— Моя мать сойдёт с ума, услышав, что школа обвиняет чистокровные семьи в жестоком обращении с детьми! — возмущённо заявил один из райвенкловцев другому, когда оба проходили мимо Гарри.
Некоторые говорили об этом испуганно, задаваясь вопросом, кто будет проводить осмотры и как вообще они будут проходить. Перси, старший брат Рона, сидел в нескольких футах от Гарри. В этом году его назначили старостой школы, и студенты надеялись, что преподаватели предоставили ему новую информацию. Два первокурсника, по-видимому, допекли его своими вопросами, потому что он неожиданно огрызнулся, впрочем, достаточно вежливо:
— Я знаю не больше вас и буду благодарен, если вы дадите мне спокойно поесть.
Кроме того, оказалось, что все вокруг гадали, кому из студентов плохо живётся в семье. Гарри с каким-то болезненным интересом наблюдал за некой сценкой, которая повторялась по меньшей мере трижды, пока он сидел за столом: шептавшиеся ребята умолкали, когда мимо проходил кто-то из студентов, а потом, подталкивая друг друга, кивали ему в спину, шипя «ш-ш-ш» и подавая многозначительные знаки.
Гарри было знакомо такое поведение сокурсников, поскольку в прошлом году о нём самом сочинялось немало сплетен и домыслов, и хотя ему очень не хотелось признавать, что в сегодняшнем дне было что-то хорошее, но он испытывал облегчение от того, что на этот раз не оказался в центре внимания.
Решив наконец, что достаточно долго ковырялся со своей едой, Гарри допил чай и отказался от дальнейших безнадёжных попыток запихнуть в себя обед.
— Пойду в башню, — буркнул он Рону.
— Ладно, потом увидимся.
Магически усиленный голос Снейпа призвал всех студентов вернуться в гостиные своих факультетов и сообщил, что деканы объяснят распорядок на ближайшие дни.
— Как думаешь, Макгонагалл вернулась? — спросил кто-то.
Гарри занял один из стульев у окна и пытался сделать хоть что-то из летней домашней работы. Он не осмелился забрать свои вещи из чулана под лестницей после того, как Фадж вернул его на Тисовую улицу, и теперь сильно отставал от сокурсников.
Вчера Гарри заказал большинство новых книг, пробравшись после отбоя в совятню и отправив Хедвиг с бланком заказа на учебники, надеясь получить их прежде, чем возобновятся занятия, иначе придётся отвечать на множество неловких вопросов. К счастью, его школьная одежда была при нём, и тётя Петуния дала ему несколько пар джинсов, которые были слишком малы для Дадли, но почти впору Гарри — похоже, Дадли их носил лет в восемь.
Гарри вернулся к работе над эссе по истории магии. По крайней мере, в этом семестре ему не придётся сдавать его с опозданием.
За следующую четверть часа гостиная постепенно заполнилась: одни студенты входили сквозь портрет, другие спускались из спален. Гарри увидел, как пришли Рон и Гермиона, у которой щёки покрылись пятнами, но слёз не было видно. Следом за ними явились близнецы, всё с тем же нехарактерно серьёзным выражением лиц. Один из них что-то сказал Рону, и тот кивнул.
Гарри помахал Рону и Гермионе, полагая, что они его не видят. Гермиона тронула Рона за руку, и они подошли к нему.
— Всё в порядке? — спросил Гарри.
Гермиона кивнула, не говоря ни слова и не встречаясь с ним взглядом, села за стол, подперев руками подбородок.
— Привет, Гарри, — буркнул Рон и с подавленным видом уселся рядом.
Гарри хотел спросить, что случилось, но это было глупо. Ему хотелось что-то сказать, что угодно, но оказалось, что говорить просто не о чем.
Портрет снова отодвинулся, впуская в гостиную профессора Люпина, выглядевшего по-прежнему серым и усталым. Теперь, когда у Гарри появилась возможность по-настоящему рассмотреть этого человека, он увидел, что его одежда, хотя и чистая, была довольно поношенной.
— Могу я попросить минуту вашего внимания? — спросил он достаточно громко, чтобы его услышали в общем шуме.
В гостиной мгновенно воцарилась тишина.
