– Даш, сколько можно курить, – пищит Женя, обнимает, а потом целуется с Данилом.

Я протягиваю ей неохотно сигарету.

– Спасибо. А где утка?

– Зачем тебе утка? – ржет Павлик

Она хихикает и роется по сумке в поисках, видимо, зажигалки.

– Там, – я указываю на комнату и даю ей зажигалку. Самому противно смотреть на эту рожу.

– Спасибо! – отдает мне зажигалку и идет в комнату к утке.

Мы с Пашей, переглядываемся и идем к остальным квасить.

Егор рассказывает какие-то смешные анекдоты. Я, практически не понимаю их смысла. Смеюсь, от той рожи с которой он их рассказывает и от того, что всем весело. Впрочем, иногда поглядываю в сторону коридора, в котором продолжают целоваться кабан с кабанихой, чистить друг друга от паразитов. Потом машинально наблюдаю за Леной. И замечаю, что ей очень не просто это выдерживать. Я выпиваю 50 грамм какого-то говна, которое разрекламировала Катя. Наливаю по 100 водки себе, Егору и Павлику. Я уже хочу выпить, как тут в квартиру вваливается Тима с какой-то симпатичной телкой, он начинает орать ей:

– Ка-а-а-ажется мы пришли! Ты подожди, – она на нем виснет.

Мы все замолкаем и все смотрим на этого урода и на его подругу.

– Куда мы пришли, – протирая свои глаза, говорит телка.

– Здорово Данил! Павлик здесь? Па-а-а-а-а-авлик еб ты блядь. Ты где еб ты? – он крадется на кухню и тащит за собой телку, которая, видно, что идти не очень хочет.

– От тебя хер спрячешься! – Павлик идет их встречать. – Здо-о-орово! Че так долго?

Я здороваюсь с Тимой, потом с телкой, узнаю, что ее зовут Виктория – ягодка спелая. А мне почему-то кажется, что она какая-то сонная.

Начинаются какие-то Тимины рассказы, про то, что они сегодня с телкой делали. Я беру стакан с собой и иду на балкон – в тишину. Слышу как Катя смеется громче всех. А потом какой-то незнакомы голос – думаю, что телка Тимы проснулась, и сейчас захочет анальгина.

Я выпиваю водку и чувствую, что уже довольно пьян. Вспоминаю, про телок, про Машу-утку и думаю, что надо будет их проведать. Я закуриваю сигарету и чувствую аромат каких-то других цветов.

За спиной, что-то падает.

Я оборачиваюсь и вижу как все куда-то бегут. Я бросаю сигарету и бегу за всеми. Кричу:

– Что случилось?

Но никто не отвечает. Я влетаю в коридор и вижу, как Лена ударяет по лицу Данила и кричит:

– Скотина! Ненавижу тебя! Придурок!

Кабан стоит не понимая, что происходит. За ним стоит Женя, которая, кажется, спряталась за него, чтобы ее не избили. У Лены наворачиваются слезы. Она отталкивает Егора, который стоит у двери и выбегает из квартиры. Катя бежит за ней:

– Ле-е-е-ен постой!

Мы все смотрим на Данила. Мне кажется, что ему все равно. И, что слово – скотина для него ничуть не обидно. Я подхожу к нему и хлопаю по плечу:

– Молодец кабан!

– Да, что я сделал?

– Ничего.

Сам от себя не ожидая я выхожу из квартиры с твердым намереньем найти и успокоить Лену. Я оглядываю площадку и иду вниз. С верху кричит Павлик:

– Куда ты пошел?

– Скоро приду!

Я выхожу во двор. Закуриваю. Очень рад тому, что наконец выбрался из этой квартиры.

На улице, мне кажется тепло и тихо. Я смотрю по сторонам – Лены и Кати нигде не видно. Я сажусь на скамейку и наслаждаюсь темнотой и тишиной. Мне как-то спокойно, но не долго.

– Где Ленка! Нормально все! – слышится от куда-то сверху.

По хрипящему звучанию я определяю, что это Тима. Я не поднимаю голову, ору так:

– Не знаю, я их не нашел!

Я с большим недовольством встаю со скамейки и иду искать тишины. Я думаю разное о случившемся. И заключаю в конце, что лучше всего, когда девушка красивая, богатая и в меру умная – такая, чтобы не слишком умничала. Я иду дальше и встречаю Карлсона, какого-то недовольного. А я, почему-то ему очень рад:

– Ка-а-а-арлсон ты куда пропал?!

– О-о-о здорово! Как дела?

– Нормально! Сам как?

– А вы че Ленку обидели, пробежала мимо меня даже не заметила.

– У них с Данилом там… А где ты ее видел?

