В том письме он призывал меня браться за любую задачу с уверенностью в победе, а не с готовностью к провалу. До той минуты я не осознавала, что поступала как раз наоборот и, в сущности, сама программировала себя на неудачу. Он говорил, что я должна высоко держать голову, потому что я замечательная.

В следующем году он предоставил мне возможности доказать себе, что не нужно быть идеальной, чтобы гордиться собой и быть на высоте. Он давал мне сольные партии, которых, по моему убеждению, я не заслуживала, но я хотела, чтобы он мною гордился, и усердно совершенствовалась. Его вера в то, что я могу быть особенной, заставила меня тоже в это поверить.

Так произошел невероятный сдвиг в моем подростковом сознании. Я поняла, что могу сама создавать себе удачу.

Помним: решимость важнее природных талантов

С детства научившись делать ставку на себя, я начала поэтапный, но пока не экспоненциальный рост. Я решилась идти на осознанные риски. Я прыгала с трамплина, даже если от страха скручивало живот. Думаю, до тех пор я не осознавала, что можно забраться наверх снова и попробовать еще раз, только уже с новыми знаниями о том, чего делать не стоит. Неудача на пути к цели – не пожизненный приговор, если только вы сами не решите себе его вынести.

Человеку свойственно избегать неловкостей, боли и дискомфорта, но часто ожидание этих моментов хуже, чем полученный от них реальный опыт. Величайшая радость жизни приходит от осознания того, какие возможности роста дает выход за пределы нашей зоны комфорта. Вы сможете добиться радикального роста, когда осознаете взаимосвязь между риском и обучением. Если вы цените возможность получить знания, вы сможете преодолеть страх новизны – ради саморазвития и радости жизни.

Для меня ключом к тому, чтобы научиться чувствовать себя комфортно даже перед лицом трудной задачи, стало умение связывать новые события с волнением и вознаграждением, а не со страхом и неудачей. Как и в случае с наращиванием мускулатуры, чтобы развить выносливость и силу, требуется время и интенсивные тренировки. Хотя я усвоила этот урок давно, мне приходилось повторять его много раз.

Моя первая «настоящая» работа началась с небольшого обмана. В 1995 году моя лучшая школьная подруга Мелисса работала в стартапе (когда еще мало кто знал, что такое стартап). Она рекомендовала меня на свою должность, когда вся ее семья переехала из штата Вашингтон в Северную Каролину. Мне было шестнадцать, и я только что получила водительские права.

Той осенью мне пришлось выбирать между участием в школьном спектакле «Шум за сценой» и работой после уроков. Как старшей из семерых детей мне предстояло откладывать деньги на колледж, поэтому я решила пойти работать. Мне была абсолютно неинтересна работа в общепите или за кассой, что значительно ограничивало поиск вакансий. Поэтому, когда Мелисса предложила занять должность офис-менеджера в Musicware (всего в десяти минутах езды от моего дома в Редмонде), я с восторгом согласилась.

Компанию учредили два брата, недавно окончившие Гарвардскую школу бизнеса. Они создавали программное обеспечение для преобразования фонограммы в партитуру. Музыкант мог сыграть композицию на электронной клавиатуре, а программное обеспечение автоматически записывало ее нотами. Программа также предлагала уроки игры на фортепиано, автоматически определяла качество вашего исполнения и подбирала упражнения для улучшения навыков. Это было довольно впечатляющее решение для 1995 года.

Мы с Мелиссой вместе пели в школьном хоре с шестого класса, и обе увлекались музыкой. Она уже была опытной пианисткой, а я могла только играть свою партию с листа одним пальцем. Хотя основными функциями в Musicware были типичные обязанности офис-менеджера, Мелисса также проводила бета-тестирование программного обеспечения. Когда она рекомендовала меня на эту работу, она не сказала работодателям о несоответствии наших навыков игры на фортепиано.

