Литмир - Электронная Библиотека

Гравий похрустывал под ногами, и вдруг я услышала позади такой же тихий хруст – будто эхом отдавались мои шаги. Я не сильно встревожилась – не больше, чем в случае с машиной. Было еще не так поздно, и поблизости находились люди. Они возвращались через Подворье домой после вечерней молитвы. Я не испугалась. Мне просто стало не по себе, вот и все.

– Пеппер, иди сюда, глупый пес! Живо!

Раздался громкий шорох, заросли зашевелились, Пеппер выскочил из кустов и подбежал ко мне, виляя хвостом. Ветки позади него снова стали неподвижными. Я огляделась. За спиной никого не было, в поле зрения тоже. Шаги оказались воображаемыми. Я все выдумала; мой разум сыграл со мною злую шутку. Я взяла Пеппера на поводок и поспешила к выходу с территории собора; пес бежал рядом со мной. Больше я не оглядывалась.

Дровяная печь, похоже, погасла, в доме было прохладно. Витая ваза Лиззи смотрелась вспышкой цвета на столе, ярким пятном на сером фоне. Вошел Нейтан, держа в руках тетрадь и на ходу исправляя в ней что-то красной ручкой – воскресными вечерами он обычно проверял домашние работы. Муж включил чайник.

– Что-то ты запыхалась, – заметил он, взглянув на меня поверх своих очков-полумесяцев.

– Последние ярды я пробежала. Мне послышались чьи-то шаги позади.

– Ты видела, кто это был?

– Никого там не было, мне почудилось.

Я не призналась, что не перестала слышать те шаги и ощущать угрозу, которая их сопровождала. Нейтан налил чай и протянул мне кружку.

– Обычное дело, когда устанешь под конец дня.

«Он просто добр ко мне, не выискивай в его словах снисходительность», – сказала я себе.

– У тебя щеки порозовели! – продолжал муж, одобрительно улыбаясь. – Выглядишь на десяток лет моложе!

Я обхватила кружку ледяными руками. Я не мечтала помолодеть. Я думала, что зрелость станет началом чего-то нового. Я надеялась, что буду отличаться от женщин, приходивших ко мне в клинику. Я ожидала, что почувствую освобождение, но вместо этого стала пугливой. Бывший парень Лиззи сказал бы, что шаги за спиной символизируют догоняющее меня прошлое, дела, которые я не сделала или хотела бы сделать лучше, альтернативные варианты поступков, которые я могла бы совершить.

Аромат нарциссов наполнял кухню. Я дотронулась до бледного лепестка.

– Лиззи любила тебе помогать, когда ты высаживал луковицы.

– Она это переросла. Думаю, она уже сто лет не прикасалась к лопате. – Нейтан набрал охапку дров из стопки у комода. – Я разожгу огонь, ты дрожишь.

– Спасибо, – улыбнулась я ему.

Он взял спички и, насвистывая, вышел за дверь.

Разве можно перерасти то, что любил когда-то в юности? Ты просто зарываешь его поглубже, как Нейтан свои луковицы, и оно ждет там, в темноте, возвращения теплых дней. Когда-то я любила путешествия, радовалась, открывая для себя новые места. Я любила рисовать, мои старые альбомы для эскизов лежали в нижнем ящике моего стола. Я не переросла все это, я просто похоронила его, у меня больше не было времени.

Позже, когда я уже дремала в постели, Нейтан пробормотал:

– Я отметил в календаре дату. Нас пригласили на новоселье в каких-то числах апреля.

– На какое новоселье?

«Что вылетело у меня из головы на этот раз?»

– Новые жильцы въезжают в Норт-Кэнонри; приглашение лежало утром на коврике у двери. Белая карточка из плотной бумаги. Я думал, ты видела.

Вот почему горел свет в тех окнах сегодня вечером – новые обитатели, должно быть, уже заселились.

– И что там было?

– Какая-то двойная фамилия, Офелия Форбс… что-то там… почтет за честь видеть вас… В таком духе. Канапе и шампанское.

Офелия. Бледное тело и запрокинутая голова. Офелия с картины Милле с раскинутыми в стороны руками и открытым ртом, в мокрой одежде, с цветами в волосах. Утопленница. Ее лицо проникло в мой сон, превращаясь в бледное лицо Лиззи, наполовину скрытое водой. Глаза дочери смотрели на меня все еще яростно. Я проснулась в ужасе, хватая ртом воздух, но мерное дыхание Нейтана меня успокоило. Я положила руку на его спину. Страсть не имеет значения; солидарность, поддержка – вот что главное в долгом браке. И верность.

