно того? -Ты дурак, девятый! -харкнул в ответ он. -Ты ничего не понимаешь! -Ну, так объясни. -Объяснить? Да тебя вообще не должно существовать! Ты – выбраковка! Выбраковка!!! -Ещё раз повторяю, для особо одарённых. Я не девятый. Мне жаль тебя, 7-40. Ты был создан для великого предназначения, а превратился в кучу чужих экскрементов. Думаешь, это ты управляешь ай-талуком? Нет. Это Хо управляет тобой. Ай-талук – это Хо. -Это ересь. -Тогда ответь, как я избавился от твоих пут? Ну, ответь, ответь. Молчишь? А я тебе отвечу. Меня освободило Хо. -Хо не существует! Это выдумка Латуриэля! -Стоп. Причём тут Латуриэль? А, кажется, понял. Ты работаешь на него, верно? Это он тебя заставляет не пускать изгнанников в Апологетику? -Латуриэль? Заставляет меня?! -сороковой расхохотался, выплёвывая из глотки бурую массу. -Ха-ха-ха! Ну, ты и идиот! Ты так ничего и не понял, девятый. Это я. Я – последний рубеж Апологетики! Позади меня послышались чавкающие звуки. Что-то зашевелилось. Я обернулся, водя фонарём от стены к стене: “Это ещё что за шутки?” С обеих сторон стены начали надуваться пузырями. Внутри этих пузырей чётко проступали чьи-то руки, пытающиеся разорвать толстую “кожу” ай-талука. Наконец, вздутости стали лопаться, и из них “народились” воющие и стонущие джамбли. Десятки каких-то прочных кишок продолжали удерживать их на месте, но они усиленно стремились вырваться на свободу. -Ах, во-он оно что. Картинка становится ясной, -я вновь посмотрел на сорокового. -Так вот, откуда появились эти исчадии ада. Их создал ты. Всех их создал ты! -Кто-то должен был их создать. Для защиты. Пока они не превратились во что-то более страшное. -Во что-то более страшное? -я горько рассмеялся. -Куда уж ещё страшнее? -Страшнее не своим обликом. А своей бесконтрольностью. Непредсказуемым развитием. Никто не мог предположить, что сделает из них ай-талук. Ведь он… Ведь он как младенец! Он не ведает, что творит! Эта низшая форма жизни стремится быстро эволюционировать, но как, и в кого – не ведает никто. Ни апологеты, ни сумеречники, ни даже сами Высшие. Это несогласованный побочный эффект. Сбой в системе. Аномалия внутри аномалии. Понимаешь? -Угу. И ты решил взять на себя функцию корректора этой системы? Решил направить развитие ай-талука в нужное русло? В нужное тебе русло? -Ты не видишь ничего дальше собственного носа. Как и все остальные. Сильные мира сего слишком озабочены своими бестолковыми проблемами. Они боятся. Латуриэль боится Хо, Нибилар боится сестёр. А на деле… На деле, главный враг уже проник в святая святых. Враг непредвзятый, бездушный и абсолютный. Он опутал город своими корнями. Вторгся повсюду, где только можно. Я открою тебе тайну, девятый. Мы наивно думали, что это мы – опытные образцы новой, перспективной цивилизации. Но, как оказалось, мы – всего лишь часть местной фауны. Как неоконисы, или экрофлониксы. И этот испытательный полигон создан отнюдь не для нас, не-ет. Он создан для него – для ай-талука! Лишь я один это понял. Я догадался. Ай-талук создаёт аномалии. Ай-талук расширяет наше сознание. Ай-талук консервирует трупы старых хозяев. Зачем? Он учится. Он пытается изменить природу под себя. Он совершенствуется. Ты видишь уродливую биомассу. Я вижу будущую цивилизацию. Когда-нибудь ай-талук заполонит весь мир. -Зачем же ты стал его частью? -Я внедрился в него. Позволил ему себя поглотить, чтобы узнать его изнутри. Мой разум гораздо сильнее, и я способен перенастроить процесс эволюции на начальных этапах. Пока он ещё не обрёл собственного разума. -А эти твари – джамбли, зачем они тебе? -Я видел, как ай-талук законсервировал множество мёртвых тел старых хозяев. Знаешь, зачем он это сделал? Пытался изучить. Надеялся вселиться в них, чтобы стать как мы. Но ему не хватало опыта. И я решил помочь ему. -Заче-ем?! -Чтобы увести от опасного курса. Я дал ему новый путь. Позволил развиться быстро и эффективно. Но не в том направлении, в котором процесс стал бы необратимым. Всё проходило под моим полным контролем. Подробнейшим образом я изучил его способности. Узнал, каким методом он генерирует и аккумулирует электрическую