– И где же?

– На том берегу Днепра, где уже много лет москали хозяйничают.

– Так возвращайтесь, – пожал плечами Кампински.

– Нет, мне туда нельзя! – покачал головой пан Мыкола. – Они меня давно ищут.

– За ваши дела на Донбассе?

– И за это тоже. Вот если бы вы меня с собой взяли…

– Там вас поймают ещё быстрее. Вы ведь знаете, кто у нас там сейчас хозяйничает.

– Вот именно – те же самые, что и у нас! – подвёл итог пан Мыкола.

– Слушайте, а пойдём выпьем! – неожиданно предложил Кампински.

Пан Мыкола удивлённо поглядел на него – что такое на шефа нашло! Вчера с ним сидели полночи, но хоть с пользой – удалось выявить холодильник-шпион. Кампински, конечно, не сразу ему поверил, но потом, когда догадку подтвердил офицер безопасности, сразу стал глядеть уважительно.

– А пойдёмте! – охотно согласился он.

В комнате, где они сидели накануне, вызывающе пустовало место, где раньше стоял холодильник.

– Подумать только! – то ли восхитился, то ли возмутился Кампински. – Использовать холодильник как шпиона. А главное – наши специалисты попытались выяснить, как они подключились, но так и не смогли ничего понять.

– На войне ещё не такие случаи бывают, – ответил Мыкола. – Вот, помню, у нас была история…

Он надолго замолчал, а потом сказал:

– Нет, об этом, пожалуй, рассказывать не стоит. Особенно за столом.

Кампински тем временем уже достал бутылку и нехитрую закусь.

– Виски тёплое, – предупредил он, разливая по стаканам.

– Давай за Анну! – предложил Мыкола. – Не чокаясь.

– Почему не чокаясь? – не понял Кампински. – Не чокаясь обычно пьют за мёртвых.

– А вы надеетесь ещё раз увидеть её живой? – усмехнулся Мыкола. Кампински не ответил и залпом осушил свой стакан. Мыкола отпил виски, поморщился и продолжил:

– Не на того вы её навели. Надо не Путина валить, а вашего.

– Это почему? – язык у Кампински уже немного заплетался.

– Потому что ваш – размазня. Ну будет вместо Путина другой – ваш всё равно размазнёй останется.

– У нас система, а в России – авторитарный режим.

– Это в России система – они на выборах более-менее одинаково голосуют, поэтому у них есть общепризнанный национальный лидер. А у вас та же беда, что и у нас – половина голосует за одного, другая половина – за другого. В результате получается слабый лидер, который боится принимать решения.

– И что вы предлагаете? – Кампински снова разлил виски по стаканам.

– Диктатура. Новый Пиночет. Или Сталин, – решительно заявил Мыкола.

– Это недемократично.

– Зато работает!

– Неужели от одного человека так много зависит? – возмущённо спросил Кампински.

– Это смотря какой человек, – ответил Мыкола. – Вот взять, к примеру, Сталина…

– Это было время титанов. Сейчас политики измельчали.

– Тогда чем вам Путин мешает?

– Ему уже больше ста лет, а он всё не собирается уходить!

– А вы не допускаете, что это выбор народа?

– Бросьте, пан Мыкола! Вы же знаете, на что способны политтехнологи!

Пан Мыкола допил виски.

– И всё же, почему она решилась на это? Я имею в виду Анну. Ведь она знала, что это билет в один конец.

– Романтика юности, – пожал плечами Кампински. – Она просто не верит в смерть.

– Нет, – не согласился Мыкола. – На такое самопожертвование способна только настоящая украинка!

– Вас не смущает то, что она чёрная?

– Вы показывали мне её досье – по матери она украинка.

– Славяне вообще мало ценят свою жизнь.

Лицо Мыколы побагровело.

– Послушайте, мистер белый господин, сэр! Она это сделала ради вашей грёбаной страны!

– Тогда ответьте мне, шановний пан, почему она не сделала то же самое ради вашей страны?

Мыкола вскочил, опрокинув стул.

– Сядьте, пан Мыкола! – сказал Кампински, доставая вторую бутылку. – Давайте не будем ссориться!

