– Даже муравьёв! – хихикнула Роуз.

Всё здесь было совершенно другим – не только язык и цвет, но и само человеческое мышление. И ей это очень нравилось.

Падма прошла под ярко-оранжевыми тряпками, которые сушились на верёвке, протянутой над улицей. Друзья пригнулись, чтобы не задеть их головами. Слониха выбралась на оживлённый рынок, и атмосфера резко изменилась. Высокие розовые здания тянулись высоко в чистое синее небо.

– Мы на базаре! – объяснил Руи, перекрикивая шум. – Дворец прямо за углом.

Торговцы сидели на земле среди разноцветных овощей. Повсюду звучала причудливая музыка, в воздухе витал запах горячего, пряного дыма.

Махаут отвёл Падму в самое сердце общего хаоса. Все протягивали товары: ковры, голубые и белые горшки, безделушки, замысловатые тапочки. Везде бегали смеющиеся ребятишки. Роуз стало не по себе.

– Просто безумие какое-то, – прошептала она.

– Ты быстро привыкнешь, – сказал Руи. – Жизнь налажена как в большом механизме, но шестерёнок очень много, их целые тысячи, все разные, и каждая делает что-то своё. У нас есть особое слово, которого нет в твоём языке. Джугад – то есть изобретательность, если таковая необходима, понимаешь? Именно находчивость и делает индийский народ столь потрясающим!

В небо поднялась стая голубей, громко хлопая крыльями.

– Может, ты наберёшься немного этого джугада и выведешь нас отсюда? – предложила Роуз.

Дзы-ы-ы-н-нь!

Огромные музыкальные тарелки ударились друг о друга, и толпа сразу затихла. Махаут резко замер, Падма остановилась. Роуз вытянула шею и разглядела небольшую платформу, окружённую странными высокими зеркалами, искажающими всё, что в них отражалось. Начали бить в барабаны, снова зазвенели тарелки…

ВШУХ!

Стена пламени пронеслась по платформе. Из-за отражений в зеркалах она казалась во много раз больше.

– Что тут у нас? – сказал Руи, слезая с Падмы.

Бахула запрыгнул ему на плечо.

Мальчик огляделся и крикнул махауту:

– Мы ненадолго!

– Эй! – окликнула его Роуз. – Меня не забудь!

Она перекатилась на живот и повернулась, свесив ноги в ботинках на невысоких каблуках. А потом спрыгнула на землю, отряхнула руки и подула на волосы, упавшие на лицо.

Руи уже продирался через толпу, но получалось довольно медленно. Все спешили к импровизированной сцене, словно мотыльки, летящие на огонь. Роуз быстро нагнала друга и взяла за локоть. Она заметила компанию европейцев, приехавших отдохнуть в экзотическую страну. На фоне ярких красок Джайпура они выглядели очень нелепо в своих тёмных одеждах, высоких шляпах, капорах, зонтах с чёрной бахромой. Прямо на похороны собрались! Роуз опустила взгляд на своё строгое зелёное платье и нахмурилась. Скорее бы от него избавиться!

Дым рассеялся, и на сцене появился сгорбленный артист в цилиндре, закутанный в длинный чёрный плащ. Роуз ахнула. Разве не он давал деньги их махауту? Горбун шагнул вперёд, и перед ним приземлился крупный попугай, тоже в цилиндре, только миниатюрном.

Роуз оглянулась и увидела, как махаут привязывает Падму к столбу и спешит куда-то по улице. Неужели он решил бросить их здесь, на базаре?

Роуз и Руи наблюдали за тем, как артист на сцене поднимает руки и громко произносит:

– Добро пожаловать!

Он говорил с лёгким акцентом, и буква «в» у него звучала, скорее, как «ф». Роуз с улыбкой подумала, что острая чёрная бородка мужчины выглядит как рожок мороженого, прилипшего к подбородку. Зеркала в шесть футов[10] высотой искажали и без того сгорбленную фигуру.

– Или, если на хинди, сваагат хе!

Зрители весело засвистели, и попугай кивнул, словно кланяясь.

– Я Великий Золтан! Готов биться об заклад, что такого волшебника вам ещё не доводилось встречать!

Он щёлкнул пальцами, и между ними появился красный цветок. Колдун бросил его восхищённой толпе. Роуз зашлась аплодисментами.

Золтан отвесил низкий поклон. Цилиндр слетел с его головы и упал прямо в протянутую ладонь. Попугай снял свою шляпку коготками и тоже поклонился.