энергию, каким методом замещает мёртвые ткани – живыми, адаптированными к новым условиям. Как он контактирует с окружающей средой. Как использует внешние, чужеродные элементы для поддержания своей жизнедеятельности. Все эти знания я собрал воедино. Джамбли должны были стать моей надёжной охраной, моей армией, способной разгромить тех же суларитов. Но я не успел. Джамбли пока ещё плохо подчиняются мне. -И ты сбрасывал их в подземелье? -На поверхности они слишком активны. А там, в темноте, они спят, пока их не потревожат. Обуздать их первобытную волю непросто, но я доведу дело до конца. -Зачем? Зачем?! У тебя мощнейший купол псионической завесы. Никто к тебе и близко не сунется. Зачем плодить этих хищных пугал? -“Не можешь победить? Возглавь!” Ещё немного, и у меня будет самая сильная армия преданных воинов. Их внешность временна, как и наша. Скоро они сбросят человеческую шелуху, и станут независимыми от всего и от всех! Но не от меня… -А зачем ты убивал изгнанников? Почему не пускал их в Апологетику? -Они бы рассказали обо мне и о моих экспериментах. Пусть апологеты беспокоятся только о войне с Латуриэлем. Мне ещё рано выходить из тени. К тому же, девятый, ты не представляешь, как ценна энергия умирающего изгнанника. Один изгнанник может “зарядить” до десяти джамблей! -А как же твой Суфир-Акиль? Как же возвращение в Апологетику? -Суфир-Акиль… А может это он и есть? Я верю, что Высшие изначально заложили в меня программу уничтожения всего лишнего, когда эксперимент завершится. Мои джамбли сметут с лица земли и апологетов и суларитов. Используют их энергетический материал для дальнейшего развития, для становления. А дальше… А дальше придет очередь старых хозяев. Их мир станет нашим. Мир джамблей. И сумеречники нас не остановят. -Ты – сумасшедший. Я тебя остановлю. -Нет, девятый! Подожди. Только подумай. Просто подумай. Зачем ты им? Для чего они тебя создали? Зачем впустили сюда? Не пляши под их дудку. Послушай меня. Ты можешь всё изменить. Мы с тобой можем объединить усилия. Возможно, в тебе кроется последняя деталь, необходимая для завершения моей работы. Мы укротим джамблей, и отрегулируем связь с ай-талуком. Вместе. Понимаешь? Вдвоём. Объединимся. Слушая его, я морщился от каждого слова, будто от зубной боли, лопатками ощущая, как позади рвутся из своих пут разъярённые джамбли. Вот-вот они вырвутся на свободу. Рука с ножом поднялась над отвратительным коконом. -Задумайся! -хрипел он, тяжёло дыша. -Задумайся, кто ты?! Кто ты?! Я представляю, какая каша у тебя в голове. Чем они загадили тебе голову. Заставили верить в то, чего нет, и отрицать истину. Очнись, девятый! Вот она – истина! Вот она – реальность. -К чёрту такую реальность, -огрызнулся я, нацеливая острие на его распухшую голову. -За Тинку. За Райли. За Гудвина. За Флинта. За Пса. За всех, кого ты замучил и угробил. Гори в аду, чёртов таксидермист. -Убейте его!!! -заверещал 7-40 джамблям. -Убейте!!! Я, безо всякой пощады, со всего размаху воткнул отличный тинкин нож, как следует надраенный энергенной пастой, прямо в правый, самый уродливый глаз сорокового, выдавленный опухолью наружу, и увеличенный в размере, как у жабы. Лезвие вошло в череп целиком. Кокон дёрнулся, мелко-мелко задрожал, и застыл. Конец… Вокруг меня тут же всё стихло. Джамбли больше не ревели и не дёргались. Ни малейшего звука в здании не раздавалось. Выдернув нож, я обернулся. Никого. Джамблей не было и в помине. Лишь вездесущие бугры ай-талука. -Иллюзия. Всего лишь иллюзия, -я подобрал второй нож, и направился к выходу. Слева от меня что-то простонало. Я повернул фонарь. Посветив на покрытую ай-талуком стену, увидел, что одна выпуклость на ней шевелится. Внутри кто-то находился. Неужто, настоящие джамбли? Осторожно сделал надрез и направил туда фонарь. Изнутри, на меня взглянуло худое, измученное лицо беспомощного изгнанника. -Пожалуйста. Не свети в глаза, -зажмурился он. -Очень ярко. -Прости, -я отвёл луч в сторонку. -Ты кто? Пленник? Он кивнул. -Сороковой поймал тебя и использовал для подпитки своих джамблей? Он снова кивнул и застонал. -Твои страдания закончились. Не