Гелиан пристроился на скамейке спортзала, наблюдая, как одноклассники играют в баскетбол. Пахло пылью и потом. Топот десятков ног, грохот мяча; стены и пол ходят ходуном.

– Аут! – закричали сразу несколько голосов.

Рядом со скамейкой оказался Лин: наклонившись и уперев руки в колени, он старался восстановить дыхание.

– Как? – негромко осведомился он.

Гелиан молча поморщился.

– Может, это аппендицит.

Гелиан покачал головой.

– Ой! – воскликнула незаметно подобравшаяся Зефира. – Такие тупые эти ничейные дети! – Она поскакала вперед, невероятно довольная собой. – Подвернулась нога – и сразу аппендицит! Чем они только думают!

– Ничейные – они и есть ничейные, – отозвался кто-то.

Прозвучал свисток учителя. Не отвечая на подколки, Гелиан поднялся со скамейки и в сопровождении брата захромал в раздевалку.

– Десять лет – ума нет, – пропела Агафоника, пробегая мимо.

В раздевалке мальчиков дым стоял столбом: ребята, не наигравшиеся во время урока, перебрасывались кроссовками и мешками с обувью. Пригнув голову, Гелиан пробрался к своему шкафчику, Лин его прикрывал.

– Я считаю, надо рассказать врачу, – настойчиво продолжал он.

– И чего?

– Может, дадут таблетку. Или вообще. Лечить надо.

– Ничего не надо. Просто живот болит.

– Это может быть опасно.

– Ничего не опасно. У всех болит иногда.

– А у тебя уже не первый день.

– Хочешь, чтобы меня в больницу засунули?

Они переглянулись. За все десять лет их жизни, с того самого момента, как расщепилась на две части оплодотворенная яйцеклетка, Лин с Гелианом никогда еще не разлучались надолго.

– Если это опасно, то да, – помолчав, сказал Лин.

– Это не опасно. Это просто желудок. От нервов болит, понятно?

– Понятно.

Гелиан знал: Лину страшно. Потеряв маму и папу, он – так же, как и сам Гелиан, – видел дом и семью только в близнеце.

Да, еще у них был, конечно, Джуд, старший брат. Он появился в их жизни… точнее, вновь появился в их жизни около четырех лет назад. Сказал, что наконец добился того, чтобы его привозили к ним повидаться.

Тогда Джуд был как раз того же возраста, как они сейчас, он, конечно, казался им взрослым: им-то было по шесть, они только пошли в школу. Вот было бы здорово, если бы в этих боевых условиях их прикрывал старший брат, – но Джуд сказал, что не может посещать их школу, что он теперь в пансионе, откуда его не отпускают, и что можно только приезжать иногда на пару часов, раза три в год.

Каждый раз они успевали вырасти и измениться, и каждый раз смотрели друг на друга, будто не узнавая, и толком не знали, о чем говорить.

Джуд начинал с того, что рассказывал им о маме и папе, которых они помнили плохо. В свои рассказы он вплетал выдумки – что мама не умерла, что она на самом деле волшебница, чудесная саламандра. Вначале близнецы только переглядывались и качали головами: принимает их за малышей, кормит сказками, а ведь им уже шесть!

От своих сказок Джуд не отказывался и тогда, когда они подросли. По секрету сообщил им, что у детей фейри тоже проявляется что-нибудь волшебное, обычно после десяти лет, и что именно из-за того, что у него пробудился дар, ему и разрешили навещать братьев. Правда, когда они попросили показать, что за дар такой, сотворить хоть какой-нибудь простой фокус, он наотрез отказался: надо, мол, долго учиться им управлять. Понятно, врал. Ему наверняка хотелось, чтобы малявки смотрели ему в рот, вот и хвастал.

Раздевалка опустела, Гелиан собрал свои вещи и с досадой стукнул дверцей ящика.

– Как у тебя с «особым талантом»? – саркастически спросил он у Лина.

Лин пожал плечами.

– Вот и я о том же. Четыре месяца уже прошло со дня рождения, никаких особых даров не проявляется, и Джуд давно не приезжал, потому что не знает, как выпутаться из своего вранья!

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.