– Мне повезло, – прошептала я. – Я счастливица.

Глава 5

Апрель 2017 года

Раскинутые руки и цветы оказались вещими. Офелия стояла в широко распахнутых дубовых дверях, приветствуя гостей. Большой холл позади нее был залит светом, вдоль стены красовались белые цветы. Тепло и разговоры разливались в воздухе благоухающей волной; Нейтан вскинул лицо, будто впитывая этот аромат.

– Добро пожаловать в наш дом!

Она не назвала себя, считая само собой разумеющимся, что мы сами поймем, кто здесь хозяйка, и мы, конечно, поняли. Она быстро скользнула глазами по нашим лицам и постаралась расположить нас к себе. Ее красота была холодной и отточенной, как у кинозвезды пятидесятых, вроде Грейс Келли или Типпи Хедрен – старомодный гламур в духе Хичкока. Ее свободно уложенные светлые волосы были унизаны цветами, что выглядело бы смешно на мне, но на ней смотрелось потрясающе. Она была одета в платье-футляр из сливового бархата, искрящегося золотыми переливами; в своем коричневом одеянии я почувствовала себя воробьем рядом с райской птицей.

Нейтан уговорил Лиззи тоже прийти; она написала, что задержится, и присоединилась к нам уже у входа. На ней были джинсы и черный свитер, на шее висели металлические цепочки; в сочетании с алой помадой и косой челкой это выглядело эффектно. Враждебность в ее взгляде была заметна только мне.

– Рэйчел и Нейтан Гудчайлд и наша дочь Лиззи, – представился Нейтан, пожимая протянутую Офелией руку; его серо-голубые глаза блестели, как галька, только что омытая морской волной. – Мы живем сразу за Северными воротами на Де Вокс Плейс.

– Ах, в этом милом маленьком ряду домов? Вам очень повезло!

Определив наше место, по крайней мере в географическом смысле, она поцеловала Нейтана, а затем меня. Я уловила аромат фрезий.

Лиззи отступила на шаг.

– Я живу на Миллфорд-Хилл, на другом конце города, – сказала она. – Отдельно от родителей.

– Мы разослали приглашения всем, кому смогли, – улыбнулась Офелия, скользнув по Лиззи взглядом. – Это меньшее, что мы могли сделать после стольких месяцев ремонта и строительных лесов. Вы, наверное, нас ненавидели!

Ее американский акцент был легким, но очаровательным. Во всяком случае, Нейтан явно был им покорен.

– Вовсе нет, – пробормотал он. – Всем не терпелось поскорей познакомиться с новыми соседями.

– А вы, вероятно, викарий?

Епископ Солсберийский стоял в холле, болтая с деканом и каноником, так что это было правомерное предположение.

– Я работаю учителем в школе через дорогу. – Нейтан обнял меня за плечи, но не спускал глаз с Офелии. – Рэйчел врач, а Лиззи работает в городской библиотеке.

Офелия придвинулась к нему ближе, ее улыбка стала шире. Она выглядела такой довольной, будто была именинницей и только что получила подарок, о котором мечтала.

– Мне, кажется, знакомо ваше имя! Вы учитель в Кафедральной школе, я читала на сайте. Преподаете историю, верно?

Нейтан кивнул со счастливой улыбкой.

– Какое совпадение! Наш сын Оскар идет в вашу школу на следующей неделе. – Она не упустила возможность и с легким смешком взяла Нейтана под руку. – История – его любимый предмет! Я вас познакомлю. Он приступает к учебе с понедельника, посреди семестра. Он такой нервный, с моей стороны было жестоко переводить его из лондонской школы, но увы, пришла пора переезжать в этот дом.

Ее изящные ногти впились в рукав Нейтана. Было что-то жесткое в ее гладком молодом лице, за блеском в глазах скрывалась твердость, она была из тех женщин, которые не боятся воплощать свои планы в жизнь. В этот момент кто-то окликнул ее по имени.

– Напитки в библиотеке, – сказала она. – Мой муж где-то рядом, вы сразу его узнаете – он не слишком опрятный и очень много говорит. Я подойду к вам попозже.

8
{"b":"770706","o":1}