Вторя своим предположениям, я собрала все свои силы, и начала брыкаться, бить его по спине, барахтать ногами и орать, чтоб поставил меня на землю и не смел меня трогать.

Но «шкаф» даже не реагировал на мое возмущение. Он молча поставил меня перед собой на ноги, смерил взглядом и вышел из комнаты. А я, недолго думая, рухнула на холодный кафель. Ноги, оказывается, от долгого лежания были ватными и вообще не планировали держать меня.

Сидя на полу, я осмотрелась. Ванная комната была чуть больше моей камеры. Однако в ней поместился туалет, большая круглая ванна и умывальник. На ванной стояли множество пузырьков без этикеток, штуки три жестких мочалки и полотенца.

Ванная комната была чистая, даже стерильная. Но запаха хлорки не было. Страх немного сменился интересом. Мне было интересно, как я помоюсь, если на ногах то даже не стою. А желание смыть с себя все воспоминания о «морской прогулке» было непередаваемо.

Я попыталась встать, но снова рухнула обратно на задницу. Тело так и не слушалось меня. И тут я поняла, как хочу пить и есть! Боже! Я же даже забыла, когда ела последний раз!

Тут дверь открылась, и на пороге нарисовалось сразу штуки три девчонок-подростков в неприметных одеждах. Рабыни. Они проскользнули в ванну, закрыли за собой дверь и окружили меня, тихо переговариваясь на своем языке.

Я сидела на полу и смотрела на них снизу вверх. Ну и? Долго я еще буду морозить свой зад? Чего они там решают то?

– Эй! – крикнула я. – Может, поднимите меня хотя бы? Я тут замерзну!

Девчушки вздрогнули и замолчали, уставившись на меня тремя парами глаз.

– От того что вы на меня будете таращиться, я не встану! – злостно буркнула я.

Они переглянулись между собой, чем-то молча, договорились и втроем подняли меня на ноги. Ну, наконец-то! Я ощутила свои ноги. Как же они болели!

Рабыни помогли мне добраться до края ванны, раздели и усадили в нее. Краем глаза я заметила большое зеркало и не смогла удержаться. Я посмотрела на отражение и крякнула.

На меня смотрела грязная, с всклокоченными волосами женщина в такой же грязной робе. На лице синяки, руки черные, губы разбиты в кровь. Теперь понятно, о чем шептались девчушки. Они решали как «это» отмывать. Я, если честно сама еще не понимала, как они смогут это сделать…

В ванной мы вчетвером провели, наверное, больше двух часов. Все это время меня терли, мылили, терли и еще раз мылили. Мне казалось, что вместе с грязью они хотели и кожу с меня содрать. Но нет, кожа, как, ни странно, оставалась на месте.

Горячая вода и ароматные шампуни подарили мне надежду, что меня помоют, накормят и отпустят домой. Я вернусь в свою страну, к родным, а это происшествие забуду, как страшный сон. И я почти поверила, что так и будет!

Выходя из ванной уже на своих ногах, я снова посмотрела в зеркало. От туда на меня смотрела красивая, чистая, но немного уставшая женщина. Небо и земля по сравнению с тем, какой я сюда попала.

Девчушки быстро вытерли меня, высушили волосы и одели в чистую рубашку в пол, усадили на стоявший рядом стул и выбежали из ванной.

Через минуту, не больше, вошел тот самый охранник и жестом сказал идти за ним. Я повиновалась, все равно я либо потеряюсь, либо меня просто пристрелят, если попытаюсь сбежать. А на побег сил не было совершенно, ноги еле-еле могла волочить. Я надеялась, что меня хотя бы покормят или воды дадут на худой конец.

Я мирно плелась за охранником опустив голову в пол. Поэтому, когда он остановился, я на всем ходу врезалась в его спину и чуть не свалилась на пол. Но охранник видимо даже не почувствовал моего удара, он рукой указал на дверь и отошел в сторону.

Бросив на него испуганный взгляд, я вошла в комнату. Передо мной открылась огромная зала, напоминающая гостиную дворца. Около окна сидел тот самый араб, который приказал меня отмыть, а неподалеку от него еще один мужчина, лет 30.

