Никита занял место на диванчике, фривольно раскинувшись на мягком и удобном сиденье-ложе. Поймала себя на мысли, что снова его рассматриваю. Мы никогда не пересекались вне офиса. Ну, кроме вчерашнего вечера, конечно. Максимум, что Ворошилов-старший себе позволял, так это заглянуть к началу новогоднего корпоратива, поздравить всех с наступающим и свалить в закат, дабы никому не портить праздничного настроения. Подозреваю, что себе – в первую очередь. В последний Новый год Ворошилов красовался на обложках желтой прессы в обнимку с какой-то корейской моделью. Вряд ли подобное можно променять на подвыпившую бухгалтерию и беснующихся айтишников. Из двух Ворошиловых именно Максим у нас был любителем вечеринок и неформального общения с сотрудниками. Очень неформального.

А теперь Волк тут. Сидит. В джинсах, в рубашке. Пуговки верхние расстегнул.

Брюнет подался вперед, взял салфетку из пластикового держателя, извлек из внутреннего нагрудного кармана ручку, что-то начеркал и протянул мне результат своих трудов.

– Что это? – посмотрела на салфетку с выведенными на ней цифрами.

– Миллион, – без тени улыбки произнес Никита.

Интересный у него подход к свиданиям, надо заметить. Прям нестандартный.

– И что? – отодвинула бумажку от себя, как что-то противное. – Думаешь, я должна быть польщена?

Босс откинулся назад, вытянул ноги под столом.

– Это самое щедрое предложение в твоей жизни, – заметил он. Как бы и не поспоришь, на самом деле. Мне не то что миллион никогда не предлагали, мне вообще за секс никогда не платили. Удивительно, не правда ли? Вероятно, для Ворошилова такое может быть большой новостью.

– Обрати внимание, – продолжал брюнет, – я даже не стану настаивать на качестве секса.

Вы не скупердяй, Никита Андреевич. Вы просто хам. Причем хам жадный. Учитывая, сколько он собирается выиграть.

– Милый, это будет лучший секс в твоей жизни, даже если ты в процессе обнаружишь, что у меня тоже есть член.

– Ты откуда такая наглая? – Волк снова злился.

Я фыркнула, закатывая глаза:

– Удивительно, как вы с братом до сих пор не обанкротились, если считаете всех вокруг себя идиотами?

– Что тебе опять не нравится? – Никита достал сигарету и прикурил.

Тоже новость. Не знала, что он курит.

– Давай вместе подумаем. – Я не постеснялась дотянуться до брошенной на стол пачки и выудить себе одну штучку. Только в качестве исключения. Почему бы не нагнать пафоса? Не одному же Никитке выпендриваться? – Твоя доля в фирме, по оценкам рынка, стоит порядка семисот миллионов. Так что ты только что обесценил секс со мной в семьсот раз. Разве я должна этому радоваться? Или ты думал, что я поверю тебе на слово, что это самый щедрый подарок в моей жизни?

Д – дерзость.

Причем такая, что у кого-то громко скрипнули зубы.

– Значит, не согласна? – уточнил шеф.

– Категорически, – покачала я головой, гаденько улыбаясь. Этот хрен от меня просто так не избавится.

Деньги, конечно, соблазнительные… Но если бы я хотела и была готова на такой шаг, то тут надо вызванивать Максима и устраивать аукцион. Хотя это все из области фантастики, так как проституция, пусть и весьма элитная, все-таки не мое.

– Вот объясни. Какая тебе разница? – поинтересовался Никита. – Ты сама сказала, что. в конце концов, собираешься переспать с одним из нас. Если это так, какой смысл делать это по доброте душевной и отказываться от денег?

О! Да кто-то еще верит в мою доброту? Ты ж мой наивный!..

– А я так понимаю, что вы, Никита Андреевич, действительно не отличаете черного от белого?

– Жизнь не зебра, Гель, – возразил начальник, жестом подзывая к нам официанта. – Ты же понимаешь, что в скором времени, как только закончится этот чертов спор, ты останешься без работы?

– Я много чего понимаю, Ник, – ответила я будничным тоном брюнету. – Только это не повод обменивать принципы на деньги. Тем более на такие смехотворные, учитывая твои возможности.

– Значит, все-таки нет? – еще раз уточнил он.

