К сожалению, специфика сыскной деятельности подразумевает необходимость думать, а это не та вещь, которая давалась детективу с Гулд-стрит слишком легко. Но иногда в его голове раздавался внутренний голос. Это был голос Донни. И Шилдс как правило оказывался прав. Ну… или просто язвил не по делу: он и в жизни мог быть достаточно бесцеремонным. С друзьями.

Ленни подошел к вороху тряпья, совмещавшему бедолаге функции постели и дома. Работа частного сыщика преимущественно состоит в том, чтобы копаться в отбросах общества. Иногда – буквально.

– Хей, Вилли-как-там-тебя?

Нет ответа.

Патрульные привезли бумаги на двух полицейских карах, и, вероятно, все еще загружают коробки в офис. Чтобы развеяться после двухдневного захода в Стоун, Кравитц вытащил несколько дел наудачу. Легкая прогулка перед визитом, который так не хотелось совершать.

– Подъем, Вилли. Смотри, кто к тебе пришел! – он помахал водкой «White Lizard» с полярной ящеркой на этикетке, но жилец не отреагировал на гостью.

Имя Вилли всплывало в записях, как дерьмо в сточной яме. Бродяга в паре случаев мог что-то видеть. Но не видел. Или же не был в должной степени мотивирован. Предполагалась, что белое пойло решит проблему. Или штырь. Кравитц не чурался грязной работы.

– Иисус на кресте! – сыщик выплюнул сигарету и мощным пинком фермерского ботинка разметал зловонную кучу. Никого.

Для верности он потыкал ошметки арматурой. «На твоем месте я бы этого не делал», – подал голос внутренний Донни. С глухим звуком из мрака выкатилась бутылка «Теда Купера». Недопитый виски трехлетней выдержки колебался, запертый в стекле.

– На купоны такого не купишь, – ухмыльнулся Кравитц. Со своей «White Lizard» он почувствовал себя глупо. – Деньги есть на все, кроме жилья, а?

Лори тоже любила «Купера». Ленни находил старину «Теда» слишком мягким. Когда-то у нее была своя бутылка в конторе и еще одна – в его берлоге. Может, и сейчас там стоит. Перед уходом в Залив, она подарила ему пряжку. Бронзовый прямоугольник с присевшим на горлышко бутыли драконом и подписью: «Тед Купер» – из глотки зверя. Много шуток было сказано на этот счет.

Сыщик провел пальцами по рельефной бронзе дракоши: окей, подождем.

Едва он отставил штырь, за контейнерами раздался скрежет, и на тусклый свет высунулась усатая морда. Крыса. Отожравшаяся, наглая. Всё верно: сколько ни беги, твоя траектория – круг. Если повезет – с диаметром чуть шире, чем у соседа. Приютский паренек, кому ты нужен? Прошлое воняет. Гнилым мясом, немытой промежностью и нечистотами.

Крыса смотрела на него странным, пронзительным взглядом, как если бы ожидала расплаты за весь свой род. За всех замученных и убитых, за годы охоты в подземном мире. Что ж, приятель, есть счета, которые нельзя погасить. И если честно, не больно-то и хотелось. С чего ты взял, что тебе повезет больше, чем остальным? Ленни осмотрелся в поисках камня, и, словно почуяв неладное, грызун резко рванулся с места. Крыса – зверь умный. Сыщик вяло проводил ее взглядом. А потом нечто вырвалось из темноты.

Он вроде бы заметил, как тень отрывается от стены; два яростных янтарных глаза мелькнули в отражении металла. А потом нечто ударило со спины, плотно обвившись вокруг мощного торса детектива. Мелкие зубы попробовали прокусить шею. Оно что, пытается меня загрызть? По крайней мере, это не веган…

«А я предупреждал», – ехидно заметил внутренний Шилдс.

Ленни качнулся, больно двинувшись об угол контейнера. Он попытался отцепить тварь, но та, продвинувшись выше, только усилила захват. Намотанные на башку тряпки, неприятно врезались в щеку. Видимо, так должен выглядеть бой с мумией.

И тут в сыщика ударила волна вони. Из-под импровизированного капюшона несло, как из помойки. Он и позабыл запах истинного дна этого города. Его повело, и он шмякнулся навзничь, придавив противника весом. Противник неожиданно тонко пискнул, но хватки не ослаблял. Высоко в небе, запертом в границах проулка, в плотной дымке миазмов над черными крышами домов висел грязно-желтый диск луны.

