– Все еще уверен, что это будет легко?

Ухмыляюсь в хищном оскале. Люблю охотиться на послушную добычу. А если она будет непослушной, то так даже интереснее. В любом случае исход всегда один – все пойманные трофеи оказываются на коленях перед моим членом.

ТРИ НЕДЕЛИ НАЗАД

Марина

– Марииин, что мне делать? – слезы абсолютного страха катятся по щекам моей недавней знакомой.

Лана – светловолосая девчонка, которой еще даже нет восемнадцати, рыдает уронив голову на барную стойку, благо ту я совсем недавно протерла после того, как один из клиентов щедро разлил на нее дядюшку Дэниелса.

– Во-первых, успокойся! – требую я. Всегда считала, что бесполезное нытье ни к чему не приведет. – Во-вторых, из твоих всхлипов я поняла только, что ты разбила чей—то дорогущий мотоцикл.

Лана всхлипывает и, как беспомощный котенок, поднимает на меня зареванные глаза.

– Девушка, я дождусь своего пива? – по-хамски зовет меня парень в потертой подмышками косухе.

– Дождешься, если потерпишь, видишь у девчонки горе! А с тобой ничего не случится. Это допей сначала, – рявкаю я, то и дело поглядывая на часы в ожидании окончания смены.

Как достали это пьяные рожи. Интересно, у них вообще дно имеется? Иногда мне кажется, что клиенты бара «Мэдс» могут заливать в себя алкоголь безмерными порциями.

– В общем, помнишь, я рассказывала о Дэне? – пару раз всхлипнув, девчонка пытается связать слова в полноценный рассказ. – Он учил меня кататься на мотоцикле. А сегодня я попросилась у него на трек. Он сначала сопротивлялся, но в итоге пустил с тем условием, чтобы я не снимала шлем. Слушай, не будь букой, ну налей мне выпить! – нос на ее лице морщится, словно она опять собирается разразиться в истерике, и я соглашаюсь. В конце концов ей скоро восемнадцать, а от стакана мохито еще никто не умирал.

– Рассказывай давай! – насыпаю в стакан горсть льда, листья мяты, заливаю все это дело ромом и чуть большей долей спрайта, пока она продолжает.

– Короче говоря, я не вписалась в поворот и упала! – полные губы девчонки обхватывают трубочку и делают несколько жадных глотков коктейля, – поцарапала его сильно, погнула какую-то деталь, я не разбираюсь, но теперь Дэн требует с меня денег на ремонт, а их нет. Я ведь тебе тогда отдала последние.

Ее подбородок снова начинает дрожать. Лана в ужасе качает головой.

Да уж, дела. Эта девчонка порой напоминает мне наивного ленивца из мультика. Ей кажется, что мир вокруг прост, как пять копеек. Да что рассказывать, если она мне – на тот момент абсолютно незнакомому человеку, дала в долг несколько тысяч только потому, что я случайно проболталась о том, что мне нечем заплатить за квартиру и уже через несколько дней буду жить в подсобке бара. Собственно, с того дня наши ничего не значащие беседы приобрели более глубокие отношения. Девчонка захаживала почти каждый день, рассказывала о себе, а потом тянула в кино или в парк, а я и сама не поняла, как успела пропитаться к ней сестринскими чувствами. И это всего за каких-то три месяца. Наверное, все потому что таких знакомых у меня еще не было. С детства мое общение сводилось с узкому кругу, в котором если ты не выживал, то загибался в подвале или замерзал на морозе. А Лана… она словно солнце. Светлая, чистая и теплая. Рядом с ней и мне хочется согреться.

– Слушай, ну ничего страшного не случится, если ты расскажешь отцу или брату. Они ведь помогут в любом случае. Да, выхватишь, но денег-то дадут, – пожимаю я плечами, отправляя по барной стойке пиво нетерпеливому идиоту, уже машущему мне пустым стаканом.

– Нет, ты что! – до этого большие карие глаза девчонки приобретают размеры планеты Земля, стоит мне упомянуть ее семейку. – Отец если узнает, что я вообще училась ездить на мотоцикле, отправит меня в частный женский университет, а брат и вовсе убьет. Он же псих! Больной!