Наращиваем уверенность

Вскоре стало очевидно, что мне не хватает многих навыков. Компания Musicware состояла всего из пяти человек, так что меня некому было обучать и курировать. Кроме няни, я раньше никем не работала и понятия не имела, чего от меня ждут. Но я умела усердно трудиться и знала, что могу сама во всем разобраться. Я засучила рукава и принялась за дело.

Я сосредоточилась на том, чтобы освоить управление офисом и взять на себя все необходимые обязанности. Но интереснее всего было наблюдать, как братья-учредители руководят компанией и учатся на практике. У них была подписка на бизнес-журналы, о существовании которых я и не подозревала (Harvard Business Review, Fortune и Fast Company), и в перерывах я читала их от корки до корки. Да, я была странным подростком. Работа на начинающих стартаперов стала моим первым погружением в деловой мир.

Я внимательно слушала разговоры учредителей о том, как максимально использовать инвестиции. Они меня очень увлекали! Я старательно создавала видимость тестирования продуктов, а на самом деле использовала программу для развития собственных фортепианных навыков, чтобы умело обращаться с ее более продвинутыми функциями. Я хотела бы похвастаться, что благодаря незаурядным умственным способностям стала виртуозной пианисткой за те два года, но увы. Хотя я, несомненно, добилась прогресса и даже нашла в программе несколько ошибок.

Моя уверенность настолько окрепла, что в конце концов меня отправили делать коммерческие презентации в Costco[5] по выходным. Настоящий ужас! Тогда я была болезненно застенчива, и мысль подойти к незнакомым людям и попытаться продать им наш продукт никак не вязалась с моими представлениями о хорошем времяпрепровождении. Я помню, как перепугалась, когда ко мне подошел любопытный потенциальный клиент – ситуация мечты для любого продавца! – и попросил продемонстрировать, насколько программное обеспечение улучшило мои навыки игры. Я выступила не очень убедительно. Я провалила сделку, зато узнала, что отказ – еще не смертный приговор.

За первые годы работы в стартапе я совершила больше ошибок, чем могу вспомнить, и мне пришлось привыкнуть к постоянной конструктивной критике. Прежде-то я старалась уклоняться от проектов, которые вызывали у меня затруднения и подвергали меня риску неудачи.

Самое замечательное на этой работе заключалось в том, что я не имела ни малейшего представления о хорошем выполнении той или иной задачи, поэтому не пыталась убежать от нее. Я не могла скрыть слабые стороны, сосредоточиваясь на том, что у меня хорошо получалось, и избегая вещей, которые мне не давались. Эта «роскошь» в карьере приходит позже. (Хотя, как оказалось, именно тогда нужно отчаяннее всего бороться с этим желанием!)

Мне пришлось смириться с дискомфортом от того, что я не идеальна, и только тогда я поняла, что на самом деле это неважно. Все, что видели мои боссы, – это как я стараюсь изо всех сил и быстро учусь. Я сделала сознательное усилие и перестала бояться, что окажусь небезупречной. Я получила свободу, отказавшись от погони за совершенством.

Этот момент стал для меня решающим.

Осознаём ценность работы в команде

Работая в Musicware, я научилась думать на ходу и понимать важность доверенных мне задач. Я все еще сгораю от стыда, вспоминая одну ситуацию. Тогда меня попросили собрать информационные пакеты о компании для отправки потенциальным покупателям и клиентам. Все, что мне нужно было сделать, – распечатать копии документов и собрать в пакеты, готовые к отправке. Я не заметила, когда принтер вдруг начал барахлить и выдал сотни размытых, нечитабельных распечаток. Один из братьев велел мне их выбросить и переделать. Все мое внимание было сосредоточено на том, чтобы закончить эту бессмысленную работу и перейти к задачам, которые мне больше нравились (например, подслушивать на совещаниях по бизнес-стратегии). Я совершенно не думала о смысле поставленной задачи или о том, какое впечатление на лидов продаж произведет моя дрянная работа. Я пренебрегла важным поручением, да к тому же потратила ресурсы компании впустую. Тогда у меня наконец-то открылись глаза. Я все еще чувствую себя неловко из-за того эпизода и никогда больше не повторяла эту ошибку.