И всё-таки я решил остаться в общине. Это решение пришло не сразу, а спустя несколько недель. К тому моменту я полностью восстановился и был готов попробовать проделать путь домой, но что-то меня всегда останавливало. Не знаю, может это была надежда. Я ведь не просто так пришел сюда и пожертвовал все что у меня было. Наверное если я сдамся и уйду это будет своего рода предательством по отношении к Юми, которая погибла только потому что я решил отправиться за безумной мечтой все исправить. Наверное стоит хоть попытаться сделать все правильно. К тому же в дороге назад теперь не было никакого смысла. За пределами этого сурового края меня никто не ждал, а здесь… Жизнь в общине хоть и была не простой, но уж точно не скучной. Тут всегда было чем заняться. Выжить в безделье здесь просто невозможно — либо замёрзнешь, либо сдохнешь от голода. Поэтому смена рода деятельности было единственным разнообразием, занимающим мои мысли, но это только днём…

С последним лучом солнца община затихала, работа останавливалась, и уставшие за день люди возвращались в свои кельи, а иногда просто собирались у камина в зале столовой и после ужина, при свете свечей кто-то читал, кто-то шутил, рассказывая о прошедшем дне, а кто-то просто вглядывался в языки пламени, думая о чем-то своем. Этим человеком обычно был я. Ну не мог я придаваться общему настроению, когда внутри постоянно всплывали воспоминания о теплых весёлых вечерах в кругу семьи. Звонкий голос задорного Зэна и моя молчаливая, ласковая Юми… Они жили внутри меня и каждый день напоминали о чудовищных трагедиях прошлого. Вспоминая об этом я обычно уходил к себе келью или просто шатался по полупустым залам и коридорам, пока не начинало клонить в сон.

Путешествуя по территории вскоре начал замечать некоторые различия в одежде местных обитателей. Она была разных цветов и судя по всему что-то обозначала. Вот только что пока было не понятно. А объяснить мне никто кроме Матвея не мог из-за незнания моего языка, но он почему-то молчал. Видимо так надо.

А вообще тут царило полное равноправие. Было абсолютно неважно сколько тебе лет и как долго ты тут находишься, ведь все исполняли одну и ту же работу по очереди, а ее тут было много. Уборка, стройка, охота, рыбалка, а в теплое время года сбор грибов и ягод. Особенно мне понравилась охота, но не убивать, а скорее процесс и тот первобытный способ, который мы применяли. Ведь добычу нужно вначале найти, потом подкрасться, а потом уже как повезет… Ведь для охоты здесь использовалось копье, лук и арбалет, и обучал меня лично Матвей. Не потому что я какой-то особенный, а потому что он единственный из опытных охотников кто мог говорить на китайском. И где он этому научился?

В свободное время, а его даже с такой жизнью здесь было немало, все искали новые знания, а те кто нашел впитывали их как губка, используя все возможности своего интеллекта. Но вот с этим у меня была самая большая проблема… Я никак не мог найти источник знаний, а помня про помощь ветра в этом нелёгком деле носился взад и вперед по помещениям, туннелям, лестницам, переходам и даже улице, но все было безуспешно, пока однажды я не набрёл на какое-то очень странное место — сеть разветвленных, абсолютно темных коридоров. Я прям нутром чувствовал, что мне нужно сюда, но без источника света затея бессмысленная.

Я соорудил несколько факелов и отправился в путь. Пламя подрагивало и освещало коридоры в коих было много ответвлений. Я заходил то в один, то в другой, обычно натыкался на тупик, возвращался и шел дальше. Но в конечном итоге из-за бесчисленного количества поворотов я начал путаться и вскоре заблудился. Не могу сказать, что я сильно испугался, но ощущение было так себе, а ко всему прочему остался всего один факел… Будет очень смешно умереть здесь от голода, когда в ста метрах от тебя есть люди. Я зажёг последний факел и пошел… Всполохи пламени завораживали взгляд, освещая путь, а я все плутал и плутал, пока вдруг не заметил одну странную особенность. В какую бы сторону я не шел языки пламени всегда были немного отклонены в сторону. Я остановился и посмотрел… Огонь отклонялся в мою сторону, видимо здесь было небольшое движение воздуха. А что если… Я пошел по направлению огня. Дойдя до развилки, выбрал путь который указывал огонь. На следующей развилке я поступил так же. И на следующей, и на следующей. Я шел так до тех пор пока за очередной развилкой не увидел приоткрытую дверь.

