Я поджала губы.

– Цветы были высланы нам за несколько дней до прибытия тирольской делегации, в качестве подарка Лакору… Тирольцы знают, что в нашем царстве вечного льда и снега любая растительность считается чрезвычайно ценной, и у них уже вошло в традицию дарить нам именно цветы.

– Цветы-то тирольские, но, поверьте, в Тироле не водятся такие опасные ядовитые насекомые, – покачал головой Дрейк. – Их там попросту нет. И у нас таможенники строгие. Никогда не пропустят что-то ядовитое и отравленное, специальные приборы для проверки стоят, погрузка товаров на корабли, идущие в Лакор, – это всегда тот еще квест с кучей проверок. Так что цветы из Тироля, я уверен, высылали совершенно безопасные. А вот что и когда именно произошло с ними в пути? Или не в пути, а прямо во дворце? Мне неизвестно. Изучите этот вопрос, Ваше Высочество, в ваших же интересах разобраться с этим как можно скорее.

– Во дворце, – я нахмурилась. – Разве можно провернуть такое во дворце? Мне это кажется дичью.

– Теоретически подсадить личинки москитов могли где угодно, – задумчиво произнес Дрейк, потирая подбородок. – Это не так уж сложно, сложнее в принципе добыть их, это возможно только на тейлонском черном рынке, больше нигде такую дрянь не купить. Есть один такой злачный остров в море между Тиролем и Лакором.

Я тяжело вздохнула, обняв себя за плечи, глядя на журчащий фонтанчик. Думая. Анализируя.

– Мы сейчас ведем тяжелые затяжные переговоры с Тиролем, вы же сами знаете, – сказала я. – Эта проблема с якобы переставшими работать защитными артефактами, которые мы много лет изготавливаем для Тироля, обострила отношения между странами… Никак мы не можем решить проблему и найти общий язык в связи с последними событиями… Ох, боюсь, тут может быть слишком много вариантов, кто и с какой целью мог бы попытаться подлить масло в огонь политического напряжения.

– В любом случае, кто бы ни был этот человек, он вряд ли остановится, принцесса, – сказал Дрейк. – Поэтому будьте осторожнее. Всегда и везде. И вам желательно пока даже по дворцу передвигаться с кем-то, избегайте одиночества, всяких подозрительных мест и личностей.

– То есть, например, подозрительного вас и ваших странных снов? – с улыбкой спросила я.

Дрейк усмехнулся.

– По идее, да. Но вы уже могли убедиться, что мне можно доверять. Я вас спас, вылечил от отравления, вернул во дворец, помог избавиться от зараженных цветов и даже платье вам непростое подарил. Во какой я молодец!

– А может, это был такой тонкий психологический ход? – с хитрой улыбкой спросила я, скрестив руки на груди. – Войти в мое доверие и воспользоваться им по своему усмотрению?

– Уверен, что ваше сердце чувствует, что мне можно доверять, – произнес Дрейк чарующим голосом.

Ну, допустим, это действительно было так, я не чувствовала никакой опасности, исходящей от Дрейка. Но в силу своего высокого статуса в обществе вынуждена постоянно всех и во всем подозревать. Увы, лакорской принцессе непросто жить обычной жизнью. Начиная от того, что необходимо регулярно проверять любую еду на теоретическое наличие возможного яда. Я вот даже простое яблочко бездумно стащить с кухни не могла, потому что даже в сонном состоянии вынуждена была на всякий случай предварительно просканировать его, даже после проверки прислуги – ну так, мало ли…

В общем, когда ты даже по мелочам находишься постоянно "на измене", то что уж тут говорить о человеке, которого никогда ранее не видела, и который утащил меня без спроса в странное осознанное сновидение?

Так что "сердце чувствует" – так себе аргумент в моем случае.

– Искрой клянусь, что не причастен к вашему отравлению и не желаю причинить вам вреда, Ваше Высочество, – твердо произнес Дрейк, прищёлкнув пальцами особым образом, на кончиках которых тут же вспыхнуло синее пламя.

О, а вот это уже аргумент посерьезнее. Клятва магической Искрой – простая но действенная клятва, нарушение которой влечет за собой моментальное затухание Искры и потерю всех магических способностей.

Что ж, хоть тут можно было перестать выискивать подвох. Правда один нюанс меня все равно смущал.

– А вы сами что делали в оранжерее в это время, господин ди Верн?

