Литмир - Электронная Библиотека

– Если хочешь, я найду.

– Не надо. Мы уже пришли – он остановился и повернулся к Марте.

– Да? – удивилась Марта и закрутила головой в поисках полицейского участка, не понимая где же он.

– Если что – ты меня не знаешь. Про Малую – ни слова. Придумывай на ходу, что хочешь, но про нас не упоминай. Выкручивайся сама. Зайдешь за поворот, там и будет полицейский участок.

– Хорошо.

– Ну, все. Прощай.

– Прощай, Дима, – грустно улыбнулась Марта.

Дима развернулся и пошел обратно, но Марта его окликнула.

– Дима.

– Что? – оглянулся он.

– Извини, что накричала на вас с Малой – она повернулась и пошла за угол, по ступенькам поднялась в полицейский участок.

Дима пожал плечами, заметил выходящего полицейского и юркнул в ближайшие кусты.

***

Мало того, что она уже битых три часа просидела в коридоре, так еще и участковый в сто первый раз спрашивает, откуда Костя, как его фамилия. Марта в сто первый раз ему объясняла и все время крепилась, чтоб не разрыдаться. Она-то надеялась, что в полиции ей помогут. И хотелось бы, чтоб помогли сразу, а на самом деле быстрой помощи ей не светит. Она боролась с дрожащим голосом и наворачивающимися слезами.

– Я не знаю – устало протянула Марта, – я же вам объясняю – познакомились в поезде. Он подсел к нам в вагон. Я не знаю, на какой это было станции. Ночью было. Утром я проснулась, а он уже был в вагоне. Его встречал этот самый Босс. Они решили нас подвезти.

– И вы сами сели к ним в машину – он сделал ударение на слове сами и пытливо уставился на девушку.

– Сели сами, но мы же без задней мысли.

– Глупо, ничего не скажешь – сам себе сказал участковый, но так, чтоб она слышала.

Она, конечно, слышала и расстроилась еще больше, он отвел взгляд и стал что-то писать в протоколе.

Марта шмыгнула носом и сказала:

– Я вас прошу, Николай Васильевич, не надо поучений, мне и так тяжело. Я не знаю, что с Аней, где она. Ей сейчас тяжелее чем мне. Я об этом уже думать не могу. У меня от мыслей, что с ней могут сделать, скоро голова лопнет. Бедная она.

– Найдем мы вашу Аню.

Николай Васильевич взглянул на Марту, и сжалился над глупой девчонкой. Сколько их таких бестолковых на его рабочем пути попадались. Этой повезло – смогла сбежать, а вот подруга пропала.

«Главное, чтоб не сгинула» – мысленно поплевал Николай Васильевич и сказал:

– Справку тебе выпишем, что паспорт у тебя украли, на случай если патруль остановит. Где живешь сейчас?

– Пока нигде.

– Поточней, пожалуйста.

– Мы с Аней должны были жить в общежитии, которое предоставит фирма по трудоустройству, но я же вам уже говорила, я не помню ее название.

Марта всхлипнула, не выдержала и расплакалась. Как бы честно она не крепилась и не сдерживалась, не хватило сил удержать слезы в себе. Она рассказывала о своих жутких приключениях последних суток, старательно не упоминая Малую, все время, переживая об Анюте, напрягая уставший мозг, чтоб вспомнить адрес и название фирмы, прогоняя мысли о предстоящей ночи и ее ночлеге, о безденежье. Но у нее ничего не получалось: адрес не помнит, название забыла, где жить – не знает, где денег взять – проблема, как Анюте помочь – не решаемая проблема.

– Не плач – со вздохом сказал Николай Васильевич – совсем не проблема выйти на этого Костю.

– Да? – удивилась Марта.

– Да. Если он билет брал на свое имя. Место в вагоне, в котором он ехал ты уже сказала. Пришла бы вчера, раньше бы его вычислили. Не переживай, вычислим. И не таких ловили. Ориентировки везде на этого Костю есть. Он же в Ивкина стрелял. Тот его запомнил, сделали по описаниям фоторобот. Я его распечатаю – покажу тебе.

– Подождите – попросила Марта – вы сказали Ивкин?

– Да.

– Так сержант Ивкин жив? – прокричала Марта от радости.

– Жив. Ранен. В больнице.

– Ух. Слава Богу. Я думала, его убили.

От огромного облегчения, спавшего камнем с груди, она еще сильнее расплакалась, наткнулась на неодобрительный, но сочувственный взгляд участкового.

