– Нет! – рычу я. – В этих трусах идти на улицу нельзя.
– Это не трусы! – дуется Ева. – Это шорты. Частично домашние, частично спортивные.
– Надень джинсы, – командую я.
– Но в них неудобно на велике!
– Или джинсы, или ты никуда не идешь.
– А шапку надеть? – язвит Ева.
– Чего?
– Ты мне не мамочка!
Нет, правда. Плохая была идея.
Я же хотел спокойно покататься, расслабиться, выбросить все проблемы из головы. Но при этом взял главную проблему с собой! Идиот.
Я понимаю, в узких джинсах не очень удобно кататься на велосипеде. Они того и гляди треснут сзади по шву. Или треснут мои глаза!
Они намертво приклеились к попе, которая выписывает передо мной восьмерки.
Ева оказалась продвинутой велосипедисткой. Носится, как угорелая, я едва за ней успеваю. О том, чтобы обогнать ее и перестать пялится на ее пятую точку, и речи не идет. Сам-то я лишь недавно начал кататься, до профи мне далеко.
А Ева лихо отрывает попу от сиденья, крутит педали стоя, да еще и оборачивается на меня, как бы говоря: чего плетешься в хвосте, лузер?
И тут у нее звонит телефон. Она правой рукой вынимает его из сумочки, болтающейся через плечо, прикладывает к уху и начинает болтать.
Даже не подумав сбросить вполне приличную скорость. Рулит левой рукой, чего-то там хохочет в трубку. У меня сердце замирает от страха: а вдруг она сейчас навернется и разобьет свой изящный носик?
А она вдруг красиво спрыгивает с велосипеда, поджидает меня и заявляет:
– Слушай, мне надо бежать. Отвезешь мой велик в прокат?
Я роняю челюсть, а Ева срывается с места.
– Ты куда? – кричу я ей вслед.
Но она не оборачивается.
И я снова, как баран, пялюсь на ее удаляющуюся задницу…
Глава 11
Ева
Ленка решила, что я на нее обиделась. Ну да, было дело. Вчера я была на нее зла. После того, как я внезапно покинула клуб в обществе Артура, она мне писала и названивала, спрашивая, куда я подевалась.
Я ответила только после того, как добралась до дома. Ответила сухо и неприветливо.
А сегодня моя подруга позвонила с извинениями. И с предложением встретиться и погулять вместе. Без Шурика!
Корчить из себя обиженную я не стала.
Когда Ленка бросилась мне на шею, я тоже ее обняла.
– Ты злишься? – спрашивала подруга. – Обижаешься? Прости меня!
– Все нормально.
– Хочешь, я выгоню Шурика и мы будем жить с тобой? Вдвоем. Как мечтали.
– Вы что, поругались?
– Нет! Мы… У нас все супер.
– И ты предлагаешь его выгнать?
– Мне стыдно. Я повела себя не по-дружески…
– Ладно, проехали. Не надо никого выгонять. Я остаюсь у Артура.
– Правда? Ура!
Мы брели по Москве куда глаза глядят. Пялились по сторонам, любовались красотами, разглядывали прохожих.
Когда мы сели в уличном кафе поесть мороженого, Ленка вдруг выдала:
– Этот твой Артур… Он просто вау.
– Он не мой… Пока.
– Пока? – подруга хитро прищурилась. – Выкладывай!
– Мы вчера целовались.
– Вау!
– Но у него есть девушка.
– Вот это уже не вау. Но вполне ожидаемо. Еще бы у такого мужчины не было девушки! У него их, наверное, вагон и маленькая тележка.
– Да, возможно…
Как ни странно, фраза Ленки про вагон девушек меня успокоила. Если он меняет подруг каждый вечер, это значит, его сердце свободно.
И эта мысль меня приятно греет…
Артур
Еще одна надежда на спокойный вечер накрылась медным тазом.
Я размечтался, что уж сегодня-то точно поваляюсь на диване перед теликом. В тишине и покое. И даже не подумаю волноваться о малявке, которая внезапно исчезла в неизвестном направлении.
Но насладиться покоем не довелось. Ко мне завалился старый друг Ярослав. Он же Яр. Или Ярик.
– Как жизнь, хрен ты моржовый? – начал с порога гоготать он.
Он вообще любитель поржать, по любой причине и без.
