– Я буду тебя слушаться. Ты это хотел услышать?

Демьян долго смотрел на Катю, затем медленно кивнул.

– Да. Именно это. Спасибо. Но это все равно очень опасно.

– Я хочу помочь вытащить вашего человека, – сказала девушка. – Мне не нужно обмазываться диссертациями. Просто помоги мне починить мост.

– Вот и договорились, – обрадовался Джон. – Тогда я зову Зою?

– Зачем? – спросила девушка.

– Ну… – Хозяин замялся. – Пока ты возилась с «Журавлем», мы предположили, что тебе понадобятся запчасти и придется куда-то сходить. И мы с Зойкой тебе подобрали снаряжку. Пояс с полезными штуковинами, аптечки, всякое походное барахло.

– Да, – сказала Катя. – Хорошая мысль. Конечно, я буду все проверять.

– Обувь у тебя хорошая. – Демьян выпрямился. – Шапку свою дурацкую оставь, капюшону мешает…

Катя тут же схватила его за руку, впилась ногтями. Проводника, казалось, ударило током. Девушка поняла, что они впервые касаются друг друга открытой кожей.

– Шапку мою попрошу не комментировать, – изрекла она. – Я ее беру с собой и снимать не стану. Ясно? И не бери на себя слишком много.

Девушка отпустила руку проводника. Не найдя что сказать, тот стушевался, отошел в сторону. Навалил себе каши в тарелку, сел за самый дальний столик, принялся за еду.

– И впрямь я как бармен, – пробурчал Джон, подходя к Кате с подносом. – Скажешь кому – засмеют. Все бывает в первый раз. Какой твой позывной?

– Мм?.. – промычала девушка, обнаружив, что каша оказалась на редкость вкусной.

– Мы в Ликане настоящими именами не пользуемся. Считай это традицией, и…

– Да, я понимаю, – сказала Катя. – Загадочному месту – загадочные порядки. Я не возражаю. Только у меня сроду прозвища не было. Не знаю, что и предложить.

– Бери фамилию, – сказал Демьян, держа ложку. – Всем пофиг уже.

Катя пожала плечами, не отрываясь от еды.

– Ну, если не фамилию, то ее производную. – Джон снова взял в руки резюме Кати, которое с самого прибытия девушки валялось на подоконнике. – Очки лень доставать. Так, что тут у нас? Екатерина Ант… Ант… А… Не разберу что-то.

– Антанта? – выговорил Демьян. – Мне нравится.

– Чего? – вымолвила девушка. – Антанта? Нет, я не…

– Мне тоже нравится, – покивал Джон. – Так и оставим.

– Да вы шутите, – возмутилась Катя.

– Антанта, – медленно повторил хозяин, и девушка вырвала у него из рук свои бумаги, снова спрятав во внутренний карман.

На лице Демьяна появилось подобие улыбки – спокойной, даже миролюбивой. Заметив ее, девушка покраснела.

– Ну что ж, – проговорила она, снова погрузив ложку в кашу. – Антанта… Пусть. Я согласна. Но скажу сразу: настолько мою фамилию еще не коверкали!

Первый километр пути Катя проделала, внимательно следя за всем вокруг – от неба, стремительно скатывающегося в едва ли не идеально красный аналог полярного сияния, до нового рюкзака и разгрузочного пояса, раскрашенных под лесной камуфляж. Движений они почти не стесняли. Непонятная ткань постоянно шелестела, хотя ходить в ней было удобно.

Прежде чем хутор остался позади и скрылся из виду, Демьян успел объяснить девушке то, что она, по большому счету, уже знала без него: как работает гидратор, как следует хранить пылевую маску, как менять фильтры в респираторе и прочее. Катя могла бы ему рассказать все это сама, но предпочла прослушать лекцию на случай, если что-то забыла или пропустила.

Лес внезапно закончился, открывая почти безграничное пустое пространство. Здесь туман не настолько мешал, но все равно сложно было рассмотреть что-либо вдали, за исключением тусклых огоньков. Катя понимала, что это, скорее всего, электровышки. Вид подобных сооружений, пусть и не имеющих ничего общего с домом, вселял хоть какую-то уверенность.

– Так, здесь мы остановимся, – сказал Демьян. – Это последняя точка, где еще можно остановиться. Мы далеко от стен Ликана, так что дальше начинается территория смерти, на которой нельзя делать… что?

