Сергей Борисович выдавливает улыбку.

– Спасибо, Демид Владимирович, на следующей неделе поставка.

– Я все еще могу отозвать платежку, – смотрю многозначительно. – Мне нужен результат! – припечатываю ладонь к столу. – Иначе мы найдем другую клинику, более ориентированную на клиентов.

– Я вас понял, Демид Владимирович, – поднимает руки врач, – постараюсь подобрать кандидаток в ближайшие сроки.

– Отлично. – Рассиживаться дальше не имеет смысла. – Лариса, пошли. – Жена все еще рассматривает женщин, не забывая при этом фыркать. Легко осуждать, когда сама родилась с золотой ложкой во рту, ведь эти женщины не от хорошей жизни рожают другим детей.

Сергей Борисович бросается нас провожать, открывает дверь. Стоит шагнуть за порог, как в меня со всей силы кто-то врезается.

– Ой, – восклицает незнакомка. Хватаю ее прежде, чем она летит на пол. Молодая, чуть бледная. Карие испуганные глаза. Красные, явно заплаканные. Руки слегка дрожат, прижимая к груди пакет. Весь вид выражает скорбь. У нее кто-то умер? Отпускаю ее и шагаю в сторону.

За спиной у девушки стоит женщина в белом халате, вроде бы одна из врачей, что проверяла Ларису. Кажется, ее зовут Алла Федоровна.

– Сергей Борисович, а мы к вам, – обращается она к заведующему после приветствий. – Вот эта девушка желает стать донором, но…

Я даже не дослушиваю, что она ему говорит. Выхватываю важное для себя. Донор. Оглядываю девушку еще раз. Она зажимается под пристальными взглядами, которыми в нее впиваюсь я и Сергей Борисович. Мы с ним переглядываемся. Нутром чувствую, что она мне подходит. Боюсь ошибиться, но и доверить все случаю не дозволяю.

– Я бы хотел поприсутствовать при вашем разговоре. – Разворачиваюсь к жене, которая то ли не поняла, что тут происходит, то ли не особо заинтересована в том, кто будет вынашивать нашего ребенка. Моего ребенка. – Лариса, подожди меня, пожалуйста, в машине, хочу обсудить с тобой суррогатных матерей. Пока посмотри анкеты еще раз, – настаиваю, чтобы она была занята как минимум несколько минут.

– Хорошо, – безразлично пожимает она плечами и идет на выход.

– Лара! – окликаю ее и смотрю многозначительно, когда она оборачивается. – Водителя я предупредил.

– Да поняла я, поняла! – огрызается и уходит. Надеюсь, действительно поняла. Конечно, ее генетический материал не пригодится, но видимость создать надо.

Смотрю на Сергея Борисовича, который аккуратно берет девушку под локоток и уводит к себе в кабинет, я следую за ними и плотно закрываю дверь. Кажется, Алла Федоровна успела что-то ему нашептать, потому как с нами она не пошла.

Проходим и рассаживаемся, я в уголке, а девушка напротив врача. Она кидает на меня быстрые взгляды, пока врач задает вопросы. Видно, что ей неловко отвечать на них в моем присутствии. Но ничего не поделаешь, милочка, я обязан быть в курсе всего, за что плачу.

– Так вы готовы стать донором? – спрашивает Сергей Борисович и пристально смотрит на девушку. Кажется, ее зовут Марина.

– Да, но… Ваша коллега сказала, что нельзя. У меня нет своих детей, а без этого никак, – разводит руками.

Врач смотрит на меня, и я вынужден вмешаться в разговор.

– Марина… правильно? – Она кивает. – Я не привык ходить вокруг да около. У меня для вас деловое предложение. Нам с женой нужен ребенок, но по определенным причинам она его иметь не может. Поэтому необходим кто-то, кто сможет сделать это за нее.

– Вы что, приняли меня за проститутку? – Ее лицо краснеет то ли от смущения, то ли от гнева. Так она еще симпатичнее.

– Боже упаси, – машет руками врач, – вы все неправильно поняли. Демиду Владимировичу и его жене Ларисе нужна суррогатная мать.

Девушка хмурится.

– Это не совсем то, чего я ожидала. Я собиралась стать донором яйцеклеток…

– Я предлагаю за эту услугу четыре миллиона рублей и полный пансион.

Лицо Марины вытягивается, рот приоткрывается, а в глаза, как в мультике про Скруджа Макдака, буквально начинают мелькать цифры. Морщусь. Почему всегда все решают деньги?

