Скрежет металлических ножек стула по плитке пола резанул по ушам.
Молодая грубиянка, не обращая внимания на недовольные взгляды людей, схватив рюкзак, шлем и перчатки, который лежали на соседнем кресле, выскочила на парковку. Буквально сразу зарычал мотор тяжелого байка. Его яркий прожектор полоснул по стенам и глазам любопытных зевак.
– У, смертница, – проворчала уставшая официантка, забирая чашку и протирая стол.
– Наклейка для капота, – поддакнул негромко бариста за стойкой.
– Хватит каркать, – резко поднялся парень из-за соседнего столика. – У нее что-то случилось с матерью, а вы…, – он махнул рукой и обвел осуждающим взглядом всех присутствующих. А затем, сердито глядя в глаза опешившей официантке, процедил: – Как вороны! Лучше бы пожелали девушке и ее близким: удачи и здоровья. Вдруг им повезет и первый ваш посыл не сбудется…
Глава 2
Викторилиан
Викторилиан с недоверием и опаской поднял тугую скрутку из допотопной бересты. Бересты?
– Не понял, – пробормотал юный маг. Его сердце зачастило в нелепом предвкушении. От волнения пересохло во рту, а тонкие длинные пальцы начали подрагивать, когда он сорвал нить заклятия сохранности: – Это что такое?
Естественно, Викторилиан не полагался только на защитные чары читального зала и над выделенным ему рабочим столом сотворил еще утром собственный купол сохранности. Ведь многим фолиантам, которые сейчас лежали перед ним была не одна сотня лет и восстанавливать бесценные экземпляры за счет незначительной стипендии парень был не готов.
Слава Хранителям, что у него хватило ума и объема магического источника поступить на бюджет и все обучение удерживаться на нем, да еще и стипендию получать. Спасибо родителям, которые старались помочь своему мальчику развить дар: искали учебники по начальной магии, по медитации, уговорили ведьму из ближайшей деревни помочь мальчонке на первых порах. Она и помогла в меру своих сил, которых было не так много. Но…
Именно это “но” заставляло парня изо всех сил стараться всю его жизнь. В их семье никогда не было ни магинь, ни ведьм. Виктор сын обычных людей, фермеров. Но, и это еще не все!
Он был единственным мужчиной, у которого проявился дар. Почему у юноши вспыхнула искра? Никто объяснить не мог. Как-то, один из соседских пацанов, видимо повторяя за кем-то из взрослых, ляпнул: мол, мамка согрешила… Ох, он тогда намял ему бока. Навалял – от души. А потом в слезах пришел и все рассказал отцу.
Папа всегда был мудрым. Он поставил перед ними зеркало и сказал:
– Смотри сын. Ты полное мое отражение: глаза, нос, брови, губы, – на сына из зеркальной глади смотрел зрелый мужчина с узким лицом. Большие глаза цвета лесного ореха под темными дугами бровей были серьезны, словно он общается сейчас с ровесником. Темный ежик волос постоянно трепала мозолистая, сильная рука. Жесткие губы отца были поджаты и казались тонкими. Но мама часто смеялась, что у них пухлые губы бантиком и этому завидуют все девушки в округе. А отец продолжил: – Если сейчас тебе чуть добавить лет, а мне немного скинуть возраст, то мы будем близнецами. Я горжусь, что ты, не задумываясь вступился за честь матери. А с родителями твоего противника я пообщаюсь. Они запомнят, что не стоит разносить сплетни. – Виктор уже хотел позлорадствовать, однако не успел. Следующая фраза его убила: – Но, его испорченные вещи тебе придется возместить из собственного кармана. К чужому труду и к чужой собственности нужно относиться с уважением. Завтра, вместе с подсобниками, начинаешь работать на поле, чтобы мог оплатить новую рубашку.
Слова родителя запали мальчику в душу. Он задумался не только о вреде, что нанес наглецу, но и о тех рубашках, которые сам носит. Первым заклятием, которое парнишка вызубрил, была формула сохранности, а вторым – восстановление.
С тех пор так и повелось: прежде чем взять что-то в руки он накладывал эти заклинания на вещь и это уже вошло в привычку. Да и надо признаться, что и на ферме дела пошли в гору. Родители шутили, что любой инструмент, которым поработал сын – становится артефактом. Мало того, что не ломается, так и работать им намного легче.