– Пришла бы раньше к нам, раньше бы узнала, что он жив и идет на поправку.

– Я так рада, вы не представляете – всхлипывала она, приложив руки к груди.

– Представляю, чего уж там. Ладно. Машина, на которой вас подвозили на работу в угоне уже два месяца числится. Это проверено. Я сейчас приду.

Он встал из-за стола и вышел из кабинета. Вернулся быстро и протянул ей листок бумаги:

–Вот. Это Костя?

Марта с первого взгляда узнала его. На весь лист было напечатано лицо в черно белых, серых тонах, что придавало ему вид не живого, но в то же время угрожающего, опасного человека. Она вытерла насухо глаза и ответила:

– Да, это он.

Николай Васильевич записал и заметил, что Марта не могла оторвать взгляд от фоторобота.

– Так, следующий вопрос – зачем девчонку из машины выпустила?

Марта засуетилась, заерзала на стуле и ответила:

– Так ведь испугалась.

– Чего?

– Стреляли же.

– Понятно, а если бы это опасный преступник был? В машине полицейских иногда преступников закрывают.

– Ну, какая она преступник? – возмутилась Марта – дитё совсем.

– Куда она пошла.

– Я не знаю. Я в лесок убежала. Там заблудилась.

– И ночевала в лесу – несколько спросил, а больше утвердил Николай Васильевич.

– Да – быстро согласилась Марта.

– Хорошо – согласился участковый, пропустив через уши все ее вранье.

Он отвел взгляд от Марты и опять стал писать и заполнять документы.

Марта поерзала на стуле и прошептала:

– Ужасно.

– Что именно? – уточнил Николай Васильевич.

– Вот смотрю на эту фотографию и понимаю, что это настоящее его лицо, а там, в поезде он, как искусный актер играл роль доброжелательного парня, чтоб нас с Анютой расположить к себе и подружиться с нами.

– Да – согласился Николай Васильевич. – Так оно и есть, милая девушка. Обычно эти, извини, уроды так и работают. Располагают доверием, расспрашивают, личное узнают. Узнал, что вас никто не встречает, едете вы к чужим, незнакомым людям, для которых вы, мягко говоря, безразличны – приедете вы к ним на работу – хорошо, не приедете – ну и ладно, другие приедут. Вас на фирме ждали-ждали, а вы не приехали, о вас и забыли. Это бизнес. Он все у вас выпытал…

– Анюта сама все рассказала – перебила его Марта.

– Вот – жестко продолжил Николай Васильевич – рассказала и развязала ему руки – можно девчонок везти к себе. Куда там? На дачу? И кутить с ними. Это хорошо, если отпустят, а могут и убить.

– Что вы такое говорите? – ужаснулась Марта.

– А что? – зло спросил он, а потом спокойно добавил – это правда, милая девушка. Ты отдаешь себе отчет, куда вас везли?

– Да. Босс конкретно сказал, что в сексуальное рабство. Что спрос у него на красивых и молодых – Марте было тяжело это вспоминать уже в сто первый раз, она попросила – пожалуйста, Николай Васильевич, найдите Анюту. Спасите ее.

Николай Васильевич тяжело вздохнул, но ничего не ответил, стал читать, что сам же написал. Вроде все точно написал, ничего не упустил, вот только паспортные данные этой Марты Викторовны не записаны, но тут по причине кражи сумки. Сейчас опера приедут, которые дело по огнестрельному ранению сержанта Ивкина ведут, опять ее опросят, если что еще придется в протокол дописывать. Он отложил протокол, взял маленький листок бумаги и написал в нем номера телефонов, потом протянул Марте. Она так и смотрела на него с мольбой в глазах.

– Возьми.

– Что это?

– Это мои телефоны. Рабочий и домашний. Если нужно будет что-то срочное, или вспомнишь что-то еще, позвони.

– Спасибо.

Марта взяла записку и вспомнила как вчера… ого, это было вчера, а такое ощущение, что уже неделя прошла. Нет. Вчера. Вчера в плацкартном вагоне поезда дед Вася писал на таком же маленьком листочке адрес и имя своего сына, к которому, по его словам она может обратиться, если будет трудно. Или он сказал, будет плохо. Хотя какая разница, ей и плохо, и трудно, и страшно, а вот листочка с адресом у нее нет, и она его не помнит. А еще вчера днем, взяв этот самый листочек из дедовский рук, она мысленно ухмыльнулась, почему ей должно быть трудно? Разве может быть такое? Оказывается, может.

15
{"b":"770635","o":1}