Пусть даже сейчас мне плохо и у меня не получается. Но скоро все будет по другому, нужно просто довериться времени.

Им не получиться сломить меня. Прежней меня нету. Они мне подарили новые силы.

С шестнадцатого по двадцать первый день меня водили в ванную каждый день, по моей просьбе. За это время мне удалось пошатнуть плитку. Я выбрала самую нижнюю, да бы она была незаметной.

Как бы сложно это не приходилось, мне нужно было максимально подчиняться.

На девятнадцатом дне, ко мне пришли все четверо и принесли веревку:

Мне было не на шутку страшно. Найдя Элиота глазами, я просила его вытащить меня отсюда, но каково же было мое разочарование, когда он ничего не сделал. А что же мне стоило ожидать? Будто это не похитил меня с друзьями.

Я была готова сражаться, но они подошли с поднятыми руками. Вначале они надели на меня наручники.

Кто-то как мне показалось, Слоан, взял чёрную, эластичную веревку и медленно начал подходить ко мне.

Мне хотелось выбраться, но я понимала какое преимущество они имеют надо мной. Но все же попытавшись сопротивляться, меня схватили сразу и к моему виску прижали ствол. Мне оставалось только подчиняться.

Он откинул середину веревки за мою шею и связал впереди. Видимо поэтому мне дали такую обтягивающую одежду. Проделывая узелки, он связал мне тесный корсет от груди до конца живота. Я следила за реакцией парней, и даже видя только их глаза, чувствовалось, что им нравилось происходящее. Все молча следили за процессом. Невольно мои глаза остановились на Элиоте, его глаза горели похотью. Сама я тоже не могла оторвать глаз от ловких пальцев Слоана, которые умело перебирали разные узоры.

Верёвка становилась туже и сильно сжимала меня. Кожа горела под натиском взглядов.

Слоан присел и слегка расставил мои ноги, верёвкой он перевёл между моих бёдер до спины и завязал, чтобы оно не падало. Для стабильности он повторил это несколько раз. Он провёл ей в последний раз и затянул её так, что она входила в меня.

Мне стал нравиться происходящее. И даже осознавая насколько извращено и ужасно это было — это был единственный выход справиться с ужасом вместо жизни.

Инстинктивно я начала двигаться навстречу веревки.

— Блять. — услышав это из чьих-то уст, я стала ёрзать только уверенней.

Отпуская лёгкий стон, мои глаза закрылись и мое тело расслабилось. Вскоре оргазм накрыл меня и я не могла прийти в себя.

Двадцатый день проходил спокойно, не считая инцидента утром:

Как всегда, мне принесли еду. Опять пюре и котлеты.

Три раза в день. Двадцать дней.

— Можно же хоть один раз что-то другое. Я не могу это кушать. — В начале у меня не было выбора, но сейчас мне физически тяжело это есть. У меня такое ощущение, что я потеряла вкус.

От злости я кинула бутылку воды в него.

Но человек в чёрной маске просто подошёл, оставил тарелку и ушел. Я вздохнула.

Постоянно оставаться одной начало давить сильнее. Иногда мне казалось что у меня пропал слух или голос.

В первое время, спать — было лучшим выходом. Но потом пришлось свыкнуться, потому что наступила бессонница и вот мне стало легко просто сидеть. Меня улыбнула эта мысль, ведь в детстве меня считали непоседливой.

Интересно ищут ли меня родители? Обычно мы общаемся раз в месяц, а сейчас когда я написала им что буду занята ближайшие три месяца, не думаю что обо мне и вспомнят.

А ведь я всегда пыталась угодить им, вопреки себе. Не было меня, была лишь версия моей матери и ее желаний.

По началу я уверяла себя, что все родители такие, что понимающие и любящие родители существуют только в фильмах и литературе. Потом мне казалось, что я недостаточно делаю, сжимая все соки из себя, я грезила о том, что буду идеальной дочерью и меня наконец заметят. А в конце, когда меня покинули силы и желание потакать им, во мне не осталось ничего кроме ненависти к ним.

Правда, со временем начинаешь понимать, что от этого никому не лучше. И мне просто стало просто безразлично.