Я остановилась недалеко от двери и начала с интересом рассматривать комнату. Да, она была обставлена по-царски. Резная мебель с позолотой, персидские ковры, занавески с канделябрами, и все пестрело золотом. Араб явно был сказочно богат и хотел это показать всем. Внезапно, он заговорил, и я дернулась от испуга. Он говорил не долго, буквально несколько фраз, но голос его поражал. Он был вкрадчивый, с хрипотцой, как у кота-баюна.

– Это господин Абиб-Иль-Роше. – заговорил на чистом русском мужчина лет 30. – Он теперь твой хозяин и ты должна будешь слушаться его во всем.

– А если я не захочу? – дерзко бросила я.

– Тогда будешь строго наказана. – Спокойно ответил переводчик.

Араб что-то еще сказал ему и замолк, глядя в окно.

– Если ты будешь выполнять все его приказы, то с тобой будут хорошо обращаться, кормить, поить и может, переведут в хорошие апартаменты. Все поняла?

– Вы незаконно меня здесь удерживаете! Я гражданка России! – звонко отбарабанила я.

– Теперь ты – его рабыня, а он – твой Господин. Слушайся его. – Все так же спокойно говорил мужчина.

Понятно, меня тут слушать не будут, легче согласиться с ними, а позже, может получиться подружится с переводчиком…

Араб что-то снова быстро сказал переводчику и отвернулся.

– Тебя сейчас проводят в твою комнату и накормят, господин скоро придет к тебе.

Я фыркнула, скрестила руки на груди и осталась стоять около двери.

Как и обещал переводчик, меня отвели в комнату, но не в ту, в которой я очнулась. Там стоял небольшой стол, накрытый скромным ужином.

«Мда, богач, а так слабо гостей угощает» – промелькнула у меня мысль.

Да о чем я, какие гости? Он же четко сказал – рабыня. Все, детка, попрощайся со свободой. С грустными мыслями пришлось расстаться, есть хотелось неимоверно.

Быстро умяв угощение, и вдоволь напившись, я сидела и ждала своего «господина». Фу, ну и слово, как в дешевом БДСМ-рассказе! Господин! Я поморщилась и почему-то рассмеялась. То ли от усталости, то ли от абсурдности происходящего.

Поток моих мыслей прервал скрип двери. Я обернулась и увидела на пороге хозяина этого притона. Он взглянул на меня каким-то хищным взглядом, в нем не было презрения, только животная ярость. Араб практически вплотную подошел ко мне и просмотрел мне в глаза.

Я поежилась от такого жеста, мне было не по себе, что мужчина стоит так близко и практически дышит в меня. Он что-то сказал на своем языке и влепил мне звонкую пощечину.

От удара я отпрянула назад и врезалась в стоящий неподалеку стол. Щека горела огнем, во мне вспыхнуло недовольство, таким обращением к женщине, и я подняла руку, чтобы нанести ответный удар. Но не успела. Вторая пощечина повалила меня на стол, а слезы от боли брызнули из глаз.

Я не понимала, как из такого, с виду, учтивого мужчины, он превратился в скопление жестокости.

Араб подскочил ко мне одним прыжком и двумя руками разорвал ту робу, которая была мне единственной одеждой, и оголило грудь. Я вскрикнула от неожиданности и снова получила удар, но уже под дых. Это заставило меня согнуться пополам, а съеденная недавно еда почти вырвалась наружу вместе с воздухом из легких.

Мужчина что-то забормотал, попутно разрывая на мне остатки одежды. Я сопротивлялась, как могла, благо сил прибавилось. Но он был намного сильнее меня. А при каждом моем сопротивлении его действиям, я получала либо пощечину, либо резкий удар по ребрам. Минут через пять такой борьбы, ребра мои болели, а щеки горели как новогодняя елка.

Этот извращенец что-то прошипел сквозь зубы, одним резким движением развернул меня спиной к себе и толкнул на стол. Я больно ударилась головой о деревянную поверхность стола. Я уже знала, что он хочет. Я визжала, как могла, брыкалась и дергалась. За что получала сперва опять по ребрам. Мои бедные кости нещадно болели, и, кажется, он все-таки сломал мне парочку ребер.

Он заломил мне руки за спину одной рукой, другой схватил за волосы и натянул на себя. Он что-то яростно зашипел мне в ухо. По интонации я поняла, что это была угроза за неисполнение его прихоти. Несмотря на весь этот кошмар, мне хотелось сохранить свою жизнь и все-таки постараться свалить из этой варварской страны.