– Тебе нельзя со мной. Там будут только взрослые. Иди домой.

– Я хочу с тобой. Я тозе бошая, взослоя.

– Я сказал, иди домой. Хвост мышиный. Или Сеню с Маней позови. Со мной нельзя.

– Хочу с тобой. Я не хвост, ты сам хвост. Ия ты похой. Ты зой и меня не юбишь.– Начинала хныкать девочка.

– Брысь, я тебе сказал. Мышиный хвостик.

– Тода ты сам миса. Зой, зой. Я тебя тозе не юбю. – плача девочка убегала домой жаловаться.

Если дома была мама, то Аня с порога начинала жаловаться на брата.

– Маааа, Ия похой, не игает со мной. Ия меня не юбит, я его тозе не юбю. Он зой, зой. – хныча, начинала прочитать девочка.

Нина целовала дочку, гладила по голове. Наливала ей молока и давала, что ни будь вкусненькое. Она всегда, когда успокаивала детей, кормила их какими ни будь лакомствами. Женщина очень вкусно готовила и всегда придумывала, что-то новенькое.

– Милая, ты ведь знаешь, что не права. Ия очень тебя любит. – У Ани вместо имени Игорь получалось только, Ия. Вскоре его стали так называть не только домашние, но и друзья. Мальчик не обижался, в принципе ему даже нравилось придуманное не осознано, сестрой прозвище.

– Он хочет погулять со своими друзьями, ведь у тебя тоже есть друзья. – Продолжала мама.

– Я тозе бошая, тозе хочу гуять с его дузями.

– А как же Сеня или Маша?

– Они маиши…

– И как же они без тебя? Машенька будет плакать, а Сеня расстроится.

– Ну и сто? Я хочу к Ию… – продолжала хныкать девочка.

– Тётя Нина, а Аня выйдет? – прибежали к Березиным друзья Анютки.

– Нет, Семён не выйдет…

– Выду, выду… – девочка спрыгивает со стула и бежит на улицу.

– Они же малыши? – Вдогонку спросила Нина.

– Ну и сто…

Малышка так же очень любила своего отца. И ждала с нетерпением его возвращение с работы. Только он перешагивал порог, как Аня прыгала ему на руки и заводила вновь свою песню.

– Папаська, Ия сново меня обижай. Он игать не хочет сомой и югаися.

– Что прямо так, сильно ругается? – с серьёзным лицом стараясь не засмеяться, вступал в дочкину игру мужчина.

– Да, сино, сино…

– Это, что за безобразие? Ты почему, сестричку обижаешь? – продолжал дурачиться Филипп.

– Да ну, вас. Я к себе. – Игорь махал рукой и уходил.

– Ну, вот видишь, он и меня не слушается. – Разводил руками Филипп – Наверное, наказать надо.

– Нееет, он хооший.

– Ты же говорила, что он тебя обижал?

– Неть, я пошутия.

Девочка спрыгивала с отца и бежала к брату мериться.

– Что пришла ябеда?

– Я не ябеда, я хоёший.

Конечно, брат простит, как не простить, когда на тебя смотрят такие глаза.

Шло время. Вот Аня, Семён и Маша пошли в школу. Родители для своих детей устроили настоящий праздник. Гуляли по городу, катали малышей на каруселях, кормили их лакомствами в детском кафе. Но самый главный праздник был в школе. Аню нёс на плече, очень большой мальчик и девочка звонила в большой красивый, с большим красным бантом колокольчик. Маша, Семён и ещё несколько ребят, читали стихи. Хотя Машу и долго настраивали, она справилась с очень трудным для неё заданием – выступление на публики.

– Если не прочитаешь стих, громко и с выражением, я с тобой больше вводиться не буду.

– Аня, так нельзя, ведь Машенька твой друг. – Возмутилась Нина.

– Можно! По-другому нельзя. С трусишками по-другому нельзя.

– Я не трусишка… – чуть не плача сказала Маша.

– Тогда докажи.

И девочка доказала. Правда с закрытыми глазами, но громко и с выражением, выдала своё четверостишье. Аня от радости, что угрозы подействовали, и от гордости, что подруга справилась со своим страхом, кинулась обнимать и целовать её прямо на линейке. Чем озадачила всех присутствующих.

– Ну, всё, началось. Поздравляю, тебя дорогая. Наша дочь вновь отличилась. – Обратился, наклонившись к супруге Филипп.

Нина ни чего, не ответила, просто строго посмотрела на дочь. Аня, словно почувствовав, взгляд матери, быстро ретировалась и стала на своё место. Конечно, угрозы обращенные Маше, были не настоящими. Но об этом знала, только Аня. Девочка хорошо успела, узнать свою подругу и также знала, что вывести её из состояния страха можно, только напугав ещё сильнее. А Мария больше всего боялась потерять расположение Анютки. Девочка воспользовалась ситуацией и у неё всё получилось.  Праздник для всех продолжился. Было всё так интересно, малыши были в восторге. Теперь они школьники, первоклассники! Праздник продолжался не долго, начались будни. Нет, все трое учились очень хорошо, но Аня быстро показала свой характер. И всей троице стало доставаться, учёба отлично – поведение неуд. На второе сентября – она уже побила одного из одноклассника.

– Аня, но ты же девочка, а девочки не дерутся.

– Ага, он будет мою подругу обижать, а я просто смотреть.

Ничего не поделаешь, девочка упорно не хотела мириться с несправедливостью. И если видела, что кто-то обижает более слабого, не могла сдержаться и сразу вставала на защиту. От неё доставалось даже старшим хулиганами.

– Если ты видишь, что кто то, кого то обижает, то должна прийти и сказать об этом взрослым, а не драться.

– Пока, я буду бегать за взрослыми, и ябедничать, хулиганы разбегутся.

Вскоре, можно сказать в районе остался один «хулиган», вернее хулиганка. Бывшие нарушители спокойствия прозвали её – бешённой. И как только она появлялась в поле их видимости, все быстро разбегались. Если кто-то пытался, кого-то обидеть… стоило только жертве назвать имя Аня и хулиганы сдавались: «Ладно, иди, только не плачь». Не кому не хотелось связываться с дикой девочкой. Тем более у неё был старший брат, если она не наваляет, то он точно за свою сестру. Вскоре Анюта стала поспокойней, перестала кидаться на людей. То ли повзрослела, переросла. А может, просто с ней никто не хотел связываться. Аня, Семён и Маша так и продолжали дружить втроем и особо в свой круг посторонних не пускали. Нет, они прекрасно общались с одноклассниками и были активистами в общественной жизни школы. Но всё-таки находили время посекретничать. Их прозвали – святая троица, почему святая? Никто не знал, просто так. Вскоре на них перестали жаловаться. Родители были довольны, наконец, наступили спокойные времена.

Соседки, то же притихли, наверное, устали сплетничать. Ведь Березины не как не реагировали на слухи. Анну и её компанию, тоже оставили в покое. Ребята проводили всё своё время вместе: школа, дом, задания, досуг. Им ни когда не было скучно, друзья не ссорились, но очень часто спорили. В основном во всех спорах побеждала Аня. Её способность влиять на мнение людей с каждым годом увеличивалось. Даже если кто и пытался с ней спорить, быстро сдавались. Единственный человек, который имел беспрекословное влияние над девочкой, это Нина. Аня даже ни смела, перечить ей. Слово матери был закон, для неё, не требующий объяснений. Непослушание было чревато. Нина не когда не наказывали физически, своих детей и даже ни разу не повысила на них голос. Но она могла так посмотреть, что кровь в жилах стыла. А если женщина замолкала, то Аня была готова на всё, чтобы получить прощение. Для девочки лучше, было бы, если бы мама, накричала или ударила, но только не молчала. Нина могла несколько дней не разговаривать с дочерью. Филипп часто просил жену быть помягче с девочкой.

У меня не так много время, нужно, чтобы она выросла сильной, жалость только ослабляет Аню. – Говорила Нина.

Филипп не всегда понимал жену, но, когда она начинала говорить строго и непонятно, уступал. Она упряма и всё ровно сделает, как задумала, спорить бесполезно.

Жизнь шла своим ходом. Вот младшей Березиной уже скоро десять. Игорь совсем взрослый, семнадцатый год, юноша. Красивый, высокий, сильный. Девчонки заглядывались на него, а Аня злилась. Девочка по-прежнему сильно ревновала брата и не хотела ни кого к нему подпускать. Игорь, не был ловеласом, то ли стеснялся, то ли некогда было думать о девочках, но его забавляла ревность сестры. Парень всегда подшучивал и дразнил её.