– Останавливаться, – откликнулась Катя.

– Правильно.

Демьян проверил мундштук гидратора.

– Попей воды, – сказал он. – Сейчас. Больше воды – меньше усталости. Поменьше разговаривай, не нервничай, не меняй скорости без причины. Нельзя делать ничего, что повышает утомляемость.

– Я выносливая, – уведомила девушка.

– Не сомневаюсь. Но с этого момента представь, что за тобой рушится земля и открывается пропасть в ад. В паре шагов буквально, и она ширится с той же скоростью, с которой ты идешь. Укрыться тебе негде, пока не прибудешь в безопасное место. Побежишь – она тоже ускорится. Остается только идти.

– Звучит как хорошая мотивационная речь, – заметила Катя.

– Смерть всегда была хорошим мотиватором. – Демьян проверил автомат, снял с предохранителя, поставил снова, словно проверял рефлексы. – Ну, пошли?

Он чуть отстал, глядя, как девушка идет в траве и незаметно для самой себя начинает дышать чаще. Понятие «активный Ликан» в голове Кати звучало буднично, пока не пришлось зайти в него напрямую. Теперь же девушка понимала, что видит все как-то иначе и не может припомнить подходящих аналогий. Лес, в котором нельзя останавливаться? Почему? Разум не принимал эту мысль, сопротивлялся, как мог, сковывал движения. Требовал проверки. Что, если остановиться и бросить вызов?..

– Нет. – Девушку в спину ткнуло что-то твердое, и она поняла, что это ствол автомата. – Идем, Антанта.

– Это непросто, – задышала Катя, дернув себя за воротник.

– Да. В этом разница между знанием и навыком. Тебе неприятно идти под дулом автомата, даже когда знаешь, что напарник не выстрелит. Но ты идешь. Потому что самосохранение так работает. Куча сомнений, допущений, инстинкт – все это побуждает подчиниться принуждению сейчас, чтобы сорваться когда-нибудь позже. Слабый зверь в когтях сильного не трепыхается попусту – бережет силы. Ждет шанса убежать. Тебе очень легко накрутить себя, что сейчас ты идешь, потому что тебе угрожает мужик с оружием. Лес подсознательно воспринимается как укрытие от подобной угрозы. Это ложные идеи, но привычные и понятные. Всем нам льстит мысль, что мы знаем о жизни абсолютно все. Так что учиться обратному придется прямо сейчас.

Катерина почувствовала, что раскраснелась – то ли от стыда, то ли от злости.

– Теперь перейдем к сложной части. – Демьян обогнал девушку, спрятал автомат за спину, поманил пустыми руками. – Меня здесь нет. Ты одна. Серьезно. Если прямо сейчас вернешься к канатке – я не буду тебя останавливать.

На пару десятков метров Катя хватило, прежде чем чувство невыносимой пустоты сзади одолело ее. Она не выдержала, обернулась. Воображение рисовало ей множество призраков себя самой, остановившейся отдохнуть и разорванной аномалиями.

И, сама не замечая, как перешла на бег, Катя с размаху уткнулась в грудь проводника.

– Тише, – успокоил он, хватая девушку, чтобы не упала. – Я сказал, что можешь вернуться назад, а не попереть напролом вперед. Ты приняла мысль, что лес опасен, и решила, что надо пробежать насквозь. Разум не выносит идеи, что опасно со всех сторон.

– Так как же быть? – задышала громко девушка.

– Искать золотую середину. – Демьян вел ее за руку, и девушке волей-неволей приходилось идти с его скоростью. – Ты – это все еще ты. Можешь ходить и этим контролировать ситуацию. Ликан до тебя не доберется, если ты сама не сдашь позиции. Он – плавающая вокруг тебя акула, которая показывает клыки, но не рискнет вонзить их, пока ты не подашь знак.

– Поняла.

– Разве? – Демьян отпустил руку.

– Попробую понять, – поправилась Катя, закусив губу и продолжая держать ритм. – Спасибо тебе.

Они перебрались через широкую разбитую дорогу, выглядящую так, словно в ней бы увяз и бульдозер. Сначала Катя не поняла, что это за место, затем узнала.

– Это же кольцевая? – произнесла она, чувствуя, что ей удалось утихомирить мысли. – Что тут случилось?

– Фаза Земли, – ответил проводник. – А может, Воды. Когда они взаимодействуют, иногда получается вот такое вот безобразие.