Как пишет историк С.А. Уткин, «для каждого члена опального боярского семейства ссылка на Белоозере явилась суровым жизненным испытанием. Но особенно трагичным выглядело положение малолетних Михаила и Татьяны Романовых, в столь юном возрасте насильно лишенных родительской заботы. Татьяна страдала задержкой роста и рахитом, что еще раз свидетельствует о полуголодном существовании узников».

Федор Никитич Романов (теперь уже – монах Филарет) отчаянно переживал за свою семью: «Милые де мои детки, маленки де бедные осталися; кому де их кормить и поить? таково ли де им будет ныне, каково им при мне было?… лихо де на меня жена да дети, как де их помянешь, ино де что рогатиной в сердце толкнет».

Через год царь Борис смягчился. Михаила с сестрой, матерью и тетками перевели в село Клин Юрьев-Польского уезда и поселили в старом крестьянском доме. Пристав Жеребцов по-прежнему следил за ними, но кормить узников стал чуть получше и, кажется, наконец-то одел их в новые рубашки.

Еще через три года Годунов скончался и черная полоса в жизни Романовых закончилась. Новый государь Лжедмитрий I амнистировал политзаключенных и освободил бояр из заточения.

В 1610 году в бою с поляками погиб Давыд Жеребцов. Он храбро защищал Свято-Троицкий монастырь. Роль воеводы удалась ему лучше, чем роль пристава.

А еще через три года, в 1613-м, случилось неожиданное – новым царем выбрали юного Михаила Романова. Он так толком и не оправился после белозерской ссылки. Но, возможно, именно поэтому всю жизнь правил честно и справедливо.

Тут, кажется, уместна будет цитата из «Принца и нищего» Марка Твена: «Бедняжка король Эдуард VI процарствовал очень недолго, но его короткое царствование было поистине славным. Не раз случалось, что кто-нибудь из знатных царедворцев начинал доказывать молодому королю, что его милосердие граничит со слабостью, что законы и без того слишком мягки, что никого они не гнетут и не заставляют страдать сверх меры. Тогда король обращал на говорившего красноречиво-грустный взгляд своих больших добрых глаз и отвечал:

– Что ты понимаешь в страдании! Много ли ты знаешь о гнете? Я да мой народ знаем и понимаем страдание, но никак уж не ты»[5].

Первый государь из рода Романовых правил под девизом «Любовь выше ненависти». Михаил, с детства терпевший гонения властей, умел сострадать людям, решал все проблемы мирным путем и подружился с западными соседями. Оказалось, что гибкость и доброта – лучшие инструменты для главы страны. За 32 года правления Михаил вытащил народ из чудовищной Смуты, построил счастье в семейной жизни и основал крепкую монархическую династию, простоявшую три сотни лет.

После освобождения из заточения Романовым стало чуть полегче. Однако началась русско-польская война, и юный Михаил с матерью долгое время прятались от польско-литовских отрядов в Ипатьевском монастыре в Костроме. Снова тесные кельи, снова голод, снова без отца – Федора Никитича арестовали поляки.

Впрочем, всем тогда было тяжело. Годы были лихие. Как пишет историк Николай Костомаров, «внутри государства многие города были сожжены дотла, и самая Москва находилась в развалинах. Повсюду бродили шайки под названием казаков, грабили, сжигали жилища, убивали и мучили жителей. Внутренние области сильно обезлюдели. Поселяне еще в прошлом году не могли убрать хлеба и умирали от голода. Повсюду господствовала крайняя нищета: в казне не было денег и трудно было собрать их с разоренных подданных»[6].

Итак, в 1613 году Михаил стал царем. Ситуация на самом деле удивительная – монарха избирали, как президента, всенародным голосованием. Разница только в том, что шестнадцатилетних подростков в президенты не пускают, а вот в цари – пожалуйста.

За управление государством Михаил взялся с юношеским пылом. Он был человеком нового времени и понимал, что методы Ивана Грозного безвозвратно устарели. Страдающей страной нужно управлять иначе, делать ставку на самодержавие в таких условиях никак нельзя. Михаил помнил о том, что царскую власть ему подарил народ, и всю жизнь отдавал этот долг. Он по каждому поводу собирал Земские соборы, советовался с боярами, вел личный прием подданных. Это уже потомки Михаила возродят идею самодержавия в России, а первый Романов на троне был истинным демократом и либералом.

В начале его правления одной из главных проблем были восстания казаков, особенно на севере страны. Михаил не хотел разжигать полномасштабную гражданскую войну. Как пишет историк Людмила Морозова, «поскольку “ворами” являлись свои же русские люди, то было решено послать против них не войска, а духовенство и авторитетных представителей разных чинов. Эти меры оказались эффективнее оружия. Многие казаки перешли на царскую службу и даже предприняли поход на шведов. Только непокорные были побиты и рассеяны, а наказанию подверглись лишь атаманы. Простые казаки были прощены»[7].

Царь подписал невыгодное перемирие с Польшей только для того, чтобы все пленные, и его отец в том числе, вернулись домой. Смоленск тогда был потерян, но зато сколько жизней спасено!

От предшественников Михаилу досталась совершенно пустая казна. Царь мог бы «раскулачить» кого-нибудь, но не стал. Государь принялся писать отчаянные письма богачам Строгановым с просьбами о кредитах, а еще, как сообщает историк Николай Костомаров, «умолял всех людей в городах, монастырях давать в казну взаймы все, кто что может дать: денег, хлеба, сукон и всяких запасов». Михаил развел большую активность по наполнению бюджета, но лучшей его идеей стал «рудный проект».

Через четыре года после восшествия на престол Михаил выписал из Англии крупного специалиста по горному делу Джона Ватера. Англичанин знал, где искать полезные ископаемые, и вскоре по всей Сибири начали вырастать заводы: медеплавильные, кирпичные, железорудные. В казну полились большие деньги.

Воодушевленный Михаил понял, что знания – это большая ценность, и начал приглашать в Россию европейских мастеров самых разных специальностей. Как сообщает историк Людмила Морозова, «в Москве появились мастера алмазного и золотого дела, часовщики, пушечники, колокольники, каменщики, действовали кожевенный и стеклоделательный заводы. Зарубежные специалисты строили на Волге корабли, укрепляли крепости». Всемирно известный художник Иоанн Детерс обучал русских иконописцев светской живописи. Самые способные боярские дети отправлялись в европейские университеты.

При Михаиле в столице была основана Немецкая слобода, организованы «полки иноземного строя». По всей стране разъезжали английские и голландские купцы, торговали тканями, галантереей, элитными продуктами и колониальными товарами. Самого царя окружали заграничные доктора и аптекари, имелся у него даже свой окулист.

Была у молодого царя своя маленькая слабость, даже две – он обожал редкие растения и высокие технологии. Все это водилось за границей. Как-то раз Михаил выплатил астрономическую сумму гамбургскому купцу Марселиусу за черенки махровых роз, которых на Руси никогда не было. Царь посадил эти розы в своей новой усадьбе в Коломенском, а потом дополнил уникальную коллекцию диковинными грецкими орехами и виноградом.

Как рассказывает историк Татьяна Лабутина, однажды при дворе появились мастера органного дела Яган и Мельхарт Луневы из Голландии. «С собой они привезли инструмент, который «расцветили краскою и золотом», сделали на нем соловья и кукушку, «с их голосами», и «когда заиграют органы, то обе птицы запоют сами собою». Подобное чудо настолько поразило государя, что он велел щедро наградить мастеров. Из царской казны им было отпущено 2676 рублей, а также по сорок соболей каждому»[8].