– Что может быть веселого в стиральном порошке? – едва проговорила я и устремилась обратно к лифту.

– Чего? – раздалось за спиной.

На меня нахлынуло новое чувство, которое не могла объяснить. К лицу поднялась горячая волна и мои щеки потеплели. Я подошла к лифту, взглянув на количество этажей в отеле, мои щеки запылали сильнее. Пошла вторая волна неизвестного чувства, я резко завернула за угол и прислонилась к прохладной стене. Было приятно остудить свое тело, я запрокинула голову назад, пытаясь сосредоточиться.

– Я смогу, – решительно скомандовала я себе.

Я решила воспользоваться своей способностью. Верховная не могла лишить меня всего, что-то должно было остаться. Закрыв глаза, я вырывала клочками образ Джека из своей памяти. Мне нужно было сосредоточиться на нем. Хватаясь за крошечные воспоминания, мне нужно было воссоздать его образ рядом с собой и тогда получится переместиться в пространстве. Ладони неприятно вспотели, я открыла глаза и взглянула на свои руки.

– Быть человеком так сложно, – негодовала я, вытирая руки об подол юбки.

Мне захотелось скинуть с себя неудобную обувь. Скинув туфли, я обнаружила, что некоторые мои пальцы покрылись красными волдырями.

– А это что еще такое? – я растерялась.

Я села на пол и начала разглядывать свои ноги. Теперь, кажется, догадываюсь, почему мне было неудобно ходить, эти маленькие шишечки доставляли мне дискомфорт. Я решительно дотронулась до одного из них и почувствовала боль в пальце. Вот это действительно в новинку, никто не предупреждал меня о том, что буду точным подобием человека. Неужели могу пораниться? Или по своей неосторожности умереть? Я, конечно, не умру, просто это тело придет в негодность, и сейчас страдает оно, но я все чувствую.

– Нужно быть аккуратнее, – я снова закрыла глаза и попыталась переместиться к Джеку.

Я сосредоточилась и снова попробовала переместиться, но у меня ничего не получилось. Задача усложняется. Новая волна уже подкатывала, как вдруг рядом со мной что-то упало и со звоном разбилось.

– Ты серьезно? Да кто проектирует такие коридоры! – Джек стоял возле меня и таращился на разбитую бутылку.

Осколки разлетелись по всему полу, часть содержимого бутылки попало мне на плечо. Я была рада увидеть Джека, сразу же поднялась и по привычке вытянула руку, чтобы коснуться его.

– Кто возместит мне ущерб? – блондин ругался.

От Джека разило алкоголем, парень неуверенно стоял на ногах и много ругался, используя неприличные слова. Должно быть, он вышел из лифта, врезался в косяк и разбил бутылку, скорее всего какого-то алкоголя.

– А ты кто еще такая? – Джек отстранился, так что мне не удалось до него дотронуться.

Парень смотрел то на меня, то на мою руку. Я была настроена решительно, так, что быстро собралась и среагировала. Убрав руку, схватила пропуск, что мне дали еще до начала концерта, и показала его парню.

– Я Грейс, – я попыталась достучаться до памяти Джека.

Блондин похлопал глазами и уставился на пропуск, а потом снова на меня. Он фыркнул что-то себе под нос и обошел меня. После концерта прошло совсем немного времени, а он уже успел довести себя до такого состояния. Волна снова нахлынула, но на сей раз она даровала мне совсем иные чувства. Я почувствовала вину за то, каким стал Джек. Неужели это все мой необдуманный поступок привел его к такой жизни?

– Да точно, ну ладно пошли, – Джек заговорил.

Сейчас его голос звучал иначе, не так, как тогда на сцене или в перерывах между песнями. Он больше не выглядел грозным, скорее разбитым и опустошенным. Держась одной рукой за стену, Джек едва передвигал ногами. Я настигла его в коридоре и хотела помочь ему, но парень снова отдернул руку.

– Ну и как тебе шоу? – он проговорил чуть осипшим голосом.

Парень выпрямился, пытаясь совладать с телом, Джек поправил черную кожаную куртку и взглянул на меня. Я стояла напротив него и не знала, что ответить.