— Профессора Макгонагалл не будет по крайней мере несколько дней, поэтому она попросила меня подменить её. Я понимаю, что это не лучший способ познакомиться… — на скулах профессора играли желваки, и Гарри подумал, что ему, должно быть, нелегко, ведь именно он обнаружил, как сильно пострадал Невилл, не успев даже провести ни одного урока. Профессор сглотнул и глубоко вздохнул: — Я объясню процедуру этих новых осмотров.
Он поднял стопку пергаментов.
— Вас будут вызывать в алфавитном порядке, по курсам. В этих пергаментах указаны дата и время приёма для каждого из вас. Пожалуйста, не опаздывайте, так как целители из Мунго будут работать у нас всего неделю. Сам осмотр — безболезненная, хотя и серьёзная процедура, и занимает от получаса до сорока пяти минут.
Одна из первокурсниц подняла руку. Люпин кивнул:
— У тебя возник вопрос?
— Нам будут делать уколы? — нервно спросила девочка, насколько знал Гарри, маглорождённая. Самому Гарри делали несколько прививок в начальной школе — тогда приходила медсестра и была очень недовольна тем, что Гарри не получил их раньше.
— Нет, — твёрдо сказал Люпин, — это всего лишь осмотр. Если понадобится какое-либо лечение, целители назначат другое время. Однако есть ещё одна проблема, — серьёзно продолжал Люпин. — Этот осмотр необходим, чтобы мы могли понять, кому из студентов требуется помощь в связи с жестоким обращением, но, как и всё вокруг, он не идеален. Вы знаете друг друга гораздо лучше, чем преподаватели. Если у вас есть какие-либо опасения относительно ваших сокурсников, обязательно сообщите об этом кому-нибудь из персонала. Дверь моего кабинета всегда открыта, как и двери любого из профессоров. Пожалуйста, не думайте, что вы совершите предательство, поделившись такой информацией. Совсем наоборот. Мы не сможем помочь, если не узнаем о проблеме.
Люпин серьёзно посмотрел на них.
— Я оставлю вас до вечера. Пожалуйста, явитесь в Больничное крыло каждый в назначенное время, — он передал стопку сложенных пергаментов Перси и покинул гостиную, а Перси, раздувшись от важности, начал выкликать всех пофамильно.
Когда прозвучала фамилия Гермионы, она шагнула к Перси, забрала свой пергамент и ушла через портрет, не сказав ни слова ни Гарри, ни Рону.
— Куда это она? — спросил Гарри.
— В библиотеку, наверное, — быстро сказал Рон. — Не хочешь сыграть в шахматы, когда всё закончится?
— Поттер, Гарри, — позвал Перси. Гарри получил свой пергамент и прочитал:
«3 сентября, пятница, 9:00».
У Гарри появилось странное чувство пустоты. Он вспомнил Вернона, тот вечер, когда Фадж привёз его на Тисовую улицу, разглагольствования, что никто не верит нытью Гарри и ему придётся смириться с тем, что его ждёт.
Однажды в начальной школе одна из учительниц заметила, что Гарри хромает, и сообщила об этом медсестре. Та известила Дурслей, а затем осмотрела его. Конечно, к тому времени травма уже зажила. Гарри предположил, что волшебники, в отличие от маглов, быстрее выздоравливают благодаря магии. Петуния тогда была в ярости от того, что медсестра связалась с ней, и Гарри месяц дома не кормили — Петуния истребовала для него школьные завтраки, иначе Гарри точно не протянул бы долго.
Гарри скомкал пергамент и сунул его в карман, решив, что ни за что не станет снова проходить через это. Если он пропустит время осмотра в пятницу и отправится на него в понедельник, то отметины, нанесённые Верноном, уже исчезнут. Даже лучше: Люпин сказал, что целители будут там только на этой неделе. Может быть, он вообще сумеет отвертеться.
***
— Итак, все студенты уже должны были получить свои расписания о времени приёма, — сказал Северус Снейп, окинув взглядом учительскую и получив несколько утвердительных кивков. — У кого-нибудь есть вопросы по самой процедуре?
Преподаватели покачали головами. Это был один из самых тихих педсоветов, которые они провели за всё время работы Северуса в Хогвартсе. Ему было неудобно руководить всем этим, но Дамблдор оставил его за главного: похоже, он оказался единственным деканом, ещё способным организовать работу школы после смерти Лонгботтома.
