— И что было дальше?
— Кто знает, — Тахлавель загадочно улыбнулся, поведя плечами. — Приходи вечером, принц, и возможно, узнаешь.
— Но я хочу знать сейчас! — недовольно и капризно воскликнул Эйладар.
— Я всего лишь скромный слуга, господин, — спокойно отозвался юноша, но во взгляде его была беззлобная насмешка. — В отличие от тебя, у меня много работы, которой я не могу пренебречь, — и взяв в руки метлу, он принялся подметать дорожку, напрочь игнорируя присутствие рядом капризного ребёнка.
— Эй! — принц нахмурился. — Я хочу знать, чем всё закончилось, прямо сейчас! Иначе я вышвырну тебя отсюда на улицу!
— Попробуй, — не поворачиваясь к нему, Тахлавель флегматично пожал плечами. — Но не ты нанимал меня, господин, чтобы теперь выбрасывать. К тому же, в таком случае, ты точно не узнаешь, чем всё закончилось, — он бросил насмешливый взгляд через плечо и тут же отвернулся, возвращаясь к работе.
Эйладар задохнулся возмущением. Да что этот простолюдин себе позволяет?! Громко и демонстративно, намеренно пренебрежительно фыркнув, он резко обернулся, быстрым шагом уходя прочь. Что бы он, принц, и шёл на поводу у какого-то слуги?! Немыслимо!
Однако весь остаток дня мысли Эйладара снова и снова возвращались к Тахлавелю и его рассказу. Признаваться в этом не хотелось, но его действительно пожирало любопытство, что же было дальше. Вроде бы простая и незамысловатая история с какой-то там моралью, но этот слуга каким-то образом умудрился подать её настолько интересно! Теперь понятно было, почему необразованных слуг он так зацепил. Вот только откуда он такой взялся?..
Так и не сумев побороть любопытство, поджимая губы, с напускной гордостью Эйладар всё-таки пришёл вечером, когда солнце медленно садилось за горизонт. Тахлавель обнаружился на том самом месте, хитро улыбаясь, словно вовсе не сомневаясь, что напыщенный принц придёт к нему.
— Кто ты? — чувствуя себя очень неуютно под его взглядом, буркнул Эйладар, настороженно прищурившись и глядя на слугу сверху-вниз.
— Моё имя тебе известно, господин, — тот усмехнулся, и принц поджал губы.
— Откуда ты? — он неохотно перефразировал вопрос.
— Вряд ли название моей маленькой деревни на окраине королевства о чём-то скажет тебе, — слуга пожал плечами, держась с напыщенным принцем на равных, а не как слуга с хозяином, что Эйладара, конечно, злило, но, к его удивлению, не так сильно, как должно было.
— Откуда ты придумываешь свои истории? Ты где-то учился этому? — он раздражённо повёл плечом, но первоначальная враждебность под выдержанным спокойствием Тахлавеля медленно гасла, уступая место любопытству.
— Я нигде не учился, господин, даже читать и писать не умею, — слуга пожал плечами и улыбнулся. — Моё умение со мной столько, сколько я себя помню — своими историями я утешал своих родителей и старших братьев и сестёр и убаюкивал младших, когда они долго не могли уснуть.
— У тебя настолько большая семья? — Эйладар удивлённо вскинул брови, на что Тахлавель безмятежно отозвался:
— Я пятый из семи.
На несколько мгновений между ними повисла пауза, и почему-то принц почувствовал себя неловко. Какое-то странное чувство тревожило его, и он неожиданно поймал себя на мысли, что ни разу не подумал о собеседнике как о слуге, что априори ниже него и никчёмней. Тряхнув головой, Эйладар попытался прогнать прочь ненужные мысли. Он никогда и ни с кем не общался вот так вот просто, а оттого это было… необычно?
— Так ты расскажешь, чем закончилась твоя история? — вновь грубовато (но грубость получилась какой-то неловкой) спросил он.
Тахлавель улыбнулся в ответ, не сдержав тихий смешок. Одарил принца лукавым взглядом и кивнул.
— Конечно, я расскажу.
Эйладар внимательно слушал Тахлавеля. До глубоких сумерек они говорили друг с другом, и оба ещё не знали, что именно это знакомство положило начало крепкой и многолетней дружбе, какой принц, а в будущем король не имел больше никогда и ни с кем. Тахлавель, простой, но в то же время необычный слуга, стал первым и единственным другом высокомерного гордеца, и память об этой дружбе стала одним из немногих светлых воспоминаний жестокого тирана.
