Малышкой дочь очень любила купаться, часами могла плескаться в воде, играя с игрушками. Но однажды вечером она наотрез отказалась идти в ванну. Мои назидания закончились тем, что, игнорируя плач, я была вынуждена насильно ее искупать. Потом долго злилась на себя, что от усталости и раздражения не смогла поступить по-другому. Подобные действия – насилие над ребенком. Чувствовала, что это неправильно, так не должно быть. Дочь имеет право не хотеть, и это не повод так с ней поступать. Моя внутренняя опустошенность и усталость не должны быть ее проблемой. Она лишь помогает мне заметить это в себе.

После занятий в институте вернулась домой с решением, как поступить в этот вечер, если от дочери последует отказ. А так и было. Она снова протестовала, не желала принимать водные процедуры.

Я набрала ванну наполовину, высыпала в воду игрушки и пошла к дочери со своей легендой. Рассказала, что игрушки запылились и просят их искупать. Дочь напряглась, видимо, вспомнив вчерашнее купание, недовольно ответила, что игрушки не умеют разговаривать. Пришлось согласиться и попросить ее хотя бы выловить их из воды и собрать в корзинку. На это она дала свое согласие. И так как воды в ванне было немного, она с трудом могла дотянуться до игрушек. Предложила ее раздеть, чтобы не замочить одежду. Моя хмурая дочь и тут отказала. Позже, когда она все-таки обмочила рукава своей рубашки, попросила ее раздеть и посадить в ванну. Дочь расслабилась и как ни в чем не бывало поиграла с игрушками, выкупалась и быстро уснула в тот вечер. Мне кажется, подобную гордость я не испытывала ни разу за всю свою жизнь. Да, мне потребовалось проявить фантазию и смекалку, потратить время, чтобы договориться с ней, и все получилось без конфликтов и наказаний. Весь следующий день я разрабатывала новый план, чтобы искупать своего ребенка без слез. И даже решилась на раскрашивание кафельной стены ванной гуашью, если понадобится. Дочь очень любила рисовать. Но вечером она охотно пошла купаться со своими резиновыми уточками. С того момента я постоянно ищу к ней новые подходы, трачу много времени на разговоры, игнорируя возмущения родных, у которых самый эффективный способ воспитания – это наказание. И чем дольше я работаю с искалеченными душами взрослых и детей, которых не понимали родители, тем больше убеждаюсь в правильности своего отношения к дочери и методу воспитания. Делаю только так, как чувствую. Мама однажды сказала, что я выбрала трудный путь, так как вместо наказания веду долгие разговоры с дочерью. И мама права, это непросто. Гораздо легче сломать ребенка, заставить, запугать, сделать удобным. Когда ребенок боится выражать свои чувства открыто и не может постоять за себя, у него постепенно начинает развиваться невроз, появляются психосоматические заболевания, депрессивные состояния. Чтобы защитить себя от психологического давления родителей, он плохо учится или ведет себя.

Ребенок должен уважать родителей и доверять им. От того, насколько крепкая связь между родителями и ребенком, зависят его психологическое и физическое здоровье, успех и счастье в будущем.

– Не могу отказать в помощи людям. Начальник, мой друг, поверил в меня, когда взял в отдел без опыта работы. Каждый день приходится засиживаться допоздна, выходить по субботам, а объем работы становится все больше. С ребенком почти не вижусь. Несколько лет подвожу сотрудницу на своей машине на работу и обратно, хотя терпеть ее не могу. Эта женщина – сплошной негатив, собирает и распространяет сплетни о наших коллегах. Мне так все это неприятно, но я не могу ей сказать, чтобы она помолчала, пока ее везу.

– Я правильно понимаю, что вам не подходит сегодняшний график работы? Вы устаете, почти не видитесь с ребенком.

– Да, все чаще думаю о том, чтобы уйти с работы.

– Что будет, если вы откажетесь подвозить коллегу на своей машине?

– Не могу ей отказать, это признак плохого тона.

– И вы готовы все это терпеть, чтобы не показаться плохо воспитанной особой?

Из глаз молодой женщины полились слезы. Она жаловалась на усталость, отсутствие свободного времени, чувство вины перед сыном, трудности в личной жизни, истерики, которые она не может контролировать, одиночество и страх перед будущим.

Все детство она только и слышала, что должна хорошо учиться, за плохие оценки ее ругали и наказывали. Должна выполнять свои обязанности по дому. Должна быть приветливой со старшими. Должна выполнять обещания. В будущем должна быть хорошей женой и хозяйкой. Должна быть терпеливой и уметь сдерживать свои эмоции.

Чувство долга и повышенная ответственность перед другими людьми привели мою клиентку к нервному истощению. Родительские установки, как вредоносная программа, разрушали ее. И время от времени она срывалась, становясь исчадием ада. Ей стыдно было описывать свои поступки на грани отчаяния. Непереносимое чувство вины, ощущение несовершенности вынуждали ее прибегать к спиртному, чтобы хоть как-то сбросить напряжение. Она не давала себе права на ошибку, отвергала свои желания, терпела людей и обстоятельства, ненавидела и осуждала себя за слабость все сильнее.

Ей трудно осознавать свои чувства и признавать, что слова и поступки других доставляют слишком много неудобств. Мнение других важнее собственного. Она не умеет говорить «нет», боясь испортить репутацию «хорошей» девочки. Позволяет людям нарушать личные границы и использовать ее.

Она – ответственный сотрудник и тянет на себе работу всего отдела. Но неумение ценить себя и свой труд привело к тому, что люди ее используют. Она расстраивалась из-за того, что, когда была на больничном, никто не побеспокоился о ее здоровье. Наоборот, коллеги возмущались ее отсутствием, требовали подготовить отчет, подписать документы.

Никто и никогда не интересовался, когда она была маленькой, как ей хочется поступить в той или иной ситуации. Что чувствует, когда получает плохую оценку в школе? Почему плачет? Чего боится больше всего на свете? Ее желания игнорировали, а чувства обесценивали. Взрослые были глухи к ее переживаниям и просьбам. Теперь она сама продолжает поступать с собой так же. И когда наступает предел, кувшинчик чувств переполняется и выливается в виде истерик, неадекватных поступков, пропаданий в ночных клубах. Но этот исход не так уж и плох, потому что большинство «хороших» девочек и мальчиков начинают болеть. Недовольство собой, неумение устанавливать границы, привычка терпеть несправедливость, неумение говорить «нет» и защищать себя рождают много агрессии, на проявление которой, как правило, стоит запрет. Пассивная агрессия разрушает человека изнутри. Травмы, заболевания, порезы, ожоги – это чаще всего последствия невыраженной агрессии.

Сказать о своем недовольстве и сделать так, как хорошо для тебя, – значит подписать себе приговор и стать «плохим». Истинная потребность «хороших» девочек и мальчиков – заслужить любовь. Страх отвержения заставляет их заботиться о других, а не о себе.

Теперь с поддержкой психолога этой женщине предстоит научиться осознавать свои чувства и поступать в соответствии со своими потребностями. Отказывать людям, если их просьбы противоречат ее желаниям и убеждениям, учиться новым навыкам общения, быть честной с собой. Ей предстоит осознать и принять свою ценность, избавиться от негативных родительских установок, узнать, какая она настоящая, поставить цель и идти к ней, научиться жить без оглядки на окружающих.

Что стоит за желанием воспитать ребенка «хорошим»? Непросто себе в этом признаться, но чаще всего – это стыд и признание себя плохим родителем. Неподобающее поведение ребенка – результат плохого воспитания, а значит, репутация «хорошего» родителя подпорчена.

Несколько раз ловила себя на этом. Опишу одну ситуацию.

Классный руководитель дочери стала жаловаться, что та ходит в школу с распущенными волосами. Потом добавилось недовольство из-за того, что пререкается с одним из учителей. Выяснив детали, поняла, что учитель часто повышает на учеников голос, придирается и необоснованно занижает оценки. Такое неуважительное отношение к детям возмутило дочь, и она стала прямо об этом говорить. За подобное поведение мне грозил вызов в школу. Поговорив с учителем по телефону, я пообещала провести беседу с дочерью, выразив свое участие в ситуации. Сама работала в школе и знаю, как непросто балансировать между руководством и учениками. И поведение детей понятно, и реакция учителей тоже. Встав на сторону классного руководителя дочери, я сделала большую ошибку. Та стала злоупотреблять этим и по каждой мелочи присылала недовольные сообщения. То моя дочь не в той блузке пришла, то волосы распустила, то форму на физкультуру забыла и т. д. Проанализировав еще раз сложившуюся ситуацию, признала тот факт, что испытала стыд не за поведение дочери, а за то, что я психолог, но не могу повлиять на своего ребенка. В очередной беседе с учителем отстояла позицию дочери и сказала, что она не нарушает правил школы, не прогуливает, не курит, не пьет пиво за углом, хорошо учится. Моя дочь – доброжелательная и ответственная девочка, но не терпит несправедливости. Да, она изредка забывает спортивную форму и щепетильна к своей внешности, так как вошла в подростковый возраст. Я попросила учителя писать и звонить мне только в тех случаях, когда действительно требуется мое вмешательство. В сложившейся ситуации я позволила себе быть неидеальной матерью, а своей дочери – неидеальной ученицей. Проблема на этом решилась. Учительница оставила дочь и меня в покое.