Артист одним движением отбросил плащ – и обнаружилось, что на самом деле он худой и подтянутый, в плотно прилегающем брючном костюме, а вовсе не горбатый (горб оказался вшит в мантию).

– А ещё я мастер маскировки! – объявил Золтан, и Руи громко засвистел в знак одобрения.

– Великолепно! Браво!

Теперь колдун стоял, гордо расправив плечи. Лицо у него было неестественно белое и с румянцем на щеках, как у арлекина. Тонкие губы сложились в улыбку, обнажив жёлтые зубы.

– Джайпур – последняя остановка в моём путешествии домой, в родную Россию, где я присоединюсь ко всемирно известному Большому государственному цирку Санкт-Петербурга!

Он окинул взглядом зрителей и обратился к попугаю.

– Давай, мой пернатый друг!

Птица взглянула на Золтана. Крошечный цилиндр лежал на сцене. Толпа затихла.

– Представься нашим гостям.

Попугай шагнул вперёд, вскинул голову и удивительно низким мужским голосом прогремел:

– ВОЛЬДЕМАР!

Толпа зашлась смехом.

Золтан хлопнул в ладоши. Попугай взлетел в воздух и сделал круг над собравшимися. Все задрали головы.

В ту же секунду трое чумазых ребятишек стали протискиваться между Роуз и Руи, пытаясь пробраться к сцене. Один мальчонка взглянул на Роуз и широко улыбнулся. Он слегка напомнил ей Руи (наверное, озорной ухмылкой и блеском в глазах), однако был чуть младше. Девочка тепло улыбнулась ему в ответ. Дети потянулись к платформе, и Золтан дружелюбно пожал им руки.

– И что тут у нас? – сказал он, выудив из брюк толстый кошелёк.

– Э-э-э? – удивился джентльмен в бежевом полосатом костюме и принялся хлопать себя по карманам. – Как же так… он ведь мой!

Золтан вернул зрителю кошелёк под бурные аплодисменты.

– А это? – добавил он, поднимая над головой кружевные перчатки.

Английская леди ахнула и ринулась к сцене. Все громко рассмеялись.

Роуз прикрыла рот ладонью.

– Поразительно, да? – хихикнул Руи. – Разумеется, всё продумано заранее, и аудитория ему подыгрывает…

Внезапно Руи осёкся, и Роуз увидела искренний ужас в его глазах. Она проследила за взглядом друга, и душа у неё ушла в пятки. Тонкие, словно фарфоровые, пальцы Золтана сжимали яркий рубин, сверкающий в лучах солнца.

– Полагаю, он ваш? – спросил фокусник, наклоняясь к Руи.

Кулон Роуз тревожно завибрировал. Она уже понимала, что это недобрый знак, и если бы амулет знал азбуку Морзе, он передал бы хранительнице чёткое послание: «Тебе грозит опасность».

Руи в панике ощупал одежду и бросился на сцену с Бахулой на плече. Роуз поспешила за ними.

– Да, мой, – быстро проговорил Руи, тяжело дыша от волнения, и поднялся на цыпочки, чтобы забрать рубин мистера Гупты.

Золтан опустился на колени, поцеловал красный камень и очень медленно передал мальчику. Руи вздохнул с облегчением и прижал рубин к груди.

– Пойдём скорее отсюда, – шепнула ему Роуз и поёжилась.

Вдруг словно из ниоткуда раздался знакомый голос:

– Вот вы где!

Это оказался главный стражник махараджи, Акшай. Он вёл за собой Падму, держа её за сбрую, и вид у мужчины был хмурый.

– Повсюду вас ищу, – продолжил он. – К счастью, слона легко заметить.

Роуз очень ему обрадовалась, хоть Акшай и выглядел так, будто вот-вот взорвётся от ярости.

– Где ваш махаут? – поинтересовался он, оглядываясь по сторонам.

– Ушёл, – ответила Роуз с лёгким удивлением. – Привёз нас сюда, а потом…

– Сбежал? – спросил Руи, склонив голову набок.

– Эй ты! – крикнул англичанин в полосатом костюме, размахивая кошельком.

Роуз обернулась и увидела, что он смотрит на Золтана.

– Тридцать рупий пропало! Вор! Вор!

Толпа разразилась сердитыми криками и проклятиями.

Золтан, ловкий как хорёк, сделал колесо и в один момент оказался у дальнего края сцены, где распахнул дверцу ящика, похожего на погребальный, и юркнул внутрь. Тонкая и худощавая, словно у насекомого, фигура легко поместилась в узком «гробу», а попугай быстро залетел внутрь, устроившись у ног хозяина.