Гарри старался избегать разговоров с опекуном, ограничиваясь, насколько это вообще было возможно, краткими «да, сэр» и «нет, сэр». Почему-то он всё время думал о том, что Снейп знает о его матери гораздо больше, чем он, Гарри. Это было несправедливо. Ещё один человек, который знал о жизни Гарри гораздо больше его самого.

Теперь Снейп готовил обеды сам. Гарри даже удивился, что этот человек оказался неплохим поваром. А ещё он явно любил магловскую еду. Вечером следующего дня он отправил Гарри за едой на вынос в индийский ресторан, а когда Гарри признался, что никогда не пробовал такую кухню, Снейп не насмехался над ним, а посоветовал заказать себе неострое куриное карри.

Впервые в жизни Гарри нечем было заняться.

Снейпа, похоже, совершенно не волновало время подъёма мальчика по утрам. И это было хорошо, потому что Гарри не мог спать больше двух часов подряд, не просыпаясь в холодном поту.

На этот раз кошмар заставил его броситься в туалет, где его стошнило. Должно быть, он наделал слишком много шума, потому что Снейп сразу же вышел из своей спальни.

— Что случилось, Поттер? — вздохнул он.

— Ничего, всё в порядке, — пробормотал Гарри, неуверенно поднимаясь и чувствуя себя ужасно неловко, пока мыл руки и лицо и полоскал рот.

— Карри взбунтовало ваш желудок? — голос Снейпа звучал почти заботливо.

Гарри кивнул, увидев лёгкий выход из положения.

— Всё в порядке, — тихо сказал он. — Ничего страшного.

— Знаете, Поттер, — Снейп поколебался, — иногда бывает полезно поговорить о… некоторых вещах.

Гарри должен был отдать должное этому человеку — он был чертовски хорошим актёром. Этот ровный голос был полон сочувствия и ласки, как будто Гарри был котёнком, которого Снейп пытался выманить из-под машины. Гарри почти поверил, что ему не наплевать. Но ведь это его долг, не так ли? Чтобы убедиться, что с Гарри всё в порядке?

Гарри чуть не рассмеялся вслух.

— Нет, всё в порядке, — он и сам был неплохим актёром. — Думаю, это потому, что я никогда раньше не пробовал карри.

Снейп прищурился, но кивнул.

— У вашей матери тоже был чувствительный желудок.

Гарри ехидно подумал, что Снейп, разумеется, должен об этом знать, учитывая, что он и мать мальчика были неразлучны. Конечно, это ведь Гарри ничего не знал о своей матери, не так ли?

Гарри снова кивнул. На самом деле он просто хотел вернуться в свою комнату.

— Если вам ничего не нужно, Поттер, — Снейп повернулся, — тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи, сэр, — пробормотал Гарри.

Он снова лёг в постель, но знал, что заснуть больше не сможет. В последнем кошмаре Джинни лежала в Тайной комнате, над ней склонился Том Риддл, а Гермиона отчаянно пыталась заставить Джинни снова дышать.

Гарри было интересно, что чувствовала Джинни, когда выпила то зелье. Сам он никогда не варил Глоток мира, но знал, что это просто хорошее успокоительное. Джинни должна была выпить его слишком много, чтобы получилась передозировка. Значит, она неправильно его сварила. Если бы было так легко превысить дозу, этого зелья не было бы в учебнике. Или, по крайней мере, его хранили бы в Запретной секции.

Он снова беспокойно повернулся, думая о том, каково это — умереть. Зелья для этого очень хороши, но их было слишком легко испортить.

Гарри замер в шоке от собственных мыслей. Они уже несколько недель не выходили у него из головы, но теперь нахлынули страшной чёрной волной. Было бы ужасно, если бы что-то случилось с Джинни. У неё была огромная семья, которая очень любила её. При виде миссис Уизли, расчёсывавшей волосы Джинни, у Гарри перехватило горло.

С другой стороны, Гарри… Ну и кому он нужен? Дамблдор отправил его жить к Дурслям, а потом отсылал обратно снова и снова. Рон и Гермиона? Они пошли к преподавателям за его спиной, даже не сказав ему. В любом случае, они прекрасно обойдутся без него, у них есть свои семьи. Миссис Уизли расстроится, но ей нужно присматривать за Джинни.

Снейп? Снейп будет только рад, что ему не придётся возиться с Гарри, путающимся под ногами.

