В остальном Милена полностью соответствовала описанному в книге образу: невысокая, очень женственная фигурка, рядом с массивным темноволосым герцогом она смотрелась ещё более хрупкой, чем была на самом деле.

"Какая красивая пара!" – восхищенно подумала Зина, даже порадовавшись в тот момент тому, что попала в роман и смогла увидеть главных героев своими глазами. Не каждому читателю удаётся увидеть такую визуализацию героев!

Но тут взгляд главной героини обратился прямо на неё – и всё очарование как ветром сдуло. Милена смотрела на Зину настороженно и с изрядной долей презрения.

"Донесли уже!" – мысленно вздохнула Зина, понимая, что дружбы у неё с главной героиней, скорее всего, не получится. Какая девушка в своём уме станет дружить с любовницей мужа, пусть даже бывшей? Нет, наверное, найдутся и такие, но вряд ли главная героиня к ним относится. Да и самой Зине лучше держаться от неё и от её мужа подальше – во избежание, так сказать.

Тем временем герцог представил свою невесту, объявил о помолвке, а также открыл бал танцем с будущей герцогиней. После чего бал начался уже для всех, её собеседницы оживились, а сама Зина стала потихоньку пятиться в направлении столиков с закуской. Если она возьмёт в руки бокал с соком или тарталетку, едва ли кто-то её в этот момент станет приглашать. Потанцевать, конечно, хотелось, но опозориться при этом – не очень.

Отступая спиной, Зина случайно на кого-то наткнулась – и тут же почувствовала чьи-то руки на своей талии. Обернувшись, встретилась взглядом с серыми глазами наглого блондина.

– Графиня! Какая удача – и сама плывёт мне в руки! – Пошутил граф Даниятский. – Позвольте пригласить вас на танец.

Зина хотела отказаться, но граф, фактически, не оставил ей выбора, выведя на середину зала и не убирая руки с её талии.

Зазвучала музыка, и Зина, до этого момента переживавшая, что своим неумением танцевать выдаст себя, поняла, что танец даётся ей на удивление легко. Тело словно само знало, что надо делать, а граф оказался превосходным танцором, и вёл вполне уверенно. Впрочем, Зина не сомневалась, что граф делал превосходно всё, что так или иначе связано с соблазнением женщин. Танцы определенно входили в этот список.

Расслабившись, Зина стала получать настоящее удовольствие от танца – даже несмотря на то, что красавчик граф не просто держал её за талию, но и легонько поглаживал, очевидно провоцируя. Об этом говорила его коварная ухмылка и внимательный взгляд, которым тот следил за реакцией девушки. Зина же не обращала внимания на графа – она просто наслаждалась: танцем, движением, тем, как закручивается вокруг ног её юбка, повторяя с запозданием движения тела. Вот теперь она – точно Золушка, жаль только, что "принц" не замуж её хочет, а просто хочет. И не её даже, а тело, в котором она оказалась.

Поглядев на блондина, Зина ослепительно ему улыбнулась, благодарная за этот танец. Молодой человек как-то сразу расслабился и усмехнулся в ответ. А то до этого он странно её рассматривал, словно сомневаясь, тот ли перед ним человек. Но сейчас Зине, видимо, удалось усыпить его бдительность.

– Благодарю за танец, графиня, – с легким поклоном, граф поцеловал её руку. – Так я могу рассчитывать на ваш положительный ответ?

– Я бы не хотела говорить об этом сейчас, – уклончиво ответила Зина, не представляя, как ей всё-таки избавиться от настойчивого внимания графа. Любовницей его она точно не собиралась становиться – и вообще, образ жизни Эжении ей был совершенно не по душе. Вероятно, надо что-то делать для исправления её репутации. Или не надо? Сегодняшний вечер наглядно показал Зине, что сплетни всё равно будут – так стоит ли стараться?