Пришло время моих водных процедур, но никто не приходил.

Меня окутал страх. Холод пробежал по моим жилам.

Неужели они узнали мой план? Кто-то проверяет ванну?

Что же они собираются со мной сделать, если узнают?

У меня не получалось найти себе места, как дверь не щелкнула. Фух. Пронесло.

Мои глаза все также завязывались в коридоре. Мне нужно было как-то незаметно подсмотреть, чтобы знать куда идти когда я выберусь. И всё-таки мне не удалось осмелиться.

Зайдя, я сразу включила воду и начала скрести. И вот он почти отделился от стены, как ко мне постучали. Черт. Я выдала жалобное хныканье.

— Можно еще пять минут? — стук прекратился.

Быстро приведя себя в порядок, мне удалось успеть к моменту, когда он открыл дверь.

Зайдя в свою «тюремную камеру» я сразу начала обдумывать свой план побега. Несколько дней мне пришлось сидеть около двери и прислушиваться. И никогда постороннего шума не было слышно. А значит каждый день дежурит только один человек.

Нужно если действовать то нужно выбрать время после обеда — тогда они выходят на перерыв. Однажды мне жутко захотелось воды. Я долго стучала в дверь и звала, но никто долго не открывал, уже чуть позже он принес записку с временем когда мне можно что-то просить.

Проснувшись с энтузиазмом, пришлось быстро обломаться, как на зло сегодня меня не решили отнести в душ. От ярости, я была готова рвать и метать, но все равно меня туда никто брать не собирался. Успокоившись, мне стало страшно за свой план вдруг они вычислят. Но все было под контролем.

Наступило завтра. Я была все на нервах. Неужели свобода лежала так близко?

Мирное позавтракав, я принялась обдумывать последние детали. И так:

1. Снимаю плитку.

2. Ломаю её.

3. Использую ее, чтобы открыть дверь.

4. Тихо выхожу.

У от меня нервно дрогнули плечи. Я понимала, что это было очень опасно. Они никогда бы не дали мне сбежать. Это план на смерть. Но на чью? Если мне придётся использовать свое «орудие» на ком-то, сумею ли я? Точного ответа у меня не было, однако, оставшись достаточно в этом месте, потенциал был.

Дверь начала открываться. Поход в душ.

Адреналин во мне разжигал смелость. Поэтому я быстро подняла повестку с глаз, хоть и до конца. Это был длинный коридор и …. Бинго с правой стороны шёл яркий свет. Значить нужно будет идти к нему. Это было немного информации, но хотя бы я теперь знала как мне ориентироваться.

Я скрепла так сильно, что моя кожа превратилось в кровавое месиво, но мне было все равно. Через некоторое время плитка уже было готово отделиться. Я потянула его и…да, оно было у меня в руках.

Дальше нужно было разбить его. О том как сделать это бесшумно, мне пока было не известно.

И тут мне пришла идея, я ломаю плитку, на этот звук приходит человек в чёрной маске, притворившись, чтобы со мной что-то случилось, мне удаётся его отвлечь.

Втянув воздух ртом, я была готова действовать.

Заранее намочив себя, можно было ломать. Я подняла плитку и резко бросила ее с центробежной силой. Оно слегка покрутившись в воздухе, упала на мрамор и разбилась. Быстро спрятав осколки под себя, мне пришлось лечь голой на пол.

Он сразу вбежал внутрь и мне пришло время показывать все мои актерские умения:

— НЕ СМОТРИ! КАК ТЕБЕ НЕ СТЫДНО! Я ГОЛАЯ! ПРИНЕСИ МНЕ ЛЕЙКОПЛАСТЫРЬ И СПИРТ! — взвыла я.

— Блять. — Это было в первые, когда я услышала их голос. Он, как ни странно, подчинился. Я не знала сколько у меня времени, но я выбрала самые острые: большой и маленький осколок, остальное толкнула под раковину. Пока он пришёл, я накинула на себя полотенце.

— Спасибо. — он кивнул и уходил, когда на последок, я кинула — дай мне ещё 15 минут.