Лану распирает каждый раз, когда она рассказывает о своем братце. Я уже наслышана разных страшилок о том, как он поджег дом одного парня только потому, что тот увел его девчонку, а перед этим сломал ему руку.

– Лан, ну не будет же он тебе ломать конечности в конце концов! – пытаюсь воззвать к ее здравому уму, на что получаю отрицательное мотание головой.

– Марин, ты не понимаешь! Он возвращается скоро! Стоит только подумать об этом, меня в дрожь бросает. Ты ведь не знаешь его. Человека ужаснее не существует! Он ненавидит меня с детства! Матвей способен на что угодно. Если уж он любовницу отца спустил с лестницы, то и меня не постесняется.

По истерике в огромных глазах вижу, что знакомая не преувеличивает. Видимо братцу с детства многое позволяют, раз он возомнил себя царем мира. Я бы на месте этой подавленной девчонки давно ему устроила сладкую жизнь. Часы на стене показывают ровно двенадцать. Пора закругляться.

Разворачиваюсь и, взяв пульт в руки, выключаю плазму на стене. Меня тут же награждают разочарованные мужские выкрики и требования включить обратно. Но мне плевать. Бар работает до двенадцати, и ждать, пока их пьяные морды напьются в хлам, я не собираюсь. У меня будильник на шесть утра.

– Расходимся! – выкрикиваю, забираясь ногами на барную стойку. – Эй, парень, и друга своего забери, или ты хочешь, чтобы я сама вытаскивала этого громилу из-за стола? – указываю пальцем на развалившегося байкера, уже давно перебравшего и не находящего в себе силы даже подняться.

– Куколка, пойдем с нами, мы умеем быть нежными, – подмигивает Казанова с потертыми подмышками, – тебе понравится!

– А я умею быть грубой, – отрезаю, кивнув им на дверь. – И вам это точно не понравится! Валите давайте!

По – началу я пыталась быть с ними вежливой, но таких бугаев если не возьмешь за яйца, они потом расслабятся и развалятся, как куры на жердочках. А завтра уставшие после трудового дня все они все равно возвращаются, а иногда даже с цветами или шоколадками. Идиоты.

Когда подтолкнув в спину последнего, я закрываю дверь изнутри и переворачиваю табличку со словом «закрыто», натыкаюсь на восхищенный взгляд Ланы.

– Слушай, мне бы так научиться. Их же тут человек десять было. Не страшно тебе?

– Нет, – веду плечами, забирая из—под стойки кофту и переобуваясь в уличные кроссовки, – они же еле стоят все. Думаешь, способны на что-то кроме того, что трепать языком?

Скептически заламываю бровь, а потом крикнув Марии, посудомойке, что ухожу, проверяю закрыла ли кассу, подхватываю Лану под локоть и замыкаю за собой дверь.

– Не знаю. Я бы так не смогла.

Это точно. Лана как милый домашний хомячок. Пушистая, может укусить, но не больно. Мы выходим на темную улицу, она по своему обыкновению вызывает такси.

– И где деньги будешь искать? – возвращаюсь к нерешенной проблеме, напоминая Лане о происшествии, от чего слезы снова собираются в ее глазах.

– Не знаю, – шепчет обреченно. – Дэн предложил мне отработать их, если не найду сумму. А именно бесплатно заменять одну из грид-герл на треке.

– А он в курсе кто твой брат?

– Да. Именно поэтому и предложил. Парни в контрах, и он знает, если я встану на трек в той шлюшской одежде, Матвею снесет крышу. И мой сумасшедший братец поубивает и их, и меня. Провались он пропадом этот Денис.

– И сколько работать нужно?

– Три месяца, – вздыхает, утыкаясь глазами в землю. Тонкие пальцы теребят поясок маленькой кожаной сумки, перекинутой через ее плечо.

– Как часто?

– Раз или два в неделю. Они иногда устраивают незапланированные гонки.

Прикинув, что в принципе могла бы ей помочь, особенно если учесть, что будь у девчонки деньги, отданные мне на жилье, она бы легко заплатила ими за ремонт и не было бы проблем, я решаюсь на единственный правильный вариант.

– Я отработаю за тебя!

Карие глаза удивленно взметаются на меня.

– Марин, ты серьезно сейчас? Потому что если шутишь, то ты – ужасный человек.

Я хмыкаю и треплю ее по голове, как ребенка.