Старый истёртый диван из дешёвой крысиной кожи мерзко скрипел, вызывая раздражение. Мало того, что сидеть на нём было ужасно некомфортно, так ещё и ржавая пружина сквозь обшивку колола ногу, сдвигая меня к самому краю. «И какой чёрт меня дёрнул тащиться сюда в свой выходной, если я мог забрать всё завтра?» – укоризненно крутилось в голове. Что-то крутилось не только у меня в голове, но и в руках моего соседа по скрипучему дивану. Талончик? Визитка? Странный белый квадратик ловко вертелся в трясущихся пальцах. Подняв взгляд повыше, я увидел стеклянные глаза владельца светлой картонки, уткнувшиеся на что-то в стену. Не поворачивая всё это время головы, в дуэте со своим соседом, я взглянул на неприглядную рыхлую бетонную громаду в поиске чего-то интересного. Ничего. Впервые пошевелив головой, я опустил её, начав разглядывать грубые доски деревянного пола, которые были интереснее.

– Следующий проходит! – глухо послышалось из-за приоткрытой двери справа. После этих слов, грузная туша моего соседа возвысилась во весь рост, сообщив об этом всей округе то ли скрипом, то ли хрустом дурацкого дивана. Спрятав карточку в руку, он поспешил войти в дверь и захлопнуть её за собой. Из-за этой же двери, секундой ранее, вылетел с какими-то бумажками невысокий человечек, старавшийся уже вышмыгнуть наружу, как вдруг, остановившийся. «О, вот это встреча!» звонко наполнило приёмную, а человечек уже семенил ко мне с протянутой рукой. Я не спеша пожал сухонькую конечность с чем-то чёрным под ногтями.

Он присел, диван заскрипел, а человечек принялся, уставившись на меня, сыпать вопросами:

– Ты чего это не в свою смену выходишь? – протараторил он.

– Зарплату не доплатили.

– Много?

– Нет, но неприятно.

– Ну ладно, – он оглянулся вокруг в поиске людей. Так никого и не найдя, он вернул своё внимание ко мне и, снизив громкость голоса, спросил. – Ты разбавляешь? Чем?

– Да. Плонницей. С крысами приходится возиться, но зато качество почти не меняется, а замазки больше раза в полтора-два.

– В крови вымачиваешь?

– Сутки.

Справа опять донеслось «Следующий!». Я встал, и быстро пожав руку, двинулся к двери, откуда вылез грузный знакомый сосед. После дверного проёма, мне пришлось миновать и небольшую каморку секретарши, которая не обратила на меня внимания, роясь в своих бумагах.

В кабинете директора пахло тлеющим воском – свечи горели в парочке углов да на столе, а свет от них заставлял тени на потолке плясать. Больше источников не было, потому что директор свет не любил. Как и я. На стенах, по периметру комнаты, были развешаны огромные начищенные портреты ныне главенствующих голов, меняли которых (что портреты, что правителей) невероятно редко. Прекрасные рисованные бюсты наших великих управляющих отчасти перекрывали красивые тёмные деревянные стены, отлично сочетающиеся с чёрным полом. У противоположной от двери стены, по центру, стоял массивный стол, а за этим столом сидел длинный и сутулый лысый мужчина. Одет он был в элегантный черный мундир, как того и требовал закон, на тонких слегка морщинистых пальцах правой руки красовалось парочка чёрных перстней. Левой рукой директор задумчиво потирал эти кольца. Я поздоровался и прошёл к стулу около стола, где обычно и принимали рабочих.

– И что же тебя сюда привело – низко промычал директор, дальше смотря на свои пальцы.

– Извиняюсь, но мне не доплачивали последние три месяца.

Директор поднял голову, сдвинул брови и, пристально посмотрев на меня, уже отчётливо проговорил:

– Ты забыл, как обращаться, или я не заметил, как мы стали друзьями?

– Извините, дит директор. Мне не полностью платили зарплату последние три месяца, и я недополучил в сумме порядка двадцати восьми тысяч и восьмиста торенов, дит директор.

Он выдохнул и выровнял эмоции на лице.

