Просторное помещение, из которого выходили еще три двери, сейчас было залито светом!

В последний раз, когда Блэк был тут, все выглядело совсем иначе! Максимум, что было тогда позволено, это несколько свечей или пара масляных ламп, от которых света было постольку-поскольку! Тогда у стен стояли старые стеллажи с древними свитками и фолиантами. По углам были расположены небольшие скамьи, а перед ними – пара столов, за которыми, собственно, он тогда и проходил обучение, изучая каждый свиток и фолиант, что находились в этой комнате. Не было никаких картин на стенах. Стены были абсолютно голыми, но идеально чистыми. Ведь ученику было положено убирать в помещении, и в том числе мыть стены щеткой так, чтобы те начинали блестеть при свете двух ламп. Пол тоже был голым и каменным, жутко холодным, насколько помнил Джон. Не было никаких ковров, никакого настила, даже элементарной соломы. И ведь Блэк спал на нем. На абсолютно голом полу, без одеяла, простыни и подушки. Это вырабатывало выносливость у ребенка. В общем, помещение в то время было почти без мебели.

Сейчас же… Сейчас все было иначе! Повсюду горели электрические! лампы, что давало много света, вместо старых стеллажей – огромные книжные шкафы, вместо старых свитков и фолиантов – книги. Вместо тех старых и жутко неудобных скамей – удобные и мягкие диваны и шикарные резные столы из красного дерева.

На стенах – драпировка из черно-золотистой ткани с красными символами; в некоторых местах висели портреты. Портреты самых выдающихся из охотников, в том числе и самого Старейшины!

А пол… Теперь был выложен деревом и выкрашен в черный цвет. У самой дальней стены, по левую сторону от входа, расположился… камин? Камин! Джон не мог поверить своим глазам, но это и в самом деле было так! Камин, перед которым находились два кресла, а между ними – журнальный столик из цельного стекла. На полу же лежал пушистый белый ковер.

Теперь здесь царила не старая и убогая древность, а самая настоящая цивилизация!

– Не удивляйся, сын мой. Просто после того памятного дня, когда ты был лишен своего охотничьего Дара, в Ковене многое изменилось. Ведь прошло более века, и я не видел смысла блюсти те стандарты, в которых ты когда-то обучался. Я многое пересмотрел в тот день и решил, что пора привнести изменения в Ковен! Ведь мир меняется, и Зверь меняется вместе с ним, а значит, и нам нужны изменения. Даже обучение теперь проходит еще более жестко и более изощренно, но именно оно и позволит нам выжить в войне со Зверем! В этом новом для нас мире.

Джон понимающе кивнул и, пройдясь по помещению, где он когда-то проходил обучение, подошел к книжному шкафу.

– А что же случилось с теми свитками? И что это за книги?

Хранитель Ковена прошел по комнате и, опустившись в одно из кресел у камина, ответил:

– Те свитки, что ты помнишь, просто претерпели изменения, став тем, что ты сейчас видишь перед собой – книгами.

– Мог бы и догадаться, – пробурчал он, все еще разглядывая книги. Но все же Джону не давал покоя один вопрос, который он не мог озвучить, словно что-то его сдерживало.

А старейшина, словно почувствовав его колебания, произнес:

– Иди, присядь рядом со мной и спроси о том, что тебя так мучает.

Джон не стал спорить и тут же подчинился, присев рядом со своим учителем, но спрашивать пока так и не стал.

Так они просидели в полном молчании минут десять, глядя на пламя, которое весело трещало в камине, и каждый был погружен в свои думы. Блэку нужно было собраться с мыслями, а Хранитель Ковена понимал это, поэтому и не мешал ему.

Собравшись, наконец-то, с мыслями, Джон, глядя в упор на своего названного отца, спросил:

– Что тогда произошло? Почему я потерял память?

Но Старейшина не торопился отвечать на вопрос, точно так же в упор разглядывая Джона, как и тот его. В серых, почти бесцветных глазах сейчас отражался отсвет от пламени в камине, что придавало этому старому Охотнику некую загадочность, прикрытую плотной вуалью из тайн.

Тепло улыбнувшись своему ученику, Хранитель наконец ответил:

– В тот злополучный день вас было трое – мои лучшие и сильнейшие Охотники. Ты, Бьёрн и Рэдворд. Перед вами стояла задача: уничтожить вожака из клана "Ночные Тени", но все пошло не так, как было запланировано! О вашем появлении знали и уже поджидали! Как оказалось, в нашем Ковене был предатель, который хотел переметнуться на сторону этих… Зверей.