Анна пришла в сознание. Вокруг было темно и тихо. Она ещё несколько секунд лежала неподвижно, прислушиваясь к своим ощущениям. Да, всё было именно так, как рассказывал этот русский. Через временной переход она прошла голой, было холодно и хотелось есть. Планом операции это было предусмотрено – она должна была переместиться в торговый центр, уже закрытый на ночь. Отключать сигнализацию она тренировалась специально. В павильонах торгового центра она должна была найти одежду, еду и какие-то деньги. Выбираться предстояло через пожарный выход.

Приподнявшись, Анна осторожно огляделась. Она лежала на ещё не успевшей остыть траве, хотя уже стемнело. Над головой шуршала листва, где-то вдалеке слышался шум машин, а из-за кустов доносились близкие мужские голоса. Это явно не торговый центр, который был в её плане. Похоже, что-то пошло не так.

Она вскочила на ноги и выглянула из кустов. Вот дьявол! Ярко освещённая улица, по которой слоняется куча молодёжи! Видимо, ещё не поздно – на западе небо ещё светлое. Ей показалось, что мужские голоса сзади приближаются, но слов было не разобрать. Накатила волна паники, она выскочила на дорогу и побежала. Прохожие оборачивались ей вслед, многие доставали телефоны и снимали, а она бежала и материлась. Наконец она догадалась свернуть в тёмный переулок. Какие-то заборы, тёмные окна зданий… Одно окно на первом этаже приоткрыто. С разбегу подпрыгнула, подтянулась и перевалилась через подоконник.

Удара об пол даже не почувствовала. Прислушалась – на улице тихо. Огляделась – штабеля досок, мешки цемента на деревянных поддонах… Да, с местом не угадали. А вот угадали ли со временем? Но сначала надо найти какую-то одежду. Пара дежурных ламп под потолком ангара давали света, достаточного только для того, чтобы пробираться между штабелями досок. Но зато, скорее всего, здесь нет сигнализации, реагирующей на движение. Наконец она добралась до бытовых помещений – туалет, какие-то кладовки, раздевалка, где переодеваются грузчики. Из одежды удалось обнаружить только безразмерный оранжевый комбинезон и резиновые шлёпанцы. Ни еды, ни денег, разумеется, не было.

Анна оделась и внимательно осмотрела оконную раму в туалете. Сигнализации вроде нет. Кое-как подтащив к окну стол, она выбралась на улицу. Редкие фонари скрывались за листьями деревьев, и ни души, даже нет припаркованных машин. Но, похоже, она находится в большом городе – судя по далёкому гулу и отражающим свет облакам. Вот только что это за город?

Вдалеке показался мужик в возрасте, бредущий нетвёрдой походкой. Анна двинулась ему наперерез.

– Excuse me… – первой заговорила она. Мужик подскочил от неожиданности и шарахнулся в сторону. До неё только донеслось:

– Понаехали тут всякие!

И дальше такой мат, что сомнений не осталось – она в России. А раз "понаехали" – значит, в Москве. Теперь осталось определиться с датой. Под ногами валялись какие-то листовки. Анна подняла одну – "Ивановское постельное бельё. Распродажа! Только один день – 30 июня 2028 года". Ага, значит, и с датой не ошиблись, промахнулись только с конкретным местом. И она уже бодрее зашагала в сторону освещённой магистрали, где за деревьями виднелись высокие дома.

Анна шла по ночным московским улицам. По улицам города, который для неё олицетворял всё, что она ненавидела. Она бы с удовольствием прилетела сюда на бомбардировщике, но для того, чтобы выполнить задание, она должна стать здесь своей, вжиться. А для этого в первую очередь надо убрать с лица маску брезгливости и ненависти. Но это был голос рассудка, а душа требовала совсем других действий. И такой случай вскоре представился. Проходящий мимо брюнет с орлиным носом загляделся на неё.

– Чё надо? – поинтересовалась Анна.

– Дэвочка, работаешь? – спросил брюнет. Она молча кивнула.

– Туда пойдём, – обладатель орлиного профиля кивнул на арку, ведущую во двор. Анна послушно пошла за ним. Войдя во двор, гость столицы делово огляделся по сторонам и повернулся к девушке.

– Деньги покажи! – потребовала Анна. И тут брюнет допустил трагическую для себя ошибку.