В самом деле, теперь, когда ушёл Сопелка, по Гарри будет скучать только Хедвиг. Мальчик сел, чувствуя странную свободу. Очень тихо он соскользнул с кровати, подошёл к столу, взял перо и пергамент.

Уважаемый профессор Снейп.

Не могли бы вы присмотреть за Хедвиг? Похоже, вы ей нравитесь, и я знаю, что она очень благодарна вам за то, что вы выпускаете её по ночам на охоту. Если это проблема, пожалуйста, проследите, чтобы она попала к Хагриду.

Г.П.

Так, как бы теперь ничего не испортить?

Мысли Гарри возвратились к Астрономической башне. Теперь это было слишком далеко, и кто знает, когда они вернутся в Хогвартс. Резать себе вены, пожалуй, тоже не стоило — он не любил оставлять после себя беспорядок.

Может ли кто-то сам себя заавадить? Вряд ли.

Он оглядел свою комнату. В открытом сундуке лежала кое-какая школьная одежда. Взгляд упал на галстуки. Они не годятся, но, может быть, есть что-то, что подойдёт? Гарри копался в сундуке, пока не наткнулся на один из своих длинных зимних шарфов.

В шкафу была перекладина для вешалок с одеждой, которая выглядела очень прочной. Достаточно прочной, чтобы выдержать одного тощего маленького урода.

Гарри посмотрел на шарф. Он слышал, как кто-то говорил, что повешение — довольно безболезненный способ умереть.

Он начал скручивать шарф в более-менее тонкий жгут, потом завязал скользящий узел, жалея, что не умеет делать узлы получше, но и этот сослужит ему хорошую службу. В качестве последней меры предосторожности он закрыл окно, чтобы Хедвиг не смогла влететь, пока он будет занят, и не наделала шума, который разбудил бы Снейпа.

Перекладина находилась на высоте около пяти футов. Гарри был ростом четыре фута восемь дюймов, мог ли он повеситься на четырёх дюймах оставшегося пространства? Мальчик подтащил к шкафу стул, с которого, если петля затянется достаточно туго, он сможет просто соскользнуть.

Привязав шарф к перекладине, Гарри влез на стул, просунул голову в петлю и, чувствуя себя так же, как тогда, когда стоял на вершине Астрономической башни, пинком отбросил стул.

Петля туго затянулась на шее. Гарри попытался вздохнуть, но из сдавленного горла вырвался лишь слабый хрип. Голова стала совсем пустой, и в то же время казалось, что она вот-вот взорвётся. Гарри почувствовал, как глаза вылезают из орбит.

О Мерлин, как больно! Почему он не думал, что это будет больно? Шарф врезался ему в горло. Почему это так больно? Гарри судорожно скрёб ногтями по шее, пытаясь ослабить ужасное натяжение. О чём он только думал? Он не мог открыть глаза или повернуть голову в более естественное положение и брыкался, пытаясь найти опору на полу или стене. Лёгкие невыносимо горели от нехватки воздуха, а голова, казалось, отрывалась от шеи.

В ушах зазвенело, словно пожарная сигнализация, и нахлынула, погребая его под собой, огромная ревущая чёрная волна.

— Гарри! — крикнул далёкий голос.

Каким-то чудом Гарри почувствовал, как чьи-то руки, приняв на себя тяжесть его тела, ослабили петлю. Шарф исчез.

Гарри судорожно вздохнул и слабо закашлялся.

— О, слава богу, — прошептал тот же голос, когда кто-бы-это-ни-был коснулся шеи мальчика.

Гарри слегка приоткрыл глаза. Его очки исчезли, но он безошибочно различил очертания Снейпа.

— Гарри? Ты меня слышишь? — настойчиво спрашивал опекун.

— Да, сэр, — прохрипел Гарри.

— Давай поднимем тебя с пола, — голос Снейпа звучал крайне мягко, с какой-то дрожью. Профессор снова поднял Гарри и положил его на кровать, укрыв одеялом.

Гарри крепко зажмурился. Он не предполагал такого, совсем не предполагал. Он попытался перевернуться, зарыться в кокон из одеяла, но рука на плече удержала его.

— Лежи спокойно, — велел Снейп.

Гарри смутно осознавал, что Снейп водит над ним палочкой. Не имея возможности отвернуться, мальчик зажмурился ещё крепче. Больше всего на свете ему хотелось провалиться сквозь землю. Теперь он действительно хотел умереть.