У Джона непроизвольно сжались руки в кулак так, что даже костяшки пальцев захрустели.

– Так вот, вас ждали! Ждал почти весь клан! Это чуть более трехсот особей! Вы шли на верную гибель. Когда я узнал о предательстве одного из Охотников, было уже поздно вас останавливать, так как сражение в той неравной битве уже началось. Ни один Охотник не смог бы выстоять перед такой стаей! Ни один! Но, видимо, я слишком хорошо вас обучил, раз вы стояли почти пять часов против Зверей и их Вожака! Я не ожидал, что ваша троица будет настолько сильна, что сможет уничтожить почти весь клан. Я же смог прибыть на место битвы только в самом ее конце. К тому моменту Бьёрн был уже мертв, а Рэдворд при смерти, и только ты сражался так остервенело, так отчаянно, что даже я слегка испугался за твое состояние. Я понимаю, что тебе было в тот день тяжело: ты потерял своих братьев по оружию. Но именно это и придало тебе сил! Ты стал еще более жестоким и беспощадным к этим Зверям! Ты никого не оставлял в живых на своем пути. И многие волки дрогнули перед тобой. Многие! Ты крушил их с такой легкостью, словно для тебя это была простая тренировка, не более. Перед тобой оставался в тот момент лишь один Зверь. Ты был силен! И оставалось нанести последний удар, чтобы уничтожить одного из потомков Вожака, но… По моей вине ты отвлекся, и вместо того, чтобы нанести последний удар Зверю…

Старейшина судорожно вздохнул.

– Этот Зверь нанес тебе тот самый последний удар! Он… пометил тебя знаком волка! Он укусил тебя!

Джон слушал Хранителя и, казалось, все время пока тот рассказывал, не дышал. А сейчас, шумно вдохнув воздух, произнес:

– Получается, я мог стать Зверем?

Старейшина сокрушенно покачал головой.

– Нет, Джон, ты бы умер. Ведь для Охотника укус оборотня смертелен.

– Тогда… Как я выжил? – непонимающе уставился на главу Ковена Блэк.

– У меня был выбор – либо дать тебе умереть, либо… либо сделать то, чего никто не делал с самого основания Ковена Охотников. Твоим братьям по оружию – Охотникам – я уже не в силах был помочь, но тебе… Я не мог позволить тебе погибнуть, ведь ты мне как сын! Я сам воспитывал тебя, обучал всему, что знаю сам. И… я решился.

– Решился на что? – настороженно поинтересовался Блэк.

– Прости меня, но.. мне пришлось провести ритуал, чтобы забрать твой Дар… Дар Охотника. И тем самым отнять твою силу и… память. Но я спасал твою жизнь! Я уже потерял двоих, двоих из лучших Охотников и не хотел увидеть и твою гибель, сын мой!

– Хорошо, ты отнял мой Дар, но… почему тогда я стал выглядеть иначе, не так, как сейчас? – спросил Джон.

– Потому что, потеряв свой Дар Охотника, ты снова стал обычным человеком. Таким, каким и должен был быть без Дара. Но что-то пошло не так! И ты впал в своего рода кому. А мне пришлось забрать тебя обратно в Ковен! Хотя этого категорически нельзя было делать! Я заботился о тебе все те годы, пока ты спал. Неподвижный, безмолвный, словно мертвый. Но какая-то сила не давала тебе сгинуть, ты не старел, тебе не требовалась пища и… это было удивительно! Твой сон длился чуть более века, – закончил Хранитель.

– Это значит, что… Я все время находился тут, но… Как я оказался в том доме, в котором живу сейчас? – Джон не мог этого понять, но Старейшина объяснил.

– Я специально купил его для тебя и полностью обустроил, ведь тебе нельзя было находится в Ковене, потому что ты перестал быть Охотником. Я и так нарушил наш Устав, оставив тебя тут. Но так как я являюсь главой Альрийского Древнего Ковена Охотников, то перечить мне никто не посмел. Меня слушается каждый из Охотников, но, что самое главное, никто не знал о том, что ты здесь. Я скрыл от всех, что спас тебя. Сказал только, что отправил тебя разобраться с Северным кланом волков. И когда вернешься – неизвестно, – произнес Хранитель.