Викторилиан отгоняя непрошеные воспоминания тряхнул головой и со всей предосторожностью развернул свиток. Увидев бисерную вязь букв, он чуть не присвистнул, но мгновенно опомнился. Парень беспокойно окинул взором пустой зал и добавил в собственный купол заклятие звукоизоляции и полной непрозрачности.
Только приняв все меры предосторожности, юноша взялся за перевод. Текст, который был написан от руки и странными чернилами к тому же был составлен на языке первопредков, то есть на языке высшей магии.
Кое-кто утверждал, что такого народа не существовало. Что это выдумки, мифы, сказки и легенды для детей. Однако, время от времени всплывали небывалые артефакты и инкунабулы, о которых шептались, что это творения либо первопредков, либо их ближайших потомков. Но даже сказки не могли намекнуть куда они все исчезли.
Сейчас мало кто даже интересовался этим языком. Не так много искусниц, которым хватит сил активировать ТАКИЕ свитки. А уж создавать новые чары на ушедшем языке, так и вообще не было желающих.
Тысячу лет назад магини мира предложили внедрить всем жителям знания универсального языка и научить письменности. Явь стала миром, где все понимают друг друга. И только самые дотошные зачем-то учили старые наречия, да высшие ведьмы применяли в самых заковыристых заклятиях формулы по архаичным записям.
Викторилиан еще раз с опаской оглянулся на закрытую дверь и принялся за перевод записи. Заголовок заставил икнуть мага: “Призыв для изменения судьбы”, – вот она та тема, которая обеспечит ему место в Академии, которая станет основой для его блестящего будущего, которая позволит вытащить родителей из беспросветных будней тяжелого труда на маленькой ферме, и которая заставит отводить любопытные взгляды от единственного, и очень хочется надеяться, что просто первого одаренного мужчины.
Продираясь сквозь строчки полузабытого языка, Виктор все отчетливее понимал: то, что здесь описано необходимо сначала проверить, а вдруг это неумная шутка какого-нибудь школяра-недоучки.
Спрятав свиток в тетрадь и засунув свое сокровище за пазуху, юный маг развеял свое плетение и пасом отправил все книги на места откуда их взял. Через пять минут он уже бежал на полигон, где им было разрешено самостоятельно отрабатывать магические воздействия.
Глава 3
Вика
Виктория, которую резкий толчок не застал врасплох, но тряхнул жестко, смотрела, словно в замедленной съемке: как мимо пролетают хлипкие стволы горных деревьев, как перед нею разевает скалистую пасть ущелье, как голодным языком вздымается навстречу ледяная волна вечно ненасытного бушующего моря.
– Господи, спаси и сохрани! – промелькнуло в голове, а потом из груди вырвался истеричный визг: – Мама!
В глазах девушки потемнело от страха, и она зажмурилась. От ужаса душа попыталась спрятаться в пятках, но…
Пальцы наездницы сильнее впились в рукоятки руля, все зачем-то газуя, тело в безотчетной надежде, что верный железный конь не подведет, прильнуло к его корпусу и только горло не слушалось хозяйку и вопило:
– Ааа!
Когда первые брызги окатили кожанку, ударив словно свинцовые пули, зеленые очи распахнулись, чтобы увидеть, как их поглощает густой, странный, зеленоватый туман. А потом все поглотила чернота.
Все! Абсолютно все, что взгляд девушки, за то бесконечное мгновение обшаривал в поиске пресловутой соломинки для спасения. На что надеялась пикирующая байкерша? Да на что угодно! На пологую тропинку. На выступ, который можно использовать как трамплин. На скальный риф, чтобы приземлиться на него, хотя об него скорее разобьешься, чем… На свободную воду, в которой будет достаточная глубина. Но!
Безбрежная и безмолвная темнота разлилась как неизбежность.
Мысли Виктории в панике засбоили и начали выдавать совершенную ахинею: “Только бы мама не узнала. Ведь только бабушку похоронили, еще полгода не прошло, а тут я…, она не переживет, – и даже понимая, что это глупо она продолжала молить: – Мамочка, ты только не плачь”! А потом ее нервы не выдержали и она, прижавшись плотнее к байку заорала на него с безумной обидой:
