– Ну хорошо, что никого не достали. Там раненных нету?

– Нет, никого не ранили. Они их даже не видели. У наших всегда дозорные стояли, так они Степана за версту увидели и все ретировались. Так что Степка, только на потухший огонек примчался. Крику там конечно было, мама не горюй. Разозлился он крепко.

– Понятно, ну пусть позлится, не всё же ему в комедию играть.

– Ну вот такие дела Шур. Больше вроде никаких новостей и нет. Как стемнеет, я в обход пойду к нашим, завтра тогда в это же время приду обратно, буду тут же тебя ждать.

– Договорились. Смотри там не геройствуй! Береги себя.

От этих слов Ванька залился краской и с тоской в глазах стал смотреть вслед уходящей Шурке. По всему Ванькиному виду было видно, что он в неё давно и по уши влюблён. Жалко, что с возрастом не попал, Шурка его из-за этого даже человеком не считает.

– Шур, а может мы как-нибудь погулять пойдем? А? – Крикнул вдогонку Шурке Ванька, в очередной раз решив испытать удачу.

– Чево? – Как будто удивившись обернулась Шурка.

– Ни чево, а погулять. Что такого-то? – Улыбаясь спросил Ванька.

– Не перегрелся ли ты, Ванька, часом? Ты давай завязывай со своими прогулками и сопли подбери, а то по всей улице болтаются. – Хитро подмигнув, Шурка лихо развернулась на каблуках и покачивая бедрами пошла в сторону дома.

Ванька только вздохнул. Ну, попытка не пытка. Подумаешь, два года разница, а ведёт себя, как будто, в бабки ему годится. Ванька и связным заделался только потому, что Шурке всё передавать надо было. Когда он ещё так часто с ней видеться сможет? От обиды Ванька пнул лежащий на земле камушек и, насвистывая какую-то душещипательную мелодию, побрёл в сторону своего дома. Надо было ещё успеть поесть и поспать до вечера, следующая ночь обещала быть бессонной.

Красавцем Ваньку назвать было нельзя, но до жути обаятельным запросто. Густые русые волосы и крепкие руки придавали ему ещё больше мужского очарования. Аньке он, конечно, тоже нравился, ну не так сильно, чтобы это демонстрировать считала она. Вот и мучались оба.

Анька проснулась из-за шума на улице. Прислушавшись, она услышала какие-то громкие мужские голоса прямо возле Шуркиных ворот и сердце ухнуло куда-то к животу.

В ворота начали стучать.

– Хозяйка, а ну открывай ворота, дело есть. – На всю округу раздался грубый мужской голос.

И опять стучат по воротам, а кричат, как на базаре.

– Хозяйка, открывай ворота кому говорят? – Надрывался один из мужчин.

Анька решила переждать, подумала уйдут скоро, если поймут, что никого дома нет. Она прокралась к самому дальнему окну и выглянула на улицу. Возле ворот стояло три верховых и рядом стояла лошадь с телегой, в которой лежал мужчина.

Один из верховых конечно же, был Стёпка. Высокий с усами, глаза тёмно-карие и смотрят из-под густых бровей так, словно сквозь стены видят. На правом виске Степки был широкий шрам, из-за чего лицо его было как будто перекошено от злости. Даже находясь в доме, Анька задрожала от страха.

– Эй, мать, ты не знаешь, где твоя соседка? Нам её помощь нужна. Она же, говорят, в вашей деревне медичка? – Громко спросил Стёпка у Шуркиной соседки Натальи.

– Вот, чёрт, – вырвалось у Аньки от отчаяния и страха, что соседка её выдаст. Она закрыла рот руками и от злости даже прикусила себе губу.

– Ага, и правда, она у нас медичка. Больше никого и нет со знаниями такими. Она в районном центре цельный год отучилась бездельница, а теперь ходит всех бинтует. Тоже мне работа. Тюфу, тунеядка она, одним словом, а строит уж из себя чёрт знает что! – Воспользовавшись случаем выразила своё отношение к Шурке соседка Наталья.

– Ну, так и куда она пошла? – Не обращая внимание на недовольство женщины спросил Степан.

– А я почём знаю? Я за ней не слежу и отчета у ней не спрашиваю. Так у неё щас вроде родственница какая-то гостит, небось обождать вас пустит. Вы посильней стучите, она поди спит с дороги. Вроде, как с соседней деревни пришла.