– Что же, я буду ждать вашего решения, графиня, – снова поклонился блондин, и неожиданно подмигнул ей, добавив, – но не слишком долго.

Зина невольно рассмеялась: вот прохвост! Пожалуй, с ним было бы интересно общаться, если бы он оставил свои смущающие девушку поползновения в её сторону – уж с ним общаться всяко веселее, чем с гадюками, то есть, "подругами".

После танца с графом Даниятским, Зину еще несколько раз пытались пригласить, но девушка отказывалась, поскольку не была уверена в танцевальных навыках предполагаемых партнёров. Это с графом у неё всё получилось, а если остальные пригласившие совсем неважно танцуют? Словом, девушка всё-таки продолжила свой маршрут по направлению к закускам – тем более, что на нервной почве ей на самом деле захотелось есть.

Зина уже успела увидеть, как кушают леди: двумя пальчиками берут тарталетку и откусывают от неё понемногу, хотя сама Зина сунула бы её в рот целиком – что там откусывать-то, когда та по размеру на один укус? Но этикет есть этикет, приходится соответствовать.

Так что стояла она, точила потихоньку тарталетки одну за другой, никого не трогала. Как вдруг увидела надвигающуюся на неё катастрофу в лице главной героини.

В романе эта сцена была несколько иной – там Эжения сама искала возможности поговорить с главной героиней с глазу на глаз, а потому Зина решила, что если не будет проявлять инициативу, то и разговора никакого не состоится. Но, судя по решительному виду Милены Севаньон, разговора избежать не удастся. Ну, хоть того, что должно последовать дальше, не случится: по книге во время этого разговора, Эжения специально подставит девушке ножку, та споткнется, для удержания равновесия ухватится за скатерть стола, и опрокинет на себя блюдо с пирожными.

И тут происходит невероятное: Милена всё-таки спотыкается, начинает падать, хватается за скатерть – и пирожные приземляются ей на голову, стекая кремом по лицу и одежду. Миг – и Милена, вся заляпанная кремом, орешками и джемом, сидит на полу, хлопая глазами, которые оказались тёмно-зелёными, как бутылочное стекло – сравнение не самое поэтичное, но зато самое удачное и близкое. "Вот кому бы подошли изумруды" – возникла в голове у Зины несколько неуместная в данной ситуации мысль.

Однако другие мысли отказывались приходить: Зина просто не могла понять, как так получилось? Она ведь ничего не делала, не ставила подножку. Почему главная героиня упала? Неужели… сюжет не изменить? И, что бы Зина не делала, а финал всё равно будет один? От этой мысли Зину пробрала дрожь. Впрочем, она подумает об этом позже, а сейчас надо помочь Милене, которая затравленно озирается на хихикающих и перешептывающихся гостей, даже не пытаясь при этом подняться. Нет, вот ведь какие гады! Ни один не попытался помочь, хотя открыто смеяться над будущей герцогиней тоже никто не решился, но и их тихих смешков было вполне достаточно.

Зина шагнула к графине Траутской, протягивая той руку, и тут…

– Что здесь происходит?! – буквально над ухом раздался рык, от которого Зина подпрыгнула и развернулась на месте, как была – с вытянутой рукой. Узрев перед собой герцога Ланттарского, Зина поспешно опустила руку – поскольку это выглядело, будто она собиралась обменяться с герцогом рукопожатием.

– Эжжже-эния! – прорычал герцог её имя, сверля девушку гневным взглядом. – В чём дело?

– Ни в чём, милорд, – спокойно ответила Зина, придя в себя, и в спешном порядке изобразив реверанс. – Графиня оступилась, и я хотела ей помочь подняться.

Её слова нисколько не уменьшили гнева в глазах герцога, но к гневу добавилась подозрительность. Герцог так и застыл, сверля её взглядом, а в Зине с каждым мгновением росло недоумение.

– Милорд? – Не выдержала девушка. – Вы не собираетесь помочь своей невесте?