Извинения, крутившиеся на языке, я, молча, проглотила. Чтобы не задумал этот человек, мне от этого только прибавится проблем.

– Если вы не заметили, у меня самое неброское платье и макияж. – Не вынеся того, как на очередном вираже меня стиснули крепкие руки, я впилась в руку Реяна когтями. Хватка вмиг ослабла, но взгляд, которым меня одарил мужчина, мне совсем не понравился.

– Можно было надеть, что и попроще.

– Да? На императорский бал? Потенциальной невесте? – Округлила я глаза, надеясь, что канцлер сам не верит в то, что говорит. – Может быть платье горничной или уборщицы? Или сразу рвань из мусорной кучи? У меня ещё есть голова на плечах. Вот за вашу, если выяснится, кто я такая, как то сомневаюсь.

Если бы окружение позволяло, мне кажется, канцлер бы взревел и придушил меня. Лишь последние нотки самообладания гасили его жестокость. Но последующий тон почему-то вовсе не вязался с его предыдущими словами и внешним раздражением.

– Роян. Я прошу тебя. Очень прошу. Не привлекай внимание Ромула. Твоя задача найти сама знаешь что, после чего можно будет закончить этот фарс. Но прошу тебя. Держись от него подальше. Для твоей же безопасности. Я могу защитить тебя от многого, но не от него. – Произнес он, глядя мне в глаза. Почему-то внутри меня стало тепло от этих слов. Говорить что-то, нарушая какое-то таинство, равновесие, в котором мы оказались, мне не хотелось. Я лишь кивнула и ослабила давление ногтей на руку Реяна.

– У меня появляется всё больше и больше вопросов. – Наконец произнесла я. Голубые сапфиры глаз будто бы стали ярче, а на лице на миг мелькнула улыбка. Задорная, веселая и до боли в голове, знакомая, будто бы я видела эту улыбку ни один десяток раз.

– Ты все их получишь, но не сейчас.

Я так засмотрелась в эти глаза, что пропустила мгновение, когда музыка стихла.

– Дорогой друг, не уступишь мне этот дивный цветок на следующий танец? – От знакомого голоса вмиг бросило в жар от понимания, что он мог сейчас видеть и слышать, а затем и в холод.

–Конечно, Ваше Величество. – Поклонился канцлер, передавая мою руку императору. Кажется красные следы от ногтей, на руке канцлера, не остались незамеченными Императором. После того, как Реян отошел от нас, Ромул, рассекая толпу, довел меня до центра зала, и только тогда грянула музыка.

– Прошу вас, леди, аккуратней. У меня достаточно крепкая кожа, вы можете повредить свои ноготки. – Улыбнулся мужчина.

Отказывать от танца императору опасно. Заводить во врагах канцлера Империи – смертельно. Что же делать? Вопрос риторический!

Улыбнулась и вместе с Ромулом закружилась в очередном танце, молясь лишь о том, чтобы он не стал меня ни о чем расспрашивать. Но, видимо, молилась я не тому богу.

– Итак, леди Роян, чем же вы смогли заинтересовать нашего ледяного канцлера, что он, носился за вами по всему залу, словно какой-то подросток?

От осознания, что так это могло выглядеть со стороны, едва не фыркнула от смеха? Интересно. И не расскажешь ведь, что канцлер напоминал о том, что я должна следить за другими девушками. Но и врать также опасно. Кто знает, вдруг у императора есть ещё какие-то амулеты или заклинания, реагирующие на ложь.

– Честно говоря, я не могу ответить. – Пожала плечами, загадочно посмотрев на мужчину. Вот и думайте: я не хочу об этом говорить, или не знаю ответ.

Император улыбнулся, а я в очередной раз засмотрелась в его глаза. Или не в его. Какой же красивый оттенок голубого, что у него, что у канцлера. Только чего-то здесь не хватает. Какой-то искорки, что ли. Азарта? Буйства? Если канцлер напоминал бурю и шторм, то в глазах Императора отражалось спокойное глубокое море.

– Роян, и всё-таки я прошу вас рассказать немного о себе. Сейчас никто из ваших соперниц не услышит ваших ответов. Что вам интересно, что вы любите, чего боитесь?

