Все тело Дамлы сотрясалось, плечи ходили ходуном, а руки судорожно сжимали подушку. Внезапно она затихла. Оторвав мокрое лицо от влажной ткани и уставившись невидящими глазами в никуда, девушка замерла.

— За что? В чем я провинилась? Аллах! За что мне такие испытания? — начав говорить тихо, последний вопрос она уже выкрикнула: — Почему я?

Во взгляде Дамлы вдруг зажглась ярость, она ударила кулаком по подушке, потом еще раз и еще. В исступлении принялась молотить по ней со всей силы обеими руками.

— Ты обещал! Ты обещал быть со мной рядом! Ты обещал никогда меня не оставлять! Лжец! — хрипло закричала она что есть мочи. — Обманщик! Вернись! Вернись и выполни свое обещание!

Марина подбежала к ней и, опустившись рядом, обняла Дамлу сзади, прижимая к своей груди.

— Если он жив, он обязательно вернется к тебе! Вернется к нам! Обязательно! — у Марины перехватило горло, и она могла только сдавленно шептать на ухо невестке.

Дамла сникла и, повесив голову, замолчала.

— Его больше нет! Нет! Он бросил меня! — внезапно резко кинула она через плечо золовке, и, сглотнув ком в горле, уже совсем другим тоном обреченно проговорила, прижав руку к груди. — Он оставил меня одну… Снова…

***

Из-за того, что Джемре пришлось задержаться в Антакье, она решила провести все необходимые медицинские обследования здесь, в родной больнице. Ее здоровье последнее время оставляло желать лучшего, мучительные приступы тошноты не только не проходили, но добавились еще острые боли в желудке и мучительные спазмы по всему животу. Она уже прошла все необходимые исследования и теперь, ожидая результата, вновь сидела в кабинете врача, нервно сжимая руки и рассеянно глядя в окно.

Дверь распахнулась и вошел довольно молодой мужчина в белом халате нараспашку. Доктор Аяз недавно работал в больнице, и Джемре была с ним незнакома. Она устремила на него вопросительный взгляд в ожидании медицинского заключения.

Деловито усевшись за рабочий стол, молодой специалист, серьезно глядя на нее, проговорил:

— Как я и предполагал, госпожа Карачай, у вас язва желудка.

Джемре немного расслабилась.

— Это не опасно, если правильно подобрать лечение и питание, но шутить с таким заболеванием не стоит и запускать тоже, иначе могут быть серьезные осложнения, вплоть до летального исхода.

— Я знаю, — Джемре слегка улыбнулась, — у меня медицинское образование, поэтому можете не объяснять мне подробности.

— Вот и замечательно! Значит, вы меня поняли. Я назначу вам лекарственные препараты и следите за своим питанием, сами понимаете, как оно важно. И, главное, избегайте стрессов! Появление язв на слизистой желудка тесно связано именно с нервными переживаниями.

— Знаю!

Написав несколько рецептов, доктор посчитал необходимым все же дать женщине некоторые советы и рекомендации. Джемре, поблагодарив доктора Аяза, попрощалась и поспешно вышла. Быстрым шагом направившись к выходу, она не заметила старого знакомого, остановившегося всего в нескольких шагах от нее. Барыш на этот раз не стал ее окликать, постояв несколько минут и в задумчивости сдвинув брови, он решительно развернулся и вошел в кабинет, который только что покинула молодая женщина.

— Здравствуйте, доктор Барыш! Каким ветром вас занесло? — Аяз, увидев коллегу, привстал за столом, чтобы поприветствовать его. — Слышал, вы скоро покидаете нас и перебираетесь в более перспективную клинику в Стамбуле.

Они пожали друг другу руки, и Барыш слегка кивнул.

— Да, хочу заниматься серьезными операциями. Меня больше интересует профессиональный рост, нежели карьерный. Зашел к тебе, потому что увидел старую знакомую, только что вышедшую из твоего кабинета. Я во второй раз уже вижу ее в клинике и мне это очень не нравится.

Аяз понимающе посмотрел на него, но в глубине его глаз проскочила искорка лукавства.

— Красивая женщина! — попытался подколоть он Барыша, но тут же пожалел о своей иронии под жгучим взглядом старшего врача.