– Ну, сумма, конечно, не самая большая, но ладно, решим. Зарплатные выписки с собой?

Я протянул ему три листа бумаги, выданные мне в бухгалтерии, на которых были написаны циферки моей грошовой зарплаты. Он положил бумаги на стол и придвинул к себе стекло настольной лупы, направив его на листки. Директор отодвинул голову, прищурился и начал просматривать отчёты один за другим.

– Ты же восемьдесят получаешь? – опять пробормотал он.

– Угу – в ответ промычал я.

Закончив перебирать бумаги, он отодвинул стекло обратно, достал какую-то карточку и написал там несколько слов.

– Держи, – он протянул руку с выписками и картонкой ко мне, – отдашь всё это секретарше на выходе и скажешь, что решить немедленно. Тебе выдадут твои деньги сразу, и с недоплатой я вопрос решу. Видимо, в бухгалтерию закралась какая-то ошибка. Такое случается, но в нашей компании этого мы себе не позволяем, ты знаешь, тем более, для лучших работников.

Я поблагодарил его и встал со стула, как вдруг за стеной послышался писклявый голос секретарши и грубый мужской бас. Дверь стремительно отворилась, и из неё выскочил полный невысокий мужчина. Не обращая на меня внимания, он подошёл к столу директора, упёршись на него своим толстым кулаком. Пальцем свободной руки он указал на директора и, бренча дорогими браслетами, начал шатать этим пальцем в такт говору:

– Я, – прохрипел он с одышкой, – вчера, чёрт его возьми, послал своего дорогого помощника решить проблему с моей продырявленной крышей, – указал он пальцем наверх, – этот мудак обратился в какую-то херовую, я извиняюсь, службу и на сегодняшнее утро крыша опять текла, как, не при детях будет сказано, сучка в брачный период. Я подумал, что это надо решить самому, а у вашей компании нехеровая репутация. Качественно и недорого, если я не ошибаюсь?

– Да, именно так. Но будьте добры, дит Вильсман, успокойтесь. Абели, – обратился он к секретарше, которая стояла, сжав руки в замок, – всё хорошо, не надо никакой охраны. Закрой дверь и продолжай работать, – он выхватил из моих рук бумаги, – а лучше вот. Рассчитай молодого человека. А ты уступи место диту, – посмотрел он на меня, – и подожди где-нибудь в стороне. Итак, дит Вильсман. Я так понимаю, у Вас течёт крыша.

– Ещё как, блять, течёт. Хлещет. Дай мне рукастого засранца, пускай починит уже всё.

– Никаких проблем, дит. Сейчас же пошлю к вам компетентного специалиста. Крыша каменная или деревянная?

– Деревянная.

– А из какого дерева?

– Да я помню, что ли? Крольница, вроде.

– Замечательно. Адрес будьте добры.

– 1/13/07. Там дом трёхэтажный, вход с главной улицы, дальше разберётесь.

– Конечно, разберёмся, не сомневайтесь.

Директор уткнулся в свой стол и стал водить пальцем по расписанию.

– Итак. Сейчас неподалёку от Вас работает один человек, и я сейчас же пошлю за ним по адресам, где он латает. Найдём мы его быстро, и он сразу же отправится к Вам, дит.

– Зачем? – вмешался я. – Извините, дит директор, но с крольницей и я справлюсь. Немножко загустить на огне и потом смешать с аравихой. Я замажу, никто даже не заметит. Ни за кем посылать не надо, я сейчас же отправлюсь, будет быстрее.

Оба уставились на меня.

– Парень, видать, дело говорит.

– Нет, дит Вильсман, это не в его компетенции. Он работает только во втором и третьем районе. Тем более, у него сегодня выходной.

«Плевать я хотел на выходной. Такие толстячки из первого района на свои дома денег не жалеют, и я мог бы отхватить что-нибудь для себя». Но директор был непреклонен.

– Ладно. Тогда жду сегодня же твоих рабочих. И. Да, спасибо, – прохрипел толстый и лысый.

Дит Вильсман встал со стула, явно приложив немало усилий, повернулся, и отправился к выходу. Как только он захлопнул за собой дверь, директор обратился ко мне.