«Отличная ночь, чтобы сдохнуть» – мелькнула шальная мысль, а потом грудь разорвало болью. Острые когти вспороли льняную ткань и проникли глубоко в плоть. Это что-то новенькое. Ленни зарычал и нанес могучий удар затылком туда, где должно было находиться лицо напавшего. Он бил еще и еще, пока тот наконец не ослаб. Поднявшись на ноги, Кравитц великим усилием отодрал ублюдка от спины и швырнул в стену. Подтяжки треснули, сразу обе, и взметнулись, как кнуты в замахе. Враг врезался боком с такой скоростью, что куски облицовки разлетелись по сторонам.

Несмотря на все, зверюге удалось приземлиться на ноги. Еще мгновение – и в его лапах оказался тот самый кусок арматуры.

– Пош-ш-шел проч-ч-чь, – прошипело существо. Оно было сверху донизу укутано в лохмотья, лишь глаза, страшные, с вертикальными зрачками глаза мерцали в темноте мистическим золотым огнем. Как пить-дать – мумия с обложки!

Никогда не знаешь, что именно ты найдешь, а?

– Ты верно Вилли? – догадался Кравитц. – Хочешь выпить?

Вилли-как-там-его бросил взгляд на «Теда Купера». Ленни носком подцепил бутыль, как мяч в соккере, и подкинул в руку.

– Хочешь? – он призывно потряс виски.

В ответ бродяга прошипел что-то невразумительное, и ткнул в сыщика штырем, как бьют пикой. Весь фокус в реакции. Ленни отклонился, ловко захватил арматуру под мышку и, сблизившись с противником, врезал бутылкой по закутанной башке. Желтые капли брызнули во все стороны вместе с осколками. Чудище лишь довольно облизнулось. А затем в правую сторону лица врезался Тихоокеанский экспресс. И навалилась темнота.

Иногда фокус – просто черт знает что.

Вполне возможно, это был левый хук. Или небольшой грузовик. Ленни медленно приходил в себя, что-то умиротворяюще журчало над головой. Или даже большой грузовик. Он с трудом разлепил веко. Улицу перевернули вертикально, бесконечная стена уходила вверх, как шахта колодца. Узкий небосвод с крошками звезд встал по правую руку от него. Ночь ощущалась мягкой, как перина. Теплые камни, чуть-чуть покоя – много ли нужно уставшему детективу с Гулд-стрит?

«А ты не думал, что может журчать в подворотне посреди города?» – поинтересовался внутренний Шилдс. Действительно, что? Кравитц скосил глаз. В смрадном воздухе проулка, широко расставив ноги, над ним покачивалась мумия имени Вилли Как-его-там. И мумия ссала! Желтая струя пыталась достать сыщика, но бездомного водило, поэтому худшего до сих пор удавалось избежать.

«По всей видимости, он тебя метит, – задумчиво предположил Донни, – чтобы другие не забрали твою тушку, пока он ее не доест».

Теперь это стало очень личным.

Резким рывком Кравитц оттолкнулся и, успев ухватить врага за лодыжку, проскользнул назад по тротуару. «Архг?» – удивился враг, прежде чем шмякнуться в лужу собственной мочи. Не отпуская существо, сыщик крутанулся, вскочил на ноги и дал инерции работать за него. Вилли протащило фута три, подбородок гулко стучал по камням. Не мешкая, Ленни отодрал бездомного от поверхности и, прогнувшись, с великим усилием отправил противника по широкой дуге себе за спину.

На мгновение в дрожащих испарениях проулка на фоне тяжелой старой луны, нелепо размахнув руки, высоко над заваливающимся телом сыщика замерла фигура в грязно-сером тряпье. А потом с чудовищной скоростью обрушилась на мостовую.

Добро пожаловать в кэтч17, сукин ты сын!

Кравитц огляделся. Впереди – пустая Юнион, далеко позади огни Стаута сливаются в сплошной карамельный фон. Где-то гудит полицейская сирена, и ночь окутывает духотой мир. Нищий лежал в небольшом кратере перед ним. Куски базальта медленно ссыпались вовнутрь.

– Всю рубашку, гнида, испортил, – ощупывая липкую ткань пожаловался Ленни в никуда. Хрен с ним, и не такое терпели. За годы охоты, не было места, в которое его не кусали. Открыв водку, он обильно полил раны: не хватало заражения. Повеяло этанолом, адреналин заглушил боль. – Хоть на что-то сгодилась.