Я открыл скрипящую дверь и вошёл внутрь. Там было человек семь, каждый из которых занимался своим делом. Кто-то читал, кто-то искал какие-то книги на высоких стеллажах, а кто-то просто сидел с задумчивым выражение лица над какими-то рукописями. Видимо это и есть хранилище знаний.

Я сделал несколько шагов к стеллажам и осмотрелся. Всего их было пять и на них ровными рядами стояли книги, свитки и рукописи, а в конце каждого стояла подставка с огромной книгой и сундук с замком. И зачем он в библиотеке?

Мои перемещения привлекли внимание одного из посетителей — это был Иван. Он широко улыбнулся подошёл ко мне, немного поклонился и на ломаном китайском попробовал завести разговор. Честно говоря, ничего кроме приветствия я так толком и не понял. Видимо осознав свою оплошность, парень раздосадовано выругался и пригласил следовать за ним.

Мы зашли в соседнее помещение. Он было практически пустым за исключением нескольких столов с пробирками и колбами. Парень подошёл к одному из них, зажёг горелку и начал чего-то смешивать, сыпать, кипятить и доливать, постоянно глядя в какую-то книгу. Потом разлил это по пузырькам и, сделав надрез на пальце, он капнул кровью в один из пузырьков, а после протянул мне нож и второй пузырек. Видимо я должен сделать тоже самое. Идея мне не очень нравилась, но было интересно, что будет дальше и я повторил его действия. Он забрал у меня пузырек и поставил рядом со своим, сделав пометку на нем. Дальше он взял две закупоренных пробирки с разного цвета порошками и долго думал какую из них использовать. Потом тяжело вздохнул, махнул рукой и взял ту где был порошок зелёного цвета. Видимо это и есть то самое русское «авось». Даа… Не лучший подход к химии или алхимии, или что это вообще такое. В общем после того как парень отмерил на весах две равные доли порошка он высыпал их в каждый из пузырьков и в этот момент оттуда повалил красный то ли дым, то ли пар. Парень улыбнулся и протянул мне пузырек и показал жестом типа нужно выпить. Я был так увлечен увиденным, что без задней мысли осушил флакон за пару глотков и уже секунд через тридцать очень пожалел об этом.

Сердце застучало с бешеной скоростью, а голову будто начали накачивать насосом. Возникало ощущение, что ещё немного и она просто лопнет, раскидав мозги по помещению. От невыносимой боли я скрючился, упал на пол и начал громко стонать, пуская пену изо рта. Я не понимал, что происходило вокруг, да и ничего толком не видел. Так продолжалось несколько минут. К тому моменту когда я начал приходить в себя понял, что вокруг столпилось несколько человек и они оживленно говорили:

— Ваня, ты че ему дал?! Он же скопытится сейчас!

— Я… это… рецепт из книги хотел восстановить…

— Восстановил?! Молодец! Чё теперь делать то будешь?! Он уже даже не дёргается. Наверное все… Ласты склеил. Ты чё Матвею говорить будешь? Он же тебе строго на строго…

— Да знаю я… И без тебя тошно…

— Никит, может его к Матвею оттащить, пока он ещё дышит?

— Сань, лучше ты за ним сбегай. К нему всё равно отдельный вход отсюда.

— Ладно, я сейчас…

К моменту завершения диалога меня уже значительно полегчало и я попробовал встать. Товарищи быстро подхватили меня и усадили стул. Я посмотрел ненавидящим взглядом на Ивана.

— Ты чё ё… твою мать! Совсем охренел?! Ты меня чуть на тот свет не отправил!

Под недоуменные лица окружающих повисла гробовая тишина. Они пялились на меня так будто видели впервые. И тут до меня дошло, правда не только до меня…

— Гы-гы, — сказал Никита. — Гляньте как на русском шпарит, будто всю жизнь тут прожил. А вы мне говорили: «китаец, китаец. По-русски ни «бе», ни «ме» ни «кукареку»» — брехуны!