– Вот старая дура, – снова не сдержалась Анька.

– Ну ясно, спасибо за помощь мать. Давай стучи ещё, – скомандовал Степан стоявшему рядом с воротами парню.

Анька поняла, что придется им открыть и маскарад ей не поможет, вблизи быстро поймут, что она ряженная. Анька глубоко вздохнула, чтобы унять дрожь в руках скинула лохмотья, кое как оттерла лицо и пошла к воротам.

– Что это за шум тут подняли? – С напускной строгостью закричала с крыльца Анька.

– Хозяюшка открой нам, мы к медсестре приехали, у нас тут раненный. Не оставлять же его на улице? Мы его в дом занесём, а вечером за ним приедем.

Такой расклад Аньке подходил, главное, чтобы они тут на долго не задерживались.

– Хорошо, щас открою, не шумите.

Анька быстро подошла к воротам и настежь их открыла.

– Заносите в сенцы, там топчан стоит туда его кладите.

– Ну, спасибо красавица, должником твоим теперь буду, – криво усмехнулся Степан, не сводя с Аньки глаз.

– Не надо мне ничего. Я не медсестра и помочь ему всё равно не смогу.

– Ну, вдруг что случится, так ты кликни Степана, меня тут вся округа знает, я помогу чем смогу, договорились? – Смотря на Аньку в упор ответил Степан.

– Хорошо, – унимая дрожь и подступавшее волнение, выдавила из себя Анька.

Подручные Степана быстро занесли своего раненного товарища в сенцы и вышли на улицу. Степан стоял на месте и не сводил с Аньки глаз. Анька на него старалась не смотреть, хотя его взгляд чувствовала всей кожей.

– Что-то ещё нужно? – Не поднимая глаз, тихо спросила Анька.

– Да, я вот хотел спросить, ты одна пришла, или с мужем?

– У меня нет мужа, и семьи нет тоже, – не подумав выпалила Анька и прикусила язык.

– Как же ты одна в таком неспокойном мире живёшь, красавица? – Заулыбался Степан.

– Хорошо живу, не жалуюсь.

– Я вот скоро в город собираюсь, может поедешь со мной? Не может же такая красота в этом болоте прозябать?

– Мне как-то в этом болоте привычней и спокойней будет. Я, наверное, откажусь, но за предложение спасибо. – Практически теряя самообладание ответила Анька.

– Да ты не бойся, я не обижу. Я можно даже сказать с серьёзными намерениями. Ты не думай, я ведь ни какой-нибудь прохиндей. Я, ведь, и посвататься могу. Тебя я не обижу, как королева жить будешь. А?

– Да я тебя в первый раз вижу! Да и нет у меня таких планов. Я лучше в дом пойду, так что всего хорошего. – Стала медленно пятиться к крыльцу Анька.

– Ладно, ты только не серчай на меня красавица, – крикнул в спину Аньке Степан. – Но я тебе серьезное предложение сделал, ты это имей в виду. Я тебя увидел и пропал, так что без боя не сдамся, – засмеялся Степан и быстрым шагом вышел со двора.

Анька, быстро вернувшись к воротам на негнущихся ногах закрыла из на засов и пулей залетела в дом. Забыв, что в сенцах лежит раненный подручный Степана, она вскрикнула от неожиданности, чем привела его в чувство и он открыл глаза. У мужчины была открытая рана на правом боку, скорее всего ножевое ранение.

– Ты что орешь свербигузка чёртова? – Недовольно прикрикнул он на Аньку.

– Простите, я с испугу. Щас медсестра придет она вас подлечит. – Дрожащим голосом и чуть не плача ответила Анька.

– Воды хоть дай клуша ты окаянная! Что застыла то, как вкопанная? – Продолжал прикрикивать раненный.

Анька принесла из дома воды и дала ему напиться, потом она прикрепила потуже повязку к ране и, не задерживаясь, снова скрылась в доме. Буквально через несколько минут пришла Шурка, которой по дороге уже донесли, что к ней доставили раненного.

– Анька, – крикнула Шурка не успев зайти в дом. – Давай воду на огонь ставь скорей.

Анька без лишних разговоров выполняла все указания подруги. Вместе они меньше, чем за час обработали и зашили рану. Шурка дала мужчине какого-то порошка, после чего он почти сразу заснул.

– Завтра будет как новенький бегать, – сказала Шурка, убирая все свои медицинские инструменты в фельдшерскую сумку.