Марина

– Я предлагаю за эту услугу четыре миллиона рублей и полный пансион, – звучит фраза властного мужчины, вцепившегося в меня ястребиным взглядом.

Дышу часто и слишком тяжело, от того и голова кружится. Мне сразу хочется на улицу, вдохнуть свежий воздух. Усилием воли беру себя в руки. Нельзя раскисать, не сейчас: мне предлагают почти всю сумму, которая необходима. Если все получится, у Сашки появится шанс… Еще раз прокручиваю в голове все, что мне только что сказали. Деньги. Полный пансион. Рождение ребенка…

– У меня есть брат, я его опекун, – пытаюсь объяснить бизнесмену, что не смогу быть у него безвылазно в доме, а он навряд ли согласиться принять чужого ребенка пяти лет.

– Не проблема, дом огромный, – отфутболивает он и тут же улыбается: – А моей жене полезно будет привыкнуть к детям.

И тут я решаюсь на рисковый шаг:

– Мне нужно больше… – твердо говорю Демиду Владимировичу и смотрю ему прямо в глаза. Это он здесь решает, а не главный врач. Он. Заказчик. И по какой-то причине ему нужна именно я. Не стал бы он в меня так просто вцепляться мертвой хваткой. В месте, где он меня коснулся, кожа до сих пор горела.

– Что-то еще? – говорит хищник и глаза прищуривает. Представляю, что он обо мне сейчас думает. Плевать. На все плевать. Мне главное Сашку вытащить, об остальном подумаю позже. Когда все закончится… Считаю в голове, сколько мне может понадобиться и выдаю:

– Мне нужно шесть миллионов, – этого должно хватить и на лечение, и на раздачу долгов, в которые я влезла за эти дни. – И предоплата в миллион рублей на счет, завтра.

– Но так мы не работаем!.. – восклицает Сергей Борисович, однако Демид поднимает руку. Этого достаточно, чтобы все в этом кабинете замерли.

– Еще полтора миллиона на реабилитацию! – выдаю следом.

– После родов? – уточняет Демид.

Киваю. Сашке наверняка потребуется восстановление после тяжелой терапии:

– Полная оплата по договору мне потребуется в течение нескольких месяцев.

Вижу, как у заказчика дергается щека, но это единственное, что он позволяет мне увидеть.

– Вы же хотите именно меня… – Голос хрипит и срывается, даже думать не буду, как это выглядит со стороны.

– Хочу… – звучит из его чувственных губ пошло.

Еле слышно выдыхаю, только бы получилось. Мгновение, когда я и двинуться не могла под его взглядом, разрушается, и Демид поднимается, а я соскакиваю со стула следом.

– Проверьте ее здоровье! – приказывает он Сергею Борисовичу.

– Но так скоро?

– Мне надо идти, я могу прийти завтра. – Мне и правда пора к Сашке.

Мужчина, который уже дошел до двери, вдруг резко останавливается, разворачивается. В несколько шагов пересекает кабинет, хватает меня за плечи.

– Хотите, чтобы я выполнил ваши условия? Хорошо! Но и вы, будьте добры, слушайтесь меня беспрекословно! Это понятно? – ответить не могу, да и ему не требуется мой ответ.

– Завтра мне нужны все ее анализы!

– Но лаборатории уже закрыты! – возражает Сергей Борисович.

Демид хмыкает:

– Мне надо, чтобы ее проверили и подтвердили, что она полностью готова к тому, чтобы забеременеть… – Он еще раз окидывает меня взглядом, от которого хочется провалиться сквозь землю. – От меня. Кроме того, я достаточно заплатил, чтобы ваши лаборатории работали круглосуточно! А завтра жду на подписание договора. – Он выходит, громко хлопая дверью.

Я сажусь на стул, с облегчением выдыхая. Мне вторит доктор, даже пот вытирает со лба.

– Ну что, пошли? – Сергей Борисович натягивает улыбку и поднимается с кресла. Берет телефон и тут же набирает кому-то:

– Анна Борисовна, – говорит он. – Да, понимаю, но надо, чтобы мы сегодня поработали внеурочно. Да… Да… – Он понижает голос. – Это для вашего оборудования! Я что, один буду отдуваться? Ну уж нет, давайте, дуйте в клинику!

Через тридцать минут врачи наготове. Столько пробирок, банок и заборов крови в жизни не видела, но надо отдать должное врачам. Они делали все осторожно, словно я была хрустальной. К восьми вечера я наконец освобождаюсь, а Сергей Борисович остается корпеть над отчетами Демиду Владимировичу.