– Нормально.
– Выглядишь ужасно. Мешки под глазами, рожа снулая. Спать не пробовал? Отдыхать? Гулять?
Яр в своем стиле. Вечно пилит меня, что слишком много работаю и не умею наслаждаться жизнью.
– Да пошел ты, – лениво отбрехиваюсь я.
– Пошли вместе! – заявляет Ярик. – В клуб.
– Хватит с меня клубов. Вчера был в одном.
– Ты? В клубе? Да ладно!
У Яра глаза в буквальном смысле лезут на лоб.
– Прикинь, – говорю я.
А он достает из-за пазухи бутылку моего любимого виски.
– Так и знал, что ты предпочтешь остаться дома.
Я закатываю глаза.
Конечно, он знал! Последние пять лет все наши встречи проходят по одному сценарию: он зовет меня в клуб, я отбрыкиваюсь, мы остаемся дома и пьем виски.
Я уговорил пару стаканов, но стараюсь не налегать. Напиваться желания нет, виски – лишь повод потрепаться со старым другом.
Он рассказывает мне об открытии нового автосалона – у Ярика целая сеть. Я упоминаю о последней сделке. Он качает головой.
– Ну ты даешь! Так рисковать…
А Ева вчера мной восхищалась! Ярик же далек от восхищения. Он, наоборот, меня ругает.
– Ты маньяк, я тебе точно говорю. Тебе не хватает эмоций, вот ты и устраиваешь себе адреналиновые качели.
– Спасибо за сеанс психоанализа.
– Всегда пожалуйста. Хочешь правду?
– Хочу, чтобы ты заткнулся.
Знаю я, о чем он сейчас запоет. Мол, мне нужна нормальная баба, а не очередной суррогат вроде Роксаны. По его мнению, все мои проблемы решатся, если я заведу нормальные отношения.
Но у меня не может быть нормальных отношений!
Я в них не верю. Когда был молодым и романтичным дураком, верил в эти сказки. Но та, кого я боготворил, оказалась обманщицей… И с тех пор как отрезало. Ничего у меня в сердце не шевелится, какой бы распрекрасной девушка не была.
В штанах шевелится, в сердце – полный штиль
Кстати, время уже позднее, а моей подопечной все еще нет.
Снова ищет приключения на свою пятую точку? Я начинаю дергаться, и даже виски не помогает расслабиться. Бью себя по рукам, чтобы не начать ей названивать. Она права: я ей не мамочка.
Я уговариваю себя подождать еще час. Если не придет – начну звонить. Время только десять. И, вполне возможно, Ева появится в самое ближайшее время.
Я принимаю разумное решение. А мои пальцы, тем временем, набирают в телефоне грозное: “Немедленно домой!”
Ярик спрашивает, с кем я там переписываюсь. У меня после виски развязывается язык, и я в двух словах рассказываю ему про Еву. Он хохочет надо мной: стал нянькой отбитой малолетки!
И рассказывает мне как сложно с этими двадцатилетними дурочками. У него в салонах работают такие. На вид конфетки, мужики ведутся, а в голове – сладкая вата. Не могут запомнить, чем отличается навигатор от карбюратора.
В разгар беседы в гостиную, где мы сидим, влетает Ева. Разгоряченная и слегка взлохмаченная.
– Ты снова вообразил себя надзирателем? Что это за тон: “Немедленно домой?” Я не…
Она останавливается посреди комнаты и на середине фразы. Потому что замечает Яра.
– Здрасьте, – выпаливает она.
– О, привет, – с интересом разглядывает ее Ярик. – Так ты и есть та самая малолетняя коза, которая всю плешь обглодала бедняге Артурчику?
И гогочет.
Ева в долгу не остается.
– Ага. Я та самая коза. А вы кто? Ослик Иа?
– Почему Иа? – теряется Яр.
– Ржете также.
Ева плюхается в кресло.
– Я Ева, – заявляет она. – И предупреждаю: я перехожу на “ты” без брудершафта.
Яр оборачивается на меня в восхищенном обалдении.
А я испытываю что-то вроде гордости владельца редкого питомца. Видал, какая у меня коза завелась? Таких коз поискать!
Ева, тем временем, осматривает журнальный столик, заставленный стаканами и закусками, и задает философский вопрос:
