— Ты здесь работаешь?

— И живу тоже здесь. Мой отец владеет этим местом, и я помогаю ему управлять им. — Когда плотный воздух, окутавший нас, рассеялся, казалось, что все напряжение ушло вместе с ним. Я сделал глоток пива и расслабился, прислонившись к деревянному столбу позади. — Как ты узнала о «Черной птице»?

— Где-то прочитала о нем. — Девушка перевела взгляд на озеро.

Вполне возможно, что в газете или журнале упоминался этот район, хотя для меня это немного удивительно. Казалось, никого здесь не волнует история, лежащая под этими водами. С другой стороны, возможно, это было написано кем-то сторонним, кем-то, кто хотел поделиться историей города, исчезнувшего более сорока лет назад.

До водохранилища здесь никто не жил. Это были не более чем голые горные склоны, окружавшие умирающий город. Но как только долина наполнилась водой, вокруг начали появляться дома. Печально было то, что никто из жителей не имел никакого отношения к затопленной земле под блестящей поверхностью. Так что я не мог винить их за то, что они не относились к этому как к ценной части истории, когда это не имело для них никакого значения. Для всех здесь это был просто водоем, который они могли видеть со своих задних террас, что увеличивало стоимость их собственности.

Но для меня это был похороненный город-призрак, Чоган.

Полный затонувших секретов и обещаний.

Чем больше я думал об этом, тем больше это меня мучило. Любопытство снедало меня до тех пор, пока в моей груди не закружилась смесь гнева, негодования и гордости. Я уже начал заключать пари с самим собой о том, кто мог бы написать об этом, и кто, как знал, без сомнения, этого не писал.

— Где прочитала?

Маккенна пожала плечами, не отрывая взгляда от озера.

— В старой книге, которую нашла.

— Где нашла?

— На чердаке в доме дедушки. А что? — Это мало что дало, но я решил не давить на девушку, требуя большего.

По какой-то причине она вела себя так, будто не хотела говорить об этом. Либо так, либо просто не сочла это достаточно важным, чтобы обсуждать. Как бы то ни было, с этим придется подождать.

Двигаясь дальше, я указал на воду вокруг нас.

— Там было описано, что раньше там был город?

Ее спина напряглась за секунду до того, как Маккенна повернула голову и уставилась прямо на меня, в меня, словно сквозь меня. Глубокие морщины вокруг глаз, когда она сосредоточила взгляд на мне, а также то, как ее губы оставались расслабленными и слегка приоткрытыми, заставили меня задуматься, была ли у нее какая-то связь с этим местом. Но то, как девушка всматривалась в меня, медленно, методично, заставило меня поверить, что ее связь была со мной, а не с озером. Мне казалось, что она может читать меня, как книгу, и заполнять пробелы своими собственными словами.

Это заставило меня спросить:

— Я тебя знаю?

Маккенна облизнула губы и склонила голову набок. Я был уверен, что она собиралась сказать «да», согласиться со мной, что мы знали друг друга в какой-то момент времени, но она этого не сделала. Вместо этого девушка быстро захлопала ресницами, как будто проясняя свои мысли, и сказала:

— Нет, я так не думаю.

— Ты бывала здесь раньше? — Я отчаянно хотел выяснить, откуда знаю ее.

Девушка ответила, покачав головой.

— Ты выросла где-то здесь? Может быть, в соседнем городе?

Ее поза, казалось, смягчилась, спина не была такой прямой, но любопытное выражение лица осталось прежним.

— Нет. Я родилась и выросла в Малберри. Это примерно в шести часах езды к югу отсюда. Я впервые в этих горах.

— Но ты согласна… Мы каким-то образом знаем друг друга. — Это был не вопрос.

— Я даже не знаю твоего имени.

Я хотел отметить, что был убежден в том, что знал ее до того, как узнал ее имя, но решил этого не делать. Не было никаких причин пугать эту девушку в ее первый день здесь, особенно, если у меня была хоть какая-то надежда выяснить, кто она такая.

— Дрю Уилер. Это помогает?

— Прости, — прошептала она, слегка покачав головой, сочувствие отразилось на ее лице. — Наверное, у меня просто типичное лицо.

Это не так. В ней не было ничего типичного. Все, от цвета ее глаз до ямочки на подбородке и ее имени, было уникальным. У меня не было никаких сомнений в том, что девушка была единственной в своем роде. И я отказывался думать иначе.

— Не знаю, что именно, но в тебе есть что-то знакомое.

— Даже не знаю, что тебе сказать. — Ухмылка тронула уголок ее рта, и юмор смягчил ее тон. Маккенна молча дернула подбородком в сторону озера, не сводя с меня пристального взгляда. — Так ты собираешься рассказать мне об этом городе под озером Беннетт?

Я съежился и втянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Тебе, вероятно, следует знать, что мы здесь так его не называем.

На ее лице отразилось сомнение, но девушка не стала спорить.

— Тогда как называете?

— Озеро Кроу, — сказал я с гордостью.

Маккенна пожала плечами, и это был первый раз с тех пор, как я подошел, когда она проявила какие-либо признаки робости.

— Не моя вина, что этого не знаю. Я хотела отправиться на экскурсию, которая проходит по озеру и рассказывает историю всего этого, но, когда пошла записаться, все места были распроданы.

— Да, в это время года спрос большой. Лодка маленькая и ходит только два раза в день. Это наша самая напряженная неделя, поскольку сегодня Четвертое июля и все такое, поэтому места быстро бронируют. — Мы сталкиваемся с этой проблемой каждый год. Но не имело смысла тратить деньги на другую лодку только для того, чтобы вместить эту конкретную неделю.

Маккенна улыбнулась, хотя было ясно как день, что так она пыталась скрыть свое разочарование. Тем не менее, девушка, казалось, не позволила этому чувству добраться до нее. Вместо этого ее внимание переключилось на воду, мягко плещущуюся о причал под нами.

— Итак, Дрю… Что ты можешь рассказать мне об озере Кроу?

Я ухмыльнулся ее поправке и акценту, который она использовала, в то время как мой желудок сделал сальто при звуке моего имени на ее губах.

— Вся эта местность когда-то была хорошо известна своим сельским хозяйством. Там было много сельхозземель, и с протекающей мимо рекой это было довольно популярное место для рыбалки. Но между серединой пятидесятых и концом шестидесятых годов город становился все меньше и меньше, а это означало, что он производил все меньше и меньше. Его популярность падала до тех пор, пока Чоган едва мог поддерживать себя, и, в конце концов, большинство жителей уехали, решив жить в более оживленных, более развитых городах.

— Почему?

Обычно я ненавидел, когда кто-то прерывал мои объяснения, но, по какой-то причине, меня не беспокоило, когда Маккенна прерывал меня, чтобы задать вопросы.

— Думаю, все меняется. Сельское хозяйство — тяжелая работа, много ручного труда, и я бы не удивился, если людям надоело потеть за гроши, когда они могли бы сидеть в офисе и зарабатывать в два, три, может быть, в четыре раза больше денег.

— Значит, город просто превратили в озеро, потому что все уехали?

Я рассмеялся себе под нос и покачал головой.

— Нет. В начале семидесятых годов крупнейшая энергетическая компания купила землю в этом районе для использования в качестве гидроэлектростанции. Они построили две плотины, перенаправили часть реки, чтобы она текла через долину, и затопили Чоган.

Маккенна уставилась на воду, как будто могла видеть дно. Днем это было бы возможно, но сейчас, без солнечного света, ей повезло бы увидеть собственное отражение.

— Должно быть, потребовалась целая вечность, чтобы все расчистить.

— Не совсем. Они в той или иной степени пропустили эту часть. — Первая вспышка румянца осветила лицо девушки, выдавая ее недоверие. Это проплыло сквозь меня и зажгло огонь в моем животе — желание, чтобы эта ночь длилась как можно дольше. — Они убедились, что люди ушли, но ничего не сделали со зданиями или достопримечательностями. На самом деле, если спустишься вниз, то все еще сможешь найти дома и заброшенные здания. Там даже есть школьный автобус.