– Да вон там! – он машет в сторону следующего дома. – Я ее потом догнал. Она на скамейке сидит, Катька тоже там. А че случилось то?

– Давай позже… Тебе, – я указываю на окно квартиры, – вон туда. Иди, расслабляйся.

– Да нет, я больше не бухаю…

– А-а-а, -мне не верится. Ну давай.

– Давай.

Я иду по направлению руки, куда указал Карлсон, и через два подъезда вижу Лену с Катей. Я присаживаюсь рядом и закуриваю. После чего вижу заплаканную рожицу Лены, которая говорит куда-то:

– Дайте сигарету.

Я протягиваю прикуренную, сам закуриваю новую. Дальше сижу и молчу. Слушаю всхлипывания, охи, сморкания. Катя успокаивает ее слухами, о том, что Кабан – кабель еще тот. Говорит, что тут не о чем плакать и, что не о чем вообще. И многое еще такое, что приблизительно всегда говорят в таких случаях. В случаях, когда сам потерпевший заведомо знает, что ему скажут.

На какое-то время я проваливаюсь в какие-то глубины своего сознания. Смотрю на пацанов, стоящих у соседнего дома. Ни о чем при этом не думая. Наконец я вижу, как встает со скамейки Катя, и я пробуждаюсь. Одновременно понимая, что довольно-таки пьян.

– Побудешь с ней? Я скоро приду, – говорит и уходит.

– Ладно.

Я поворачиваюсь и смотрю на Лену. Она уже не плачет, но рожица еще выглядит ужасающе. Она сидит и смотрит куда-то вдаль. Наконец поворачивается в мою сторону. И мне сразу хочется что-то сказать, но я не понимаю, что именно. И мне становится не по себе. Я поворачиваю голову и закуриваю. А она снова начинает рыдать.

– Как ты, нормально? – не выдерживаю я.

– У-у-гу.

– Курить хочешь?

– Не-е-ет спасибо. Не хочется.

Я сижу и думаю, чтобы ей такого сказать веселого:

– Я когда в детстве плакал… Мама, мне знаешь, что говорила?

– Чего?

– Ну, че ты ноешь! Че ты ноешь, – с рожей артиста говорю я, – Зря ведь ноешь! Впустую! Хоть тазик подставь, и то польза какая-то будет.

Она улыбается и смотрит на меня:

– Веселая у тебя мама.

– Да-а-а веселая. Из школы прихожу с двойкой. А она мне: Вот родила урода, говорила мне гадалка, что ты придурком вырастишь.

Лена улыбается:

– Она так шутила?

– Не знаю, может правда то, что гадалка нагадала. Ты как думаешь?

– Вполне возможно! – хихикнув говорит она.

Она начинает ржать, как лошадь. А мне смешно на нее смотреть.

– Но! Думаю, и ты не бесполезен.

– Ну-у-у-у спасибо!

– Обращайся!

Я думаю, чтобы еще придумать или вспомнить.

– Не легко, наверное с такой мамой, – вдруг говорит она.

Я молчу, от того, что сам не знаю, как с такой мамой. Хотя, думаю – не просто. Я смотрю на Лену, мне кажется, что ей уже лучше:

– А куда Катя пошла?

– Она телефон забыла. Должна была уж вернуться.

– Может назад пойдем, напьемся с тобой?

– По-моему тебе уже хватит на сегодня.

– Ну тогда в ведьму поиграем.

– А-а-га щас, – корчится она.

– Не хочешь?

Она молчит и как-то странно на меня смотрит. Я вдруг понимаю, что она со мной флиртует. Я отвожу взгляд и ошеломленный не знаю, как на это ответить.

Я припоминаю все предыдущее наше с ней общение. И убеждаюсь, что раньше у нас ней ничего такого не происходило. Она отворачивается и куда-то смотрит. Я думаю о том, что это может быть следствием их расставания с Данилом. Но от этого не легче, не понимаю нужно ли мне в это ввязываться.

Она поворачивается и смотрит мне в глаза. Мои, от неожиданности – хлопают, как-то по дурацки. Я успокаиваюсь, и осознаю, что из-за выпитого алкоголя, вряд ли способен определиться со своим к ней чувством. Испытываю, однако, что она довольно мне симпатична. Я набираюсь храбрости и смотрю ей в глаза. Одновременно делаю из всего вывод, что у нее, как и у меня, никакого большого чувства нет – просто легкое влечение.

Мне, неожиданно для себя, просто по пьяне, охота сделать девушке приятно. Как-то по дружески. Чтобы телка знала, что она симпатичная и хорошая очень. И не слишком расстраивалась по поводу их расставания с Данилом. Я обнимаю ее крепко и целую. Вижу, как она рада и мне вдвойне приятно.