Я всегда ценила в себе то, что уверенно могу дать отпор любому, и в самых критических ситуациях не пасую ни перед кем. Тут же я дар речи потеряла, ощущая, как по венам ручьем растекается кровь.

– Я не просила этого делать, – вырывается из меня. Бросаю свой взгляд в сторону двери, мечтая оказаться за ней. А еще лучше на другой планете.

– Раздевайся и танцуй, с тебя должок.

Мысленно я уже представляю, как стягиваю с себя платье и извиваюсь перед ним, щеки алеют. А затем обматываю его шею грубой тканью и начинаю душить. Эта сволочь хочет вывести меня из равновесия. Как же я ненавижу ему подобных. Скорее всего, он ждет, что я испугаюсь и буду его умолять отпустить. Такие придурки питаются чужими страхами. В голове еще, как маленький, надоедливый червячок, пищит Алкин голос:

«Макс Туманов, твоя цель. Влюби его в себя и брось».

С чем черт не шутит! Что я теряю? Голова готова взорваться от противоречивых мыслей. Другого шанса, выполнить свое задание, у меня не будет. Нужно действовать здесь и сейчас, и не отвлекаться на трясущиеся коленки.

Цепляю руками свое парадно-выходное платье и стаскиваю через голову. Волосы, каскадом, разлетаются по плечам, ткань отлетает в сторону… Ловлю его потемневшие зрачки и поражаюсь собственной смелости.

Глава 3

Наверное, я сумасшедшая…

Кровь закипает и бурлит, сердце готово разорвать грудную клетку. Если бы я не выпила до этого пять коктейлей, я бы, скорее всего, трусливо сбежала, и никогда бы не рискнула на такую глупость. Знаю же, что он яркий представитель этих сволочей. Даже Огнев, рядом с ним, смотрится, как назойливая тень, и уступает, не говоря уже о простых смертных. Если перейти дорогу Максу Туманову, можно смело переезжать в другое место жительства, а еще лучше на другой континент, и не факт, что этот придурок тебя, из-под земли, не достанет.

– Смелая, – шепчет он, приходясь по мне взглядом. На мне кружевное белье, довольно откровенного кроя. Руки дрожат, желание прикрыться бурлит на подсознательном уровне.

Он вскидывает спиннер и, как коршун, наступает. Тело моментально реагирует, мурашки разбегаются по коже. Подходит настолько близко, что я ощущаю его дыхание на своем виске. Пошевелиться не могу, тело парализовало. Мысль о том, что нужно бежать, приходит слишком поздно. Макс дует на мое плечо, а затем проводит по нему резьбой от спиннера. Движется дальше, оставляя полосу на груди, и дышит слишком часто. Кислород застревает в горле от этого касания. Его рука отодвигает край кружевных трусов, и он проталкивает туда спиннер, и вдавливает холодный металл мне между ног. Это движение заставляет меня вздрогнуть и напрячься всем телом. Никто и никогда не запихивал мне в трусы железные игрушки. Резьба скользит по половым губам, я каменею, и готова беззвучно повторять: что, черт возьми, ты творишь?

– Нравится? – голос слишком хриплый.

Низ живота отчаянно пульсирует и сжимает, будто тяжелыми тисками. В отчаянье пытаю уловить его взгляд, но Макс на меня не смотрит. Его голова опущена и глаза шарят где-то в районе моей груди. Я моргаю несколько раз, щеки горят так, что на них смело можно омлет поджарить. Дергаюсь назад, но он лишь сильнее надавливает на клитор, обхватывая второй рукой мою талию.

– Стоять, – рявкает он, – приказа скакать не было.

Шум в ушах мешает думать, сердце отплясывает чечетку, и я, покладисто, выжидаю нужного момента, трясясь, как осиновый лист. Он достает свою игрушку из моих трусиков и подносит к моим губам. Черт, я не знаю почему, но это движение дико заводит. Я трясу головой. Думай, Фая, как тебе отсюда выбраться. Зачем ты только вздумала с ним играть? На красивых губах разразилась ленивая усмешка.

– Лижи, – хрипит он.

Я перехватываю его руку и резко впечатываю спиннер ему прямо в глаз. Он не ожидает… Отшатывается назад, а я использую свой четко отрепетированный прием снова, и заряжаю мерзавцу между ног. Подхватываю платье с пола и бросаюсь к двери, не оглядываясь, готовая, хоть по битому стеклу, бежать от него, лишь бы выбраться и себя обезопасить. Он не догоняет. Не бежит мне в след. Кто бы сомневался, бегать за какой-то девчонкой, выше его достоинства. Платье я натягиваю уже в коридоре, никогда не одевалась с такой скоростью. Я даже не смотрю по сторонам, просто ухожу и, выбравшись на улицу, осматриваюсь. Денег на такси у меня нет, это слишком большая роскошь. До общаги добираться пешком, займет два часа, как минимум. Я готова разрыдаться от безысходности. Возвращаться назад и разыскивать Вику с Игнатом желания никакого нет. Вдруг этот коршун меня поджидает. Я решаюсь на отчаянный шаг. В потемках и неудобных туфлях пешком добираться до общежития. Двадцать минут ходьбы и я, останавливаясь, снимаю туфлю, чтобы посмотреть на свою пятку. Как и ожидалось, сочится кровь, боль практически невыносимая. Я проклинаю все на свете и, превозмогая боль, возвращаю обувь на место. Прихрамывая, я иду дальше, стараясь не думать о том, что завтра я вообще не смогу нормально встать на ноги.

– Эй, красотка, – резкий крик заставляет меня напрячься и, практически, пуститься в бег.

– Леший, давай, с другой стороны, – доносится крик, и все волоски на моем теле встают дыбом.

Ну, что за напасть? Я не могу больше бежать, ноги болят так, что хочется завыть в голос. Я вижу две темные фигуры, которые каким-то образом обогнули дом и сейчас надвигаются на меня размашистой походкой. Их смешки эхом проносятся по пустынной улице.

– Смотри, какая хорошенькая, – произносит один из них, подходя ближе.

Я пячусь назад, но он успевает перехватить мою руку и с силой дернуть на себя. Я задыхаюсь от боли, нога пульсирует.

– Что вам нужно? Отпусти, – выкручиваю свое запястье, но он смеется мне в лицо.

– Не бойся, куколка, тебе понравится.

– Отпусти, я буду кричать.

Страх закрадывается в каждую клеточку. Второй парень, скорее всего, тот, что Леший, обходит меня с другой стороны и принюхивается.

– Зачетная краля, давай, Мишаня, тащи ее в подъезд.

И тут я начинаю истошно вопить во все горло:

– Помогитееее…

Тот, что Мишаня, затыкает мне рот и оттаскивает в сторону. Туфли разлетаются по сторонам, от моих попыток вырваться. Пытаюсь кричать, но лишь мычу. Леший с силой дергает меня за волосы.

– Молчи, сука, иначе хуже будет.

Повисаю безмолвной тряпкой у него в руках и мысленно готовлюсь к неизбежному. Резкий скрежет и глухой звук, как гром среди ясного неба. Меня кидают прямо на асфальт, и я больно бьюсь копчиком. Встать не могу, насильники разбегаются. Смотрю мутным взглядом вверх и скулю, глотая слезы. Кто – то наклоняется надо мной, я лишь вижу цвет глаз и разрез, и снова дергаюсь.

Туман! Черт возьми, этот ад никогда не закончится. Он поднимает меня на руки и несет к машине. Я снова вырываюсь, но сил хватает лишь на то, чтобы неуверенно его толкнуть.

– Тихо – тихо, я не причиню вреда, – произносит он хриплым голосом.

Голос совсем другой. Я неуверенно поднимаю взгляд, когда он аккуратно сажает меня на сиденье и пристегивает. Мужчина очень похож на Макса, но явно выше и уже в плечах. Я, обессилено, выдыхаю. Слава Богу, это не он, мне показалось.

– Как ты тут оказалась? Этот район не предназначен для того, чтобы симпатичные девушки, в таком виде, тут ночами расхаживали.

Я морщусь от боли.

– Что такое? Они что, успели что-то сделать тебе?

–Нет, просто ногу стерла в кровь. Простите, доставила вам кучу неприятностей.

Он улыбается, обнажая ямочки на щеках, а я, как завороженная, начинаю его рассматривать. На вид ему лет тридцать пять, костюм, и уложенные назад волосы, говорят о том, что он, скорее всего, человек деловой. На руке дорогие часы, легкая щетина украшает подбородок.

– Ногу нужно обработать, иначе можно заражение получить. Меня, кстати, Кирилл зовут, а вас как, милое создание?

– Я, Фая, – отвечаю я.

– Фая, – произносит он, как будто пробуя на вкус, – какое интересное имя.