Доктор Аяз молча протянул коллеге амбулаторную карточку пациентки, которую тот принялся внимательно изучать.

Джемре возвращалась домой, на душе у нее слегка полегчало из-за того, что диагноз оказался не таким страшным, как она накрутила у себя в голове. Доктор предупредил ее, чтобы избегала стрессов. Джемре горько усмехнулась. Как можно избегать стрессов, когда все вдруг перевернулось с ног на голову? Ее мысли то возвращались к Дамле, тяжело переживающей утрату, то вновь летели к Дженку. В голове царил постоянный сумбур, с которым она никак не могла справиться.

Дженк…

Джемре думала о нем постоянно, ощущала всю его боль от потери лучшего друга, но не могла забыть лица своего мужа возле постели бывшей девушки. Несмотря на то, что женщина пыталась доказать себе, что не может ревновать к прошлому, сердце отказывалось это принимать и постоянно давило ноющей болью. К тому же, из-за того, что ей пришлось задержаться в Антакье из-за проблем своих родственников и она не имела возможности оказать поддержку тем, кто в ней действительно нуждался, ее душа была не на месте. Сколько раз она пыталась поговорить с Дженком по телефону, но получала только односложные ответы, и это беспокоило женщину еще больше. Всем своим существом она рвалась в Стамбул, туда, где любимый. Поглощенная этими тягостными мыслями, Джемре толкнула калитку, ведущую во двор дома матери.

Сад во дворе был просторный и ухоженный. Сехер всегда бережно и с любовью относилась к растениям, да и Айше раньше проводила много времени здесь, трудясь не покладая рук. У дома росло несколько вечнозеленых туй, вдоль дорожек раскинули ветви олеандры, которые летом цвели необыкновенно красивыми розовыми цветами. Между ними прятались недавно посаженные лимоны. Женщина задумчиво остановилась возле единственного в саду гранатового дерева. Сейчас, в январе, на ветках висели поздние, тяжелые плоды темно-бордового цвета, терпкий кисло-сладкий вкус которых был похож на молодое вино. Джемре сорвала гранат и поднесла его к носу, вдыхая приятный аромат. Налетевший внезапно холодный порыв ветра, вдруг напомнил ей давно забытые дни, когда она проводила время здесь в ожидании возвращения Дженка и Умута из путешествия и, передернув плечами, чтобы отогнать тяжелые воспоминания, она поспешила войти в дом.

В доме царила сонная атмосфера. Малыши, Рюзгяр и Дик, утомившись гоняться друг за другом, мирно уснули прямо на диване в гостиной, тесно прижавшись. Нариман, сидя в большом кресле рядом, лениво смотрела телевизор, грызя семечки и выплевывая шкурки в большую миску на коленях, в то время как Сехер возилась на кухне, готовя ужин на всю семью.

Джемре присела на стул рядом с матерью и, помолчав, немного нерешительно произнесла:

— Нам пора возвращаться в Стамбул, мама. Дженк там совсем один, ему нужна моя поддержка. Да и Рюзгяр скучает по отцу…

— Разве тебе плохо в доме родной матери, дочка? — перебила её Сехер.

— Мама, я не говорю, что плохо!

— А что же ты так торопишься?

— Потому что мое место рядом с мужем, тем более сейчас…

— Этот бродяга тебя испортил, — сварливо заметила Сехер, — он сам никогда не знал, что значит жить с семьей и тебя от матери отрывает.

Демонстративно не обращая внимания на дочь, она прошла в комнату и начала накрывать на стол. Джемре последовала за ней, слова матери, сказанные с обидой, задели ее, она прекрасно знала, что несмотря на все хорошее, что сделал для родных Дженк, Сехер все еще не смогла смириться с его ролью в судьбе Джерен и продолжала недолюбливать зятя.

— Да что такое, мама? — в сердцах сказала Джемре. — Когда ты уже успокоишься и перестанешь винить Дженка во всем на свете?

Сехер лишь недовольно поджала губы, продолжая расставлять на столе приборы.

— Дженк! Дженк! Только о нем и думаешь! А нас тебе совсем наплевать, невоспитанная!

— Нариман не удержалась от того, чтобы вставить свое слово.

— Я могу найти вам работницу в Стамбуле через агенство вместо Айше, — немного растерялась Джемре.