шевелись. Я освобожу тебя. Назови свой идентификатор? -Что? Э-эм… 5-59… А почему ты… А куда делась завеса? Почему боль исчезла? -У сорокового нет усилителя. Он создавал завесу напрямую, через ай-талук, и поддерживал её силой своей воли. Любил сам всё контролировать. Я убил его, и завеса исчезла. -Ты убил 7-40? -он с недоверием взглянул на меня. -Он мёртв? Правда? -Да, вон он валяется, тухнет. Поверни голову. -Ты убил 7-40. Но как? Как ты вообще до него добрался? -Уметь надо, -усмехнулся я, освобождая его от органических оков. -Почему я не могу определить твой идентификатор, брат? -Потому, что я – человек. -Человек? Не может быть. -Может. Именно из-за этого, сороковой не смог меня одолеть. На меня завеса просто не действует. -Потрясающе, -одряхлевший мужчина с трудом разминал окостеневшие руки. -Тебе повезло, пятьдесят девятый! Скоро придёшь в Апологетику, принесёшь Суфир-Акиль, и забудешь обо всём этом, как о страшном сне. -Да, -кивал он. -Это точно. Рядом с нами завозился ещё один “кокон”. -Что? -я повернул голову. -Ещё один? Вас тут двое? -Больше, -ответил 5-59. -Помоги моим братьям, добрый человек. Пожалуйста. Я начал освобождать других пленников, замурованных в стенах и на полу. Чувствовал себя настоящим героем. Когда выпустил двоих измученных доходяг, и принялся за третьего, 5-59 протянул мне костлявую руку: “Брат. Одолжи один нож ненадолго. Я тоже буду тебе помогать. Так мы быстрее всех освободим”. -Да, -протянул я ему свой нож. -Конечно, держи. Быстрее всех выпустим – быстрее уйдём отсюда. -Спасибо за доверие, -с благодарностью кивнул 5-59, и тут же принялся извлекать очередного беднягу. “Запомни”, -обдал меня холодом ледяной голос Райли, зазвеневший в памяти. -“Никогда и никому не отдавай своё оружие. Это главное правило выживания”. “Да всё будет нормально”, -мысленно ответил ей я, глядя, как высвобождаются измученные изгнанники, еле живые, не верящие в своё спасение. Некоторые, покачиваясь, уходили из комнаты. Некоторые, помогали нам с пятьдесят девятым освобождать остальных. -Ещё один не дожил, -вскрыв очередной кокон в углу, печально констатировал 5-59. -Сколько ещё осталось? -спросил я. -Да, вроде бы, все. Всего мы вскрыли восемь коконов, обнаружив шестерых живых и два трупа. -Воистину, на нас снизошло чудо, -блаженно произнёс 5-59. Возвращать мне нож он не торопился. -Я рад за вас. Ну а теперь, мне пора, -желая поскорее отсюда убраться, произнёс я. -Отдай мне нож, дружище, и я пойду. -Сегодня великий день. Сегодня мы воссоединимся со своими братьями, которые уже заждались нас, -продолжал вещать освобождённый. -Слэрго ариль, -ответили остальные. -И всё благодаря этому человеку. Ведь это чудо, что человек пришёл сюда. -Слэрго ариль! -Просто верни мне нож, 5-59, -происходящее начало меня раздражать. -Зачем тебе нож в Апологетике? Там убивать никого не придётся. Я стал догадываться, что с оружием расставаться изгнанник не торопится, и соображал, как бы потактичнее его отобрать. -Смотри, что мы нашли, -вдруг прозвучал голос из дверного проёма. Грязный, облезлый изгнанник, вернувшись в нашу комнату, притащил с собой что-то крупное. Я посветил на его ношу фонариком, и выпалил: “Тинка!” -Она валялась в коридоре, -не обращая на меня внимание, сообщил пятьдесят девятому вернувшийся. -Дай-ка взглянуть, -подошёл тот. -Слэрго, Фахешисулар! Да ведь это 5-55! О, сегодня воистину великий день, братья мои! Она жива? -Жива-а. Просто в отключке. -Слэрго Латурил! Вот это подарок нам сделал Даркен Хо! -Вы… -мои ноги чуть не подкосились. -Сулариты? Рука сама скользнула к ножу, но лезвие моего собственного оружия прильнуло к горлу. -Обезоружить, очистить карманы, связать, -чётким тоном распорядился пятьдесят девятый. -Эти подарки мы преподнесём нашему Мастеру в целости и сохранности. Из коридора вернулись ещё два суларита. -4-43, 6-26 доложите обстановку, -встретил их 5-59. -На выходе чисто, -ответил первый. -Но мы заметили следы, -добавил второй. -Которые, вероятнее всего, принадлежат этим двум, -закончил первый. -Ладно, уходим отсюда. Забирайте наши сокровища. Сегодня мастер Латуриэль будет очень доволен!