– Так тирольцам не запрещено же тут ходить, – пожал плечами Дрейк. – Оранжерея шикарная, здесь очень красиво, можно прям почувствовать себя как дома, со всеми этими тирольскими растениями. Приятное место. Ну, почти, – хмыкнул он, глядя на пустующее место выжженных белых тюльпанов.

– Как же это вы так удачненько рано утром прогуливались по оранжерее, что со мной столкнулись?

– Хм, случайно?

– Ну-ну. Случайностей не бывает, господин ди Верн.

– Ну, значит, я не ваша случайность, а ваша судьба, – самоуверенно заявил он.

Я прыснула от смеха, глядя на его широкую улыбку.

Ишь, нашелся на мою голову, тоже мне, судьбоносный…

– Я вас даже медом накормил! – с чувством добавил Дрейк и кивнул на поднос с почти опустошенной миской меда. – Вот вы знаете злодеев, которые кормят своих жертв медом? Я вот тоже не знаю. А вам, как я вижу, лакомство очень даже понравилось.

– О да, не спорю, и за это вам отдельное спасибо, – улыбнулась я. – Мед оказался очень вкусный.

– А вы? – со странной интонацией спросил Дрейк.

– Что – я?

– А вы – вкусная?

Дрейк шагнул ко мне почти вплотную, в который раз за утро нагло нарушая мои личные границы. И вновь меня окутал этот приятный мятно-цитрусовый аромат его парфюма, из которого мне совершенно не хотелось выныривать… Так и стояла, застыв на месте, вцепившись в чашку с недопитым чаем, как в спасительную соломинку.

– Мне кажется, что да, – сам себе ответил Дрейк, осторожно отбирая из моих рук чашку и отставляя ее на широкий парапет мостика, чтобы она не мешала ("Чему не мешала?!" – тут же ударился в панику мозг). – Думаю, вы настолько вкусная, что ваш поцелуй сладок и без меда. А сейчас он был бы особенно прекрасен. Так и тянет проверить…

А меня вот, между прочим, тоже так и тянуло проверить… Говорю же, наваждение какое-то!..

Но вслух я сказала другое.

– Это… очень наглое поведение с вашей стороны, – прошептала очень тихо, чтобы скрыть дрожащий от волнения голос. – Вам так не кажется?

– Мне кажется, что вы слишком быстро затуманиваете мой разум, – произнес Дрейк. – И вызываете невыносимое желание постоянно к вам прикасаться.

С этими словами он взял мои ладони в свои руки, приятно поглаживая подушечками пальцев. Так нежно и осторожно, изучающе. У меня мурашки побежали по всему телу от интенсивности эмоций, которые я сейчас испытывала от таких вроде бы простых прикосновений.

– Какая бархатная кожа… – глубоким голосом произнес Дрейк. – Прикосновения к вам вызывают привыкание, принцесса.

И снова этот его прямой немигающий взгляд, который так тяжело было вынести. Да еще в такой непосредственной близости, когда очень сложно продолжать держать холодную маску Ее Высочества Агаты Реймон-Родингер. Почему-то рядом с этим синеглазым мужчиной привычную маску хотелось отбросить в сторону и побыть хоть какое-то время обычной девушкой, готовой всегда и легко принимать чужие знаки внимания. Обычной девушкой, которой можно творить глупости и не пытаться контролировать каждый шаг и каждое действие.

И снова вместо того, чтобы привычно рявкнуть в ответ на того, кто переступает некую невидимую запретную черту, я просто потупила взгляд. Разглядывала наши с Дрейком руки и с трудом останавливала себя от желания плотно переплести пальцы и тоже погладить ладонь в ответ. Рассматривала массивные перстни на загорелых руках Дрейка: серебряные, украшенные маленькими сапфирами.

Поймала себя на мысли, что если Дрейк сейчас потянется меня поцеловать, то я не буду отпираться…

Но вместе с этим мой взгляд зацепился за одну странность на руках Дрейка: на его запястьях прямо на моих глазах стали проступать, хм… Морозные узоры, что ли? Ну, я не знаю, как еще это адекватно можно описать, но больше всего это было похоже именно на морозные узоры. Такие же витиеватые белые узоры, которые появляются на окнах. Только сейчас эти узоры появлялись на запястьях Дрейка, в каком-то хаотичном порядке, явно намереваясь расползтись по всей руке.