От неожиданности я чуть не упала на Ромула, но мужчина быстро меня подхватил. Вот и что ему отвечать? Люблю лазить в чужое грязное белье и выставлять на всеобщее обозрение? Пишу статьи и доклады для студентов в свободное время, а сейчас участвую в фарсе: «Найди то, не знаю что, для чего предназначено, как выглядит, и вообще не лезь в это дело». Надеюсь, канцлер ещё не передал досье, или же учел мои вероятные ответы, так как помнила о «себе» я не то чтобы много. Роян девушкой была тихой. Единственное, что нас объединяло, кроме бездарности в магических искусствах – это книги. Но я предпочитала факты, читая документальные книги и хроники, а девушка обожала любовные романы. Также она вышивала, моими же вышивками вполне возможно было бы связать человека из-за обилия торчащих ниток. Что-то ещё из её увлечений крутилось на кончике языка, но вспомнить, что именно, я не могла. Так что это могло быть всё что угодно: начиная от коллекционирования белого фарфора и заканчивая разведением канареек.

– Читать. – Наконец осторожно ответила я. Это касалось нас обеих, а значит, ложь учуять было невозможно. – Я очень люблю читать.

– Насколько я слышал, вы к тому же пишите. – От этих слов Императора я словно окаменела и едва не наступила мужчине на ногу. Почувствовав это, Император стал, будто немного мягче. – Не волнуйтесь, я никому об этом не скажу, раз вы так стесняетесь. Но надеюсь когда-нибудь услышать ваши стихотворения вживую.

От облегчения я чуть не расплакалась. Стихи. Точно! Девушка писала стихи. Я же в поездке прочитала несколько её произведений, предоставленных канцлером вместе с толстой папкой информации о девушке. И честно скажу, смех мой пугал провожатых долго. Особенно понравилась ода кипарису, где девушка настолько восхищалась деревом, что, казалось, это был её возлюбленный и монастырский гимн в честь пресвятой Элуизы. Пусть канцлер меня четвертует, но читать подобное с лицом полным вдохновения перед императором я не смогу. Согнусь пополам и начну смеяться. И это я ещё не дошла тогда до стихотворения про новое платье и покупку домашних тапочек…

– Да, конечно. Как вам будет угодно. – Вновь опустила глаза вниз, будто стесняясь. Но взгляд с подбородка императора, постепенно заскользил всё ниже и ниже.

Хм, а император не плох. Судя по мышцам, занятия с мечом он не пропускает. Вон, какие мускулы. Практически как у Реяна. Интересно, а они вдвоем часто занимаются? Наверно сражаются по несколько часов, что пот рекой льется, чтобы добиться такой мускулатуры. А рубашки снимают?

От представшей перед глазами картины, вмиг стало жарко, а пульс участился.

– Леди, вам плохо? Вы покраснели. Выйдем на свежий воздух? Принести воды. – Сразу взял меня в оборот император, и через несколько секунд мы остались с ним один на один, отделяемые от зала толстой непроницаемой шторой.

Канцлер меня убьет! Оживит, убьет и так раз двадцать, пока от моей тушки и кусочка целого не останется. Вот что ему говорить, когда он спросит, какого черта вы на балкон пошли? Что представила его и Ромула без рубашки сражающимися и покраснела?

Два уникальных образца мужской красоты, и от каждого, для собственной безопасности нужно держаться подальше. А как подальше, если балкончик то узкий!

Кажется, я покраснела ещё сильнее, ибо император не на шутку всполошился.

– Леди? Роян, тебе плохо? Тебе нечем дышать?

Меня моментально развернули лицом к парку, и руки мужчины быстро стали что-то делать за моей спиной. Я попыталась сказать, что всё в порядке, но была перебита императором.

– Никогда не понимал, зачем вы, девушки, мучаете себя этим пыточным устройством.

Звук рвущейся ткани и, удерживая спадающее платье руками, я понимаю, что он имел в виду корсет. От волнения я даже икнула и обернулась.

Император с кинжалом направленным на меня, я держащая спадающее платье, с нарастающей паникой на лице. На балконе явно не хватает одного действующего лица, и он, в самом деле, не заставил себя долго ждать…

Слушать возмущения Реяна по третьему разу я не стала, банально закрыв уши ладонями, наплевав на то, что могу получить за это ещё больший нагоняй. Вид взбешенного мужчины, безмолвно открывающего и закрывающего рот подобно рыбе вытащенной на берег, смешил, но я давила эти истеричные смешки, ибо жить хотелось больше, чем смеяться.