Покачала головой, чуть улыбаясь. Эта неразумная личность еще станет у меня человеком. Уж я постараюсь.

– Отлично! Значит, переходим к плану Б. – Брюнет вернулся в вертикальное положение и обратился к подошедшему официанту: – Бутылку текилы. Две стопки. И спросите у девушки, чем она планирует закусывать.

Глава 13

– Шутишь? – Я посмотрела на этого хитреца. Он действительно думает, что я стану с ним напиваться? Что за наивность!

– Для тебя же это все развлечение? – Никита пожал плечами. – Значит, будем развлекаться.

– Каким образом? – Чуйка подсказывала, что ничего хорошего из этой затеи мне не светит.

Официант терпеливо ждал, когда я что-то выберу из меню.

– Принесите что-нибудь на свое усмотрение, – предложил Ворошилов, видимо, устав ждать, когда же нас оставят одних. Или надеясь, что текилу принесут быстрее. – Знаешь игру «Правда или действие»? – обратился брюнет ко мне.

Я кивнула.

– Тогда все будет легко. Я задаю вопрос, ты отвечаешь правду. Или пьешь вместо этого. Затем твоя очередь.

Смешно.

– Во-первых, я не буду с тобой пить. Во-вторых, считаешь, это справедливо? В тебе килограммов на тридцать больше.

Никита окинул меня оценивающим взглядом. Цепким и очень внимательным.

– Скорее на сорок, – вынес он свой вердикт.

– Из твоих уст это смахивает на извращенное подобие комплимента, – фыркнула я в ответ. То, что у Никиты явные проблемы с высказыванием чего-либо приятного в мой адрес, я уже убедилась. Нарочно он старается или от природы такой способный – не знаю.

– Значит, я выпиваю двойную порцию, – констатировал брюнет, принимая у официанта бутылку.

– И с чего ты взял, что я соглашусь? – отодвинулась от стола и скрестила руки на груди.

Вот у меня есть железный козырь, я могу вынудить Никиту делать что угодно. А как он собирается меня убеждать?

– А почему нет? Ты же у нас моралистка. Вся такая честная, принципиальная. – Что-то не нравится мне ехидный тон Ворошилова. – Значит, врать тебе незачем, а раз так – и пить не придется.

После этих слов брюнет махнул одну стопку.

– Фору я тебе дал. Ты же не боишься проиграть?

– Что за детский развод на слабо? – спросила я и деланно скривилась, а саму внутри так и распирало посмотреть, как Волк ухрюкается. Я-то уже немного ознакомилась с его выходками, и смутить меня чем-либо он просто не сможет. Даже если очень сильно будет стараться.

Нервно постучала по столу. От восторженного волнения в предвкушении очередной легкой победы хотелось поерзать на стуле и укусить кулак, чтобы взять себя в руки.

Слишком легко.

– В чем подвох? – спросила я, наблюдая за Ворошиловым.

– Какой подвох? – Он откинулся на спинку дивана и состроил невинную физиономию. – Ты хотела свиданий, я тебе сегодня одно организовал. А я хочу получить хоть какое-то удовольствие от встречи. Не такое, как вчера.

– Ага, – вновь закатила я глаза. – Думаешь меня споить и затянуть в постель, когда я буду в отрубе?

– Фу, девушка, какие нехорошие мысли, – Никита сморщился. – Во-первых, это просто мерзко. Я в первую очередь хочу победить. Но спать с пьяным, неподвижным и, скорее всего, блюющим телом не собираюсь. Категорически. Уже не говоря о том, что это противозаконно.

– А то ты такой законопослушный… Напомнить, что ты уже пытался изнасиловать меня в своем кабинете? – отрезала я едко.

Потому что шутки кончились. Никита пытается что-то провернуть, и я не могу понять, что именно. Это раздражает.

– Я думал тогда, что ты со мной заигрываешь! Кокетничаешь, чтобы я не подумал, что ты легкодоступна, – повторил Волк свою отмазку. – И не надо говорить, что тебе не понравилось то, чем мы там занимались. Я в состоянии отличить возбудившуюся женщину от…

– Ладно, проехали, – отмахнулась я от пустого спора, как от назойливой мухи. – С чего ты взял, что я буду отвечать честно?