x x x

Мой стих - бездомная строка. Узнаю - моя рука. Гуляет по свету - не оглян?тся, Он знает - написать ещ? могу. Никому краснеть не прид?тся, Кто усыновит мою строку.

x x x

Человек понятен без анатомий Смерть поднимается вверх По течению крови.

x x x

Даже к м?ртвой не пустили, Побоялись ублажить. Не мать-Россия - мать в России Один?шенька лежит.

x x x

Пляж. Лежбище. Туши. Тело душит.

x x x

Как известно лес изводят на бумагу. Бумагу - на писателей, Их тоже лес. Благо этих хоть не вырубают, Хотя отдельные случаи есть.

x x x Некрасивый , как Эзоп, Как любые роды, Искаж?н молчаньем рот Слово ищет брода.

Он всегда подводит рот Главный слова выдох, Когда слово ищет брод, Когда ищет выход..

Немоте припас гримас Жест глухонемого. Проворачивание громад Ищет брода слово.

Будет, будет красота В свой чер?д красива, Как после Страшного Суда Первородной сила.

Птице помогает зоб, Но едва ль красивый, Бь?т волнения ознобГлавный здесь краситель.

Ещ? несхожий с л?гкой дрожью, Когда виден результат, Так возвышающий над ложью, Что пугается художник, Как облаков аэростат.

Но он уйм?т барабаны дрожи В обескровленных руках, Непривычный, Непохожий И растерянный слегка.

Муки творчества, Ну какие же это муки, Когда Слово, а вернее, Его Высочество, Наконец-то, Выпадает в руки.

x x x Космонавт, Как ангел падший, А может и не космонавт, А может быть и не ангел даже, Ангел вс? же не в штанах, И, конечно же, не в шляпе, Замаскированной под картуз, То ли дворник, То ли яппи, То ли двойка, То ли туз, Но явно кто-то приземлился, (слава Богу, не фугас) Посидел и снова взвился И тут же из виду погас.

x x x В жаркой Кесарии, Потеет над словом писец. Пера касание Шкуры Или сердец. На то и апостол Чтоб от себя добавить, Не всегда укладываясь в строку. История, похожая на байку, Посапывает на боку. Жена, Покрытая шерстью...

Библия - бортжурнал Космических пришельцев, Ещ? не переписанный по-домашнему, На земле, вечно чем-то дымящейся.

Мужество, Ладно в латы закованное. Куда натужнее мучиться, Заземл?нным, Как в землю закопанным. С высочайших высот приниженным, Становясь земным на кресте ... Но пока кто-то молвит: "Вижу" Пустыня, саванна степь... Пригодная для гольфа, Что с размахом игра, И лысая вдруг Голгофа Ещ? не проклятая гора.

Зв?зды над шерстью... Библия - бортжурнал Космических пришельцев.

Упадать на Землю страшно, Она кажется ещ? мертвее... Так начинались страсти По космическому Матфею.

x x x Нет у слова столиц, Ничего нет у слова. Ни Ватерлоо, Ни Аустерлиц, Одна условность. И ещ? цензура - костолом и сволочь, Она всегда на пути тво?м Ты имеешь власть над словом, Е? же власть над словар?м.

x x x

Живой гербарий над цветами, Распятьем птицы крестят высь И воздух - свежести цитата, Небрежно брошенная вниз. Он там вверху, а здесь пожиже И цвета жухлого травы, Задымленный, сво? поживший, И что-то ждущий за труды.

x x x

Уходим с криком или без, Разворошив тоску, как угли. Чем тише смерть, Тем громче лес, Как будто сирота он круглый, Взывает к небу, Сучья заломив... Ни на грош не верю в этот миф.

Театр скорби, Где на сцене гроб И лент муаровых чернеет финиш, Куда бежим мы запыхаться чтоб, Где тысячи цветов когда остынешь, Он сталкивает в землю их поток И плачет рот, на мой похожий , И это посильнее скорби тысяч толп. В трагической застывшей позе.

Уходим с криком или без, Человек не умирает весь.

x x x Дух носился над водою божий, Как заблудившийся матрос, Похоже, То был не дух, а альбатрос. А может быть беззвучная покамест, Ещ? не опер?нная стократ, Белеющая, будто лоб над камнем, Над бездной мечется строка, Над вспененною бездной океана, То приближаясь, то отпрянув, Пока не попад?т на на остри? пера... Пора, родимая, пора.

"МЕРТВЕЦ ИДЕТ" А вот и сам виновник торжества, С присущей данному моменту грустью, Которой на его лице не густо, Поскольку очень бледное лицо.

Мертвец ид?т. Нет выхода, а только вход.

На что уходит жизнь - последние минуты, Пластинки на руках его чуть гнуты, Ремни победно стянуты, От старости скрипят, Спел?нут он от головы до пят, Одно лицо свободно от завязки, Но и оно как стянуто ремн?м, Зам?рзшее от ожиданья смерти? Сейчас он самый белый человек На белом свете, Истинно виновник торжества, Сейчас восторжествует справедливость, В конце которой будет он казн?н. Рожки двух электродов - чем не жертвенный коз?л, При полной ясности ума и добром здравии, Под медной шапочкой (е? заботливо поправили, явно веря что она ему ид?т)...

Душа одела шлем - готовится в пол?т.

x x x Куда с энтузиазмом пр?т народ. И ты не увлеч?н, а увлекаем, Куда бежит страны нарост?На зрелище, он жд?т его веками. Он в Бога верит,губошл?п, В судьбу свою,что не спешит с подарком, Молись, молись, глядишь и Бог пошл?т, Куда-нибудь подальше.

x x x Медь или бронза, гипс или гранит, Любой материал твою осанку сохранит Охватывая, как питон. И тем не менее легко накинут, как пальто, Не жмет подмышки, сшитый впору, А как расскованную сохраняет позу! Поэт придворный, А памятник себе воздвиг нерукотворный.

Другое дело свинец или олово Для желудка голого Ваянье памятника изнутри, Излюбленный и древний способ На который ныне смотрят косо. Смертник Слова принял натощак, Но что мы знаем о таких вещах?

x x x В одежде старой входит Ной, Непрезентабельный и допотопный. Когда потоп всему виной. Не до того,чтоб нравиться потомкам.

x x x Его зовут жертвенным, Олимпийским, Божественным, Бывает он ещ? и священным, Но спроси под ним привычно разл?гшуюся чашу Что она знает о н?м? Факел, неспешно сгорающий, Тоже ничего о н?м не расскажет. Полюбопытствуй у дважды остывшего, Этот точно знает что такое огонь, Никогда не оставляющий улики, Полюбопытсвуй до того как будет развеяна Его дотла сгоревшая улыбка.

x x x Зачем искать сравненья, мучиться? Не Кремль, глядящийся с рублей? Места, засиженные Мухиной Эмблема родины моей. И надо всем шлагбаум с трауром полос, И ещ? исхл?станная белизна бер?з.

x x x Дельфос - брат, Не местный грек, Непорочный, Будто Абель, Или нет, скорей, как ангел, Кому не ведом смертный грех, Ангел с крыльями в гараже, Если не на аэродроме, Где его персональный джет, Тоже мал и очень скромен, Он из всех подручных средств Выбирает только крылья, Оставляющие в небе след, Схожий чуть с молочной пылью. И летит, как Арион Кифаред - певец настырный, И садится в наш район В своей тунике застиранной.