========== Вопрос 17 ==========
Комментарий к Вопрос 17
«Доволен ли персонаж своей работой или хотел бы заниматься чем-то другим? Что заставило его выбрать именно это дело?»
Голоса затихают, а звук шагов теряется где-то в глубине дворцовых коридоров. Очередной совет заканчивается, и Эйладар раздражённо ведёт плечом. Скрещивает за спиной ладони, держит ровно спину, медленно подходит к узкому длинному витражному окну, долгим взглядом глядя в даль, открывающуюся взору. Замирает мраморной фигурой, такой величественной, холодной и возвышенной. А внутри — гнилой и чёрной, словно черви сточили прекрасную сердцевину, оставляя на её месте лишь уродливые сколы.
Эйладар всегда был таким: прекрасная, истинно королевская внешность и душа, чернее бездны. Подозрительный, недоверчивый, мелочный, двуличный, эгоистичный и капризный — принц с детства отличался скверным характером и был совершенно не в ладах с венценосными родителями. Втихую ненавидел их и завидовал им, и грезил о том дне, когда наконец-то сможет занять их место.
Он был рождён для этой роли. Был рождён, чтобы править. Был рождён, чтобы однажды стать королём. Возвыситься над всеми настолько, чтобы ещё и буквально взирать свысока, задрав нос как можно выше. И никто ничего не посмел бы сказать ему без страха быть схваченным на месте и казнённым. Никто не посмел бы поставить под сомнение его личность, ни один из аспектов её проявления, и уж тем более никто не посмел бы указывать ему, что и как делать.
Да-а, Эйладар ждал этого дня. Он мечтал об этом дне. Грезил сценами собственной коронации, снова и снова представляя себе, как возлагают на его голову серебряный венец и народ приветствует его как нового правителя. О сладкие мечты!..
Он был рождён, чтобы править. Но проблема была в том, что дети его народа не умирали сами, когда время приходило. Их можно было подтолкнуть к смерти, но сама по себе она никогда не приходила в дома альвов. Эйладар никогда не отличался большим терпением, и если он чего-то хотел, любой ценой он получал это в своё владение.
Взойдя на престол, он испытал ни с чем не сравнимое удовольствие. Самая желанная мечта наконец-то воплотилась в реальность, и капризный ребёнок получил в свои руки самую дорогую и ценную игрушку из всех возможных.
Теперь он был первым. Теперь он стоял на самой вершине. Теперь ему принадлежали судьбы всех его подданных. Хрупкие нити, которые так легко порвать, если они начнут раздражать и надоедать. Никто не смеет перечить королю. Никто не смеет сомневаться в нём. Никто не смеет насмехаться над ним. Теперь Эйладар мог поквитаться со всеми своими обидчиками, реальными и мнимыми.
Он упивался своей властью над другими. Чувствуя подсознательную слабость себя как хорошего политика и управленца, он отыгрывался на других, пытаясь компенсировать в собственных глазах одну слабость другой. Никто не рискнёт упрекнуть его в неверном решении, если он покажет всем, как он силён и жесток. Страх перед его всевластием будет затмевать им взоры, и никто не посмеет поднять голову, когда государь будет стоять напротив, о да-а…
Он так мечтал об этом. Он так мечтал о власти, чтобы реализовать все свои амбиции, скрыть комплексы и самоутвердиться. Не ради страны и не ради народа он стремился к королевскому трону, но только лишь ради самого себя. Эгоистичного желания капризного ребёнка, считающего даже беззлобное подтрунивание в свою сторону страшным личным оскорблением. Различающим десяток чёрных кошек в чёрной комнате тогда, когда на самом деле там нет ни одной из них.
Мелочный и подозрительный, больше всего Эйладар ненавидел и боялся насмешек и презрения, и высокомерия по отношению к себе. Лишь он один мог брезгливо смотреть на всех вокруг себя, как на скот, но никто не имел права отвечать королю его же монетой. Презренная низменная личность — всё, чем он мог отбиваться от внешнего мира, — террор и ужас, которыми тщетно пытался прикрыть слабость собственной натуры. И как долго внешний мир был готов терпеть это?..