– Замечательно, но я редко была на подобных концертах, – честно ответила я, опустив тот момент, когда вначале была напугана концертом.

Блондин ухмыльнулся, расправил плечи и направился дальше по коридору. Я старалась не отставать от него. Джек не был похож на человека, который располагал бы к общению. Раньше общаться с ним было намного проще. Сейчас же Джек пронзал меня холодным взглядом. Он внушал полное безразличие к собеседнику.

– А ты, наверное, одна из тех послушных девочек католичек, – он проговорил и продолжил: – И чего же тебе дома не сидится?

– У меня нет дома, – я попыталась напомнить ему.

В прошлый раз, когда мы с ним общались, уже говорила о том, что нигде не живу. Неужели Джек не может вспомнить меня?

– Значит, сбежала от мамочки и папочки? – он улыбнулся.

– Нет, – ответила.

Мы почти подошли к двери номера, и я увидела знакомого охранника. Мужчина увидел нас и довольно улыбнулся.

– Джек, приятель, так вот где ты! – среагировал он.

– Привет, – Джек взглянул на него.

– Отличное шоу отыграли, парни тебя уже заждались, – охранник улыбался, приоткрыв дверь номера.

– Нет, я, пожалуй, к себе, – блондин отмахнулся и прошел мимо охранника.

Брюнет заметно растерялся, но пытаться переубеждать Джека не стал. Со мной же он вел себя иначе и всячески пытался уговорить войти в номер. Я взглянула на него.

– А красавица? – охранник спросил скорее Джека, а не меня.

– Со мной в номер, – блондин отрезал.

Я уверенно прошла мимо охранника. Я было почти отчаялась, как вдруг ситуация резко переменилась в лучшую сторону. Мы дошли до конца коридора. С третьей попытки Джеку удалось отпереть дверь, и мы вошли в номер.

Джек вошел в номер, я последовала за ним. Глаза непривычно искали хоть какой-нибудь источник света. В комнате было темно, лишь из коридора в номер падал свет, так как никто не закрыл входную дверь. Я несколько раз похлопала глазами, пытаясь сфокусироваться на фигуре Джека. Он прошел чуть вперед и с грохотом что-то уронил, а затем вновь выругался. Никогда прежде не слышала, чтобы человек так часто использовал нецензурную лексику. Он просто громоздил предложения, используя матерные слова, сочетая их с разными прилагательными и существительными. Я переключила свое внимание на номер, стараясь не вслушиваться в монолог.

– Кто поставил этот гребанный кусок дерьма в коридоре? Просил ведь оставлять мои вещи в другом месте, – парень ругался, пробираясь дальше в темноте.

Наконец мои глаза привыкли, и в стене я увидела выключатель. Я уверенно подошла и включила свет. Джек стоял посередине просторного номера, скинув с себя куртку, он зажмурился, и полилась новая тирада. Я перевела взгляд в сторону, он запнулся об собственный чемодан. Не вслушиваясь в слова, я закрыла входную дверь.

– Ну вот еще лучше, зачем ты включила свет? У меня глаза болят. Как там тебя зовут? – Джек плюхнулся на кровать.

Я подошла ближе и решила осмотреться. В номере были все удобства. Большая двухспальная кровать, застеленная красным покрывалом, несколько кресел и диван. Для большего удобства в комнате были две прикроватные тумбочки, большой телевизор и комод. Я быстро перевела взгляд на еще одну дверь, должно быть за ней была ванная комната.

– Грейс, – я ответила уже в который раз.

– Точно, католичка, – парень кивнул и похлопал возле себя.

Я не поняла, зачем он похлопал по кровати, возможно, решил проверить качество постели. Не думаю, что звезду его масштаба заселили бы в плохой номер. В комнате царила идеальная чистота и приятно пахло. Парень повторил жест, а я лишь промолчала. Мне интересно быть узнать, почему он называл меня католичкой. Я не принадлежала ни к какой религии, а вот у него были какие-то проблемы с верой. Дело не в том, что он называл меня католичкой, просто сегодня на концерте Джек спел несколько песен, где плохо отзывался о религии.

– Присядь, – Джек снова похлопал рукой по кровати, но на этот раз еще добавил фразу.